Текст книги "Нечаянный гид (СИ)"
Автор книги: Анна Пирус
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Annotation
Иногда память неожиданно подбрасывает давнишние события, явления, образы и не понять, почему именно теперь они всплывают, оживают? Так случилось со мною недавно, – преследовало, волновало, – пока не излилось в этом рассказе. Я заметила его в первый же день моего приезда, когда, обустроившись в гостинице, отправилась пройтись по Старой Будве. Он стоял напротив изъеденной временем стены цитадели, облокотившись на ограждение смотровой площадки и вот уже минут десять смотрел на море, горы... "Наверное, художник" – подумалось. А, может, просто романтик, эстет, – ну как можно пройти мимо такой благолепной красоты, лишь окинув её взглядом? Позже, когда косые лучи заходящего солнца удлинили тени, снова увидела его в узкой улочке городка: сидел за столиком кафе и смотрел на море, которое голубейшей полосой виднелось в узком проёме сероватых домов, увитых зеленью. Присела и я за соседний столик, заказала кофе. "Красивая картинка, – подумалось, – на первом плане симпатичный седоватый мужчина за столиком с белой скатертью, за ним – спуск узкой улицы с бежевыми домами и тёмным фонарём, ниже – голубая полоса залива и над ним в дымке – красные крыши строений острова...
Пирус Анна Сергеевна
Пирус Анна Сергеевна
Нечаянный гид
Иногда память неожиданно подбрасывает давнишние события, явления, образы и не понять, почему именно теперь они всплывают, оживают? Так случилось со мною недавно, – преследовало, волновало, – пока не излилось в этом рассказе.
Я заметила его в первый же день моего приезда, когда, обустроившись в гостинице, отправилась пройтись по Старой Будве. Он стоял напротив изъеденной временем стены цитадели, облокотившись на ограждение смотровой площадки и вот уже минут десять смотрел на море, горы... «Наверное, художник» – подумалось. А, может, просто романтик, эстет, – ну как можно пройти мимо такой благолепной красоты, лишь окинув её взглядом?
Позже, когда косые лучи заходящего солнца удлинили тени, снова увидела его в узкой улочке городка: сидел за столиком кафе и смотрел на море, которое голубейшей полосой виднелось в узком проёме сероватых домов, увитых зеленью. Присела и я за соседний столик, заказала кофе. "Красивая картинка, – подумалось, – на первом плане симпатичный седоватый мужчина за столиком с белой скатертью, за ним – спуск узкой улицы с бежевыми домами и тёмным фонарём, ниже – голубая полоса залива и над ним в дымке – красные крыши строений острова. Сделать снимок?.. И стала нащупывать в сумке фотоаппарат. Но не удалось, – мужчина смотрел на меня и когда встретила его взгляд, он даже не отвернулся. "Однако... – мелькнуло, – Что это он?" И снова взглянула, а он... Он смотрел так же и даже что-то вроде улыбки промелькнуло на лице. Хочет познакомиться?.. Но мне это не надо, приехала сюда на несколько дней, чтобы побыть одной, посидеть у моря, побродить вот по таким тихим улочкам и не хотела бы... Но мужчина уже садился за мой столик:
– Вы уж извините, что я вот так... бесцеремонно... к Вам... – И улыбнулся так искренне и тепло, что ответила тем же. – Дело в том, что... – и замолчал.
Ну вот... и впрямь хочет познакомиться. Но как отказать? Кстати, он сказал, "Дело в том..." И в чём?.. А он смотрел на увитый зеленью балкон противоположного дома и всё еще молчал, словно не решаясь продолжить. Ну и хорошо, будет проще отказаться от знакомства, а то... И тут услышала:
– А дело в том, что Вы очень похожи на давнюю мою знакомую... – И снова замолчал, опять рассматривая меня. – Даже удивительно похожи!
"Банальная фраза для знакомства, – подумалось, – мог бы что-либо пооригинальней придумать", и чуть вопросительно улыбнулась:
– Чем же?
Но на вопрос он не ответил, а взглянул на мою руку:
– Я же вижу, что вы замужем, да и я не одинок, так что... – И снова тепло улыбнулся: – Пожалуйста, не подумайте ничего плохого.
