Текст книги "Останься со мной... (СИ)"
Автор книги: Анна Шульгина
Соавторы: Виктория Борисова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Глава 8
"Смотрю на него и думаю: «Блин, а ведь он реально тот, кого я так долго ждала, не идеальный конечно, но тот, кто мне нужен!»
* * *
Александр Дротов
– Саш, нет её здесь, – устало ответил Данил. Мы стояли возле машины, не зная, что делать дальше. У меня все внутри сжималось, когда думал о том, как там моя девочка. Ребята из ЧОПа, прикрывавшие нас во время шмона лагеря, попытались догнать уехавших, но те явно бывали здесь не раз и легко смогли уйти.
Я не мог усидеть на месте, зная, что с каждой минутой опасность, грозящая Славе, становится все больше.
– Ребят, вы как хотите, а я ещё поищу.
– Дротик, уймись, – неожиданно зло ответил друг. – Я тоже с ума схожу, но нужно ехать домой. Наверняка эти сволочи следующее письмо пришлют, где точно скажут, что и как делать.
– И что ты сделаешь?
– Отдам им то, что они захотят, только бы сестру вернули, – негромко, как-то растеряв всю агрессию, ответил он. Лина, до той поры сидевшая на переднем сиденье и изо всех сил делавшая вид, что что-то ищет в сумке, а не плачет, осторожно подошла к Данилу и погладила его по щеке:
– С ней все будет хорошо. Правда, – добавила она и попыталась обнять его. Учитывая разницу в размерах, выглядела она, как котенок, пытающийся утешить волкодава. Данил аккуратно обнял её и поцеловал в лоб:
– Малыш, садись в машину.
Девушка явно хотела что-то ответить, но, оглянувшись на меня, промолчала и юркнула на заднее сиденье.
А я вспомнил один факт, на который раньше не обратил внимания:
– Лин, ты говорила, здесь где-то рядом есть домик смотрителя. Где именно?
– Точно сказать не могу, знаю только, что за рекой, – отозвалась она. – А давайте действительно посмотрим. Вдруг… – договаривать девушка не стала, да и надежда на то, что похитители вот так просто оставят Славу в этой самой избушке, тоже была призрачной, но мне почему-то казалось жизненно необходимым посмотреть на это место поближе.
Дорога петляла между плотными зарослями клена и акации, даже включенные фары не позволяли рассмотреть, что там впереди. Тишину в машине нарушало только редкое негромкое позвякивание ключей о брелок.
– Так, все, хватит! – вдруг громко и резко сказала Ангелина с заднего сиденья. Данил от неожиданности резко дал по тормозам, и только АВС (благослови, Господи, конструктора, придумавшего эту автомобильную приблуду!) не дал нам обрести уютную братскую могилу на дне довольно глубокого оврага справа от дороги. – Со Славой все в порядке, – продолжила девушка, не обращая внимания на наши ошалевшие взгляды, – прекратите вести себя, как на похоронах! Даже если её нет в домике смотрителя, она жива и вернется в целости и сохранности! – только тут Лина подняла на нас глаза и, поняв, что мы оба, открыв рты, смотрим на неё, мгновенно покраснела. – Ведь так? – уже гораздо тише и неувереннее добавила она.
– Конечно, так, – поспешно ответил Данил, тайком переводя дух и возобновляя движение. Н-да, а друг-то крепко встрял. Похоже, что от ангела у Лины только имя и внешность, а вот характер такой же, как у Славы – упрямый и независимый. Эх, найду свою девочку и никуда больше от себя не отпущу. И плевать на Матвея, я же знаю, что ей небезразличен, значит, придется не только приручать, но и укрощать…
Странно, но то, что сказала Лина, нас непонятным образом успокоило и отрезвило. Славу похитили, и это очень плохо, но пока делать ей ничего не будут, а значит, я здесь все переверну, но найду любимую.
– Все, отсюда пешком, – оборвал мои мысли Данил, – дальше дорога такая, что иначе мы домой своими ножками пойдем. А тут почти пятнадцать километров. Лина, от меня ни на шаг!
– Хорошо, – тут же согласилась девушка, немного испуганно оглядываясь по сторонам. Молодые листья шумели, кусты немного раскачивались от ветерка, довольно прохладного, кстати. Надеюсь, эти уроды держать мою девочку в тепле.
