Текст книги "Обещанная колдуну (СИ)"

Автор книги: Анна Платунова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

*** 25 ***

– Заходи, – сказал Тёрн.

Он толкнул дверь и прислонился к косяку, пропуская меня вперед. Я глубоко вздохнула и сделала шаг.

Ничего не изменилось, пока меня не было. Дикий сад был все так же пуст и чёрен, дом встретил меня мертвой тишиной и запахом, присущим только этому месту. Пыль, старые книги, кожа, дерево и почему-то та пряность… Базилик, точно!

Я думала, что успела свыкнуться с мыслью, что я теперь ученица колдуна, но вместе с тишиной и запахом вернулся и страх. Я обернулась к Тёрну, будто еще надеясь на что-то. Словно сейчас, в самую последнюю секунду, все еще можно было изменить. Колдун встретил меня спокойным взглядом.

– Твоя комната тебя ждет.

Понурившись, я побрела наверх. Теперь я понимала, почему из прошлой жизни ничего нельзя захватить в новую: чтобы разрушить связь с дорогими мне людьми и не подвергать их опасности. Но как же хотелось коснуться хоть какой-то вещи, связывающей меня с семьей, обнять, прижать к груди.

На постели меня ожидали свертки. Я надорвала плотную бумагу и поняла, что это одежда, которую Тёрн купил накануне моего побега. У порога обнаружилась обувь, которую мастер Серри успел сшить по снятым меркам.

Я села на кровать и бессильно уронила руки.

Тёрн… Тёрн, Тёрн, Тёрн… Я не могла понять, что чувствую. Первоначальная ненависть переплавилась во что-то сложное, что-то, чему не было названия. Могу ли я доверять этому человеку? Какой он на самом деле?

Я вытащила из кармана серебристую прядь, перевязанную лентой. Белянка. Моя лошадка растаяла, точно туман, едва мы миновали перекресток, ведущий к дому Тёрна – хорошо, что я успела спешиться.

– Здесь слишком сильная магия, она диссонирует с иллюзиями, – запутанно объяснил Тёрн.

Я расстроенно разглядывала черную землю, где все еще виднелись следы от копыт, а Тёрн тронул меня за локоть и протянул светлую прядь, будто срезанную с гривы лошадки.

– Ты ее себе вернешь, – сказал он. – Осталось только научиться.

Легко сказать – научиться! Я вспомнила об учебнике и впервые решила его полистать, открыла на середине, и то, что я увидела, вдохновения мне не прибавило. На одной стороне разворота находилась черно-белая иллюстрация: мужчина, сложив руки на груди, парил над поверхностью озера так легко и непринужденно, будто это обычная прогулка. Зато другой лист оказался исписан непонятными символами и формулами, такими сложными на вид, что я поняла: в ближайшее время стать великой магичкой мне не грозит.

И как он станет меня учить? Тёрн такой строгий, суровый, я теряюсь рядом с ним.

Я снова вспомнила первые дни здесь. Неужели он не мог обращаться со мной помягче? Ведь я была совсем домашняя девочка, а он… Эти острые взгляды, обрывистые фразы, от которых сердце застывало под корочкой льда. Он будто бы ненавидел меня. Или… Весь этот мир ненавидел. Не знаю…

Я переоделась в домашнее платье и спустилась в каминный зал. Горел очаг, распространяя тепло. Чужеродный холод уже выветрился из моего тела, но все же я рада была погреться у огня. Присела на корточки, протянула озябшие ладони. Я не слышала, как подошел Тёрн, и, уверена, он не хотел меня испугать, но я вскрикнула и отшатнулась, когда колдун тронул меня за плечо.

– Агата, сколько ты еще будешь сторониться меня? – удрученно спросил он. – Для некоторых упражнений мне иногда придется дотрагиваться до твоих рук, ты и тогда станешь вырываться?

Я перебралась на диван, села в дальнем конце, обняв колени. Теперь нас разделяла комната и темнота. Колдун на фоне ярких отсветов пламени казался силуэтом, вырезанным из черной бумаги.

– Я тебя боюсь, – призналась я, опустив голову.

Я была готова к вспышке гнева. Как тогда, когда я открыла комнату с миражом, а Тёрн нависал надо мной, вжавшейся в спинку кресла. «Ты!» – крикнул он, и слово обожгло больнее горящих углей. И сейчас, в этом мрачном доме, вернулись все воспоминания.

Тёрн ничего не ответил. Он молчал и молчал, а я зажмурилась, уткнувшись носом в колени.

– Я… – сказал Тёрн каким-то странным, скрипучим голосом, откашлялся и продолжил: – Вероятно, я мог… показаться… страшным… Проклятие!

