Текст книги "Верные сердца"

Автор книги: Анна Рыбкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Вскоре уставшие дети замедлили шаг, и пес снова им показался. Мальчик заслонил сестру и схватил с земли палку.

Вольт принял самую, на его взгляд, безобидную позу – медленно подползал к мальчику на животе, прижав уши и усиленно виляя хвостом. Когда-то он умел улыбаться, смешно оттягивая назад губы, и все хлопали в ладоши и смеялись. Сейчас он пытался сделать то же самое.

Мальчик смотрел на него во все глаза, рука, сжимавшая палку, медленно опустилась:

– Юляша, а ведь это не волк! Это собака, овчарка!

ЮЛЯША! Услышав имя девочки, Вольт вздрогнул. О, сколько лет он не слышал это дорогое слово! На старого пса нахлынули воспоминания, как он носился по осеннему лесу, пытаясь собрать в одну стаю гуляющих людей. ЕГО людей…

Мальчик все еще недоверчиво присматривался к собаке, заслоняя собой сестру. И Вольту ничего не оставалось, как применить последнее средство, чтобы вызвать доверие – он перевернулся на спину, открыв шею и живот.

Это подействовало, мальчик подошел и протянул руку собаке. Вольт обнюхал и лизнул ладошку. Через пять минут дети гладили, обнимали и всячески тискали пса.

Вольт стоял и терпел эти ласки, не понимая, что он чувствует. Все смешалось: ужас от прикосновения чужих рук, восторг от забытого ощущения, что ему безумно рады, что он нужен, щемящая тоска по тем, любимым рукам, которые когда-то давно так же гладили и обнимали…

Потом Вольт прилег на траву, и девочка Юля, обняв его за шею, моментально уснула, измотанная трудным днем и переживаниями. Брат накрыл ее своей курткой, сам примостился с другой стороны, тоже обнял пса и сонно пробормотал:

– Давай отдохнем чуть и пойдем, ты выведешь нас из леса, правда?

Вольт так и пролежал до рассвета, боясь шелохнуться и прислушиваясь. Волков тут не водилось, но мало ли что…

К вечеру следующего дня он вывел детей к палаточному лагерю. Их родители и другие туристы всю ночь прочесывали лес в поисках ребят, но искали совсем в другой стороне.

Вольт остановился на выходе из леса, собираясь повернуть обратно. Он собирался, правда… Но девочка Юля повисла у него на шее, приговаривая:

– Песик, миленький, пойдем с нами! Мы тебя накормим, мы расскажем, как ты нас спас! Пожалуйста, не уходи!

И Вольт не смог отказать. Что поделать, девочки Юли, видно, умеют уговаривать!

Туристы, естественно, накормили и обласкали героя-спасителя. Полночи сидели у костра, и Вольт лежал рядом, разомлевший от непривычной сытости и тепла. Он мог бы уйти в лес, его никто не удерживал, не привязывал, но он вдруг понял, что устал.

От одиночества, от вечного голода, от этой своей тоски, заставлявшей следить украдкой за людьми и выть на луну. В августе Вольту исполнилось десять лет. Возраст более чем преклонный для дикого лесного одиночки – в природе до такого обычно не доживают.

Родители спасенных детей обсуждали, что делать с собакой. Несмотря на всю свою благодарность, они были реалистами, и взять крупного полудикого пса в свою маленькую квартирку с двумя котами им не представлялось возможным.

– В любом случае заберем его в город, покажем ветеринару. Он заслужил покой, уход и заботу, – сказал отец.

Так и сделали. Ветеринар определил примерный возраст пса, хроническое истощение, множественные застарелые шрамы, поврежденные когда-то сухожилия на задней лапе и клеймо питомника, совершенно неразборчивое – кожа в этом месте тоже когда-то была повреждена.

Вольта определили в хороший загородный приют. Отец спасенных детей ежемесячно стал переводить необходимую на содержание собаки сумму.

– Прости, друг, – говорил он псу, выходя из вольера, – это все, что я могу для тебя сделать…

Вольту не за что было прощать этого человека. Он спокойно проводил его глазами и тут же забыл о его существовании. В памяти собаки жили совершенно другие люди. ЕГО люди.