– Саш, давай ты пойдешь по правой стороне, мы – по левой. Через полчаса встречаемся здесь. Если что – мобильник здесь ловит, созваниваемся.
– Не дурак, понял уже, – огрызнулся, хотя и понимал, что не прав. Но сделать ничего не смог, внутри все переворачивалось при одной только мысли, что придется возвращаться в пустой дом. Уже не раз ловил себя на мысли, что после того, как вернем мою любимую, увезу её к себе домой, и плевать на всё – только так смогу быть уверен, что она под присмотром.
Если не ошибаюсь, домик смотрителя где-то правее и чуть дальше, но я замер. Во-первых, запах. Не могу объяснить, но пахло жильем. Смесь ароматов дыма, смолы и чего-то непонятного точно указывала на то, что рядом есть, по меньшей мере, что-то, а может – и кто-то. И в пользу второй версии говорило то, что рядом кто-то сопел, продираясь сквозь кусты, изредка тихонько матерясь. Очень знакомым голосом.
Облегчение от сознания, что Слава жива и относительно здорова, было таким, что даже колени немного задрожали. А следующим пришло бешенство. Понятно, что она ни в чем не виновата, но безответственное поведение явно помогло тем, кто её выкрал. Недолго думая, подкрался к ней со спины и схватил за талию и поволок в сторону от тропинки. О том, что рядом может быть кто-то из недругов, подумал, только когда Слава набрала воздуха в грудь, приготовившись закричать, пришлось прикрыть ей рот рукой. Вот чего не ожидал, так это того, что девочка, не теряя ни секунды, вцепиться в мою ладонь.
– Да что же это такое?! – прошипел я, пытаясь отнять свою руку, пока она её не отгрызла. Может, они её не кормили целый день? Больше ни о чем подумать не успел, потому что, услышав мой голос, она разжала зубки и сипло переспросила:
– Сссаш, это ты?
– Я. Ты в порядке? Что с тобой сделали?! – в темноте было ни черта не видно, поэтому я начал судорожно ощупывать хрупкую фигурку. Вроде травм не было, но пока мне в больнице мне это не подтвердит хотя бы трое врачей, никуда она не поедет. – Как ты себя чувствуешь? – продолжал спрашивать, не давая при этом времени, чтобы ответить и понимая, что веду себя, как истеричный идиот, но не мог думать ни о чем, кроме того, что вот она, у меня в руках, не вырывается и стоит, доверчиво прижавшись к груди. Даже боли в прокушенной кисти почти не чувствовал. Да пусть хоть каждый день грызет, только бы рядом была.
А потом она сделала то, чего никак не ожидал, особенно после нашего последнего разговора – приподнялась на цыпочках и, прошептав:
– Не представляешь, как я рада тебя видеть… – прижалась к моим губам в поцелуе. Наверное, он задумывался как дружеский. Ага, счас! Обнял за талию и приподнял вверх, чтобы моей девочке было удобнее, а сам языком провел по нежным губам, заставляя приоткрыть рот. Ммм, моя сладкая… Когда Слава начала перебирать пальчиками мои волосы, понял, что все равно – есть рядом кто-то или нет, плевать. Сейчас она только моя, и никуда не отпущу! Отвлекся только на секунду, когда почувствовал на языке легкий солоноватый привкус:
– У тебя губа разбита? – если какая-то тварь посмела ударить мою девушку, удушу!
– Нет, это твоя, я же до крови укусила, – хрипловато ответила она. А, тогда ладно…
Не знаю, чем бы все закончилось, но отвлекся, когда, проведя ладонью по её ножке, закинутой мне за спину, почувствовал, что щиколотка чем-то перевязана. Это резко отрезвило, причем, похоже, не одного меня – Слава вдруг отшатнулась, прошептав:
– Ой, блин…
Поздно, хорошая моя, теперь я тебя у Матвея по-любому уведу!
* * *
Ангелина Тихонова.
Когда Саша ушел, я посмотрела на Даню, хотя темень стояла такая, что просто жуть. Во всяком случае, хотя бы направление, куда смотреть, знаю, и то уже хорошо…
– Так, Ангел, давай за мной и не высовывайся, понятно?
– Хорошо. Дань, мы найдем ее, – в который раз за последний час сказала я.
Мне было непривычно видеть Данила таким беспомощным. Он, да и Саша были потерянные, такое чувство, что у них забрали полжизни за раз.