И, не договорив, предложил покинуть "этот уютный уголок" и спуститься к Ривьере.
Теперь мы шли по пешеходной дорожке вдоль берега, усыпанного валунами, над которыми то и дело фейерверком взлетали белопенные волны, а справа отвесно нависала скала, отчего я невольно вжала голову в плечи, вспомнив, как однажды в Джеромуке, прогуливаясь вдоль почти такой же скалы по берегу бурлящей речушки, передо мной почти в метре упал сорвавшийся камень. Рассказать ему об этом?.. Но как-то некстати, так что лучше помолчу, пусть он...
– Вы уже видели её? – указал на фигурку танцовщицы... или гимнастки?.. застывшей на огромном валуне. – Неплохо смотрится, да? – Остановился: – И особенно на фоне Цитадели, когда стемнеет и крепость с колокольней подсвечиваются огнями. – И взглянул с чуть заметным вызовом: – Придём сюда вечером?
Я с удивлением посмотрела на него: ну и ну... значит хочет продолжить знакомство? И как-то сразу почувствовала, что одной мне так и не придётся побыть в этом уютном городке. "Ну что ж, значит – судьба" – пошутила про себя, а вслух сказала:
– Ну, что ж... тогда "вместе" не помешает знать, как зовут друг друга...
И он почти рассмеялся:
– Нет, не помешает. Меня зовут Андрей, а Вас...
Вот так и начались наши встречи, пока не уехал он в Подгорицу, куда ему надо было "обязательно заехать" перед возвращением домой, в Питер, причём "обязательно" повторил с чуть заметно вспыхнувшим волнением. И на эти три дня Андрей стал для меня отличным гидом по Будве, а я не пыталась узнать о той самой моей схожести с его давней знакомой, – "Навероное, передумал говорить об этом... ну и ладно, зато просто повезло на такого интересного человека." – наконец решила. А вот кто он?.. что у него за профессия? Интересно бы знать. Но спрашивать пока не буду, пусть сам...
Вечером мы встретились в Старом городе Будвы у «непривычного для нас, русских храма, но очень интересного», как сказал, приглашая. Скрестив руки, стоял под пальмой, смотрел на церковь святой Троицы и настолько был поглощен этим, что я приостановилась, подумав: как-то неудобно вот так, прямо сейчас подойти к нему, подожду, пока... Но он словно почувствовал моё приближение, оглянулся и даже не поприветствовав, сразу заговорил:
– Что интересно в этой церкви... Видите, камни белого и красного... нет, теперь уже розового цвета накладывали поясами и от такого ритмичного сочетания в душе рождается... – Взглянул, едва заметно улыбнулся: – В моей душе... нечто успокаивающее. А в Вашей?
Я слегка пожала плечами, прищурила глаза и, стараясь сосредоточиться только на ощущении от цвета храма, тихо сказала:
– Ну... кажется Вы правы, хотя я еще не успела, – и улыбнулась: – Не успела успокоиться.
– И не надо, не надо успокаиваться, – словно обрадовался. – Цвета должны волновать... цвета должны будоражить, ведь краски и их оттенки...
– Так Вы художник? – всё же решилась спросить.
– Ну да, да. Разве не сказал об этом? – И с удивлением взглянув на меня и не ожидая ответа, продолжил: – И мой творческий процесс идёт во мне на уровне подсознания, ощущений. Ведь природа бесконечна в своих проявлениях, цветах, и надо не только любоваться ими, но и проникать в их сокровенные тайны, надо... – И замолк. Взглянул. Улыбнулся: – Я увлёкся, да? Ошарашил Вас слегка...
– Да нет, – ответно улыбнулась: – Вы говорите очень интересно, так что...
– Ну и ладно. И спасибо. И в благодарность за понимание расскажу немного об этом храме... так, для простого знания. Согласны?
– Да, конечно, – обрадовалась, – как же можно отказаться от такого?
