Текст книги "Контракт на невинность (СИ)"
Автор книги: Анна Шварц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Эпизод 15
Звук, который вылетает у меня изо рта после этой новости, похож больше на сдавленный птичий крик, чем на “ах”. Я растерянно поднимаю ладонь ко рту. Слышу, как падают мне под ноги пачки денег.
– Как мертвым? – выдавливаю я, – не может быть. Этого не может быть.
– Пройдите, пожалуйста, с нами, – еще раз, с нажимом произносит полицейский.
Нет. Это бред. Я шокировано смотрю на него, перебирая в воспоминаниях то, что у меня осталось с того дня. Я не была поцарапана. Только на голове была шишка. Но, несмотря на это, пришла домой вся в крови.
Господи, я что, убила этого парня?
Даже если так, мне нельзя в этом признаваться. Отец точно утопит себя в алкоголе. Ляля останется одна. А я разрушу навсегда свою жизнь, проведя лет десять в тюрьме.
Очнувшись, я поднимаю подбородок, взглянув на полицейских. Взгляд стараюсь сделать твердым и равнодушным.
– Нет. Я не получала никаких повесток. Вы не имеете права просить меня пройти с вами. Дома меня ждет маленькая сестра, и я не могу ее оставить одну.
– Вы уже оставили ее одну, – усмехается один из полицейских.
– Ты не слышал? Отвали от нее. В чем к ней претензии? – обрывает их резко Камиль. Он отстраняет меня в сторону, взяв за плечо. Ноги едва меня держат и я пошатываюсь.
Полицейский смотрит на Камиля, едва улыбнувшись.
– Камиль… – произносит он медленно, – мы не пересекались до этого, но я наслышан о тебе. Многое. Не лезь в это дело, – он стреляет в меня взглядом, – на тебя могут все, что угодно сейчас повесить. Ищут любой повод.
Я хмурюсь, позабыв на секунду о проблемах.
Чего-о? Он пытается помочь этому убийце? Мне казалось, что каждый из них будет только рад посадить его обратно. Он разгуливает на свободе, газеты пишут возмущенные статьи. У него было пожизненное. Что могло измениться за столь короткое время?
Я осторожно перевожу взгляд на молоденького полицейского, который торчит позади и едва ли не благоговейно взирает на Камиля. Такое чувство, что он готов сорваться и попросить у него автограф.
Мир сошел с ума. Или я.
– Я пока чо-то не вкуриваю, в какое дело я лезу, – бросает спокойно убийца, – не объяснишь?
– Объясню. Надеюсь, у тебя есть каменное алиби за вчерашний и сегодняшний день? – резко интересуется мужчина постарше, – вчера вечером эта девушка пришла писать заявление об изнасиловании. Дала странные показания. “Я ничего не помню, пришла в крови домой, меня изнасиловал сосед по имени Виктор. Вещи я постирала, вымылась тщательно, поэтому доказательств нет. Спустя час я поехала поболтать с подругой, которую бросил парень”. Все тогда подумали, что это звучит странно. Сумасшедшая может. Или перепила. Или решила оболгать нормального парня, чтобы шантажировать его.
– Я… – выдыхаю возмущенно я, но полицейский останавливает меня жестом.
– Молчи. Этого парня, Виктора, нашел сегодня прохожий на пустыре. Кто-то проломил бедняге голову. Никто из его друзей не смог сказать ничего внятного. Все в тот день были угашенные. Никаких зацепок. Орудие убийства поблизости не нашли, а какие-то следы отыскать не представляется возможным. Там болотистая местность. Под ногами хлюпает. Единственное, о чем я вспомнил – об этой девке. И о ее странном визите.
Я пораженно слушаю этого человека. Не могла я его убить. Этого Виктора. Просто не могла. Я неспособна на такое. Почему же я все забыла?
Камиль внимательно слушает полицейского, даже ни разу не взглянув на меня.
– Как-то больно профессионально сработано все это для обычного убийства в состоянии аффекта. Могут на тебя повесить. Ты с ней гуляешь? Всё легко сфабрикуют. Подкинут какое-нибудь оружие в ходе дела и всё. Скажут, что ты крышей двинулся и решил наказать пацана за износ своей бабы.
