Текст книги "Мой первый принц (СИ)"
Автор книги: Анна Минаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
– 2 –
Река шумела, билась волнами об берега, заглушала слова двух девушек, склонившихся над ее водами с грязным бельем. На самом деле особой надобности сюда идти не было, можно было натягать воды из колодца и постирать вещи в корыте. Но именно у реки они всегда рассказывали свои самые потаенные секреты и страхи. Только тут можно было раскрыть сердце и дождаться поддержки.
Рыжая худая девчонка с остервенением оттирала пятно от белой сорочки и искоса поглядывала на свою лучшую подругу, которая с самой их встречи ни слова не проронила.
– Верька, ну что стряслось? – не выдержала Цуна и откинула с лица мокрую прядь цвета заходящего солнца.
– Неужто не слыхала? – вздохнула Вэяра и отвела взгляд.
У нее никогда не было от Цунки секретов, и сейчас их заводить совершенно не хотелось. Но с чего начать рассказ, Вэяра решить все никак не могла. Даже когда подруга вытащила ее поутру на реку, обещая потом помочь покормить скотину, и начала расспрашивать, чего та всю ночь ревела, Вэяра молчала. Но и сама в водах речки видела, как покраснел нос и опухли глаза.
– Не слыхала, – без зазрений соврала Цуна.
Она-то и не считала это ложью. Мало ли где и что злые языки чешут. Вот пока она от подруги всю историю не узнает, выводов делать не станет.
– Рыцарю я вчера воды поднесла, – безразличным голосом произнесла Вэяра. – Напоила и его, и коня. Полюбился он мне. Да вот только не позвал с собой.
– Так ты из-за этого так расстроилась? – тряхнула мокрой сорочкой девушка. – Глупости это все, Верька…
– Нет, – Вэяра вздохнула. – Не из-за этого. Мне Гашалка сказала, кто это был.
– И кто? – Цуна затаила дыхание и вспомнила того графа, которому воду в прошлом году подносила. Хорош он собой был, и не важно, что со шрамом через все лицо. И ведь даже позвал ее с собой, но испугалась девка и отказала.
– Правитель наш, – прошептала девушка, надеясь, что подруга ее не услышит.
Но та услышала.
– Так король наш того, – неуверенно протянула Цунка, – уже несколько лет как лежит и не двигается. Как он мог-то через деревню ехать?
– Не он, – мотнула головой Вэяра. – Все же знают, что страной нынче сын его правит. Принц ехал. Ему я воду подносила.
Цуна ахнула почти так же громко, как и вчера ее подруга.
– Да быть не может! То тебе Гашалка по ушам проехалась!
– Нет. Он это был. Не лгала она. Чувствую я это.
Обе девушки замолчали, каждая думая о своем. И только река заглушала песнь насекомых и шелест разнотравья.
– Уверена, что полюбила его? – очень тихо и серьезно спросила Цуна, бросая влажную сорочку в деревянное корыто. – Вот так с первого взгляда?
– Уверена. Словно щелкнуло внутри что-то, когда увидела его. Будто бы и солнце светить ярче стало, и воздух холоднее, и прикосновения его… Ох, Цунка, что же будет-то. Не смогу я за другого пойти после этой встречи. Как пить дать, не смогу.
Девушка вновь откинула упавшую на лицо рыжую прядь и задумалась. Вопрос она подруге задала просто так. Ведь и сама видела, как блестят Верькины глаза, когда она вспоминает и говорит о принце, как заливается румянцем и как дрожит ее голос.
«Влюбилась, – подумала Цуна. – В самого принца. Ну не дура ли?»
А вслух сказала совсем другое:
– Как старшая, я бы посоветовала тебе забыть о нем, вырвать из своего сердца и выкинуть. Но как подруга – не могу. Слушай, Верька, а если в замок работать тебе отправиться? У них там вечно рук не хватает. А так ближе бы к своему принцу стала. Может быть, и обратил бы он на тебя свое внимание.
О том, что принцы редко смотрят на девушек статусом ниже, Цунка предпочла не говорить. Вэяра и сама это знать должна была, но кто она такая, чтобы у подруги мечту отнимать.
Как говорила Цуне ее бабка: «Мечты дарят крылья, которые помогают взлететь выше дозволенного».
– Пойти в замок работать? – задумчиво протянула девушка. – А примут ли меня? Да и что я сестре-то скажу? Не пустит же.
– Правду говорить нельзя, – согласилась с ней подруга, оглаживая подол зеленого, как трава, платья. – Но ты ведь сама говорила, что вам деньги нужны, чтобы малышню в военную академию отправить?
