Текст книги "Чудеса и кошмары (СИ)"
Автор книги: Анна Князева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Что с вами? Вам плохо? Можете встать? Вставайте! Здесь нельзя лежать. – Начала она ворчать, но двигать с места его не стала, так как интуитивно, видимо, чувствовала, что с ним что-то не так.
Он слышал её, однако, не мог ни слова сказать и только что-то хмыкнул, простонал. Она тут же поняла, что к чему и вызвала скорую...
Только Аврора подошла к двери за занавеской, как к ней подбежала служанка с другого конца большого зала и начала что-то невнятно мямлить, задыхаясь. Аврора спросила у неё:
«Вам плохо? Я вас не понимаю, – Аврора, сказав это, подумала про себя, – может, ей нужна помощь? Я совершенно не могу понять, что она от меня хочет в данный момент».
– Я вот все интересовалась, сударыня, вы у нас в замке уже три дня как гостья, однако никому даже неизвестно, откуда вы родом. Не могли бы вы ответить мне на этот вопрос? Простите, я не настаиваю, если вы изволите скрывать это от нас намеренно, мы вас не заставляем. Просто нам стало это почему-то любопытно – ведь вы одна из единиц женщин в нашей стране, что носят платья и всегда ведёте себя весьма статно – видно, что вы не из простых людей.
Аврора сперва сильно растерялась – ведь она действительно скрывала, что она из другого мира просто из осторожности, потому что боялась реакции местного человечества на своё появление в этом мире. Они могли сделать что угодно с ней, если бы узнали об этом – самая лучшая реакция – это если бы местные люди её просто приняли, как свою. Однако, Аврора понимала, что тут тоже имеет место быть и реализму – хотя этот мир и выглядел для неё фантастическим, но местные люди могут просто её убить, расценив её появление здесь как угодно: вторжением в их мир; может они бы посчитали её демоном или чудовищем, просто потому что испугались бы факта её необъяснимого появления здесь. Сейчас ей нужно было что-то ответить, и она попыталась вспомнить хотя бы одну провинцию страны этого мира, в которой она будто бы жила или, проще говоря, она придумывала свою легенду в быстром темпе. Напряжённо думая, она наконец-то вздрогнула от того, что у неё в голове вспыхнуло едва заметное воспоминание о разговоре с одной из служанок, которая говорила, что она родом из провинции Элиот, названной в честь её первейшего основателя страны, где она сейчас и пребывает. Вспомнив хотя бы это, она ответила:
– Сама я из провинции Элиот, а сюда приехала по приглашению своей кузины, так как она не смогла посетить вас из-за проблем со здоровьем. Платье у меня с собой лишь это, но дома у меня их достаточно много, – ответила Аврора, скрывая своё волнение и остерегаясь, что её обман будет замечен со стороны служанки. Та немного поморщилась и радостно ответила:
– Арабелла тоже из этой провинции! Какое совпадение! А у вас там большое поместье? Вы плавали на корабле по пути сюда? Это, наверное, чудесно! Я вот никогда на корабле не плавала.
Аврора немного обрадовалась, что ей поверила зловредная и любопытная девушка, решив поддержать разговор, чтобы утвердить свою историю:
– Да, я плавала, – ответила Аврора. При этом вспоминая, как плавала на теплоходе в своём мире; потом она вспомнила зоопарк, что был по пути: она видела там крокодилов и прочих земноводных. Крокодилы её заинтересовали больше всего, потому что показались ей очень красивыми животными. Они никому не нравились, но ей просто почему они казались очень притягательными, а форма их тела элегантной и даже в чем-то приятной человеческому глазу. Они притягивали её чисто эстетически и рядом с ними Аврора испытывала потрясающие ощущения, словно она чего-то освобождается. Она продолжила рассказ, – будто бы спали какие-то оковы и появились крылья, а свежесть морской воды дополняет это ощущение и иногда мне очень хотелось нырнуть в это море прямо с корабля. Однако так ведь нельзя – я же утонула бы. Если бы я была профессионалом в плавании, то наверняка бы не сдержалась.
