Текст книги "Колдовство как способ убийства"

Автор книги: Анна Волошина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 3. Я начинаю расследование

Замок щёлкнул, хлопнула дверь, колыхнулись витые кисти старинной скатерти, – и вновь в комнате наступила уютная тишина. Красивая женщина за роялем по-прежнему немного взволновано смотрела с большого портрета куда-то в угол, на кадку с пальмой. Ляля удобно сидела в большом гобеленовом кресле и смотрела на привычные, милые её сердцу и такие красивые вещи. Секретер светлого ореха, инкрустированный серебром, тяжёлые бронзовые часы в дальнем углу, витрина с изящными фарфоровыми чашками, – одна из которых была подарена самой императрицей молоденькой фрейлине, бабушке княгини Этери. Из этих чашек никто теперь не пил, разве что по очень торжественному случаю позволялось налить в них чай. Стулья с резными спинками, обтянутые когда-то ярким, а теперь потускневшим золотистым шёлком. И портреты, портреты… И страшноватый осенний пейзаж с утопленницей у края чёрного пруда, которого Ляля всегда боялась.

Хрупкая фигурка в старинном кресле: изящное вишневое платье, тонкие браслеты на запястьях и золотистые банты на пышных пепельных локонах – она казалась частью этой комнаты, такой же красивой и безупречной. Пожалуй, так оно и было: Ляля была фарфоровой куклой тонкой ручной работы, искусно сделанной, с любовью подаренной когда-то маленькой пятилетней девочке. Бережно охраняемой от вредного воздействия времени и чужих взглядов той самой девочкой, которая выросла, повзрослела и вот-вот начнет стареть. И только Ляля и эти красивые люди на портретах всегда остаются такими же – время течёт мимо них.

***

Большую часть дня я провела в суматохе, суете и стоянии в очередях у дверей различных кабинетов. Закончить дела мне удалось только к пяти часам вечера.

Не было сил даже сварить кофе, я уселась с ногами на диван и набрала номер Арины. Подруга схватила трубку мгновенно, словно караулила у телефона.

– Ника! – радостно пискнула она.

– Не она это, а Ксения.

– А-а, ты, Ксюш, – протянула приятельница, даже не пытаясь скрыть разочарования. – А я думала, Ника. Мне она позарез нужна.

– Мне твоя Ника тоже очень нужна. Притом срочно.

– Зачем? – Арина насторожилась.

– Посоветоваться хочу со знающим человеком. Насчет потусторонних сил, духов и прочего. Возникла неотложная необходимость в связи с особыми обстоятельствами. – Я немного подумала и добавила: – Очень личными. Больше пока сказать не могу.

– Даже и не знаю, когда будет. Она занята страшно, обещала вот позвонить. Ника всем нужна и никому не может отказать, а люди этим пользуются. Некоторые даже весьма бессовестно.

– Чем она занимается, что так всем нужна?

– Совсем ты, Ксюша, беспамятная стала! Я же тебе говорила, Ника – медиум. Она людям помогает, с помощью духов. Если у кого несчастье, умер близкий человек, муж ушёл или ребёнок от рук отбился – все к ней идут, просят у духов совета.

– И какая такса у этой «матери Терезы»? Оплата почасовая или по прейскуранту в зависимости от сложности работ? Вряд ли она бесплатно напрягает свои внутренние резервы, – съехидничала я.

– Зря ты, Ксюш, – обиделась Арина. – Вероника – святая женщина, если б ты с ней познакомилась, сама бы убедилась. Не все же живут ради суетного материального интереса.

Я снова попыталась выяснить местонахождение «святой» Вероники, но Арина и сама толком не знала координат приятельницы-медиума. Зато мне удалось получить адрес Нины Павловны, соседки Коноваловых. И я решила начать с неё.

