Текст книги "Уши не трогать!"
Автор книги: Анна Гаврилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Мое молчание было воспринято по-своему. Уж не знаю, что навоображал блондин, но снова залился краской.
– А госпожа Лёля, она какая? – осторожно спросил эльф.
О, дружок… да ты, оказывается, любитель макаронных изделий? Ну так подставляй ушки, навешаю.
– Во-первых, она умная…
Для ночлега эльф соорудил два лежака из веток какого-то странного дерева. Я смотрела на груды хвороста с плохо скрываемым отвращением, пока не попробовала лечь. Обнаружив, что эта подстилка мягче и приятней иного матраса, я, мягко говоря, изумилась. А когда выяснилось, что в наших седельных сумках есть-таки одеяла, едва не разрыдалась от счастья.
От шуршания дождя клонило в сон, но Вариэль долго не мог угомониться. Все спрашивал и спрашивал, а я беззастенчиво врала – грешно молчать, если ребенок требует продолжения сказки. Самой этот затянувшийся разговор, увы, ничего не принес: эльф в команде заговорщиков – новичок, ему секретов не раскрывали. Да и выспросить о том, что знает, почти невозможно. Слишком велика вероятность проколоться самой. Но один железобетонный вывод все-таки сделала: я не допущу, чтобы блондин попал под раздачу Ориса. Да, парень примкнул к бандитам, но завязнуть в грязных делах не успел и дурного точно не хотел. Он слишком наивный и доверчивый. К тому же не могу подвести под монастырь того, кто сделал мое путешествие по глухомани столь комфортным. Сказать по правде – без него фиг бы куда добралась.
План возвращения в поместье выстроился вокруг этого решения.
Все просто до гениальности: мы подъезжаем со стороны аллеи, где-то на полпути я спешиваюсь и продолжаю движение на своих двоих. А Вариэль… скачет домой.
Уедет он, конечно, не сразу, а только после «провала».
– Вы спрячетесь в парке, – наставительно объясняла я. – В полдень следующего дня вернетесь к дороге, чтобы встретить нас с госпожой Лёлей. Я сумею уговорить ее прогуляться, уж поверьте. Но если в полдень мы не явимся, бегите.
– Как? – ужаснулся эльф.
– Просто. Садитесь на лошадь и в галоп.
– Нет, госпожа Ольга! Вы не поняли!
Да все я поняла… Просто не хочется наносить очередную травму твоей нежной рыцарской душе.
– Вариэль, мы не придем только в одном случае – если меня разоблачат. Спасти меня вы не сможете, так хоть сами спасетесь.
– Нет! Это трусость!
– Вариэль, у меня огромный опыт и связи. Даже если схватят, все равно выпутаюсь, а вы… Поймите, я знаю, на что иду. И я привыкла действовать в одиночку.
От молчаливого негодования блондина стало совсем грустно.
– Благородные леди не ходят пешком, – наконец родил он. – Вас заподозрят сразу же.
– Навру что-нибудь. Не впервой.
Новую паузу, полную прежнего негодования, прервала уже я:
– Вы должны обещать, что уйдете. – Постаралась сказать это как можно мягче. – Иначе мы сейчас же поворачиваем обратно.
– Почему?
– Я не могу рисковать вашей жизнью, Вариэль.
– Почему? Я же готов рискнуть!
Чертов эльф, как ему объяснить, что приказы командира не обсуждаются?
– Потому что! – выпалила я, и блондин заткнулся.
Уснула под обиженное сопение лопоухого героя, но с надеждой – к концу пути обязательно выбью из него это обещание, а такие, как Вариэль, сло́ва не нарушают. Заодно нужно убедить эльфа не общаться с подпольщиками до тех пор, пока я не выпутаюсь из «неприятностей».
А уж после, когда Орис вернется, мы вместе найдем сероглазого и доходчиво объясним, как его развели. Надеюсь, этого хватит, чтобы спасти парня от очередной глупости.