– Говорила.
– Ну вот и убеди Маргет, что это единственный шанс эти монеты заработать.
Вэяра задумалась всего на мгновение, а Цуна продолжила говорить.
– Да и чего тебя не взять? Что ты делать не умеешь? Готовить? Можешь. Убирать? Тоже. А что им там еще надо?
– Ты сказала, что у них в замке вечно рук не хватает, – заикнулась девушка.
– Легенды ходят, – шепотом ответила подруга, – что часто народ пропадает, который туда на работу уходит. Но чаще всего это одинокие, не имеющие семьи и друзей, которые, скорее всего, просто заработали золота и отправились строить себе новую жизнь. Так что не верь в эти ужасы, там, скорее всего, просто платят уж очень хорошо.
Сказав это, Цуна провела руками над сорочкой. От белоснежной ткани тут же повалил пар, а через миг одежка уже была сухая.
Вэяра позавидовала подруге, которая могла такие вещи делать, а потом вернулась мыслями к мужчине, чей образ так и стоял перед ее внутренним взором.
Она обдумывала слова Цуны и понимала, что это ее единственный шанс если не влюбить в себя принца, так хоть повидаться с ним. Но где-то в глубине души верила она, что при следующей их встрече Эгнорон обязательно признается ей в любви и позовет под венец. Скажет, что влюбился в нее с первого взгляда и что не отпустит теперь никуда.
Из этих приятных и таких сладких мечтаний вырвал ее голос подруги, которая торопила поскорее вернуться домой. Ведь если со скотиной она и поможет, то стол к обеду Верьке накрывать самой.
За мыслями о темноволосом мужчине девушка и не заметила, как сестра с мужем воротились с полей, как забежали в дом братья, наперегонки вылетая из сеней. Хорошо хоть, что она не забыла ничего по дому сделать. А то получила бы нагоняй от старшей и точно поговорить о самом важном решении в своей жизни не смогла.
Вэяра вытащила из печи глиняный горшок с кашей и поставила в центр стола. Первым должен был отведать пищи Рафолк, муж Маргет, а уже потом все остальные.
Время за обедом текло слишком медленно, словно издевалось. Даже мальчишки в этот раз никуда не спешили, неторопливо доедая кашу и запивая ее травяным отваром. Но даже они справились быстрее главы семейства. И теперь со скучающим видом дожидались, пока мужчина поест и встанет из-за стола. Но Рафолк не спешил, он с наслаждением поглощал кашу с грибами и думал о чем-то таком, о чем говорить с женой при ее сестре не хотел.
Лишь когда он встал с лавки и поблагодарил Вэяру за вкусный и сытный обед, девушка спохватилась:
– Маргет, можно с тобой поговорить?
– А это до вечера не подождет? – нахмурила она темные брови.
– Вечером ведь гуляния, – напомнила Вэяра, ожидая, что сестра, которая была старше ее всего на два года, отмахнется от родственницы и скажет о работе на поле. Вновь заявит, что это важнее всего того, о чем она может услышать из рассказа.
– Хорошо. Только давай по пути.
Вэяра широко улыбнулась, не веря своему счастью, и поспешила обуться.
Сестры вышли из дома, спустившись по широким скрипучим ступеням, и медленно направились в сторону огромных полей, которые нужно было засеивать и обрабатывать, дабы потом выменивать пшеницу на другие товары и даже деньги.
– Думала я о том, что нам нужно много монет для военной академии, – начала издалека Вэяра. – На поле столько не заработаешь. И кое-что надумала.
Маргет бросила на сестру заинтересованный взгляд и кивнула, будто бы давая разрешение на то, чтобы та ей все-все рассказала.
Идущая с обеда на поле соседка искоса глянула на девушек и покачала головой. Знавала она еще их родителей, которые отправились к богам не так давно. Казалось ей, что старшая пошла в отца – сильная, целеустремленная, темноволосая и темноглазая. А вот вторая дочь больше на мать была похожа – добрая, мягкая и витающая в облаках. Боялась тогда соседка, что Маргет Верьку бросит и с мужем уедет, но та проявила характер, и теперь жили они вшестером в небольшом доме, который еще их прадед строил.
Вэяра поймала взгляд вечно сварливой и недовольной соседки, кивнула в знак приветствия головой и тихо заговорила, обращаясь к сестре:
– Деньги на академию нужны немалые, сама это знаешь. Долго мы собирать их будем. Но есть у меня идея, как бы поскорее монет подсобрать.
– Если ты хочешь с кем-то из вельмож отправиться, то даже не вздумай, – посуровела вмиг Маргет, понимая, что не так просто сестра вокруг темы ходит да прямо не говорит. – Не приму я таких денег.
