Текст книги "К чему приводят девицу... Путешествия с богами"

Автор книги: Анна Рассохина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Рина, ты где?

Из-под стола послышался невнятный шорох. Я заглянула туда – девочка беззвучно плакала, сидя на полу и обхватив свои острые коленки руками. Я залезла к ней, умостилась рядом, обняла и погладила ее по голове. Спустя непродолжительное время Рина вытерла кулачком слезы и произнесла:

– Идем…

Я следом за ней выбралась из-под стола. Девочка указала мне на дверь:

– Ты откроешь?

Я осторожно повернула ручку в виде драконьей головы и выглянула в коридор – он оказался пуст. Махнула Рине рукой, и мы без колебаний покинули кабинет ее папеньки. Я мысленно порадовалась, что так легко спаслась от гнева князя Ранделшайна, видимо, жестокий хозяин по какой-то неведомой прихоти пожалел меня.

Окольными путями и короткими перебежками мы с Риной выбрались в сад. Нашли там тенистый уголок у фонтана и расположились на высокой скамье, увитой зеленым вьюном с ярко-алыми цветами. Девочка сидела, нахохлившись, словно воробей, и молчала. Я попыталась ее разговорить.

– Чудный денек на дворе!

– Чудный, – хмуро кивнула собеседница, – только мои родители опять поругались. Они не любят друг друга и оба несчастны.

– Почему ты так решила? Очень часто любящие люди ругаются между собой, – невольно вздохнув, вспомнила свои ссоры с любимым.

Пару мгновений слышался лишь звон прозрачных струй в фонтане, шелест ветра в раскидистых кронах да жужжание пчел в цветах. Потом Рина ожесточенно взглянула на меня и вопросом на вопрос ответила:

– А ты со своим эльфом часто ругаешься?

– Постоянно, – честно призналась я.

– И ты его любишь?

– Люблю? Ну…

– Только не лги.

– Нет. Но я должна выйти за него замуж.

– Зачем? – озадачилась собеседница. – Мой дед Рронвин не женился на бабушке Эрри, хоть и любил ее, но это только лишь потому, что он Повелитель Шерр-Лана, а твой эльф ведь не Владыка. Зачем вам жениться без любви? – озадачилась моя маленькая собеседница.

– Так надо.

– Кому надо – тебе, ему? Твоим родителям?

– Ну всем, наверное. Да и думается мне, что со временем я смогу полюбить Эльлинира… – сама себе лгала я.

– Ты уверена? – Рина проницательно посмотрела на меня, и я осознала, что эта девчушка очень умная, гораздо умнее своих сверстниц.

Я подумала и ответила:

– Ладно, ты меня поймала. Эльлинира я никогда не смогу полюбить.

– А кого сможешь?

Я пожала плечами и откликнулась:

– Знаешь, а ведь я уже влюблена. Только это секрет… сохранишь?

– Сохраню! А в кого ты влюблена?

– В одного очень сильного, уверенного в себе и потрясающе красивого мужчину…

– Ого! Даже красивее моего папули? А кто он?

– Он… – Я невольно замерла, но затем молвила: – Он был моим учителем.

– Учителем? Я думала, что все учителя старые и нудные.

– Нет! Этот был самым красивым и невероятно язвительным. Признаться, я сначала возненавидела его.

– Как это? Ты полюбила того, кого ненавидела?

– Получается, что так, хотя теперь мне думается, что даже ненавидя, я любила его. Ни один мужчина не вызывал у меня таких сильных чувств.

– Вызывал? А теперь не вызывает?

– Вызывает… – тихо сообщила я.

– Тогда почему ты выходишь замуж за эльфа?

– Потому что мой возлюбленный меня предал и очень сильно обидел. Правда, потом я чуть было не убила его, и он ушел…

– Просто взял и ушел?

– Нуда, сказав, что не собирается за мной бегать, – с горечью поведала я.

– И поэтому ты согласилась выйти замуж за эльфа?

– Моего согласия никто не спрашивал.

– Тогда это совсем глупо.

– Возможно.

– Посмотри на моих родителей! А они когда-то любили друг друга. Задумайся, что тебя ждет, коли ты собралась жить с нелюбимым!

– А мои родители, даже спустя столько лет, любят друг друга. Матушка когда-то нареченного бросила ради батюшки, а его увела у невесты.

