Текст книги "Отдел ППП; (СИ)"

Автор книги: Анна Шульгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Какой подъезд?

– Второй, двадцать седьмая квартира. А что вы собираетесь делать? – Юра встал так, чтобы его не было видно за разлапистой сиренью.

– Позвоню в дверь.

– А если она дома?

– Что-нибудь совру и со спокойной душой вернусь к тебе. Все равно она меня не узнает.

Да что там, и сама себя по фото далеко не сразу узнала, а тут ещё и через дверной глазок.

Пока юный страдалец не начал возражать, я двинулась в сторону гостеприимно приоткрытой подъездной двери. То ли тут жили люди, все ещё верящие в социализм, то ли просто забыли о существовании домофона. Во всяком случае, в «пятку» двери был засунут кусок кирпича, за что большее спасибо человеку, его подложившему.

На лестнице было прохладно и немного пахло вареной капустой, но на удивление чисто, даже пара горшков с цветами на окне между первым и вторым этажами. Дверь двадцать седьмой квартиры была обита скромным темным дерматином, но выглядела так же аккуратно, как и сам подъезд. А вот на звонок ответить никто не пожелал. Я даже пару раз пнула ногой по полотну, но и это плодов не принесло. Значит, юной прелестницы дома нет. Интересно, куда она тогда могла деваться? Если Юра не врет, а обманывать ему просто нет смысла, Людочка примерная студентка и прогуливать просто так не стала бы.

Пока я ломилась, как медведь к сове, за соседней дверью наметилось оживление – молодая женщина с трудом вытащила коляску и забряцала ключами. Между делом она с любопытством поглядывала на меня и пыталась накрыть завозившееся чадо антимоскитной сеткой.

– А вы к кому?

Я мысленно вознесла благодарственную молитву за то, что в соседях у Люды не оказалась мающаяся от безделья старушка, иначе от неё бы не отбилась и за полдня.

– К Новиковой, не знаете, где её найти?

– Понятия не имею, мы не особо общаемся, – мамочка ухватила коляску и направилась вниз, потеряв ко мне интерес.

– Давайте помогу, – я подняла заднюю часть коляски, и мы потихоньку поползли по ступенькам. – Мне бы с ей поговорить, вопрос серьезный, – я на ходу попыталась придумать что-нибудь правдивое, потому что стандартные отмазки могут не пройти. – Младший брат с ней встречается, попросил помочь с практикой, я договорилась, но срочно нужны её документы. И, как назло, дозвониться не могу, пришлось приехать самой.

Версия была шита белыми нитками, и сама себя мысленно обругала, что не придумала ничего правдоподобнее – если мой брат с ней встречается, тогда какого черта эту девицу ищу я, а не он?

Но мамочка, благодарная за помощь, на некоторую нелепость не обратила внимания:

– Я её уже пару дней не видела. Позавчера столкнулись возле поликлиники, после этого не встречались.

– Ну, спасибо и на том.

Мы с ней распрощались, и я, дождавшись, когда ядрено-зеленая коляска полностью скроется из виду, направилась к машине. Юры в салоне не было, он обнаружился рядом на лавочке. Деланное безразличие во взгляде меня не обмануло – парень заметно переживал.

– Дома её нет, уже пару дней никто не видел.

Насчет «никто не видел» я, конечно, приврала, соседка это ещё не все, но общая картина выходила настораживающей.

– Номер владельца квартиры знаешь?

– Знаю, – он на несколько секунд замолчал. – Но у меня есть ключи.

Опаньки, как удачно вышло. Вот только, если нас прихватят на чужих квадратных метрах, неприятностей огребем по полной программе. Выкрутиться-то сможем, но Потапыч потом плешь проест, а мне закрашенная седина дорога. Разрешения на обыск нам не получить – на каком основании? Да и потом, что может быть разумнее, чем визит молодого человека, заподозрившего неладное после разговора с любимой? Правда, моё присутствие будет лишним, но всегда можно отовраться, что я тут в качестве моральной поддержки.

