Текст книги "Загадка исчезнувшего друга"

Автор книги: Анна Устинова

Соавторы: Антон Иванов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Сейчас распилим, – появился с пилой в руках Арсений Владимирович. – Ой, а она тут откуда? – склонился он над химичкой.

Та как раз открыла глаза. И увидела над собой пилу, которая покачивалась в угрожающей близости от ее носа.

– Убивают! – взвизгнула Алевтина и снова лишилась чувств.

– Нда-а! – озадаченно протянул заместитель директора по хозяйственной части. – Прямо не знаю, с чего и начать. То ли ее приводить в сознание; то ли со стулом заняться.

– Лучше со стулом, – порекомендовал Марат. – Алевтина Борисовна постоянно в обморок падает. И ей ничего не делается. Тем более Машка сейчас медсестру приведет. А Роман Иванович уже устал.

– В первую очередь помогите женщине! Забыв, что приклеен, Роман Иванович

резко вскочил на ноги. Раздался хруст. Отломанная спинка с грохотом упала на пол.

– Ну вот. И пилить не надо! – воскликнул Марат Ахметов.

Глава III
БОЛЬШИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

Роман Иванович, наконец, смог распрямиться. Правда, сзади на нем по-прежнему болталось сиденье с двумя ножками. Но все равно пожилой учитель почувствовал себя гораздо лучше. Алевтина Борисовна с помощью приведенной Школьниковой медсестры тоже пришла в себя и вновь повторила:

– Вместо вас должна была оказаться я!

– Верно, – кивнул директор. – Вы же в последний момент сообщили, что больны. Так, так, – задумался он. – Значит, кто-то в вашем классе не подготовился к химии.

– У Пашкова с химией нормально, – поспешила сообщить Моя Длина.

– Это уж точно, – в который раз пытался оторвать сиденье с ножками от Романа Ивановича заместитель директора. – Отличная смесь. Мне бы такой клеек в хозяйстве.

– Может, вы еще Пашкову премию за его хулиганство дадите? – закричала химичка. – И вообще, – дотронулась она до платка, – почему у меня голова мокрая?

– Это, как бы сказать, – смущенно кашлянув, отозвался директор. – В общем, я вас таким образом приводил в чувство.

– Спасибо тебе, Михаил, большое! – взвыла химичка. – Теперь я из-за твоих дурацких шуточек пойду по улице мокрая. А там, между прочим, октябрь месяц. Теперь я никогда не выздоровлю!

– С гриппом дома нужно сидеть, – возразил директор.

– Я не могу сидеть дома, – объяснила химичка. – Ведь на меня готовилось покушение!

– Идите домой, Алевтина Борисовна, – посоветовал Арсений Владимирович. – Вам до подъезда-то два шага. А за сигнал, конечно, спасибо.

– А голову, если хотите, я вам сейчас высушу феном, – предложила медсестра. – Пойдемте в медпункт.

Алевтина Борисовна, охая на ходу и твердя, что теперь ей уж точно не избежать осложнений, ушла в сопровождении медсестры.

– Ну так, – устало выдохнул заместитель директора. – От одной вроде избавились.

– Арсений Владимирович, не забывайся, – выразительно поглядел на него непосредственный начальник. – Тут эти… ученики.

– Виноват, – опустил глаза доблестный заместитель. – Я вот что сейчас решаю, – поторопился он перевести разговор. – Обивку на стуле вырезать или от брюк у Романа Ивановича кусок отчикаем?

– Как это отчикаем? – вознегодовал пожилой учитель литературы. – Что же мне, после с голой задницей бегать?

– Роман Иванович! – схватился за голову директор. – Тут ученики!

– А потом у тебя трусы-то под брюками есть, – заботливо напомнил Арсений Владимирович.

– Вдруг они тоже приклеились? – опасался Роман Иванович.

– Сейчас проверим, – направился к нему Арсений Владимирович.

– Школьникова, отвернись! – закричал директор.

– Уже отвернулась, – сообщила Моя Длина.