– Вот это настоящая любовь! – восхитилась Рина. – А ты смогла бы увести любимого у невесты?

– Нет! – категорически объявила я, а девчушка искренне возмутилась:

– Значит, ты его не любишь!

– Люблю! – эмоционально опровергла я.

– Тогда почему сдалась? Твоя матушка не отступила и боролась за свою любовь, а ты что?

Я отошла от нее, присела на бортик фонтана и опустила руки в прохладную воду.

– Обиделась? – Рина подошла ко мне и положила ладошки на мои колени, заглянув при этом мне в глаза.

Я слегка покачала головой, а девочка сказала:

– Знаешь, мне кажется, что твой возлюбленный глупец!

– Почему?

– Потому, что он так просто отпустил тебя. Вот мой батюшка никогда бы так не сделал!

Я против воли хмыкнула и ответила:

– Давай не будем вспоминать о твоем родителе.

– Почему? Он тебе не нравится?

Я задумалась над ответом на этот вопрос, а Рина негодующе заметила:

– Мой папенька всем нравится!

Я продолжала безмолвствовать, так как не знала, что ей сказать, а потом быстро промолвила:

– Мы же говорим обо мне и Эльлинире, а не о твоем папеньке.

– Значит, мой батюшка тебе не понравился! – В голосе Рины послышались гневные нотки, и я выдала первое, что пришло в голову:

– Твой батюшка кричал на твою матушку, а мне не нравятся мужчины, которые не умеют держать себя в руках.

Девочка насупилась и тихо ответила:

– Справедливости ради стоит отметить, что и матушка на него тоже кричала.

– Все равно это не оправдание. Знаешь, а я понимаю твою матушку, я бы тоже кричала на такого властного, жестокосердного и деспотичного нелюдя!

Маленькая драконица открыла рот от такого открытого пренебрежения к персоне ее горячо любимого родителя, но высказаться не успела. В этот самый миг кусты за скамьей вспыхнули ярким пламенем, и мы с девочкой с визгом бросились бежать.

Остановились и перевели дыхание только в замке, куда мы влетели через маленькую дверцу, ведущую в дворцовую оранжерею. Здесь через стеклянную веранду я выглянула в сад. Туда уже сбегались слуги, а над деревьями вился черный дым.

– Это что такое было? – потрясенно поинтересовалась я.

Девочка, сжавшись в комок, с трудом выговорила:

– Это… это…

– Рина! – настаивала я.

– Это был папа, – убитым голосом поведала она. – Он так делает, когда сильно злится.

– О боги! Он нас слышал? – Меня начало трясти.

– Да… думаю, что слышал…

– Он меня теперь прибьет!

– Я думаю, что тебе и впрямь лучше не ходить на сегодняшний ужин.

– Я и не собиралась.

– А к завтрашнему дню, может, он и успокоиться успеет…

– Может?

– Я не знаю, что он успел услышать и почему настолько сильно рассвирепел, поэтому не могу ничего обещать. – Девчушка виновато смотрела на меня.

Поразмыслив какое-то время, я тревожно спросила:

– А тебя он не накажет?

Она беспечно пожала плечами в ответ и предложила проводить меня до комнаты.

Жаркий летний день сменился тихим вечером. Заходящее солнце окрасило небо золотистым светом, а затем уступило место двум лунам. Небеса укутались черным бархатом с россыпью серебристых звезд. Я с высоты седьмого этажа – вот уж диво! – глядела на светящиеся внизу огни Ранделшайна и размышляла. Вечер для меня затянулся, с визитом заходили родственницы и волнующийся Эльлинир. Для него я разыграла тщательно продуманное представление под названием «Нилия болеет». Старательно хлюпала носом, терла воспаленные глаза и время от времени чихала, но к утру обещала всенепременно выздороветь.