От выкрика я вздрогнула и еще больше сжалась.

– Агата, – заговорил он тише, но снова сбился.

Он сложился пополам, будто сломался, зарылся пальцами в волосы, обхватив голову.

– Что же так трудно… – произнес он, будто обращался к самому себе, но вот уже сказал тверже: – Мне всегда было проще написать… Наверное, я должен объяснить, но сейчас не готов.

Тёрн поднялся на ноги. На меня он больше не смотрел.

– В кухне кое-что на ужин. Хлеб, сыр… Перекуси и отправляйся спать.

Он стремительно вышел из комнаты.

Я поужинала скудными припасами, запила все квасом и поднялась к себе: длинная дорога меня вымотала, и я была рада лечь пораньше.

Я запретила себе думать о Даниеле, но с теплотой вспомнила маму, папу, сестренок и братьев и мысленно пожелала им добрых снов. По дороге к городу Тёрн утешил меня, сказав, что несчастья оставили в покое мою семью. Теперь у них все хорошо, и эта мысль меня согревала. Я уснула и спала без сновидений.

Проснулась поздним утром. В заколдованном саду не было слышно птичьих трелей, но солнце стояло в небе высоко.

– Тёрн? – осторожно позвала я, спустившись в гостиную.

Пусто.

– Тёрн?

В кухне на разделочной доске засыхали остатки вчерашнего хлеба – колдун сюда еще не приходил. Мне сделалось не по себе. Куда он делся?

Я прошла по коридору первого этажа, трогая все двери. Многие оказались заперты, а те, что были открыты, не таили ничего интересного – пустые пыльные комнаты, кое-где стояла мебель, укрытая чехлами.

В конце концов я замерла у двери, за которой прошлый раз обнаружился мираж. Зажмурившись, тронула ручку. Напрасно я уговаривала себя, что второй раз кошмар не повторится, сердце мчалось галопом.

Ручка повернулась, и я зашла.

Комната оказалась кабинетом. Стол из темного дерева был завален исписанными бумагами. Скомканные листы валялись на полу. У стен громоздились высокие шкафы, забитые под завязку книгами и свитками. У окна, полускрытая широким столом, стояла тахта. Сначала я заметила руку с длинными пальцами, испачканными в чернилах. И только потом Тёрна.

Он спал, ничком растянувшись на узкой тахте, уткнув лицо в сгиб локтя. Другая рука, свешиваясь, почти касалась пола, а на полу лежала стопка исписанных листов.

– Тёрн? – шепотом позвала я.

Но колдун спал крепко и не услышал меня. Я тихонько, стараясь не шуметь, подошла и села на пол, взяла в руки верхний лист. Я не собиралась читать, просто хотела взглянуть на почерк. В детстве кто-то внушил мне мысль о том, что жуткий колдун, живущий отшельником на краю города, вообще не умеет ни читать, ни писать. Иногда я представляла себе картину, как он, жутко хохоча, исполняет над котлом безумные танцы. В котле булькает, кипит зелье, а под потолком развешаны сушеные летучие мыши и лягушки.

Сейчас я уже понимала, как наивны и глупы были мои детские страхи, но все-таки, когда я увидела эти записки, во мне невольно всколыхнулось удивление.

Почерк колдуна был четкий, но чуть неровный, как у человека, который привык много и быстро писать. Я хотела положить лист на место, но тут взгляд выхватил первую строчку.

«Меня не извиняет то, что в тот день я чувствовал себя мертвецом…»

И я уже не могла остановиться, пока не прочитала все. Сперва я ничего не понимала, так как, не справляясь с волнением, перепрыгивала от фразы к фразе.

«Рыжие волосы, точно пламя… Огонь, в котором я уже не сгорю…»

«Я не тот человек, какого ты знала прежде…»

А потом произошло волшебство. Не знаю, вплетал ли Тёрн магию в написанные им слова или это была уже моя магия, но я словно со стороны четко увидела картинку. Не так, как это бывает, когда читаешь книгу, а так, будто оказался невидимым свидетелем событий.

* * *

Агнесса медленно шла по коридору, оглядывалась и принюхивалась. Но на ее лице вместо ожидаемого Тёрном отвращения проступил восторг.

– Это потрясающе!

Яркая, порывистая, подвижная, Агнесса напоминала мечущийся огонь. Она казалась совсем девочкой, но взгляд выдавал то, что скрывало тело: магичка только выглядела юной.

– Сколько же лет я не видела тебя…

Несмотря на то, что я, наблюдающая за событиями словно со стороны, слышала все очень ясно, но последнего слова не разобрала, точно оглохла на миг.

