Текст книги "Город Времени (СИ)"
Автор книги: Анна Курлаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Когда раненых устроили на диагностических кушетках, Доктор принялся настраивать систему, а Юншен, неожиданно забыв про растерянность и смущение, начал вполне профессиональный осмотр. Бао предпочел держаться в стороне.
– Юншен – врач, – тихонько пояснил он Романе, хотя она ни о чем его не спрашивала. – А я всё равно в этом ничего не смыслю.
Романа кивнула, давая понять, что слышала, и присоединилась к Доктору в уходе за раненым. Вивьен, секунду поколебавшись, подошла к Юншену, спросив, может ли она быть полезной.
– Я не разбираюсь в ваших приборах – вы могли бы помочь мне с ними, – ответил он и, бросив быстрый взгляд на Вивьен, добавил: – Нас не представили, мэй нюй(1). Ли Юншен(2).
– Вивьен, – она улыбнулась в ответ и принялась объяснять, что к чему в медицинском оборудовании ТАРДИС.
Вскоре они уже работали так слажено, будто делали это всю жизнь, и одновременно успевали о чем-то тихонько болтать, улыбаясь и украдкой поглядывая друг на друга.
«Похоже, Вивьен понравился этот мальчик», – заметила Романа, подавая Доктору заживляющую мазь и бинты.
Он покосился в сторону Юншена и философским тоном ответил:
«Хороший мальчик».
Романа тихонько фыркнула. Какая потрясающе хвалебная характеристика!
Когда для раненых сделали всё возможное, Доктор повернулся к Бао:
– Вам стоит пойти к своим и начать действовать, пока правительство не опомнилось. У Чанчунь есть наследники?
Бао покачал головой:
– На самом деле, Джундже – единственный истинный наследник. Он должен был стать ваном, – он бросил взгляд на лежавшего без сознания лидера. – И пока он не придет в себя, мы не можем ничего предъявить.
– Тем не менее. Следует хотя бы подготовить почву, иначе может оказаться поздно. Свято место пусто не бывает.
Бао немного поразмышлял и кивнул:
– Да, вы правы. Юншен?
Тот покачал головой:
– Я останусь с пациентами. Здесь от меня будет больше пользы.
Бао снова кивнул:
– Что ж, тогда спасибо всем за помощь.
– Как только ваши друзья оправятся достаточно, чтобы самостоятельно передвигаться, они присоединятся к вам, – пообещал Доктор, пожимая Бао руку.
Проводив его, Доктор предложил всем пойти подкрепиться, но Юншен отказался: сказал, что не голоден и предпочитает остаться в медотсеке. И Вивьен неожиданно заявила, что останется с ним. Так что на кухню Романа с Доктором ушли вдвоем.
– Он определенно ей понравился, – задумчиво заметила Романа, когда, когда они с Доктором устроились на кухне за чаем с печеньем.
К этому времени он уже наведался в гардероб и сменил костюм. Теперь на нем был коричневый мохнатый камзол, делавший его похожим на медведя, и такие же коричневые брюки.
– Определенно, – невозмутимо согласился Доктор.
– И что ты об этом думаешь?
Доктор пожал плечами:
– Почему бы и нет?
Что ж, если Доктор считал Юншена достойным человеком, Романа могла быть спокойной: у него было больше времени оценить человеческие качества мальчика.
Благодаря медицинской системе ТАРДИС раненые быстро пришли в сознание, и всего около часа спустя раны затянулись достаточно, чтобы они могли вставать и ходить. Юншен пришел в восторг.
– А я-то считал, что у нас высококлассное медицинское оборудование! – восхищенно сказал он. – Но это… Это какой-то совершенно иной уровень!
Доктор довольно – Романа даже сказала бы, самодовольно – улыбнулся. Похвалы в адрес ТАРДИС всегда были верным способом завоевать его симпатию.
Джундже не стал долго рассиживаться. Едва почувствовав, что может двигаться, он немедленно поспешил присоединиться к своим.
– Спасибо за помощь, Доктор, – с чувством произнес Джундже, пожимая ему руку. – Она была бесценна.
– Особенно часть со скидыванием той жуткой женщины с крыши, – с сарказмом заметила Вивьен.
