Текст книги "Куплю тебя дорого Кукла (СИ)"
Автор книги: Анна Штогрина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Глава 21
Перемены в поведении любовника откровенно пугали.
Я притихла, не желая сильнее провоцировать некотролируемую агрессию.
Шамиля же мое покорное состояние не успокаивало. Он, наоборот, распалялся все сильнее.
Наклонился ко мне и начал больно прикусывать соски. Он с силой мял мою грудь. Зажимал между пальцев и сдавливал до красных отметин.
– Пожалуйста, мне больно,– взмолилась я, чувствуя как слезы набираются в глазах.
Но мужчина не слушал. Продолжал свою экзекуцию. Судорожно втягивал соски в рот и терзал зубами, словно зверь. Оголодавший хищник, для которого я сейчас была загнанной добычей.
Я упиралась в его плечи, пытаясь оттолкнуть. Шамиль не воспринимал мои страдания. Не реагировал.
Наказание продолжалось.
Боль заполняла мои мысли. Теперь стало важно просто вытерпеть его зверский напор.
Шамиль спустился ниже и прикусил лобок сквозь кружево трусов. Я всхлипнула, пытаясь свести колени вместе. Его ладони с силой рванули их в разные стороны, раскрывая перед ним меня полностью.
– Шамиль, прекрати, мне больно,– захлебывалась слезами я, уже догадываясь, что он узнал о моем плане.
Конечно, Юсупов влиятельный богатый бандит. У него везде есть свои информаторы. Прознать про то что Ринат заставил меня пойти на преступление и дал мне яд, для него не составило труда.
Теперь оправдаться в его глазах не получится. Я для него шлюха, наркоманка, а теперь еще и хладнокровная убийца. И выдержать гнев разъяренного мужчины я должна с преклоненной головой. С покорностью принять его обиду.
– Сука, убил бы тебя сразу, если б трахнуть так сильно не хотел,– рычал он не своим голосом. Утробно и глухо. Словно в нем проснулся демон и завладел таким массивным сильным телом.
Я против него тростинка. Жалкая и хрупкая. Переломить меня пополам ему не составит труда. Стоит сильнее сжать руки, как я задохнусь от наплыва его ярости.
Хлесткий звук раскрывшейся пряжки ремня приближал неизбежное. Мужчина ловко стащил с себя брюки с боксерами, выпуская громадный член на волу. Он, как огромный питон чудовищной мощи, одновременно пугал и вызывал благоговейный трепет. Мне хотелось скорее ощутить его в себе и в то же время я боялась, чтоб Шамиль не сделал мне больно.
В таком раздраженном состоянии заниматься сексом с таким здоровым мужиком смертеподобно!
Дыхание Шамиля становилось прерывистее. С каждым выдохом из него будто сыпались искры. Раскаленные лучины, воспламеняющие мою плоть.
Мужчина бесцеремонно и грубо снова развел мои ноги в стороны и навалился стокилограммовой массой сверху, вдавливая меня в пружинистую поверхность дивана. Я притаилась и зажмурилась ожидая неминуемой расправы. Сейчас он мне сделает больно...
Каменный член проскользнул во влажное лоно, как к себе домой, громкими стонами заявляя хозяйские права. Я прикусила до крови губу, что б не радовать всхлипами любовника. Сжала простынь в кулаках. Шамиль облизал мои губы на которых выступила алая капля. Порочно и глухо зарычал. Он настоящий зверюга, почуявший кровь добычи. Своей загнанной и примятой жертвы.
Первое движение члена высекло выдох и следующий стон. Даже сжатые зубы не помогали удержать в себе звуки наслаждения. Я заметалась под ним, цепляясь в его плечи и ткань рубашки. А Шамиль, словно сорвался с цепи, начал жестко трахать меня. Высовывать свое стальное копье и протыкать меня снова. Вспахивать податливую плоть. Резать, словно потаявшее масло.
– Кукла...Какая же ты тугая сука!– шипел он недовольно и зло. Будто этот факт его злил, а не доставлял удовольствие.
Но его член был явно не согласен с хозяином. Я ощущала, как напрягалась головка и вздувшиеся вены на стволе, когда он таранил мое влагалище. Как его сердце выпрыгивало из груди и стремилось прорвать упругую кожу и рубашку. Оказаться ближе к моему, слиться в одном ритме.