***

Девятиэтажный дом на Большой Никитской был построен много лет назад, но с первого же взгляда становилось ясно: в нём жили не последние в Москве люди. Нежно-розовая облицовочная плитка, изящные балконы с фигурными перилами, причудливые башенки на чердачном этаже и… громоздкая пожарная лестница, изрядно портившая общий вид. Жаль, что рядом нет Арины, я бы её определенно носом ткнула в это самое инженерное сооружение. Хотя нет, носом Арина вряд ли до неё достанет, слишком уж она, лестница, высоко от земли расположена. Но спрыгнуть, не поломав при этом ноги, с неё вполне можно. Особенно в спортивной обуви.

Внутренний облик дома был так же приятен для глаза, как и наружный: большой вестибюль с мраморными полами, широченная лестница, солидные дубовые двери и чистенький, просторный лифт с решетками и стеклянными дверями.

Нине Павловне, сухонькой приветливой старушке в синем фланелевом халате, я представилась стажёркой следственного отдела. Показала мельком пропуск в бассейн и беззастенчиво соврала, что имею задание собрать сведения о погибшей семейной паре с целью составления мнения, было ли трагическое происшествие убийством или самоубийством. Так как на несчастный случай оно явно не тянет. Соседка выслушала мою замысловатую брехню и, похоже, нисколько не усомнилась в правдивости истории. Я была радушно приглашена в большую, обставленную тяжёлой тёмной мебелью комнату, где Нина Павловна мгновенно накрыла стол к чаю. Мы прихлебывали чай весьма приличного качества из красивых фарфоровых чашек, я слушала неторопливый пространный рассказ хозяйки.

Жила Нина Павловна одна в этой просторной двухкомнатной квартире с большой прихожей и внушительных размеров кухней. Муж её, много лет проработавший главным инженером оборонного завода, умер пятнадцать лет назад от инфаркта. Бабушка давно уже была на пенсии, дочь навещала её не чаще двух раз в месяц, а внуки и того реже. Так что времени свободного у старушки оказалось достаточно, чтобы живо интересоваться соседскими проблемами и с интересом их обсуждать. Ей было дело до всего, впрочем, любопытствовала она весьма деликатно. То есть, в чужие дела не лезла, но всегда слушала, если громко говорили, и заходила в гости, когда звали.

– Нина Павловна, а в тот день кто-нибудь приходил к Илье Коновалову? – спросила я.

– Утром была Вероника. Заскочила буквально на полчаса —видела с балкона, как она к дому шла, я как раз цветы поливала. А минут через тридцать я на балконе бельё развешивала, так она через двор проходила в обратном направлении. А потом тихо было. Никто не топал, дверьми не хлопал, не разговаривал. Поэтому я и удивилась, когда он вскрикнул… страшно так, что у меня аж душа в пятки ушла. Они ведь люди спокойные были, не кричали никогда, не ругались. Затем что-то упало с громким стуком. Я тут же вышла на площадку и в дверь позвонила. Еще удивилась тогда, почему Илья не открывает, ведь только что слышала крик и удар. Думала, может, с сердцем ему плохо стало, вот он позвал на помощь, а потом упал. Хотела «скорую» вызвать, да раздумала.

– Почему раздумали?

– Подумала: вдруг кричали не в квартире Коноваловых, а где-нибудь в другом месте? А мне показалось. Это сейчас я точно знаю, что Коновалов-то и кричал, а тогда побоялась, не лезу ли я в чужие дела? Вызову «неотложку» зря, а это просто телевизор у кого-то громко работал. В общем, не хотелось неприятностей иметь. Вот потому-то и не стала звонить. К тому же, если он мне дверь не открыл, то не открыл бы и врачу. Ну, постояли б под дверью, да и уехали, еще меня бы и отругали за ложный вызов.

– Но кто-то ведь ударил Коновалова ножом, – задумчиво проговорила я. – Убил и сбежал.

– Нет. Это вряд ли. Я бы заметила, если б кто на площадку вышел. Как грохот услышала, так к двери и пошла. Никто от них не выходил.

– Ну а после того, как вы позвонили, и никто не открыл? Ведь вернулись к себе и могли не услышать, если кто-то осторожно выбрался из квартиры.