Однако она позаботилась говорить так тихо, чтобы Джундже ее не услышал. Зато прекрасно услышал стоявший рядом Юншен, и его губы дрогнули в сдерживаемой улыбке. Они с Вивьен обменялись взглядом, ясно говорившим, что за это недолгое время они успели как минимум подружиться.
– Доктор, – нерешительно позвал Юншен, когда Джундже и Киу уже подошли к выходу, – можно мне с вами в Город Времени?
Доктор, приподняв бровь, одарил его пронзительным взглядом, и Вивьен сложила ладони перед собой, состроив умоляющее личико. Доктор выгнул бровь еще сильнее, однако кивнул. Он мог строить какой угодно суровый вид, но Романа видела, что на самом деле его забавляет ситуация. Вивьен радостно подпрыгнула, хлопнув в ладоши. Романа невольно улыбнулась: какой же она все-таки еще ребенок! Сорок лет – не возраст для повелительницы времени. Помнится, Доктор и Роману в ее сто двадцать семь называл ребенком, когда они только познакомились.
Пожелав Джундже удачи, они попрощались с повстанцами и вернулись в город Времени.
***
Юншен быстро освоился в Городе. Частично благодаря общительности и умению находить общий язык с людьми. Частично благодаря стараниям Вивьен, сделавшей всё, чтобы облегчить ему адаптацию. Он поселился в одноэтажном каменном домике на Дневной аллее и там же обустроил консультацию и лабораторию. Жители Города быстро оценили его талант врача, и с практикой проблем у него не возникло.
Всё свободное от работы в Протяженности время Вивьен проводила у Юншена. А когда он заканчивал прием пациентов, они гуляли по городу, отдавая предпочтение катанию на лодке по реке Время. Вивьен приходила домой поздним вечером, сокрушаясь, что людям нужно так много времени для сна.
Именно это больше всего тревожило Роману. То есть не то, что людям нужно много времени для сна, а то, что Юншен – человек. А значит, он состарится и умрет гораздо раньше Вивьен. И если это не мимолетное увлечение, а настоящее чувство, ей будет очень больно.
– Я знаю, – сказал Доктор, когда она поделилась с ним своими переживаниями. – Но мы не можем ничего сделать. И рано или поздно это должно было произойти: она неизбежно влюбилась бы в кого-нибудь, а поскольку других повелителей времени в ближайшей доступности не имеется… Сама понимаешь.
Романа кивнула. Она понимала, но легче от этого не становилось.
Прошло несколько месяцев, в течение которых Вивьен с Юншеном были буквально неразлучны. Романа никогда еще не видела свою дочь такой сияющей и воодушевленной, и если бы не тревога за ее будущее, она была бы счастлива за нее.
В тот день Вивьен вернулась домой раньше обычного – Романа как раз собиралась накрывать ужин – и привела с собой Юншена. Оба были одеты в комбинезоны наподобие тех, что они видели тогда в Пекине – Вивьен в белом с кружащимися вокруг талии голубыми цветами, Юншен – в простом темно-синем. Вивьен действительно взялась распространять их в Городе Времени, и людям понравилось. Многие переняли новую моду, наперебой придумывая для комбинезонов оригинальные дизайны. Даже Романа иногда носила их – они действительно были удобны. И только Доктор упрямо оставался верен коричневому камзолу.
Юншен принес с собой украшенную лентами и цветами корзину с изящными коробочками со сладостями, горшочками с национальными китайскими блюдами и бутылкой вина. Сидевший за длинным обеденным столом Доктор приподнял бровь, посмотрев на корзинку, а потом перевел вопросительный взгляд на Юншена. Тот явно смутился, но быстро взял себя в руки и протянул корзину.
– Доктор, Романадворатрелундар…
На этом месте Романа невольно хихикнула, переглянувшись с Доктором – мало того, что Вивьен сообщила ему ее полное имя, так он еще и умудрился его произнести без запинки.
«Он нравится мне всё больше», – весело заявил Доктор. Романа кивнула: Юншен был замечательным, кроме шуток.
– Сегодня я пришел просить руки вашей дочери, – продолжил он.