– Шамиль, пожалуйста...– повторяла я. Мне хотелось, чтоб он унял беснующихся демонов. Прекратил яростно рвать меня. И пусть реальных внутренних разрывов не было, но я все равно чувствовала себя несчастным загнанным животным, которое потрошит жестокий мясник.
Протыкает наточенным тесаком. Вспарывает промежность до ребер.
Сначало было нестерпимо больно от его мощных ударов бедер. Его тазовые кости били мои размашисто и беспощадно. А затем лоно начало пульсировать от наслаждения. Он задевал своим гигантским членом во мне неизведанные глубины, открывал новые источники наслаждения.
В какой то момент я потерялась в восприятии реальности. Отдалась во власть бушующей страсти. Прогнулась, желая быть ближе к своему экзекутору.
А Шамиль уже и сам находился в прострации. Утробно рычал, выдавая скупые мужские стоны. С каждым толчком его губы втягивали кожу то на моей шее, то на многострадальной груди.
Этот секс был невероятным. Бешенным. Неугомонным. Полным ярости и гнева. Словно это действо наивысшая мера наказания для непослушной рабыни. И в то же время, то, что творилось в месте соединения наших тел, не поддавалось контролю разума. Его член был в сговоре с моей промежностью. И несмотря на нас, неразумных хозяев, они кайфовали друг от друга.
Шамиль жестко трахал меня. Наращивал темп. Я под ним реально дрожала, как тряпичная кукла, попавшая в эпицентр тайфуна. И последствия для моего тела, были не меньше, чем в Японии от мощнейшего тайфуна "Хагибис"!
Потому что я разрушалась под основание. Трещала по швам. И входила в состояние, близкое к трансу.
Мое тело прошибали искры. Они собирались в молнии между ног. Скапливались в антициклон и грозились из нависшей надо мной мрачной тучи пролиться ливнем между ног.
Что и случилось, когда раскаленное орудие пытки в очередной раз вколачивалось вглубь. Простелы невероятного оргазма скрутили конечности.
Я вцепилась до боли в ногтях в его кожу под тонкой тканью и поджала колени к груди. Выкрикнула имя лютого любовника и кончила от его яростной атаки. Эйфория поплыла по крови, достигая сердца и туманя разум. Соображение отключилось. В этот момент никакое анализирование ситуации не могло меня вернуть в мир адекватных людей. Я зависла в невесомости, наслаждаясь всполохами многочисленных звезд.
Шамиль грубо сжал мои плечи, насаживая меня на член под основание. Замер, чуть прикрыв глаза, и в последний миг вытащил свое орудие пыток. Прижал головку к моему животу и выстрелил спермой на кожу до самой груди. Придавил меня сверху своим массивным телом. Мы перепачкались оба в его семени. Рубашка Шамиля пропиталась им, стала влажная и липкая.
Я с трудом могла вздохнуть, но я не шевелилась. Яркие вспышки оргазма постепенно тухли.
Возвращалась жестокая тоскливая реальность. В которой мой сын по прежнему у преступников в плену. Я продажная девка, которая должна была убить своего любовника. Я не успела признаться во всем, вымолить прощение. А Шамиль могущественный бандит, властный богатый мужчина, прознавший о горькой истине.
И решение моей дальнейшей судьбы, зависит сейчас от его милости.
Стальные оковы сжали мою шею. Шамиль резко схватил меня за горло одной рукой. Его длинные пальцы обхватили мою тонкую шею до позвоночника. Мужчина в гневе душил меня!
Его красивое лицо исказилось от лютой ярости в перемешку с раздражением. Я затрепыхалась, как заяц в капкане. Молотила его по груди кулаками, вцепилась до крови ногтями в его руку, пытаясь отодрать от себя. Смертельный захват только сильнее сужался. Тиски его пальцев давили до хруста. Я в ужасе смотрела в суровое безжалостное лицо мужчины.
Перед глазами промелькнула вся моя многострадальная жизнь. И то, как я поцеловала впервые сына, когда после родов его положили мне на грудь. И то, как я впервые повела Богдана в сад и гордость распирала за его первые успехи. И то, как я планировала отдать в этом году его в школу...