– Нет, этого быть не могло, – стояла на своем соседка. – Я долго перед их дверью топталась, всё думала, что делать. Потом решила к соседке справа постучать, но той дома не оказалось…

Потоптавшись на площадке, Нина Павловна вернулась в свою квартиру. Но ещё долго стояла в прихожей, прислушивалась и гадала: что могло произойти у соседей? Потом сняла трубку с телефонного аппарата, он у нее в прихожей стоит, на тумбочке перед зеркалом. Сняла, да на место положила, не решилась вызвать «скорую». Дверь она не захлопывала, только прикрыла, оставив узкую щель для наблюдения. всё думала, вдруг помощь понадобится Илье. Или выйдет кто. Но никто так и не вышел. А потом пришла Любина сестра с подружкой. Примерно через сорок минут после того, как крик раздался. Хотя, может, и час прошёл.

– И целый час вы стояли в прихожей? – поразилась я.

Старушка кинула на меня странный взгляд, и я догадалась, что прихожая с глазком в двери, равно как и балкон, была для нее самым привычным наблюдательным пунктом. Местом, где можно узнать что-нибудь интересное о соседях. А ради такого и постоять нетрудно. Хотя зачем стоять, вон табуретка возле стены, а на ней подушечка, чтобы сидеть было удобнее.

– Никто из квартиры не выходил, вы уж мне поверьте, я ни на секунду никуда не отлучалась. Как только Веронику увидала, так сразу и выскочила. А потом она дверь открыла, и мы вошли. Да увидели весь этот ужас, – Нина Павловна вздрогнула. – Вот такие у нас в доме дела страшные творятся. Егоровна из пятьдесят девятой говорит: батюшку позвать нужно, пусть дом освятит, покропит святой водой. Нечисть, говорит, поселилась у нас в подъезде. У Егоровны с потолка что-то невидимое валится со стуком…

– Может, штукатурка? – подсказала я.

– Какая штукатурка, ремонт недавно сделали, – отмахнулась Нина Павловна. – Вроде что-то падает, а на самом деле нет ничего, пусто на полу-то. А у Федотовых занавеска загорелась сама собой. Полкомнаты выгорело. Спасибо, пожарники вовремя приехали.

Женщина сделала небольшую паузу, покачала многозначительно головой, а потом вдруг сказала без всякого перехода:

– А Любаша-то тихая была, не скандальная. И на тебе – после смерти мужа зарезала. Точно, священника звать надо. Вот и Вероника согласна. Обещала сама к батюшке пойти – у ней церковь рядом с домом.

Соседка было заметно напугана, и ничего разумного больше услышать я не надеялась. Но всё же осторожно спросила:

– Значит, все думают, что преступление совершила умершая?

– А кто ж ещё? Ведь я точно знаю, никто из квартиры не выходил. Значит больше некому, как покойной Любаше, – с готовностью подхватила Нина Павловна.

– Через дверь не выходил, – уточнила я. – А мог бы выйти через балкон. У вас ведь пожарная лестница есть.

Нина Павловна посмотрела на меня с некоторым удивлением.

– Точно. Есть лестница.

– Ну вот, пока вы у двери стояли, кто-то мог спокойно спуститься по лестнице вниз и убежать.

Старушка заметно повеселела и даже заулыбалась. Кажется, версия с посторонним убийцей была ей куда больше по душе, чем предположение о разгуливающих по дому покойниках с кухонными ножами.

– К тому же Илья мог и сам себя убить, с горя, – добавила я. – Подобные случаи не такая уж редкость. Очень он жену любил, как вы думаете?

– Любил, – подтвердила старушка уверенно. – Во всяком случае, скандалов между ними не было. Как два голубка жили. Мирно, значит.

Нина Павловна вспомнила, как восьмого марта видела Илью с огромным букетом роз, и расчувствовалась. А потом вдруг спросила:

– А у вас в полиции-то как считают?

– Пока нет единого мнения, Начальство склоняется к версии самоубийства. Я же думаю, что это убийство. Вот поэтому меня и прислали к вам, – заявила я, напустив на себя важный официальный вид. – Вы, Нина Павловна, расскажите подробнее, кто вообще приходил к Коноваловым. Раньше, до этого ужасного дня.