После визита эльфа ко мне зашла симпатичная служанка и передала букет от госпожи Эрриниэль. Вот только у меня возникли сомнения в том, что цветы драконьей слезы мне прислала эльфийка. Это обстоятельство и заставило меня взгромоздиться на подоконник и напряженно размышлять. Зная Шайнера, я с уверенностью могла сказать, что он попытается увидеться со мной. Закрывшись на все три замка, я с опаской поглядывала на дверь. Ну а после начала скучать. Огни Ранделшайна подмигивали мне, а шелестящие кронами деревья в саду, лунные блики на светлых дорожках и слабо мерцающая озерная гладь манили и приглашали прогуляться. Решив, что радушный хозяин занят своими гостями, я, накинув легкий плащ с капюшоном, выскользнула в коридор. Еще днем я приметила в одном из проемов вход на узкую лесенку для прислужников. Именно по ней, никем не замеченная, я и спустилась вниз. Немного поплутав по слабо освещенным коридорам, вышла на террасу, залитую лунным светом. Искрящиеся лунные лучи отражались на гладкой поверхности мраморных перил, на полу они рассыпались на сотни мелких туманных бликов, и, будто околдованная, я подошла и посмотрела вниз. По земле стелился странный радужный туман, а за его завесой где-то в садовой траве стрекотали кузнечики, среди деревьев слышалось пение ночных птиц. Легкий ветерок игриво перебегал с одной верхушки дерева на другую, таинственно шелестел в кустах и звал меня за собой. Поддавшись искушению, сбежала с каменной лестницы и ступила на мягкую траву.

Ночной сад гостеприимно распахнул для меня свои дурманящие объятия. Освещенный многочисленными светлячками и гирляндами магических огней, он казался праздничным и роскошным. Фонтаны, подсвеченные изнутри магическим светом, щедро выбрасывали вверх свои поющие струи, клумбы радовали глаз пестрыми благоухающими цветами. На свет слетались ночные мотыльки, таинственно трепещущие большими волнистыми крылышками. В укромных беседках прятались неразгаданные тайны, резные скамьи приглашали присесть, качели, раскачиваемые ветерком, звали повеселиться, но мне чего-то не хватало. Подчиняясь внутреннему чутью, шагнула с тропки. Широкие стволы исполинских деревьев, подстриженные кусты, пышные клумбы – я потеряла счет всему этому великолепию. Но вот на моем пути встал раскидистый куст жасмина, его белые цветы, словно маленькие звезды, светились среди зеленых ветвей. Аромат цветов опьянил меня, скинув туфли и плащ, я прислушалась к ночным звукам древнего сада. Очарование этого места окутало меня с ног до головы. На мгновение показалось, что за деревьями мелькнул силуэт знакомого светловолосого мужчины с флейтой в руках, а после я услышала чудесную музыку и закружилась в такт со звуками этой завораживающей мелодии.

Резкий шаг вперед, разворот… Ветер, словно умелый кавалер, ведет меня. Он со мной, но не близко, а где-то рядом, его дуновение овевает мое разгоряченное лицо. Этот танец зовет, восхищает, ослепляет, я не сопротивляюсь ему. Шаг, еще один… Ветер раздвигает передо мной ветки кустов. Вдох, выдох… Под ногами уже не газонная трава, а настоящие заросли мягкой муравы. Но танец еще не окончен! Снова шаг, стремительное скольжение, поворот… Мелодия тягучая, нежная, слегка томная. Таинственные ночные тени отступают передо мной, мотыльки кружатся рядом, а ветер ведет за собой. Еще один поворот и несколько шагов через густые дебри, и вот наступает завершение. Ветер кружит меня дико, стремительно, так, что мои глаза закрываются, и я без сил опускаюсь на землю…

Когда пришла в себя и осмотрелась, то поняла, что забрела в какую-то дальнюю неухоженную часть сада, освещенную только двумя ночными светилами. Здесь не били фонтаны, а трава и кусты дико разрослись и скрыли меня от любопытных взоров. Я сидела, прислонившись к стене, увитой пышным плющом. Мой давешний кавалер, который несколько мгновений назад кружил меня в страстном танце, уже шаловливо играл с ветвями деревьев, оставив меня совсем одну. Я погрозила ему пальцем: мол, каков нахал – завел меня сюда и бросил, а кто поможет выбраться, ведь я совершенно не понимаю, где нахожусь! Огляделась – кроны деревьев-исполинов закрывали от меня башни замка, и слышала я только пение ночных птиц.

