Текст книги "Заклятие на любовь (СИ)"
Автор книги: Анна Платунова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
*** 22 ***
В записках нет имен – это мне на руку. Если я появлюсь на тайном собрании, да еще назову пароль, всем придется сделать вид, что так и надо. Однако лучше, если мы придем втроем – я, Клара и Мальвина. Пусть Рой решит, что заклинание дало сбой и голубки ошиблись.
Сам виноват – была бы я на его месте, подготовилась бы лучше. Признаю, летающие записки выглядели эффектно, но этот способ крайне ненадежен.
По коридору прокатился мелодичный перезвон колокольчиков – сигнал к окончанию занятия. Как не вовремя! Сейчас однокурсники ломанутся в столовую, как в такой суматохе ловить последнюю бумажную птичку? Если она вообще прилетит.
За дверью уже раздавались шаги и веселый гул голосов, когда под потолком появился еще один голубок. Я подпрыгнула, как дикая кошка, и поймала его в полете, надорвав крыло. Не страшно, главное, он у меня в руках!
Я выхватила из оравы чаровников Соломинку и Морковь, оттащила их к подоконнику. Ди и Бруно затормозили было, но я замахала на них руками: идите куда шли. Сутулый и Цыпленок нам точно не нужны на вечеринке, где соберутся одни красавчики. Осталось убедить девчонок.
– Смотрите! – Я протянула им записки. – Нас приглашают на закрытую вечеринку!
Морковь недоверчиво вертела в руках изрядно помятый лист.
– Нас? Точно? Как получилось, что все три приглашения попали к тебе в руки?
Надо же, какая въедливая.
– Как получилось? Как получилось… Да никак. Пришел ведун, отдал их мне и сказал, что приглашения для меня, Клары и Мальвины.
Так откровенно врать мне пока не приходилось, но чего не сделаешь ради цели! В конце концов, это вранье во благо. Без меня эти двое чудил никогда в жизни не прорвались бы в элитное общество.
Морковь нахмурилась, а Соломинка воодушевилась.
– Как здорово! Я слышала, что в академии организуют тайные общества и закрытые собрания, но никогда бы не подумала, что окажусь на одном из них так скоро!
– Вот видишь, Клара, Маль согласна! – Ради дела я вспомнила дружеское имя, которое Ди дал Каланче.
– Парней с собой возьмем?
– Парней?
Я сначала не поняла, про каких парней она говорит. Догадавшись, мысленно хмыкнула: «Парней!» Цыпленок и Бруно – красна девица, который чуть что пытается свалиться без чувств. Нет уж, обойдемся без этих сокровищ!
– Мы бы их, конечно, взяли, – дипломатично ответила я. – Но у них нет приглашений. А тайну, сами понимаете, разглашать нельзя. И вообще, не хотите – не ходите, сама пойду.
– Нет, мы пойдем. Да, Клара? – вспыхнув, воскликнула Мальвина.
– Ладно, – нехотя согласилась та. – Не могу ведь я вас бросить.
***
«Вечером, как только стемнеет» – понятие растяжимое. Почему нельзя указать точное время? Ох уж эта таинственная таинственность. Солнце закатилось за горизонт, погасли последние багровые отсветы, и мы согласились, что ждали достаточно.
Мальвина заплела нам косы – единственное украшение, которое можно позволить себе в академии во время учебного года. Мои волосы всегда укладывала горничная, я никогда не предполагала, что сладить с прической так сложно. Останься при мне копна моих золотисто-рыжих волос, что вились крупными локонами, я бы и не подумала собирать их в уродливый хвостик. Но нынешние жидкие темно-русые пряди смотрелись более-менее прилично лишь в гульке, собранной на затылке.
Соломинка поправила косицу, лежащую на моем плече, разгладила алую ленту и сказала:
– Готово, иди, полюбуйся на себя.
– Такое чудо украшать – только портить! – пробурчала я.
Самокритично, что уж, но я решила воспринимать нынешнее тело как временное пристанище. Мальвина неуверенно хихикнула.
– Тебе очень хорошо, правда!
Она увлекла меня в уборную, поставила перед зеркалом. Пришлось мельком взглянуть на поросячий пятачок Пеппилотты.
Стоит признать, что косы мне действительно оказались к лицу, – оно выглядело не таким полным, а зловещие пупыри на лбу – все пять штук, ни один гад меня не покинул! – терялись на фоне алых лент.