Романа удивленно переглянулась с Доктором. Конечно, они предполагали, что когда-нибудь этот момент наступит, и всё равно вышло неожиданно. Да еще и так церемонно.
– И в знак вашего согласия прошу принять этот скромный дар.
Доктор хмыкнул и поинтересовался:
– А если мы не согласимся?
– Папа! – возмутилась Вивьен, прежде чем растерявшийся Юншен успел ответить что бы то ни было. – Сейчас не время для твоего чувства юмора.
Доктор усмехнулся и вскинул руки сдающимся жестом:
– Ладно, прошу прощения – не смог удержаться.
Юншен вдруг усмехнулся в ответ и передал корзину в руки Романе.
– А если серьезно? Сейчас, конечно, не средневековье, чтобы родители могли воспрепятствовать браку, но мне хотелось бы все-таки получить ваше согласие и одобрение.
– Если серьезно, – Доктор пристально посмотрел ему прямо в глаза, – я… мы считаем тебя прекрасной парой для Вивьен, но есть одна деталь. Она ведь рассказала тебе об особенностях жизненного цикла повелителей времени?
Юншен кивнул.
– И ты понимаешь, что однажды ей придется похоронить тебя и жить дальше с разбитым сердцем?
– Понимаю, – Юншен посмотрел на Вивьен и взял ее за руку, она в ответ крепко сжала его ладонь. – Я знаю, вы беспокоитесь за дочь – я бы на вашем месте тоже беспокоился. И меня самого смущал этот момент: я не хочу, чтобы она страдала. Никогда. Но это выбор Вивьен, и никто не имеет права решать вместо нее, что для нее лучше.
Романа прониклась к нему еще большей симпатией и уважением.
– Вивьен? – спросила она.
– Я всё тщательно обдумала и не изменю своего решения, – твердо ответила дочь, выпрямившись, будто готовясь к борьбе.
«Что скажешь?» – спросил Доктор, по-прежнему внимательно изучая детей, которые невольно поежились под его пронзительным взглядом.
«Я по-прежнему боюсь, как Вивьен переживет его смерть, но вижу, что счастлива она будет только с ним. А кроме того, Юншен – замечательный человек и позаботится о ней, когда нас не будет рядом», – ответила Романа.
Вивьен что-то тихонько прошептала Юншену. Романа не слышала, что именно, но подозревала, что она объясняла, как они с Доктором совещаются телепатически. Поскольку на лице Юншена появилось выражение восхищенного изумления пополам с нервозностью.
«Согласен». – произнес Доктор и добавил вслух:
– Мы даем вам свое благословение.
Дети улыбнулись с явным облегчением.
– Поужинаете с нами? – пригласила Романа, и Юншен с готовностью согласился.
Волнуясь за сердце дочери, Романа совсем не подумала об еще одном варианте. Зато о нем подумала Вивьен.
За несколько дней до свадьбы Романа наткнулась на Вивьен в библиотеке ТАРДИС. Она сидела за круглым столиком, обложившись книгами, явно что-то усердно изучая.
– Что ты делаешь? – спросила Романа.
Вивьен вздрогнула и вскинула голову, посмотрев на нее почти испуганно. Романа нахмурилась. Странная реакция. Вивьен долго молчала, прикусив губу, а потом нерешительно призналась:
– Изучаю, как остановить регенерацию.
Романа почувствовала, как внутри всё холодеет.
– Зачем тебе? – спросила она, хотя уже догадывалась об ответе.
Вивьен вызывающим жестом вскинула подбородок, ее глаза решительно сверкнули.
– Я не хочу наблюдать, как он стареет, оставаясь молодой. Не хочу жить века и века, потеряв его. Я хочу состариться вместе с ним.
– И умереть вместе с ним, – тихо произнесла Романа, чувствуя себя так, словно грудь пронзила ядовитая стрела.
– И умереть вместе с ним, – с упрямой убежденностью подтвердила Вивьен.
Романа бессильно опустилась в ближайшее кресло.
– Ты уверена в своем решении? Абсолютно уверена, что не пожалеешь об этом?
Вивьен вздохнула и опустила взгляд в пол, будто крайне заинтересовалась рисунком на ковре.
