Текст книги "Низвергающий в бездну"

Автор книги: Анна Одувалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Молодой человек, осторожно, стиснув зубы от боли, пробирался сквозь сухие ветки и паутину. Сказав Анет, что ничего страшного не произошло, он слегка приврал. Все тело болело, и каждый шаг давался с трудом. – Черт, – думал Лайтнинг, – как же они в этот раз близко ко мне подобрались. Адольф теперь ни за что от меня не отстанет. Слишком уж я лакомый кусок. Схватить меня и порадовать Хакису «Низвергающим в бездну» для него – верх блаженства. Слава и деньги – большего этот зеленый ублюдок не может и пожелать.

Ребра невыносимо ныли, кружилась голова, и слегка подташнивало. – Маркус – мразь, – яростно думал ксари, – увижу – убью. Порежу на мелкие кусочки. Хотя, – Дерри усмехнулся, – наверное, мне такой радости не достанется. Сарт не любит идиотов. За такой грандиозный провал, да еще и по причине превышения должностных полномочий посланника уже, наверное, изощренно казнили, и, скорее всего, ни один раз. Ну, ладно – пробормотал себе под нос Дерри, – раз не удалось убить, значит, в первой церкви поставлю свечку за упокой его души. В конечном счете, если бы он не приперся, еще не известно, когда бы им с Анет представилась возможность выбраться, и представилась ли бы вообще. Страх липким комком подкатился к горлу. Давно Дерри Лайтнинг не испытывал этого унизительного чувства, когда руки становятся влажными, а колени дрожат. Ксари глубоко вздохнул и, даже, потряс головой, погоняя от себя нахлынувшее неприятное чувство и, продолжил путь.

Споткнувшись о выступающие корни дерева, Дерри охнул от пронзившей левый бок боли и, неприлично выругался. Все-таки Маркус – козел, – думал Лайтнинг, стараясь идти осторожнее – До чего же жить-то хочется. – Почему-то именно сейчас, на этом промежутке времени очень сильно захотелось жить. Впервые, со дня смерти Лины. До этого было, не то что бы, все равно. Просто, смерть воспринималась, как нечто неизбежное, что все равно рано или поздно настигнет. Так какая разница, когда? Сейчас или позже.

В последнее же время, что-то изменилось в мироощущении Ксари. Его стало почему-то волновать, сколько продлится его никчемная (а, может быть, и не совсем никчемная) жизнь. Дерри подозревал, что виной всему «чудо природы», которое ждет его сейчас у муравьиной кучи. Чем-то непонятным тронула его сердце длинноволосая блондинка с кошмарным характером, замашками королевы и наивной душей ребенка.

– А это не есть хорошо, – пробормотал Дерри, – Ну, да ничего как-нибудь справимся. Главное не забывать, что никаких блондинок нам не надо, да и блондинкам мы тоже без надобности. – Молодой человек увидел в просвете между деревьев водную гладь и ускорил шаг, выбросив из головы все волнующие его мысли.

Глава 6. О том, что не все женщины зло, но все же…

Медленно зажигались на темнеющем небе огненные всполохи. Маленькие яркие звездочки одна за другой появлялись с приближением ночи. Небо серело, и только, у самого горизонта осталась узкая светлая полоска. Последние узкие лучи солнечного света, золотистые, практически прозрачные, они устремились веселой стайкой на Русалочью поляну чтобы, пробравшись сквозь вечерний туман поиграть маленькими каплями росы на траве и цветах, разбудить лесную живность и пробежаться по темной глади небольшой заводины с ряской и кувшинками.

Лучи скользнули сквозь ночную дымку к тонкому женскому стану на берегу, пробежались по зеленоватой коже, заставляя ее отливать золотым на свету и, голубоватым в тени, и, скрылись в темноте водной глади. Существо выгнулось, подставляя последним лучам солнца совершенное тело и, отбросило со спины роскошные волосы, даже в солнечных лучах мерцающие холодным серебром. На узком нечеловечески красивом лице с тонкими синими губами и изящным носом особенно выделялись глаза – огромные и зеленые. Глаза, которые могли принадлежать кошке или змее, но благодаря капризу природы оказались на лице девы– русалки.