И потекла размеренно жизнь в приютском вольере, сливаясь в один нескончаемый одинаковый день…

Тут было неплохо. Его кормили, выводили на прогулки и, что самое главное, не мешали предаваться воспоминаниям о счастливом времени, когда он был радостным молодым псом, послушным, прекрасно воспитанным и горячо любимым не только своими людьми, но и их соседями и друзьями.

Игры с Юлей, прогулки и занятия с ее отцом, вкусные кусочки из рук ее мамы… Он обожал эту семью – свою семью.

И только в этом времени он теперь жил в своих снах и воспоминаниях, а все, что случилось позже в жизни Вольта, было совсем ему не интересно.

Так прошло два года. Мужчина, определивший пса в приют, добросовестно платил. У Вольта было хорошее питание, прогулки в большом дворе, вполне достаточные для пожилого пса, все необходимые обработки.

Впервые за долгие годы Вольт выглядел, как и подобает ухоженной немецкой овчарке. На него даже иногда заглядывались люди, приезжавшие приобрести собаку, но, узнав возраст, переключались на других.

А Вольту и не нужен был никто, он спокойно относился к работникам приюта, агрессии не проявлял, но и радости особой не испытывал, не привязывался к людям. Он жил в своих воспоминаниях, не подозревая, какой невероятный сюрприз готовит ему судьба…

Сперва он услышал голос. Вроде бы незнакомый, но что-то напоминающий, да так, что по телу пробежала легкая дрожь. Вольт встал и подошел к сетке вольера. На другой стороне двора, там, где содержали щенков, стояли две женщины.

Вольт втянул носом воздух. Одна – сотрудница приюта, вторая… Незнакомая… или… Нет, не может быть…

Вольт еще не понимал, что происходит, а его лапы сами пританцовывали в нетерпении, хвост описывал полный круг, из горла вырвался сначала хриплый скулеж, переходящий в вой, и, наконец, пес разразился громким лаем!

Оказывается, он еще умел лаять, он не слышал свой лай уже несколько лет! И уж тем более его не слышали здесь, в приюте. Внимание он, конечно, привлек.

Девушка, разговаривавшая с работницей, замолчала, повернулась и стала медленно приближаться, внимательно вглядываясь в красивого «немца», прыгающего и лающего в своем вольере.

– Не может этого быть… Вольт? – Юля не могла больше вымолвить ни слова, из ее глаз катились слезы.

Девушка прижалась к сетке, а Вольт с той стороны пытался облизать ее ладони, лицо…

– Откройте, пожалуйста, откройте! – наконец произнесла Юля, всхлипывая. – Я знаю эту собаку… Это Вольт… У него есть клеймо, я скажу номер… Пожалуйста, откройте…

Работница приюта спохватилась, открыла вольер. Сомнений не было, какое там клеймо, достаточно было взглянуть на собаку! Даже не зная всей истории, женщина плакала, глядя, как девушка обнимала и целовала пса, а он прыгал, как щенок! Этот угрюмый и сдержанный старый пес вытворял такое…

* * *

Вольт лениво смотрел на двор через полуприкрытые веки с высоты третьего этажа и своих двенадцати лет. Ему было хорошо и спокойно – он был дома.

– Ну что, мой хороший, нравится тебе тут? – спросила Юля и стала чесать собаке за ухом.

Вольту, конечно, нравилось, и даже если бы весь мир рухнул, но осталась эта ласковая рука, он был бы счастлив.

Потому что слишком уж долго он ждал этой ласки, слишком часто тянулся носом к этой руке в своих тревожных снах, мечтал об этом прикосновении и шел к нему – всю жизнь!

13. Жил да был черный кот

Стояла теплая июньская ночь. Веселая компания, припозднившись, пешком возвращалась из городского парка. И в какой-то момент за ними увязался котенок месяцев четырех. Он был очень шустрым и абсолютно черным, поэтому молодые люди заметили его не сразу.

А когда присели на скамейку в своем дворе, еще не желая расходиться, он подбежал к ним и неожиданно запрыгнул на колени девушке Рите. Котенок выглядел домашним – не истощенный, с чистой и гладкой шерсткой.

И Рита вспомнила, что несколько раз боковым зрением видела мелькавшую черную тень, а значит, малыш убежал далеко от дома.

– Как же ты очутился ночью на улице? Сбежал, что ли?

Котенок тем временем свернулся калачиком на коленях девушки и моментально уснул. А она многозначительно посмотрела на своего молодого человека Олега, с которым они снимали квартиру.