– Нет-нет, – взмахнула руками побледневшая Вэяра. – Не о таких деньгах я сейчас говорю. Слышала я, что в замке вечно прислуги не хватает, а платят там хорошо. Неужто я с обедом помочь на замковой кухне не смогу или светелки убрать? А за год работы там я смогу добавить недостающих монет, и тогда мы малых отправим в военную. А то сама же знаешь, медлить с этим делом нельзя. Гебри через три года вон и не примут.
Маргет молчала, смотрела куда-то вдаль и понимала, что сестра ее права. Но так не нравилась ей эта идея с работой в замке, так сердце болезненно сжималось от одной только мысли, что хотелось ей прямо сейчас взять и отказать. Ведь не раз слышала она о том, что люд, работающий там, пропадает часто, домой не возвращается.
– А в слухи не верь, – проговорила Вэяра, словно мысли подслушала. – Цунка уверяет, что все это от зависти. Ведь заработав достаточно денег, люди лучшей жизни ищут, вот и уходят, пропадают. А из родных у них и нет никого, потому и не знают языки злые правды.
– Уж больно ты в замок рвешься, – сурово посмотрела на нее сестра. – Не замечала раньше за тобой такого. Что же могло поменять твое мнение, Верька?
– Не хочу я, чтобы братья без мужского воспитания росли, – проговорила девушка, опуская взгляд. Надеялась она, что не звучат ее слова слишком сладко, хоть и не лгала она сестре, но и всей правды не говорила. – Кем они станут, ежели оружие да инструменты в руках держать не смогут? Не так мальчишки воспитываться должны! Не вытягиваем мы их, разве не понимаешь?
– Понимаю, – шепотом отозвалась Маргет. – Хорошо. Я подумаю над твоими словами. Пока ничего сказать не могу. С Рафолком это обсудить бы тоже не мешало.
Вэяра замедлилась:
– Хорошо. Буду ждать вашего решения.
Девушка не сомневалась: муж сестры поддержит ее затею. И не только из-за денег, которые сейчас ой как нужны. Все же им тоже вдвоем побыть хочется. А если удастся ее в замок на работу отправить да мальчишек в академию пристроить, то смогут они наконец и ребеночка заиметь.
А то слышала Вэяра, как шептались они ночью о том, что устала Маргет купленные у ведьмы травки пить. Что хочет она уже и дитятко понести.
Значит, все могло получиться.
В приподнятом настроении вернулась девушка домой, накормила и напоила скотину да и принялась ужин готовить. Ведь чем быстрее она со всеми делами по дому справится сегодня, тем быстрее на гуляния побежит. Может, хоть там мужчина, взявший ее сердце в плен, хотя бы на время отступит и перестанет перед внутренним взором мельтешить.
Пыталась она верить в эту мысль, да не выходило ничего толком. Раз за разом погружалась Вэяра в столь короткое, но не менее приятное от того воспоминание. Видела большие синие глаза, в которых отражалась заинтересованность, слышала мягкий обволакивающий голос и ловила себя на том, как горят от смущения щеки и дрожат руки.
Заполучив несколько ожогов, девушка наконец справилась с приготовлением пищи, оставила оба горшка в еще горячей печи и выскочила во двор.
Теплый ветер взъерошил волосы, выбившиеся из тугой косы, погладил по щеке и подтолкнул в спину. Будто бы намекал, что знает все, о чем думает Вэяра, и одобряет.
Но она пока никуда не спешила. Пройдя через весь двор к высокой бочке, девушка опустила туда руки и зачерпнула прохладную дождевую воду. Умылась, пригладила волосы и только после этого смогла спокойно выдохнуть.
– Матушка всегда говорила, что каждая из нас встретит свою судьбу, – прошептала она, глядя на копошащихся в пыли кур. – Того, кто полюбит меня так же сильно, как и я его. И пока я не посмотрю еще раз в глаза этому мужчине, не пойму, судьба он моя или наваждение.
Холодная вода во второй раз обожгла лицо, навязчивые мысли и образы отступили. Всего на мгновение.
Но этого времени хватило Вэяре, чтобы принять решение.
Она отправится в замок. Даже если сестра выступит против, даже если ее осудят все соседи. Хотя им не за что будет ее осуждать, ведь она не с одним из рыцарей поехала. Да и всегда можно с уверенностью солгать, что делает она это все только ради братьев, которым нужно оплатить обучение в военной академии.
Вскоре она зашла в дом. Все принятые решения будут осуществляться завтра, а на сегодня назначено гуляние – Ночь Священных Духов.