Хоть Аврора гордилась тем, что она имела возможность в своё время прокатиться прямо на теплоходе, она в этот момент по-настоящему глубоко задумалась о том, где она находится сейчас; ведь воспоминания, которые она использовала для этой лжи были так далеки от той реальности, в которой она находилась прежде. Ей иногда казалось даже, что время путается и она не всегда до конца понимала, что и когда здесь происходило: особенно после появления Ивана перед дверью в сад. Для неё, на тот момент, это было сродни попаданию в пространственно-временной вакуум; в добавок она начинала забывать кто она есть: благо, как уже ранее описывалось, странный веер она выкинула вовремя. Внезапно служанка спросила её:
– А вы знаете какие-нибудь иностранные языки?
Это вполне нормально, что она задала Авроре подобный вопрос, потому что в этом мире, как и в нашем в эпоху средневековья, выходцы из богатых и знатных семей их изучали для общения с представителями богатых родословных других государств.
Аврора, хоть и знала английский, не могла этим похвастаться здесь. Она вообще даже не знала названия местного языка, но понимала, что то, что она говорит по-русски и местные жители понимают её речь, означает либо то, что её родной язык похож на местный, либо же она возможно говорит, как привыкла, а в реальности говорит на их языке. Аврора этой возможности не исключала, а потому решила, не говоря о том, что это английский, попробовать продемонстрировать свои знания: а вдруг её служанка услышит на другом языке, соответствующем английскому данного мира?
– Do you like cats? – Спросила Аврора у служанки в качестве ответа на вопрос.
Она просто любила кошек, а потому спросила на английском простейший вопрос из учебника за первый класс. Служанка внезапно замолчала и в её взгляде промелькнул ужас.
Аврора даже растерялась, заметив это и спросила:
– Что-то не так?
Служанка тихонько взяла её за руку и отвела подальше в угол зала, чтобы никто не услышал их дальнейшего разговора. Она спросила Аврору, нося на лице все тот же испуганный вид:
– Кто вас научил этому языку?
Аврора поняла, что что-то тут не чисто и растерявшись прокричала:
– Простите! – Как можно быстрее Аврора решила взять ситуацию в свои руки, понимая, что гримаса ужаса на лице служанки промелькнула не с проста и, возможно, у неё из-за этого могут возникнуть проблемы. – Я учила этот язык с наёмным преподавателем, но никогда не была в этой стране. Зачем меня ему учили я не знаю.
– Как имя вашего учителя? – Спросила служанка с явным недоверием.
– Айдар Шмидт, – ответила Аврора имя своего настоящего учителя английского, так как не знала уже, что ей ещё придумать, чтобы избежать роковых последствий своей ошибки.
– Это просто язык страны, с которой наша находится в состоянии крайней вражды. На территории нашего государства он является запретным по указу императора. Это государство, как вы уже, наверное, знаете называется Толерон, – с неприязнью ответила служанка, – это хорошо, что вы его только учили, однако странно, что вы смогли найти преподавателя толеронского на территории нашего государства: ведь если бы кто-нибудь узнал в нём гражданина этой страны, его бы тут же казнили самым жестоким образом.
– А почему ваши государства враждуют? – Поинтересовалась Аврора, но потом её прошиб холодный пот: этим она себя выдала, хоть и косвенно. Она быстро дополнила свой вопрос. – Я просто не учила историю нашей вражды с Толероном, но сейчас с ваших слов меня заинтересовала данная тема и я хотела бы восполнить пробел в собственных знаниях.