Прекрасное порождение тьмы и безответной любви молча всматривалось в вечерние тени и, ждало чего-то, неторопливо перебирая худыми руками с загнутыми, почти птичьими когтями камушек – практически единственную красивую игрушку доступную на илистом берегу заводины. Лицо насторожено. Ноздри аккуратные, словно выточенные из мрамора трепещут, пытаясь не упустить ни одного запаха наступающего утра.

Где– то в прибрежных деревьях негодующе закричала всполошенная птица, хрустнула сухая ветка под ногой непрошенного в лесу гостя – человека, и на Русалочьей поляне появилась фигура Дерри. Он, стараясь не дышать, заворожено всматривался в совершенную женскую фигуру на берегу. Мышцы свело судорогой от долгой неподвижности, ксари старался не шевелиться, опасаясь выдать свое присутствие не подозревая, что уже давно замечен.

Русалка медленно повернулась и буквально впилась взглядом огромных нечеловеческих глаз в мужчину. Он испуганно вскрикнул, но любопытство победило страх, его глаза смело встретились с пронзающим взглядом водной девы. Что-то смутно знакомое мерещилось ему в тонкой линии слегка длинноватого носа, в странном разрезе русалочьих глаз и в хищной улыбке мертвых губ.

– Милый! – глубокий голос русалки сочетал все возможные звуки воды. Журчание речки, грохот водопада, шум моря и переливы первого весеннего ручья. – Милый, ты все же пришел ко мне. Ты мой? Правда, ведь? Наконец, ты мой!

Парень отшатнулся. Испуг в душе человека смешался с идущей откуда-то извне всепоглощающей радостью. Она, сначала чужеродная, все больше и больше заполняла тело, от кончиков пальцев проникая прямо в сердце, и наполняя все существо Дерри ликованием. – Что еще может быть нужно мужчине, если его ждет такая женщина?

– Иди ко мне, – поманила русалка его пальцем с длинным и острым как бритва ногтем. – Иди.

И он пошел сначала осторожно, стараясь ступать бесшумно, а потом все быстрее и быстрее – навстречу своей гибели. В воспаленном мозгу все еще пульсировала раздражающая мысль. Настойчивый внутренний голос буквально орал. – Ты что делаешь?! Не ходи туда! Тебя ждет смерть! – Но Дерри отмахнулся от неприятных мыслей, и словно загипнотизированный сделал последний шаг к русалке, обнимая стройное, пахнущее проточной водой тело, утопая в огромных мертвых глазах, целуя изогнутые в хищной улыбке манящие, холодные губы.

Анет очень быстро надоело сидеть на колючках и кочках, да к тому же по ногам постоянно пытались забраться надоедливые муравьи. Девушка встала, отряхнула штаны от мусора и словно маленький слон потопала в ту сторону, в которую ушел Дерри. По ее подсчетам он не должен был быть далеко. Анет продиралась сквозь чащобу, руками разгребая висящую перед лицом паутину. Из кустов слева послышался какой-то непонятный переливчатый женский смех и вторящий ему, такой знакомый, мужской. Любопытная девушка нырнула сквозь ветви деревьев на поляну. – Вот те раз. Ушел на пять минут за едой и уже нашел, с позволения сказать, женщину, – негодовала Анет, разглядывая издалека пикантную сцену, в которой Дерри с упоением обнимал стройную зеленоволосую и не обремененную одеждой девицу. Девушка перемялась с ноги на ногу, решая, что же делать и уверенно пошагала в сторону парочки. Врожденную скромность победили собственнические чувства. Раз Дерри по долгу службы должен ее охранять, значит – никакой личной жизни в рабочее время.

– Эй, вы! – крикнула Анет. – Дерри, я, конечно, понимаю, что ты очень занят, но я хочу есть, и мне страшно сидеть одной.

Дерри медленно повернулся и уставился ничего невидящими глазами на девушку. Русалка ощерилась и зашипела:

– Уйди женщина, это моя добыча!

– Что? – взвизгнула Анет, – Твоя добыча, да? А моя охрана! Брысь отсюда лягушка драная!

