Текст книги "Франтишка"

Автор книги: Анна Пивковская

Сцена VI,
в которой в класс приходит абсолютно чёрная девочка, а Франтишка пишет своё первое рифмованное стихотворение

День не предвещал ничего необычного. У Франтишки было чудесное настроение, тем более что за окном шёл дождь. Она очень любила дождливые дни ранней осенью, когда погода стояла ещё теплая, а город, покрытый тонким слоем дождя, в такие дни блестел как отполированный. Она смотрела, как с деревьев медленно и лениво опадали пожелтевшие, с лёгким красным налётом, листья – словно не желали мириться с окончанием лета. Один из них приклеился к стеклу, и Франтишка наблюдала за его движением – он был похож на огромную бабочку, попавшую в ветряную ловушку, и будто бы заглядывал в класс. Чем дольше девочка думала о поэзии, тем больше стихов приходило ей в голову: они как будто прятались в глубинах памяти и сейчас возвращались оттуда на её зов. Иногда это были её собственные стихи, тогда она тут же их записывала. Но чаще всего вспоминались какие-то другие, чужие запомнившиеся отрывки, неизвестно кому принадлежащие и кем написанные. Эти кусочки стихотворений или песен Франтишка называла бездомными и не могла понять, откуда они взялись в её голове. Она точно не учила их наизусть. Они там попросту были! Хотя как-то раз мама сказала Веронике, что у Франтишки талант к запоминанию всего, что рифмуется. Вот и сейчас, наблюдая за листом и сравнивая его с бабочкой, она припомнила себе фрагмент стихотворения, вернее, песенки, которую, кажется, однажды услышала по радио:

Тот мотылек, пожалуй, видит острей чем мы, и он нас краше! Я не могла тогда предвидеть, что так сердца сияют наши…

Засмотревшись в окно, некоторое время девочка позволяла этим волшебным словам себя баюкать, совершенно не обращая внимания на то, что происходит в классе. В такие дни, как сегодня, даже учителя казались более снисходительными, немного сонными и приходили в класс с кружками кофе, повторяя что-то о низком давлении. Но вскоре стало известно, что это было не что иное, как затишье перед бурей. Неожиданно открылась дверь, и в класс вошла пани директор. Пани директор была очень энергичной особой и учителем философии. На её уроках можно было задаваться вопросом о смысле жизни или о том, кто сотворил мир. И все до одного, конечно, страшно горячились. Пани директор любила заглядывать в класс, чтобы, например, проверить, все ли одели сменную обувь. Если все были молодцы, её лицо становилось таинственным и она начинала вытаскивать шоколадные батончики. Но сегодня она пришла не для того, чтобы раздать шоколадки, наставления или чтобы учить философии. Как ни в чём ни бывало пани директор вела за руку абсолютно чёрную девочку!

По классу пронёсся шёпот. Девочка была довольно высокой, худой, длинноногой и длиннорукой. Её кудрявые волосы, заплетённые в две толстые косы, блестели чернотой.

– Это Сорайя Рандайе, – сказала пани директор, – и с сегодняшнего дня она будет учиться в вашем классе. Сорайя впервые приехала к нам в начале августе и едва говорит по-польски. Зато она хорошо говорит по-английски, так как несколько лет прожила в Англии. Я надеюсь, вы поможете ей быстро научиться говорить на нашем языке и сделаете всё, чтобы Сорайя чувствовала себя в нашей школе по-настоящему комфортно. Сорайя, садись за парту у окна.

Сорайя села, и пани директор ушла. Что тут началось! Все глазели на Сорайю, будто она была пришельцем с иной планеты. Франтишке было стыдно за свой класс, но и ей пришлось признать, что девочка на самом деле была необыкновенной. На ней была красивая красная юбка и бусы такого же цвета – цвета красной глинистой земли, сожжённой солнцем. Франтишка видела такой оттенок на картинах средневековых художников и в фильме «Из Африки». Сорайя ей очень нравилась, и Франтишка решила, что в красных тонах, с гордо поднятой головой она похожа на мифическую королеву Сабейского царства. Но, видно, не всем так казалось. Когда учительница польского попросила класс взять листы бумаги и попробовать нарисовать мифическое чудовище Минотавра (сегодня обсуждались лабиринт, Тесей и Ариадна), по классу пробежал шёпот, а Франтишка услышала хихиканье с парты Моники Ольбромской-Пеж. Затем Моника прошептала Ромке:

– Может, тогда нарисуем эту Сорайю?