И он взглянул с благодарностью:
– Эта православная церковь построена недавно, в 1804 году и очень красивый барочный иконостас в ней написан греческим живописцем Наомом Зетири уже в восемьдесят третьем. Да и архитектор был талантлив. Вы посмотрите, как оригинально встроены три колокола в арку... словно в кокошник, и как сочетаются с её размером эти небольшие белые кресты над колокольней и куполом храма. Приходилось ли видеть нечто подобное? – И снова, не ожидая ответа и, словно боясь, что перебью, спешно продолжил: – Но я опять же – о цвете хочу... Видите, как сочетание красного и белого линейной кладки контрастирует... но и удивительно гармонирует с черной входной дверью? Ощущение... – И взглянул чуть настороженно, уточнил: – Во мне ощущение... словно через неё сейчас попадёшь в небытие, в неизвестность, в то, о чём словами не изъяснить. – И взмахнул рукой, указав на изображение над дверью: – А теперь посмотрите на эту мозаику... почти Троица Рублёва, не так ли? Какое обилие цветовых пятен, но как великолепно они сочетаются и тоже как гармоничны! – Помолчал, любуясь мозаичным полотном. – Ведь художник в сочетание цветов должен вдохнуть жизнь, наполнить их своими ощущениями, заставить светиться, и только после этого они получат право жить. – Мой "гид" замолк... словно устал. Потом сделав несколько шагов в сторону, обернулся: – Жаль, что сейчас нет службы. Но Вы обязательно посетите её, там великолепная роспись, иконостас и при отсутствии больших окон, всё подсвечивается лишь слабым искусственным светом и лампадами. – Остановился, взглянул чуть вкрадчиво: – Я бы тоже... с Вами, но не успею. Через два дня уезжаю в Подгорицу, мне там обязательно надо...
И, не договорив, только посмотрел на меня и во взгляде я прочла: то ли не хочет говорить об этом "обязательно", то ли не решается. Но сама спрашивать не буду.
Мы шли по узким улицам, поднимаясь к верхней части города, чтобы оттуда полюбоваться морем и островами в предзакатных лучах солнца.
– Эти опрятные улочки уже сами по себе достопримечательности, – изрекла я и чуть настороженно взглянула на своего спутника: не сочтёт ли банальностью то, что услышал? – Но он ничего не ответил и только взглянул чуть удивлённо. – Что... разве не так? – спросила почти робко.
– Так... – ответил тихо и вздохнул.
– Так почему же такой грустный вздох? – пошутила.
Но он не ответил, а кивнул на арку... или переход?.. соединяющий дома, перед которой ветвь дерева или куста выбросила пучки-букеты красных цветов:
– Посмотрите на это чудо...
И когда я уставилась на "чудо", он мягко улыбнулся:
– Да Вы не только – на цветы... Отстранитесь чуть и охватите взглядом, попробуйте... – И озорно усмехнулся: – впечатать в себя и эти тёмно-бежевые камни, и зелень балкона, и солнечные зайчики под нашими ногами с уходящей в тень перспективой улицы, а потом, смешав в себе все цвета и оттенки, ощутить... – И, остановившись, прислонив ладони к одному из камней дома, почти благостно улыбнулся: – Вот, смотрите, я прикасаюсь к векам... я хочу... я силюсь считать то, что они видели, чувствовали, запомнили. – Припал к камню и щекой: – И хочу, хочу подсознанием проникнуть в некие сокровенные тайны природы, чтобы белый холст моей будущей картины наполнить не только своим пространством, но и его... – Погладил камень. – И только тогда моя картина получит право жить, право говорить, давать людям...
И осёкся, замолчал, махнул рукой:
– Ну вот, совсем немного осталось до той площадки, с которой расстилается отличнейшая панорама города и моря с островами.
И снова стена дома из крупных бежевых камней, такие же плиты под ногами, переплетение виноградных лоз над головой, черная металлическая решетка ворот, напротив – скамейка под окном с навесом, а рядом наземный большой горшок с красными неведомыми мне цветами.
– Удивительно, – приостановилась я, – всё из камня... дома, изгороди, тротуары, а уютно, как в доме.
– Да, да, – подхватил он, – так и хочется присесть... ну, хотя бы вот на эту одинокую скамью и смотреть, ощущать всё это и ...
– И думать, – подхватила я, – что здесь живут только счастливые люди, да?
– Хотелось бы так думать, но, к сожалению, в домах этих красивых улочек так же, как везде радуются, страдают... – И, предложив мне руку при подъёме на ступеньки, почему-то сказал:
– Вы, наверное, устали... но мы уже почти пришли и сейчас отдохнёте.