– Ладно, нормально, – выпалила я.
В темноте мы подобрались к аллее ведунов. То там, то здесь за нами следовали фигуры, скрытые мглой, раздавались приглушенные голоса и смешки: адепты тайного общества сходились на собрание.
У входа в дом номер три под зеленой крышей тускло мерцал светлячок, невидимый издалека.
– Нам сюда, – прошептала я, хватая обеих оробевших соседок за руки и волоча за собой.
Из-под запертых ставен дома не пробивалось ни единого лучика света: полнейшая конспирация. Морковь и Соломинка уже готовы были сдаться и повернуть назад, но кто бы им дал! Я на время выпустила руку Мальвины, надеясь, что трусишка не сбежит, и стукнула в закрытую дверь.
– Кто там? – спросил мужской голос, которому вторило девичье хихиканье.
– Лучшие из лучших! – бодро отрапортовала я.
Дверь распахнулась. На пороге появился Теренс – задира, который подрался с Ди. Он уставился на нас, выпучив глаза. Широкая улыбка на его холеной физиономии завяла.
– Э-э-э… Девочки, а вы к кому? – попытался выкрутиться он.
Не тут-то было. Я протянула заранее приготовленные записки и кокетливо прочирикала, теребя жиденькую косицу:
– Тайное собрание здесь проходит? Мы получили приглашения! Да, девочки?
Я толкнула Мальвину локтем в бок, как более сговорчивую. Она кивнула и издала нечленораздельный звук, который можно было принять за согласие. Теренс скривился, будто я заставила его надкусить кислое яблоко, но посторонился, пропуская.
– Комната налево, – досадливо буркнул он.
Судя по всему, мы находились сейчас на мужской половине дома, где проживал сам Рой Гарти. Полезная информация, пригодится в будущем.
Кровати и тумбочки из одной комнаты перетащили в другую, чтобы освободить место. Окна занавесили плотной тканью, на пол настелили одеяла и покрывала. Под потолком парили огневики-светлячки, тускло освещая пространство. Я снова почувствовала укол зависти. Огневики были слабые, хилые, кособокие, но ведуны настолько овладели магией огня, что сотворили их сами.
В центре комнаты на куске фанеры лежали бумажные кульки с закусками – орехами, вяленым мясом, сыром. Кто-то расстарался, доставляя лакомства из столицы. И денег, небось, отвалил немало. Хотя что гадать и далеко ходить – Рой все организовал, значит, он и добыл закуски.
Но это еще не все – посреди импровизированного стола высились бутыли из темного стекла. Я узнала вензель на этикетке – «Погреб старого Паула». Вино! Рой с ума сошел! Если куратор узнает, Рою не поздоровится!
На одеялах расселись первокурсники. Я узнала Тильду и еще кое-кого из однокашников. Они с недоумением разглядывали нашу троицу.
– А эти клуши что здесь делают? – раздался пронзительный голос.
О, Меринда! Как давно я не слышала твоих визгов! Даже соскучиться успела.
– У нас приглашения! – заявила я, размахивая в воздухе листами. – На тайное собрание! Как приятно! Столько знакомых лиц! Смотрю, и винишко привезли!
– Тихо, Ринда, – сказал Рой, появляясь у дверей. – Раз у девочек есть приглашения, значит, все в порядке. Присаживайтесь!
Он улыбнулся и незаметно стер с виска каплю пота. Ага, волнуется, что мы, незваные гости, растрезвоним про вино.
– Как приятно! – продолжала щебетать я, плюхаясь на покрывало, аж все косточки хрустнули.
Морковь и Соломинка приткнулись по краям. Я вытянула ноги – неудобно. Подогнула их под себя – неловко. О Солнцеликая, что за пытка?
– Какое счастье здесь находиться! Кто предложит девушке вина?
*** 23 ***
На самом деле я хорохорилась: я никогда прежде не пила вина. В подвале имения еще со времен дедушки хранились старинные бутылки, укутанные в паутину, как в одеяло. Говорят, такие стоят целое состояние. Лежали в нишах, сложенные красивыми пирамидами, бутылки, только чуть припорошенные пылью, – их дворецкий обычно закупал к праздникам и к приезду гостей. Но гости у нас случались редко, праздники мы отмечали в тесном семейном кругу, а папа предпочитал оставаться в ясном рассудке, поэтому бокал вина за ужином в выходной – все, что он себе позволял.