Франтишку бросило сначала в холод, потом в жар. Ведь Монику все слышали! Франтишка посмотрела на Сорайю и сразу поняла, что девочка тоже услышала. Но ещё хуже было то, что Сорайя всё поняла. Пани упрекнула Монику, но Франтишке показалось, что недостаточно. Ситуация была трудной. А если бы учитель подняла крик? Тогда Соайя могла бы почувствовать себя ещё хуже. Франтишка не понимала поведения Моники. Ведь в школе были дети разных национальностей из разных стран. Хрупкая японка Лиан и китаянка Шу-Ман. Был кореец и мальчик из Вьетнама. А ещё девочка из Тибета с красивым именем Лодрома и чеченка Эриза. Все, однако, хотя бы чуть-чуть говорили по-польски и никто – Франтишка тотчас устыдилась своих мыслей – никто из них не был таким чёрным! На перемене Франтишка подошла к Сорайе и начала с ней говорить. Сорайя вела себя очень настороженно и отвечала только «да» и «нет». Когда к ним подошли Мачей, Мартин, Фиона и Кася, девочка заметно оробела. По её поведению было видно, что причиной не была застенчивость. Франтишка взяла Сорайю за руку и на следующем уроке посадила рядом с собой. Так прошли география и биология. Учителя задавали Сорайе по одному или два вопроса, но поняв, что ей трудно говорить по-польски, переставали её мучить. Тем более, что Моника с подружками прыскали со смеху всякий раз, когда Сорайя неправильно произносила слова.

Но самое ужасное случилось на перемене. Франтишка заметила на спине Сорайи приклеенный прозрачным пластырем большой лист бумаги в клеточку, на котором печатными буквами было написано: DAWN[10]10
  Даун – отстающий в развитии ребенок, страдающий синдромом Дауна


[Закрыть]! Франтишка тотчас отлепила этот жуткий лист, а Сорайя вырвала его и прочитала. Франтишке на мгновение показалось, что чёрная девочка вот-вот расплачется. Но она, как обозлённый зверёк, бросилась в сторону Моники, шушукающейся с группкой смеющихся детей. Схватила её за кудри, повалила на пол и засунула в рот бумагу. Сорайя была настоящей мифической фурией! Сидя на животе Моники, она рвала у неё волосы. Моника пробовала освободиться, но у неё не хватило сил, и тогда она начала пищать, а затем рыдать. Наконец Сорайя её отпустила, и обе поднялись с пола. В самую пору! В этот момент в класс вошёл учитель истории.

– Что здесь происходит? – спросил он и обвёл класс стальным взглядом. В ответ все молчали как рыбы. Моника завертелась, чтобы представить свою версию случившегося, но в ту же секунду Франтишка пнула её в лодыжку с правой стороны, а Мартин – с левой. Франтишка была ему благодарна за то, что он встал на её сторону. Пан Павел посмотрел на них сурово, однако ничего не сказал.

Урок начался как обычно, то есть ужасно. Никто ничего не знал об Александре Великом, и все болтали.

Сразу же после уроков Сорайя схватила рюкзак и вышла из школы. Франтишка тотчас бросилась за ней и у ворот догнала. Сорайя посмотрела на девочку как на пустое место. Было ясно, что ей не хочется разговаривать. Правда, Франтишка тоже совершенно не знала, что сказать. Она лишь извиняюще и грустно улыбнулась. Сорайя только пожала плечами, тихо бросила «пока» и, согнувшись, перебежала на другую сторону улицы. Выбежав на школьный двор, Франтишка не надела пальто и теперь, под дождём, начинала понемногу замерзать. Но ещё холоднее ей было от стыда и бессилия. И вдруг она почувствовала, как кто-то набросил на неё свитер. Это был Мартин.

– Вернись в школу, – сказал он, – ситуация серьёзная. Нам нужно сейчас же объявить собрание Клуба Гарри Поттера, и на этот раз должны присутствовать и ты, и Мачей.