Считалось, что те, кто не спят в эту ночь, а гуляют, поют и веселятся, могут встретить одного из семи духов и загадать самое сокровенное желание. Но и выглядеть в эту ночь нужно было соответствующе.
Старшие поколения часто порицали гуляния на этот праздник, но молодых людей это нисколечко не заботило. Ведь верили они в силы, властвующие этой волшебной ночью, и закрывали глаза на все остальное.
Вэяра добралась до сундука с вещами, распахнула его и скептическим взглядом окинула содержимое. Затем щелкнула языком и одним ловким движением распустила косу.
Некогда русые, а теперь светло-пшеничные волосы рассыпались по плечам, упали на лицо. Девушка потянулась за гребнем из светлого дерева и провела им по слегка волнистым из-за прически прядям.
Всего несколько движений, и они вновь стали гладкими и блестящими, доходящими до поясницы.
Скинув простое светло-серое платье, девушка вытащила из сундука наряд, доставшийся ей в подарок от сестры. Маргет купила его на огромной ярмарке, которая приезжала к замку в прошлом году. Ох, сколько тогда диковинок насмотрелись местные жители. И звери дикие мифические по клеткам разгуливали, и из ракушек заморских ундины пели и даже перо феникса под стеклянным колпаком показывали и разрешали за медную монетку руки подле него погреть.
Огладив на боках тонкую светло-зеленую ткань, Вэяра покрутилась, пытаясь понять, насколько хорошо оно на ней сидит, а потом махнула рукой и повязала на поясе широкую атласную ленту, темнее платья в несколько раз. Юбка слегка расширялась книзу, по подолу и длинным узким рукавам стелилась белоснежная вышивка с большими красными бусинами.
Порывшись в сундуке, девушка выудила из него еще одну зеленую ленту и повязала на голову, прикрывая уши.
Последним, что она с собой взяла, была небольшая соломенная куколка, перевязанная тонкими нитями. Ее Вэяра сделала еще в начале лета. Готовилась к гуляниям, будто бы знала, что появится к тому часу у нее сильное желание, которое из помощи Духов исполнить не удастся.
Со двора девушка вышла, когда солнце лениво ползло к западу, люди медленно возвращались с полей домой, а дневная духота сменялась вечерней прохладой.
У калитки Вэяру уже ждала Цуна, одетая в яркое голубое платье. На шее девушки переливались белые бусины, собранные в ожерелье. Издалека их можно было бы принять за жемчужины, но кое-где облезшая краска являла деревянные обтёсанные бока крупных бусин.
– Какая ты красивая, Верька, – воскликнула подруга, совершенно не преувеличивая и не кривя душой. – Загляденье просто! Если бы я не знала всего, то решила бы, что ты кому-то из наших понравиться решила.
Вэяра поджала губы и постаралась изобразить улыбку, но у нее это не получилось. Цуна прикусила язык, мысленно себя обругала и потащила подругу к центру деревни.
– Пойдем, все уже, наверное, собрались. Нехорошо опаздывать на такое празднество.
Вэяра была с ней полностью согласна, вот только перед внутренним взором опять стоял мужской лик, от которого замирало сердце. С одной стороны, она злилась на подружку за то, что та напомнила о принце Эгнороне, а с другой, не могла перестать о нем думать.
«Дура ты, Верька», – звучали слова Гашалы в ее ушах.
«Дура», – мысленно соглашалась с ней Вэяра, но ничего поделать не могла.
Мужской образ развеялся, когда девушки вышли на большую выложенную камнем площадь. В центре возвышался сложенный из хвороста костер, но пока еще никто не поднес к нему факел. По четырем углам площади было сложено еще по костру, но они оказались значительно меньше центрального.
В глазах рябило от пёстрых платьев и лент, звенело в ушах от смеха и перехватывало дыхание от предвкушения.
Цуна обхватила подругу за запястье и потянула за собой. Направлялась она к компании девушек, которые тихо что-то обсуждали и посмеивались. Во главе стояла Гашала, выряженная в лучшее свое платье ярко-желтого цвета. Распущенные темные волосы танцевали на ветру. И Вэяра не сомневалась, что именно она исполнит сегодня ежегодную песнь, что призывает Священных Духов.
Сжав в руках соломенную куколку, девушка приготовилась к насмешкам и подколкам, ведь не могла Гашалка не растрепать всем о том, свидетельницей чего стала.