А затем я явно вспомнила первый безудержный секс с Шамилем. Пронизанный запредельной пошлостью и настоящей нежностью, фантазию о котором я могла лелеять в своем сознании.
Вздохнуть никак не получалось. Легкие распирало все сильнее. Шейные позвонки грозились треснуть от натиска разъяренного верзилы.
– Милена, сама расскажешь все или мне продолжить?– проговорил Шамиль далеким глухим голосом, сильнее сжимая пальцы.
Я моргнула ему в знак согласия. Потому что сказать ничего сейчас не смогла бы.
– Давай, кукла, поднапрягись и выдай мне всю правду. Потому что меня, пиздец, как злит, когда моя любовница считает меня разводным лохом, тянет до последнего с правдой,– добавил он.
Не ослабляя хватку, Шамиль склонился и остро укусил мои губы. Впился поцелуем в рот. И тут же убрал с шеи захват. Я жадно втянула его выдох. Дыхание мужчины спасло меня от смерти, от удушья. Но мне было мало кислорода. Я вырвалась и начала судорожно ртом хватать живительный воздух.
Юсупов ухмыльнулся с моего затравленного обессиленного вида. Он достиг того, чего хотел. Сломал мое сопротивление. Показал свою власть над моим хрупким телом. Наглядно продемонстрировал, как больно и опасно рядом с ним, если играешь на стороне врагов.
Мужчина встал с меня. Легко и ловко. Будто не он меня только что отодрал беспощадно и жестко.
Шамиль поправил одежду. Спрятал свой член обратно в брюки и одернул мятую рубашку.
Я с трудом отдышалась.
Выровнять сбившееся дыхание было сложно. Я привстала, спустив голые ступни на пол. Потянулась за разорванным платьем.
Юсупов ногой быстро откинул его в сторону, чуть не ударив меня по руке.
– Я тебе не разрешал одеваться,– гневно прорычал он. Его черные густые брови были сведены к переносице, а губы поджаты в надменную недовольную линию,– Говори,– беспощадно продолжил он приказывать.
Унижение и стыд окрасили мои щеки краской смущения. Липкая сперма высыхала на коже, стягивая ее. Я поджала колени к груди и обняла их руками. С мольбой взглянула в его глаза, надеясь выпросить прощение. В вязкой мрачной смоле зрачков я отражалась, как ненавистная блоха. Букашка, которую он с удовольствием снова придушит за неповиновение.
Властная аура мужчины сковывала мои движения и способность говорить. Да и с чего начать?!
Я никак не могла собраться с мыслями и выдать весь свой нелегкий рассказ.
Шамиль дернулся в мою сторону, и я в страхе проговорила:
– Хорошо. Я все скажу. Не надо больше меня мучать,– слова вылетели жалким писком. Шамиль замер в шаге от меня и уничтожающе испепелял меня своими разгневанными углями,– Я...я просто хотела спасти сына,– на первых словах слезы наполнили глаза. Идея рассказать всю правду и молить о помощи казалась уже настоящей глупостью. Он не поможет мне. Он суровый и жесткий человек. К тому же сейчас он очень зол. Теперь я понимала, что все на что я рассчитовала невозможно. Становилось до боли в груди обидно, что я снова, как и всегда, сама. Как спасти сына, я не знала,– Они шантажировали меня. Выкрали Богдана. Сказали, если я не отравлю тебя, то его убьют.
Соленые капли текли ручьями из глаз, обжигая зрачки и пропитывая ресницы. Стекали по щекам и капали на грудь.
Шамиль хмуро следил за моей реакцией.
– Почему сразу все не рассказала?– мрачно спросил он.
– Я боялась за сына и твоей реакции...не зря,– я подумала и добавила, – Моего сына выкрал Ринат, хозяин Клубники. Он очень опасный человек. И теперь точно убьет Богдана,– обреченно выдохнула я, и пальцами смахнула очередные слезы.
– Ну это врядли. Этот уебок теперь опасен только для могильных червей. Будет долго травить их своим гнилым трупом,– с ухмылкой добавил Шамиль.
Я удивленно глянула на мужчину. Он говорил уверенно. Значит, Юсупов убил преступника?!