Франтишка не протестовала. Когда они вернулись, все в классе уже сидели на полу: Фиона, Кася, неизменно бледная и задумчивая Каролина, низкий и сообразительный Бартек и толстый Крис – отличный вратарь, не пропускающий даже штрафных ударов. Здесь были также Марта, которая в прошлом году сломала ногу на лыжах, Матильда – специалистка по трагическим ролям в драмкружке, и Оля-скрипачка. И ещё был Макс, который приехал из Чечении и жил в детском доме.

– Тут немало элитных, – подумала Франтишка и, если бы не её подавленное настроение, была бы искренне рада, что, наконец, сюда попала и что Мартин уже второй раз попросил её об этом лично.

Мачей сидел рядом с Олей и просматривал её ноты. Он помахал Франтишке и освободил ей место на полу – на стульях, креслах Гермионы или Гарри никто из них не восседал. Франтишка должна была признать, что сегодня тени Волдеморта почти удалось материализоваться. Все выглядели убитыми и, кто знает, может именно поэтому сели в кружок, поближе друг к другу.

– Глупо вышло, – начал Мартин.

– Глупо? – почти прокричала Фиона. – Вышло чудовищно. К тому же мы ничего не можем сделать!

– Ты с ума сошла? – мягкий по натуре Мачей на этот раз повысил голос. – Мы просто ОБЯЗАНЫ ЧТО-ТО сделать!

– Что?! Может, попросишь Пеж, чтобы она была вежливой и воспитанной? – съязвила Фиона. – А потом объяснишь Сорайе, что повода для волнений нет, потому что она не такая уж чёрная и на неё никто не обращает внимания?

– Перестаньте! – крикнула Франтишка. – Мы должны научить её говорить по-польски. И ты, Фиона, лучше всех соответствуешь этой цели! – Действительно! – фыркнула Фиона, и Франтишка сразу сообразила, что не до конца поняла слово «соответствуешь». На этот раз Франтишка совсем не хотела показывать превосходства. И даже наоборот. Это слово само сыграло с ней шутку и пришло совершенно не впору. Девочка поспешила объяснить:

– Просто ты лучше всех знаешь английский, и Сорайя тоже говорит по-английски. Ты могла бы ей всё объяснить.

– Что я могла бы ей объяснить? Биологию, географию, философию, мифологию и шутки этой идиотки Пеж? А может объяснить, что мы её очень любим и делаем всё это не только ради того, чтобы избавиться от чувства вины?

Франтишка признала, что Фиона обладала равными по силе способностями: выводить из себя и проницательностью. Действительно, всего этого не объяснишь, и можно только испортить ситуацию. Таких вещей не объясняют, такие вещи сами происходят или не происходят. Пожимая плечами, Франтишка беспомощно сказала:

– Но она на самом деле мне нравится.

– В этом весь смысл, – высказался Мартин. – Со временем Сорайя поймёт, что мы её любим. А нам нужно только сомкнуть ряды и зорким оком следить за происходящим.

– У тебя всегда одно и тоже – сомкнуть ряды и следить, – неожиданно крикнула на него Фиона. – А почему бы мне, в самом деле, не учить её польскому? Час в понедельник и час в среду, сразу же после уроков. И так ничего не делаю, пока жду кружка по домино.

Франтишка выпучила глаза.

– Ты ходишь на кружок по домино? А что там делают?

– Ага, и сама же его веду. Хватит, Франтишка, это была шутка из области абсурда. Такой небольшой сюрреалистичный прикольчик. А ты точно, ужас какая легковерная, веришь во всякую ерунду.

Франтишка поняла, что Фиона немного отыгрывается за «соответствие». Она не обижалась. Но ещё хуже было то, что Мачей сразу же вступился:

– Франтишка не легковерная. Просто она поэтесса, а каждая поэтесса верит, что на свете всё возможно.

Франтишка закрыла глаза. Господи! Зачем она сказала Мачею о стихотворении? – Какой болван!

– Даже кружки по домино и фиолетовые слоны, – съязвила Фиона.

– Защитник угнетённых, – колко бросил Мартин.