И мы вышли на площадку, остановились возле трехэтажной виллы с широкими открытыми балконами, обращенными в сторону моря, присели, и перед нами открылась прекрасная панорама: соскальзывающие туда, к морю красные крыши домов, узкая полоска Ривьеры с пестрыми тентами, светло голубая полоса моря, переходящая в темную, острова недалеко от берега и слева – подернутая дымкой застывшая волна темнеющих гор.
– Господи, какая красота! – вырвалось у меня банальное восклицание.
На что Андрей только улыбнулся:
– Видите во-он там, недалеко от берега два островка? Один – остров Святого Николая с церковью... и на нём нет жителей, а подойти к нему можно во время отлива по мелководной дорожке. Очень уютное местечко, советую обязательно там побывать. А другой – Святого Стефана. Ну, это – остров-отель и единственный в своем роде, ибо сохранены только средневековые фасады зданий, а помещения внутри отделаны с роскошью и отдых там весьма дорог, только для богатых... так что судьба у островов разная... а, впрочем, как и у людей. – И улыбнулся грустно, но тут же оживился: – Но как же оба острова вписываются в эту великолепную панораму! Один темно-зеленый, а другой почти красный от черепичных крыш... и как бы их не хватало на этом празднике красок, света, теней, особенно сейчас, когда заходящее солнце подсвечивает их позолотой и мелкая галька... Видите, справ пляж острова Святого Стефана стал розоватым? И это потому, что в его камешках есть какие-то особые минералы.
Андрей умолк... Да и я, тоже любуясь этой чарующей панорамой, молчала, чтобы своими привычными восторгами не нарушить его видения этой магической красоты.
С утра линия горизонта над морем стала размываться, таять, сливаться с облаками, те начали темнеть, к полудню, насосавшись морской воды, окончательно отяжелели, сбились в огромную синюю тучу и, наконец, та разразилась грозой. Из моего окна смотреть на это восхитительное представление природы было гипнотически захватывающе, а когда огромный белый спрут вдруг распростёрся над островом Святого Николая и одним из щупалец словно выстрелил в него, то я аж вздрогнула. Но вскоре гроза утихла, дождь, отступив от берега, ушел к горизонту, соткался в вертикальные нити и вместе с обессиленной тучей скрылся за горами. Стало влажно и душно. Пойти к морю?.. Но тут запел мобильник: «Как Вам прогремевшее шоу?.. А я всю грозу просидел в кафе и вот теперь... Теперь хочу просить... прошу Вас о встрече... Не против?.. Тогда приходите на Ривьеру, там, наверное, сейчас хорошо.»
Почти на пустом пляже мы присели под тентом. Не успокоившееся поголубевшее море стелило и стелило перед нами белое пенное покрывало, освобождённое от облаков закатное небо высветилось на западе полосой розово-оранжевого света, над которой еще висела одинокая тёмная тучка, а почти напротив нас потемневший остров Святого Стефана уже подмигивал жёлтыми огоньками. Красиво было. Наверное, и Андрей любовался всем этим, потому что молчал. И уже вроде бы неудобно стало... вот так... поэтому достала свой походный термос, пошутила:
– Ну, что, мой нечаянный гид, выпьем кофейку... на прощанье?
И он ожил:
– О да, с большим удовольствием! Благодарю, что догадались...
И снова, попивая кофе, молчал. Спросить о его предстоящей дороге, о Подгорице, в которую собирается "обязательно" заехать?
– А расскажите-ка мне что-нибудь о столице Черногории, ведь Вы собираетесь туда...
Но он неожиданно перебил:
– Собираюсь... Вернее, собирался. А, впрочем...