– Ну, тогда пошли, посмотрим, все ли на месте.

«И нет ли там ничего лишнего, например, трупа», – это я добавила про себя.

К счастью, и во дворе, и в подъезде теперь было совершенно пусто, поэтому внедриться в чужую собственность мы смогли без свидетелей.

На первый взгляд, все было в порядке. Ни разбросанных вещей, ни следов крови (я мысленно снова дала себе по губам), вот только запах какой-то неприятный… Источник я нашла на кухне – кастрюля с забродившим супом стояла на плите, рядом сковородка с не менее благоухающими котлетами. Меня аж замутило.

– Странно, она бы никогда не оставила продукты вот так, – Юра дышал ртом, для чувствительного носа оборотня такое амбре было и вовсе нестерпимым.

– В спальне все в порядке?

– Да.

– А вещи? – я, обернув пальцы носовым платком, заглянула в шкафчики. Банки с крупами, пакет муки, специи… Ничего преступного. А вот содержимое открытой полочки рядом со столом навело на мысли.

– В смысле?

– Посмотри в шкафах, на месте ли вещи.

В то, что она уехала, забыв убрать еду, верилось с трудом, но бывает и такое. Вот только я почти уверена, что, если это и произошло добровольно, то в сильной спешке.

Юра уже не выглядел оскорбленным страдальцем, тонковатые губы и вовсе превратились в бледную линию, глаза сверкали жаждой деятельности, а кулаки временами сжимались:

– Несколько полок пустые, но теплые вещи на месте.

– Значит, исчезать надолго она не планировала. Звони отцу, пусть подъедет, есть у меня пара мыслей.

Выдавать их стажеру пока не планировала, надо все обдумать, но интуиция подсказывала, что я на верном пути. Как и нос – несмотря на вонь от протухшей еды, в квартире тонким ароматом хвои чувствовалось присутствие ворожбы. И суть её была мне теперь хорошо знакома.

Глава 10

Все на свете имеет свою оборотную сторону, как сказал один человек, когда у него умерла теща, и пришлось раскошелиться на похороны.

Дж. К. Джером «Трое в лодке, не считая собаки»

Пока Алесей Егорович, который выслушал и велел сидеть тихо, не покидая квартиры, штурмовал пробки в нашем направлении, я проверила шкафы, заглянула в мусорное ведро и устроила шмон в ванной. Юра поначалу ходил хвостом, чем немало раздражал, пришлось дать ему задание. Теперь он ползал в сети, выискивая нужные сведения, я же почти уверилась в догадке. И мне она сильно не понравилась, поэтому и решила высказаться сначала Воропаеву-старшему, а он уже пусть проявляет отцовский такт и понимание и придумывается, как донести это до сына.

– Вот, нашел, – Юра показал на экране планшета карту с указанием городской поликлиники, к которой были приписаны жители дома. Пока я рассматривала её и понимала, что ничего не понимаю, стажер снова подал голос. – Только Люда же иногородняя, она обслуживается в студенческой, а это…

– Знаю я, где это. Раньше сказать не мог? – Черт, вот почему сразу было не уточнить у этой мамашки, где именно она видела Новикову? Конечно, можно подождать, пока соседка вернется, и задать этот вопрос, но на её месте я бы точно вызвала ментов. Хотя… – А посмотри, где детская поликлиника района.

Когда, спустя несколько минут, он показал на карте адрес, а потом я и сама немного покопалась в окрестностях, картинка начала складываться окончательно. Эх, ещё в журнал самозаписи заглянуть, чтобы точно убедиться, но придется потерпеть, пока не явится начальство.

Поработать с чарами я тоже попыталась, но тут ждал большой облом – прошло слишком много времени. Если бы мы сюда явились хотя бы утром, могло получиться определить, какие именно использовались, теперь же сумела уловить только общее направление. Если не ошибаюсь, здесь кого-то успокаивали. Или утешали. Во всяком случае, это точно не боевое направление, от него остаются совсем другие эманации. И не сонные, спасибо, совсем недавно обновила впечатления.