Толстый Роман Иванович, немного поерзав, сказал:

– С трусами вроде порядок, но все равно – брюки жалко. Вдруг их еще в химчистку примут.

– Значит, брюки тебе жалко, а школьный стул пропадай! – обиженно произнес Арсений Владимирович.

Тут в дело вмешался Марат Ахметов.

– У меня есть предложение.

– Предлагай, – разрешил заместитель директора.

– Сейчас попробую от Романа Ивановича отковырять этот клей ножичком, – сказал Ахметов.

– Молодец, – похвалил Арсений Владимирович. – Действуй, но только осторожно.

– Чтобы, если так можно выразиться, тела моего не задеть, – напутствовал в свою очередь Роман Иванович. – Но вообще я тебе, Ахметов, доверяю. Ты у меня в последнее время хорошо по литературе идешь.

Марат Ахметов и впрямь за последнее время взялся всерьез за занятия. Многие учителя даже утверждали, что в этом есть что-то противоестественное и добром Ахметов не кончит. Их вполне можно было понять. С первого по девятый класс Марат едва перебивался с двоек на тройки. До тех самых пор, пока отец его, бывший носильщик на Курском вокзале, а ныне сверхкрутой бизнесмен, Хамитяй Хамзяевич Ахметов, не отправил сына в платную школу. Марат сильно затосковал без родного класса. И дал Ахметову – старшему клятвенное обещание хорошо учиться, если тот вернет его в две тысячи первую. Отец сдался. Сын пока слово держал.

Вот и сейчас, приблизившись к литератору с раскрытым перочинным ножом фирмы «Викторинокс», Марат предложил:

– А хотите, я, пока буду стул отскребать, прочту вам Некрасова?

И Марат с чувством продекламировал:

– О Муза! Я у двери гроба!.. Услышав про гроб, Роман Иванович поежился и сказал:

– После прочтешь, Ахметов. А сейчас тебе лучше не отвлекаться. Действуй молча.

Моя Длина фыркнула. Марат от неожиданности дернулся. Брючная ткань затрещала.

– Ты что с моими штанами делаешь? – горестно возопил пожилой учитель.

– Теперь, Роман Иванович, с ними уже ничего не сделаешь, – отозвался Марат. – Дырка насквозь.

– Видимо, материал разъело, – сказал Арсений Владимирович.

– Может, дорвем? – кинул на него вопросительный взгляд Ахметов.

– Дорывай, – разрешил заместитель директора.

– А как же я? – спросил Роман Иванович.

– У меня в подсобке старые галифе лежат, – отвечал заместитель директора. – Как-нибудь уж сегодня в них прокантуешься.

– Не прокантуюсь! – грянул Роман Иванович. – Мне твои галифе только на нос налезут!

– Может быть, ты и прав, – посмотрел Арсений Владимирович на грузного литератора.

– Не волнуйтесь, Роман Иванович. Я вам сейчас куплю новые брюки, – заверил Марат Ахметов.

– Я не могу принимать такие дорогие подарки от учеников, – заартачился литератор.

– Это не подарок, а компенсация, – покачал головой Ахметов. – Ведь я ваши брюки порвал?

– Порвал, – вынужден был согласиться Роман Иванович. – Но ты же ведь не нарочно.

– Все равно, раз нанес ущерб, то должен компенсировать, – стоял на своем Марат. – Меня предок так учит.

– В простом магазине не купишь, – мигом оценила габариты учителя Моя Длина. – Надо нам с тобой, Маратик, идти в «Три толстяка». Как раз на проспекте Мира магазин недавно открылся.

– Денег-то у тебя хватит? – осведомился директор.

– Без проблем, – вытащил из кармана Ахметов пластиковую карточку «Виза».

– Ну если в качестве компенсации, – сдался Роман Иванович.

– Сейчас все сделаем в лучшем виде, – засуетилась Моя Длина.

Добежав до кабинета домоводства, она принесла сантиметр. Марат под ее руководством тщательно обмерил литератора. И ребята побежали в магазин «Три толстяка».