Казалось, собрание вот-вот развалится. В этот момент неожиданно выступила Кася. Она была самой хрупкой и самой тихой, но оказалась наиболее конкретной среди них всех. Было видно, что откровение Мачея о том, что Франтишка пишет стихи, не произвело на неё никакого впечатления.

– Перестаньте ссориться и будьте хотя бы одну минуту конструктивными! Я могу помогать Сорайе по биологии, по которой у меня хорошие оценки.

– А я по «матике», – сказал Мартин.

– А я по истории искусств, – быстренько добавила Франтишка, радуясь, что они перестали говорить о стихах.

– Ну что ж, роли розданы. Интересно, что на это скажет сама Сорайя. Может, спросим её? – зло сказала Фиона и поднялась с пола.

– В таком случае, всем привет. Лечу на кружок по домино!

Двери хлопнули, и Фиона исчезла. Следующей вышла Франтишка, дав Мачею однозначный знак рукой, чтобы он не шёл за ней. Ей хотелось побыть одной. Чтобы немного успокоиться, девочка прошла две остановки пешком. Что за день! Ей было так стыдно оттого, что все узнали о стихах! Но всё же грусть о Сорайе превышала стыд. Именно грусть. Думая о происшедшим в школе, Франтишка поняла, что ею управляет вовсе не чувство жалости. Она на самом деле полюбила Сорайю и чувствовала, что у них много общего. А ещё в Сорайе было нечто, что беспокоило и притягивало Франтишку. Чёрная девочка совершенно не подходила на роль жертвы. Она умела драться, пинать и кусаться. То, чего не умела Франтишка. Единственной её надеждой была надежда, что этими качествами хотя бы в минимальной степени обладает мама. Ведь с болезнью, как считала Франтишка, нужно поступить также как Сорайя с Моникой. Драться, пинать и кусаться. И вдруг случилось что-то очень странное. Раздался голос. Голос звучал в её собственной голове! Недолго думая, она присела на низком каменном ограждении, вытащила лист бумаги и начала писать:

 
Мне так черно, темно, беззвездно…
Дедусь, вокруг врагов немало!
На шее виснут безнадежно
цветы земли моей – кораллы.
 
 
Львы подошли к огню, бабуся,
нет ни спасенья, ни надежды,
но может, до утра дождусь я,
коль брошу львам свои одежды.
 
 
Кораллы брошу львам с волками,
С травой смешаю, с тишиною…
– Не умирай! – кричу я маме, —
Не сгинь во тьме! Побудь со мною!
 
 
Косой пожертвую я тоже!
Спаси меня, о темный Боже!
Косу я срежу завитую…
В дар принесу! Войну начну я![11]11
  Перевод Ан. Нехая.


[Закрыть]
 

Франтишка поставила восклицательный знак и только тогда прочитала написанное. Превосходно! Кто-то продиктовал ей стихотворение от начала и до конца и к тому же с рифмами! Это был её первый рифмованный стих. Она вновь ощутила себя поэтессой чуть сильнее – как всегда, когда писала новое стихотворение.

Франтишка почувствовала, что за эти мгновения мир изменился, а произведение показалось ей по-настоящему красивым! Её перестало интересовать, что думают о ней Мартин и Фиона, а кроме этого, пришла уверенность, что теперь история с Сорайей закончится хорошо. Девочка не знала, откуда такая убеждённость, ведь стихотворение было не очень понятным. «Как Дельфийский оракул», – подумала Франтишка и прочитала стихотворение ещё раз. Сейчас она уже сомневалась, о ком оно написано. О Сорайе или, всё-таки, о ней самой? Так или иначе, оно принесло ей облегчение. Франтишка решила, что если она сумеет написать об одиночестве, скитаниях, страхе, тоске по близким и о желании со всем этим бороться, значит, она многое может. И если только она пожелает что-нибудь изо всех сил, то всё наверняка исполнится.

Сцена VII,
в которой бабиня уходит, а Хильдегарда Бингенская[12]12
  Хильдегарда Бингенская (1098–1179) – автор мистическх книг, духовных стихов и песнопений, основательница католического монастыря в Берменсхайме.