– Да, кукла,– словно прочитав мои мысли, добавил он,– Я раздал всем по заслугам. Осталась очередь за тобой. И советую не свистеть мне. Говори правду. Уж не твоя ли идея была меня грохнуть и обчистить?– с каждым моим ответом Шамиль успокаивался и говорил ровнее.
Мысли хаотично метались в голове. Рината больше нет. Но где мой сын...
– Я... я ни за что бы такое не сделала...
– Хочешь сказать, что ты не собиралась меня сегодня травануть?– Юсупов прищурил большие глаза, пристально следил за моей реакцией на его слова.
– Собиралась,– тихо выдохнула я свой приговор, – Но передумала. Хотела все рассказать. Попросить о помощи...
Теперь Шамиль меня точно убьет...
Глава 22
Шамиль Юсупов.
Поверить продажной шлюхе Стелле или затравленному оленю, куколькой Милене?!
Ясно и понятно, чтоб спасти свою сучью шкуру Стелла изворачивалась и брехала. Скорее всего мою куклу заставили это сделать. Вложили в ее пальцы яд, шантажируя жизнью сына.
Но сам факт, что она водила меня за нос все это время, не призналась и не обратилась за помощью сразу – вымораживал! А теперь еще и пошла на поводу у ублюдков и готова меня травануть.
Когда я возвращался домой единственным моим желанием было с порога пристрелить брехливую куклу. Меня бесил расклад при котором у меня под боком находилась девка, мечтающая завалить меня. Отрава, конечно, неплохой способ сдохнуть. Но я пока не собирался в Валькхаллу. А значит, с девчонкой нужно разобраться сразу и круто. Чтоб больше даже такой мысли не возникло в ее мелкой башке.
Но стоило увидеть малышку в гостиной, такую красивую и аппетитную, как весь мой мстительный настрой бухнул в отяжелевший член.
Кукле очень шло и платье и туфли к ее вишневым глазам. Мне показалось, что я даже на губах ощутил ее вкус, сладкую кислинку. Моя морозная вишня в сахарной пудре...
Не знаю, как остальные мужики, но я, завидев желанную женщину, думал уже только той башкой, что в штанах пряталась, мечтая поскорее вынырнуть наружу и наказать предательницу.
Стоило коснуться ее лица, поцеловать припухшие губы, как меня окончательно повело.
Желание замочить девчонку становилось все более размытым. А вот трахнуть, все более крепким, просто каменным.
Как я не пытался воскресить в уме весь развод меня, никак не мог перебороть искушение натянуть по самые яйца Милену. Такая она испуганная и красивая. Манящая своими чистыми невинными глазами и в то же время такая развратная в этом откровенном наряде. Просто оживший грех, улёт!
Я разодрал на ней платье, как оголодавший зверюга накинулся на алые соски. Хотел сожрать ее всю. Девчонка будила во мне такое крепкое безумие, замешанное на вязкой сперме, что я себя уже не контролировал. Ее раскинутые ноги в чулках призывно заманивали меня в ее плоть.
Милена крохотная везде. Даже ее звезда красивая и аккуратная. Так порочно блестящая от возбуждения.
Стоило тыкнуться членом вглубь, как я завыл от наслаждения.
Сука, такая узкая и сочная! Она создана, чтоб свести меня с ума. Заставить поверить в ее невиновность, даже если она реально собиралась меня без сомнений и сожалений замочить и обворовать в силу своей наивной глупости и желания спасти сына.
Бля, я же ей готов уже был все свои бабки отдать. Лишь бы иметь доступ к своей наркоте. Каждый день драть малую под хвост и в гриву и кончать с ее вишневым вкусом на губах!
Возникла шальная мысль сказать Милене, что я спас ее сына и ей не о чем слезы лить. Но сначала по плану жесткий трах, а потом добиться правды от брехливой сучки. Ведь если она готова меня кокнуть и забрать бабло, то я ее посажу на цепь. Голую на кровати...
Бля! При этой мысли, глядя на ее покусанные губы, сразу кончил, как пацан при лишении девственности.
После разрядки стало в башке чуть яснее. И ангельский вид забрызганной спермой Милены уже не внушал прежнее помутнение рассудка. Правда, это ненадолго. Минут пять трезвого разума, а потом опять захочу натянуть ее тощую задницу на член. Поэтому действовать надо быстро.