– Перестаньте! – повышаю голос я, чувствуя, как ярость начинает бурлить во мне. На кону моя свобода. Моя спокойная жизнь. Если я буду мямлить – вызову еще больше подозрений. Поэтому я поднимаю с земли пачки денег, и невозмутимо выпрямляюсь с ними в руках, – вы говорите какой-то бред… Я действительно хотела написать заявление. Хотела отомстить Виктору.
– Чего? – приподнимает бровь полицейский, а я едва улыбаюсь.
– Он очень грубо разговаривал со мной в тот день. Ранее он одолжил деньги моему отцу. И решил, что может потребовать, чтобы я расплатилась с ним. Собой. Облапал меня. Вот и всё. Мы разошлись, оскорбив друг друга и больше я его не видела. Не понимаю, с чего у вас ко мне такой интерес.
Мужчина хмыкает. Судя по его лицу, правдивость моих слов то ли вызывает у него недоверие, то ли мои моральные качества ему абсолютно противны.
– Ждите повестку, – бросает он. И, посмотрев на Камиля, произносит коротко напоследок, – аккуратнее с ней. Хорошего вечера.
Я с облегчением выдыхаю, когда они уходят. Господи, ну я и врушка. Но если я действительно убила этого парня, то уже плевать. Рано или поздно меня посадят. Так, возможно, я выиграла себе время. Теперь надо бы понять – что делать дальше. Бежать из страны?
– Прости, – выдыхаю я во влажный воздух, чувствуя, как мерзнут ноги. Поворачиваюсь к Камилю, избегая смотреть на него. Продержись еще немного, Ева. Продолжай врать. Тебе просто нужно не вляпаться в новые неприятности, – теперь я плохо похожа на девушку без темных пятен в биографии. Но они действительно…
Ладонь мужчины внезапно ложится мне на шею. В этом жесте оказывается больше опасности, чем если бы он приставил к моему горлу нож, и я испуганно напрягаюсь.
– Что ты делаешь?…
– Врать ты складно умеешь, – медленно произносит мужчина, сжимая на моем горле пальцы, – коза малолетняя. Только я твою ложь за километр чую. Нахрена, ответишь?
Я изо всех сил дергаюсь, выскальзываю из захвата и отбегаю в сторону приоткрытой двери подъезда. Испуганно пячусь, наблюдая, как Камиль наступает на меня.
– Я не врала.
– Ты продолжаешь это делать.
– Даже если это так, это тебя не касается… ты получил мою невинность. А я – деньги за нашу ночь. Заводить отношения с тобой я не собираюсь, и тем более – соглашаться выходить за тебя! – выпаливаю я, и, воспользовавшись моментом, юркаю в приоткрытую подъездную дверь. Со всей силы тяну за ручку и слышу, как щелкает магнитный замок.
Камиль остается на улице.
Эпизод 16
– Ой, мама, – изумленно восклицает Ляля, когда открывает дверь. Я пихаю ей в руки пачки денег. Глаза сестры округляются и едва не вылазят из орбит.
– Положи куда-нибудь, – произношу я, – ты не в пижаме. Почему не спишь?
– Спрашиваешь? – она вскидывает голову, – Ева, ко мне приходила полиция! А теперь ты приходишь и… что это? Они настоящие?
– Настоящие, – выдыхаю я, а сестра тихо шепчет “боже мой…”, – спрячь куда-нибудь. Возьми себе на одежду и перекусы, только немного. Иначе возникнут вопросы у продавцов, если маленькая девочка придет с большими деньгами.
– Ладно, – с обреченным стоном выдает Ляля, – а откуда они?
– Не спрашивай. Бегом спать. Тебе завтра на танцы.
Я запираю дверь не только на ключ, но и на старенький замок, который невозможно открыть снаружи – только со стороны квартиры. Беру чистые вещи и белье и ухожу в ванную. Господи. Мне надо просто перемолоть в себе этот день.
Налив горячую ванну, я опускаюсь в воду по самую шею. Закрываю глаза. Неужели я так и не смогу вспомнить, что тогда случилось? Нет… полная темнота. Думать об этом – все равно, что стучать в дверь заброшенного дома.
Поэтому, меня могут арестовать. Вот так просто. Констатация факта. Вероятность того, что именно на меня повесят это убийство после допроса просто огромна.