[Закрыть] приходит

Когда Франтишка вошла домой, она тяжело дышала, а ее щеки были розовыми.

– Что случилось? – спросила бабиня, как раз собирающаяся куда-то уходить. Она стояла перед зеркалом в прихожей и примеряла серьги. – Ты бежала?

Франтишка не ответила. Опираясь о дверь, она смотрела на женщину перед зеркалом. Та выглядела фантастически, ничего не скажешь. Впервые Франтишка не смогла подумать о ней – «бабиня». На ней было длинное платье цвета морской волны, а серьги поблескивали золотом и чернью. Очевидно, она куда-то уходила, и, судя по всему, на целый вечер. Франтишке стало немного грустно, однако ей пришло в голову, что можно будет спокойно поболтать по телефону. Кроме того, ее беспокоило еще кое-что. Она никак не могла забыть иронического бабининого вопроса: «А сколько ты знаешь поэтесс, Франтишка?». Поэтому решила вечером покопаться в библиотеке, или, если удастся, воспользоваться интернетом. Но своего компьютера у нее не было, а те единственные, с которыми ей приходилось иметь дело, стояли в школьном кабинете информатики. И к ним всегда была ужасная очередь. Правду сказать, Франтишку совсем не интересовали компьютерные игры, и, к сожалению, на информатике она подремывала. Впрочем, в интернете она тоже никогда не могла ничего найти. Ее раздражала эта торговая электронная лавка. Она предпочитала тихие уединенные залы библиотек. Но на этот раз ситуация была безвыходной. Франтишка была честолюбива, может быть, даже слишком. «Она очень гордая, и эта гордость когда-нибудь ее погубит». Так говорила мама Веронике, когда Франтишка обижалась на то, что Вероника со смехом затыкала уши, демонстративно не желая слушать, как Франтишка напевает что-то из «Лебединого озера». Поэтому, когда бабиня, наконец, ушла, не сказав ей даже привычного «до свидания» (у нее как раз зазвонил мобильник), Франтишка сразу же вошла в бабинину спальню. Она оглядела комнату. Плоский черный компьютер лежал на полу. Франтишка аккуратно подняла крышку этой «коробки», как она мысленно ее назвала. Коробка. Коробка. Это звучало слегка фамильярно и немного таинственно, но от этой коробки можно было ожидать большего, чем от маленького ноутбука.

К счастью, Франтишка знала, как войти в Гугл. В нем ведь можно отыскать почти все. Поразмыслив немного, она ввела в поиск: «средневековые поэтессы». Подумала, что если Сапфо была поэтессой древности, то теперь самое время для средних веков. К ее удивлению, на экране появилась фраза: «По вашему запросу ничего не найдено. Возможно, вы имели в виду средневековые поэтики[13]13
  Поэтика – филологический термин, обозначающий сумму изобразительных средств, используемых в поэзии: рифмы, размер, метафоры, сравнения и т. д.


[Закрыть]?»

Франтишка фыркнула: какие еще «тики»? Наверняка средневековые поэтессы никакими «тиками» не были. Она представила себе высоких и худых женщин в средневековых платьях, с высокими лбами и очень бледными лицами. Нет, за это, пожалуй, не уцепишься. Но как же тогда искать? Видимо, в интернете этому тоже нужно научиться. По крайней мере, – знать, что или кого ищешь. Однако глупо было бы идти в библиотеку и спрашивать, были ли в средневековье какие-нибудь поэтессы? Франтишка не хотела позориться перед той милой библиотекаршей, которая, как она думала, уважала ее за интеллигентность и эрудицию. Вообще говоря, Франтишка была высокомерной, что, похоже, сильно усложняло ей жизнь. Она продолжала думать дальше. Где могли жить средневековые поэтессы? Очевидно, в Италии, как Данте. Франтишка знала, кем был этот Данте, ведь когда они с бабиней ссорились, то Эва говаривала, что ей проще пройти через все круги ада, как у Данте. И заодно поясняла, что Данте был великим итальянским поэтом. Франтишка вспомнила, что та даже употребила слово «гений». Так что она быстренько вбила в Гугл «итальянские поэтессы». Компьютер немедленно выдал ответ: «По вашему запросу ничего не найдено».