Старушка плеснула в чашки еще заварки, добавила кипятка, подложила в вазочку душистого вишневого варенья и принялась описывать гостей, захаживавших в соседскую квартиру.

Во-первых, иногда приходила Вероника. Не слишком часто, но бывала. Во-вторых, время от времени Коноваловых навещали сослуживцы, мужчины и женщины, имен и фамилий она не знает. Илья и Люба, оказывается, работали в одном банке. Вместе с хозяевами гости выходили на балкон, где курили, смеялись и вели умные и непонятные разговоры.

– Всё больше про курс, индекс там или дефлот беседовали, – доверительно сообщила Нина Павловна. – Совсем ничего интересного. То ли дело соседи справа. Он-то сам в телевидении работает, так у них народ разный бывает. Иногда напьются и скандалят, хоть с виду и приличные.

– А Коноваловы в каком банке работали, случайно не знаете?

– Случайно знаю, – хитро взглянула на меня старушка.– В банке «Золотой круг».

Нина Павловна с гордостью сообщила, что сын у неё живёт в Америке и иногда переводит матери деньги через этот банк. Соседи, покойные Коноваловы, как раз посоветовали ей «Золотой круг».

– Хороший банк, надёжный! – добавила Нина Павловна, провожая меня в прихожую. – А расписаться-то мне нигде не нужно?

– Нет, – ответила я, пожалев, что не вела протокола хотя бы для виду. Может, стажёрам это не обязательно? Неплохо было бы у Серёги Горюнова, приятеля из органов, поинтересоваться, как там у них обстоят дела со стажёрами.

Попрощавшись со словоохотливой соседкой, я поехала к Арине в надежде воочию увидеть «святую» Веронику.

ГЛАВА 4. Появляется некая Манефа, ясновидящая

«Но вот какой вопрос меня беспокоит: ежели бога нет, то спрашивается, кто же управляет жизнью человеческой и всем вообще распорядком на земле?»

М. Булгаков «Мастер и Маргарита»

Подруга встретила меня с томным видом и уже привычным атрибутом – мокрой салфеткой на лбу, которую бережно придерживала левой рукой. Впустив меня в квартиру, она со стоном свалилась на диван.

На полу, рядом с диваном, лежала грустная Мальвина, явно озадаченная странным поведением хозяйки. Прежде собака не замечала за ней пристрастия к мокрым салфеткам, мерзко воняющим уксусом. И никогда днём хозяйка не валялась часами на диване, который собака издавна считала своей законной лежанкой. Увидев меня, фокстерьерша резво вскочила и радостно бросилась навстречу: наконец-то хоть один нормальный человек явился!

Проходя по коридору, я успела заметить Пирата, деловито хозяйничавшего на кухне. Наглец запрыгнул на стол, опустил пушистый хвост в большую фарфоровую салатницу и с довольным урчанием вылизывал какую-то миску.

– Кот у тебя на столе хозяйничает, а ты будто не видишь, – доложила я с упрёком.

– Да чёрт с ним, пусть делает что хочет, – равнодушно ответила Арина, в прежние времена не позволявшая коту подобных вольностей. – Голова трещит, сил нет. Никакие таблетки не помогают. Кошмары замучили. Хотела после обеда часочек соснуть, так она мне и днём явилась.

– Кто?

– Люба. В белом саване и с ножом в руке.

– Оставь бедную покойницу в покое, она тут совершенно ни при чём, – возмутилась я.

– А кто ж тогда при чём?

– Пока не выяснила. Зато знаю вот что: если Илья Коновалов не сам зарезался, значит, это сделал какой-то неизвестный тип, удравший по пожарной лестнице. А что сам так смог себя прикончить – это из области фантастики.

– У тебя уже есть какие-нибудь доказательства? – Арина с недоверием посмотрела на меня.

– Пока только пожарная лестница на торце дома. Но не сомневайся, будут и более веские доказательства. Для этого я и хотела с твоей Никой побеседовать…

Я обвела взглядом комнату и заметила большую чёрную сумку, стоявшую в углу.