– Уйди! – русалка на миг выпустила Дерри из своих цепких рук, и он как подкошенный упал на траву.

– Ты что с ним сделала, – завопила Анет, кидаясь вперед. Девушка со злостью выкинула руку вперед и полоснула острыми наращенными ногтями по щеке водной девы. Русалка зашипела, как кошка, взглянула на Анет ненавидящими глазами и скрылась под водой. Дерри остался лежать на берегу. Кожа его побледнела, и он не подавал никаких признаков жизни. Девушка с криком:

– Дерри, очнись! – подбежала к молодому человеку. Но он остался лежать неподвижно. Анет осторожно оттащила парня в ближайшие кусты и села рядом. Только по не равномерно поднимающейся груди Дерри Анет могла определить, что он жив.

– Что же мне с тобой делать? – заплакала девушка, предпринимая еще одну безуспешную попытку привести парня в чувство.

Тут, голову Анет словно стянуло тугим металлическим обручем с острыми краями. Девушка вскрикнула и упала на колени, придерживая руками разрывающиеся от боли виски. В ушах стоял ужасный шум, такой, какой обычно бывает, когда сбивается настройка у приемника.

– Анет, где вы? – различила девушка слабый голос, рождающийся в воспаленном болью мозге, но ответить ничего не успела. Все как-то резко оборвалось, и обессиленная девушка привалилась к стволу ближайшего дерева. Боль и шум из головы ушли, а вместе с ними и непонятный голос. Глаза невыносимо жгло, и чтобы хоть как-то справится с неприятными ощущениями, Анет закрыла их, и погрузилась в неглубокий, тревожный сон. Разбудило девушку непонятное шебуршание у ее щеки.

– Хозяйка проснись, ну хозяйка! – Анет медленно открыла глаза, рядом с ней сидел заметно подросший за прошедшие сутки гхырх, теперь он сравнялся по размерам с лайкой средней величины.

– Ура, хозяйка проснулась! Зюзюка хороший. Зюзюка искать хозяйку – хозяйка любить Зюзюку. Дай няму!

Анет сморщилась от не отступающей головной боли, безнадежно поскребла по карманам и, вытащив сморщенный кусочек яблока, протянула его зверюшке.

– А че, грязное-то? – недовольно спросил гхырх, но, тем не менее, зачавкал.

– Как ты меня нашел? – спросила Анет, пытаясь хоть как-то пригладить рукой волосы. – И где все остальные?

– Человеки ушли, к человечьим жителям и гхырх нашел хозяйку.

– Ты знаешь где Стик и Дир?

– Ага, в человечьих жилищах там.

– Где там? – стала настойчиво расспрашивать девушка, – Ты сможешь привести их сюда?

– Не-е, других человеков не-е. Гхырх любит только хозяйку, а других гхырх не любит. Дай няму.

– Нет у меня! – сказала девушка, думая как бы заставить Зюзюку привести сюда парней.

– Как нет нямы? Дай! – Зюзюка был явно не доволен, его розовая шерстка встопорщилась, и он злобно зашипел на Анет, но девушка была не в том настроении, чтобы терпеть капризы всякой мелкой скотины. Опыт общения с многочисленными домашними животными, вечно норовящими если не сесть на шею то, по крайней мере, обожрать на что-нибудь вкусное, помог ей выбрать правильный тон в разговоре с гхырхом.

– Ты еще шипеть на меня будешь, гадина! – Рявкнула на Зюзюку девушка. – Я тебя нашла, можно сказать, на болоте. Отмыла, высушила (небольшое преувеличение, ну да ладно), кормила. А ты скотина неблагодарная на меня шипишь? Уйди, ты плохой.

– Ну, хозяйка! – Гхырх выглядел неуверенным. – Ты же не даешь мне няму. Я не довольный, совсем не довольный, вот и шиплю. Вырасту, кусаться буду. Как по другому-то? Все Гхырхи так делают.

– Уйди, ты меня не любишь, – не отступала от своего Анет. – Тебе нужна только еда, а я совсем не нужна. Анет сделала вид, что собралась заплакать.