Ну что за идиот? Неужели компьютер ничего не знает о поэтессах? Чтобы проверить знания черной коробки, Франтишка решила спросить ее о польских поэтессах. Должен же он знать что-нибудь хотя бы о Виславе! Тем временем на экране появилось несколько фраз такого содержания:

– Агнешка Осецкая[14]14
  Агнешка Осецкая (Agnieszka Osiecka, 1936–1997) – польская писательница, поэтесса и журналистка, написавщая тексты более 2 тыс. песен и стихотворений.


[Закрыть] «Прощание с поэтессой». Политика.

– Польские поэтессы приветствуют на своей странице.

– Сезон поэтесс. Халина Посвятовская[15]15
  Халина Посвятовская (Halina Poświatowska, 1935–1967) – польская поэтесса. О ней подробно говорится в сцене XIII.


[Закрыть], Анна Свирщиньская[16]16
  Анна Свирщиньская (Anna Swirszczyńska, 1909–1984) – польская поэтесса, автор сборников стихов «Я строю баррикаду» (о Варшавском восстании), «Я – баба» и др.


[Закрыть].

– «Портрет поэтессы с казаками на заднем плане». Выставка.

Франтишка была расстроена, ибо ничего из этого не поняла. Она ведь искала настоящую великую средневековую поэтессу. Порядком измученная, она решила на минутку прилечь на большую кровать, полную подушек. Кровать была роскошная и удобная. И Франтишка тут же заснула.

Проснулась она в середине ночи. В комнате было темно, и только экран черной коробки излучал свет. Франтишка всмотрелась. На экране крупными буквами красовалась надпись «Хильдегарда Бингенская». Испуганная и взволнованная, девочка приблизилась к экрану. Она чувствовала, что вот-вот найдет то, что так долго искала. Свою великую средневековую поэтессу. И действительно, читая последующие строки, Франтишка почувствовала, что эта встреча – вовсе не виртуальная. Конечно, эта Хильдегарда пришла к ней из виртуальной реальности, но какая, собственно, разница, из виртуальной реальности или из загробного мира? В любом случае она существовала. Взаправду существовала. И время снова перестало ощущаться.

Чем дольше Франтишка читала о Хильдегарде, тем меньше понимала. Нельзя сказать, что Хильдегарда была только поэтессой. Конечно, она была и поэтессой тоже, так как писала стихи. Однако, кроме этого, она писала пьесы и музыку к ним, что-то вроде опер. И, в довершение, – что угнетало Франтишку больше всего, – та была мистиком. Это значит, что у нее были видения, и она считала, что вступает в непосредственный контакт с Господом Богом. К тому же эта женщина из средневекековья, которое, – Франтишка знала это из уроков истории, – не было к женщинам благосклонно, сумела убедить в своих идеях епископов и добралась до самого Папы Римского. Этого для Франтишки было более чем достаточно. Кто она такая, Франтишка, со своими несколькими стихотворениями?… Как она вообще могла хоть на минуту вообразить себя поэтессой? А у Хильдегарды видения бывали в возрасте еще трех лет от роду.

«Она просто рано начала», – пробормотала Франтишка. И это снова придало ей немного уверенности. Что ж, возможно, не всем поэтам суждено быть мистиками. Хотя, если копнуть поглубже, Франтишка временами ощущала, что она не одинока на этом свете. Ведь кто-то же на нее смотрит, когда она любуется розой в ботаническом саду или выплывает в конце лета на совершенно пустое озеро. Или когда под майским дождем идет через парк, а все вокруг так пряно пахнет землей, травой и свежей сиренью. Иногда серые взъерошенные воробушки на лужайке напоминали ей слова ксендза, который готовил ее к ее первому причастию[17]17
  В католических странах дети принимают первое Святое Причастие в возрасте 7–10 лет


[Закрыть]. Одна из девочек пришла тогда на его урок[18]18
  В Польше церковь отделена от государства. Однако в любых польских школах допускается проведение уроков Закона Божьего по желанию родителей, хотя их посещение для учеников необязательно.