Кивнув на сумку, поинтересовалась:

– Это её вещички?

– Ну да. Я же тебе говорила, что бедной Нике некуда деваться. Дома ремонт, всё в побелке.

– А где она сейчас? И вообще, где твоя Ника официально работает?

– Уж не думаешь ли ты, что такой человек, как Вероника, будет торчать в обычной конторе вроде твоей бывшей «Недвижимости»?

– А что такого позорного в моей бывшей «Недвижимости»? – удивилась я.

Поняв, что сморозила глупость, Арина начала оправдываться:

– Нет, ты не обижайся, конечно. Просто я хотела объяснить, что Вероника – не совсем обычный человек, вроде нас с тобой. Она медиум, понимаешь? Это редкий дар, исключительный даже. И потом, у неё слабое здоровье, медиумные способности даром не проходят. Энергия растрачивается на других, себе остается совсем немного.

– Тогда другой вопрос: на что она живёт? Подрабатывает гаданиями, предсказаниями и подобными шарлатанствами?

– Шар… шарл-латанствами! – от возмущения Арина начала заикаться. – К твоему сведению, Вероника проводит спиритические сеансы бесплатно. Ни копейки к себе в карман не кладёт! Как человек порядочный, она считает, что брать за помощь деньги – величайший грех. Все деньги от сеансов идут на развитие науки.

«Эге! Так денежки от простаков всё-таки идут», – отметила я про себя, а вслух спросила:

– И на что же она живёт? Одевается, кушает картошечку с огурчиками?

– Её отец был большим ученым. Профессором, известным за границей. Он умер несколько лет назад и оставил Нике огромное наследство. Счёт в банке, картины всякие и прочие ценности.

Оскорблённая моим отношением к драгоценной Нике, Арина надулась и замолчала. Дальнейшие сведения пришлось прямо-таки вытягивать из неё по капле. Оказалось, что спиритические сеансы проводятся в салоне, хозяйкой которого является ясновидящая по имени Манефа.

– Манефа? Странное какое имя. Хотя вроде бы знакомое, – задумалась я. – Где это я его слышала? Или видела?

И тут же вспомнила, что совсем недавно читала рекламу в какой-то бесплатной рекламной газетке: «Ясновидящая матушка Манефа снимает порчу, сглаз, навсегда устраняет соперницу, возвращает мужа в семью». Или что-то в этом роде. Меня заинтриговали слова об устранении соперницы. Интересно, её до смерти устраняют или как?

Арина призналась, что с Манефой её познакомила одна приятельница. Когда после ссоры ушёл Рома, бедная Арина места себе не находила. К счастью, появилась эта самая приятельница и уговорила посетить ясновидящую. Манефа обнадежила: Рома непременно скоро вернётся и будет бегать за ней, как Шарик за сахарной косточкой. Дело только за малым, нужно лишь снять венец безбрачия. А потом можно и приворотом заняться. Прибежит любимый, как миленький, куда он денется после таких серьёзных (и. видимо, дорогостоящих) манипуляций!

– Какой-какой венец? – переспросила я.

– Безбрачия, – повторила Арина. – Тебе, кстати, тоже не мешало бы от него избавиться.

– Но я ведь уже два раза выходила замуж! При чём тут безбрачие?

Честно говоря, не понимаю я этих Арининых волнений по поводу какого-то мифического венца. Это с её-то внешними данными беспокоиться об отсутствии претендентов! С внешностью ей откровенно повезло. Впрочем, я тоже особо не жалуюсь. Но я совсем не собираюсь жертвовать свободой ради сомнительного удовольствия проводить у плиты над кастрюльками весь свой и без того скромный досуг. Хватит, это мы уже проходили! Стирка, готовка и прочие хозяйственные «подвиги» – отнюдь не моя стихия.

– Зачем мне избавляться от какого-то венца, если я целых два раза уже имела глупость в этот самый брак вляпаться. Хорошее дело браком не назовут! И причем тут этот венок?

