Текст книги "Инкогнито (СИ)"

Автор книги: Анна Яфор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Арина решилась не сразу. Не была уверена, что ее письма кто-то ждет, но желание проверить это оказалось сильнее сомнений.

– А ведь я на самом деле не люблю ветер…

Помнил ли он, что написал накануне про лишивший покоя шумный ветер, или же использовал привычные фразы, подходящие к обстоятельствам? Так думать не хотелось, но поверить в то, что поэтические слова предназначались именно для нее, было непросто.

Внизу экрана мигнула крошечная кнопка, открывающая выход в чат, и Арина ощутила, как вспотели ладони. Это уже не безликое письмо. Чат – почти телефонный звонок, гораздо ближе … и куда страшнее. С первого раза даже не получилось попасть на иконку курсором. Выскочившие в голубом окошке строчки заставили встревожиться еще сильнее.

– А что любишь?

Ей давно никто не задавал таких вопросов. И хотя неизвестный собеседник, скорее всего, лишь пытался быть вежливым, сердце закипело от волнения.

– Дождь. Летний, теплый, под которым можно бегать босиком.

Как в детстве, давно-давно, когда у маленькой девочки не существовало никаких забот. Голыми ногами – по лужам, и чем глубже они оказывались, тем было веселее. Сколько лет прошло с тех пор? Сейчас Арина даже с дочкой не осмелилась бы на подобное. Не хотелось давать еще один повод для насмешки, когда она и так – кладезь нелепостей.

– А когда бегала последний раз? Летом?

– Да.

Только вот было это лето целую вечность назад…

– Но не прошлым? Намного раньше?

Она задержала пальцы над клавиатурой, теряясь от его проницательности. Это так очевидно?

– Что мешает бегать под дождем сейчас?

Женщина грустно улыбнулась.

– Сейчас зима.

– Сколько месяцев?

Откуда он знал? Просто угадал, что ее зима тянется не первый год?

– Немного затянулась…

Вдаваться в подробности не хотелось. Арина вспомнила своего недавнего гостя. В комнате, казалось, еще витал аромат мужского парфюма. Это Андрей сейчас пытается проникнуть в ее тайны?

Взглянула на заголовок чата, где отражалась опять единственная буква.

– Как тебя зовут?

Пауза. Такая долгая, что пришлось усомниться: в сети ли ее собеседник. Но значок по-прежнему горел зеленым цветом, значит, мужчина просто раздумывал над подходящим ответом.

«Только не ври!» – взмолилась мысленно. «Не придумывай какое-то несуществующее имя. Я ведь его знаю… примерно».

– А тебя?

Она напряглась: признаваться не хотелось, ведь совершенно не исключено, что при имени Арина он не подумает о новой сотруднице в компании. А такие ассоциации были не нужны. Пусть представляет кого-то иного, возможно, привлекательную незнакомку, которая просто решила развлечься. Открыть ему правду она все равно не решится.

– Знаешь, я думаю, это неважно. Забудь про мой вопрос, хорошо? Так даже интересней: отгадывать, что таится за твоей буквой «А».

– Ты права, одинокая буква выглядит загадочней целого имени, тем более что оно обычное. А вот твое наверняка красиво, птичка. Как и ты.

Строчки расплылись. Арина мотнула головой, пытаясь стряхнуть слезы. Красивой ее называли… так давно, что это уже казалось неправдой, словно было с кем-то другим. В ином измерении. Хорошо, что между ними экран, и собеседник не представляет, как сильно заблуждается.

– Ты всегда делаешь выводы о внешности людей, не видя их?

Снова пауза, а потом на экране вдруг появился убедительно кивающий смайлик. Арина рассмеялась: мужчина шутил, а значит, не слишком устал от общения.

– В таких вопросах я никогда не ошибался.

Улыбка осталась на лице, но сделалась куда более грустной: в ее случае уверенность не имела под собой никаких оснований.

– Вряд ли бы ты назвал красивой толстую и неуклюжую женщину.

Снова смайлик, на этот раз хохочущий, а следом – укоризненно качающий головой.

– Собираешься убедить меня в том, что именно такая?

– Нет… Но ведь это не исключено. Я могу быть и толстой, и неловкой, и...