– Хозяйка, ну хозяйка. – Зюзюка заметно волновался. – Ну, хозяйка, прости. Я больше так не буду. Я люблю хозяйку, просто очень кушать хочется, очень, я же расту.

– Мне тоже хочется, – была непреклонна Анет, – Я же на тебя не огрызаюсь.

– Хозяйка тоже хочет есть? – гхырх, казалось, был очень удивлен. Он сложил на груди короткие когтистые лапки и задумался. – Хозяйка кормит гхырха, а кто кормит хозяйку?

– Стикур и Дирон, – нашлась Анет.

– А если хозяйку не будут кормить?

– Я умру прямо здесь, вот под этим кустом и, ты больше никогда не будешь есть няму.

Зверек задумался, смешно склонив набок розовую пушистую мордочку, он получил слишком много информации для одного раза.

– Если я приведу человеков, они будут кормить хозяйку и хозяйка не умрет. Так? Но хозяйка не кормит гхырха, не любит его. Зачем гхырх будет приводить человеков?

– Стик и Дир кормят хозяйку. Они дают мне няму, а я даю ее тебе. Если ты не приведешь их, у меня больше никогда не будет нямы, и я никогда больше не дам ее тебе.

– Ладно, – неуверенно согласился Зюзюка, – Какая плохая у меня попалась хозяйка. Чтобы бедного гхырха кормили, он должен любить не только хозяйку, но и ее человеков, а то у хозяйки нет нямы, а у гхырха еды. Плохая хозяйка, плохие человеки, но ради нямы я буду вас всех любить. Я приведу человеков сюда, а ты будешь меня кормить нямой, потому что я тебя люблю, и скажешь человекам, чтобы они тоже кормили меня нямой, раз их мне тоже приходится любить. Но если ты не дашь мне много нямы, я тебя укушу. – Зверек подтверждая свои слова, пощелкал острыми длинными зубами прямо перед лицом девушки, и исчез в кустах.

Стик и Дир уже сутки сидели в забытой богом деревушке с весьма не привлекательным названием Дохлые Гнилухи. Как только, там на тракте, они поняли, что ситуация весьма серьезна Дик начал осторожно плести заклинание перемещения, расходуя свой внутренний резерв сил, понимая, что даже крупица магии, взятая из внешнего мира сразу же привлечет внимание чужого мага. К счастью маг Сарта Тарман оказался не так силен, как показалось в начале, или Дир был гораздо более сильным противником, чем рассчитывал чужой маг. Таман даже не почувствовал едва заметную концентрацию магической энергии. Дирон смог воспользоваться уже практически сплетенным заклинанием, как только подвернулся подходящий момент. Они со Стиком очутились прямо на тракте, примерно в километре от этой самой деревеньки. Дерри и Анет были в руках у людей Сарта, что ставило под угрозу все задуманное. Оставалось надеяться только на то, что молодые люди еще живы, и Анет не попала в руки к Хакисе. Дир был настолько истощен магически, что даже не смог мысленно связаться с Анет или хотя бы засечь их с Дерри местоположение. Не придумав ничего лучшего, молодой маг и Стик решили заночевать в деревне. Дир надеялся там пополнить свой магический потенциал, и вечером попробовать снова связаться с Анет.

Дохлые Гнилушки встретили их кривым деревянным забором, да крикливыми петухами. Настоящий деревенский пейзаж. Бабы с коромыслами, дворовые собаки с облезлыми хвостами, и гадящие где ни попадя, суматошные куры всевозможных расцветок.

– Хозяйка на постой не пустишь, – обратился Стикур к дородной молодой бабе с ведром молока, и выводком ребятишек в застиранных рубашках и босиком.

– А че, не пустить-то, – басом ответила невысокого рота тетка, явно с примесью гномьей крови, протирая вспотевший лоб грязной ручищей. – Пущу, коли, золотые есть. Правда, разносолами потчевать не буду. Щи да каша, ну куру дам, одну и за дополнительную плату. Спать будете на сеновале. В доме самим тесно. Если устраивает, моя хата третья по правую сторону будет.