Ветерок вновь спустился ко мне и пробежался по зеленым побегам плюша. На мгновение лунный луч высветил среди них полоску ржавого металла. С гулко бьющимся сердцем отодвинула упругие стебли и увидела, что здесь находится старая калитка. Именно ее замок в виде оскалившейся драконьей головы мне и удалось рассмотреть. Отбросив прочь все доводы разума, я торопливо оборвала плющ. Моему взору предстала ржавая кованая дверца. Я приникла к ее ажурным прутьям, но ничего, кроме заброшенного темного сада, мне разглядеть не удалось. Лунные лучи скользнули за калитку и высветили для меня небольшое озерцо, по краям которого росли цветы драконьей слезы. Мгновение, и луны скрылись за облаками. Я с досадой закусила губу, а потом посмотрела на драконью голову. Эти торчащие острые клыки я уже неоднократно видела. Храбро протянула палец и окропила железо своей кровью. Как и ожидала, алая капля с шипением впиталась в поверхность. Раздался громкий скрип ржавых дверных петель и калитка открылась, правда, не до конца, но мне вполне хватило этой щели, чтобы проскользнуть в загадочный сад.

Зажгла несколько желтых магических светлячков и пустила их впереди себя. Я оказалась в небольшом укромном уголке какого-то древнего заброшенного сада. Все его пространство заросло мягкой муравой вперемежку с садовыми и луговыми цветами. Посередине располагалось небольшое озерцо с темной водой, берега которого были выложены нетесаными камнями, поросшими мхом. Узкая, едва заметная тропка петляла между буйно разросшимися растениями. Кругом благоухали ночные цветы – темно-фиолетовые фиалки, желтые лунники, розовые вечерницы. В одном месте мне попался раскидистый куст белоснежных эльфийских розарусов, изысканные цветы которых загадочно светились в лунном свете. У самого озера цвели драконьи слезы, мерцая перламутровыми цветами, они отражали неяркий оранжевый свет, а их сладкое благоухание навеяло на меня ностальгическую грусть. В первый раз я увидела, как растет этот цветок, потому что до этого момента получала его лишь в букетах. Упругие лепестки при ближайшем рассмотрении излучали чуть заметный свет и манили прикоснуться к их атласной поверхности.

Оторвав взор от этих чудесных цветов, я узрела склонившуюся к воде плакучую иву, под ветвями которой пряталась каменная скамья, украшенная золочеными узорами. Вокруг нее буйно цвели ромашки, так что я засмотрелась на это великолепие. Скользнула под ивовый полог и забралась с ногами на скамью. Ивовые ветви укрыли меня, а свет лун проник сквозь кружевное лиственное покрывало.

Пела я всегда очень посредственно, но эта дивная картина запала в мою душу и заставила нежно трепетать мое сердце, и я, не удержавшись, вспомнила песню, которую часто напевала маменька. В ночной тиши, где слышен лишь шелест ветра в ветвях ивы да стрекотание кузнечиков в траве, над водой разлилось мое негромкое пение:

 
Ночь темна и тиха,
Над водой лунный свет,
В этом дивном краю
Ожидаю рассвет.
С темно-синих небес
Звезды ясно мерцают,
Глубина темных вод
Блики их отражает.
Тих застенчивый бор.
Ветер ветви колышет,
В этой темной тиши
Лишь дыхание слышу.
А тебя рядом нет,
Ты ушел далеко,
Но хочу я сказать,
Что люблю лишь тебя одного.
В том далеком краю,
Где меня рядом нет.
Верю – ты, как и я,
Ожидаешь рассвет…
 

Я прикрыла веки, невольно представляя в своем воображении Шайнера. Его синие очи, густые темные волосы, мальчишескую улыбку, которую Арриен дарил только мне.

Так я просидела недолго, а потом услышала над своей головой легкий шорох. Открыв глаза, увидела, что в сплетении ветвей, как на качелях, сидит фея. Ахнула и непроизвольно протянула руку. Летунья взлетела, трепеща прозрачными крылышками, и бросилась прочь. Вынырнув из-под ивового полога, я остановилась и позабыла обо всем на свете. У озера, на тропке меж высоких трав, стоял князь Ранделшайна. Освещенный лишь светом лун мужчина казался нереальным, дивным творением богов, которое они поставили в этот сад в качестве украшения. Его глаза казались черными в полумраке летней ночи, ветер не решался играть с его косой, которая змеей спускалась с левого плеча и выделялась на фоне белоснежной сорочки.