– Мамочка, я понимаю… Понимаю, как тебе – и папе – тяжело это принять, – она подняла взгляд, посмотрев Романе прямо в глаза. – Но я уверена. Абсолютно точно.
Во взгляде Вивьен сияла непреклонная решимость, и Романа сдалась, как бы ни больно ей было думать о том времени, когда ее единственное дитя уйдет из жизни. Но, как сказал Юншен, это был ее выбор.
Доктор воспринял новость более бурно.
– Ты с ума сошла?! – воскликнул он. – Даже думать об этом не смей!
– Папочка, ты не можешь мне запретить, – в голосе Вивьен звучала грусть, но он был тверд как никогда. – Я имею право сама выбирать свой путь – как когда-то выбрал ты.
– Я не занимался самоубийством! – фыркнул Доктор.
– Это не самоубийство! – запальчиво возразила Вивьен.
«Доктор, не надо, – вмешалась Романа, пока они не поругались. – Она любит его и хочет быть с ним. Во всех отношениях. Если будешь настаивать, потеряешь дочь».
Он насупился, но признал ее правоту и махнул рукой:
– Надеюсь, ты об этом не пожалеешь. Потому что нас к тому моменту не будет рядом, чтобы запустить твою регенерацию.
– Я знаю. И я не пожалею, – Вивьен улыбнулась, но глаза наполнились слезами. – Спасибо. Я люблю вас.
– И мы тебя, дорогая, – Романа улыбнулась ей в ответ, чувствуя, что сама вот-вот расплачется. – Иди сюда.
Вивьен, всхлипнув, бросилась в ее объятия, а Доктор обнял сразу обеих, нависнув над ними.
Вивьен захотела свадьбу по галлифрейским традициям. Конечно, некоторые моменты (такие как объединение сознаний) были невозможны, поскольку Юншен не повелитель времени, но в остальном она собиралась воспроизвести всю церемонию. Она даже забрала из музея парадные галлифрейские мантии Доктора и Романы, каким-то невероятным образом сумев убедить хранительницу музея, сменившую Нину. Это было действительно чудом, поскольку Элиза относилась к экспонатам с еще большим трепетом, чем ее предшественница. Но дочери Доктора многое позволялось. Романа была уверена, будь это кто другой, Элиза ни за что не уступила бы.
Поскольку погода в Городе Времени создавалась искусственно, они могли выбрать идеальный день для свадьбы. Солнечный и теплый, но не жаркий. Церемонию, которая по уже сложившейся традиции состоялась в здании Хронолога, Доктор проводил сам.
Хронолог выглядел потрясающе. Надо признать, люди постарались украсить его так роскошно, как могли. Пол был выложен мозаикой из полудрагоценных камней, стены – покрыты позолотой и росписями, потолок представлял собой звездное небо.
Народу собралось немного – Вивьен пригласила только ближайших друзей, не желая устраивать помпезное торжество. И Юншен поддержал ее в этом. Около десяти человек устроились на скамейках, тогда как Вивьен и Юншен в пафосных галлифрейских мантиях встали перед небольшим возвышением, на котором стояло громадное резное кресло, напоминающее трон. Обычно в нем сидел глава Города – Питера Уокера на этом посту сменил Франциско, один из сыновей Селии. Но сейчас кресло пустовало, а перед ним стоял Доктор, соизволивший ради торжественного случая сменить излюбленный коричневый камзол на фиолетовую мантию.
Доктор почти буквально следовал галлифрейскому протоколу: с объявлением о соединении домов Лангбэрроу и Ли, принесением обетов, обменом обручальными браслетами и истинными именами. Правда, последнее было односторонним действием: то есть Вивьен сообщила Юншену свое истинное имя; ему, как человеку, раскрывать было нечего.
Только момент с соединением сознаний Доктор опустил, поскольку люди не способны к такой телепатической связи. И Романа жалела, что ее дочь никогда не узнает потрясающего чувства абсолютного единства со своим избранником.
Но Вивьен была счастлива, и это главное.