Придушил сучку, припугнул, чтоб знала, нехуй мозги мне пудрить. Пусть все выкладывает, как на духу. Без брехни.
Чертовски неприятно тонкую лебединную шею куклы пальцами сжимать и видеть ее покорной и испуганной... Мне больше по духу, когда она искрит и радуется мне. Но что не сделаешь во имя правды!
Угомонил гневных бесов и проконтролировал силищу, чтоб внатуре девчонку не удушить.
Когда Милена начала оправдываться, я уже не сомневался в ее невиновности. Глядя в ее расширенные от ужаса зрачки, нервно дрожащие губы и поджатые колени к аккуратной грудке, она снова возвращала мое желание оберегать ее, как фарфоровую.
Я с Миленой точно свихнусь! Столько противоположных эмоций ни к одной бабе до нее не испытывал!
Даже ее признание, что она таки собиралась меня травануть выглядело как неудачный фейк, стервозная подъебка.
Не могла кукла все так лихо завернуть. Решить хладнокровно мою судьбу. Недрогнувшей рукой травануть меня. Даже под давлением и шантажом. Чуйка подсказывала, что надо получше Стеллу наказать. Если конечно, блядь после моих мужиков выживет. Хотя ей не привыкать в оргиях учавствовать. На шалаве негде метку ставить. Если ее кожу ультрафиолетовой лампой обследовать, она вся будет в въевшейся сперме.
И зачем Милена с ней наладила мосты?! Еще и после того, как стерва у нее мужа увела. Гандона слепого. Непрошибаемая доброта и вера в человечность...
Телефон завибрировал, отвлекая меня от крутого зрелища – раскаявшейся и провинившейся куклы, голой с покорно опущенной головой и затравленным взглядом.
Так бы и трахнул малышку еще разок, для профилактики. Чтоб всякая херь в растрепанную башку ей не лезла.
– Говори,– буркнул я недовольно.
Звонил охранник, сегодня дежуривший на входе в мое логово. Хули беспокоит хозяина, почем зря?!
– Шамиль Амирович, тут мужчина в возрасте, говорит, что ему срочно нужно с вами поговорить,– отчитался Влад, приближенный после Дэна, верный мой соратник.
– Сейчас выйду,– ответил я.
Наклонился к Милене. Девчонка зажмурилась, подумала, что я ее тресну. Зашугал крошку крепко. По ходу перегнул.
Поднял ее спрятанное в коленях лицо и смачно поцеловал губы.
– Кукла, сейчас вернусь и готовься. Будешь вымаливать прощение. И, кстати, отдай мне эту хрень, которой ты травануть меня хотела,– вспомнил в последнюю минуту.
Кроха вздрогнула, нашла заплаканными глазищами сумку. Нерешительно разогнулась. Дрожа всем своим кукольным телом, что в моих огромных лапах вообще казалось нереально хрупким и мелким, встала на ноги. Переборов страх и смущение, подошла к своей сумке. Достала маленькую прозрачную баночку на цепочке и протянула мне.
В глаза не смотрела, стушевалась.
А я ей тоже в глаза не смотрел. Оглядывал свои владения. Голую девчонку в чулках и засыхающей сперме на животе.
Ох, невовремя незнакомый визитер заявился...
Я взял отраву из ее пальчиков, спрятал в брюки.
Притянул куклу к себе. Погладил голую жопу. Прихватил мягкие полушария и припечатал к своему члену.
– Прости. Это все из за сына,– всхлипнула малышка и уткнулась мне в плечо.
С трудом оторвал лапы от ее сладкой задницы. Погладил по позвоночнику и зарылся пальцами в коротких волосах. Кукла – растрепа моя. Такая манящая и желанная.
Влип я крепко. Чувствую, что не только член к ней тянется, но и под ребрами сосет.
Хлопнул по заднице малышку. Она смешно вздрогнула.
– Ох, кукла, всю ночь будешь свой косяк отрабатывать,– рыкнул я. Бля, рядом с ней даже свой голос не узнаю,– Все ночи теперь мои. Ты вся моя с потрохами. Сожру тебя, мелкая, и не подавлюсь,– и выдохнул ей в губы совсем тихо,– Затрахаю!