Я резко выпрямилась, на ирну зажмурилась, а после панически оглянулась по сторонам, выискивая лазейку для побега.

– Вижу, вы нашли мое тайное убежище, ма-шерра, – раздался бархатный чарующий голос Шайна, и мое сердце предательски дрогнуло.

– Я уйду, простите, сударь, – сказала так тихо, что едва услышала себя.

– Ма-шерра, почему вы прячетесь от меня? – не повышая голоса, поинтересовался князь, а я обратила внимание на то, как он меня назвал. Сердце бешено, неистово забилось в груди, как только услышало это обращение – ма-шерра, сказанное с такой страстью и нежностью. Нервно сцепила руки в замок, чтобы унять охватившую мое тело дрожь, и опустила взор.

– Ма-шерра, вы же так жаждали увидеть князя, а сами бегаете от меня. Почему? – насмешливо поинтересовался Шайнер.

Я невольно вскинула голову, а он плавным рывком переместился ближе ко мне.

Теперь мне стали видны его глаза и иронично приподнятая смоляная бровь.

– Как? – только и выдохнула я.

– Что – как? Ма-шерра, это мой город, и важных гостей встречаю я сам, оттого и задаю вам вопрос еще раз: зачем вы хотели меня видеть?

Я залилась краской и прижала ладони к пылающим щекам, осознав, почему над Т’Ореусом туман такой плотный. Но раз я не видела дракона, то и он не сумел меня разглядеть, а значит… Но это все уже не важно.

Услужливый ветерок донес до меня чуть горьковатый аромат, который затуманил мою и без того не слишком ясную голову. Я прошептала:

– Сударь, можно мне уйти?

– Зачем?

– Мне к жениху надо…

– Вы же болели, Нилия? А ваша кузина прекрасно развлекает этого эльфа и без вас.

– Мне все равно нужно уйти отсюда, – упорно настаивала я, боясь, что если останусь, то просто брошусь ему на шею, как несдержанная героиня одного эльфийского романа.

– Чудесная ночь, ма-шерра! Вы проведете ее со мной? – В голосе мужчины послышались повелительные нотки.

– Если вы прикажете, – выдохнула я, не в силах ответить ничего иного.

– Глупая ма-шерра, – вздохнул он, – разве я осмелюсь тебе приказывать?

– Сударь… – Я рискнула поглядеть на любимого и потерялась в его сапфировых очах, утонула в их глубине, подчинилась их молчаливому зову.

Шаг вперед, томительное мгновение… и я оказалась в кольце горячих рук Арриена. Он вдруг сильно притянул меня к себе и прохрипел:

– Запомни, Нилия мир Лоо’Эльтариус, ты моя! С того самого мига, как только я увидел тебя! И никто, слышишь, никто не сможет встать между нами! Это говорю тебе я – князь Ранделшайна!

Эти последние слова напомнили мне о том, где я нахожусь, и по моей щеке скатилась первая слеза. Я всхлипнула:

– Вашему приказу сложно сопротивляться, господин князь!

Арриен сдавленно рыкнул:

– Ты мне отказываешь?

– Я не сопротивляюсь… не могу сопротивляться…

Мужчина нежно коснулся моего подбородка. Ощутив его горячие пальцы, такие ласковые, такие знакомые, я расплакалась еще сильнее. Спустя мгновение руки Шайна обхватили мое лицо и он стал покрывать поцелуями мои заплаканные щеки, его губы стирали с них мокрые дорожки слез. Я забыла обо всем, сдалась на милость победителя, обхватила руками его шею, стараясь теснее прижаться к любимому и понимая, что только с ним я могу быть счастливой. С победным рыком Шайнер опустил свои руки на мою талию и припал своими жадными губами к моим устам. Целовались мы долго, а потом я, запрокинув голову и глядя на звезды невидящим взором, наслаждалась пылкими поцелуями любимого. Они скользили по лицу, спускались к шее, а после Арриен прикусил мочку уха. Я застонала, а он шепнул:

– Не вздумай возвращаться к эльфу, ма-шерра. Ты только моя! Запомни это!

Ну вот опять… Я снова зарыдала. Шайнер остановился:

– Ма-шерра, я не могу видеть твоих слез! Скажи, что ты хочешь? Я все для тебя сделаю. Хочешь, унесу тебя далеко и спрячу ото всех?