Другие определения не облекались в слова, но жгли внутренность обидными воспоминаниями о постоянных намеках мужа на то, что ей не мешало бы сбросить вес, что фигура после родов утратила привлекательность, которой и было-то немного. Нет, он не считал ее толстушкой, и сама Арина понимала, что подобная характеристика к ней не относится, но нелицеприятные эпитеты сами пробуждались в сознании каждый раз, когда она беззвучно глотала слезы, вслушиваясь в монотонное храпение человека, когда-то казавшегося центром вселенной. Сытый и удовлетворенный, он всегда засыпал слишком быстро, не беспокоясь о том, что происходит на другой половине кровати, и даже не удосужившись вернуть на место небрежно задранную одежду жены. А у нее не было ни сил, ни желания пошевелиться, чтобы привести себя в порядок.

Капли сорвались с ресниц, и женщина торопливо отвернулась, словно сквозь экран кто-то мог рассмотреть ее слезы. Прошлась по комнате, пытаясь успокоиться. Плакать нельзя: вдобавок ко всем «прелестям» ее глаза имели удивительную способность оставаться красными и распухшими даже спустя несколько часов после того, как была вытерта последняя слезинка. Появиться в таком виде в офисе она просто не сможет, поэтому надо немедленно прекратить всхлипывать.

Снова взглянула на экран: забыться эта необычная беседа теперь точно не позволит, но, возможно, удастся хотя бы немного отвлечься.

– Птичка, ты еще здесь?

Конечно, здесь, куда же ей деваться? Птичка… Общипанный воробей.

– Знаешь, мне кажется, что слова «толстая» или «неуклюжая» вообще не применимы к женщине. Она такой просто не может быть.

Как тут не вспомнишь Шанель? Если женщина до тридцати лет не стала красавицей… Понятно, что от большого ума проблемы не возникают, особенно во внешности, но осознавать собственную глупость благодаря словам потрясающего мужчины было больно.

– Любая женщина необыкновенна, птичка. Любая, слышишь? А ты – просто уникальна. Не надо плакать.

Слезы и в самом деле лились, обжигая щеки, и даже мысли о распухших назавтра глазах не могли их удержать, но как об этом мог узнать человек, находящийся совсем в другом месте?

– Ты умеешь говорить красивые слова…

– Для красивой женщины – почему нет? А я действительно еще не встречал ту, которую не мог бы назвать такой. Просто некоторые из них смотрят не в то зеркало.

А где же тогда ТО? В ее жизни все зеркала показывали одинаковый результат.

– У тебя есть дети?

Прочитав вопрос, Арина вздрогнула, бросая взгляд в сторону детской. Но вряд ли признание сможет навредить.

– Да.

– В таком случае скажи, что отражается в глазах твоего ребенка? Попроси его назвать самую красивую женщину на свете. Знаешь, какой будет ответ?

Настя уже наверняка видела десятый сон, но в этот момент показалось, что ее голосок зазвенел в тишине комнаты. «Мамочка, ты у меня самая красивая!» Слышать это было приятно, но не приходило в голову поверить в наивные детские слова, особенно после того, как проживший несколько лет рядом мужчина позаботился о том, чтобы у нее не осталось никаких сомнений в отношении собственной внешности.

– Кто-то однажды солгал тебе, и ложь прозвучала убедительно. Но это ничего не меняет. Ты по-прежнему красива, хоть считаешь иначе.

Она молчала, уставившись в экран, как будто слыша эти слова на самом деле. Тихий, неузнаваемый голос касался разгоряченной от волнения кожи, поглаживал, вызывая странную дрожь. Что бы сказал мужчина, если бы мог видеть ее? Если бы знал, что назойливая птичка – его коллега, которой он только вчера дарил цветы в ресторане? Четыре букета все еще благоухали, наполняя комнату такими непривычными ароматами.

Красива? Арина взглянула на свои стиснутые пальцы, когда-то бывшие изящными, на которых изысканно и нежно смотрелся тонкий ободок обручального кольца. Так легко представлялось счастье, которое можно было построить. Теперь уже и не помнила, каково это: ощущать, как легонько стискивает палец металл дорогого украшения. Сейчас у нее не было колец, а если бы и имелись, руки давно не выглядели так, как в юности, и привлекать к ним лишнее внимание не решилась бы. Что ощущает мужчина, целуя женскую ладонь? Да и ощущает ли что-то? Нет, она не хочет этого знать! Не желает вспоминать, о чем говорил муж, прикасаясь к ее губам. Только разве забудешь о таком?