– Даже не думай, Марго! Хозяйка предупреждала – никаких животных.

Но Олег уже знал, что Рита ни за что не оставит малыша на улице.

– Ну хорошо, только на одну ночь, а завтра пойдем искать хозяев этого… шустреца.

Но поиски успехом не увенчались. Всю следующую неделю молодые люди ходили по дворам, спрашивая, не терял ли кто котенка. Путь от парка до дома был неблизкий, а они даже примерно не знали, когда к ним прибился маленький гулена.

Рита сразу влюбилась в малыша. Черный, блестящий, на высоких сильных лапах, он сверкал желтыми глазами, а его длиннющий хвост, казалось, жил своей жизнью. Большую часть времени котенок крутился у порога, требуя прогулок. И отказать ему было невозможно…

Прозвище Шустрец малыш оправдывал полностью. Во дворе дома, где они жили, был небольшой сквер. Там и выгуливала Рита своего питомца. Она купила ему ошейник в виде золотой цепочки, чтобы прохожие понимали – котик хозяйский.

Девушка садилась на скамейку в тени большой яблони и, обложившись учебниками, погружалась в чтение, иногда поглядывая на Шустреца. А он носился по скверу, пулей взлетая на деревья, гонялся за бабочками, выслеживал птичек…

Вскоре у котенка появился друг. У одного из мальчиков, игравших во дворе, был щенок. И когда детвора с веселым смехом пробегала через сквер, Рита посмотрела им вслед и ахнула – за ребятами наперегонки неслись серый щенок и черный котенок! Ее Шустрец!

С тех пор Грэй и Шустрец часто играли вместе. Время летело незаметно, и осенью по двору носились подросший серый пес, похожий на лайку, и черный кот, напоминавший миниатюрную пантеру.

Наблюдать за Шустрецом было настоящим эстетическим удовольствием для Маргариты. Он с легкостью взлетал на любое дерево и спускался тоже быстро и уверенно.

Однажды, убегая от Грэя, Шустрец вскарабкался на бетонный столб! Он поднялся метра на три, прежде чем понял, что это не дерево, а обратно просто съехал.

Шустрец гулял на улице только с хозяйкой и вел себя как собака. Он прекрасно знал свою кличку, приходил на зов и не покидал пределы двора. Но дни становились все холодней, а их прогулки все короче. Кот был с этим не согласен, и Рите все трудней было заставить его идти домой.

Наступила зима, и прогулки прекратились совсем. Возмущенный Шустрец метался от двери к окошку, требуя свободы. Как-то раз Рита доставала коробку с вещами с балкона, и кот выскочил за ней. Почуяв улицу, Шустрец, не задумываясь, сиганул вниз!

Они жили на третьем этаже, под балконом был пышный метровый сугроб, так что кот, отряхнувшись, весело помчался по двору, а Рита побежала одеваться, чтобы загнать негодника домой.

На Новый год Рита с Олегом собирались съездить к его родителям. Присмотреть за котиком вызвалась соседка Галина Петровна, жившая этажом выше. Одинокая женщина недавно вышла на пенсию, так что свободного времени у нее было вдоволь.

Так и повелось, если ребятам куда-то надо было отлучиться, дело-то молодое, то в гости за город, то в поход, Рита заносила ключи соседке:

– Галина Петровна, вы уж извините…

– Да что ты, Риточка! – отвечала та. – Мы с Шустрецом вашим большие друзья, я только рада помочь.

Летом окончили институт, у Олега появилась возможность поехать в Москву, работать по специальности. Конечно, Рита собиралась ехать с ним.

– Только давай без всяких котов, – предупредил Олег. – Первое время вообще неизвестно, где жить будем, что снимать.

Рита понимала, что он прав. Подумав, она отправилась с разговором к соседке.

– Рита, что тут обсуждать? – воскликнула Галина Петровна. – Поезжайте, а Шустреца мне оставь.

– Это только на первое время, мы устроимся, и я приеду за ним…

Галина Петровна внимательно и серьезно посмотрела в глаза девушке, а потом сказала тихо:

– Риточка, оставь его насовсем, пожалуйста. Я буду о нем хорошо заботиться, поверь. Ну что ему там, в этой Москве? Сидеть взаперти одному целыми днями, вы ж работать будете. А если выскочит, не дай Бог, сразу потеряется в чужих дворах…

Через неделю ребята уехали, а Шустрец перебрался жить с третьего этажа на четвертый. Поначалу Рита звонила, Галина Петровна с готовностью рассказывала ей, как поживает котик.

