Текст книги "Сказки о цветах"

Автор книги: Анна Саксе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

ПИОН

Пиония уже собралась выйти замуж, когда умерла ее мать, оставив шесть душ детей. Что делать, как быть? Любовь влекла к суженому Симеону, но обещание, данное матери, и забота о меньших братьях и сестрах крепко держали ее в отцовской лачуге. Неужто Симеон не поймет этого?

– Потерпи год-другой, скоро сестра подрастет и будет за меньшими ходить, – сказал отец Пионии, и она покорилась. Но когда сестра подросла, у нее оказался верный жених, и она так плакала и молила Пионию не разбивать ее счастья, что старшая сестра согласилась еще несколько лет повременить.

– Эти несколько лет пролетят как на крыльях, а неумолимое время испытает нашу любовь, – утешала Пиония Симеона.

– Ждать так ждать, – сказал Симеон. Но его отец и мать были другого мнения и выгнали холостого сына из дому.

И пошел Симеон скитаться по белу свету, обещав Пионии через два года прислать почтового голубя за ответом.

Прошел год-другой. Наконец прилетел голубь с письмом от Симеона и белым цветком в клюве.

– Спасибо, мой милый друг, – написала Пиония Симеону. – Вижу, не забываешь ты меня. И я эти годы не забывала тебя, но нам еще два года ждать, покуда подрастет мой брат.

А когда брат подрос, ему представилась выгодная оказия пойти в примаки, и он никак не мог упустить ее.

И опять Пиония послала Симеону весточку, прося подождать еще два года. Когда прошли и они, Пиония все равно не могла оставить дом, ибо средняя сестра и дня не хотела ждать своей свадьбы.

– Я отправляюсь за море искать счастья, – писал Симеон. – Напиши мне, что привезти тебе в подарок.

– Привези мне цветок, чтобы посадить в саду, – ответила Пиония, ибо не верила, что Симеону удастся в заморских странах разбогатеть, привезти оттуда серебро и золото.

А годы летели на крыльях… Через два года Симеон опять справился, когда они наконец поженятся. И Пиония снова велела ему передать, что им ждать еще два года, ибо подросшему брату захотелось повидать свет. А ей теперь осталось только последыша вырастить, и тогда уж они с Симеоном начнут наконец совместную жизнь.

Не могла же Пиемия предвидеть, что злая болезнь сведет в могилу сестру, которая первой вышла замуж, и та оставит трех малолетних сироток? Кому их нянчить, кому ходить за ними, если отец их весь день в поле пашет и сеет? И как Пионии не взять их под свое крылышко, когда он грозится отвести детей в лес и оставить на съедение волкам?

И опять Пиония послала своему другу весточку, чтобы еще не ехал, пока зять не подыщет себе другую жену и не возьмет детей обратно.

Прошло время траура, и зять женился на другой, но новая жена и слышать не захотела о чужих детях. Хватит у нее забот и без них, когда у самой дети пойдут.

Неизвестно, продолжали ли Пиония с Симеоном вести счет годам, оставшимся до их свадьбы. Но когда сиротки подросли, Пионии пришлось нянчить детей младших братьев и сестер. Годы мчались, точно резвые жеребцы, работа согнула Пионию, печаль и тоска выбелили ее волосы. И когда она уже никому не была нужна, все ее питомцы забыли дорогу к бедной лачуге одинокой старушки. Опираясь на палочку, она каждое утро ковыляла к калитке и долго стояла перед ней и ждала голубя, чтобы передать несколько слов, выведенных неверной рукой:

– Я жду тебя, мой милый!

Когда голубь отнес письмо, Пиония начала готовиться к свадьбе. Надела сшитое еще в молодости подвенечное платье и миртовый венок на голову и в таком виде целые дни простаивала перед калиткой.

Прохожие показывали на нее пальцем и усмехались:

– Гляньте, тронулась, наверно, старая.

А тот, кого она ждала всю жизнь, все не шел. Не шли и те, кого она вынянчила. Зато непрошеная и нежеланная явилась Смерть с косой на плече и поманила Пионию.

Чужие люди отнесли Пионию на кладбище, накидали над ней желтый песчаный бугорок. Когда они ушли, к кладбищу прибежал какой-то человек, по виду чужеземец, перелез через вал и нашел свежую могилу.

– Так вот где мы встретились, моя Пиония, – сказал незнакомец, словно та, что покоилась под песком, могла услышать его. – А я так спешил, переплывал на кораблях моря, пересекал на верблюдах пустыни, шел по болотам, чтобы скорее увидеть тебя. Я привез тебе цветок, в честь тебя назвал его Пионом, и запах у него такой же сладостно-горький, как наша любовь.

И, наклонившись, Симеон посадил на могиле привезенный из дальних стран корешок.

Когда родственники Пионии прослышали о красивом, невиданном в этих краях цветке, что растет на ее могиле, они поспешили на кладбище, вырыли себе по корешку и посадили его в своих садах, сказав:

– Будет у нас память о старой Пионии.