Она перечитала последние слова незнакомца. Все-таки как приятно, когда кто-то называет тебя красивой. Даже вот так: наугад, не видя, ни о чем не догадываясь. Вот бы поверить на один вечер, хотя бы единственную ночь побыть привлекательной в собственных снах. Присниться… кому-то… Или лучше не стоит, вряд ли такой сон окажется приятным… Арина поспешила отвлечься.

– Я ведь не заплатила за это письмо.

На экран выскочил смайлик, сокрушенно покачивающий головой.

– Просто ужасно. Придется выписать тебе штраф.

Что ж, штраф – так штраф. Она готова. В благодарность за спасение от одиночества в этом вечере, за слова, которых в ее жизни никогда не звучало, за потраченное на нее время.

– Хорошо. Я заплачу, сколько нужно. Прямо сейчас перечислю деньги.

– Не спеши. У меня другая идея.

– ???

Виртуальный собеседник опять удивил ее.

– Я хочу, что бы ты кое-что купила.

Это прозвучало неожиданно. Он что-то продает и собирается предложить ей свой товар? Мысли вновь метнулись к мужчинам агентства, заставляя представлять, кто из них и что может распространять. Отгадывать не стоит, у нее все равно не получится. Арина улыбнулась и быстро напечатала ответ:

– Я согласна, если только не придется потратить всю мою зарплату.

Забавный смайлик прикрыл рот ладошкой.

– Это зависит от тебя…

Вот как? Арина повторила действия собеседника, выпуская в окошко чата картинку с растерянной мордашкой.

– Ты завтра отправишься в торговый центр и купишь то, о чем давно мечтала. А вечером расскажешь мне о своем приобретении.

Она хотела написать, что таких вещей попросту нет. Все покупки давно только нужные или приятные для Насти. Для себя – одежда, продукты, элементарные предметы ухода. Ничего особенного.

– Я буду ждать подробный отчет. Можно даже с фотографиями. Только не вздумай купить что-нибудь полезное, ладно? Пусть это будет то, чего тебе на самом деле хочется.

Глаза все еще были влажными, но Арина неожиданно для себя самой улыбнулась, и ей показалось, что невидимый собеседник по другую сторону экрана сделал то же самое.

– Хорошо.

– Отлично, птичка. Тогда до завтра.

Кивнула, словно он мог увидеть ее.

– Доброй ночи.

Зеленый огонек чата погас, а женщина, забыв о времени, еще долго смотрела на застывший экран, перечитывая странный диалог. Значит, будет еще и завтра? Он снова напишет? И почему ей от этого так радостно?

Глава 8

 

Убегающие от отчаянья,

Спотыкающиеся о сомнения,

Как вам верится в обещания,

Как вам холодно от забвения.

В отражениях прежней чуткости

Все надежды о возвращении,

Беззащитна душа до хрупкости

Если молится о прощении.

Улетающие в предрассветное

Стать звездой на одно желание.

Вдруг рассеется безответное?

Вдруг отыщется понимание?

На ступенечках в уходящее

Всё слабее вниз освещение,

Растворяется настоящее

Если прошлое – утешение.

А планете чертить окружности,

Исполняя предназначение,

Даже если в своей ненужности

Вы решаетесь на падение.

Ведь в ответ – всё равно молчание,

Разве ночи темнее тёмного?

Вашей звёздочки угасание

Незаметно для неба огромного.

Не спешите гасить свечение,

Сохраните в сердцах хорошее,

И, прощая за невозвращение,

Отпустите любимых в прошлое.

Сказоч-Ник

Когда утром Арина добралась до офиса, все остальные уже были там.

Андрей, прерывая работу, поднялся навстречу, помогая женщине раздеться. Его руки мимолетно коснулись плеч, снимая пальто, но этого хватило, чтобы ее щеки окрасились румянцем. Невероятно, за последние два дня она краснеет больше, чем за все предыдущие годы.