[Закрыть] в слезах из-за того, что лишилась своего пса Мишки. Тот умер от старости. Он всегда существовал, сколько она помнила. Пес был старше ее, и когда она родилась, он уже жил на свете. Он был все время. Всхлипывая, девочка спросила ксендза, где сейчас Мишка. Он, наверное, на небесах?! И тогда тот молодой ксендз сказал, что хотя в Библии и не сказано, что у животных есть душа, но он уверен, что – есть. И что у всего на свете есть душа. Что мир имеет одну большую загадочную душу, даже маленькие воробьи, и травинки, и цветы, и волны морские. Франтишке эта мысль показалось глубокой и убедительной. Это было очень трудно объяснить, например, Мартину на уроке философии, когда тот говорил, что этому нет ни единого научного доказательства, ни единой разумной предпосылки.

Франтишка признавала, конечно, его правоту и говорила, что она попросту так чувствует. Мальчики начинали смеяться, а некоторые девочки кричали, что они полностью согласны с Франтишкой, и что мальчишки – глупые. А те кричали в ответ, что девчонки сами глупые. И тогда уже пани директор прерывала дискуссию, говоря, что есть вопросы, которые разрешить может только разум, а есть и такие, которые являются предметом веры, и ответ на них может подсказать только сердце. И что их нельзя доказать или опровергнуть, однако они все же есть. Просто это такие вопросы, на которые нет ответов. Директор называла их метафизическими.

Именно это произвело сильное впечатление на Франтишку в Хильдегарде, любившей все сверхъестественное. К тому же Хильдегарда была проповедником, вернее, проповедницей. Она ездила по немецким городам и селам и несла слово Божие в народ. А Франтишку должно было что-нибудь очень сильно взволновать, чтобы она взяла слово в присутствии более чем двух человек. Да, она любила разговаривать с Мачеком, с мамой, с Госей, но в классе при всех высказывалась редко. И это из-за чрезмерной скромности. Франтишка решила, что ей все же ближе Сапфо, чем Хильдегарда, но и Хильдегардой она тоже восхищалась. Так что, видимо, поэтессы бывали очень разные. Может быть, и у нее тоже есть небольшой шанс, может, и для нее найдется маленький уголок в огромном мире поэзии? В конце концов, не все поэтессы были святыми, и уж тем более не Сапфо.

Франтишке пришлось признать, что, несмотря на то, что глаза ее слипались, ей следовало отдать должное Хильдегарде, ведь та разожгла в ней жуткий интерес к другим поэтессам. Вот только Франтишка не знала, как искать дальше.

Памятуя о том, какие трудности она испытала с поиском средневековой поэтессы, Франтишка пришла к выводу, что в той эпохе их попросту не было. Может быть, Ренессанс легче пойдет? Какое счастье, что учительница польского рассказывала им о разных эпохах в литературе и искусстве. Однако кто же все-таки вывел на экран компьютера имя Хильдегарды Бингенской? Кто помог ей? Франтишка увидела свет в большой комнате и тихо подошла к двери. Сделала небольшую щелку. Все ясно. Это бабиня. Она вернулась, когда Франтишка спала, и отыскала ей эту Хильдегарду. А теперь спит на кушетке при зажженной лампе, а ее платье цвета морской волны и серьги лежат рядом на ковре. Франтишка не знала, быть ли ей за это благодарной за это или нет. Ведь ей так хотелось доказать, что с поэтессами она в состоянии разобраться сама. Но, с другой стороны, следовало признать, что эта Хильдегарда и впрямь была крепким орешком.

Франтишка твердо решила, что остальных поэтесс найдет самостоятельно. Не позволит бабине подтрунивать над собой. А то бабиня снова спросит ее, усмехаясь как ни в чем не бывало: «А сколько поэтесс ты знаешь, Франтишка?» С этой мыслью девочка быстро заснула. Ей снилась Хильдегарда, которая ходила в коричневой рясе по монастырю среди монашек-бенедиктинок[19]19
  Монахини-бенедиктинки – члены женской ветви монащеского ордена бенедиктинцев, существующего с VI века. Девиз бенедиктинцев – «Молись и работай». В чястности, сестры-бенедиктинки участвуют в тяжелых ручных работах, занимаются вышиванием, ткачеством и т. п.


[Закрыть]