И снова замолк на какое-то время, а потом услышала что-то вроде монолога:
– Понимаете... Ведь то, что я тогда сразу подошел к Вам... Поверьте, Вы и впрямь очень похожи на мою юношескую влюблённость, хотя, конечно, годы, годы... Но всё равно, всё равно... – И посмотрел на меня, словно разглядывая заново. – Она тоже, как я, художник. И талантливый художник. Её рисунки с натуры очень точны... я бы сказал даже фотографичны, и добиться такого умения весьма и весьма непросто, а я... – Махнул рукой, проводил взглядом распластавшуюся на песке и теперь уползающею волну. – Да нет, не о степени своего таланта хочу... а о другом. Она – художник реалист, а я... Тогда она упорно называла меня абстракционистом, хотя это не так, не так! – Помолчал, глядя в песок. – Я в реальных явлениях жизни ищу цвета предметов, ведь каждый объект имеет свой... лишь свой особый цвет. Да и не только объекты, но и люди. – И снова посмотрел на меня: – Вот Ваш цвет... к примеру, лиловый, мой – синий, а её был – красный... даже ярко красный, и когда я пытался написать её портрет, то у меня ничего не получалось... не находил в ней других оттенков, кроме красного... – Замолк, сказал тихо: – Ах, наверное, Вы меня не понимаете... Понимаете? Ну, тогда... Ну да, признаю, мои полотна не реалистичны... а, может, как раз мои и есть самые реалистичные, ведь она всегда писала не содержание, а только форму... Не помню кто... но кто-то из великих сказал, что если ты рисуешь всё подряд, то просто не умеешь рисовать... Говорите, слишком категорично сказано? Может быть... хотя по сути... Но я принимал её талант, а она... – Допил уже остывший кофе, протянул мне чашечку: – А она не признавала моих поисков, считая, что зря теряю время... Не надо было... Ну как было не обращать на неё внимания? Ведь я любил её, любил!.. Да нет, теперь той любви нет, но все прошедшие годы она не оставляла меня, я постоянно спорил с ней, спорил своими красками, картинами и это превратилось в какое-то наваждение, с которым надо было что-то делать. – Снова взглядом проводил откатившуюся волну. – Вот и решил теперь с ней встретиться, разыскав в Интернете... Да, она живёт теперь в Подгорице, разведясь с мужем поляком и переехав в Черногорию, вот и хочу... хотел с ней встретиться, чтобы, может быть, разрушить тот миф... кокон, который соткал вокруг неё... Почему сказал "хотел"? А потому, что вот... встретил Вас, так удивительно похожую... и не похожую... А не похожую как раз тем, чего не хватало... Ах, если бы в ней было то, что в Вас!.. Понимание, терпимость, возможность поверить в того, кто рядом. Ведь это вселяет веру в себя, а она... И вот завтра еду к ней... хотя теперь не уверен: а что мне даст эта встреча?.. Да, конечно, тогда и выяснится... Но, может, всё же не надо этого делать, пусть живёт мой миф?.. Да, вы правы, хотя бы для того, чтобы потом... потом еще раз попытаться написать её портрет.
Иногда я вспоминала моего «нечаянного гида» и тогда думалось: интересно, а встретился ли он со своим «мифом», написал ли её портрет? И вот недавно вспыхнуло: а почему бы не попробовать разыскать его по Интернету? И после недолгого поиска открыла сайт, на котором в перечне выставок художников-авангардистов Питера, нашла и его фотографию. Ну да, это он! Только уже совсем седой, но глаза те же, – со взором человека, пристально всматривающегося во что-то. И передо мной один за другим замелькали слайды его картин – цветных пятен, в которых не было и признаков реальных предметов, но я, так и не принявшая, не почувствовавшая подобной живописи и воспринимающая её только как декоративные цветовые пятна, всё же хотела найти, считать в них образ его возлюбленной, – ведь говорил же, что снова попытается написать её портрет, – и вот... Да, в оной из картин со странным названием «Двойной портрет. Соната 56... Проникновение» увидела нечто похожее: по диагонали полотно было словно надломлено трещиной и в левой его части во множестве оттенков красного едва проступало женское лицо, а в правой, постепенно сгущающиеся лиловые краски... опять же чуть заметно, его повторяли. Но зачем?.. Зачем он дважды написал один и тот же образ разными красками? И чтобы попробовать угадать замысел художника, для сравнения сначала увеличила «красный», потом – «лиловый». Да, они очень похожи, очень, но... Нет, он не повторил один и тот же образ, а изменив цвет, преобразил лицо, придав ему иное, более наполненное содержание. И тут же подумалось: но встретился ли со своей бывшей возлюбленной?
А, впрочем, для меня это было уже не важно.
http://galinasafonova-pirus.ru/proza