Между ног начинает неприятно щипать от горячей воды, и я ойкаю. Перед глазами встает неожиданно ярко воспоминание о Камиле. По коже пробегает волна мурашек. Это кажется бредом, но я будто снова ощущаю его прикосновения. Уже не в тех местах, где он прикасался, а в новых – это-то и смущает меня больше всего, и я ныряю с головой под воду, чтобы избавиться от странных ощущений.
И забыть ту боль, которая просто обломала все хорошее, что могло бы произойти. Те мерзкие слова, которые он бросил. Черт, если бы не эти две вещи – я бы, может, не так уж и сожалела о проданной девственности. В конце концов, принца на белом коне я никогда не ждала.
Сволочь. Но дико щедрая сволочь.
Я вылезаю из ванны, переодеваюсь в чистое белье и замираю, заметив что-то неладное. Оттягиваю трусы.
– Черт, – выдыхаю я, поняв, что от лишения девственности столько крови не бывает, – вас только не хватало для полного счастья.
Спать я ложусь совсем поздно. Сон совершенно не идет. Полезные мысли, как выбраться из этого дерьма – тоже. Да еще и живот начинает дико крутить.
***
– Позвони мне, если вдруг меня будет искать полиция, – напутствую я сестру перед тем, как отправить ее в кружок танцев, – слушай сюда: деньги я спрятала под ковром, под твоей кроватью. Отцу о них ничего не говори. Даже если будет умолять. Не транжирь и покупай себе еду. Если полиция найдет – скажешь, что это сбережения семьи.
– Ты так говоришь, будто уходишь навсегда, Ева…
Я пожимаю в ответ плечами. Если бы я знала, что вообще буду делать в ближайшие недели…но все идеи кажутся мне глупыми и фантастическими. Сбежать – найдут. Могу какое-то время спрятаться, снять квартиру без паспорта, но надолго ли меня хватит?
– Я могу иногда не ночевать дома. Не пугайся. Буду заходить в любом случае по вечерам, чтобы проверить тебя… справишься, Ляля?
Сестра уныло кивает.
– Конечно, – тихо выдает она, – хотя, ты меня пугаешь. Расскажешь, что произошло? Хотя бы потом?
Я обнимаю ее, просто кивнув. Почему-то мне очень страшно именно сейчас расставаться с ней. После таких слов.
Я заезжаю в больницу и оплачиваю счет отца на лечение. К нему не захожу, чтобы не портить себе настроение – просто передаю записку, где вкратце выкладываю всю ситуацию.
После этого у меня остаются сущие копейки. Фигня по сравнению с той суммой, которая была у меня на руках. Деньги с продажи моей девственности разлетелась слишком быстро. Даже смешно.
Когда я подхожу к дверям больницы, что-то тревожно вздрагивает в животе. Я замираю, прежде чем схватиться за пластиковую белую ручку. Почему-то хочется выйти через запасной вход. Иррациональное желание.
“Паранойя” – констатирует разум. Я смотрю за стекло двери. Вдалеке виднеется черный Мерс.
“Прекрати, мало ли таких машин в городе?” – уговаривает меня мозг, но я уже разворачиваюсь и иду в другому выходу.
На улице я осторожно обхожу здание с дико бьющимся сердцем. Бегу к соседнему дому, заворачиваю за угол какой-то кафешки, и внезапно налетаю на человека. Точнее, двух. В нос ударяет дико знакомый запах. Я отшатываюсь, испуганно подняв взгляд.
– Твою мать, – выдыхает дым знакомый татуированный парень, который был на побегушках у Камиля. Видимо, они курят одни и те же сигареты. Вот поэтому я его и узнала по запаху, – а мы тебя с другой стороны ждали.
Я с шумом выдыхаю. Мне явно не везет в последнее время. Бежать бесполезно – поймают, да и я не настроена ставить марафонские рекорды после почти бессонной ночи.
– Зачем вы меня ждали? – скептически интересуюсь я. При свете дня я могу получше рассмотреть этого татуированного. Теперь могу точно сказать, что ему не больше двадцати пяти. У него темные, вьющиеся волосы и интересные черты лица. Правильные, без явных изъянов. Он мог бы быть даже симпатичным, если бы не какое-то поганое выражение на лице. Высокомерное. Словно он тут король жизни.