Завалившись на душистый сеновал Дир устроился поудобнее и стал напряженно всматриваться в потолочную балку, что бы хоть на чем-то сосредоточится. Он безуспешно пытался найти хоть след Анет или Дерри. Это было достаточно сложно, Лайтнинг неподверженный никакому магическому воздействию был практически недосягаем, а с девушкой Дир провел слишком мало времени, что бы безошибочно почувствовать ее присутствие. Единственным ориентиром был «Низвергающий в бездну», и он был где-то недалеко, ничего более конкретного узнать не удавалось.

Стик медленно шел по деревеньке состоящей из двадцати – тридцати небольших домишек, в которых проживало по одной, реже по две семьи. Самым богатым и большим был дом местного старосты, рядом стоял домик чуть меньше, и Стикур терялся в догадках, кому бы он мог принадлежать. Обычно в деревнях за исключением дома старосты все остальные были примерно одинаковы по размеру, различаясь лишь декоративными элементами, цветом, да степенью ветхости. Молодой человек решил подойти поближе и разузнать, кто же там живет. К дому вела узкая, но натоптанная тропинка, по сторонам которой росли высокие кусты боярышника. Сам домик ярко-синий с голубыми резными наличниками и красным петухом на крыше, утопал в зелени. Прямо перед окошком росло странное корявое и очень высокое дерево. Под ним стояла сухонькая бабуля в желтом платке в горошек, меховой безрукавке надетой на белоснежную блузку, цветастой юбке и кокетливых кожаных сапожках с вышивкой и на каблуке.

– Кися, ну Кисечка, слезь, пожалуйста! – слезно умоляла бабуля. – Иди сюда, моя хорошая. Я тебе вкусное дам.

– Мя-я, – раздалось с дерева в ответ на бабушкины причитания, и Стик в общих чертах понял, что произошло. Ситуация его позабавила, и он подойдя поближе вежливо поинтересовался. – Может быть вам помощь нужна?

– Нужна, коль не шутишь, – осторожно отозвалась бабушка, разглядывая Стика удивительно молодыми, ярко-зелеными глазами. – Кошка моя, чтоб ей пусто было, забралась на дерево, а слезть-то сама не может. Я уж ее, и Кися, и Кисечка, и мяса-то ей, и сметанки на блюдечке, а она все одно только орет. Дура, одним словом, дура.

Стикур почесал голову, вздохнул и смирился с неизбежной ролью спасителя деревенских кошек. Парень скинул жесткую куртку и ножны с мечом на землю, внимательно осмотрел дерево со всех сторон и, найдя наиболее удобное место для подъема, зацепился за торчащий сук и полез наверх. Да, давненько он не лазил по деревьям, наверное, после той знаменитой охоты на туммарского медведя, которая ославила их на весь Арм-Дамаш. Тогда, они с Диром настолько обрадовались воскрешению Дерри, что закатили пир на весь мир и так «наотмечались», что поспорили в одном из кабаков с местными охотниками, что голыми руками изловят и притащат прямо сюда, в кабак, взрослого туммарского медведя. Будь они чуть трезвее или умнее ни за что бы на подобную авантюру не согласились. Но пьяным море по колено, и они прямо с гулянки отправились на гору Тумар за медведем. Провожать друзей на этот подвиг вышел весь кабак. К слову сказать, туммарский медведь ростом с лошадь с огромными когтями и зубами. Естественно найти медведя не составило труда.

– Вот он! – завопил Дир, тыкая пальцем в приближающегося зверя и с радостным воплем «Ура!», кинулся ему навстречу. Медведь тоже несказанно обрадовался появлению большой и вкусной еды на своей территории. Он очень хотел кушать и поэтому, довольно рыкнув, кинулся навстречу Диру, подергивая от удовольствия коротеньким хвостом с кисточкой. На полпути до медведя друзьям практически одновременно пришла в голову нерадостная мысль. Медведь большой, с когтями и клыками, а они маленькие, пьяные и без оружия.