Гашала и впрямь это рассказала, но не в том свете, в котором ожидала Вэяра. Потому и встретили ее в компании как обычно: со смехом, объятиями и первыми сплетнями. Обсуждали сегодня девушки, как и всегда, парней. Каждая закусывала пухлую губку и мечтала о том, чтобы ее избранник пришел поутру и попросил у представителя семейства ее руки. Ведь именно об этом они собрались просить у Священных Духов. Вот только Вэяра больше не думала о сыне старосты.
Не привлекал он ее.
Теперь понимала девушка, что все, произошедшее до той судьбоносной встречи, ненастоящее, лживое. Не было в тех чувствах, что она испытывала, счастья и томления. Только предвкушение разочарования и боли.
Тут же она не знала, чего ждать. Но и отступать не собиралась.
Впервые за свои восемнадцать лет Вэяра была готова нырнуть в омут с головой, не думая о последствиях, надеясь на лучший исход.
И вновь из тяжелых дум ее вырвала улыбающаяся Цуна.
Небо окрасилось в мягкий сиреневый цвет, блестели росинками первые яркие звезды, трещали поленьями и хворостом разожженные костры. Оранжевые языки пламени срывались с сухой древесины и устремлялись к облакам. Ветер гнал дым на север – к замку. А юноши замерли у центрального костра.
Вэяра знала, что сейчас произойдет. Но в отличие от других девушек смотрела на все происходящее лишь с небольшой долей интереса. В глазах же ее подруг и соседок горели эмоции, опаляли девичьи сердца, гнали по венам огонь ожидания.
Первый из парней сорвал через голову рубашку, облился ледяной водой из ведра, которое тут же заменили на новое, и, разогнавшись, прыгнул вперед. Огонь лизнул тело, пробуя на вкус храбрость и молодость. Зашипел.
А парень, чье имя ни Вэяре, ни Цуне известно не было, мягко приземлился по другую сторону, прокатился по земле и встал на ноги.
За ним последовали остальные.
Верили парни, что в ночь, когда к ним являются Священные Духи, можно очиститься от болезней и проклятий. И очищение это проходит огнем.
Лишь когда ведра опустели, а парни вновь одели на себя слегка запылившиеся рубашки, вперед вышла Гашала. Окинула она своих подружек взглядом зеленых глаз и хитро улыбнулась.
– Пойдем со мной, Верька, – девушка протянула руку. – Сегодня вместе исполним песню. Может быть, так нас Духи быстрее услышат.
Вэяра хотела было спросить, как так, ведь обычно песню исполняет только одна: самая красивая, честная и удачливая. Только на ее голос приходят высшие силы. И пусть раньше ежегодно выбирали новую певунью, вот уже три года подряд эту роль исполняла Гашалка.
– Иди, – Цуна подтолкнула подругу в спину.
И у Вэяры не осталось выбора. Схватившись за протянутую руку, она вышла вслед за Гашалой к центральному костру, стараясь вспомнить слова церемонной песни, которую всю жизнь мечтала спеть.
Первой запела та, что за глаза звали первой красавицей. Голос ее звучал тонкой свирелью, достигал каждого, заставив вздрогнуть. Через мгновение зазвучал еще один голос. Он был ниже и чуточку тише, но это не уменьшало его достоинств.
Наоборот, смешавшись, они создавали нечто новое, нечто, что никогда еще не происходило на гуляниях в честь Ночи Священных Духов.
Парни замолчали, девушки зажимали от восхищения рты ладошками, а у огромного костра стояло две нимфы. Взявшись за руки и глядя друг другу в глаза, они взывали к высшим силам, просили их обратить внимание на простых людей и выполнить их скромные приземленные желания. Взамен же обещали преподнести им дары, как делали это всегда, испокон веков.
Первой замолчала Гашала, она подняла с земли свою соломенную куколку и бросила ее в жар пламени.
– Исполните мое желание, Семь Духов, и примите эту жертву.
«Хочу вырваться из этой деревни. Хочу уехать в город», – подумала Гашала, отступая на шаг и позволяя Верьке попросить у высших сил о самом сокровенном.
Вэяра была безумно благодарна соседке за то, что она нарушила все правила ради нее. Ведь когда шли к костру, Гашала шепнула ей всего несколько слов, которые расставили все по своим местам.
– Первые три желания всегда сбываются, – сказала она тогда и позволила Верьке поверить в чудо.
Девушка подхватила с земли соломенную куколку, сплетенную с такой любовью, что и представить было страшно. В каждый узелок вкладывала она свои эмоции, в каждую косичку – чувства.
«Хочу встретить того, кто полюбит меня так же сильно, как я его», – подумала Вэяра, делая шаг к костру и жмурясь от жара.
Куколка с треском исчезла в языках пламени.