Пока я неторопливо просматривала книги и листала тетради, исписанные крупным округлым почерком, Юра вертелся рядом, едва не скрипя зубами, и постоянно мешал. Понимаю, что это у него от нервов, но и сама скоро начну скалиться и порыкивать, если он не перестанет ежесекундно лезть под руку.

Поскандалить мы не успели, раздался звонок в дверь, и стажер помчался впускать отца. Пока они шушукались в прихожей, я машинально поправила волосы и даже подумала глянуть в зеркало, но потом себя одернула. Таки надо с этим что-то делать, на старости лет весна начала действовать совершенно недвусмысленно.

Алексей прошел на кухню без сына, поэтому несколько удивился, когда я, не дав сказать и слова, ухватила за руку и, воровато выглянув в коридор, зашептала:

– Можно кого-то из твоих архаровцев отправить по партийному заданию, но так, чтобы Юра не знал?

– И тебе добрый день. Могу узнать, с чего такая секретность?

– Можешь, но я бы предпочла сначала проверить. Привет.

Мало ли, вдруг ошибаюсь, а такой новостью ошарашу. Тем более что Люда пропала, и есть у меня серьезные подозрения, что не по своей воле.

– Ладно, подожди минуту, – не скрывая некоторого недовольства, Алексей через мобильник призвал верного оруженосца и даже вышел на пару секунд в коридор. Я бы предпочла думать, что из соображения приличий (хотя что такого интимного у меня может быть с его неведомым подчиненным), но скорее по зову сына, потрошащего шкаф в спальне. На секунду я представила, что девушка уехала куда-то сама и вот-вот заявится домой, ни сном, ни духом не ведая о нашей бурной розыскной деятельности… На её месте поубивала за осквернение жилища и устроенный погром.

Мальчик на том конце провода оказался смышленым, глупые вопросы не задавал, только сделал пару толковых уточнений и отбыл выполнять поручение. Отчитаться пообещал сразу, как только появятся данные, осознавал степень высокого доверия. Умница какой.

– Теперь я могу узнать, что у тебя за подозрения? – Воропаев прикрыл дверь кухни, оставив переживающего отпрыска томиться в неизвестности. Странно, но Юра попыток проникнуть на наш режимный объект не предпринимал, я бы на его месте уже дверь с петель снесла, а в беседе поучаствовала.

– Можешь, но у меня пара уточняющих вопросов. Первый – что ты вообще знаешь об этой девушке? – я уселась напротив, и так уж получилось, что спиной к окну. Только направленной в глаза лампы и не хватает.

Похоже, что такая рекогносцировка Алексей ничуть не смутила, он даже усмехнулся одним уголком губ.

– Знаю, что она существует, встречаются несколько месяцев. Лично не знаком.

Четко по пунктам, как в аптеке. Ладно, зайдем с другой стороны.

– А что ты знаешь о её родне? Неужели не узнавал, с кем проводит время твой сын?

– Если думаешь, что я горю желанием лезть в его интимную жизнь, то зря, – не похоже, что оскорбился, но улыбаться перестал. Жаль, ему идет. – Семья обычная, у родителей какой-то мелкий бизнес, есть младшая сестра.

Ага, вот это уже правдоподобнее, а то «не знаю, не видел».

Поскольку пауза затягивалась, а ничего нового я прямо вот сей момент узнать вряд ли смогу, пришлось излагать свои мысли:

– Говорю сразу, точной уверенности пока нет, поэтому и отправила твоего подчиненного в женскую консультацию. Я думаю, что Людмила беременна.

Из коридора грохота не донеслось, значит, Юра нас не подслушивал. Какой выдержанный мальчик.

Его папа тоже порадовал – ни тебе тупых уточнений типа «ты уверена?» или «да быть такого не может!». В том-то и дело, что не уверена, а быть может практически всё, что угодно.

– Излагай, с чего такой вывод, – он откинулся на спинку стула, чуть скрипнувшего от такой фамильярности.

– Прямых доказательств у меня, естественно, нет.