Отец Клары топил душевную боль на дне стакана, а мой стал трудоголиком – не знаю, что хуже. И если терпкая жидкость поможет на время отвлечься от проблем – почему не попробовать? В компании, где мы нежеланные визитеры, мне понадобится вся уверенность, какая возможна.
Теренс усмехнулся и щедро плеснул вина в три чашки, почти до краев. Подал нам. Я свою тут же ополовинила – в голове зашумело, противная физиономия Теренса внезапно показалась симпатичной. В груди потеплело. Вернее, в желудке – на этот раз я определила точно! Я принялась осматриваться, запоминая «избранных»: пригодится. Среди ведунов я знала немногих. Опасалась увидеть Белль, но ее не пригласили. Я мстительно похихикала и потерла ладони. Почему-то думала, что проделываю это мысленно, и опомнилась лишь тогда, когда разговоры стихли и взгляды обратились ко мне.
Тильда протянула пакетик с сухарями:
– Пеппи, не торопись так с вином. Ешь!
– Хор-рошая ты деф-фчонка, Тильда! – радушно сказала я, неожиданно горячо возлюбив чаровницу. – Соломинка, бр-р-р… Мальвина! Клара! Вы тоже чу́дные… Чудны́е… Неважно!
Клара, которая лишь пригубила вино, наклонилась к моему плечу и прошептала:
– Пеппи, пойдем на свежий воздух.
– Что? Сейчас? Когда веселье только начинается?
Я допила все, что оставалось в чашке, и поставила ее на стол, сигнализируя Теренсу, чтобы долил вина.
– Теренс, подожди, нам не нужны неприятности! – нахмурился сидящий рядом с ним Рой. – Смотри, как ее развезло.
У-ти, мой заботливый!
– На-аливай! – скомандовала я.
– Рой, да ладно тебе, смотри, девушке хорошо! – Теренс криво ухмыльнулся. – Пусть этот вечер ей запомнится!
Я поднесла к губам чашку и… остановилась. Мне не понравилась ухмылка Теренса, да и на закрытую вечеринку я пробралась с таким трудом не для того, чтобы через час превратиться в сопящий холмик у стены. Я сделала вид, что отпила, взяла ломтик сыра и прислушалась к разговорам, особенно к тем, что вел Рой. Он сидел неподалеку вместе с Мериндой и Зеей.
Если бы я не знала характера этих змеюк – я имею в виду бывших подружек – и если бы не страдала так от собственной уродливости, признала бы эту троицу самыми красивыми студентами на вечеринке. Мне бы хотелось оказаться в их кругу. Хотелось, чтобы Рой вот так, по-хозяйски, поправлял пряди моих волос, как проделывал это сейчас с волосами Меринды. Чтобы нежно и едва ощутимо касался кончиками пальцев щеки… Ринда же, безмозглая курица, щебетала без остановки всякую чушь.
– Завтра практикум по азам воздушной магии. Тебе хорошо, Рой, ты сразу сдал. Ветра – это так скучно. Скорее бы мы занялись водной стихией… А папа обещал мне сшить новое платье к зимнему балу! Я буду неотразима! В новом платье и с тобой под руку!
Ну не идиотка?
Соломинка и Морковь тоже отыскали себе собеседниц: не все «избранные» злопыхали, как Ринда.
Да вот незадача – я ни на шаг, ни на полшага не продвинулась к заветной цели, охмурению красавчика Роя. Он предупредил Теренса, что меня развезло, но считается ли это сближением? Очень сомневаюсь.
– А танцы будут? – спросил веселый, слегка заикающийся девичий голос.
Рой виновато развел руками, мол, где же танцевать, и так тесно.
– У-у-у, – протянул голос. – Скучна-а-а!
– Я знаю, во что можно поиграть! – сказал Теренс, подмигнув почему-то мне. – Деревенские научили. Я мальчишкой часто зависал в деревне с местными парнями. У них эта игра называлась «Веретенце». Девушки и парни садятся в круг, девушки по очереди раскручивают веретено и должны поцеловать того, на кого укажет острый конец.