Глава 14
Утро встретило неистовым щебетом птиц и ярким солнцем. Свет пробивался не только сквозь ткань навеса, но и сквозь плотно закрытые веки. Открывать глаза категорически не хотелось, вставать тоже – лежанка такая мягкая, такая удобная…
Я сонно потянулась и тут же услышала насмешливое:
– С добрым утром.
Остатки дремы будто ураганом сдуло. Я резко села и уставилась на незнакомца.
Высокий, с горделивой осанкой и черными, как ночная тьма, волосами. В синих глазах смешинки, на губах легкая, добродушная улыбка. Черный, расшитый золотом камзол придает брюнету особый зловещий шарм.
Он стоял в нескольких шагах, без стеснения изучая меня.
Руки сами потянулись к прическе – проверить, прикрыты ли уши, хотя разум шепнул – бесполезно, брюнет все знает.
– Вы проснулись? – радостно воскликнул еще один голос. Вариэль.
Блондин выскочил, словно из ниоткуда, встал рядом с синеглазым. На лице щенячий восторг, щеки горят румянцем. А у меня в животе похолодело, мысли забились в панике. Все, это конец.
– Пойдемте завтракать! – Улыбка Вариэля стала еще счастливей. – Остывает же!
Я снова взглянула в лицо незнакомца и мелко задрожала. Да, именно незнакомца, потому как первая встреча не в счет и наш мимолетный разговор – тоже.
Синеглазый как ни в чем не бывало приблизился и галантно протянул руку. Он даже слегка поклонился, словно в самом деле хотел выказать уважение. На его жест ответила машинально, пальцы тут же оказались в тисках. Полсекунды, и я уже на ногах, в опасной близости от черноволосого эльфа.
Мама! За что?! Что я сделала не так? Я всю жизнь была хорошей, в меру доброй девочкой! И головой думала чаще, чем большинство моих подруг! Так почему погрязла в таких неприятностях? Мама, забери меня отсюда!
– Госпожа Ольга не привыкла к грубой пище, – мягко сообщил лишенный маски бэтмен. – Мы с ней позавтракаем в городе.
– Где? – Вопрос вырвался сам.
Синеглазый улыбнулся уголками губ и по-хамски притянул к себе. Одна рука по-прежнему сжимала мою ладонь, вторая обвила талию, лишая и тени надежды на побег. Губы мягко коснулись виска.
– Но… – растерялся Вариэль, а я задрожала еще сильней.
– Вариэль, леди не место в лесу. – Тон синеглазого ничуть не изменился. – Тем более теперь, когда ваша поездка утратила смысл.
От этих слов ноги ослабли, но брюнет держал очень крепко – даже если захочу, упасть не получится. Заметив мою реакцию, бэтмен пояснил:
– Пока вы спали, Вариэль посвятил меня в ваши планы. Ну что же вы, милая Ольга… Совсем себя не жалеете… Прямиком во вражескую пасть – это слишком.
Мой блондинистый рыцарь заметно погрустнел и кивнул.
Сердце рухнуло в бездну, горло перехватила судорога. Собственный голос показался чужим:
– Что случилось?
– Мы победили, – отозвался черноволосый, снова коснулся губами виска. – Граф Фактимус мертв.
В его голосе прозвучали нотки сочувствия, от которых захотелось взвыть. Я вдруг осознала – синеглазый не лжет.
– Нас было десять против одного, – с искренней грустью поведал бэтмен. – Церанс в сражении не участвовал, с его ранением меч держать попросту невозможно. Несмотря на численный перевес, битва длилась до сумерек. Граф дрался более чем достойно. Он был лучшим фехтовальщиком королевства Севера. Самым достойным противником.
– Зачем… вы рассказываете?
Мой голос прозвучал не громче шелеста листвы в безветрие, но брюнет услышал.
– Я думал, вы хотите знать, как он умер…
Вы ошибаетесь. Я хотела знать, как Орис выжил! Я запретила себе думать о том, что он может проиграть эту схватку. Вопреки здравому смыслу, я была уверена…
– Госпожа Ольга! – обеспокоенно позвал Вариэль. – Почему вы плачете?
Я не шелохнулась. И только теперь почувствовала, что по щекам катятся обжигающие капли, а подступившие рыдания душат, не дают вздохнуть.