– Естественно.

Поддакнул он с таким видом, что захотелось что-нибудь кинуть. Желательно в самого Воропаева.

– Поэтому твой человечек сейчас поехал в консультацию, возле которой недавно видели девушку. А подозрения вот с чего, – я вытащила из кармана припрятанные пузырьки, вдруг Юра нашел бы раньше времени и сделал такой же вывод. Только буйного оборотня мне тут и не хватало. Тот же, который сидел напротив, осторожно забрал лекарства и, прочитав названия, удивленно вскинул брови:

– Это же просто витамины.

– Да. Но такие и в таком сочетании они применяются на ранних сроках беременности. Заметь, больше на видном месте ничего из препаратов нет, только эти. Плюс к витаминам там есть тот, который принимают от тошноты. Показания при других состояниях тоже есть, но он довольно слабый, если уж мутит и можно выпить что-то посильнее, на этот никто и не взглянет.

Четыре года назад мы всем отделом отправляли в декрет Наташку, которую всю беременность то мутило, то знобило, то пробивало на слезы. Как вспомню, так вздрогну.

Теперь Алексей задумался намного крепче и глубже.

– Юре про это говорила?

– Нет, если все подтвердится, мне его не удержать.

Воропаев, оказывается, ответ ждал, немного затаив дыхание, потому облегченно выдохнул и кивнул:

– Все правильно, он сразу кинется её искать.

– Вообще-то это была новость из разряда хороших. Есть и плохая. В квартире применялись чары.

Вот теперь в коридоре раздался легкий шум. Я и дернуться не успела, а вот Алексей рывком открыл дверь, застав стажера на месте преступления. Хорошо, что подполз он только сейчас, а то был бы тут нынче танец с бубном.

– Заходи, раз пришел, – даже не стала заострять внимание на факте подслушивания, у парня для вправления мозгов специально обученный человек есть. Ну, или не совсем человек, но в квалификации не сомневаюсь.

– Люда не могла применять никакие чары, она обычный человек!

– Понимаю твой возмущение, но как ты это определил? – пришлось подвинуться, кухня-то стандартная, и троим тут было уже весьма тесно.

– Нууу… – судя по тому, как крепко он задумался, совет в Филях грозил затянуться до вечера.

– В том и дело, что никак. Она могла не выдавать себя ничем, поэтому мне нужна информация по её семье.

В ответ Юра сдержанно кивнул и снова куда-то испарился. Будем надеяться, что выполнять поручения, а не топиться в сливном бачке унитаза от горя и несправедливых обвинений любимой.

– Это может быть она? – Алексей, промолчавший во время моего разговора с его сыном, немного наклонился, не желая нового раунда оправданий и возмущений со стороны сына.

– Может. Но если, – я жестом показала круглый живот, – то нет. Есть ограничения на использование магии в этот период.

– Какие? – теперь Воропаев и вовсе склонился так низко, что я смогла рассмотреть его ресницы. Они у него были темные, но у меня длиннее. Хоть в чем-то есть жизненная справедливость.

– Полные. Чувствовать чувствуешь, а применить не можешь, – стоило представить лица родных, которые узнали, что я выдаю закрытую информацию почти врагу, и на душе немного потеплело. А что, мы, ведьмы, такие.

Тем временем Алексей секунду о чем-то подумал, а потом с большим подозрением посмотрел на меня. Сообразив, о чем он подумал, я неполиткорректно покрутила пальцем у виска:

– Что, больше десяти лет?!

Нашу пантомиму прервал все тот же Юра, принесшийся с планшетом наперевес:

– Вот, это сайт магазина её родителей, здесь же есть контакты отца.

По этому стало понятно, что ребенок пребывает в шоковом состоянии, раз думает, что его собственный родитель не сможет найти чего-то интереснее и, главное, информативнее. Но мы оба, не сговариваясь, с умным видом кивнули, благодаря старательного парня за службу. Алексей даже мельком глянул на экран:

– Проверим. Приведи квартиру в нормальное состояние, и уходите отсюда, – воспользовавшись тем, что сын снова унесся, он шепнул. – Юрке ни слова, иначе станет совсем плохо.