Почти тут же после их ухода раздался звонок на перемену.

– Ой! – заволновался литератор. – Сейчас сюда придут женщины. Что же мне делать?

Арсений Владимирович, открыв шкаф, извлек на свет черный халат, которым пользовались учительницы во время субботников.

– Надевай, – протянул Роману халат Арсений. – Посидишь в нем за дверью. Тебя особо и не заметят.

Однако он ошибся. Каким-то непостижимым образом слух, что Роман почти голый

сидит за дверью учительской, облетел всю две тысячи первую. Не успела еще начаться перемена, как школьники разных классов и | возрастов стали под всякими предлогами заглядывать внутрь. Хорошо еще, перемена была короткой.

Когда начался второй урок, благородный Арсений Владимирович взялся подменить Романа Ивановича в шестом классе.

– ОБЖ у них проведу, – сказал он.

– А как только Роману Ивановичу принесут брюки, – подхватил директор, – разберемся, кто в десятом «Б» устроил такое безобразие.

Но десятый «Б» уже сам разбирался. То есть, когда Роман отбыл вместе с приклеившимся к нему стулом, ребята долго смеялись. Когда же приступ веселья унялся, Олег строго спросил:

– Кто это сделал?

– А как ты думаешь? – отозвался с кривой усмешкой Вадик Богданов.

– Теперь нам устроят, – покачал головой Пашков.

– Хорошо, что Роман прилип, а не химичка, – отозвался Женька. – Она бы сейчас такое закатила.

– Может, это и впрямь она что-нибудь вчера пролила? – сказала Таня.

– Пролила-а не пролила-а, – с издевкой протянул Вадик Богданов. – Кто ж теперь что докажет?!

Вадик Богданов появился в две тысячи первой школе лишь первого сентября этого года. Отношения с Олегом, его друзьями и остальной частью бывшего класса «В» у Вадика сразу не сложились. Зато его поддержали бывшие «бешники», в среде которых он стал признанным лидером. Словом, с появлением Владика, вместо бывшего дружного класса «В», у Андрея Станиславовича оказался десятый «Б», расколотый на две противоборствующие группировки.

– Так кто все-таки это сделал? – повторил Олег.

– Вы же вроде у нас великие детективы. Вот и догадайтесь, – с усмешкой отвечал ему Вадик. – Поломайте головки, подумайте. А нам, ребята, здесь больше делать нечего. Роман до конца урока точно не явится. Пошли лучше покурим.

Группировка Богданова разразилась подобострастными смешками. И все они, включая рыжую Дусю Смирнову, высыпали из класса.

– Во гад, – расправил атлетические плечи Боря Савушкин. – Это он сделал. Или кто-нибудь из его прихлебателей. Морду ему, что ли, набить?

– Я бы с удовольствием, – мигом поддержал его Олег, у которого были особые счеты с Вадиком.

– Тогда пошли, – поманил его к двери Савушкин. – Сейчас еще Марата найдем, и Вадик может копать себе могилу.

– Не отвлекайте Марата, – предупредил Пашков. – Он там Романа отковыривает от стула. Чего лишние неприятности на свою голову искать.

– Какой Лешенька у нас осторожненький стал, – произнесла нараспев Катя. – Прямо как Темочка.

– Я не осторожный, а опытный, – возразил Пашков.

А я совсем не осторожный, – воинственно выпятил впалую грудь мелкий Темыч. – Я, может, тоже пойду Богданову морду бить.

– Это, Темочка, с твоей стороны безрассудство, граничащее с помешательством, – иронично сощурилась Катя.

– Да, Темыч, ты лучше в это дело не лезь, – посоветовал Савушкин. – А то Богданов тебя одним щелчком. Лучше мы на атасе тебя поставим.

– Почему на атасе? – засопел от обиды Темыч.

– Потому что ты мелкий, – пояснил Савушкин. – Тебя не видно. Зато ты все видишь.