Прихватил ее приоткрытые упругие губы, языком проткнул рот. Лизнул маленькие зубки. Ряд их ровный, гладкий. А ее скромный язычок, спрятался глубже. Юркий, острый. Я своим его нащупал сразу и сплелся вместе. Притянул куклу за голову сильнее, чтоб не трепыхалась.
Сожрал все ее сопротивление. Целовал, как в последний раз. И чувствую, что с Миленой так всегда будет. Заточена малышка под меня идеально!
– Дуй в кроватку и жди меня. И не вздумай одеваться,– в догонку добавил и еще раз по жопе шлепнул, придавая ускорения.
– Я...мой сын в плену у людей Рината,– сбивчиво и тихо прошморгала растрепа.
Я усмехнулся. Хватит Милену выматывать и мариновать. Но сюрприз все равно хочу сделать, когда пацана привезут.
Поэтому лишь сказал
– Не парься. Разберусь и с этой проблемой.
– Спасибо тебе...за все,– прошептала девочка.
Ох, за ее спасибо, а не яд в борще, готов на месте сдохнуть! Сучка ловко охмурила меня.
* * *
Глава 23
Шамиль вышел из дома и направился к воротам. Размашистым шагом, быстро преодолел дорогу через зеленый газон.
На губах мужчины играла мечтательная улыбка. Кто бы подумал, что Милена Ксавье, тихая и скромная художница, пацанка, увлечет такого матерого брутального мужика. Заполнит своим мелким телом все его колоссально огромные мысли. Заставит Юсупова бескорыстно помогать. Вызволять сына из плена, крошить виновных. Затыкать поглубже все обиды и раздражение. Контролировать демонический гнев и лютую злость. Любую другую девку уже на мусорке по пакетам собирали б за все, что кукла решила провернуть с Шамилем. Любую другую, только не ее!
Девчонка крепко, острой занозой, впилась в суровое сердце. Намертво зацепилась в мускулистом органе. И не в одном. Член, так вообще, радостно пел диферамбы ее тугой вагине. Готов выколачивать из малышки раскаяние каждую темную ночь, озаряя сумерки яркими вспышками оргазмов.
Шамиль подошел к двери. Кивнул мужикам открыть.
Ночная летняя прохлада приятно бодрила. Днем дышать вообще невозможно. Воздух от жары аж плавится. Все тело, как варенное в кипятке и башка соображает медленно. Зависает, как перегруженный процессор.
А сейчас под круглой тарелкой луны находиться одно удовольствие.
Запах скошенной травы пах арбузом и свежестью.
Высокие кипарисы вдоль забора шелестели короткими ветвями в такт легкого ветра.
Жизнь прекрасна!
Шамиль снова ухмыльнулся. Засунул руки в карманы брюк и вышел в приоткрытую дверь.
Снаружи его ждал визитер.
Высокий мужчина в возрасте за сорок. Поджарый и худой. С встревоженным лицом. Одет он был неброско в синюю футболку и обычные черные брюки.
Шамиль напрягся. Большие карие глаза с вишневым отливом смотрели на него с нескрываемой ненавистью. Уж очень этот незнакомец кого то напоминает ему...
– Тебе чего, мужик?– спросил Юсупов, подходя ближе.
И хоть, Шамиль гораздо крупнее и шире в плечах, от незнакомца исходила осязаемая угроза.
– Здравствуй. Я Константин Миронов. Отец Милены,– ровным голосом ответил тот.
– Хера себе, визит среди ночи!– удивленно проговорил Шамиль и протянул мужику руку для пожатия. Знакомиться с семьей куклы пока в планы Юсупова не входило. Но, что поделать, раз ее сына скоро привезут, а батя пороги оббивает,– Рад знакомству. Пригласил бы в дом, но там срач. Не убрано.
Шамиль вспомнил про голую Милену в засохшей сперме. Первая встреча с отцом пройдет весело, если он его в хату пустит!
– Так я и не напрашиваюсь в гости. Я по делу пришел...к тебе,– Константин протянул свою руку в ответ.
Его глаза блеснули в свете луны решительностью. Он крепко сжал пальцами ладонь Шамиля, не выпуская. Несколько секунд смотрел неморгая глаза в глаза. Кадык на вытянутой шее нервно дернулся.