Но рассказы эти были похожи один на другой, а столичная жизнь задавала такой темп, что звонки от Риты были все реже, а потом и вовсе прекратились…

* * *

Прошло пятнадцать лет… Судьба вновь занесла Маргариту в родной город. Она купила квартиру в новом районе, но однажды оказалась недалеко от тех дворов, где прошла молодость.

Нахлынули воспоминания, и Рита сама не заметила, как очутилась в старом сквере. Женщина миновала его в глубокой задумчивости и очнулась, остановившись перед своим бывшим подъездом. Она никак не решалась зайти. Столько времени прошло…

Вдруг дверь соседнего подъезда открылась, и оттуда вышла женщина с собакой на руках. Пес был не маленький. Женщина донесла его до газона и только там поставила на ноги.

– Гуляй, мой хороший, – приговаривала она.

Рита подошла поближе и увидела, что пес очень стар. Вся его морда была седая, а глаза, похоже, уже не видели. И все же она его узнала – это был Грэй.

– Еще жив… – прошептала Рита. – Так, может…

Она решительно развернулась и, подойдя к «своему» подъезду, набрала на домофоне номер квартиры Галины Петровны.

Ответа долго не было, но Рита все стояла, наблюдая, как женщина выгуливает слепого старого Грэя. Скорее всего, это была мама того мальчика, который много лет назад играл во дворе с собакой.

Наверное, он тоже уехал куда-то во взрослую жизнь, а старого друга оставил здесь, как и сама Маргарита оставила когда-то Шустреца.

Да, в хороших условиях, да, с доброй женщиной, но все же оставила. А ведь он тогда сам выбрал ее, пошел за ней через ночной город.

Маргарита вздохнула. Черный кот был ее удачей, а она от него отказалась. И вот, личная жизнь не сложилась, Олег оказался не ее человеком, не ее Мастером…

– Кто там? Сейчас, открываю, – раздалось из домофона.

Рита вздрогнула. Она даже не успела представиться, а дверь уже открылась.

Галина Петровна сразу узнала Риту и пригласила войти. В квартире пахло нафталином, сердечными каплями и кошачьим туалетом. В квартире пахло старостью…

На кухне, на табуретах, придвинутых к батарее и застеленных вязаными ковриками, лежали два кота. Один большой черный, другой, поменьше, рыжий. Оба были уже старенькими и не особо интересовались гостьей.

Рита с хозяйкой пили чай и долго-долго разговаривали.

– Вы уж простите меня, Риточка, но ваш Шустрец уже много лет носит другое имя, – говорила Галина Петровна. – Знаете, годам к четырем он так заматерел, превратился в вальяжного красавца… А тут – Шустрец, как-то несерьезно. И стал он Чарли.

Гуляла я с ним, сколько могла, но, конечно, не столько, сколько он хотел. Такой, знаете, своенравный стал, пока не нагуляется, не загонишь его домой. А у меня колени больные, тяжело мне стало его носить на четвертый этаж, он ведь килограмм семь вымахал, не меньше!

А потом во дворе появился рыжий котик. Робкий, забитый, худющий какой, вы бы видели! Стала я его подкармливать, а потом смотрю, вроде подружились они с Чарликом, ну я и забрала его, а то ночи-то уж холодные были. Ричардом назвала…

Галина Петровна ласково посмотрела на своих питомцев и продолжала:

– Что они творили, какие гонки устраивали – не описать! Квартира вверх дном стояла. Там, в комнате, ковер на стене висит, так они по нему под потолок забирались!

А на улицу мы больше не ходили. Сын приезжал, я попросила, чтобы балкон мне застеклили, и сетки на окна, а то Чарли уж больно рвался, все вниз глядел, боялась, что спрыгнет…

Ну, вот так и живем потихоньку. Чарли уже очень плох, то лапы задние не слушаются, то, знаете, забывает, где туалет…

Ой, заболтала я вас, Риточка, – спохватилась Галина Петровна, подливая гостье чай, – вы-то как, какими судьбами? Расскажите…

Маргарите особо рассказывать было нечего. Она сидела и гладила старого черного кота. Он жмурился, тарахтел, и было непонятно, узнал ли ее.