Кому именно, не уточнил, но это как раз понятно – оборотни обладают обостренными родительскими инстинктами. Причем, это касается не только матерей. Видимо, побочный эффект от звериного чутья, но хлопот это может доставлять много. Если догадка подтвердится, Юра носом землю рыть будет, чтобы найти девушку.

Так уж получилось, что у каждого из нас своё проклятие.

Вампиры не могут жить без крови, морально страдая от своего положения паразитов. Питаться от таких же бедолаг не вариант, у них нужная аминокислота тоже отсутствует. Это сейчас их образ романтизируют, и стало не в пример легче, а ещё пару столетий назад уничтожали без суда и следствия.

У оборотней большие проблемы с деторождением. Чем они вызваны, не знаю, но они могут иметь максимум двоих детей. И те будут стоить матери ощутимо подорванного здоровья. В этом плане наш Потапыч уникум, у него три дочки, а вот Воропаеву не повезло – супруга и после одного не выжила. И Людмиле, если она действительно в положении, без Юры кранты. Во время беременности старший носитель крови постоянно должен быть рядом, подавляя стремление ребенка к обороту. Если мать и сама того же племени, это проще – хватит и её воли, а вот с теми, что к мохнатикам не относится, намного печальнее. Точного срока не знаю, но как только плод развивается достаточно, чтобы попытаться принять вторую ипостась, без вмешательства родителя он погибает вместе с матерью. Зато нет таких метаний с выбором партнера. Нет, ничего похожего на околопорнушные страдания, так популярные в литературе, просто оборотни не склонны к долгим рассуждениям и метаниям.

Ведьмы. И у нас все не так гладко, как может показаться со стороны, нам тоже приходится платить за возможность управлять чарами.

Адъютант (или как там правильно звучит его должность) Воропаева отзвонил через несколько минут, отчитавшись о проделанной работе. В книге самозаписи никакая Новикова не значилась, зато, запудрив мозги медсестричке, парень смог полюбоваться на карту первичного приема Людмилы. Там и был написан диагноз, подтвердивший мои подозрения.

Эх, Юра-Юра, кто ж тебя предохраняться учил, что в настолько молодом возрасте папой станешь?

Вслух я это не произнесла, да и проявлять любопытство по такому интимному поводу не стала, но пару советов дать хотелось.

Алексей на мой кивок после окончания разговора чуть заметно дернул щекой, нахмурился и, торопливо попрощавшись, растаял за порогом. Жаль, потому что узнать, сколько дней у нас есть, чтобы найти Людмилу, я так и не успела. А спрашивать у будущего отца не планировала, нечего отрока раньше времени в шок вгонять.

– Я всё убрал, за двором будут наблюдать на тот случай, если она вернется, – за эти несколько часов Юра утратил следы душевных мук, зато стал серьезным до крайности. Мне даже не захотелось язвить по этому поводу, что само по себе показатель. В пальцах он вертел подвеску на тонкой цепочке. – Люда её постоянно носила, не снимая.

Что на это сказать, я так и не придумала, поэтому только кивнула и пошла к двери. За прошедшее время в подъезде более людно не стало, а двор и вовсе казался вымершим. Ни обещанного наблюдателя, ни вообще хотя бы одного представителя разумной формы жизни видно не было.

– Альбина, я бы хотел кое о чем вас попросить, – в машине Юра некоторое время посидел молча, а потом решительно повернулся ко мне. – Когда все это началось, вы обратились за помощью к… – на секунду замялся, – бывшему мужу. Он может помочь найти Люду?

Надо же, значит, девушка ему действительно небезразлична, если наплевал на свои убеждения.

– Обещать не буду, но спросить могу. Надо?

– Да.

Разговор с Антоном много времени не занял, но принять нас прямо сейчас он не мог, потому что был за городом, и вернется не раньше ночи. Зато обещал сразу же заехать ко мне домой, по тону понял, что дело не в ностальгии и желании поболтать.