Мы шли по заросшей тропинке, едва-едва угадывающейся в тусклом свете фонарика, и молчали. Говорить какие-то глупости не хотелось, не до того сейчас, а от слов утешений никому не легче, так что мы предпочли просто тихо идти вперед и думать каждый о своем.
Данил резко остановился, и я по инерции впечаталась ему в спину.
– Малыш, все нормально?
– Да, – ответила я шепотом, потирая ушибленный орган (нос, если кто не понял), потому что врезаться в Даньку это все равно, что наткнуться на ствол дерева. – Что там?
– Вроде, показалось, – пробормотал он, так же тихо как и я.
– Что показалось?
Даня нагнулся и, чмокнув меня в губы, прошептал:
– Стой тут.
Послушно кивнув (интересно – зачем, все равно же не видно ничего), я осталась на месте. В лесу каждый шорох казался страшным, потому, когда я услышала сзади чьи-то шаги, поняла, что сейчас просто умру от ужаса.
Но это оказался Даня в компании Матвея.
– Привет, – сказал тот довольно громко.
– Мотя, а можно не орать? – прошипел Даня, подходя ко мне и беря мою ладошку в руку.
– Здесь уже никого нет, хватит шептаться. Что это была за машина, можно будет узнать, только просмотрев записи камер на трассе. Но, если тот, кто был, не совсем идиот – поедет проселочными дорогами и вырулит через какой-нибудь дачный кооператив. Их тут довольно много. В общем, шансов почти никаких, но может кто-то что-то и заметил. А где твой цербер?
– Дротик пошел в другую сторону, – ответил Даня.
– Тогда пошли его искать. Славы тут нет, мы прочесали все что можно и нельзя.
Подсвечивая себе путь фонариком, Матвей шел впереди, а мы с Даней позади. Ветерок стал довольно прохладным, и я поежилась. Уловив мой жест, Данил, остановившись, снял с себя куртку и одел ее на меня.
– Ты же замерзнешь!
– Я – нет, – усмехнулся парень, – а вот ты – заболеешь, если начнешь строить из себя благородную. Малыш, так будет лучше.
Поцеловав меня в лоб, он помог застегнуть замок, и, снова взяв меня за запястье, повел вперед. Матвей все это время стоял чуть поодаль и ждал нас.
– Данил, можно найти другое время для своих нежностей, – недовольно сказал он. – Сейчас надо ехать домой, а перед этим найти твою комнатную собачку!
– Мотя, не зарывайся, – прорычал Данька. – Я понимаю, что у тебя нервы, но тут все переживают.
– Прости, ты прав. Я просто схожу с ума от беспокойства за свою девушку.
Пока мы пробирались в том направлении, куда ушел Сашка, я размышляла о том, что Слава явно ошиблась с выбором парня. Матвей мне категорически не нравился. У него как-то все сходилось к его "Я". Я сказал, Я сделал, Я считаю! Другое дело – Саша. У него не было лишних слов, он просто делал то, что считал правильным, независимо, от того, что думают остальные.
Когда мы почти дошли до той самой избушки, то услышали сдавленный голос.
– Ой, блин…
Ломанувшись в ту сторону, замерли на месте, рассматривая открывшуюся картину.
Там, не сводя друг с друга глаз, стояли Саша и Слава. Стояли в этакой недвусмысленной позе: Слава опиралась спиной на дерево, а Сашка прижимал ее своим телом, причем, судя по немного задранной кофточке и тому, что одна ладонь Дротика все также лежала где-то в районе её поясницы, тут было… хм… горячевато.
Сначала все замерли, а потом Данил, отпустив меня, подошел к своей сестре и, выдрав ее из рук Сашки, прижал к себе, что-то шепча на ухо. Мотя же мерялся взглядами с Александром, и что-то мне подсказывало, что сейчас может стать совсем жарко.
* * *
Радислава Меньшикова.
Когда я заметила свет, было поздно – нас уже увидели. Я постаралась оттолкнуть Сашу, ага, аж пять раз.
Первым в себя пришел братишка и, выдернув меня из загребущих рук Сашки, крепко прижал к себе.
– Наконец-то, – прошептал он мне на ухо, – ты в порядке? Тебя не обидели? – И, дождавшись моего кивка, добавил: – Я боялся, что больше тебя не увижу, но мы дома еще поговорим о твоем безответственном поведении.