Служанка на это слегка рассердилась: она просто уже не понимала, кто такая Аврора на самом деле и не шпионит ли она у них во дворце, однако девушка сдержалась и ответила ей:
– Двадцать лет назад мы с ними хорошо вели торговые отношения, однако Толерон возомнил себя более сильным государством чем мы и решил за поставку необходимых ресурсов требовать с нас дополнительные взносы в огромных суммах, которые нам платить не было смысла, а потому наша страна разорвала с ними торговлю. Спустя год, Толерон начал с нами войну и много людей погибло: среди погибших были мой дедушка с отцом. Вот скажите, вы все ещё удивляетесь моей реакции на ваше знание их языка? Можно ли их за это простить?
– Возможно, я могу понять, – попробовала наладить ситуацию Аврора. – Я, конечно, знаю этот язык, но не сердитесь на меня пожалуйста за это. Я в нашей то стране не во всех провинциях побывала, что уж говорить о Толероне. Мне кажется, что мир между нашим государством и этой страной вполне возможен. На, то есть две причины: во-первых, оба государства нуждаются в торговле друг с другом, а во-вторых, когда нет взаимной вражды и обстановка спокойная, жители этих государств имеют возможность жить спокойно: без волнения о завтрашнем дне.
– Я не знаю. Я не являюсь императором, а потому не имею определённого мнения на этот счёт. Однако одно я знаю точно: будь я достаточно сильна, я бы их генерала утопила в солёной воде собственными руками за то, что двадцать лет назад на этой войне погибли мои родные, – прорычала служанка с бешеными глазами, едва сдерживая гнев.
– Что ж, я поняла вас. Я ещё раз прошу прощения за то, что произнесла фразу на запретном языке. Я просто не знала, что у вас такая злоба на эту страну.
– Почему ты считаешь, что только у меня? Многие жители нашей страны ненавидят Толерон и не признают его господство. Так почему я должна ещё мечтать о мире с этой гадкой страной?
– Конечно, – решила завершить разговор Аврора, – что ж, я пойду.
Аврора решила отложить вопрос проникновения в сад на потом и отправилась в зал для гостей посидеть у камина и расслабиться.
Глава 11
Иван вернулся в замок, уже успокоившись от того, что он понял об этом мире в процессе прогулки по местной деревеньке. Амира все ещё проходила лечение в РВТИ и в сознание не приходила. С момента катастрофы, которая случилась с принцессой, прошло уже более 8 часов. Все ожидали, что император вернётся к этому времени, но его и след простыл. Чиновники немного заволновались, не имея понятия где он, и отправили несколько стражников на его поиски. Императрица, отправившись в свои покои так и не выходила оттуда более 9 часов.
Иван почувствовал жуткую усталость и обратился к слуге с просьбой показать ему его комнату. Пока слуга его провожал, Иван осматривался – ведь он в этом замке оказался совершенно недавно и ему было интересно что это за место, – также его волновал вопрос о том, как ему теперь отсюда попасть обратно в свой мир. Его впечатление об этом замке было весьма хорошим, а от того, что он имел возможность осмотреть в коридоре картины, которые являлись бы очень ценным предметом живописи в его собственном мире, его настроение только повышалось от лицезрения подобной красоты. На одной из картин были нарисованы: синий горный хребет, притом оттенки синевы на нём были разнообразны, на фоне бледно-голубого неба с редкими слоями облаков – эта картина показалась ему до боли знакомой, однако он не смог вспомнить где видел её ранее и, ещё немного поломав голову над этим вопросом, просто прошёл мимо за слугой. Получив положительное впечатление от прогулки по богатым коридорам, он пришёл к своей комнате, к которой был сопровождён слугой. Зайдя внутрь, он обнаружил небольшой камин в углу, двуспальную кровать с золотистым покрывалом и подушками, а возле камина стояло небольшое кожаное кресло темно-коричневого цвета, отливающего бордово-красным блеском. Возле кресла стоял большой светильник в чёрном абажуре; с другой стороны кресла небольшой стеклянный кофейный столик, украшенный светлым неизвестным ему деревом. Иван, продолжая ощущать сильную усталость, переоделся и упал на кровать. Лежа, он начал размышлять о том, что все-таки произошло с императорской семьёй. Иван ещё по возвращении порасспрашивал слуг и лекарей, в процессе собственного лечения: никто не знал ничего ни о том, куда исчез император и почему его дочь получила столь сильную травму; почему императрица внезапно закрылась в своей комнате. Вспоминая свой страх перед смертью, когда он шёл по однообразному миру в виде зелёного поля, Иван ощущал собственное бессилие. Даже более, – ему порой казалось невыносимым отражение собственной убогости и трусости, потому что он не мог понять, как он мог испугаться того, что, возможно, и не произошло бы в реальности. Ведь неизвестно, правду ли ему сказал тот старик в костюме шута на зелёном поле. Действительно ли он бы умер? – он не знал ответа, но одно Иван знал точно: перед страхом смерти он все-таки убожество. Ощущая на тот момент, что он никогда не покинет этот мир, в котором лишь зелёные поля, его пробирал страх и дикий ужас от осознания: в реальность он никогда больше не вернётся; он умрёт и навсегда останется там. С этими мыслями он спокойно заснул...