Катя фыркнула. Темыч очертя голову бросился на здоровяка Савушкина, у которого так же, как и у Ахметова, был первый разряд по боксу. Савушкин, хохоча, отбивался одной рукой от Темыча и приговаривал:

– Неэкономно себя расходуешь, Темка! Побереги силы для атаса.

Сразу после звонка в класс заглянули Марат и Моя Длина.

– Как там Роман? – окружили их ребята.

– Отлепили, но брюкам каюк, – объяснила Школьникова.

– А Роман выступал сильно? – поинтересовался Пашков.

– Не, – покачал головой Марат. – Он был в этом… как его… шоке.

– Зато Алевтина нам целых два обморока выдала, – подхватила Моя Длина.

– Она-то откуда взялась? – изумленно проговорили ребята.

Моя Длина объяснила, что Алевтина, как фурия, примчалась из дома.

– Зачем? – не понял Олег.

– Объявить, что не на Романа, а на нее готовилось покушение, – захохотал Марат.

– Чует мое сердце, это добром не кончится, – мрачно изрек Темыч.

– Роман кому-нибудь уже жаловался? – тихо спросила Таня.

– Да мы как из класса вышли, тут же напоролись на Мишу и Арсения, – внес ясность Марат.

– Значит, точно, жди беды, – покачал головой Темыч.

– Ты, микроспора, жди, – бросила Моя Длина. – А вы, ребята, Светлану предупредите, что мы по поручению директора пошли покупать литератору новые брюки.

И они с Маратом испарились.

Урок математики прошел вполне мирно. Светлана Сергеевна, услыхав, по какой причине отсутствуют Ахметов и Школьникова, сухо произнесла:

– Прекрасно. Давайте не будем терять времени.

После чего десятый «Б» углубился в изучение алгебры.

Школьникова и Марат явились в класс лишь к концу урока.

– Ну как? Купили? – попытался выяснить нетерпеливый Женька.

Однако Светлана немедленно шикнула на него. Женька, вздохнув, покорился. Впрочем, томиться от неизвестности ребятам пришлось недолго. Едва началась перемена, Моя Длина и Ахметов принялись рассказывать, что в поисках брюк для Романа перерыли весь магазин «Три толстяка».

– Нашли? – спросил Женька.

– Нашли, – с гордостью изрекла Моя Длина. – Синие джинсы фирмы «Ли» шестьдесят второго размера.

– И еще, – добавил Марат, – мы Роману прикупили фирменный джинсовый пояс.

– Тоже фирмы «Ли», – пояснила Моя Длина. – Так что Роман у нас теперь хипповый парнишка.

– И Роман такое надел? – с сомнением покачала головой Катя.

– Между прочим, ему обалденно понравилось, – отозвалась Моя Длина. – Про джинсы он сказал, что это очень практичная, крепкая вещь.

– А про пояс, – захохотал Марат, – что у него почти такой же в армии был!

Тут, словно специально, в коридоре показался литератор. Вид у него был очень довольный. И он то и дело украдкой осматривал на ходу новые джинсы.

– Сидят как влитые, – одобрила Таня.

– Фирма веников не вяжет, – горделиво отметила Моя Длина.

– У Машки вкус обалденный, – с восторгом глядел Пашков на Школьникову.

Он единственный в классе не сомневался, что Школьникова выглядит как настоящая фотомодель.

– Слушайте, – с надеждой произнес Женька. – Раз Роман так доволен новыми штанами, может, вообще все обойдется?

– Разбежался, – глянул на него исподлобья Темыч. – Тут дело совсем не в штанах, а в факте.

– Если бы на директора и Арсения не напоролись, то, может, и обошлось бы, – сказал Марат. – Роман-то и впрямь успокоился.

Литератор, дойдя до конца коридора, двинулся в обратный путь. Когда он проходил мимо ребят, до них донеслось его тихое бормотание: «Ну, Школьникова. Ну, Ахметов. Вот молодцы».

– По-моему, он у меня больше сегодня про эту чертову музу с гробом не спросит, – сказала Школьникова.

– А благодарить кого надо? – спросил Марат.