– Как отдохнула? – мужчина улыбнулся, убирая одежду на вешалку. – Кофе будешь? Алиса принесла целую упаковку.

В помещении действительно витал уютный аромат, а возле компьютера мужчины дымилась почти полная чашка. Теплый душистый пар и нежные колечки пенки выглядели так притягательно, что Арина не удержалась – кивнула, соглашаясь на предложение Андрея, несмотря на то, что на губах еще хранился вкус кофе, выпитого за завтраком.

– Спасибо, с удовольствием. Пахнет на самом деле чудесно.

Он улыбнулся в ответ, словно не ожидая другой реакции, и неожиданно подмигнул:

– Сейчас будет. Кстати, а ты чудесно выглядишь!

Арина опять смутилась. Комплиментам она не верила, да и не сталкивалась с ними уже давно. А когда слышала… Нет, не стоит сейчас не вспоминать, как наигранно они звучали из уст мужа перед разобранной постелью. Он мог целыми днями не разговаривать с ней, а за мгновенье перед тем, как продемонстрировать свое желание, вспоминал о ее привлекательности. Лучше бы этого не делал: сползающие с его губ банальные фразы звучали неубедительно и больше напоминали насмешку, чем похвалу. Да и забывал обо всем сказанном быстрее, чем стихала дрожь в удовлетворенном теле… Нет, определенно нужно подумать о чем-то другом!

Отшатнулась к окну, стараясь отдышаться и немного укрыться от ставшего задумчивым взгляда Андрея. Почувствовала благодарность, когда он отступил, не став ничего уточнять, хотя и заметил наверняка, как ее настроение резко изменилось.

Спустя несколько минут поставил на свободный стол чашку со свежезаваренным напитком, коротко кивнув женщине, вернул ей улыбку, но вновь затевать разговор не стал – уткнулся в экран компьютера, погружаясь в какую-то работу.

Кофе и правда был изумительным. Терпкий, насыщенный, с едва различимыми шоколадными нотками, он так сильно отличался от всего того, что Арина пила в последнее время, что невольно вспомнилось ночное общение с незнакомцем. Может быть, ей стоит купить себе дорогой кофе и по утрам заваривать именно его, а не то мутноватое нечто, которое хоть и бодрило неплохо, но удовольствия почти не доставляло?

При мыслях о предстоящей покупке Арина вновь улыбнулась. Попытки придумать подарок для себя самой до сих пор не увенчались успехом, но само предвкушение похода было сладким, а еще сильнее радовал обещанное общение вечером. Ее сны впервые за долгое время оказались легкими и светлыми, а тоскливые воспоминания о прошлом не терзали сердце. Она ни о чем не мечтала, но и не грустила, как всегда, засыпая, а нового дня ждала с какой-то незнакомой надеждой.

Аркадий показался на пороге своего кабинета, пропуская вперед Алекса с Артемом, и при взгляде на мужчин внутри что-то екнуло. Кто из них подарил ей незабываемые впечатления? Улыбку, которая до самого утра не сходила с губ? Кого благодарить за нежданную радость? Хотя бы мысленно, потому что вслух ни на что подобное она не осмелится.

Директор выглядел официально, и строгость его облика была настолько впечатляющей, что Арина поспешила отвести глаза, боясь выдать свою заинтересованность. Он привлекал ее, но и страшил так сильно, что женщина терялась, ощущая себя в его обществе наивной маленькой девчонкой. Как когда-то рядом с мужем, с которым все начиналось очень хорошо, а завершилось разбитыми иллюзиями неудачницы. Повторения подобного больше не допустит, влюбляться в мужчину, превосходящего тебя абсолютно во всем, – что может быть глупее?

Сквозь аромат кофе пробился другой запах, для которого не было определения, отозвался в теле какими-то незнакомыми ощущениями. И это был не парфюм, хотя дорогой и модный аромат удивительно гармонировал с яркой внешностью мужчины, остановившегося возле стола Арины. Что-то иное: незнакомая ей сила в глубине взгляда, здравость в красивых чертах и странное, совершенно необъяснимое желание прильнуть к его плечу. Замереть. Забыться. Она невольно облизнула ставшие сухими губы и вернула Алексу улыбку.