– Если не секрет, как вы вышли за него замуж? Или в семьях ведьм это нормально?

Его задумку я разгадала – если не можешь ничего изменить прямо сейчас, постарайся не накручивать себя и хоть как-то отвлечься. Да и особой тайны в этом не было, поэтому я ответила:

– В семьях ведьм отношение к смешанным бракам крайне отрицательное. Как и у вампиров. Нам было по восемнадцать лет, познакомились на рок-концерте, так все и закрутилось.

Подробности про то, что у меня тогда был затянувшийся кризис переходного возраста, я упоминать не стала. Зачем учить плохому хорошего домашнего мальчика? До наркотиков я не дошла, но покуривала не только сигареты, наплевав на уговоры родителей и угрозы Минздрава. У Антона были примерно те же проблемы – далеко не последние среди своих родители, которые требовали от единственного ребенка слишком многого, задолбав чтениями морали и наставлениями не опозорить славный род.

Между знакомством и свадьбой у нас прошло недели две, и большую часть времени мы провели в постели. Эх, золотые были времена. А уж как орали родители, когда узнали, что мы по приколу сбегали в ЗАГС… При этом и его, и мои родственники считали этот брак ужасным мезальянсом, но каждый в свою пользу. Вместе мы прожили почти четыре года, а потом все-таки разбежались. Наверное, просто повзрослели. Несколько лет назад, когда у меня как раз был перерыв между вторым и третьим мужем, даже попытались снова сойтись, но быстро поняли, что это бесполезно. Хотя хорошие отношения сумели сохранить, иногда встречаемся просто поболтать, выпить бокал вина и немного понастальгировать по минувшей юности. Антон, перебесившись, все-таки оправдал надежды семьи, сменив отца в Совете, я же так и осталась паршивой овцой, чему бывший муж иногда по-доброму завидовал. И даже пытался помочь, когда меня взяли в оборот, но тут пришлось сделать строгое внушение – ничего, кроме наживания неприятностей, его помощь не принесла бы, слишком много внимания привлек суд. Антон тогда обиделся, но сразу после приговора, узнав, что мне предстоит, на полном серьезе предложил устроить побег. Ну, или, в случае его невозможности, взять к себе на работу. И от первого, и от второго я отказалась, зато убедилась, что чутье на мужиков у меня все-таки есть.

Ну и что, что ему периодически приходится прикладываться к вене? Кто-то мотает нервы метафорически, а кто-то физически пьет кровь, и ничего страшного или отталкивающего я в этом не видела. Хотя и кайфа не испытывала, но, пока были женаты, без проблем помогала с решением этой пикантной проблемы, все равно на ведьмах царапины заживают быстро.

– Это правда, что вампир, попробовавший чью-то кровь, потом легко сможет найти этого человека? – вопрос питания Юра аккуратно обошел, хотя и чувствовалось, что задать его хочется.

– Если отхлебнешь молока из пакета, корову потом найти сможешь?

Стажер разочарованно вздохнул и отрицательно мотнул головой.

Ага, вот так и рушатся иллюзии.

– Подожди, хочешь сказать, что у тебя где-то припрятан шкалик с её кровью? – я новыми глазами посмотрела на стажера – или он слишком предусмотрителен, или псих. Прямо не знаю, что и выбрать.

– Нет, откуда… Просто спросил.

Зато этим вопросом он подал мне одну идею. Не скажу, что здравую, зато действенную.

Ею я и была занята все время, пока ехали домой – Потапыч, узнав результаты нашего променада, велел на работе не появляться, сосредоточившись на более насущных проблемах. Спасибо ему большое за понимание, только в отделе мне думается лучше, но кто же будет спорить с начальством, отпускающим домой?

Юра прочно повис на телефоне, обзванивая общих знакомых, а я, приготовив ужин, взялась за прополку клумбы с ромашками. Не то, чтобы всегда фанатела от дачного движения, но это хорошо занимает руки, давая возможность параллельно работать головой.