Становится даже как-то грустно, что настолько молодой парень не смог найти нормальную работу и стал мальчиком на побегушках у преступника. Или даже сам был преступником.
Он выбрасывает с щелчком сигарету на тротуар и едва усмехается.
– Мне сказали, что ты несговорчивая. И тебя придется ловить. Но мне нравится твое спокойствие.
Догадываюсь, кто это сказал.
– Ты все равно поймаешь меня быстрее, чем я дернусь. Так зачем вы меня караулите?
– Камиль ждет тебя, – спокойно сообщает мне “радостную новость” татуированный, и мне хочется, все-таки, сбежать. Хотя бы попытаться, – так что предлагаю тебе покорно пройти с нами в машину.
– А если я откажусь?
– Придется тебя затащить туда, слегка придушив, чтобы не дергалась.
Черт. Я вздыхаю. Не то, чтобы мне было безумно страшно ехать к Камилю – вчера он сам сказал, что ему нужна чистая репутация и убивать меня смысла нет. К тому же, полицейские предлагали ему не связываться со мной. Можно сказать, что именно я для него представляю опасность. Так какого черта он хочет меня увидеть?
– Ладно, – неуверенно произношу я, – куда идти?
Мне не очень нравится эта идея, но лучше не сопротивляться, иначе меня реально придушат и снова закуют в наручники. Будет удобный момент – я улизну.
Кажется, моя покорность настораживает и татуированного, потому что он прищуривается.
– Усыпляешь бдительность? Даже если получится свалить – долго не пробегаешь. Камиль потребовал привести тебя, чего бы это не стоило. Хоть из-под земли достать.
Супер. Это-то все меня и настораживает. Я, недоверчиво взглянув еще раз на татуированного, беру его под руку, локоть которой он больно галантно для своего вида оттопырил. Надеюсь, я не встречу кого-нибудь из своих знакомых по пути.
– А как тебя зовут? – интересуюсь я, лишь бы поддержать разговор и не чувствовать себя странно.
– Какая тебе, нахрен, разница? – слышу я смешок, и пожимаю плечом, замолчав и решив больше не задавать вопросов.
Парень подводит меня к машине, модель которой я не могу опознать, а за нами тенью следует второй мужчина.
Татуированный заставляет залезть меня в дорогой бежевый салон, и сам устраивается рядышком.
– Пристегнись, – сухо командует он.
– На заднем сидении? – интересуюсь скептически я, и получаю простой ответ:
– Хренли нет? Если, конечно, хочешь, чтобы тебя размазало по салону при аварии – не пристегивайся.
Я послушно вытягиваю ремень безопасности. Мужчина за рулем то и дело бросает на меня взгляды в зеркало заднего вида.
– Что стоишь? – интересуется татуированный.
– Ее лучше пристегнуть наручниками, а не только ремнем. Не нравится мне ее спокойствие. Обыщи ее. Помнится, одна такая тихая девка достала из сумочки заточку и…
– Ты мне приказы отдавать будешь? – резко перебивает его парень, – езжай уже давай, мразь.
Я шокировано смотрю на свободное кресло напротив. Пожалуй, я действительно лучше буду молчать. И вряд ли рискну предпринять попытки сбежать. Что-то мне подсказывает, что мне не понравится повторная встреча с этим отморозком, когда он будет уже злым.
***
В уже знакомом доме татуированный останавливает меня перед одной из закрытых дверей. Потом толкает на стену, так, что я едва не впечатываюсь лбом, и быстро ощупывает тело. Нагло хлопает ладонью по внутренней стороне бедер, а когда его рука внезапно оказывается у меня в районе груди, я дергаюсь и резко оборачиваюсь.
– Ты что творишь?!
– Запоминаю твой образ, чтобы вечером подрочить, что еще? – выплевывает он, – открывай дверь и заходи в комнату.
– Мудила, – шепчу я, толкая дверь. В спину несется усмешка:
– Я услышал и запомнил.
Я захожу в комнату. Первое, что я вижу – Камиля, который сидит на диване, что-то набирая в смартфоне. Он поднимает на меня медленно взгляд и усмехается. Невесело.
– Явилась, бешеная курица. Я думал, честно говоря, что тебя занесут.