– Не удивляйся, Вариэль. С леди всегда так. Грустно – плачут, радостно – тоже плачут. Разгадывать смысл их поступков – бесполезно. Голову себе сломаешь и только.
Я не видела лица белокурого и его ответа не слышала – перед глазами встал туман, звуки смешались, превратились в невыносимую какофонию. В груди заныло, стальные когти реальности медленно, с особым цинизмом резали сердце. Душу сжала ледяная рука отчаяния, и стало совсем неважно, что будет дальше.
– Где он? – прошептала я.
– Кто? – Голос синеглазого едва слышен.
– Орис. Я должна попрощаться…
– Нет, – отозвался брюнет. – Его тело осталось в замке Атаэль, возвращаться туда нельзя.
– Почему?
– Слишком опасно. Началась новая волна обрушений.
Вспыхнувшее видение было до того четким, что я едва не закричала.
Серый зал с потолком, подпирающим небо. Частые стрельчатые окна, в которые заглядывает утреннее солнце. Пыльный, усыпанный каменной крошкой пол с черным пятном посередине. И бездыханное тело… Орис. Темно-зеленый камзол графа изрезан, покрыт бурыми пятнами. Лицо белей фарфора, из уголка рта протянулась тонкая полоса – кровь. Каштановые волосы слиплись, утратили блеск. Глаза распахнуты, подернуты туманом, ладонь все еще сжимает рукоять меча. Теперь он по-настоящему холоден.
Кривая усмешка, от которой замирало сердце, уже не тронет губ. Бархатистый голос не вскружит голову. Тонкие пальцы не коснутся щеки, не разожгут неистового пожара в груди. Мне остались только воспоминания – терпкий запах его парфюма и слова… последние слова, не будь которых, все было бы куда проще…
– Кажется, я влюбился в вас, госпожа Лёля, – шепнул граф, сжал мои плечи. И тут же отпустил, приказывая: – Беги!
Зачем я его послушалась? Ну зачем?!
Высокий свод древнего замка начинает рушиться. Массивные серые камни с грохотом ударяются об пол. Им безразлично, что там, внизу, замер в смертельном спокойствии тот, чье имя навсегда останется в моем сердце. Камни бесстрастно калечат мертвое тело, наносят новые и новые раны…
А где-то рядом два сгустка мерцающего тумана: синеватая дымка богини Эркас и черная тень неведомого мне бога. Единственные свидетели страшного погребения…
– Дело не только в обрушениях, верно? – спросила одними губами, но брюнет все понял.
– Конечно.
И снова поцелуй в висок и грубоватые, ледяные пальцы касаются лба.
– Лё… – Бэтмен осекся. – Ольга, успокойтесь. Ваши слезы ничего не изменят. – И добавил, обращаясь уже к Вариэлю: – Распакуй зеркало. Когда мы уйдем, возьмешь его и привезешь в столицу. Разобьешь – голову снесу, понял?
Сил сопротивляться – нет. Поэтому когда стальные руки обвивают талию и приподнимают меня над землей – молчу. Когда синеглазый приказывает обнять за шею – послушно выполняю. И повеление зажмуриться тоже выполнено, хотя… зачем? Я уже ходила через портал, бэтмену об этом известно.
Зеркало, которое привез с собой синеглазый, я тоже рассмотрела. Ничего особенного – круг, заключенный в простую деревянную раму. Размером чуть больше канализационного люка. Вариэль положил его на землю рядом с нами.
Брюнет что-то прошептал, и поверхность затянулась зеленоватой дымкой.
После услышала растерянный голос блондина:
– Прощайте, госпожа Ольга.
И провалилась в неизвестность.
Довольно ощутимый толчок о землю. Массивная фигура бэтмена покачнулась, угрожая завалиться и погрести под собой. Но он все-таки удержался.
По-прежнему обнимаю за шею, глаз не открываю – не велено. Ноздри щекочет аромат незнакомых цветов, где-то в отдалении слышен неторопливый цокот копыт.
– Мы дома, – шепчет синеглазый, и его губы касаются моих.