– Утро доброе?

Кивнула в ответ на такое необычное приветствие.

– Даже очень. Спасибо.

– Отлично. Пусть и дальше так будет. Весь день. И вечером. До глубокой ночи.

Он не имел в виду ничего особенного, и никакого подтекста не таилось в простой любезности, но каждое слово отозвалось внутри пьянящим теплом, но пока пыталась осмыслить собственные ощущения, мужчина уже отошел, возвращаясь к разговору с директором.

Арина допила кофе и постаралась вникнуть в работу, изучая интерфейс программы теперь уже без помощи Алисы. Но ее вскоре отвлек голос Аркадия.

– Сегодня проводится праздник для малышей в детской больнице, там тоже будут работать наши ребята. Хочешь поехать со мной?

Ну да, Алиса ведь рассказывала, что у него – целая команда, занимающаяся организацией разных мероприятий. И везде он присутствует лично? Это казалось настолько удивительным, что женщина не удержалась, решившись озвучить вопрос.

Аркадий покачал головой, улыбнувшись в ответ на ее откровенную растерянность.

– Нет, конечно, меня бы на все просто не хватило. Сегодня – вынужденная мера.

Лицо мужчины омрачилось всего на миг, тут же обретая привычное спокойствие.

– Если не против – собирайся. Думаю, что тебе будет интересно, а я после с радостью послушаю мнение непредвзятого человека.

Ей УЖЕ было интересно, еще не видя никакого праздника. Если простые письма производят такое неизгладимое впечатление, каким должно быть живое общение, еще и с детьми, которые волей случая оказались оторванными от близких? Арина подумала о Насте, и сердце забилось быстрее.

– Я поеду с удовольствием.

Правда, для этого придется провести время в машине наедине с Аркадием… То ли сомнения отчетливо отразились на лице, то ли мужчина оказался проницательным, угадав, что ее смущает, но он тут же пояснил:

– С нами еще поедет Артем, он будет фотографировать.

Арина только сейчас заметила, что у того в руках штатив и еще какие-то приспособления для съемки, которые ей приходилось видеть, но не довелось поинтересоваться названиями. Заметив пристальный взгляд, мужчина улыбнулся, приближаясь к ней.

– Хорошо, что согласилась. Там будет здорово. У Аркадия классная команда, и я рад, что ты теперь – ее часть.

Внимание было слишком откровенным, и, хотя в словах Артема не чувствовалось лести, Арина все равно смутилась. Ушам стало горячо. Опять. Хорошо, что распущенные по плечам волосы скрывали это досадное недоразумение.

Мужчина заметил, как она напряглась, и ободряющим жестом чуть тронул плечо.

– Все в порядке, расслабься. Мы ждем тебя в машине.

По дороге в больницу Аркадий успел рассказать о предстоящем мероприятии. Такие встречи проводились регулярно и пользовались потрясающим спросом у детей. Еще бы… Арина неожиданно позавидовала малышам, в чьем сером от болезни мире неожиданно заиграли яркие оттенки. Настя болела не часто, но когда подобное все-таки случалось, превращалась в крошечного капризного котенка, которому невозможно было угодить. Хотела сладостей, которыми не злоупотребляла в обычные дни, игрушек взамен надоевших, бесконечных сказок, сюжет которых приходилось всякий раз изменять на новый. Арина не сердилась. Ей хотелось дать дочке все то, что девочка ждала, чтобы хоть как-то облегчить затаенную в теле боль: знала слишком хорошо, как невыносимо, когда эта боль умножается одиночеством.

А праздник удался на славу. Он не был особенно шумным, чтобы не потревожить тех пациентов, чьих сил не хватило для участия, но вкус волшебства удалось почувствовать даже присутствующим взрослым. Забавные игры, шутки, развлечения, – все это напоминало ожившую сказку – красивую и по-детски естественную. Наблюдая за организаторами мероприятия, за шустрыми, активными девушками с забавными косичками, отплясывающими вместе с малышами, Арина будто сама вернулась в светлое и беззаботное детство.

– Невероятно… – она подошла к стоявшему неподалеку Аркадию, наблюдавшему за происходящим с не меньшим удовольствием. – Это настоящее чудо даже для меня. Представляю, как нравится детям.