– Отстань, новый русский, – процедила сквозь зубы Моя Длина.

Ахметов хотел ей что-то ответить, но в это время прозвенел звонок. Класс устремился на биологию.

В самом начале четвертого урока ребятам предстал очень строгий Андрей Станиславович.

– После конца занятий не расходитесь, – сухо проговорил он. – Будет классный час.

Учитель удалился. Олег и его друзья с тревогой переглянулись. Теперь все было ясно: разборки не миновать.

Так оно и случилось. После шестого урока в десятый «Б» пришли Андрей Станиславович, Михаил Петрович, Арсений Владимирович и, конечно, Роман Иванович в своих новых синих джинсах фирмы «Ли». Он сказал, что на месте того, кто додумался его приклеить к стулу, честно признался бы. По мнению директора и его заместителя, это тоже был самый лучший выход. Однако желающих взять на себя вину не нашлось. Тогда Михаил Петрович разразился речью по поводу «подлости и трусости». А Арсений Владимирович с военной прямотой заявил, что «раз уж приклеили, нужно нести ответственность». При этом он почему-то все время косился на Пашкова. Лешка занервничал. И, наклонившись к Олегу, шепнул:

– Что это Арсений так на меня глядит?

– Сам не догадываешься? – отозвался Олег. – Ты у него явно ходишь в основных подозреваемых.

– Почему же я? – возмутился Лешка.

– А ты что, ничего такого ни разу не делал? – усмехнулся Олег.

– Может, и делал, но не сегодня, – сказал Лешка.

– Мне можешь не объяснять, – ответил Олег. – А вот им тебе еще придется доказывать.

Арсений Владимирович тем временем передал слово директору.

– Что ж, – хмуро оглядел класс Михаил Петрович. – Раз так, то администрация школы вынуждена провести расследование данного инцидента. Сейчас все свободны, кроме пяти первых учеников по алфавиту и Пашкова.

– Я-то при чем? – возмутился Лешка.

– При том, – неопределенно ответил директор. – Следующую пятерку прошу явиться ко мне в кабинет завтра перед уроками.

– Пашков не виноват, – снова попробовала Моя Длина выгородить Лешку. – У него времени не было стул намазать. Он пришел в класс вместе с нами уже после первого звонка.

– Правильно, – хором поддержала ее Компания с Большой Спасской.

Услышав, что Машка его защищает, Пашков просиял от счастья и расплылся в широкой улыбке. Однако директор словам Школьниковой не внял.

– Будем разбираться в порядке очереди, – сурово произнес он. – А сейчас прошу первую пятерку и Пашкова следовать за мной.

В первую пятерку вошли Марат, Олег и Женька, а также Вадик Богданов и еще один бывший «бешник». Шествие замыкал унылый Пашков.

– Ребята, мы вас ждем возле школы, – сказали Таня, Катя, Моя Длина и Темыч.

Проводив «подозреваемых» до самых дверей директорского кабинета, они вышли на улицу. Стоял холодный, но солнечный октябрьский день.

– Ну и влипли, – зябко поежившись, сказала Таня.

– Это еще цветочки, – буркнул Темыч. – Видали, как все завелись? Теперь точно кого-нибудь накажут.

– Нет, это не Лешка, – убежденно произнесла Таня. – Он бы придумал что-нибудь поинтересней.

– И вообще, – поддержала подругу Моя Длина, – на фига Лешке приклеивать к стулу химичку.

– Что это ты за Лешеньку так заступаешься? – фыркнула Катя.

– Из чисто человеческой справедливости, – бурно раскуривая сигарету, ответила Моя Длина.

– Ясненько, ясненько, – иронично сощурилась Катя.

– Ясненько только солнышко светит, – огрызнулась Моя Длина. – Просто Ребенок на подлости неспособен. Конечно, его точные расчеты дают осечку. Но тут, по-моему, на что рассчитывали, то и вышло.

– Вот именно, – кивнула Таня. – Ошиблись только с учителем. Приклеиться должна была Алевтина. Но тогда скандал получился бы еще более шумным.