Я посмотрела ему в глаза, в них светилась любовь. Нашла в себе силы и срывающимся голосом ответила:

– Просто отпустите меня, сударь.

– Нет!

– Это все неправильно…

– Мне все равно!

– А мне нет. Прошу… – Я с мольбой поглядела на любимого.

Его глаза заледенели, на скулах заиграли желваки.

– Я сказал – нет!

– Это приказ, господин князь? Вы и другим своим избранницам приказывали? – Разум услужливо напомнил мне слова Мираны про многочисленных любовниц Шайна.

Несколько мучительных мгновений мы смотрели друг на друга, я – с мольбой, он – непреклонно. И вот со стоном Шайнер отпустил меня и тихо велел:

– Беги…

Я недоверчиво моргнула, но осталась стоять на прежнем месте. Князь не двигался и даже руки убрал с моей талии. Медленно попятилась к выходу, не отрывая взора от лица Арриена, мысленно прощаясь с ним и проклиная себя за это.

– Ма-шерра, – обратился мужчина, сжав кулаки, – я не железный. Если я сказал – беги, значит, беги! И спрячься от меня! А я буду тебя искать, и когда найду, уже никогда не отпущу. А теперь беги, пока у меня не закончились остатки терпения!

Быстро развернулась, подхватила подол легкого платья и рванула прочь из сада. Очередной скачок – и в мою ступню вдруг врезалось что-то острое. От боли я вскрикнула и осела на землю. Шайнер тут же оказался рядом, а я уже плакала в голос, ругая себя за эту девичью слабость и неумение терпеть боль. Его пальцы нежно охватили мою ступню, там алел глубокий разрез и струилась кровь. Не смертельно, но очень больно.

– Прости, – сокрушенно проговорил любимый.

Я обратила свой взор на него, и Арриен пояснил:

– Это я когда-то в приступе гнева разрушил одну статую, стоящую здесь, вот на один из ее острых обломков ты и наступила.

– Я все… все излечу… – с трудом проговорила сквозь слезы.

– Высшая целительница, я узнавал, – с горечью поведал мужчина, а затем легко поднял меня на руки.

Мгновение, и мы очутились в отведенной для меня комнате. Я вздохнула – хозяин замка, и здесь от него никому не спрятаться. Шайн принес из ванной ушате теплой водой и бережно опустил в него мою ногу. Я зашипела от боли. Дракон погрозил мне, омыл мою ступню и сказал:

– Теперь лечи!

Незамедлительно последовала его совету. Спустя какое-то время мы молча смотрели друг на друга. Я, сидя на кровати, так и не вынув ногу из ушата с водой, а Шайнер на корточках напротив меня.

Я то и дело вздыхала, он с тоской глядел на меня. Затем поднялся и сделал шаг ко мне. Резко вскочила, разлив воду по полу, но не обратив на это внимания, и забилась в угол за кроватью. Шайн покачал головой:

– Ма-шерра, ты почему меня боишься?

– Не хочу становиться вашей очередной любовницей, – пролепетала я.

– Глупая, ты никогда и не станешь ей. Ты намного больше простой любовницы, и даже больше, чем просто жена.

– Сударь, у вас уже есть жена и дети, и я не стану…

– Знаю, – оборвал меня мужчина, – вот поэтому и даю тебе время привыкнуть к моему прошлому. Но это будет только один раз. Я утром уеду, и у тебя будет двенадцать осеев для того, чтобы успеть спрятаться от меня, а после подумать обо всем.

– Я спрячусь! Вот увидите! Вы меня никогда не отыщете!

Арриен лишь снисходительно улыбнулся и ответил:

– До встречи, ма-шерра. Я буду ждать!

Ничего говорить ему не стала, а он взмахнул рукой и исчез.

Разумеется, всю ночь я не сомкнула глаз, сосредоточенно раздумывая над тем, что мне делать дальше. Звала Дорана, Шалуну и даже Зеста, но никто из богов мне не ответил. Видимо, Знание свое я еще не получила.

Утром отправилась к сестрам. Кузины еще завтракали, а тетушка перебирала свое оружие. Покинув ее, вышла в коридор и увидела, что у двери моей комнаты стоит Мирана. Очень удивилась, а женщина с притворно радушной улыбкой подошла ко мне.