Настало время, когда армяне созвонились с Бекеле и сообщили о выполнении его просьбы. Бекеле прошёлся по магазинам и купил немного продуктов для Ивана, после чего отправился к нему в больницу. Приехав в больницу, Бекеле обратился к уже знакомой ему медсестре и, даже невзирая на прошлый инцидент, она его пропустила к Ивану. Добравшись до палаты, Бекеле и сопровождавшая его медсестра были в глубоком шоке, так как при том, что все вещи и гостинцы Ивана были на своих местах, сам Иван словно канул в лету: нигде его не было видно, а ведь сегодня ему должен был делать операцию другой врач!
Замешкавшись и растерявшись, медсестра сказала:
– Я пойду его поищу, а вы пока можете подождать в коридоре.
– Хорошо, – ответил Бекеле и вышел в коридор. Пока она ушла, он случайно услышал разговор двух медсестёр возле ресепшена:
– Адам Эрвинович в реанимации, ты слышала?
– Да, я слышала об этом. Его сначала хотели положить в больницу по его месту жительства, однако Асия Алановна подключила связи и его положили к нам. Его случай какой-то нестандартный.
– А что необычного такого в случае его заболевания?
– Он жалуется на перелом второго и третьего шейных позвонков с повреждением спинного мозга, но ему сделали КТ и по его результатам все в порядке. Возможно, на него кто-то напал, так как на том месте, где его нашли, подобную травму получить иным образом просто невозможно. Я могу предположить, что его чем-то по затылочной части ударили с недюжинной силой. Однако, я все же сомневаюсь, что это перелом.
Медсёстры продолжили обсуждать инцидент и Бекеле внимательно слушал до тех самых пор, пока не услышал номер палаты реанимации. Он проследовал туда, так как медсестра, ушедшая искать Ивана, так и не вернулась. Он спокойно прошёл мимо врачей, занятых в суматохе какими-то важными вопросами. Пройдя в палату, он увидел лежащего с переломом бледного мужчину, мучимого дикой адской болью. Перед ним стояла врач и говорила ему:
– Что вы разлеглись? Вставайте! Пришли результаты КТ и, согласно им, у вас нет никакого перелома. У вас не может ничего болеть. Вставайте. Встаньте и идите, перестаньте притворяться.