– Не называй меня так. Я не тот человек, какого ты знала прежде.

Тёрн скрестил руки, будто пытался отгородиться, но в Агнессе было слишком много жизни, и оборона Тёрна рухнула, едва ему на плечи легли маленькие руки. Агнесса всмотрелась в хмурое лицо, словно ждала, что в его чертах вот-вот проступит кто-то другой, кто-то хорошо ей знакомый. И улыбнулась, когда увидела его наконец.

– Ты это ты. Всегда был им и всегда будешь…

*** 26 ***

Я нахмурила лоб и слово за словом перечитала первые предложения. Тёрн писал скупо, без подробностей.

«Я знал Агнессу долгие годы, но в последний раз мы виделись тридцать лет назад…»

Вот что было на листе. Ни объятий, ни нежного взгляда зеленых глаз. Так почему я вижу все так, будто сама присутствовала при встрече? Я покосилась на спящего колдуна. Наверное, нехорошо, что я подглядываю, хотя это происходит против моей воли, но… Я уже протянула руку, чтобы положить бумаги на место, и… продолжила чтение.

Если Тёрн хотел объясниться, то лучшего способа, как увидеть все своими глазами, не найти.

* * *

Агнесса привстала на цыпочки и потянулась к губам Тёрна. Тот мягко отстранился.

– Подожди… Ты должна кое-что знать.

– Чего ждать, глупый? Я сто лет тебя не видела и больше не собираюсь ждать ни секунды.

Она потянулась к верхней пуговице на его рубашке, хотела расстегнуть, а оттого, что он подался назад, случайно оторвала. Пуговица с тихим щелчком ударилась о пол, и когда быстрые пальчики расстегивали ту, что ниже, колдун уже не делал попыток отодвинуться, только смотрел на ее руки, а потом наклонился и прикоснулся губами к тыльной стороне ладони.

– Агнесса…

Она подняла лицо, такое белое и нежное, будто оно было сделано из фарфора, и притянула Тёрна к себе, а он ответил на поцелуй.

Агнесса добралась до последней пуговицы, потянула ткань, заставляя рубашку сползти с плеч. Сделала шаг назад, удерживая кончики пальцев на его груди, скользнула взглядом по лицу, по ключицам, по животу. Она любовалась им. Она любовалась этим жутким колдуном… И я тоже впервые увидела его так. У Тёрна было молодое тело, и, в отличие от молочно-белой кожи у Даниеля, его кожа была смуглой. А еще он был отлично сложен…

Я прижала пальцы к вискам: «Так, Аги, соберись!»

Но я не могла перестать видеть то, что видела магичка. Вот только в следующий миг она заметила то, чего не ожидала: родинку в форме звезды на его ключице, а следом – мерцающий синим цветом амулет на толстом шнурке.

Не знаю, что она поняла, но Агнесса побледнела, рот ее приоткрылся в безмолвном крике.

– Ты что… – хрипло прошептала она. – Ты с ума сошел?

А потом лицо ее искривилось: Агнесса пыталась удержаться от слез. Она сжала кулаки и ударила Тёрна в грудь. Неловко, несильно, но я знала, что ей больно. И Тёрн знал.

– Да как ты посмел так распоряжаться собой! – крикнула она.

Я не сразу догадалась, что ее так огорчило, родинка или амулет, но потом заметила, что смотрит она на амулет.

– Да как ты смел! Да как ты…

Агнесса задыхалась от гнева и колотила Тёрна кулаками. Он не убирал ее рук, терпел, а она в конце концов сдалась и разревелась, как маленькая, уткнувшись лицом ему в плечо. Колдун погладил ее по волосам, утешая.

– Я думал, тебя больше расстроит другое, – сказал он растерянно.

– Астра Фелицис? О, Тёрн… Да, расстроило бы, если бы не это…

Она подцепила кончиком указательного пальца бечевку, на которой болтался медальон.

– И на такой жалкой веревочке! А если она порвется?

– Я все контролирую, – сказал колдун.

Агнесса покачала головой, да и я скептически хмыкнула. Папа мой тоже так говорит, обычно незадолго до того, как влипнуть в неприятности.

Тёрн взял Агнессу за плечи.

– Тебе не о чем волноваться, поверь! Сил у меня еще достаточно, чтобы позаботиться обо всем.

Рыжеволосая магичка погладила его по щеке.

– О, Тёрн… А еще говоришь, что изменился. Все такой же. Но ты не сможешь спасти весь мир, как бы сильно этого ни хотел.

– Не могу, – согласился он. – Но я мог спасти хотя бы одну жизнь.