– Галина Петровна, а можно я с Шуст… то есть с Чарли на улицу выйду? Там тепло, мы в сквере на скамейке посидим.

И снова взгляд старой женщины стал серьезным и внимательным, как тогда, когда она просила оставить ей Шустреца.

– Конечно, Риточка, пойдите. Пусть весной подышит. И знаете, спасибо вам за него, этот кот спас меня от одиночества.

Они расположились под той же яблоней, на которую когда-то черной птицей взлетал Шустрец. Она стала большой, раскидистой и цвела все так же неистово.

Вот, у каждого свой век, думала Маргарита, я повзрослела, котик состарился, а яблоня лишь стала краше. Она посмотрела в глаза старого кота, и ей показалось, что он читает ее мысли.

Его взгляд был мудрым, он словно говорил:

– Не грусти, Маргарита, круговорот жизни не остановить. Мое время подходит к концу, но у тебя впереди еще много лет. Ты вернулась за своей удачей, и теперь все у тебя будет хорошо.

Кот зажмурился и мирно задремал на коленях Маргариты, а она вдохнула полной грудью пьянящий весенний воздух, и ей вдруг захотелось смеяться, жить и любить, в точности как той далекой июньской ночью, когда черный котенок впервые запрыгнул к ней на колени…

14. История одного охранника

Вернувшись из армии, он сразу устроился охранником в супермаркет недалеко от дома. А что? Зарплата пусть и небольшая, зато сразу, без всякой учебы и карьерной лестницы.

Ему хватало. Прикупил недорогой одежды, щеголять не перед кем было, девушка его не дождалась, друзья тоже как-то порастерялись – у кого бизнес, у кого семья, у кого шумные тусовки, которые он никогда не любил.

Так и жили с мамой вдвоем. Сделали небольшой ремонт, он починил все, что сломалось за время его отсутствия, и потекли будни «работа-дом». Причем «работа» преобладала, помимо своих смен он никогда не отказывался подменить напарников в праздники, да и вообще – когда попросят.

Люди семейные, им нужнее. А он что, одна радость – маме-пенсионерке хороших продуктов домой принести, каким-нибудь деликатесом побаловать, а себе… ну иногда бутылочку пива, телевизор и спать, а завтра на работу.

– Эх, Алешенька, ну хоть бы ты с девушкой хорошей познакомился, – вздыхала мама, – в кино бы сходили, в кафе… Сидишь тут в четырех стенах с телевизором…

– Ой, мам, ну где я познакомлюсь? Да еще с хорошей! Им сейчас клубы подавай, тачки дорогие, курорты… А я что? Простой охранник! – И, обняв маму за плечи, ласково добавлял: – Не переживай, мамуль, нам и так хорошо, пошли, чайку попьем…

Так шли дни, недели, месяцы, незаметно складываясь в годы. Он сменил несколько мест работы: магазины, офисы, фирмы периодически закрывались, на их месте появлялись новые, но охранники требовались везде и всегда.

Характер работы наложил свой отпечаток на его лицо – из просто серьезного и строгого оно постепенно превратилось в хмурое и угрюмое. Так же было и на душе…

Мама стала сдавать. То голова, то давление, то сердце… Оно и понятно – возраст. Он был поздним ребенком, и к его тридцати маме было уже за семьдесят. А через пару лет схоронил. И уж тогда совсем забыл, каково это – улыбаться…

А тем временем закрывалась очередная фирма, в которой он работал, и Алексей снова мониторил вакансии. Одна особенно заинтересовала, устраивали все условия, вот только… Охранник требовался в зоопарк.

– Хм, это что-то новенькое. – Он задумался, но через минуту потянулся к телефону: какая, в принципе, разница, что магазин, что зоопарк, везде люди ходят… Ему-то что?

Звонок. Собеседование. Небольшая стажировка. Через несколько дней он уже приступил к работе.

Поначалу все было как обычно: отстоял смену, и домой. И все же…

Зоопарк – это вам не пустые коридоры офисов и фирм, где часами кроме голых стен взгляду не за что зацепиться, и не супермаркеты, где по утрам, вздыхающие пенсионеры, днем – спешащие перекусить студенты и клерки, а вечером – уставшие после работы хозяйки, которым еще ужин готовить…

В зоопарке люди гуляют, улыбаются, фотографируются, а дети хохочут и восторженно кричат. Но главное, в зоопарке кругом животные!