Мужчина взвыл, но не смог и двинуться, несмотря на настойчивость врача. Он посмотрел на неё умоляющим взглядом, желая при этом повернуть голову, но не мог. Его голову словно проткнули тысячами иголок прямо в мозг без обезболивающего. В тот момент, он чувствовал не только полное нежелание его организма умирать, но и словно каждая клеточка его организма от этой боли погибала, при том отстаивая свою маленькую жизнь. При такой боли он не терял рассудка – он все понимал, хотя и говорил еле-еле. Врач же была неумолима и, думая, что он продолжает притворяться, словно одержимая, она в бешенстве подошла к нему, взяла за голову и скинула с кровати. Мужчина в агонии рухнул на пол и закричал, но будучи не в силах двинуться, ничего больше сделать он не мог. Бекеле, завидев эти обстоятельства просто не смог сдержать свой гнев и злобу на подобное поведение врача, не говоря уже о том, что он сам был виноват в его травме и, просто потеряв самообладание, он бросился к этой твари, врезав ей в морду с правого кулака. После, почувствовав облегчение, словно у него с сердца сняли огромный камень, Бекеле просто сгорал от стыда и мук собственной совести, потому что для того, чтобы спасти одного человека, он окончательно разрушил жизнь другого человека, который возможно и не был совершенно виноват – ведь врач же не делал Ивану операцию на тот момент, когда по просьбе Бекеле армяне на него напали; он не знал даже, что этой операции суждено быть столь роковой. Бекеле пришёл к осознанию, что, возможно, ему не стоило так с ним поступать, а армяне с его точки зрения, после того, что он увидел, вообще прослыли окончательно жестокими зверями. Даже если бы Бекеле сам был на их месте, он бы просто разбил ему нос или сломал руку, но позвоночник – это бесчеловечно, даже если этому человеку гипотетически суждено стать убийцей. Бекеле поднял мужчину с пола и положил его обратно на кровать, а тот все ещё продолжал истошно стонать и вопить от дикой адской боли. Бекеле спросил у него:
– Вы как? Чем вам помочь?
Мужчина ничего ему не ответил, так как боль не позволила ему даже осмыслить сказанное. К тому времени, очухалась врач, которая ранее схватила его за голову и бросила на пол. Её щека опухла и раздулась, однако ещё не покраснела. Она схватилась за место удара и прокричала в сторону Бекеле:
– Что за произвол вы тут творите? Вы вообще в своём уме? Я сейчас охрану позову.
– А вы в своём? Человек не может двигаться, а вы занимаетесь рукоприкладством! – Закричал Бекеле, – поступать так с инвалидом это даже страшнее, чем любой другой бесчеловечный поступок. Зачем вы с ним так поступили?
Тупая женщина на это высказывание окончательно взбесилась и закричала в ответ:
– Да у него все нормально! Он здоров! Я стою здесь с результатом КТ его позвоночника! Вы хоть в курсе, что он просто притворяется? И вообще, зачем вы меня ударили? Что я сделала плохого?
Бекеле от этого аж позеленел и сказал:
– В смысле притворяется? Он в данном случае, вероятно, заслужил Оскар! Даже звезда Голливуда такие страдания лучше бы не сыграла. Включите разум и осознайте, что у него действительно есть перелом. Никак в данном случае иначе и подумать с вашей стороны было нельзя, а вы, полагаясь на одни результаты КТ, бросаете его на пол. Да что бы у него там не было, очевидно же, что он из-за боли двигаться не может!
Врач, немного успокоившись, подумала и все-таки решила:
– Что ж, мне неизвестна причина болевого синдрома, поэтому я все-таки прислушаюсь, хоть вы и не врач. Оставлю его на две недели под наблюдением. Однако, если за этот срок его болевой синдром не пройдёт, я его принудительно выписываю, так как смертельным заболеванием это не считается.
На это Бекеле просто промолчал и покинул палату. К тому времени там его уже ожидала медсестра, ушедшая на поиски Ивана и в растерянности сказала:
– Его нигде нет. Я даже предположить не могу куда он делся.
Бекеле был удивлён – ранее он думал, что Иван, возможно, просто вышел из палаты, но в данном случае он начал понимать, что Иван действительно исчез. Он предположил, что таким образом, Иван решил избежать операции, ведь был не в курсе о том, что Бекеле принял меры по остановке операции и договорился с армянами о нападении на хирурга. Конечно, Бекеле не нравилось это, потому что не было известно, проживёт ли Иван в случае, если ему вообще не сделают операцию по удалению гематомы, но, тем не менее, он осознал, что пока этот вопрос ему лучше оставить в стороне – больше он не видел у себя возможностей помочь Ивану, как и не видел больше для него угрозы.