В комнате, наполненной винными парами, повисла тишина. Парни ерзали, их глаза азартно блестели, девчонки краснели, но всех зацепила тайная, запретная, такая опасная игра.
Даже у меня противно засосало под ребрами. Или не противно? Не разобрать. Я никогда раньше не целовалась, и надо ли делать это первый раз с незнакомцем под взглядами всех? Волоски на руках встали дыбом от волнения и… от предвкушения.
– Поцелуй в щечку? – робко спросила Мальвина.
– В щечку? – пренебрежительно фыркнул Теренс. – Что за глупости! В губы!
Девчонки ахнули, подавшись назад. Но никто не уходил. И я не уходила. Я примерно представляю, что творилось сейчас в их головах: «Уйти никогда не поздно. Раз все остаются, так и я останусь, посмотрю одним глазком. Неужели кто-то правда решится? Ой, как страшно. Как интересно!»
– Вместо веретена используем бутылку из-под вина. Девушка целует того, на кого укажет горлышко. Если укажет на другую девушку, можно поцеловать в щечку, – милостиво разрешил Теренс.
Сам-то он, похоже, умел целоваться – нисколько не смущался, наоборот, казался умудренным опытом старейшиной среди наивного молодняка. Эти деревенские чему только не научат.
– Садимся в круг через одного! – скомандовал он и сам принялся руководить рассадкой.
Девочки хихикали, стараясь не смотреть друг на друга. Мальвина вся одеревенела, ее не удалось сдвинуть с места, поэтому между мной и нею втиснули паренька-ведуна. А вот Клара учудила: встала, отряхнула юбку и очень спокойно заявила, что благодарит всех за вечер, но она устала и отправляется спать.
– Тот, кто покинет порог этой комнаты до окончания собрания, будет исключен из тайного общества, – заявил Теренс, хитро прищурившись.
Едва ли он действительно рассчитывал задержать Клару, скорее обрадовался возможности избавиться от неугодного члена. Девочки, которые поднялись вслед за Кларой, тут же уселись на место.
– Я сама себя исключаю из вашего клуба подпольных выпивох! – гордо сообщила Морковь, задрала нос и удалилась, хлопнув дверью.
А мы с Соломинкой остались.
*** 24 ***
– Ну что, приступим! – бодро объявил Теренс, тут же позабыв о Кларе, едва она вышла за порог. – Первой станет…
Он на правах ведущего обвел взглядом девушек, держа при этом пустую бутылку из-под вина, будто драгоценный приз. Он выбирал самую достойную. Я-то понимала, что мне ничего не светит, поэтому расслабилась и наблюдала за лицами девчонок, пожирающих глазами дурацкую бутылку. Каждой хотелось оказаться избранной.
Останься при мне мое тело, мое очарование, разве Теренс хоть на секунду задумался бы о том, кому отдать трофей? Я представила, как нервничаю, покусывая губы, следя за его руками: отдаст мне или другой – и аж дурно сделалось. По крайней мере, я сейчас избавлена от мук тщеславия!
Ведун ухмыльнулся и протянул бутылку Меринде. Кто бы сомневался! Ринда расплылась в самодовольной улыбке и вперилась взглядом в Роя, сидящего напротив нее, – он пожирал ее глазами в ответ. Плохая новость: Рой на меня и не посмотрит, когда рядом моя белобрысая заклятая подруга. Хорошая новость: эти двое еще не целовались, так что у нас с Мериндой равные шансы.
Красотой и очарованием я пока взять не могу, надо использовать другие методы. Запомниться ему. Да. Но как?
– Давай, давай, давай! – внезапно заорали все, потому что Меринда, алая как маков цвет, положила бутылку в центр стола и принялась раскручивать ее.
– Стихийную магию использовать нельзя! – в последний момент крикнула Тильда.
– Я слежу, – отмахнулся Теренс. – Вон, ребята подтвердят.
Ведуны нестройно закивали, гипнотизируя бутылку взглядами. Она качнулась в последний раз и указала на незнакомую мне темноволосую девушку в зеленой накидке. Рой грустно вздохнул, девчонки облобызали друг друга в щечки, и право хода перешло к темноволосой.