Ко мне приблизилась Линка, и уже я сама принялась душить девушку в своих объятиях, она плакала, а я ее успокаивала.
– Какого черта ты обнимал мою девушку? – услышала голос взбешенного Матвея. – Совсем охренел?
– Матвей, успокойся! – рявкнул брат.
– Она тебя не любит, придурок! – поддакнул этот… этот… Сашка, короче.
– А может, мы тогда у нее самой спросим?
Оба парня обернулись ко мне, с явным желанием узнать правду. Но все, что я могла сказать им, что мне все осточертело. Что мне холодно, страшно, а ещё – внутри все до сих пор горит от Сашкиного поцелуя. Интересно, до чего бы мы дошли, если бы не пришла эта поисковая группа? Что-то мне подсказывает, что даже если бы он меня прямо сейчас начал раздевать, я бы не сильно сопротивлялась. А скорее всего – активно бы помогала. Уверена, это все от стресса – где-то слышала, что после пережитой опасности, активируется инстинкт размножения. Наверняка, это все исключительно поэтому! Посмотрела в сторону Матвея, но никакого желания броситься ему на шею и размножиться не почувствовала. Блиииин… Н-да, врать вообще нехорошо, а себе, так и вовсе опасно. Но и разбираться сейчас тоже не хотелось – в конце концов, я действительно устала и, похоже, держалась на чистом адреналине – ноги резко задрожали, а головная боль, вроде бы утихшая, вернулась с новой силой. Потому, посмотрев на обоих парней, которые явно желали довести ситуацию до конфликта, только тяжело вздохнула:
– А может, вы оба заткнетесь, и мы поедем домой? У меня болит нога, я устала и перенервничала, а вас заботит кто тут круче? Да идите вы на фиг! Дань, Лин, отвезите меня, пожалуйста, – попросила я, понимая, что ещё чуть-чуть и просто свалюсь. Интересно, а когда они вспомнят, что неплохо было бы расспросить меня, что было до их феерического появления?
– Конечно, – кивнул брат, бросив предупреждающий взгляд на этих придурков..
Мы с Ангелиной шли рядом, трогательно поддерживая друг друга, повторяя путь Даника, а за нами – Матвей и Сашка. По пути к машинам я вся взмокла, а чувство жжения между лопатками стало просто нестерпимым. Это кто же так пристально смотрит-то? Но оборачиваться не стала, и так плохо, не до разборок. Дорогу до машины брата я практически не помню, было не до того. Нога ныла, а самочувствие стало ухудшаться. Сейчас же, в безопасности, ноги стали слабеть, а тело начала колотила дрожь.
Первым мое состояние понял Матвей, молча догнал и поднял на руки. Саша что-то прошипел сквозь зубы, но вслух, для, так сказать, общественности не выразился. И правильно сделал, потому что, если бы опять началась та же фигня, что была несколько минут назад, я бы не выдержала и послала очень грубо и откровенно, причем, обоих.
Мотя усадил меня на заднее сиденье и, подозреваю, был бы не прочь ехать с нами, но его собственная машина бэтмобилем не была и дороги домой не знала. Потому ему пришлось оставить меня в одиночестве и, одарив Сашку предупредительным взглядом, направиться к своему авто. Дротик не впечатлился безмолвным предупреждением и, галантно усадив Лину на переднее сиденье, приземлился рядом со мной.
– Сейчас заедем в больницу, – негромко проговорил Данька, заводя машину, – пусть тебя осмотрят.
– Не нужно, – устало отозвалась я, борясь с желанием положить голову Сашке на плечо. Исключительно потому что устала, не нужно никаких домыслов. Во всяком случае, именно это я пыталась внушить сама себе, но безуспешно. – Со мной нормально все. Я даже никого не видела.
– А как тебя забрали на глазах у стольких людей? – проворчал Сашка, и я почувствовала, как у меня внутри все завибрировало от его низкого голоса.
– Не знаю, просто стояла у терминала, потом почувствовала неприятный запах, а затем – очнулась одна в темной комнате.
– После того, как пришла в себя, не тошнило? – продолжил допытываться Дротик, успокаивающе поглаживая меня по ладони. От этих прикосновений по всему телу бежали мурашки, и я даже не могла сказать – нравится мне это ощущение или нет. Единственное, в чем я была уверена – наедине нам лучше пока не оставаться.