Тепло и безумно приятно. Очень хочется ответить на поцелуй, но перед глазами вспыхивает образ черноглазого, и опасный щелчок зубами заставляет бэтмена отстраниться.
– О боги! Я и забыл! – вздыхает эльф и, ухватив пятерней остатки вчерашней прически, заставляет запрокинуть голову.
Его дыхание обжигает кожу, язык скользит от скулы к ключице.
– Что забыл? – хрипло рычу я, безжалостно впиваюсь ногтями в мускулистую шею. Еще один поцелуй – глазища выцарапаю!
От неминуемой слепоты брюнета спас слуга.
– Господин, вы вер… – Голос оборвался. Лысый лопоухий уродец в голубом камзоле судорожно глотнул воздуха и закашлялся.
– Все в порядке, Фаан, – каркнул синеглазый. – Скажи, чтоб приготовили золотую комнату. И завтрак принеси, срочно!
– Сию минуту, – поклонился слуга и поспешил скрыться.
Но прежде чем он исчез, хозяин дома рыкнул:
– О нашей гостье ни слова!
Меня наконец-таки отпустили. Эльф равнодушно потер шею, слегка наморщил нос.
– Забыл о том, что ты не леди, – насмешливо изрек брюнет. Да, своевременный ответ на вопрос – наше все.
Я бросила на бэтмена презрительный взгляд и осмотрелась.
Опять кабинет, но гораздо аскетичней, чем обиталище Ориса. Светлые стены, бледные занавески. Из мебели только два книжных шкафа, письменный стол и пара кресел у вычищенного до блеска камина. Над каминной полкой два изогнутых клинка, отдаленно похожих на самурайские мечи. Потолки высокие, но четко над нами – конструкция из деревянных балок, до которой даже я дотянусь. Над головой – круглое зеркало, близнец виденного в лесу.
Интересно, неужели эльфы не могли изобрести более удобный способ телепортации?
– Лёля, присаживайся. – Эльф указал на одно из кресел. Сам развернулся и направился к книжным шкафам.
Черт, кто он? Бесстрашный воин или длинноухий кретин, которой считает, что я не способна ударить в спину? Да я сейчас на все способна!
Легким, стремительным движением подлетела к камину. Выхватила изогнутый меч и застыла. Черт, такую дуру метнуть просто невозможно! Вероятность промаха – процентов триста!
– Лёля, положи кейран и сядь. – Голос прозвучал более чем спокойно.
Брюнет с самым равнодушным видом стоит у шкафа, сжимает в руках графин с алой жидкостью и два бокала. А я-то думала, за книжкой пошел. И хотя злость качественно затуманила разум, оценить свои шансы на победу все же смогла.
– Умница, – улыбнулся эльф, видя, как опускаю оружие. – Рад, что ты оживаешь. Думал, смерть Ориса выбьет из колеи на несколько дней.
– Не смей произносить его имя! – рыкнула я. – Ты недостоин!
Губы бэтмена тронула сдержанная улыбка.
– Кто, если не я? Я единственный выжил под натиском графа Фактимуса.
– Убийца!
– Лучше быть убийцей, чем трупом.
Я зарычала и крепче сжала рукоять кейрана.
– Лёля, не глупи. Я знаю, что ты умная. Мне Вариэль рассказал. Кстати, здорово ты облапошила нашего адепта. Но откуда столько наглости?
– Жить захочешь – не так раскорячишься! – Ой, что я несу!!!
– Вот-вот, – расплылся брюнет. – Но я не хочу угрожать тебе смертью. Я уверен, насилие – не лучший способ добиться желаемого. Прибегаю к нему только в тех случаях, когда другого варианта нет. Так что… выбор за тобой, Лёля.
Я все-таки положила этот чертов меч и опустилась в кресло. И бокал вина из рук синеглазого урода приняла. И даже чокнулась с ним, мысленно пожелав бэтмену самой мучительной смерти – от поноса.
В тот же миг в кабинет заявился слуга, прикатил уставленный тарелками столик-тележку. Короткий поклон. Учтивый вопрос насчет дополнительных указаний. Снова поклон, и лысый уродец скрылся, плотно притворив за собой дверь.