– Гнусная шуточка, – брезгливо поморщилась Катя.

– И подлая, – добавил Темыч.

– Вот я и говорю, что Ребенок на такое неспособен, – выпустила прямо ему в лицо струю дыма Моя Длина.

В дверях школы показался Ахметов.

– Ну чего там? – немедленно обступили его друзья.

– Форменный допрос, – ответил Марат. – Когда пришел? Чего видел? Кто в классе был? И, между прочим, – повернулся он к Школьниковой, – больше всего разузнают про Лешку.

– А ты? – заволновалась Моя Длина.

– Чего я? – пожал плечами Ахметов. – Чего видел, то и сказал.

– Что же ты видел? – спросила Катя.

– Да ни фига я не видел, – покачал головой Марат. – Я хоть и раньше вас явился, но в химическом кабинете уже куча народа сидела. В основном «бешники».

– Значит, они сделали, – убежденно произнес Темыч.

– Я тоже так думаю, – был совершенно согласен Марат. – Но ведь я не буду же их закладывать.

– Как бы они нас не заложили, – тоном пророка изрек Темыч.

– Вот заложат, тогда и выяснится, что стульчик для химички намазал наш Темочка, – проговорила нараспев Катя.

– Отстань, – разозлился Темыч.

– Наши идут, – первым заметил Марат, как из школы показались Олег, Женька и Лешка. Вид у всех троих был усталый и растерянный.

– Миша с Арсением совсем озверели, – сообщил Олег.

– Точно! – взмахнул сразу обеими руками долговязый Женька. – Устроили нам какой-то застенок гестапо!

– А где Богданов? – поинтересовалась Моя Длина.

– Действительно, где? – огляделся Олег. – Они с Бочкаревым еще до нас вышли от Миши.

– Значит, удрали через черный ход, – хмыкнул Ахметов. – Когда я на улице, Богданов старается мимо не проходить.

Остальные понимающе кивнули. Марат давно уже говорил, что у него с начала этого учебного года «накопилось много тем для интересных разговоров с Богдановым». А так как подобные разговоры Ахметов обычно вел с применением грубой физической силы, Вадик старался ему за пределами школы не попадаться.

– Ничего, – продолжал Марат. – Чем больше пройдет времени, тем содержательнее разговор получится.

– И охота тебе с ним связываться, – поморщилась Таня.

– Когда люди не понимают, их надо учить, – убежденно изрек Марат.

– Вот именно, – блеснули за стеклами очков глаза у Олега.

– Мы же договорились, – внимательно поглядела на него Таня.

В отличие от Марата, она была убежденной противницей физического воздействия. И, несмотря на то, что Богданов ей насолил больше всех остальных, категорически запретила Олегу выяснять с ним отношения.

– Лучше послушайте, что я вспомнил, – заговорщицки прошептал Пашков.

– Что ты мог вспомнить? – не поняли ребята.

– Я сначала забыл, а уже в кабинете у Миши вспомнил, – принялся объяснять Лешка. – Я же в химический кабинет раньше вас пришел.

– Ребенок, по-моему, сдвинулся, – покрутила пальцем возле виска Моя Длина. – Мы же тебя на улице перед школой встретили.

– Это уже потом, – отозвался Лешка. – А первый раз я один пришел. Только в кабинете еще никого не было. А потом явились Богданов с Бочкаревым. Ну, я и ушел.

– Зачем? – удивленно посмотрел Олег на Лешку.

– Сперва я хотел покурить, – сказал Лешка. – Но у меня сигареты кончились. А времени до звонка еще было полно. Ну, я и решил смотаться в киоск. А на обратном пути вас встретил.

– Значит, если не считать тебя, то Богданов и Бочкарев первыми оказались в кабинете химии? – переспросил Олег.

– В том-то и дело, – подтвердил Лешка.

– А ты Мише сказал? – осведомилась Моя Длина.

– Нет, – покачал головой Пашков. – Я только потом вспомнил. А перед этим сказал, что мы вместе с вами пришли на химию.