– Немного, – слегка осипшим голосом прошептала я, когда он, не дождавшись ответа, переспросил ещё раз.
– Похоже на хлороформ, – задумчиво сказал Сашка, а брат только кивнул головой.
Всю оставшуюся дорогу до дома мы молчали. Я – просто от усталости, Данил был сосредоточен на дороге, Лина у нас говорливостью и так никогда не отличалась, ну а Сашка, видимо, понял, что мне сейчас немного не до него и молчал, предпочитая не нарываться.
Когда заехали во двор, рядом уже притормаживал "Ниссан" Матвея. Сам парень, ставшим ещё более недовольным, когда разглядел, кто сидит рядом со мной, помог мне выйти из авто и уже намыливался идти следом за мной, но его остановил Данил, предложив отчитаться, что там слышно по поводу той машины.
Мне в тот момент было как-то немного не до этого, потому, прихрамывая, отправилась к себе и следующий час провела в ванне. Не знаю почему, но мне казалось, что на мне осталась грязь той каморки, и я терла мочалкой, почти до крови сдирая кожу. В какой-то момент, нервы не выдержали, и я просто начала плакать. Слезы мягко катились по щекам и растворялись в пене, закрывающей мое тело по плечи. Дрожь становилась все сильнее, а всхлипывая – громче.
– Слав, у тебя все нормально? – тихий стук в дверь и такой же негромкий голос Ангелины.
– Угу, – было единственным, что смогла из себя выдавить, чтобы не заплакать в голос.
– Я сейчас зайду, – предупредила подруга, поворачивая дверную ручку. Я с головой опустилась в воду, чтобы скрыть следы слез, но покрасневшие глаза и распухший нос на пар не спишешь, поэтому, поняв, что скрываться все равно бесполезно, вынырнула. Лина стояла рядом с ванной, но смотрела в сторону, видимо, чтобы меня не смущать, и держала в руках кружку.
– Возьми, – она протянула мне что-то отдаленно напоминающее чай, но это был явно не он. – Это успокоительный отвар, – пояснила она, собираясь выходить. – На вкус не очень приятный, зато помогает.
– Подожди, – попросила я. – Ты не посидишь немного со мной? – Не успев договорить, почувствовала себя истеричкой – ещё бы начала уговаривать, чтобы она мне песенку спела!
Но Лина быстро вернулась обратно и, примостившись на коробке для грязного белья, улыбнулась:
– Я сама хотела предложить, но не хотела, чтобы ты стеснялась.
– После того, как Сашка увидел меня, в чем мать родила, выходящей из душевой кабины, у тебя это вряд ли получится, – криво улыбнулась я, шмыгнув напоследок носом и пробуя предложенный напиток. Да, на вкус не фонтан – пойло было одновременно горьковатым и сладким, и слегка отдавало запаренным веником, но, думаю, Линка не принесла бы мне отраву.
– А когда он тебя голой видел? – вытаращила на меня свои и так не маленькие глаза подруга.
– Да в первый же день, – хмыкнула я, понимая, что приход Лины заставил отступить начавшуюся истерику.
– Надо же… – задумчиво ответила она.
А потом мы просто болтали обо всем сразу и ни о чем конкретно. Словно мы две подружки, встретившиеся в выходной в кафешке и рассказывающие, как прошла неделя. Словно не было угроз и дурацкого похищения. И не будет неприятного разговора с Матвеем. И не нужно будет смотреть в глаза Сашке – а от одной мысли об этом я начинала краснеть.
Мы могли бы ещё долго так просидеть, но, во-первых, было уже начало третьего ночи, а завтра понедельник, и лекции никто не отменял, а во-вторых, ещё чуть-чуть, и у меня начнет отрастать хвост, и появится чешуя. Лина подала мне полотенце и тактично испарилась, пока я вытиралась и, шипя от неприятных ощущений, накладывала повязку на ногу.
Мне уже показалось, что на сегодня неожиданности закончились, но, выйдя из ванной, я наткнулась на Матвея, который смотрел на сонного крыса, лениво возящегося в клетке.
– Привет. Как ты? – спросил он, поворачиваясь.
– Нормально. Сейчас уже нормально, – я туже стянула ворот махрового халата и прошла к кровати.
– Слав, что это было? Там, в лесу.
Похоже, что лучше уж решить все сегодня. Все равно этот день в число самых счастливых вряд ли войдет, так что будем использовать его по-полной.
– Матвей, я понимаю, что тебе было неприятно, но…
– Неприятно? – прищурился он. – Моя, заметь, МОЯ девушка обжимается с каким-то левым парнем, а ты говоришь "неприятно"?! – с каждым словом его голос повышался.
– Не ори на меня! Так вышло.
– Ни х*я себе вышло! Слава, я, как дурак, радуюсь, что мы теперь вместе, а ты так поступаешь! Чего тебе не хватает во мне?
– Матвей, я тебе уже говорила, что у нас ничего не выйдет! Черт! Да я отношусь к тебе как к брату!
– Но мы ведь решили попробовать? – совсем тихо спросил он.
– Решили, – вздохнула я, присаживаясь на свой любимый подоконник. – Но с моей стороны ничего к тебе нет, кроме сестринских чувств. Понимаешь? Моть, любовь это когда не только берешь, но и отдаешь что-то взамен, а мне нечего дать тебе… Это моя ошибка, не нужно было начинать все это, и проблем сейчас никаких бы не было.
– Это из-за него?
– Из-за кого? – не поняла я, голова вроде переставшая болеть, снова начала просто раскалываться.
– Из-за Дротова?
– Да причем тут он?! У меня и раньше не было любви к тебе! Пойми, что мне ты – друг, брат, но не любимый мужчина!
– Вот так, да?
– Да. Прости.
Не сказав ни слова, Матвей ушел, я же просто осталась одна. Было больно даже думать, не то что говорить, но почему-то была уверена, что уснуть сейчас не смогу. Посидев около пятнадцати минут в тишине, отвела взгляд от окна и только сейчас заметила в дверях Сашку. И как долго он наблюдает?
– Минут пять. И да – ты сказала это вслух, – спокойно ответил он.
– Что тебе надо? – устало спросила я. Если и этот сейчас начнет говорить о светлом чувстве, то я кого-нибудь прибью.
– Ты как себя чувствуешь? – спросил он, проходя в комнату.
– Со мной все хорошо. Опережая твой вопрос, скажу сразу, я действительно никого там не видела. Очнулась в какой-то избушке и оттуда выбиралась своими силами, – ну, почти. Я решила, что о таинственном помощнике скажу завтра брату. Все-таки, Сашка пока чужой для меня человек и хотя я ему вроде и доверяю, но… Одним словом – но.
– Что с ногой? Сильно болит? – спросил он, не обращая внимания на мои слова. Он подошел ближе и обхватил ладонью перевязанную ступню, осторожно прощупывая кончиками пальцев возможные повреждения.
– Порезалась, когда вылезала в окно. И нет – не болит, оставь мою ногу в покое. Саш, я понимаю, что тебе хочется поговорить, но давай мы все обсудим завтра? Я устала и хочу спать.
– Конечно, маленькая. Отдыхай.
Сашка вышел, а я, перебравшись на кровать, еще долго не могла уснуть, вспоминая тот поцелуй в лесу. Говорят, что когда тебя целуют, в животе порхают бабочки. Врут! Или же это были очень крупные бабочки, потому что, когда он прижал меня к дереву, мне стало плевать на то, что болит нога, что холодно и страшно, только бы он не отнимал губ от моего рта и не переставал гладить мою голую кожу… Саша умел целоваться, и его поцелуй и рядом не стоял с Матвеевым. Пусть сравнивать и некрасиво, но это так. К сожалению, с Мотей у нас ничего не выйдет, а Сашка… У него наверняка осталась какая-нибудь длинноногая выдра в Америке. Отсюда вопрос – что лучше: быть с ним, пока есть возможность, или же изначально все пресечь? Потому что я уверена, если позволю себе влюбиться в него, после того, как он уедет – а это в любом случае когда-нибудь произойдет – я без него не выживу.
Думать о похитителях не хотелось, все равно от меня толку в этом смысле ноль. Я почти ничего не знаю ни о делах папы, ни о его врагах. Пусть этим брат занимается, а то только получится, что путаюсь под ногами… Одно радует – мое похищение сблизило Даньку с Линой. Я заметила, что они держались за руки, а на Ангелине была куртка брата.
Проворочавшись больше часа и так и не дождавшись подругу, я уснула.