Шамиль не вырывал руку. Решил, что отец Милены проверяет его крепкость, так по мужски. Как в детстве, они с Рамазаном боролись и сжимали руки, пока кто то из них не сдавался. И Шамиль терпел до последнего. Глотал юношеские слезы, но не сдавался.
Пожатие Константина легче, чем старшего брата, но тоже достаточно ощутимо.
Юсупов смотрел на недовольное выражение лица отца Милены. Понятно, мужику не нравится выбор дочери. Здоровый бандюган, пропитанный властью денег и испорченный многолетним стажем пороков.
Константин дернул второй рукой, завел за пояс и в ночной темноте мелькнула сталь. Большой нож резко взметнулся ввысь, норовя проткнуть сердце Шамиля.
Отец Милены пришел убить Юсупова. Принять грех на душу за дочь. Немая решимость читалась во взгляде. Усталом и измученным нелегким решением. Все происходило в одночасье.
Константин замахнулся. Шамиль отвлекся от лица мужчины. Успел увернуться. Двое сильных и отчаянных бойца схлестнулись в непримиримой схватке. Шамиль с силой дернул на себя мужчину, стараясь перехватить нож. Взревел, как разъяренный бык
– Ты че? Прихерел?! Брось нож, мужик.
В следующую секунду Константин увернулся, чуть присел и решительно с размаху вонзил нож в Юсупова!
В ночной тишине прогремели выстрелы. Влад мчался к боссу и прицельно палил по нападающему.
– Не стрелять,– рявкнул Шамиль, оседая на пол и пытаясь зажать рукой рану слева под ребрами, из которой торчала рукоять кухонного ножа.
Константин Миронов отошел на несколько шагов. На его лице исказилась печать боли и страдания.
Убить человека – нелегкий труд.
Он решался долгие часы и убеждал себя, что другого выхода у него нет. Он не позволит дочери стать убийцей, сесть в тюрьму и принять на душу смертельный грех. Все испытания примет на себя. За нелегкие решения и последствия ответит только он. Отец для Милены. Дедушка для Богдана.
Вся свинцовая ноша его. Он сам все сделает и сам исполнит приговор.
На синей футболке Константина появилось обширное мокрое пятно. Кровь пропитывала синюю ткань, делая ее блестящей и черной. Мужчина медленно осел на пол у дерева. Прислонился к стволу векового тополя у дороги.
Прижал ладонями рану от пули.
Его лицо стало бледным. Он до последнего следил взглядом, как сбегались охранники вокруг Юсупова. Они громко кричали и звонили в скорую. Вызывали экстренную реанимацию.
Он справился. Успел нанести смертельное ранение Шамилю. Теперь его дочь свободна от обязательства. И последней его мольбой перед отключкой было, чтоб бандиты все таки отпустили Богдана. Потому что он до них не успел добраться...
* * *
Милена Ксавье.
Я вышла из душа. Накинула футболку Шамиля и его спортивные шорты. Мои вещи разгневанный любовник превратил в непригодные тряпки. Роскошным дорогим платьем теперь только полы можно мыть. Я пригладила руками волосы и устало выдохнула.
Может и хорошо, что Шамиль обнаружил яд, выбил из меня правду. Сама я б могла не решиться все рассказать.
Юсупов намекнул, что убил Рината, значит держать моего сына у преступников больше не было мысла. Я надеялась поговорить с Шамилем, когда он вернется. Упросить его помочь в поисках ребенка. Мне казалось, что мужчина не такой жестокий и холодный, как хочет выглядеть в моих глазах. Он согласится поспособствовать вызволению Богдана, я в это свято верила.
Я подошла к окну и приоткрыла створку, впуская свежий воздух в его спальню.
Я чувствовала себя обессиленной. Безумно уставшей от всех испытаний, что на меня свалились.
Очень хотелось перемотать время на месяц назад. Когда мы с папой сидели на кухне. Пили кофе. А Богдан беспечно лепетал на своем детском языке, просвещая нас, дремучий лес, во все тонкости игры Майнкрафт. Тогда сынок уплетал утреннюю кашу и с деловым видом прихлебывал апельсиновый сок, готовясь пойти в садик.
Душевные семейные посиделки для меня значили больше всех сокровищ мира. И я многое б отдала за машину времени. Чтоб вернуться в этот миг и зависнуть в нем навечно.