– Венец, – машинально поправила подруга. – Ну и что, я тоже замуж выходила, а толку? Где они эти мужья, где? Если б не Пират с Мальвиной, впору с тоски подохнуть. И всё потому, что венец этот проклятый как хомут на шее висит.

– Раз венец, должен на голове быть, а не на шее, – возразила я.

– Да какая тебе разница, где, если с мужиками такой напряг, – заметила Арина грустно. – Вот и Рома…

Мне показалось, что она уже созрела для полноценного художественного монолога брошенной женщины и сейчас зарыдает в голос. Но Арина только тяжко вздохнула и замолчала. Я поинтересовалась

– Значит, Манефа уже сняла с тебя этот самый венец?

– Ещё не совсем. Понимаешь, это процесс длительный и сложный, так просто от хомута…, тьфу, от венца, не избавишься. Нужно время, много времени.

«Наверное, денег тоже нужно немало», – подумала я, но вслух не решилась этого произнести. Лучше её не нервировать деньгами, а то еще расплачется. Вместо этого я сказала:

– А не проще было бы решить вопрос с Романом? Простыми человеческими словами. Ты попробуй с ним разговаривать, а не вздыхать или обижаться. Думаю, идея венца ему сильно не понравится.

– Не вздумай рассказать! Тогда уж точно всё будет кончено.

«Значит, не всё ещё потеряно», – подумала я. Арина меж тем продолжала:

– Вот как раз Манефа предложила мне посетить спиритический сеанс. Чтобы я отдохнула душой и получила дополнительные жизненные силы. Общение с добрыми духами полезно, оно дает очень нужные знания, мудрость ну и всякое такое. Будущее своё узнать можно, что тоже полезно.

– Ну и как оно, это твое будущее?

– Знаешь, очень неплохое. – Подруга мечтательно улыбнулась, и я догадалась, кого она там увидела среди добрых духов своего будущего. – Вот там, на спиритическом сеансе, я и познакомилась с Никой. Ты даже не представляешь, какая она чудесная!

Что ж, Манефой тоже стоит заняться. Я попросила у Арины её координаты, но, видимо, не сумела скрыть своего отношения к этой области человеческой деятельности. Подруга посмотрела на меня подозрительно и принялась темнить. То ли Манефа куда-то переехала, но еще не доехала, то ли вообще на время закрылась. Короче говоря, адрес из Арины вытрясти мне не удалось, но я нисколечко не расстроилась. Ничего, найду ту газетёнку и сама узнаю, где ясновидящая обретается и морочит голову доверчивым клиенткам.

Уже собралась уходить, но вдруг вспомнила про банк, где работали супруги Коноваловы. Рассказала Арине об информации, щедро выданной мне приветливой соседкой умерших супругов.

– Хочу там побывать, проверить кое-что. Есть у меня одна задумка насчет убийцы. Вот только не знаю, с какого боку к этому банку лучше подъехать. Это ж вам не какой-нибудь магазин канцтоваров. И название у него соответствующее: «Золотой круг»!

Арина неожиданно оживилась, её затуманенные глаза приобрели осмысленное выражение.

– «Золотой круг», говоришь? Знаю, у меня там хорошая знакомая работает.

– Значит, сможешь мне помочь, – обрадовалась я.

Аринина знакомая, Анна Сергеевна Сотникова, оказалась финансовым директором «Золотого круга». Я аккуратно записала её телефон в свой потрёпанный блокнотик и ушла, оставив приятельницу мечтать о счастливом будущем с красавчиком Романом. Похоже, она даже не заметила моего ухода, как и того, что мокрая салфетка соскользнула с её лба и упала на задремавшую Мальвину. Собака испуганно вздрогнула, вскочила на все четыре лапы, недовольно повела носом и оглушительно чихнула.

***

Дома, с удовольствием прихлебывая кофе из любимой чашки, я размышляла над дальнейшими действиями по освобождению Арины от влияния Манефы и прочих аферисток от биоэнергетики. Нет, психиатр тут не поможет, к нему приятельницу придётся тащить на аркане, что физически невозможно: Арина покрепче меня, пожалуй. Нужно действовать по-другому, а именно: раскрыть ей глаза на всю эту потустороннюю муть и загробную ерунду. Доказать, что никакие злые духи в покойников не вселяются, потому что их в природе нигде не наблюдается. Если мне удастся собрать и красиво разложить все факты по данному таинственному случаю, подруга снова войдёт в ум и вернётся к нормальной человеческой жизни.