Легкие пальцы Агнессы скользнули вниз по шее, по ключице и погладили родинку в форме звезды.

– А это, насколько я понимаю, твоя плата… Кто она?

Как бы Агнесса ни старалась скрыть свои чувства, я услышала в ее голосе ревность. Все-таки я тоже была женщиной, меня ей было не провести. Глаза Тёрна потемнели.

– Она еще ребенок.

– Да? И когда ей исполнится восемнадцать?

– Исполнилось. Вчера.

Магичка побледнела сильнее и закусила губу.

– И она до сих пор не с тобой? Сколько же ты сил тратишь, дуралей, пытаясь удержать статус-кво? Мне что, самой тебе лекцию прочитать, магистр? Или ты забыл? Ты сейчас закручиваешь магию…

– Точно пружину, – улыбнулся Тёрн. – Я помню, двоечница.

Не удержавшись, он обвел указательным пальцем контур ее нижней губы, припухшей от слез.

– И она сорвется! И размажет тебя! – разозлилась Агнесса, сжав с силой его руку. – Забери девочку!

– Не могу. Она дитя, – Тёрн повел плечом, будто говорил о чем-то само собой разумеющемся. – Что я буду с ней делать? Вернее… Ты знаешь, чем все закончится, когда я ее заберу…

Взгляд зеленых ярких глаз схлестнулся с темным, обсидиановым.

– Она останется дома, – сказал Тёрн.

И я снова услышала в его голосе суровые, жесткие нотки.

– У тебя не хватит сил…

– Сил у меня достаточно! – повторил он то же, что и прежде.

Сказал так, словно поставил точку в разговоре, и Агнесса это поняла.

– Наверное, я должна тебя ненавидеть, – прошептала она. – Но мы никогда друг другу ничего не обещали… И все же… Когда я получила твое письмо, я подумала… Тёрн! Проклятие, Тёрн! Меня сейчас разорвет от ревности!

– Не нужно, Несси, – мягко сказал он.

Он приподнял ее лицо за подбородок, Агнесса сердито мотнула головой, но, когда он, вздохнув, отодвинулся, сама обвила руками его шею.

– Глупый. Невозможно глупый и упрямый. Я тебя тоже не люблю, так и знай!

А следом… Меня будто ударило током – такого я точно не желала видеть, но считаных секунд хватило, чтобы почувствовать все. Разделить их жар. Это было… совсем иначе, чем у нас с Даниелем. Я и разглядела-то самую малость, но кровь бросилась к щекам, и внизу живота стало горячо.

Рыжие волосы, разметавшиеся по подушке, сияли, точно пламя, но фарфоровое личико от страсти не раскраснелось, а, наоборот, сделалось еще бледнее. И стонала она вовсе не от боли.

– Не останавливайся, – просила она, задыхаясь. – Только не останавливайся…

И потом прижала тонкие пальцы к губам, силясь удержать рвущийся крик…

Я вынырнула из видения, обливаясь потом, и дышала так же часто, как Агнесса. Мне показалось, что я даже вскрикнула, как она. Покосилась на Тёрна, уверенная, что он услышал и очнулся, но колдун только пошевелился во сне.

Оставалось еще несколько исписанных листов, но я их ненадолго отложила и задумалась.

С детства я привыкла видеть в Тёрне человека намного старше себя. Он казался мне стариком: в сознании навсегда запечатлелся тот самый первый образ, когда я в пятилетнем возрасте увидела колдуна. Но годы шли, я взрослела, а он не менялся.

А теперь я посмотрела на него глазами Агнессы. И… О боги… Она считала его красивым! Желала его поцелуев! Она отдавалась ему с таким пылом, что я сама до сих пор горела, как в лихорадке.

Тёрн спал, а я подобралась поближе, чтобы внимательно его рассмотреть. И – вот так открытие – никаким стариком он не был. Но и юнцом, вроде моего брата Верна, тоже. Наверное, по человеческим меркам ему было лет тридцать. Его портило то, что он постоянно хмурился, но сейчас, во сне, его лицо разгладилось, сделалось спокойным и оттого выглядело особенно молодо. Острые скулы, прямой нос, тонкие черные брови.

Я поймала себя на том, что тяну палец к этой брови, чтобы погладить, и сама от себя обомлела. Переползла к противоположному краю тахты, прижимая к груди листы, и продолжила чтение.

*** 27 ***

Агнесса сидела, поджав под себя ноги, завернувшись в покрывало. В руках она держала бокал с горячим вином. На кухне пахло пряностями. Когда магичка пошевелилась, в складках ткани мелькнуло обнаженное бедро. Агнесса поймала на себе взгляд Тёрна, но нисколько не смутилась и улыбнулась в ответ.