– Жалко, что сразу не вспомнил, – посетовал Темыч.

– Конечно, жалко, – согласился Лешка. – Но не мог же я говорить две разные вещи.

– Если Богданов так рано приперся на химию, – значит, точно, он стул намазал, – убежденно произнес Марат. – Никто из его «шестерок» на такое бы не решился.

– Слушайте, а из наших никто не мог этого видеть? – имея в виду бывших «вешни-ков», спросила Моя Длина. – Надо бы их обзвонить. Вдруг, даже если и не видели, что-нибудь слышали.

– Вряд ли, – возразил Олег. – Они бы сказали нам.

– А потом, – произнес со знанием дела Пашков, – стул намазать – минутное дело. Даже, пожалуй, секундное. Провел кисточкой – и все дела.

Остальные усмехнулись.

– Богданов, конечно, гад, но составчик у него классный, – продолжал Лешка. – Интересно, он купил его или сам сделал?

– А ты пойди да спроси, – фыркнула Катя.

– Ты, Лешка, не беспокойся, – бодро воскликнул Марат. – Вот скоро мы с Богдановым поговорим, тогда и состав клея узнаю.

И Ахметов со зверским видом потряс кулаком.

– Чего делать-то дальше будем? – спросил Женька.

– Морально готовиться к завтрашнему продолжению, – уныло произнес Пашков.

– Чему быть, того не миновать, – в тон ему подхватил Темыч.

– Ой, мне домой надо, – сказала Катя. – А то бабка собирается в гости к подруге, а я ключи забыла.

– Тогда пошли, – двинулись следом за ней Темыч, Женька и Таня.

Все четверо жили в одном доме на Большой Спасской улице. Катя и Женька – во втором подъезде, а Таня и Темыч – в четвертом. Проводив друзей взглядом, Олег тоже двинулся домой. А Пашков остался покурить с Моей Длиной…

На следующее утро ребята вновь повстречались у школы.

– Ну как? Этот друг ваш нашелся? – полюбопытствовал Пашков.

– В том-то и дело, что нет, – покачал головой Олег.

– Олеговы предки в панике! Жена Алика почти в обмороке! Милиция на ушах стоит! – выпалил на одном дыхании Женька, которому уже было все известно.

– И никаких следов? – продолжал расспросы Пашков.

– Никаких, – отвечал Олег.

– Даже выкупа не требовали? – деловито осведомилась Моя Длина.

– Если бы потребовали, все-таки было бы легче, – вздохнул Олег.

– Чего уж там легче, – возразил экономный Темыч. – Вот слупят с его жены все накопления, и вашему Алику придется потом начинать жизнь с нуля.

– Ну, Темочка, конечно, на месте Алика скорее бы умер, чем деньги отдал, – фыркнула Катя.

– В наше время без денег никакой жизни нет, – убежденно изрек Темыч.

– Деньги – дело наживное, а жизнь одна, – возразил Пашков.

– Ты сперва их заработай, а потом говори, – отстаивал свою точку зрения Темыч.

– Ох, – тяжело вздохнула Катя. – И какая же ты у нас зануда.

Темыч демонстративно от нее отвернулся и засопел, как закипающий чайник.

– Хватит вам! – прикрикнул Олег, которому еще в детском саду приходилось разнимать эту «сладкую парочку». – Неужели не понимаете, что дело серьезное.

– Крутое дело, – подтвердила Моя Длина.

– Знать бы, куда он вчера ездил, – тихо произнесла Таня.

– Этого никто не знает, – покачал головой Олег. – Во всяком случае, никто из тех, кого обзванивала Елена Викентьевна.

– Если никому не сказал, – значит, была важная тайная встреча, – сказала Моя Длина.

– Вряд ли, – не согласился Олег. – Важные встречи не назначают впритык перед поездкой на дачу.

– А если это большая тайная любовь? – вдруг загорелись глаза у Школьниковой.

– Меньше романов своих читай! – захохотал Женька.

– Много ты понимаешь, – отмахнулась Школьникова.