Если кто-то узнает, что я разблокирована, проблем огребу немеряно, это к гадалке не ходи. И все же молодого оборотня было жалко, да и девчонку тоже…

В конце концов, полив огурцы, я решилась.

– Юр, не поможешь?

Орать не пришлось, к тому времени стажер устроился на веранде с ноутбуком. Судя по тому, что звук клацаний становился все громче, положительных результатов его деятельности не имелось.

– Да, конечно, – как правильно воспитанный ребенок, он тут же встал и подошел. – Что нужно сделать?

– Принеси воды, – с этими словами я протянуло ему большую жестяную лейку. Стажер, не ожидая подставы, доверчиво хапнул ручку, за что и поплатился ойканием и шикарной царапиной на ладони.

– Забыла предупредить, там край острый, – я выхватила поливальник и прижала к кровоточащему порезу оперативно вынутый из кармана бумажный носовой платок. – Иди промой перекисью, стоит на верхней полке в ванной.

– Да все нормально, сейчас остановится.

Кое-как мне удалось вытурить парня с грядок, хотя он и сопротивлялся, а тщательно свернутый платок припрятать в карман.

Так, реквизит есть, осталось только дождаться, когда Юра угомонится и пойдет спать. С этим имелись определенные проблемы – на нервах стажер весь вечер бродил по дому, и не думая укладываться. Антону я позвонила ещё раз, он рассыпался в извинениях, но приехать раньше, чем через пару часов никак не мог – дела-с.

Значит, будем брать все в свои руки, а то это никогда не кончится.

В конце концов, я плеснула Юре в чай замечательное средство от бессонницы собственного изготовления. Конечно, в наших нынешних условиях лишать себя силовой поддержки было глупо, но и ворожить на глазах заинтересованной публики тоже не умнее. Как раз отведенного времени хватит, а потом растолкаю. К тому же уверенности в положительном результате собственных изысканий у меня не было, а терпеть фиаско на глазах публики противнее, чем в одиночестве.

Во-первых, давно не практиковалась. Хотя, говорят, что ворожба сродни езде на велосипеде, если научилась, уже не забудешь, все же имелись определенные сомнения.

Во-вторых, гораздо эффективнее было бы искать Новикову по её собственной крови, потому как придется ориентироваться не на неё, а на ребенка. Если она ещё не сделала аборт, и если Юра его отец. Мало ли, насколько бурная у девушки личная жизнь… Да, ещё нужно не забыть тиснуть эту подвеску, если она носила её достаточно долго, есть шанс настроиться более точно. Вот так и становятся клептоманами.

Неожиданной проблемой оказалось найти подходящую одежду – раз уж последние годы я прожила законопослушной гражданкой, косящей под обычного человека, то и достойного рубища не сохранилось. Нужна только натуральная ткань, без добавления синтетики и металлических застежек. Да и вообще желательно даже без пуговиц.

Льняную простынь было жаль, но ничего более толкового придумать я не успела, поэтому соорудила наряд а-ля симпатичное привидение в исполнении Карлсона. Второпях вырез получился даже чересчур роскошным, поэтому «платьишько» норовило сползти, оголяя одно плечо.

С изъятием подвески проблем не возникло, Юра уже благополучно кемарил, свернувшись на диване в гостиной. Вот и ладушки, не будет под ногами мешаться.

На улице давно стемнело, под крыльцом самозабвенно цвенькал сверчок, а с болотца доносилось бойкое кваканье. Посторонних звуков не уловила, подозрительные личности тоже мимо не пробегали, но стоит поторопиться – меньше всего нужно, чтобы кто-нибудь поймал на горячем.

Специально этот угол под ворожбу я не готовила, но в метровой щели между сараем и домом почему-то упорно не хотели расти никакие цветы. Ограниченное с двух сторон стенами, с третьей – высоким забором пространство настолько подходило для моих целей, что это даже подозрительно. Даже след от кострища, на котором несколько недель назад пекла картошку (ага, пионерское детство немного заиграло), был идеально ровным, не пришлось ничего исправлять.