И хотя новый охранник выглядел довольно хмурым, внутри него уже что-то происходило… Как будто лед однообразной бессмысленной жизни, сковавший его душу, нет, еще не тронулся, но подтаивал…

В зоопарке не всегда было людно, и в будничные рабочие часы или в непогоду Алексей обращал свой взгляд на клетки и вольеры, изучал информацию на табличках, а из-за прутьев и решеток на него с любопытством поглядывали разные глазки, глазищи и глазенки, изучая, в свою очередь, нового человека.

Через полгода он знал наизусть всех животных зоопарка, их характеры и повадки, места обитания и численность в дикой природе, а они знали его.

Он уже не выглядел так мрачно и хмуро, как раньше, лицо его расслабилось и как будто посветлело, а когда он тихонько говорил с животными или наблюдал за их играми, уголки его губ робко ползли вверх, образуя смешную застенчивую улыбку.

Алексей этих изменений не замечал и вообще о себе особо не задумывался. Зато наметанным взглядом замечал происходящее вокруг.

Как-то по дороге на работу он увидел котенка, худенького, одинокого, с голодными глазами. До начала смены оставались считаные минуты, недолго думая он сунул котенка за пазуху и побежал к зоопарку.

Там уже обитала местная кошка, ее кормили, у нее было место в теплой подсобке, так что своего подопечного Алексей определил туда же. Кошка пошипела для порядка, но потом согласилась взять мальца на воспитание, куда деваться.

И теперь у взрослого одинокого мужчины Алексея появилась важная забота – каждое утро по дороге на работу он заходил в магазин и покупал Мальцу и его кошке-воспитательнице кошачьих консервов.

На обед и в короткие перерывы Алексей приходил в подсобку, да и вечером забегал попрощаться с котенком. Работницы говорили:

– Ты котенка-то домой бери, он явно тебя хозяином считает, вон, хвостиком бегает за тобой!

– Да я на работе чаще, чем дома, чего ему там одному сидеть…

Женщины переглядывались.

– У-у-у, так тебе сперва хозяйку надо дома завести, а потом уж кота, – смеялись они.

Смех смехом, а с личной жизнью у Алексея как-то не складывалось. Он и в юности-то с трудом представлял, как можно вот так взять и заговорить с девушкой, а сейчас, спустя годы молчания и одиночества, даже и не пытался.

Все эти веселые нарядные люди с детьми, колясками, шариками и мороженым представлялись ему одной пестрой гомонящей толпой, за которой он внимательно следил, отвечая за безопасность и порядок, но лиц не видел…

Впрочем, одно женское лицо он помнил в мельчайших подробностях, сам не понимая, когда успел разглядеть…

Они приезжали каждое воскресенье, в любую погоду – миловидная белокурая женщина с сыном в инвалидной коляске. Алексей уже ждал их, чтобы помочь с коляской на ступеньках входа.

Они никогда не сливались с толпой, задерживаясь возле тех животных, где людей было меньше. Особенно любил мальчик смотреть на волков и лисиц, а когда в вольеры выпустили подрастающий молодняк, он вообще не мог оторваться, наблюдая за их веселой возней.

В одно дождливое воскресенье, когда посетителей почти не было, Алексей решился заговорить. Не с ней, с мальчиком. И то не первый.

Мальчик спросил, действительно ли звери дикие, как в лесу, или, может, не совсем и можно хоть кого-нибудь, хоть разочек погладить. Так и завязался у них мужской разговор о волках, их повадках и о том, что гладить животных в зоопарке ни в коем случае нельзя.

– Хотя… кажется, есть один зверь, которого ты можешь погладить, если не испугаешься. – Алексей, сидя на корточках возле мальчика, говорил совершенно серьезно, но, посмотрев на женщину и поймав ее встревоженный взгляд, добавил: – Все в порядке, там зверь… ручной.

Сказав ей эти несколько слов, он смутился так, будто признался в любви. Поднявшись и не глядя на нее, он покатил инвалидное кресло к подсобке.

«Зверь» мальчика не разочаровал, хоть и оказался обычным котенком. Обычным, игривым, пушистым, ласковым котенком. А мальчик в инвалидном кресле был обычным ребенком, а потому весело смеялся, когда котенок у него на коленях играл шнурками от куртки.