========== Глава 6. Конец Города ==========
Несколько дней спустя после свадьбы Вивьен Романа регенерировала: и чтобы лучше соответствовать новой регенерации Доктора, и чтобы приглушить переживания за Вивьен. На этот раз она стала выше, а то уж как-то совсем крошечной выглядела рядом с Доктором. В остальном же решила предоставить дело случаю. И теперь, выйдя из ТАРДИС, с сомнением разглядывала свое отражение в высоком зеркале в гостиной. Она стала выглядеть старше. Длинные – до пояса – волосы остались светлыми, хотя и немного иного оттенка: золотисто-пшеничного. Романа попробовала закрутить их в узел – почему-то носить распущенными, как раньше, не хотелось. Вроде бы выглядело неплохо. А вот глаза стали зелеными. Романа скептично прищурилась на синее платье, которое после регенерации нашла в гардеробной ТАРДИС. Пожалуй, стоило выбрать одежду другого цвета.
– Красивая-красивая, – проворчал Доктор, подойдя сзади и обняв ее за талию. – Можешь не сомневаться.
Романа засмеялась, откинувшись ему на грудь.
– На самом деле, я думала, что выбрала не совсем подходящий наряд.
Доктор слегка прищурился и небрежно заметил:
– Лишь бы тебе нравилось – я не специалист в моде.
Романа улыбнулась, вспомнив, как когда-то давно он сказал ей то же самое по поводу босоножек на шпильках. Правда, смысл в эти слова тогда вкладывался несколько иной. Секунду поразмышляв, она вынесла вердикт:
– Нет, определенно это платье не идет к моим новым глазам. Пойду переоденусь.
– Как пожелаешь, моя Повелительница Времени, – усмехнулся Доктор, отпуская ее.
Романа фыркнула. В новой регенерации он всё чаще называл ее не по имени, а вот так – переняв это обращение от людей.
***
Город Времени неумолимо развивался и уже не нуждался в постоянном наблюдении своих создателей. То, что Доктор с Романой задумывали как собственный небольшой мирок, чтобы скрыться от Высшего Совета, превратилось в полноценный живой мир, меняющийся и развивающийся. Если когда-то Питер Уокер в одиночку справлялся с руководством, теперь появилась целая система, которую люди назвали Хронологом. Появилась полиция – точнее Патруль Времени. Развились школа и университет, да и прочие учреждения и организации. Не говоря уже о туризме, который по-прежнему оставался главным источником дохода Города.
Уважение, с которым к Доктору и Романе относились первые поселенцы, ставшие их друзьями, постепенно превратилось в трепетное поклонение: так относятся к легендам. Доктору это не нравилось, он постоянно ворчал, а порой и огрызался на особенно восхищенных почитателей, но ничего не мог сделать. Роману это скорее забавляло, хотя, надо признать, порой бывало утомительно и неловко.
Вивьен загадочным образом избежала всеобщего обожания. Хотя люди испытывали к ней уважение и почтение, но без налета преклонения перед легендарной личностью.
***
Вернувшись из Продолжительности, Романа застала в гостиной внуков, которые что-то увлеченно обсуждали, склонившись над внушительной книгой, раскрытой на столе. Веймин и Сильвана унаследовали азиатскую внешность своего отца, однако цвет глаз взяли от матери, и это выглядело необычно и завораживающе. Но к великому разочарованию Романы, тайно надеявшейся, что гены повелительницы времени перевесят, оба родились людьми. Обычными людьми с одним сердцем и короткой линией жизни.
– Ничего ты тут не найдешь, – убежденно произнесла Сильвана, сдув с глаз густую косую челку; стриженные под каре волосы она заправила за уши, чтобы не мешали. – Я тебе сразу это сказала.
– Но должно же это где-то быть! И вероятнее всего именно здесь, – возразил Веймин, продолжая упрямо листать книгу.
– Что ищете? – поинтересовалась Романа.
Оба подпрыгнули, резко повернувшись к ней, и хором воскликнули:
– Бабушка! Когда ты пришла?
Романа подавила желание рассмеяться: у них были такие лица, словно их застали на месте страшного преступления. Похожее выражение лица бывало в детстве у Вивьен, когда она попадалась на какой-нибудь авантюре.