– И что вам…тебе надо? – поправляюсь я со вздохом, – деньги твои я уже потратила. К сожалению, вернуть их не смогу, потому что большая часть лежит уже на счету больницы. Вряд ли ты из меня их выбьешь, да и тебе, вроде, портить репутацию сейчас нельзя.
– Ты осмелела? – приподнимает брови убийца. Он откладывает в сторону телефон, встает и подходит ко мне. Несмотря на то, что я шла сюда, уверенная, что мне ничего не сделают, что-то беспокойно вздрагивает в районе сердца и я делаю шаг назад, – скажу по секрету, цыпа: от трупов избавляться я по-прежнему хорошо умею, если сильно припрет. Засунь свою наглость в жопу.
– Полиция уже видела тебя со мной, – произношу я, – так что ты будешь одним из подозреваемых.
– Ты убила человека, – уголок губ мужчины поднимается в ехидной улыбке, – все подумают, что ты решила сбежать.
– Я пришла, чтобы слушать твои угрозы и обсудить мои преступления? – поджимаю я губы. Его слова вызывают во мне еще большую волну беспокойства. Он снова напоминает, что, вероятно, моя жизнь катится в полную задницу.
– Нет, – усмехается Камиль, – ты пришла, чтобы тут остаться.
– Что? – вырывается у меня, – зачем? С… чего бы?!
– Мне твоя наглость нравится. Садись, – он кивает на диван, но я мотаю головой, все еще не понимая, какого дьявола я сдалась этому человеку.
– Я не стану оставаться с тобой.
– У тебя нет выбора. Хочешь поспорить? – Камиль отходит от меня к столику. Потом берет что-то с него и поворачивается, демонстрируя мне прозрачный пакетик. В нем лежит синий прямоугольник. Я настороженно хмурюсь.
– Что это?
Он усмехается. Взгляд мужчины пробирает меня до мурашек, потому что в нем я снова вижу что-то более… опасное, чем обычно. Словно на секунду заглянула в темную пропасть, где этот человек хранит все свои пугающие черты характера, которые в обычной жизни не использует.
– Твой проездной. И пуговица от штанов.
Я задыхаюсь от неожиданности.
– Что… как? Я…
Дьявол. Я хватаюсь за карманы – просто, чисто инстинктивно. Замираю, перебирая в голове воспоминания. Я не пользовалась проездным с того дня. Думала, что потеряла его где-то еще, потому что вечно таскала в заднем кармане, чтобы было удобнее доставать.
И… Когда в тот вечер я вернулась домой, молния и пуговица на джинсах были сломаны. Нет. Господи, нет!
– Как это у тебя оказалось? – обреченно произношу я. Голова снова начинает болеть и кружиться. Мне полный конец.
– Я знаю, как работает полиция, – спокойно отвечает Камиль, – зарплаты маленькие, времени мало. Поэтому я немного помог им. Моим людям не впервые что-то приходится искать. Вылавливать со дна болота, например, – он внезапно усмехается, – так что, если мне понадобилось бы, я бы хоть твои следы на земле откопал и принес в качестве вещдоков.
– Сдашь меня в полицию? – перебиваю его я, – Чтобы твоя репутация перед ними стала еще…ммм…идеальнее? Таким образом ты “обеляешься”, да? Поэтому ходишь на свободе?
– Нахер мне это надо? – хмыкает Камиль, – нет, мы с тобой заключим сделку.
– Какую?!
– Мне нравится твое умение держать лицо, курица. Мало кто умеет так отчаянно врать в глаза полицейским. Удивительно, что больше никаких косяков в твоей биографии я не откопал. Стоит прибрать тебя к рукам, пока ты не покатилась по наклонной.
– А в награду вы не передадите улики полиции? – скептически и грустно усмехаюсь я. Надо же было так попасть. Я думала, что такие условия могут ставить людям только в фильмах. Но вот она, реальная жизнь ударила внезапно по голове. Меня шантажируют. Ладно бы, если это делал кто-то попроще, чем сидевший за убийства человек… Впрочем, я и сама, возможно, преступница.
Камиль внимательно смотрит на меня.
– Не передам, – произносит он, – и даже помогу все скрыть. Ты получишь дохрена плюсов, согласившись. Деньги, безопасность, сытую жизнь. Если я умру – унаследуешь все. Потому что будешь моей женой.
И он усмехается, увидев мое лицо:
– Единственный минус в этом всем – я.