– Сударыня мир Лоо’Эльтариус, солнечного утра! Вижу, что вы уже выздоровели.

– Да, – осторожно кивнула я в ответ, не доверяя этой самой Миране и помня, что она сотворила с Шайном в моем мире.

Женщина продолжала приторно улыбаться.

– Вы не позавтракаете со мной?

– Благодарю за приглашение, но я уже завтракала. – Мои подозрения только усиливались.

– Жаль… Тогда, может, выпьем по чашечке кафея? Так приятно поговорить с той, кто имеет такой же дар, что и у меня. Ваши родственницы сообщили мне, что вы высшая целительница.

Я внимательно оглядела Мирану, уж очень сильно она нервничала и настоятельно приглашала меня к себе, причем лично, а не через слуг. Странно все это, очень странно.

– А к кафею у меня есть воздушные, тающие во рту пирожные с ягодами, – продолжала уговаривать меня Мирана.

– С ягодами? – глухо переспросила я, ибо с некоторых пор перестала есть пирожные с ягодами.

– Да, с земляникой, черникой и ягодами вирки. Знаете, что это за ягоды?

– Знаю, – сдержанно подтвердила я, и внезапно на меня снизошло озарение: «А что, если это и есть путь к моему Знанию?»

Улыбнулась Миране:

– Госпожа, я с удовольствием выпью с вами чашечку кафея с пирожными.

Женщина облегченно выдохнула, бегло осмотрелась и поманила меня к скрытой в нише потайной дверце.

По каменному коридору мы шли довольно долго, и я всерьез решила, что мне сегодня предстоит умереть. Кое-где на стенах среди барельефов виднелись вылепленные драконьи головы. М и рана решительно ступала впереди, я медленно плелась следом за ней, подавляя в себе трусливое желание сбежать прочь.

И вот наконец мы оказались в богато обставленных покоях. Узорчатый потолок слабо мерцал в свете солнечных лучей. Полированный паркет был укрыт пушистым ковром. У незажженного камина стояли два мягких кресла с высокими бархатными спинками. Между ними располагался столик, а на нем дымился кафейник и стояли изящные чашки. Здесь же было блюдо с пирожными, среди которых преобладали лакомства с ягодами вирки. «Ну, точно! Меня собрались отравить! – как-то уж очень отрешенно подумала я. – Вот только за что? Неужели она узнала про нас с Арриеном?»

Мирана пригласила меня присесть. Лучи яркого солнца осветили ее лицо, и я увидела, что передо мной находится немолодая и очень уставшая женщина. На ее челе уже были заметны явные признаки старости. «Что там Шайн говорил про то, что подарил ей двести лет жизни? Неужели и я когда-нибудь состарюсь? – всерьез озадачилась, а потом подумала и решила: – Ну и ладно! Если у меня будет такая же чудная дочка, как Рина, мне будет все равно!»

– Нилия… я ведь могу называть вас так? – спросила у меня собеседница, и я равнодушно кивнула, а она продолжала: – Нилия, вы обучаетесь на высшего целителя?

Я чуть было не ответила «нет», но вовремя опомнилась:

– Да. В Златоградской академии.

– Это хорошо, а в мое время этой академии еще не было.

– И где же вы обучались? – вежливо осведомилась я, с отвращением косясь на пирожные.

– О! Моей учительницей стала моя бабушка.

– Она тоже была высшей целительницей?

– Да. Мы жили на окраине Бейруны… Да вы угощайтесь пирожными. Специально для вас готовили.

«Не сомневаюсь!» – мрачно подумала я, глубоко вздохнула и решительно откусила кусочек.

– Бесподобно! – Проглотила я его с трудом, но виду не подала. Лицедейка во мне, что ли, пропадает?

Заставила себя съесть половину пирожного, отчаянно боясь того, что последует, но понимая, что я должна вновь пережить всю ту боль. Мирана следила за мной жадными глазами и без умолку рассказывала о себе и Шайнере.

– Он за мной так красиво ухаживал! Я просто таяла, – заливалась она.

«Знаем! Таяли! Умеет дракон подольститься и очаровать», – мысленно согласилась я, отпивая кафей, чтобы заглушить вкус пирожных.

– У вас чудесная дочка, – сказала я, когда Мирана на мгновение умолкла.