Как же заполучить эту проклятую бутылку? И что делать, когда заполучу? Стихийной магией я, увы, не владею и с ее помощью не смогу направить горлышко в нужную сторону, но в свое время, лет в двенадцать-тринадцать, я, мечтавшая о зеленом факультете, развлекала себя мнимыми тренировками. Я представляла, что умею управлять ветрами, подбрасывала вверх игрушки, стараясь, чтобы они падали так, как я загадала. Добилась завидной четкости, со стороны могло показаться, что я умею управлять воздушными потоками. Мечты, мечты… Потом это глупое занятие мне наскучило, но навык-то остался! Необходимо всего лишь вырвать бутылку из рук конкуренток, и Рой поцелует меня. Вернее, я его.
Удастся ли обмануть заклятие таким незатейливым образом? Вот удивится мой красавчик, когда вместо жабки Пеппилотты рядом с ним окажется красавица Алисия. И этой крокодилице Меринде утру нос!
– Ааааа! – завопили вокруг так, что стены содрогнулись, а я едва не подскочила.
Оказывается, я почти пропустила судьбоносный момент: темноволосая ведунья, выпятив губы куриной гузкой, чмокнула моего однокурсника Лема в такую же куриную гузку. М-да, такая себе страсть! Но все же поцелуй в губы состоялся, и игра продолжилась.
Похоже, члены клуба подпольных выпивох вошли в раж. Плохо то, что право хода передавал парень, на которого указало горлышко, а меня они словно не замечали. Будто на моем месте образовалась черная дыра антиматерии, так что взгляды, не задерживаясь, скользили мимо.
Даже Мальвине перепала возможность: видно, ее, нескладную, выбрали из жалости, мой же воинственный вид ни у кого жалости не вызывал.
Мальвина запунцовела до самых корней волос. Ну что за чудышко! Может, это твоя единственная возможность поцеловать красавчика.
– Верти давай!
Соломинка дрожащими пальцами раскрутила бутылку. Та пару раз обернулась вокруг оси и уткнулась горлышком прямо в Теренса. Он самодовольно поглядел на трепещущую Маль и сделал снисходительный приглашающий жест, мол, ни в чем себе не отказывай.
Соломинка подалась было вперед, но вдруг замотала головой, пискнула: «Нет, я так не хочу!» и удрала.
– Ты недостоин, Теренс, – подколол кто-то ведуна.
Все захохотали, и Теренс громче всех, однако глаза сделались злыми. Ага, не нравится, когда насмехаются над тобой?
Теренс двинулся за Мальвиной, успев перед этим сунуть бутылку в руки своей однокурснице, а я под шумок, пока все отвлеклись на эту маленькую драму, выдрала бутылку из ее рук.
– Эй! – пискляво возмутилась она, и я только теперь узнала Раису.
А она, встретившись со мной взглядом, предпочла не связываться.
– Ой, да крути, пожалуйста! Каждый должен попробовать хоть разок!
Рой сидел очень неудобно – напротив Меринды, но сбоку от меня: придется все тщательно рассчитать, ведь у меня будет единственный шанс. Я прищурилась, продумывая стратегию.
– Она уже на кого-то глаз положила! – продолжил глумиться весельчак. – Рой, никак на тебя! Вот как опасно объясняться в любви кому ни попадя. Пеппи, сними глаз!
Все заржали, а Меринда с Зеей громче всех. Может быть, стоило плюнуть и уйти, но я понимала, что надо обратить на себя внимание Роя любыми способами. Ничего, потом он мне сам спасибо скажет, когда заклятие спадет и он увидит, какой приз ему достался. Если же я стану сидеть сложа руки и только вздыхать о свеой загубленной жизни, то самого достойного уведут прямо из-под носа.
Я сжала зубы и раскрутила бутылку. И она, моя голубушка, указала прямиком на красавчика. Да! Ловкость рук и никакого мошенничества.
Я поднялась, поправляя юбку. Рой тоже поднялся. Мы уставились друг на друга, словно два барана, а все снизу смотрели на нас, как на артистов уличного балагана. Наверное, для однокашников я сродни бородатой женщине, показывающей трюки. И все в глубине души наверняка сочувствовали Рою, но и сгорали от любопытства, не постарается ли он увильнуть.
Мне вдруг сделалось нехорошо: жарко, душно от их зубоскальства. У Роя были большие серые глаза, чистые, как вода в глубоком пруду осенью. Он не смеялся.
– Если не хочешь, ты не обязана это делать, – сказал он.