Под пристальным взглядом Полосатой, которая заняла наблюдательный пост возле сирени, отгородившей нас от остального двора, я глубоко вздохнула и закрыла глаза. Разожженный из пары лучинок крохотный костер больше дымил, чем давал пламя, но и этого хватит. Да и комары не будут особо наглеть, что крайне важно – под дыханием ночного ветерка простынь слегка развевалась, а нижнее белье во время обряда считается излишним.

Сосредоточиться на нитях силы оказалось неожиданно трудно, даже болезненно. Раньше они ластились к ладоням, сейчас же сердито гудели, вибрируя и стегая по пальцам. Обижались за долгое невнимание, как живые.

Наконец, мне удалось полностью раскрыться и слиться с окружающим миром, растворяясь в звуках и запахах. Сквозь закрытые веки я ничего не видела, зато ощущала. Прохладное, едва заметное дыхание жизни растений. Свернувшийся на ночь под кашпо уж казался скоплением чуть теплой энергии, шершавой на ощупь и немного отталкивающей. Зато Полосатая просто фонтанировала жаром, маленькое сердце пульсировало, ненадолго чуть ускорившись, а потом снова успокоившись.

Желание смеяться и кружиться было настолько сильным, что пришлось до крови прикусить губу, возвращаясь к реальности. Это первая ловушка, подстерегающая молоденьких ведьм, впервые пытающихся ворожить, и я в неё чуть не попала. Многие из нас настолько очаровываются новым видением, что потом не могут вернуться в тело, слишком плотно сливаясь с потоками энергии. В лучше случае удается вернуться ценой выгорания дара, в худшем вместо ведьмы остается только тело. Живое и функционирующее, но уже без души.

Я встряхнулась, открывая глаза и пытаясь сосредоточиться на предстоящем. Салфетка, испачканная кровью Юры, легла на тлеющую ветку, и тонкий дымок тут же сменил направление, указывая на дом. Это я и так знаю.

Серебряная птичка сверкнула ярким камешком глаза, падая на начавшую обугливаться бумагу и…

Это оказалось даже как-то слишком просто. Стоило зажмуриться и потянуться следом за дымом, как подхватившая его ниточка рванула вверх, а потом на север. Черные громады домов, расцвеченные яркими звездочками окон, тревожно шепчущиеся сосны в городском парке, блеснувшая на пару секунд чуть ребристая поверхность реки. А потом сгусток темноты, к которому так стремился дымок, и я вместе с ним.

Падая от усталости на землю, я знала, где искать Людмилу. Не точный адрес, но направление, а это уже немало. Так же как и то, что ребенок жив, и он от Юры.

– Надо же…

Я настолько сосредоточилась на попытке отдышаться, что пропустила слишком многое. Полосатая, увлекшаяся происходящим не меньше моего, зашипела от неожиданности и одним гибким прыжком сиганула за сирень. К сожалению, я её примеру последовать никак не могла, поэтому осталась на месте, разве что целомудренно прикрыла голые до самого пояса ноги подолом простыни.

– И снова здравствуйте.

Алексей осторожно обошел едва дымящееся кострище и присел рядом на корточки.

– Давно?

Вот нравится мне это умение одним словом задать неудобный вопрос. Ещё лучше, если бы отвечать предстояло кому-то другому.

– Давно.

Сил, чтобы подняться, не осталось, кажущаяся легкость обряда вытянула их если не полностью, то изрядно, поэтому причинить ему какой-либо вред не получится. Если только в костер толкнуть, но это уже совсем детство.

– Встать сможешь? – он выпрямился, почти слившись с густой тенью. А ведь это первый раз, когда вижу в его же цивилизованной «гражданке». Хотя это и громко сказано, как раз видела-то я весьма хреново, разве что различала смутно чернеющий силуэт.

– Не знаю.

Попытаться разогнуться самостоятельно не успела, Воропаев на удивление легко поднял меня. Можно бы и на руки, но наглеть не стоит, на ноги поставил, уже спасибо.