– Ладно, признавайтесь, что задумали, – она пыталась говорить строго, но, судя по хитрому блеску в глазах детей, у нее не очень-то вышло. – Обещаю, что не буду ругаться.
Они переглянулись, и объяснять взялся Веймин – видимо, как старший. Смущенно проведя рукой по затылку, тем самым взъерошив и так торчащие во все стороны короткие волосы, он признался:
– Понимаешь, мы заметили, что в последнее время Город становится… не знаю… нестабильным, что ли. Ну, земля там дрожит и вообще… – он пожал плечами, не зная, как выразить свои ощущения.
– Будто надвигающаяся буря, – подсказала Сильвана, и Веймин кивнул.
– Ну и мы подумали, вы же с дедушкой наверняка что-то такое предвидели, когда основывали Город. А значит, должен существовать способ его стабилизировать.
Романа с улыбкой склонила голову:
– Логичный вывод.
Веймин и Сильвана уставились на нее с немым вопросом в глазах, выражения их лиц так и говорили: «Ну и?»
– Конечно же, мы знали, что так будет, когда основывали Город Времени, и позаботились о том, чтобы предотвратить его разрушение.
– Расскажешь? – попросила Сильвана, похлопав ресницами.
Романа рассмеялась и махнула на диван, приглашая их садиться. Они с готовностью устроились на диване по бокам от нее и приготовились слушать. И Романа рассказала им про полярности и про их установку в истории в качестве якорей и магнитов для движения Города Времени.
– Это можно сравнить с перемещением стрелки по циферблату часов. Только вся история идет по часовой стрелке, а Город – против. А когда он пройдет весь цикл его надо будет перезапустить. Поэтому кто-то должен разделиться – чтобы охранять полярности в истории и чтобы оказаться в конце Города, когда он будет нуждаться в перезапуске.
– Дедушка? – спросил Веймин.
Романа пожала плечами:
– На самом деле, мы еще не решили, кто это будет.
– Что значит «не решили»? – раздался от дверей возмущенный голос Доктора. – Мне казалось, мы обо всем договорились.
Дети невольно вздрогнули, но Романа слышала, как он пришел, и ожидала подобной реакции. Она повернулась к мужу с милой улыбкой:
– Нет, не договорились. Потому что твое «Это буду я, и точка» не значит договориться.
Доктор нахмурился, но Романа стойко выдержала его взгляд. В самом деле, почему непременно он должен брать на себя самую опасную часть? А если что-то пойдет не так, кто потом позаботится о Городе? Доктор был недоволен, но возобновлять спор при внуках не стал, мысленно бросив:
«Мы поговорим об этом позже».
Веймин с Сильваной наблюдали за ними с до смешного ошеломленными лицами. Хотя, если подумать… Романа с Доктором крайне редко в чем-то не соглашались, и уж тем более при детях никогда не спорили. Так что да – для них это было в новинку.
– Значит, с нами останешься только ты, бабушка? – грустно спросила ее Сильвана.
«Вот видишь! – торжествующе заметил Доктор. – Дети со мной согласны. А устами младенца глаголет истина!»
Романа мужественно проигнорировала его замечание, как и категоричную постановку вопроса Сильваны, ответив ей обтекаемо:
– Нет, дорогая. Тот, кто не отправится охранять полярности, погрузится в сон – до конца Города.
– А как же мы?! – хором воскликнули Веймин и Сильвана.
Романа посмотрела на Доктора, и он ответил ей таким же растерянным взглядом.
– А вы будете жить дальше, – ответила она.
– Ну-у-у! – снова хором протянули внуки, и Сильвана добавила: – Мы же будем скучать!
Романа засмеялась и обняла обоих:
– Мы тоже.
– Вы ж даже не будете нас помнить, – буркнул Веймин, однако прижался головой к ее плечу.
А Сильвана вскочила, чтобы обнять Доктора, и он, к ее вящему удовольствию, на несколько мгновений поднял ее над полом, обняв в ответ.