– Эльлиррина? Совсем от рук отбилась, замучилась я с ней. Она вас не сильно утомила?

– Нет, что вы, – ответила я, ощущая первые признаки боли.

Моя собеседница тоже во все глаза глядела на меня, а за окном царило чудное радужное утро.

– Замечательная погодка, – нервно заметила я.

– Да. – Мирана уже и не думала притворяться, а я почувствовала первые аккорды боли.

Отодвинула от себя чашку и приложила руки к животу. Ну так и есть – внутри меня разливался яд.

– Ты себя не излечишь, даже не старайся, – со злобой проговорила женщина.

– За что? – только и поинтересовалась я у нее.

– Ничего личного. Но они пообещали дать мне эликсир вечной молодости!

– Высшие эльфы? – прохрипела я. Все-таки умирать было очень больно, а главное, страшно.

– Умная девочка, только это тебе уже не поможет.

Я охнула и согнулась от боли, а после увидела, как за спиной Мираны открылась дверь и в щелку заглянула Рина. Глаза девчушки испуганно расширились. Я упала на колени и спросила:

– Сударыня, почему вы избрали именно яд?

– А ты бы хотела, чтобы я тебя зарезала или придушила? – отстраненно осведомилась она.

Рина закрыла дверь, а я ответила:

– Я знаете ли, жить хотела… хочу… – Боль застилала мой разум, а женщина продолжала разглагольствовать:

– Задушить тебя я не могла – сил бы на это не хватило. Зарезать? Грязно. А вот яд – самое то.

– Меня… станут… искать…

– Разве кто-нибудь подумает на меня? Все решат, что ты попросту сбежала, причем еще вчера.

– Тетушка… не поверит этому…

– Девочка, на меня в любом случае никто не подумает. Угомонись! Скоро ты умрешь, а я закопаю тебя где-нибудь в укромном уголке сада.

– Покорнейше… благодарю… – Умирать было очень-очень больно.

Я беззвучно плакала, катаясь по ковру и цепляясь за его длинный ворс.

– Этот ковер Шайнер привез из Зилии. Его придется заменить, – хладнокровно заметила моя убийца.

Я застонала, потому что на большее просто не хватало сил. Потом была только боль и ничего больше. Я умирала медленно и очень мучительно, но вот наконец все закончилось. Особо яркая вспышка боли, и я избавилась от нее совсем. Недоуменно осмотрелась.

Я висела под потолком в тунике и брюках, то есть в том наряде, в котором отправилась на Призрачный Фрегат. Посмотрела вниз. Тело другой Нилии лежало на полу. Выглядело оно не очень хорошо – на бледной коже лица мокрые дорожки слез, исцарапанные руки сжаты в кулаки, пальцы сжимают длинные ковровые ворсинки. Н-да, зрелище, достойное какой-нибудь некромантской картины… Мирана с досадой принялась разжимать мои мертвые пальцы, как бы мерзко это ни звучало. Только вот почему я все еще в этом мире, если я уже мертва? Ответ пришел скоро. Дверь с грохотом слетела с петель и в комнату ворвался Шайнер, а следом за ним вбежали Ремиз, Эльлинир, Эрриниэль и мои родственницы. Мирана в панике заозиралась по сторонам, но Лисса бросила в нее «оплетающий вьюн», остальные подбежали ко мне. Они пытались привести мое мертвое тело в чувство, только Арриен остался стоять у порога – он сразу понял, что меня уже не спасти. К нему подошла заплаканная испуганная Рина, но дракон неотрывно смотрел только на мое мертвое измученное тело. Я с удивлением поняла, что внешность Шайнера начала меняться – тело покрылось синей чешуей, на руках показались черные когти. Но даже такой он казался мне самым прекрасным на свете, и я четко осознала, что без Арриена мне жизни нет. Вот оно – мое Знание!

– Я буду любить тебя вечно, Арриен Шайнер мир Эсморранд! – вслух сказала я, уже не обращая внимания на бесполезную суету внизу.

Мой мужчина вздрогнул и посмотрел на меня. В его глазах была видна тоска загнанного в ловушку дикого свободного зверя. Я ободряюще улыбнулась любимому, ибо знала, что он меня видит. Только он один! И дракон улыбнулся мне в ответ, ненароком показав отросшие клыки. Надо же! А такого я еще никогда не видела!