Признаюсь, я выдохнула. Я действительно пока не готова. Зато теперь Рой увидел меня, именно меня, а не расплывшуюся фигуру и горящие на лбу пупыри.
– Ладно, я пойду, – пробормотала я.
Мне как-то резко перехотелось играть дальше.
Я выбралась на крылечко, вдохнула полной грудью прохладный бодрящий воздух. Мысли понемногу приходили в порядок. Пока доберусь до домика, успею остыть и все хорошенько обдумать. Я уже ступила на дорожку, ведущую к аллее чаровников, когда услышала, что с другой стороны дома что-то происходит: меня доносились всхлипы и настойчивый мужской голос.
*** 25 ***
Я не собиралась вмешиваться: чужие разборки – не мое дело, но… что-то заставило меня свернуть с тропинки и обогнуть угол.
– Не надо! – слабо протестовал девичий голос. – Отпусти!
Мальвина? Что эта дуреха здесь делает? Я замерла, затаившись в кустах сирени, и прислушалась. С девчонками ведь как иногда бывает, говорят: «Отпусти», а сами думают: «Поуговаривай меня еще!» Сейчас как выскочу, как выпрыгну и обломаю ей романтический вечер. Хотя Соломинка слишком скромна для таких игр, это скорее к лицу Меринде.
– Ну же, не вырывайся, цыпочка, – жарко шептал Теренс.
Значит, он пошел следом за Маль!
– Я ведь знаю, ты хочешь меня поцеловать, так не отказывай себе в этом удовольствии. Лучше, чем я, тебе все равно не найти.
Я осторожно высунулась из кустов. Теренс прижал Мальвину к стене дома, буквально навалился на нее. Соломинка была высокой девушкой, но и ведун не уступал ей в росте. Он притиснул оба ее запястья, так что бедняжка Маль не могла и двинуться, только вертела головой и умоляюще лепетала, пока Теренс настойчиво искал ее губы, но целовал то щеку, то висок. Ведь не нужна ему Мальвина, как пить дать, не нужна! Его задел отказ, и самооценка пострадала, вот Теренс и решил вырвать поцелуй силой.
Как мерзко. А Соломинка, эта куреха, даже толком не могла дать отпор. Да на таких, как этот самовлюбленный тип, уговоры не действуют! Таким сразу надо бить промеж глаз, или ниже… тоже промеж.
– А ну оставь ее! – рявкнула я, вылетая из кустов, как чертик из табакерки.
Уткнула руки в бока, чтобы казаться еще внушительнее. На самом деле я не была такой уж отважной – внутри что-то екало, и на горле билась жилка, но нельзя показать слабости.
Папа всегда говорил: неважно, какова твоя физическая сила, главное – сила духа. Побеждает и маленький, и слабый противник, но враг должен понять, что он не отступит и не сдастся. Вот как Ди. Он меньше Теренса на голову, а как смело боролся…
Но Ди здесь нет.
Теренс при моем появлении так опешил, что отпустил одну руку Маль, и она, точно раненая голубица, замахала этой рукой, словно надеялась взлететь.
Нет чтобы по физиономии ему надавать.
Но тут ведун разглядел, что я одна, и осклабился.
– Что, позавидовала подруженьке, что я не тебя целоваться потащил? Уж прости, поросята меня интересуют только в качестве жаркого!
Оскорбление меня не тронуло. Куда сильнее волновал вопрос, что же делать дальше. Одно понятно: пути назад нет, и Соломинку ему на растерзание я не оставлю.
– Девушка ясно дала понять, что она не хочет! – Я старалась говорить ровным голосом. – Или ты ее отпускаешь, или завтра с утра я приду к вашему декану и все расскажу. И про тайную вечеринку с выпивкой тоже.
Теренс выругался сквозь зубы, назвав меня таким словом, которое я не хочу повторять даже мысленно. Напоследок он наконец отпустил ее, сжав запястья Соломинки так, что она всхлипнула.
Проходя мимо меня, он поднял кулак. Я и помыслить не могла, что он меня на самом деле ударит. И все же он ударил. Обрушил кулак мне на плечо, как кувалду. Я пошатнулась, но устояла.