Эпизод 17
Отличные плюсы. И один огромный весомый минус. Я фыркаю в ответ. Он говорит с такой уверенностью, словно в самом деле намеревается связать нас на всю жизнь, а не ради какой-то своей цели, которую я пока не понимаю.
Достигнув ее, он просто меня вышвырнет, наигравшись. Наследство? Смешно. Такое чувство, будто бы он собирается умирать в скором времени. Может быть, тогда бы я менее скептически смотрела на его предложение.
Он поставил меня в тупик, сделал это профессионально, как наверняка делал это с людьми и раньше. Ему вздумалось пожелать меня – и мои шансы сбежать резко устремились к нулю.
Был во всем этом неоспоримый плюс. Моя сестра будет в безопасности и проживет сытую жизнь. Не то, чтобы я мечтала раньше положить свою жизнь, честь и достоинство на жертвенный алтарь, но, если обстоятельства загнали меня в тупик – несомненно, придется уцепиться и за такую возможность вытащить свою семью из дерьма.
Что же… в конце концов, я уже один раз продала себя этому человеку. Переспала с ним, потеряв невинность. Зачем заглядывать настолько далеко в будущее, если я смогу сделать хотя бы настоящее не таким горьким для своей сестры?
– Мне придется согласиться, – я произношу это и облизываю пересохшие от волнения губы, – ты сам понимаешь. Черт. Что мне… как все это будет выглядеть? Я должна прямо сейчас переехать к тебе, собрав вещи? И… я, все-таки, должна буду с тобой делить постель? Я не хочу. Мне не понравилось в прошлый раз. Было больно.
Я поднимаю на него взгляд. Дьявол, какие глупые вопросы задаю. Ему. Убийце, связанному с криминалом, который легко и непринужденно покупает себе девочек. Той ночью он взял меня без тени сомнений. Моя девственность его не напрягла. Теперь уж точно вряд ли что-то остановит и вряд ли он сжалится и скажет "нет, будешь просто жить в соседней комнате".
– Подойди, – слышу я холодный приказ, – Давай. Не тяни время, цыпа.
Я подхожу к нему, хотя мне не очень хочется этого делать. Стоит только мне приблизиться, как Камиль внезапно берет меня за талию, сажает на стол, и не успеваю я ойкнуть, как он устраивается между моих разведенных ног. Наклоняется ко мне, поставив руки на столешницу.
– Нет, постой, – я упираюсь ладонями ему в грудь, пытаясь отстранить, но это бесполезно. Мне кажется, что быстрее сломаются мои руки, чем я его остановлю. Поэтому спустя секунду я распластываюсь на столе перед ним, а сам Камиль нависает сверху, безжалостно препарируя меня взглядом.
– Постой, – повторяю я. Тон звучит менее уверенно, – мне нельзя. У меня… эти дни.
– И что? – разрезает воздух короткий вопрос, и я удивленно моргаю.
– У меня критические дни. Ты должен знать, что это такое.
– Это меня, думаешь, остановит? – на губах появляется тень усмешки, – твою кровь я уже видел вчера. Тут ее просто будет немного больше.
– Ты чертов извращенец. – шепчу пораженно я, – я не знаю, как я буду с тобой жить! Я не соглашаюсь на такое. Это мерзко. Не вздумай, – я пытаюсь вывернуться, но мужчина перехватывает мои запястья и прижимает их к столу одной рукой, – нет, Камиль!
Я отталкиваю его ногами, но колени просто скользят по его бедрам – я не могу протиснуть их между нашими телами. Горло сдавливает страх. Я не хочу, чтобы он сейчас делал это со мной, не хочу снова проходить через боль, и еще добавится унижение – от того, что он увидит.
Между нашими лицами остаются считанные сантиметры. Тихий выдох оседает теплом на моей коже.
– Почему извращенец? Может, ты меня настолько зацепила, что я хочу тебя любой, – произносит спокойно он, а я мотаю головой.
– Не надо. Я боюсь боли! И у меня болит живот. Я…это просто будет ужасно.
– Ладно. Это аргумент, – он едва сощуривает темные глаза, – не стану тебя принуждать. Не хочу повторить судьбу того парня, которого ты прибила на пустыре.