Так и завязалось знакомство. Теперь каждое воскресенье котенок по имени Малец принимал гостей, Алексей с мальчиком Ромой общались легко, у них всегда находились какие-то темы для обсуждения, и одинаковые мальчишеские улыбки озаряли их лица.

А вот с мамой Светланой Алексей, к своей великой досаде, не мог связать и двух слов. Он ждал каждой встречи, репетируя про себя, как пригласит ее куда-нибудь (Рома сообщил «по секрету», что живут они вдвоем, без папы, и она ни с кем не встречается). Однако в очередное воскресенье он никак не мог сосредоточиться, и слова буквально застревали в горле…

Но, как известно, красят мужчину не слова, а поступки, и кто-то свыше, видя, как мучаются и тратят время три хороших человека и один просто замечательный котенок, дал Алексею возможность совершить поступок, который скажет все лучше любых слов…

Случился у Алексея в воскресенье выходной, как-то так выпал по графику впервые за долгое время. Пропустить встречу со Светланой и Ромкой он не мог, а потому ближе к обеду отправился в зоопарк. Время он подгадал точно, и они встретились у входа.

«Сегодня точно скажу!» – думал Алексей, пытаясь собраться с мыслями. Они тем временем обошли ползоопарка, заглянули в подсобку к Мальцу и отправились к лисам и волкам. Игривый котенок увязался следом.

Возле волчьих вольеров рос огромный тополь, и Малец взобрался на него, охотясь на воробьев. Он беззаботно прыгал по толстой ветке дерева, которая нависала над вольером молодняка.

Волки-подростки устроили шумную возню, изображая серьезную схватку, и Малец, то ли засмотревшись, то ли испугавшись, не удержался и рухнул к волкам! Они вмиг прекратили игру и бросились к котенку…

Все это произошло в считаные секунды на глазах замерших зрителей, среди которых были и Светлана с Ромкой, а Алексей…

– Не шумите, пожалуйста! – сказал он. – Света, наберите Тамару Михайловну, пусть откроют волков, я выйду… – И он протянул ей свой телефон.

Затем быстро и ловко взобрался на высокий забор и, спрыгнув в вольер, спокойно пошел к волкам, окружившим шипящего и урчащего котенка.

Волк, бесспорно, серьезный и опасный хищник, но щенки-подростки еще не настолько уверены в себе, чтобы быстро принимать решения.

Поэтому они стояли вокруг неизвестного зверька, вытягивая шеи и с любопытством поглядывая друг на друга – кто же первый решится поиграть с «добычей»? К тому же они не были голодны.

Так что у Алексея было несколько секунд, чтобы спасти Мальца. О себе он вообще не думал, молодых волков не боялся, подходил спокойно и решительно, и они, почуяв в нем уверенность вожака, расступились.

До котенка было два шага. Он стоял, выгнув спину, шерсть торчала дыбом, в расширенных зрачках застыл ужас…

«Только бы не рванул! Догонят в два прыжка, и тогда уже… не спасти».

Алексей наклонился и протянул руку, в висках стучало, казалось, его ударит током, когда он дотронется до котенка. Напряжение сконцентрировалось в воздухе в эти несколько секунд…

И вдруг скрипнула дверь вольера, работники зоопарка открывали ее снаружи. Волки оглянулись, Малец дернулся было бежать, но сильная рука уже крепко ухватила его, поднимая в воздух.

Прижав котенка к груди и чуть поморщившись от впившихся в него острых крючков, Алексей все так же уверенно пошел к двери, за которой стояли работники зоопарка, готовые вмешаться. Все-таки ситуация была чрезвычайной – в клетке с хищниками находился человек, не работающий с животными.

Вмешательства не потребовалось, стая сопроводила Алексея до двери, уважительно соблюдая дистанцию.

А дальше все как-то само собой сложилось, будто Алексей одним махом перепрыгнул лестничный пролет их знакомства, на котором все никак не мог подняться на вторую ступеньку.

Вечером на кухне пили чай. Потом Светлана мазала зеленкой Алексея, исцарапанного спасенным «зверем», а Ромка показывал Мальцу свою комнату, вернее, теперь их общую.

Хорошо, что мужчину красят не слова, а поступки, и тот, кто не решается пригласить женщину на свидание, может просто войти в клетку с волками.

Ну, или хотя бы спасти одного маленького бездомного котенка…