Завтракали мы в полном молчании. Я глотала еду, совершенно не чувствуя вкуса. Он – тоже глотал, но при этом непрерывно сверлил взглядом.
После третьего бокала вина я не выдержала, спросила:
– Так почему вы не позволили попрощаться с Орисом?
– Сама знаешь, – усмехнулся синеглазый. – Я не из тех, кто делится добычей. А ты моя. И только моя.
– Если Орис действительно мертв, то поводов для ревности нет.
– О… а ты все еще сомневаешься в его гибели? Лёля, перестань! Ты слишком умна, чтобы поверить в чудо. А я слишком ревнив, чтобы дать тебе хоть малейшую возможность изменить.
– И слишком глуп, – выпалила я. – Иначе не стал бы разговаривать со мной в таком тоне!
Он усмехнулся и нагло уставился на мое декольте.
Понятия не имею, как вести себя в таких случаях, но одно знаю наверняка – прикрываться и краснеть нельзя. Для маньяка вроде брюнета это все равно что взмах флажка для гонщика.
Покраснеть я, увы, покраснела, но первый пункт своей стратегии выдержала более чем достойно. Демонстративно поправила декольте, расправила плечи и продолжила поглощать завтрак, беспрерывно облизывая губы и вздыхая над украшенным сливками десертом.
Четвертого бокала эльф не предложил, зато гаркнул на полдома, призывая лысого.
Вдвоем проводили меня вверх по лестнице, впихнули в комнату, которую бэтмен по причине дальтонизма назвал золотой.
– Она не золотая! – крикнула я в закрытую дверь. – Она, блин, черная!
Обернулась в бессильной злобе, еще раз оглядела спальню и глухо зарычала.
Стены светло-золотистые, но двери, вся мебель и весь текстиль – черные! Пусть на спинке кровати и кованой люстре прорва золотых элементов, пусть ручки на дверях и кисточки на ламбрекенах отсвечивают золотом, но дела это не меняет.
– Почему?! За что?! Меня, нежную блондинку, запихнули в склеп?
Не успела договорить, как дверь, которую прежде считала проходом в ванную, распахнулась. На пороге возникла массивная фигура брюнета. Камзол и рубашку ушастый гаденыш успел снять, так что девичьему взору предстал обнаженный торс.
Я, конечно, не специалист по эльфам, но почему-то была уверена, что ушастики по природе своей довольно хлипкие и тщедушные. А тут… мама дорогая. Мускул на мускуле сидит и мускулом погоняет. Картину портят только соски – слишком маленькие и слишком острые.
– Ты все еще ждешь ответов на свои вопросы? – с ухмылкой протянул он. – Или уже догадалась?
Черт… Я согласна на склеп. Только пусть он будет обособленным, а?
– Я скоро приду, – выдал синеглазый. И та-ак подмигнул…
Черт! Я даже вообразить не могла, что обычное подмигивание может быть настолько пошлым! Ненавижу эльфов!
И себя не понимаю…
Ну почему после этого разговора, целиком состоящего из недвусмысленных намеков, я уверенным шагом направилась в ванную? Зачем сбросила платье и, погрузившись в наполненную ароматами трав воду, принялась тщательно скоблить тело? И на кой ляд, черт меня дери, нацепила этот жуткий полупрозрачный пеньюар? Ведь даже ежу ясно – его оставила здесь какая-то ушлая эльфийская сводница!
– Боже, что я творю? Почему этот синеглазый бэтмен заставляет меня вытворять такие вещи? – рассуждала вслух, лежа под черным покрывалом. При ближайшем рассмотрении кровать оказалась настолько огромна, что риск заработать агорафобию увеличился раз в сто. – Ведь это как минимум неэтично! А что, если…
Я всерьез задумалась, вспоминая многочисленные рассказы Машки о способах привлечения парней и о влечении вообще. Кажется, подруга (хотя какая она к черту подруга?!) говорила, что главный элемент привлекательности – это запах. Мы можем его не осознавать, но наш подлый организм все чует и, что самое ужасное, расшифровывает по-своему. Отсюда и неравные браки, и нелогичные, с точки зрения разумного человека, романы. И все зло мира заодно.