Мужчина кивнул.

– Они нуждаются в радости гораздо больше, чем те, кто просто отмечает день рожденья. Некоторые находятся в стенах больницы не первый месяц, и у родителей порой не остается ни сил, ни средств развлекать их. Когда мы впервые приехали сюда, стало ясно, что подобные встречи – едва ли не самое главное. Во всяком случае, точно важнее простых вечеринок или банкетов.

Его улыбка в этот момент была теплой и какой-то домашней, и Арине впервые не было неловко. Хотелось продлить время как можно дольше, не рядом с ним, но в атмосфере уюта и веселья. Но Аркадий вдруг резко умолк, заметив кого-то за ее спиной, перестал улыбаться, и вместе с радостью лицо покинули краски. А движения Артема, укладывающего на место аппаратуру стали резкими, и, хотя он не произнес ни слова, Арина ощутила наполнившее его напряжение.

Дети продолжали смеяться, не желая отпускать полюбившихся персонажей даже после окончания представления, но что-то изменилось, и облик только что расслабленного довольного человека приобрел не видимую прежде жесткость.

– Нам пора, – Аркадий потянулся к подоконнику, где стояла его барсетка, слишком заметно отвел взгляд. Арина обернулась.

Еще один доктор. Красивая женщина, рядом с которой маленькие пациенты наверняка чувствуют себя комфортно. Запоминающееся лицо, черты, которыми хочется любоваться без конца. Выразительные и отчего-то очень грустные глаза.

– Я хотела поблагодарить… Все прошло потрясающе. Как всегда.

В мелодичном голосе ощущалось волнение, но, взглянув на обоих своих спутников, Арина не смогла ничего понять. За два с половиной проведенных в больнице часа им пришлось говорить с множеством людей, но ничье присутствие не вызывало такого откровенного недовольства. Артем будто нырнул в волну отчуждения, произнеся равнодушные слова приветствия и тут же полностью отрешившись от подошедшей. Аркадий же молчал, уставившись за окно, совершенно не походя на того открытого человека, которым был всего минуту назад.

– Мы можем поговорить?

Она взглянула на лицо задавшей вопрос женщины, пытаясь улыбнуться, но ничего не вышло: странная ситуация не позволяла расслабиться и произнести хотя бы какую-то нейтральную фразу. Директор хмуро кивнул Артему:

– Я буду через несколько минут, – и шагнул к дверям, на ходу бросая доктору: – Идем. Хоть в этом и нет никакого смысла.

Послевкусие праздника рассеивалось довольно быстро, и Арина терялась в догадках, что могло так сильно поспособствовать подобному настроению. Приблизилась к Артему, помогая собирать оборудование, и осторожно поинтересовалась:

– Что случилось? Кто это был?

Он дернул плечом, бросая короткий взгляд на дверь, за которой скрылись Аркадий и незнакомая женщина.

– Детский врач. Она работает в этом отделении. И наша старая знакомая.

На просто знакомых так не реагируют, но вдаваться в детали Артем не собирался, а Арина не решилась настаивать. Молча ждала возвращения директора, но того все не было, и, казалось, яркие краски, играющие до этого в их дне, неприятно сгустились. Каждый жест Артема выдавал нетерпение, несмотря на то, что вслух мужчина не произнес больше ни слова.

– Я схожу за ним? – Арина не была уверена, что ее вмешательство уместно, но хотелось попытаться как-то разрядить обстановку.

Артем задумчиво кивнул.

– Ординаторская прямо по коридору.

Сейчас, когда она не находилось в центре внимания, действовать было легче. Просто подойти, сказать Аркадию, что все готово к отъезду – почему нет?

Дверь оказалась приоткрытой. Арина не собиралась подслушивать, но разговор внутри кабинета в гулкой тишине отделения различался вполне отчетливо.

– Мне нет прощенья?

– Я тебе не судья.

– И что теперь делать?

В голосе женщины ощутимо различались слезы, звенели в каждом звуке, не прорываясь наружу.

– То, что и планировала. Любить сына. Наслаждаться тем, что обрела желаемое.

Слова Аркадия звучали сухо и жестко.

– Я хотела совсем другого. Ты же знаешь.