Но, конечно же, он вернулся к спору насчет полярностей – после ужина, когда все разошлись по своим комнатам. Вивьен с семьей теперь жила вместе с ними, поскольку этот дом был гораздо просторнее. Настолько просторнее, что свободно мог вместить еще пару семей. Они переселились вскоре после рождения Веймина – и потому что не хватало пространства, и чтобы Романа могла помочь Вивьен с первым ребенком. А тот небольшой домик Юншена оставили под его консультацию.
– Романа, давай ты не будешь спорить и сразу согласишься, что разделяюсь я, – безапелляционным тоном заявил Доктор, едва закрыв за собой дверь спальни.
Романа возмущенно фыркнула и резко развернулась, скрестив руки на груди и замерев рядом с прикроватным интерфейсом, служившим для множества различных функций, включая связь между комнатами, который люди почему-то называли Палубой.
– Почему это?
– Потому что это опасно! – рыкнул Доктор, пронзив ее взглядом.
Романа вздернула подбородок, сдув с глаз выбившуюся из узла вьющуюся прядь волос.
– Вот именно! Если что-нибудь пойдет не так, кто позаботится о Городе?
– Ты вполне в состоянии справиться с этой задачей!
– А с разделением я, значит, не в состоянии справиться?
– Я этого не говорил.
Они уже почти кричали друг на друга, прожигая возмущенными взглядами. Этот затянувшийся спор был самым близким к настоящей ссоре за всё время их совместной жизни. Романа уже набрала воздух, чтобы продолжать отстаивать свое право на рискованную часть операции, как Доктор вдруг из разъяренного сделался уставшим и умоляющим.
– Пожалуйста, Романа… – произнес он таким тоном, что ей не хватило духу спорить дальше, и она сдалась:
– Ладно, хорошо.
Доктор улыбнулся и, шагнув вперед, взял ее лицо в свои громадные ладони, чтобы поцеловать ее в лоб.
– Спасибо.
– Но в следующий раз делаем наоборот, – твердо заявила она, несмотря на то что тут же растаяла от этого ласкового жеста.
– В следующий раз посмотрим.
Романа нахмурилась. Виртуоз уходить от прямого ответа, вроде бы как соглашаясь. Но спорить больше не стала – ей не хотелось разругаться окончательно перед столь грандиозным мероприятием. Лучше вернуться к этому разговору, когда придет время – в конце концов, проблемы следует решать по мере возникновения.
Город дрожал всё сильнее – так, что люди начали беспокоиться и приходили к Доктору со встревоженными вопросами, – откладывать дальше становилось опасно.
Прощание с детьми было, конечно, тоскливым, но не настолько душераздирающим, как опасалась Романа. Она даже подумала, что так лучше – она будет спать века и тысячелетия и не увидит, как старится и умирает ее дочь, и внуки, и правнуки, и… все.
Романа выбрала себе пещеру под Городом, а чтобы ее точно никто не побеспокоил, Доктор собирался установить вокруг силовое поле. Подземный ход из пещеры вел прямо на площадь Эры. Доктор сказал, что положит там гранитную плиту с напоминанием, чтобы люди не забыли за тысячелетия, что Городу предстоит перезагрузка. Честно говоря, Романа сомневалась, что это сильно поможет: за столько времени что угодно может произойти. Но подстраховка, конечно, лишней не будет.
Вивьен крепко обняла ее, едва слышно прошептав на ухо:
– Я люблю тебя, мамочка. Надеюсь, в своем сне ты будешь помнить об этом.
Земля мелко дрожала – в последнее время дрожь уже не прекращалась.
– Непременно, – так же тихо ответила Романа, усилием воли подавив слезы. – И я люблю тебя, милая.
Юншен церемонным жестом поцеловал ей руку.
– Нам будет вас очень не хватать.
Романа улыбнулась ему и наклонилась, чтобы поцеловать в щеку.
– Я рада, что познакомилась с тобой, Юншен. Ты замечательный человек. Береги Вивьен.
Он серьезно кивнул и отступил. После чего Веймин и Сильвана одновременно бросились к Романе, буквально повиснув на ней. Они не стали ничего говорить, просто прижались к ней, как потерянные котята, вцепившись изо всех сил. И в этот момент сдержать слезы было сложнее всего. Романа обняла их, потрепав по головам, и они, на мгновение прижавшись еще сильнее, неохотно отпустили ее. У Веймина глаза блестели от слез, но он считал себя слишком взрослым для подобных сантиментов и мужественно держался. А вот Сильвана плакала, не скрываясь. От одного взгляда на них – таких милых, таких потерянных – сжималось сердце.