МАГНОЛИЯ

В Японии жиле девочка по имени Кейко. Она была круглая сирота. Ни отец, ни мать, умирая, ничего не оставили девочке, и еще в детстве она вынуждена была сама зарабатывать себе на жизнь.

Чем могла заниматься такая девочка? Она делала бумажные цветы и продавала их на улице прохожим. Но много девочек торговало цветами, а за цветы платили мало. Кейко, став взрослой, даже не могла купить себе шелкового кимоно, какое носили девушки из зажиточных семей.

Однажды, когда Кейко ночью работала в своей комнатке, в открытое окно влетел попугай. Зеленые перья его потускнели, должно быть, он уже был очень стар и, наверное, очень мудр, ибо говорил человеческим языком.

Опустившись на край ширмы, над циновкой Кейко, попугай сказал:

– Не прогоняй меня, я открою тебе тайну, как разбогатеть.

– Милый попугай, зачем мне прогонять тебя, – грустно улыбнулась Кейко. – У меня на всем свете даже не с кем словом перемолвиться, а ты умеешь разговаривать. Оставайся, будешь делить со мной мою бедность, а о богатстве нам лучше и не мечтать, оно для меня так же недоступно, как солнце или луна.

– Спасибо тебе, добрая Кейко, – кивнул попугай. – Прежде чем найти себе новую хозяйку, я долго наблюдал за цветочницами, и вот я увидел, как ты свой самый красивый цветок подарила бедной девочке – у нее не было денег, а ей очень хотелось порадовать свою больную бабушку.

– А почему ты искал себе новую хозяйку? – спросила Кейко. – Разве прежняя хозяйка не была добра к тебе?

– Она умерла. – Попугай печально свесил голову и с минуту помолчал. – Она умерла от жадности, – добавил он.

– Она была бедна? – спросила Кейко.

– Нет, очень богата, но ей все было мало, и она за золото отдала последнюю каплю крови. – И попугай укоризненно повертел клювом.

– Не понимаю, как можно отдать кровь за золото? – удивилась Кейко.

– Вот слушай. Моя хозяйка, как и ты, торговала самодельными цветами, но какая-то колдунья открыла ей тайну, как оживлять бумажные цветы – их стебли надо окроплять каплей своей крови. Ты же знаешь, как дороги живые цветы. И вскоре моя хозяйка разбогатела. Но колдунья предупреждала ее – ни за что не тратить последнюю каплю крови. Но ты ведь сама понимаешь: сколько она ни копила, ей все было мало, и когда какой-то чужеземец посулил ей огромные деньги, если она вдохнет в цветок жизнь, моя хозяйка не удержалась, отдала последнюю каплю крови и умерла. Золото ее поделили передравшиеся между собой родственники.

– Как ужасно! – воскликнула Кейко. – Почему же ты не предупредил ее?

– Разве люди в таких случаях слушают кого-нибудь? – прокричал попугай. – Я прямо умолял ее не делать такой глупости, а знаешь, что она ответила? «Надоела мне твоя попугаева мудрость!» – вот что она ответила.

– Добрый старый попугай, живи у меня и будь моим советчиком, – попросила Кейко, и попугай почувствовал себя польщенным.

Продав первые живые цветы, Кейко сразу купила себе шелковое кимоно и изящные сандалии. Причесала свои черные волосы, воткнула в них алую живую розу и вышла на улицу. В каком-то окне она увидела красивую девушку. Кейко кивнула ей, и красавица ответила кивком. Кейко улыбнулась, улыбнулась и красавица. Кейко догадалась, что это ее собственное отражение.

– Эй, Кейко, а что если нам вечером сходить на студенческий бал? – крикнула девушка своему отражению, и оно опять одобрительно кивнуло. Легко ступая, Кейко быстро шла в потоке молодежи и впервые в жизни попала в ярко освещенный зал, где, точно бабочки и жучки, порхали танцующие пары. Какой-то юноша пригласил Кейко, и она танцевала, счастливо улыбаясь, парень этот был приятнее всех остальных, звали его Аратуми.

– Кейко, – шептал Аратуми, – ты прекрасна, как полураспустившийся вишневый цветок. Скажи, в каком дворце ты живешь и почему ты, такая благородная девушка, пришла на бал бедных студентов?

Кейко хотела признаться, что она и сама бедная девушка и живет в самой жалкой комнатушке, но вспомнила о своем волшебном искусстве и представила себе, как она могла бы разбогатеть и построить себе дворец. Незаметно для себя Кейко изобразила юноше свою мечту о дворце как правду. Когда она замолчала, Аратуми тяжело вздохнул:

– Как жаль, что ты так богата… В такой дворец бедный студент и ногой ступить не смеет, а мне так хотелось повидать тебя еще.