Позже я бы поступила иначе. Не приняла б ни одного необдуманного решения. Послала бы Стеллу далеко и надолго, безвозвратно ампутировала наше общение. Не приехала бы за ней в Царские дачи и не встретилась бы с Шамилем Юсуповым. Тогда все было бы по прежнему спокойно и умиротворенно в моей жизни. И сейчас, среди ночи, я б не дрожала от страха перед неизвестностью судьбы моего любимого сына. Я бы обнимала Богдана в нашей кровати. Крепко прижимала б его тело к себе и целовала пухлые щечки сына.
К сожалению, реальность давила плечи непомерным грузом. Сгибала меня пополам, не давая разогнуться и вдохнуть кислород полной грудью.
С улицы прогремело несколько выстрелов. В ночной тишине они казались оглушительными. Сердце сразу упало в пятки от предчувствия беды. Там Шамиль и кто то стреляет. Только бы не в него...
Я резко распахнула окно и вылезла наполовину, стараясь рассмотреть что творилось за высоким трехметровым забором. Охранники сбегались к открытой двери и шумно галдели. Переговаривались в рацию и звонили по телефонам. В свете луны я увидела, как в их руках зажаты пистолеты.
Взволнованные мужчины отдавали и принимали команды.
Было невозможно разглядеть в этой толпе, что произошло.
Я соскочила с подоконника обратно в комнату и побежала босиком прочь из комнаты.
Там, за стеной крепости Юсупова произошло что то непоправимое и ужасное. Я чувствовала, что выстрелы достигли цели. Молилась только, чтоб ей был не Шамиль.
До этой секунды я и не догадывалась, как этот надменный суровый мужчина стал мне дорог. Впитался под кожу и завис под самыми ребрами. Сердце пропускало тревожные биты. Скакало в груди галопом, норовило выскочить и разбиться о плитки пола.
Только я смирилась с тем, что жизни мужчины не грозит опасность, как в одночасье все изменилось.
Дверь в дом была раскрыта настежь. Несколько мужчин озабоченно метались по кухне, не обращая на меня внимание. Они собирали полотенца и хватали бабины салфеток. Выбегали обратно на двор, толкая меня.
Меня увлекла волна всеобщего безумия, и я устремилась босиком по асфальтированной дороге. Роллетные ворота подняли. Несколько джипов завели и вывели из гаражей, готовых ринуться в ночной город.
Охранники кричали. Голос одного был самый громкий. Он отдавал приказы. Был начальником смены.
Чем ближе я подходила, тем отчетливее слышала обрывки фраз
– Бля. Не трогай. Не вытаскивай нож. Ждем скорую... На, прижми сильнее...Смотри за этим ублюдком... Он тоже еще жив...Главное, чтоб Шамиль Амирович дотянул до реанимации...
Я уже могла различить очертания тел. На полу лежал бледный, как пустой холст Юсупов. В боку слева у него торчал нож. И его рукоятка мне была слишком знакома. Ведь я сама этим ножом разделывала мясо и резала рыбу. Это был мой кухонный нож!
А у дерева, сидя в натянутой позе, находился мой отец!
Один из мужиков склонился к нему и прижимал к его груди с двух сторон два полотенца.
Папа совсем печально выглядел. Щеки впали, а под стухающими глазами разливалась темная синева. Его руки висели вдоль тела. Он не шевелился. Лишь иногда морщил лоб и втягивал рывками воздух.
– Папа, папочка!– в ужасе от этого кровавого зрелища я истошно закричала. Сразу кинулась к отцу. Все, кто был мне дорог, находились на волосок от смерти. Шамиль лежал без сознания с ножом в боку. Отец еле держался при памяти. И его уже тоже старуха с косой утягивала в мрачный коридор без света в конце.
– Влад, тут девка. Что с ней делать?– свирепо оттолкнул меня один из охранников и я упала на попу в уличную грязь.
Мужчина возле Шамиля четко скомандовал
– Уведите эту суку в дом. По ходу, это ее батя пришел свой суд вершить. Если Шамиль Амирович не выкарабкается, то с ней захочет потолковать Рамазан Амирович. Он с нее живой три шкуры спустит за брата,– он кивнул в мою сторону.
Двое верзил направились на меня.
Я громко рыдала, заламывая руки. Боже, как же так...Такое вселенское горе! Беда!