– Ты…ты издеваешься? Я не могла его убить! – шиплю разозлено я и замолкаю, когда Камиль внезапно просто проводит языком по моим губам. Замираю, ощутив теплую влагу, которая потом превращается в холодок.
Что он… в следующий момент, прежде чем я что-то успеваю произнести, меня затыкает уже поцелуй. Невысказанные слова вырываются из моего рта вздохом. По телу словно пробегает электрический разряд от прикосновения.
Он просто измывается надо мной, словно пробуя разными способами. То почти аккуратно, отчего у меня пробегают тысячи мурашек от легких прикосновений языка и губ, и мне кажется, что я вязну в сладкой патоке. То прикосновения становятся жесткими и голодными. Запястья начинают побаливать от сильного захвата, а на языке я ощущаю легкий привкус крови.
Я случайно сползаю ниже, упираясь задницей в бедра мужчины и замираю, почувствовав, что он хочет меня. Воспоминание о боли вспышкой проносится в голове и я замираю, перестав отвечать на поцелуй. Что, если Камиль передумает и перейдет к своим извращенным желаниям? Решит, что можно меня… трахнуть и во время критических дней. Мне казалось, мужчин это должно отталкивать. Но у него стоит.
Он резко отпускает меня, словно услышав мысли и выпрямляется. Мы пересекаемся взглядами. Камиль прикасается языком к верхней губе, словно пробуя остатки моего вкуса и я почему-то повторяю за ним это движение.
На губах остается привкус мяты и совсем легкий, тонкий – от сигарет. И на память слегка кровоточащая ссадина.
Убийца запускает руку в карман и спустя секунду небрежно кидает мне что-то на колени.
– Купи себе нормальные шмотки, – произносит он, и я, опустив взгляд вниз, вижу, что он кинул карточку. Через мгновение сверху падает несколько свернутых купюр, – вот еще наличка. Карту твою привезут вечером. Сейчас я хочу видеть вместо подростка нормальную женщину. Прошвырнись по магазинам. Тебя отвезут.
Я пораженно смотрю на него.
Нет. Возмущенно.
– А ты… А ты можешь отдавать деньги и приказы не так, словно я шлюха, которую ты купил на ночь? – скептически интересуюсь я.
Я вижу, как едва приподнимается темная бровь.
– Могу, – хмыкает Камиль, – платье себе закажи, бешеная курица. В котором хочешь заключить между нами брак. Достаточно, чтобы ты не чувствовала себя шлюхой на ночь?
“Я не то имела ввиду” – мелькает мысль, но я ее не высказываю вслух, молча вздохнув.
– Что с моей сестрой? – произношу я другое, – ей двенадцать лет, и я не могу ее оставить просто так.
– Твой отец вскоре вернется домой, – усмехается мужчина в ответ, – до этого дня я распоряжусь, чтобы за ней присмотрели. Можешь ее навещать.
О… черт. Отец. У меня вылетел совсем из головы этот нюанс.
Если мой отец увидит, за кого я выхожу замуж… уверена, он в курсе, что Камиль – преступник. Наверняка читал газеты и новости. Господи, он меня просто найдет и убьет. Откажется от меня. И снова запьет.
Да какого черта это меня беспокоит? Он плюнул на нас. Я плюну на него. Только Лялю я не могу оставить с ним.
– Я так не могу, – твердо произношу я, – я не оставлю сестру с отцом, потому что это равнозначно тому, что она будет жить одна. Он пьет.
– Она здесь не будет жить, – жестко перебивает Камиль.
– Почему?!
– Потому что, если меня захотят грохнуть, и она будет отираться где-то в этот момент рядом – пострадает тоже. Хочешь подставить ее под опасность?
Я округляю глаза.
– Нет… но. Черт.
К этому я не была готова. Почему он говорит такие вещи? Его действительно могут убить? Вот дьявол.
– Можешь снять ей дом или квартиру поблизости. Но самой девчонки тут не будет, – припечатывает Камиль, – ясно? Решай вопрос сейчас. Потому что вечером ты должна быть тут и ждать меня в нормальном виде. Можешь приступать.
– Да-да, – тихо бормочу я, разворачиваясь к двери, – ждать с раздвинутыми ногами и соблазнительной улыбкой на лице.
– Доболтаешься, – летит в спину, – и сегодня я точно пристроюсь между твоих ног.