– Рассказывай, – сказала она. – Зачем я тебе понадобилась после стольких лет?

– Несси, я не мог просить тебя приехать раньше, – нахмурился колдун, уловив в этих словах упрек. – Глор стал слишком опасным местом для магов…

Но остановился, заметив лукавый взгляд из-под ресниц: догадался, что Агнесса дразнит его. Смутился на секунду, а потом вернул лицу суровое выражение.

– Я попытаюсь закрыть Разлом. Но мне нужна помощь.

Агнесса вмиг сделалась серьезна. Подобралась и села, устремив на Тёрна внимательный взгляд. Ей было все равно, что покрывало сползло, обнажив плечи, а колдун замер, лаская взглядом нежную кожу. Магичка заметила это и рассмеялась.

– Не отвлекайся! Так что там с Разломом? Неужели ты думаешь, что можно его закрыть? После стольких лет борьбы? И, значит…

Она, задумавшись, закусила губу.

– Значит, если получится в Глоре, то потом то же самое мы сможем повторить и в Блироне? И в Барке?

Колдун кивнул.

– О, Тёрн! Неужели такое возможно?

Глаза Агнессы горели от восторга. Она полностью доверяла Тёрну и даже не предполагала, что что-то пойдет не так.

А я могла только безмолвно и бессильно наблюдать со стороны. Я ничего не могла изменить в судьбе Агнессы. Рыжеволосая магичка еще не знала, что жить ей осталось несколько дней.

– Возможно. Но, конечно, не за один день. Сначала мне нужно кое-что проверить на месте.

Тёрн объяснял Агнессе план, и в этих коротких фразах я снова узнавала строгого колдуна. Агнесса внимательно слушала, сжав губы и прищурив глаза.

А я, незримо присутствующая при разговоре, не понимала и половины сказанного, потому что Тёрн использовал термины и формулы, незнакомые мне. Говорил что-то вроде:

– Применим «Лепесток розы», тогда пространство не свернется.

А магичка морщила нос и отвечала:

– Слишком энергозатратно. Попробуем «Острие клинка».

Оба из любовников превратились в профессионалов. Колдун прислушивался к ее советам, иногда соглашаясь, иногда отклоняя, последнее слово все-таки оставалось за ним.

Я поняла только то, что они должны были подъехать к северной крепости – к Улитке. Ее называли так, потому что крепость была самой маленькой из всех и буквально лепилась к скалам. От нее до Границы Тени меньше километра.

Тёрн и Агнесса в сопровождении небольшого отряда подберутся к узкому краю Разлома. Решили, что выгадают время так, чтобы оказаться у Разлома в полдень: когда солнце стоит высоко в небе, случаи появления миражей редки. Тёрн пообещал командиру крепости, что в награду за помощь зарядит магией два десятка мечей, а также привезет с собой несколько амулетов. Агнесса останется на подстраховке – станет глазами и ушами колдуна, а сам Тёрн попытается войти в Разлом, чтобы опробовать на месте составленное им заклинание.

– Мне понадобится не больше минуты. Главное, продержаться это время. А после – возвращаемся.

– А если заклинание сработает так, как надо? – глаза Агнессы зажглись энтузиазмом. – Может быть, попробуем сразу закрыть Разлом?

– Нет, – Тёрн произнес слово так, что стало понятно: это не обсуждается. – Это только первый шаг. Еще очень многое нужно проверить. Если будут доказательства, я смогу связаться с магами Блирона, тогда, возможно, они откликнутся…

Колдун резко замолчал, но Агнесса уже обо всем догадалась.

– Ты просил о помощи! И никто не откликнулся, кроме меня!

– Их можно понять, – сухо произнес Тёрн. – После геноцида магов в Глоре только сумасшедший вернется сюда по доброй воле…

– Но ты не сумасшедший, – мягко сказала Агнесса.

Она встала коленями на скамейку, потянулась, чтобы обнять его. Покрывало скользнуло по ее телу, упало на пол. Агнесса, беленькая и хрупкая, прижималась к Тёрну и, совершенно этого не стесняясь, целовала его щеки и губы. Она казалась беззащитной рядом с черным силуэтом колдуна, но Тёрн, несмотря на свой зловещий вид, сейчас был совсем не страшен. Наоборот… Растерян и нежен…

– У тебя нет выбора, – шептала Агнесса. – Если бы ты только мог все бросить… Эти людишки бы сразу поняли, каково это – остаться один на один с миражами…

Взгляд Тёрна затвердел.

– Даже если бы выбор был. Как бы я мог уйти?