Попрощавшись в последний раз, все ушли, и остался только Доктор. Некоторое время они просто смотрели друг на друга, а потом шагнули навстречу, взявшись за руки.
– До встречи, моя Повелительница Времени, – тихо произнес он с нежной улыбкой – редко у Доктора бывало подобное выражение лица, только когда он смотрел на Роману.
– До встречи в конце Города, любовь моя, – ответила она, грустно улыбнувшись в ответ. – Я буду скучать.
– Ты будешь спать, – возразил он.
– Одно другому не мешает. А вот ты наверняка и не вспомнишь обо мне.
– Глупости, – фыркнул Доктор. – Мне будет не хватать тебя каждую секунду, даже если я ничего не буду помнить.
Город тряхнуло так, что с потолка пещеры посыпалась земля.
Романа покачала головой и приподнялась на цыпочки, чтобы коротко поцеловать его, а потом отпустила его руки и шагнула назад, в глубину пещеры. Пора. Не стоит растягивать прощание.
Доктор в свою очередь отступил и, дождавшись, когда она устроится поудобнее, включил поле, погружающее ее в летаргический сон. Последнее, что Романа почувствовала, было ласковое прикосновение его сознания.
***
Мимо проплывали, века, эпохи, города, страны, люди. Они едва касались сознания Романы, проходя будто кадры старого фильма, не задерживаясь, не запоминаясь. Пока она не оказалась в странном месте, поросшем густым лесом с остатками былых архитектурных сооружений. Романа не знала, почему ее дух задержался именно здесь, но по больше части ей было всё равно – она почти не помнила себя. Она бродила по лесу, старалась держаться подальше от людей (крайне агрессивных в эту эпоху), постепенно научившись использовать для защиты и исцеления присутствующие здесь в обилии силовые линии. И только к холму с остатками колонны она никогда не приближалась вплотную, хотя и не отходила далеко – будто что-то не пускало ее.
А потом появились мальчик и девочка, которых едва не убил один из местных агрессивных всадников (но сами они не были местными). Они позвали на помощь, и Романа пришла. Исцелила мальчика, отвела их к тому самому холму. И, казалось бы, на этом всё закончилось, но встреча с ними пробудила ее память. Не сразу, а словно вспышками и проблесками. Однако достаточно для того, чтобы, когда Город остановился, ее дух вернулся в пещеру, и она пробудилась.
***
Из Дома Ли (так теперь называли в Городе Времени их старый дом) открывался отличный вид на площадь Закрытие Времени и фонтан посредине. И прямо сейчас на его бортике сидели Джонатан и Вивьен. Они болтали, смеялись, временами брызгали друг на друга водой из фонтана, а потом вдруг принимались шептаться, склонив друг к другу головы. А потом опять начинали смеяться. В какой-то момент они вскочили, принявшись гоняться друг за другом вокруг фонтана. Такие еще дети… Но уже сейчас их взаимная симпатия была очевидна.
Романа улыбнулась, наблюдая за ними из окна. Несмотря на свою суровость на суде, оба сразу понравились ей.
Джонатан Ли Уокер – ее потомок, такой храбрый и предприимчивый мальчик. Чем-то он походил на Юншена. Наверное, такой же длинной косой, подумала Романа с усмешкой, поскольку в остальном их внешность была совершенно разной.
Вивьен Смит – отзывчивая и решительная девочка: как она встала на защиту справедливости! И хотя она пришла в Город Времени из истории, она странным образом напоминала Романе дочь. И вовсе не из-за одинакового имени.
Почти незаметно подойдя сзади (как он умудрялся это делать с такой медвежьей комплекцией, Романа до сих пор не понимала), Доктор обнял ее за талию, положив подбородок на макушку. Пусть она была гораздо выше, чем в предыдущей регенерации, он по-прежнему возвышался над нею.
– Что там такого увлекательного? – спросил он, и в его голосе чувствовалась улыбка.