Видимо, со мной та же ситуация. На каком-то биологическом, или генетическом, или черт знает каком еще уровне брюнет мне подходит. Мой организм воспринимает его как самца и жаждет спаривания.
Интересно, если назову синеглазого «самцом эльфа», он обидится? Черт, не о том думаю. Гормоны, будь они неладны, мешают. Так, а если серьезно?
Я вдохнула поглубже и представила, что окунаюсь в ледяную прорубь – кстати, этому приему тоже Машка научила. И все-таки есть от бывшей подруги польза – сразу стало легче, мысли выстроились в ровные шеренги, точь-в-точь солдаты на плацу, а разум мгновенно вынес вердикт: никакого секса! Все верно, все правильно. Я – человек, а не зверь. Я умею мыслить, значит – просто обязана сдержать свои инстинкты.
Выдохнула еще раз, и гадкое желание отпустило окончательно. Его место заняла злость.
Черт! Ведь брюнет отлично знает, что алкоголь притупляет разум. Он напоил нарочно. Хотел воспользоваться девичьей беспомощностью. А вот фиг ему! Птица обломинго уже шуршит крыльями, несется с реактивной скоростью, лишь бы клюнуть самонадеянного барана в темечко. А я ей помогу!
Я пулей вылетела из кровати, метнулась к шкафу и извлекла на свет отличную сорочку а-ля монашка. Серая, колючая, воротник-стойка, пуговицы – фиг расстегнешь. Короче, не сорочка, а экспонат музея пыток. Жаль, пояса верности к ней не прилагается.
Мысленно ухмыляясь, сбросила кружевной пеньюар. Но едва всунула голову в колкий подол монашеского одеяния, сзади раздалось учтивое «кхе-кхе».
Кажется, я совсем недавно верила, что местная богиня удачи ко мне благосклонна? Что ж… если не выпутаюсь из этой передряги, все ее алтари оскверню. Или что у ушастиков вместо алтарей?
– Отлично выглядишь, – прокомментировал брюнет. – И мне определенно нравится, твое стремление закрыть лицо. Тело не в пример симпатичнее.
Что?!!
Я отбросила злосчастную сорочку и резко повернулась к ушастому козлу.
– Ну-ка повтори! – рыкнула я.
Бэтмен, облаченный в легкий черный халат, и не думал пугаться. Вместо извинений поманил пальчиком. Чертовы гормоны тут же устроили бунт. Низ живота заполнился нестерпимым жаром, будто… будто там граната взорвалась.
– Сгинь! – скомандовала я, отчаянно надеясь, что у эльфа хватит мозгов уйти. Или наоборот?..
Разделяющее нас расстояние синеглазый преодолел так быстро, что даже ахнуть не успела. Схватил и поволок к кровати. Хуже неандертальца, честное слово.
Оказавшись на черном покрывале, я тихонечко взвыла и приготовилась царапаться. Эльф, увы, оказался сообразительным – одной рукой перехватил запястья, завел руки за голову, сам навалился сверху – так, что даже лягнуть нельзя, и принялся… принялся дразнить мои гормоны.
Сперва горячие губы коснулись шеи, после заскользили вниз. Грубая лапища протиснулась под попу, крепко сжала ягодицу. Язык к тому времени… ох, и что им так нравится в женской груди?
– Прекрати! – выпалила я. Увы, слово вырвалось вместе со стоном.
Бэтмен, естественно, и ухом не повел. Принялся дразнить языком сосок. Черт, ненавижу эльфов!
Запах его тела, с которого все и началось, опьяняет. Каждое касание – как глоток рая. Сбивчивое дыхание – божественная музыка. А поцелуи…
Но когда эльфийское колено грубо раздвинуло мои ноги, стало не до смеха. Я замерла, осознав вдруг – это конец, брюнет ни за что не остановится. И ему глубоко плевать на мои желания. У бэтмена свои планы, и от них ушастый гад не отступится. А самое ужасное – я ничего, абсолютно ничего не могу изменить! Он банально сильней.