Кейко не могла признаться в том, что у нее нет никакого дворца, что она живет в пустой комнатке и делает бумажные цветы. Но ей тоже очень хотелось встретиться с Аратуми, и она обещала на другой день прийти в городской парк погулять.

Много ли надо двум молодым людям, чтобы полюбить друг друга? Им достаточно заметить друг друга среди многих, заглянуть друг другу в глаза, взять друг друга за руку, чтобы почувствовать себя счастливыми.

Когда Кейко и Аратуми, уже который раз, встретились в парке и, держась за руки, ходили по его дорожкам, случилось неизбежное – их губы соединились в поцелуе.

– Кейко, моя Кейко! – ликовал Аратуми, но вдруг помрачнел. – Не прощальный ли это поцелуй? Ведь твой отец не позволит тебе стать женой бедного студента!

Кейко заплакала и призналась, что дворец – это выдумка, что она простая девушка, делает бумажные цветы и продает их на улице.

Если бы Кейко увидела, как изменилось лицо Аратуми, она, наверно, не стала бы открывать ему свою тайну. Но от стыда она прикрыла глаза, и Аратуми, выслушав ее рассказ, успел взять себя в руки. Он даже повеселел, потому что волшебное искусство Кейко сулило неимоверное богатство.

Для маленькой Кейко начались полные труда дни. Надо было делать много цветов, оживлять их и продавать, чтобы купить домик, где жить после свадьбы, приобрести ковры, картины, фарфор, новые платья для себя и молодого мужа.

– Кейко, не чересчур легкомысленно ли ты расточаешь свою кровь? – промолвил в один вечер попугай.

– Ах, мой старый добрый друг! – Кейко потрепала птицу по головке. – Когда Аратуми кончит учиться, нам хватит его заработков, и я отдохну.

Но когда они поженились и зажили в новом доме, Аратуми бросил университет – учиться показалось ему скучно,

– Мне нравится смотреть, как ловко и грациозно шевелятся твои маленькие пальчики, когда ты делаешь свои цветы, – льстил он жене, и она была счастлива.

Прошло несколько лет, и их домик начал казаться Аратуми чересчур скромным.

– Все мои товарищи по университету живут куда богаче, – сказал он жене. – Мне даже неудобно перед ними.

И пальцы Кейко бегали еще проворнее. Чтобы заработать на новый дом, дня было мало. По вечерам, когда Кейко торговала на улице живыми цветами, Аратуми посиживал с гейшами в чайных: что же ему одному дома делать?

– Кейко, Кейко, – укоризненно качал головой попугай, когда его хозяйка, усталая, возвращалась домой и садилась за рабочий столик.

Новый дом был удобен и шикарен, но уже через несколько лет он показался Аратуми слишком бедным и ему захотелось жить во дворце. Когда Кейко с упреком посмотрела на мужа, он обозвал ее обманщицей: хвастала невесть каким дворцом, а он вынужден ютиться в жалкой лачуге.

Кейко почувствовала себя виноватой, ведь она все еще очень любила Аратуми.

– Будет у нас и дворец, – обещала она, и еще короче стали часы ее отдыха.

– Кейко, берегись, – предостерегал попугай. – Ты очень бледна, у тебя осталось совсем мало крови.

– Дружок, скоро у нас будет свой дворец, и тогда я заживу, как королева, – говорила Кейко.

Слава о маленькой цветочнице Кейко облетела мир. Из Франции приехал в Японию большой ценитель цветов по имени Магнол, чтобы купить изделия Кейко. Магнолу было мало одних цветов, он обещал Кейко огромные деньги, если она оживит цветы вместе с корнями. Они должны были быть белыми и желтыми, розовыми и красными.

Кейко уже продала Магнолу всевозможные цветы, и напоследок сделала еще алый цветок со стеблем и корнями. Но у нее уже не хватило сил, чтобы уколоть себя в палец и окропить корни цветка кровью.

– Кейко, Кейко! – скорбно закричал попугай. – Не отдавай последнюю каплю крови!

– Хватит тебе, старик, свои попугаевы мудрости болтать, – накинулся на него Аратуми и, схватив за крыло, вышвырнул в другую комнату,

– Аратуми, милый, у меня осталась всего лишь одна-единственная капля крови. – Кейко с мольбой посмотрела мужу в глаза.

– Мне нужен алый цветок, именно алый, – взволнованно объяснял Магнол. – Никаких денег не пожалею, только оживите мне этот алый цветок.

– Кейко, ты понимаешь, что это значит для нас? – встряхнул Аратуми жену за плечо. – Понимаешь ли ты, что тогда у нас будет дворец! Дворец, который ты мне обещала.

Собравшись с последними силами, Кейко уколола себя в палец, выдавила последнюю каплю крови и окропила корни алого цветка.

Аратуми построил дворец и женился на другой, Магнол увез живые цветы во Францию и назвал по своему имени – Магнолиями. А Кейко? Про Кейко осталась сказка.