Тон мужчины сделался усталым и почти равнодушным.

– Нина, это уже неважно.

Раздался всхлип, тихий, но такой надрывный, что у Арины самой едва не сорвались слезы.

– Мне нужно ехать.

– Аркаш…

– Нина! – в голосе задребезжали стальные нотки. – Я бы не хотел, чтобы личные проблемы помешали работе. Думаю, ты тоже.

Мужчина вышел из кабинета так быстро, что Арина не успела отреагировать и отскочить, лишь подняла на него перепуганные глаза. Аркадий выдавил улыбку:

– Заждались? Извини, что долго. Идем, – и, подхватив ее за локоть, потянул за собой. У самого выхода из больницы замедлил шаг.

– Арин, постарайся не думать ни о чем. И прости за неприятную сцену.

– Я не думаю, – она снова была в смятении. – Вернее, пытаюсь не думать, но…

Перебил почти ласково.

– Это прошлое, которое не стоит внимания. Поверь.

Женщина боялась, что напряжение будет присутствовать и дальше, отравляя воспоминания о чудесном празднике, но уже в машине показалось, что странной встречи не было. Аркадий заговорил о новых планах, Артем листал в фотоаппарате отснятые кадры, показывая наиболее удачные из них. Будто не было ничего. Снова уравновешенность и довольство – Арина не могла не изумиться такой потрясающей возможностью владеть собой. Или директор сказал ей правду, и случившееся не имело никакого значения? Только воспоминания о переполненном болью голосе незнакомки не позволяли в это поверить.

Уже позже, оставшись в офисе наедине с Алисой, она не выдержала, не сомневаясь, что той все известно.

– Кто такая Нина?

Алиса ответила не сразу, что было совсем на нее не похоже. Показалось даже, что девушка не расслышала ее вопроса.

– Я знала, что ты спросишь… Она была там?

– Да, – кивнула, вспоминая красивое, яркое лицо с серьезными, проницательными глазами.

– А что сказал Аркадий?

Брошенную скупую фразу мужчины вряд ли можно было считать ответом. Очевидно, что ему не хотелось об этом говорить.

– Назвал ее человеком из прошлого.

– Тогда почему ты решила уточнить еще и у меня?

Казалось, что речь идет о чем-то запретном, раз даже всегда открытая и доброжелательная Алиса явно избегает откровенности. Но что-то мешало остановиться, забросив сложную тему.

– Она не похожа на прошлое. Скорее, на настоящее, которое хочется ощутить более близким и осязаемым.

Девушка невесело усмехнулась, услышав такие слова, и задумчиво кивнула.

– Прошлое иногда очень сильно влияет на нашу теперешнюю жизнь. Но это чужая тайна, Арин. У меня нет права говорить тебе о деталях. Да и не к чему они…

Глава 9

 

В этом небе, где путь от звезды до звезды

Был не пройден ни разу никем до меня,

В самом центре Вселенной печалишься ты,

Потому что нет рядом такого как я.

Как тебе удалось перепутать миры,

Все дороги галактик сплетая в одну?

Ведь нужна мне теперь, лишь, такая как ты,

Чтобы в сердце январь поменять на весну.

И пылающих солнц неземные костры

Нам осветят тропу от меня до тебя,

Чтоб увидеть, как мне улыбаешься ты

Из пронзительной полночи лунного дня.

И как будто жар-птицу – комету за хвост

Я схвачу, чтоб подняться с ней до высоты,

Где в ладонях не колются ёжики звёзд,

Где давно обо мне чьи-то сны и мечты.

И слова твои будут тихи и просты,

Лишь коснусь я волос твоих близких рукой:

Я так рада, что в этой Вселенной есть ты.

И еще… я так счастлива рядом с тобой…

Сказоч-Ник

Как же давно она не была в магазинах: вот так, без четкой цели, а лишь ради собственного удовольствия. Почти забыла значение этого слова. Работа позволяла жить вполне прилично, обеспечивая и дочку, и себя все необходимым, но купить что-то без повода раньше не пришло бы в голову. Даже покупка платья накануне Нового года все-таки была приурочена к празднику. А сейчас что она делает и зачем? И к чему приведет безрассудное согласие на предложение виртуального собеседника?