Почесав в затылке и пошевелив хорошенько имеющимся в наличии серым веществом, я пришла к выводу, что расследование необходимо вести в двух направлениях. Во-первых, нужно выяснить, как погиб Илья Коновалов. Если не он сам ударил себя ножом в сердце, то кто это сделал? И мог ли он собственноручно произвести над собой такое неподобающее действие хотя бы теоретически?

Во-вторых, необходимо разоблачить Манефу, опутавшую своими сетями не только Арину, но наверняка и толпы других легковерных дамочек. Возможно Ника тоже её жертва.

Вот с Манефы я и начну, пожалуй.

Целый час я, отплевываясь от пыли и громко чихая, лазила по закоулкам своей трёхкомнатной квартиры, безуспешно разыскивая газету с рекламными объявлениями. Шарила на антресолях, в ящиках письменного стола, в шкафах, под диваном и кроватями, а также в прочих укромных уголках. Но газета как сквозь землю провалилась!

Прекрасно представляла себе, как этот листок выглядел. Название в памяти не сохранилось, кажется, «Всё лучшее для вас». Куда я газетку запихнула, вспомнить тоже никак не могла.

Дедуктивный метод велел вернуться в то место, где я в последний раз этот листок держала в руках. Так-так… читала в кресле, а тут в дверь позвонили. Пошла открывать, газетка должна была упасть с колен. Но на полу её не было. Всё ясно! Отнесла печатное издание в мусорное ведро, так как не сочла нужным хранить.

Аляповатая рекламная газетёнка и в самом деле мирно лежала в мусорке, но теперь она имела весьма непривлекательный вид, так как вся помялась и слегка приванивала пищевыми отходами. Но прочесть большую часть информации было можно.

Исследуя каждый сантиметр газетной площади, я нашла нужное объявление. Осторожно, чтобы не порвать бумагу, отодрала присохшую к газете яблочную шкурку и прочитала: «Ясновидящая матушка Мавра, целительница международной категории, избавит от порчи, сглаза, вернёт мужа в семью, навсегда устранит соперницу. Поможет в любви и бизнесе. Гадание на картах таро и рунах. Изготовление талисманов. Работа до достижения положительного результата». Всё верно, только почему, чёрт возьми, её зовут Мавра, а не Манефа? Может, Арина оговорилась?

Оставив мусор на кухне, я бросилась к телефону. Арина ответила не сразу, и голос у нее был сонный.

– Это ты, Ксюш, – сладко и протяжно зевнула она. —Разбудила. Ну да ладно, не извиняйся, мне опять снились кошмары.

– Небось, Люба снилась? В белом саване и с ножом в руке? – спросила я ехидно.

– Как ты могла догадаться? – поразилась Арина.

– Сама не знаю. Наверное, тоже скоро ясновидящие подамся. Похоже, выгодное дело. Ты мне лучше скажи, как эту твою матушку зовут, владелицу вашего спиритического притона?

– Салона, – поправила Арина, почему-то не обидевшись. Наверное, ещё не совсем проснулась. – Манефа её зовут.

– Ты уверена? Может, не Манефа, а Мавра?

Тут Арина мигом проснулась.

– Издеваешься? Склерозом, между прочим, не страдаю, и раз Манефой её зовут, значит, так оно и есть.

– Жаль, очень жаль.

– Чего жаль? – не поняла Арина. – Что у меня нет склероза?

– Да нет, извини, я о другом. Пока. Досыпай себе, – и я положила трубку, оставив Арину в глубоком недоумении.

Значит, я ошиблась, и это совсем не та ясновидящая. Может, Манефа дает объявления в какой-нибудь другой газете? Столько времени потратила, в мусорное ведро полезла – и всё напрасно!