Графиню Уэст никто никогда в жизни и пальцем не тронул. Да у кого бы рука поднялась на столь хрупкое, утонченное создание. А вот Пеппи-поросенка можно лупасить, от нее не убудет. За нее не заступятся. Она просто толстая девица, чудачка, изгой. Чаровница со сковородкой.
Я изо всех сил прикусила губу, чтобы задавить предательские слезы. Ладно, раз я толстушка-простушка, буду вести себя соответственно.
Теренс уже заворачивал за угол, чувствуя себя победителем по жизни, когда я подскочила сзади, схватила его за волосы и треснула лбом о бревенчатую стену. Пока он, очумев, пытался сообразить, что за стихийное бедствие его накрыло, еще и повозила его физиономией по бревнам. Теперь будет чем заняться до утра: занозы сами себя не вытащат. А заодно поразмыслит, стоит ли аристократу так вести себя с девушками.
– Бежим, Мальвина! – крикнула я, отпуская Теренса.
Он настолько ошалел, что и не попытался нас ловить, – сидел на корточках, ощупывал лицо и тряс головой, как теленок.
Но кто знает, вдруг он озвереет окончательно.
Тетеха Мальвина лишь всхлипывала и даже не сошла с прежнего места. Я потащила за собой.
– О Пеппи, – пролепетала она, когда клуб подпольных выпивох остался далеко позади. – Он тебя ударил… Гад! Какой гад!
– Ничего, – буркнула я. – Цела.
Хотя плечо онемело – не знаю, смогу ли завтра писать конспекты.
– А ты как?
Я приподняла руку Мальвины и даже в полумраке увидела, что на запястьях темнеют синяки. Маль поскорее натянула рукав пониже и понурилась.
– Я такая дура!
– Что? Мальвина, нет! Ты не сделала ничего плохого! Это полностью его вина! Завтра все расскажу декану!..
– Нет! – пискнула Соломинка. – О, прошу тебя! Я умру от стыда, если кто-нибудь узнает! Умоляю – никому ни слова! Ни Кларе, ни мальчикам, никому!
Бедняжку трясло от страха. Признаюсь, я тоже вся дрожала.
– Хорошо… – прошептала я.
Потом притянула к себе куреху, она сложилась едва ли не пополам, примостив голову на моем плече, а я похлопывала ее по спине, ожидая, пока она немного придет в себя.
– Все? Идем домой?
– Идем… – Она глубоко вздохнула и вытерла слезы. – Спасибо тебе, Пеппи! Если бы не ты! Ты меня спасла!
– Да ладно, что уж…
Когда мы втиснулись в нашу комнату, Клара уже спала, накрывшись одеялом с головой. Мы старались не шуметь, чтобы ее не разбудить. Мальвина в темноте натягивала ночную рубашку с длинными рукавами, а я первой отправилась в уборную – освежиться перед сном, расплести косы.
Присела на край ванны: такая тяжесть вдруг навалилась. Потерла плечо. Представляю, какой завтра появится синячище! Ничего, зато Мальвина в безопасности, а Теренс получил по заслугам. Я невольно хихикнула, пытаясь представить его располосованную морду.
Включила воду, поплескала в лицо. Подняла глаза на свое отражение в зеркале и отскочила.
– Ничего себе… – пробормотала я.
Вместо пяти огромных пупырей на лбу осталось всего четыре. А я-то думала, они как солдаты на посту – никогда меня не покинут. И вот, пожалуйста, – один дезертировал. И даже следа не осталось.
– Что?..
Я ничего не понимала. Закружилась по узкой уборной – три шага влево, три шага вправо. И вдруг меня озарило.
«Когда Соломинка скажет: “Спасибо!”» Кажется, так говорила мэтрисс Звонк? Я тогда и значения не придала ее словам. А оказывается, вот оно что! Соломинка сказала: «Спасибо», и один из пяти прыщей пропал. А когда я выполню все условия и они все исчезнут – моя красота вернется ко мне!
Что же там еще было? Я крепко задумалась, выуживая из памяти пророчество деканши, которое прежде казалось бредом: «Когда соломинка скажет: “Спасибо”, когда черное обернется белым, когда спуститься по лестнице будет труднее, чем подняться, когда перышко покажется тяжелее камня, и когда самый далекий станет самым близким, тогда твоя красота вернется к тебе».
Ничего не понятно, но очень интересно!
Быстрее получится охмурить Роя, чем доискиваться смысла в этих странных словах…