– Я понимаю, – настаивал Женька. – На фига умному человеку назначать свидание с тайной любовью, когда ему к законной теще на дачу ехать?

– Сердцу не прикажешь, – томно вздохнула Школьникова. – Вдруг этому Алику захотелось срочно увидеться с возлюбленной?

– Ага! – снова захохотал Женька. – И она его угрохала. Мол, пускай лучше никому не достанется, чем жене.

– А, по-моему, все было совсем не так, – разыгралось воображение у Моей Длины. – Возлюбленная вашего Алика похитила.

– Приехали, – покачал головой Олег.

– Между прочим, такое бывает, – ничуть не смутилась Школьникова. – Тем более что мужик крутой. Она его похитит, недельку где-нибудь подержит, а потом, глядишь, он с прежней женой разведется, а на возлюбленной женится.

– Ну, все, – шепнула Катя на ухо Тане. – Теперь это надолго.

– По-моему, да, – тихо ответила подруга. Но они ошиблись. Потому что именно в

это время раздался звонок.

– Кстати, – поспешая к школе, спросил Пашков, – кто-нибудь с нашими – то созванивался по поводу вчерашнего?

– Я созванивался, – объявил Женька.

– И что? – поинтересовались остальные.

– А ничего, – развел руками долговязый мальчик. – Все как один говорят, что, когда пришли на химию, там уже были Богданов, еще несколько бывших «бешников» и Дуся Смирнова.

– Где Богданов, там и Дуся, – словно бы невзначай отметила Катя. – Потому что она…

– Плевать мне на Дусю, – перебил Пашков. – Ты, Женька, скажи, никто из наших ничего подозрительного не просек?

– Да вроде нет, – откликнулся тот.

– Все равно это сделал Богданов, – не сомневался Олег. – После того как Пашков ушел за сигаретами, Вадик и Вовка Бочкарев остались одни в кабинете.

– А стул намазать – пара пустяков, – подхватил Лешка. – Тем более если Богданов все подготовил заранее.

– Наверняка подготовил, – сказал Олег. – И когда Лешка вместе с нами вернулся, стул уже был намазан.

Больше они ничего обсудить не смогли. Поток опаздывающих втянул семерых друзей в вестибюль.

До конца уроков все ученики десятого «Б» побывали по очереди у Михаила Петровича. Атмосфера в классе царила напряженная. Даже Моя Длина на уроке истории строила куда меньше обычного глазки Андрею Станиславовичу. Когда же он задал ей вопрос про русскую революцию 1905 года, она ответила невпопад. Это было совсем удивительно. Ибо историю Школьникова, стремясь завоевать сердце Андрея Станиславовича, знала всегда назубок. И даже не ленилась штудировать дополнительную литературу. Впрочем, учитель воспринял ее поведение с большим облегчением.

На последней перемене к Михаилу Петровичу снова вызвали Пашкова. Бывшие «вешники» заволновались.

– Неспроста это все, – начал нагнетать атмосферу Темыч.

– Точно, – поддержала его Школьникова. – Наверное, кто-то из этих гадов стукнул, что Ребенок чуть ли не первым вчера оказался в химическом кабинете.

– Тогда этому «кому-то» не жить, – воинственно произнес Марат Ахметов. – Большой разговор у меня с ним будет.

И он покосился в ту сторону, где среди своих стоял Вадик.

– Прежде чем у тебя состоится большой разговор, Ребенку директор устроит… – с грустью проговорила Моя Длина.

Лешка появился лишь к середине последнего урока. Вид у него был крайне подавленный.

– Ну, что? – немедленно повернулся к нему Олег.

– Завтра с утра велели явиться в школу с родителями, – прошептал Пашков.

– Зачем? – задал новый вопрос Олег. Лешка хотел объяснить, но, встретившись

взглядом с физиком, лишь рукой махнул. Впрочем, Олегу и без того было ясно, что подтверждаются самые худшие их опасения. Кто-то из бывших «бешников» свалил всю вину на Пашкова.