Бекеле, немного успокоившись, побрёл из больницы прочь. Выйдя на улицу из мрачного здания, он решил расслабиться и сходить в театр на какой-нибудь спектакль о любви и прочих интригах. Он, как обычно, поехал на автобусе, определив местоположение театра через GPS навигатор на своём телефоне. Зима так же морозила все живое на улицах города, однако серебристый снег на окраинах дорог немного согревал и освежал восприятие действительности, а солнечный свет внушал Бекеле чувство некоей надежды на то, что он не был настолько самолично виноват в судьбе хирурга, искалеченного армянами. Проезжая мимо гурьбы жилых домов, он задумался о том, что произойдёт с этим хирургом дальше. Естественно, жизнь человека после этого безвозвратно разрушена и все по его вине – ведь именно он их подговорил. Имел ли он на это право? Бекеле не знал, имел ли он его на самом деле, однако он все равно не сожалел о содеянном, ведь он помог другому человеку избежать смерти. Да и подобный вопрос стоит достаточно давно и является риторическим: имеет ли кто-либо право жертвовать одной жизнью во имя спасения другой жизни? Наверное, этого права нет ни у кого, но, тем не менее, человеческое общество неизменно считает кого-то более ценным и способным, а кого-то менее, если не абсолютно бесполезным, да и сам Бекеле, имея в своей собственности множество плантаций с чаем, сахаром, тростником и различными специями, а также другими продуктами, считал людей не более, чем трудовым ресурсом в момент анализа работ на своих плантациях. Человеческая жизнь может быть надобна другому человеку лишь в том случае, если он может его использовать для осуществления каких-то своих планов, целей и стремлений, однако это не помощь, а просто манипуляция, – по достижении своих целей манипулятор бросает человека, которого он использовал. Но кто все-таки в данном случае является более ценным: манипулятор или тот, кто осуществил поставленную общую цель? Какой тип человека в таком случае является наиболее ценным и кем жертвовать в случае возникновения подобного выбора? С точки зрения объективности жертвовать следует манипулятором, потому что он лишь использует других и сам ничего не делает, но общество обычно жертвует именно теми, кто является исполнителем. Даже не важно, смог ли человек осуществить общую цель, стремление или планы – он все равно будет уничтожен обществом, просто потому что он решил попытаться что-то исправить самостоятельно, а манипулятор вообще ничего не делая достигает своей цели за счёт других – это эффективней. Так и Бекеле в данном случае считал себя манипулятором, однако он все-таки осознавал, что рано или поздно он за это поплатится. Размышляя в подобном ключе, он добрался до театра и стоя в очереди за билетом, продолжил размышлять: по какой причине он поступил именно так, а не иначе? Что двигало им в тот момент? Почему все получилось не так, как ему бы хотелось? Почему армяне решили столь сильно искалечить человека? Сделали ли они это намеренно или случайно? – все это не важно. Жизнь человека искалечена безвозвратно, однако Бекеле хоть и мучила совесть, ему не было его жалко; он ему не сочувствовал – ему в принципе в глубине души было на это наплевать, да и совесть мучила его не столь сильно. К тому моменту Бекеле уже купил билет на ближайшее время проведения спектакля, но только он решил пойти туда, как почувствовал жажду его морального убийства, словно кто-то или что-то пожелало его уничтожить в каждом аспекте его существования. Он на долю секунды даже почувствовал, как у него начинает мутиться рассудок, но внезапно это просто прекратилось, так как он это, неведомым ему образом, сам же пересилил и взял себя в руки. Оправившись от непонятного страха, он отправился на спектакль. Спектакль был о наследии императорского трона: как императрица