– Дирри, надо спасаться! – заорал мигом протрезвевший Стик, и кинулся к ближайшему дереву. Сзади в затылок громко пыхтел, тоже верно оценивший ситуацию Дир. На дерево они залетели с одного прыжка и примостились у самой макушки. Медведь в ожидании уселся внизу, скоро к нему присоединились два друга. Дир сначала активно пытался колдовать, но мишки нехотя уворачивались, от маленьких огненных шариков и злились сильнее, когда самый большой медведь недовольно взревел и наподдал мощной головой по стволу дерева, Дир затаился, вцепившись в покачивающуюся от удара верхушку. Так они и сидели часа четыре. К счастью, Дерри, занятый другими проблемами, ушел вчера с самый разгар праздника и, выяснив на следующее утро, чем закончилась пьянка, мигом кинулся выручать неразумных друзей, прихватив с собой десяток стражников. Медведей разогнали, а Стика и Дира доставили в Кен-Корион. В трактир «Бешенный тур» они больше не заходили.

Да уж, герцог Нарайский на дереве – вещь из ряда вон выходящая. – Будем надеяться, что этот мой подвиг не станет достоянием гласности и не войдет в историю, – думал Стикур протягивая руки к сидевшей на тонюсенькой ветке киске. Противная кошка мяукнула, сделала вид, что очень сильно испугалась, и перебралась на ветку повыше и потоньше. Стик чертыхнулся и полез дальше. После недолгой игры «Убежит, не убежит» парню удалось схватить вредную зверюшку за лапу. Кися взвыла и попыталась сбежать, грозно шипя и кусаясь, но Стикур не сдавался, он прижал кошку к груди и, не обращая внимания на ее вопли, полез вниз.

– Ах, ты мое золотце, – запричитала бабуля, принимая присмиревшую Муську. – Спасибо большое, добрый человек. Что же ты стоишь-то? Меня зовут Ашан-Марра. А ты кто будешь? Не иначе как наемник, проездом у нас? Да и что это, я тебя вопросами засыпала, пойдем скорее в дом, у меня пироги стынут. Пойдем, пойдем, что ты стесняешься?

– Да, я это… – начал было Стик, но Ашан-Марра не слушая возражений, потянула его в дом.

Четверть часа спустя, Стик сидел в колоритной бабушкиной избе, и за обе щеки уплетал пироги с малиной. Ашан-Марра оказалась местной знахаркой– целительницей, очень уважаемой в деревне. Вся ее просторная, прибранная изба была уставлена какими-то горшочками и скляночками. По стенам висели пучки различных сушеных трав. В комнате приятно пахло сушеным сеном. Узнав, что Стив путешествует не один, а с другом магом, бабка всполошилась:

– Да где же вы родные ночевать-то будете?

– Да, мы остановились на постой в третьей хате по правому ряду, у такой здоровой бабищи, – прочавкал Стикур, запивая очередной кусок пирога парным молоком.

– Это у Мрьенны, что ли? – заохала Ашан-Марра. Нечего у этой особы делать. Изба толком не метена, одна грязища, а уж жадная, так жуть. Поживите-ка лучше у меня, я сейчас своего помощника за твоим другом пошлю. А ты, милок, кушай пока.

К приходу Дира Стикур успел рассказать знахарке все, и про то кто они, и зачем едут, и почему вынуждены задержаться. Врать почему-то не получалось, но Стик и не жалел об этом. Бабка оказалась понятливой, и соседям ни словом не обмолвилась о том, кто остановился у нее на постой. – Да, темное время нынче наступило, – печально произнесла она, отхлебывая чай из маленького расписанного цветами блюдечка. – Вроде и далеко все это от нас, но и здесь уже творится неладное. Русалки на той неделе троих наших насмерть уморили, одного-то откачали да что, толку? Тем же днем утопился. Ночами все что-то ноет из леса. Скот начал мереть. Чай, поди, ведь от Ее ведьминой силы вся нечисть полезла. Вторую неделю собираюсь наше кладбище заговорить, да все руки не доходят, а надо бы. Завтра полнолунье, как бы нечисть не повылазила. А вот и друг твой пожаловал.

Появившийся в дверном проеме мрачный Дир, учтиво поздоровался с Ашан-Маррой и присел за стол. Колдунья узнав, что Дирон не смог найти Дерри и Анет не на шутку расстроилась и предложила:

– А вы на рассвете выйдите за околицу, да пентаграмму сделайте. Что бы человека на расстоянии дальнем найти – это у воздуха силушки попросить надо. А для волошбы воздух лучше всего на рассвете годится. Это воду лучше ночью заговаривать, землю по вечеру, в полдень огонь, а воздух на рассвете послушный.

– А ведь точно! – обрадовался Дирон, – спасибо вам огромное!

– Ну, всему вас учить надо, молодежь, – зарделась бабка. – Все новые выдумки используете, а что от них толку-то? Вот мы в деревне по старинке колдуем. Ну, все хватит лясы точить, уже вечереет. Я помощника отправила баньку топить, сейчас попаритесь, да и спать ляжете. А уж по рассвету попытаетесь друзей своих отыскать.

Утро для ребят началось рано. Точнее еще ночью. Полусонные, они выползли на край села, стараясь не упустить первые секунды рассвета. Толком не продравши глаза, Дир с третьей попытки нарисовал относительно ровную пентаграмму, чем-то напоминающую пионерский значок, и принялся втыкать в окончание каждого луча звезды толстые восковые свечи, отданные на благое дело Ашан-Маррой. Свечи ровно стоять на сухой земле не хотели и заваливались на бок. Дирон психовал и ставил их снова, полностью отвергнув помощь Стика. Спустя полчаса работа наконец-то была завершена. Дир встал в центр пентаграммы и начал нараспев читать заклинание. Сначала разом вспыхнули все пять свечей, странным голубоватым огнем. Потом одна за другой начали загораться линии пентаграммы. Молодого мага окутал сероватый полупрозрачный туман.

– Анет вы где? – требовательно произнес Дирон, вкладывая в этот вопрос всю свою энергию. Вдруг раздался мощный хлопок и, порыв ветра разом погасил пять свечей и Дир упал навзничь, словно оглушенный чем-то.

Стикур быстро подскочил к другу, он не мог понять, что случилось. Но факт оставался фактом. Маг был без сознания. Стик еле дотащил его до избы колдуньи. Та, узнав, что случилась, развила активную деятельность. После отвара Ашан-Марры, Дир быстро пришел в себя. Он тихо застонал и попытался сесть на кровати, но целительница категорически запретила это делать.

– Стик, я засек их. Они где-то недалеко в лесу. Но что-то, я не знаю что, помешало мне установить контакт. Скорее всего, это Хакиса. Их надо искать, а то вдруг будет поздно.

– Где искать? У нас даже нет лошадей.

– Что это за дрянь тут бегает! – закричала Ашан-Марра со двора. – Только мне гхырхов не хватает в избе. Сгинь! Ах, ты, еще и шипишь!

– Гхырх, – встрепенулся Стик, – Ашан-Марра погодите зверствовать. Зюзюка, это ты что ли? – Гхырх радостно запрыгал и в знак приветствия замахал маленькими красненькими крылышками.

– Зюзюка, ты знаешь, где Анет? – внимательно спросил Стик. Зюзюка потупил глазки и покосился на карман молодого человека. Стик не раздумывая, сунул ему горсть сухофруктов. Гхырх зажмурился от удовольствия, повыкидывал на землю ненавистные сушеные персики и с удовольствием зачавкал маленькими кусочками сморщенных яблок.

– Зюзюка, Анет, – напомнил Стикур, и встрепенувшийся гхырх тяжелым галопом поскакал к калитке.

– Ашан-Марра, у вас телега есть? – на ходу крикнул Стик, – а то плохое у меня предчувствие. Было бы все нормально, гхырх не пришел бы один. Либо Анет, либо Дерри ранены и не могут передвигаться самостоятельно. Надеюсь ничего серьезного.

– Возьми, стоит во дворе, – вслед убегающему парню крикнула Ашан-Марра.

Стик резво вскочил на телегу, перепугав спокойную бабушкину лошадку. Гхырх уже нетерпеливо подпрыгивал на дороге, и Стикур стегнув кобылу, понесся вперед.