Отгадать, кто скрывается за автором посланий, так и не удалось. Арина перебирала в памяти моменты, связанные с каждым из мужчин, но картинка не складывалась, а странные намеки, подкидываемые собственным сердцем, не имели под собой оснований. Просто чутье… Но когда оно в жизни оказывалось верным? К чему привело за столько лет? Когда-то она была уверена, что влюбилась в самого лучшего мужчину. Хоть тот и не блистал красотой, все равно казался принцем на белом коне, единственным и неповторимым. Наивная девочка утонула в ощущениях, поверив в то, что ее чувств хватит на двоих. Если рядом будет ТОТ САМЫЙ, она со всем справится. Но переполнившее душу счастье продлилось слишком недолго. Было ли кого винить, кроме себя самой? Ведь это именно у нее кончилось терпение после нескольких бесконечных лет, и сладкая, пронзительная любовь обернулась непреходящей болью. Осознание собственной ненужности оказалось слишком горьким. Годы, потраченные на придуманное счастье, развеявшийся дым иллюзий, а в итоге – одинокая женщина, обычная, ничем не примечательная, уже не молодая и почти ни во что не верящая. Ей ли теперь полагаться на интуицию? Даже если удастся понять, который из мужчин начал неординарное общение, что толку? Это все равно не зайдет дальше переписки.

Неожиданно вспомнились выразительные, грустные глаза женщины из больницы. Она была по-настоящему красивой, но не выглядела счастливой, а застрявший в сознании всхлип до сих пор бередил душу. Выходит, тоже что-то не сложилось? Аркадий почти оттолкнул ее, не физически, но это ощущение было знакомым. Сколько раз сама Арина вот так молила о понимании, и вслух, и неслышными вздохами, застывшими в глазах слезами, надеясь, что окажется услышанной. Муж оставался безучастным. Ждал определенных вещей, а все остальное не имело значения. Или он прав… или он прав. Иных вариантов не существовало. А эта Нина наверняка после прошедшей встречи заплакала, закрывшись в кабинете или где-то еще спрятавшись от посторонних глаз. Женщину было жаль, и сожаление усугубляло собственные переживания. Почему два близких человека становятся чужими? И почему в таких ситуациях всегда виновата женщина?

Глава 10

 У этой женщины в глазах осенний блюз -

 Немного грусти под насмешливостью взгляда...

 В её годах – всё многоцветье листопада,

 Пьянящее и терпкое на вкус.

 Всё в этой женщине – неповторимый мир,

 Задумчивый, глубокий до предела,

 В нём по своим законам правит королева,

 Но я бы всё на свете ей простил.

 Мне с этой женщиной так нравится молчать,

 Ей чьи-то мысли по глазам читать не ново,

 Чтит по поступкам человека, ценит слово...

 Но  душу любит молча изучать.

 С ней даже влажность проливных дождей

 Отнюдь не кажется унылостью безликой,

 Иду за нею как Орфей за Эвридикой

 По золоту осенних нот и дней.

 Как с этой женщиною тянет говорить!

 Нет-нет, не глупости – она их не приемлет...

 В её ладони лучик солнца кошкой дремлет,

 И как её за это не любить?

Сказоч-Ник

Арина присела за столиком небольшого кафе посреди торгового центра и погрузилась в раздумья. Ее опыт отношений был ничтожен: парочка невинных поцелуев в юности и пять лет брака, оглядываясь на которые она понимала, что знает о мужчинах не больше, чем прежде. Так и не научилась быть женщиной, от присутствия которой замирает чье-то сердце и кого ждут со страстью и надеждой. И если случится чудо, и таинственный сказочник заинтересуется той, кому пишет трогательные слова, что случится, когда он увидит ее? Рядом с ТАКИМИ мужчинами должны быть другие женщины. Подобные Нине. Это то самое прошлое, которое все равно однажды вернется. Иначе не может быть. Поэтому и думать о несбыточном вряд ли стоит, чтобы не рыдать потом в очередной раз. Она не станет мечтать о сказке, а лишь воспользуется возможностью побыть в ее присутствии. А если обретет друга… Тоже почти немыслимо, но вдруг кому-то захочется принять от нее хотя бы дружбу…