искала свою наследницу, зная о предмете, который ей оставила при разлуке. Сюжет спектакля был достаточно интересен Бекеле и там поднимался достаточно философский вопрос о борьбе за власть. Он проникся общей идеей повествования и задумался: почему борьба за власть между людьми всегда заканчивается, как минимум, несчастьем проигравшего эту битву, а в самом худшем случае это может окончиться даже смертью проигравшего битву за власть. Ведь сколько было императоров, сколько царей и большинство умерли не своими смертями – они были убиты в процессе борьбы за власть, которой они обладали, при этом как напрямую узурпатором, так и косвенно недовольными подданными, убеждёнными в том, что в тяготах их жизней виноват именно их правитель. Доминирование правящего класса, конечно, неизбежный факт, однако наличие доминирующего класса, хоть так считать и не принято, является болезнью общества, в котором оно присутствует и, как правило, – это болезнь неизлечимая. Причина в природе самих людей – доминировать друг над другом, а почему ответ известен уже давно – это отсутствие в природе хищников, которые бы на них охотились. Именно этот факт и вызывает у людей взаимную агрессию друг на друга, хотя у животных подобное проявляется гораздо слабее и только в случае конфликта за пропитание или полового партнёра. При этом у травоядных, которые имеют в природе хищников, что на них охотятся, – это явление в принципе отсутствует, а доминирование вожака стаи, если в качестве примера взять лошадей, является не столь агрессивным. При этом жажда доминирования над себеподобным является скорее противоестественным явлением природы, потому что не имеет смысла как такового, ведь живым организмам это не помогает удовлетворить ни одной своей потребности, а даже наоборот мешает. Отпустив волну собственных размышлений, Бекеле продолжил смотреть спектакль. Муки его совести несколько ослабли и сердце успокоилось...
Сидя у камина, Аврора думала о своём, пока к ней не подошёл император. Он посмотрел на девушку, сидящую у камина и задумался о том, что все же не знает о ней ничего: ни кто она, ни откуда она, – тем не менее, он почему-то ей доверял. Ему казалось, что решение какой-то важной для него проблемы связано именно с ней. Он, конечно, предполагал, что она не из бедной семьи, но не хотел её расспрашивать лишний раз. Аврора сидела у камина, наслаждаясь теплом и спокойной обстановкой, слушая треск огня в камине. Аарон Шпиллер спросил:
– Вы нашли способ открыть дверь в сад, сударыня?
Аврора с гордостью сказала ему:
– Да, я нашла магнитный ключ, однако там после этого открылась панель набора, для которой нужна комбинация символов, необходимая для её открытия. Учитывая, что я ранее рассчитывала на то, что после того, как я открою замок магнитным ключом, откроется дверь, а не панель с клавиатурой для ввода пароля, я ожидаю уже всего. Может ещё что-нибудь появится. Преград было очень много: особенно лазер на верхней части стены рядом с дверью – я еле мимо него пробежала, – думала он меня испепелит.
– Вы достаточно отчаянно поступили, сударыня, однако я не ожидал, что вы рискнёте это сделать. Ведь это очень опасно, и я очень сожалею, что не смог вам помочь выполнить мою просьбу в более безопасных условиях, потому что у меня просто нет доступа ни к системам охраны входа в этот сад, ни к замку от самой двери – я вам об этом уже говорил. Что я могу сделать для вас в качестве благодарности? Чего вам хочется?
Аарону Шпиллеру III очень хотелось отблагодарить девушку, потому что он уже давно пытался найти доступ в сад своего отца и не мог его найти самостоятельно по различным причинам: то времени не хватало заняться этим; то настроение было неподходящее; не говоря уже о том, что он и не мог придумать способа это сделать, потому что просто не получалось.