Черт! Это неправильно!
Я думала, что самый первый раз будет особенным. Ночь, огоньки свечей, белоснежные простыни. Аромат роз и легкие нотки духов. Поцелуи – сперва нежные, едва ощутимые, после – страстные до умопомрачения. Я хотела быть смелой и мечтала, что тот, кто сделает меня женщиной, будет ласков. И еще… очень-очень хотелось, чтобы первый мужчина был не абы кем… любимым.
Я могу смириться с отсутствием полумрака и аромата роз, пережить грубость тоже могу, но… как выдержать секс с тем, кто глубоко противен? На месте синеглазого должен быть Орис. Орис, и никто другой.
Пальцы бэтмена перешли все границы. Продолжая придавливать мои ноги своей тушей, мучитель чуть отстранился, принялся поглаживать… ну, в общем, там! Его халат давно распахнулся, в мое бедро уперлось… ну, короче, уперлось! (Чтоб ему никогда больше не встать!) И, увы, все это было… довольно приятно.
И я приняла решение, достойное самой блондинистой блондинки: бэтмен завладел моим телом – пусть! Но душа достанется Орису.
Закрыла глаза и представила лицо черноглазого графа. Ехидную усмешку, колкий, но безумно теплый взгляд. Вообразила – это именно его руки трогают… там. Это именно его… хм… упирается в обнаженную ногу. И сразу стало так хорошо… Я даже перестала сопротивляться и подалась навстречу ласкам, чем явно удивила бэтмена.
Движения его пальцев стали нежней, поцелуи медленней и в тысячу раз приятней.
Когда он наконец освободил мои ноги, я призывно выгнулась, застонала… И все-таки не удержалась, произнесла:
– Орис…
Через несколько секунд осознала – все прекратилось. В ужасе распахнула глаза и увидела над собой каменное лицо с синими глазами.
– Что ты сказала? – выдохнул эльф.
Ой, кажется, мы с воображением жестоко оскорбили чье-то эго. Почему не чувствуем раскаяния?
– Орис, – повторила я.
Черноволосый гад поморщился так, будто ему содержимое ночного горшка в лицо выплеснули. А я добила:
– Ты продолжай-продолжай… Но учти, в этот момент я буду думать об Орисе, и ни о ком другом.
– Почему? – рыкнул брюнет.
Думала, следом прозвучит что-то вроде «я недостаточно красив и благороден?», но эльф молчал, терпеливо ждал ответа. На мгновение показалось, что для него это очень важно. И я призналась:
– Я люблю Ориса.
– Но он… мертвец.
– И что? Он живет в моем сердце, в моей памяти. И никто не запретит мечтать о нем.
– Мечтать о мертвеце? – брезгливо выпалил синеглазый.
– Я не видела его мертвым. Для меня он навсегда останется живым.
Уж не знаю, что смутило брюнета, но он застонал и повалился рядом.
– Глупая самка!..
– На себя посмотри, дебил.
– Глупая самка! – воскликнул бэтмен и залился хохотом.
Нет, ну это уже за гранью разумного. Почему в этом чертовом длинноухом мире мне только психи и встречаются?
Грегор с Антуаном – мальчики с явным сдвигом по фазе. Король Георганус – стопроцентный садист. Шердом – маньяк. Церанс и компания – тоже не в себе. Вот и этот… Кстати, как его все-таки зовут?
Будто подслушав мысли, эльф резко прекратил истерику и повернулся ко мне. Внимательный взгляд синих глаз, легкая улыбка и вкрадчивый шепот:
– Кажется, я влюбился в вас, госпожа Лёля.
Я чуть с кровати не упала.
– Что-о-о?!
Вместо ответа эльф ухватил за руку и принялся нежно-нежно целовать пальчики.
– Орис?! – отдергивая руку, выпалила я. – Орис, это ты?!
Хитрый прищур, от которого кулак зачесался, и снова шепот:
– Да, я это, я… Так что там насчет Камасутры?