– Я хочу себе какого-нибудь зверька, – сказала Аврора, – пушистого и ласкового, но, чтобы он был хищным и маленьким, однако если вы не в силах выполнить мою просьбу, то простите меня, пожалуйста, простите, но мне больше ничего кроме него и не надо.
Аарон Шпиллер III даже слегка оскорбился тем, что при его уровне власти, возможностей, сидящая возле камина девушка, просит его о такой мелочи – это бы оскорбило его до глубины души, если бы он не понимал, что это просто проявление уважения к нему с её стороны, а также подтверждение отсутствия желания им манипулировать. Аарон задумался о том, почему же его это так оскорбило: он был властным человеком и у него было все, что он только пожелал бы мог. Ему было никак не понять, почему же скромность этой девушки так оскорбила его. Властные люди обычно обладают жадностью, которая не позволяет им почувствовать подобное оскорбление от чужой скромности в отношении просьб, обращённых к ним, но Аарон Шпиллер был не таким – он не был жаден до своей власти, а потому почувствовал себя оскорблённым, услышав столь малую просьбу и осознал почему – все дело в том, что он из-за этого почувствовал со стороны Авроры заниженную оценку своих возможностей, однако он был мудрым человеком и не стал ничего ей говорить или ругать её, а, уж тем более, за это наказывать, хотя и мог. Он просто решил сделать как она его попросила.
На следующий день по приказу императора Авроре в комнату служанка принесла пушистого зверька: он был похож на кота, только мордочка была более продолговатой, чем у кошачьих, а хвостов было два, но в целом схожесть с кошачьими была огромна. Шерсть этого животного была голубого цвета и переливалась разными красивыми бликами; была гладкой на ощупь, – когда Аврора погладила его на руках у слуги, этот зверёк показался ей очень милым. Однако зверьку Аврора, по-видимому, не очень понравилась и, позволив ей себя погладить, он соскочил с рук слуги и его шерстка встала дыбом. Аврора почувствовала негатив зверька и ей стало даже немного обидно, а потом она поняла, что обидела этим его. Зверёк подошёл к ней и ещё раз на неё взглянул. Авроре показалось, что он о чём-то размышляет, но, естественно, она не знала о чём. Потом зверёк проследовал вглубь её комнаты и спрятался под кроватью.
– Спасибо, что выполнили мою просьбу. И императору передайте спасибо. – Сказала Аврора служанке.
– Конечно передам, – ответила она ей с улыбкой, – надеюсь вы с ним подружитесь.
– А что это за животное? – Осторожно спросила Аврора, остерегаясь, что своим незнанием местной фауны себя выдаст, – я никогда таких не видела.
– Это зарничка, очень милая и добренькая, хотя немного она и своенравна.
– Спасибо, что объяснили, – ответила ей Аврора, закрыв за ней дверь своей комнаты.
Потом Аврора посмотрела на кровать: зверёк вылез из под кровати и посмотрел в её сторону, недовольно фыркнув. Она, заметив его реакцию, сказала ему:
– Ладно, ладно, я тебя не буду больше гладить, раз тебе это так неприятно!
Зверёк посмотрел на неё, словно понимая её слова, и спокойно к ней подошёл, начав ластиться о её ногу, показывая этим дружелюбие. Аврора уже было хотела его погладить, однако потом она вспомнила своё обещание, и решила просто полюбоваться его красотой. «Не буду гладить, не буду!» – подумала Аврора, преодолевая это желание, при этом, осматривая своего нового любимца от головы до двух хвостов, и не могла налюбоваться. Она решила попробовать с ним поиграть, в чём он её охотно поддержал – она взяла ленточку с туалетного столика, и он игриво ловил её. Несколько часов спустя в её комнату кто-то постучался, Аврора закончила играть с зарничкой и пошла открывать дверь. За дверью стоял мужчина в форме охранника, что удивило Аврору: обычно охрана внутри замка не дежурит в это время, а ночью патруль осуществляет не более одного человека, но ведь сейчас была не ночь. Она спросила его:
