Текст книги "Соловей мне на ухо свистни (СИ)"

Автор книги: Анна Ога

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

2.1

(Соловей)

Это она. Она разносит. Мне и доказательств не нужно. Можно прямо сейчас идти к Кощею и говорить, чьих это рук дело. Он бы быстро выбил из нее информацию, откуда деньги. Только почему же все во мне кричит, что это неправильно? С каких пор я стал эмпатичным мямлей? С чего вдруг меня волнует еще кто-то кроме себя самого?

Мое молчание лишь подтвердило мои опасения. Будь я таким, как раньше, ни секунды бы не медлил, сразу бы ответил, что мне плевать на этого мелкого и его мамку, а сейчас эти слова не соскакивают с уст. Зацепились за гланды и ни в какую не хотят вылетать.

Блондинка продолжила свой путь, а я поплелся за ней. Мне очень интересно, куда приведет эта дорога, ведь свой дом она явно не собирается мне показывать. Долго ли она сможет так гулять?

Гордо задрав подбородок, ступала по вымощенной круглыми камнями дороге. Из-за горизонта показался рассвет и на ее светлые волосы лег легкий розоватый оттенок. Блондинка заложила за ухо выбившуюся прядь и бросила короткий взгляд на меня.

Обижена. Считает меня бессердечным сухарем. Мне не привыкать. Скорее так и есть. Так почему же ее полные разочарования глаза обжигают кожу?

– Я тебе ничего не скажу! – С полной уверенностью в своих словах выдала она.

– Тогда ты от меня не отделаешься, – парирую правдой.

Кощей будет ждать объяснений, так что, милая мы надолго вместе.

(Василиса)

Улица становилась людной. Проснувшиеся местные открывали настежь окна, встречая новый день. И первое, что они делали, это искали привет от моей курочки.

Сердце билось быстрее, в глубине души зарождался страх. Увидит яйцо – все поймет. Но он шел, не обращая внимания на окружающих. Такова его натура ему нет дела до остальных. И я с облегчением выдохнула.

Куда я его веду? Мы ходим по кругу. Ноги болят, я устала. Дико хочется прилечь, хотя бы присесть.

– Мама, – послышался голос малышки, – смотри, добрый человек опять яичко оставил…

Сердце бросилось в пятки, отбивая чечетку. Соловей остановился прямо напротив дома, где только что чужая семья обнаружила ценную находку, медленно развернулся, дабы рассмотреть повнимательнее, что именно они там нашли.

Я забыла, как дышать. Выражение лица разбойника менялось на глазах, из заинтересованного перетекло в осознающее ситуацию.

Он все понял. Врос в каменистую дорогу, рассматривая золото, будто восьмое чудо Сказки.

Это паршиво! Нужно делать ноги. Это мой шанс.

Пользуясь случаем, я тихонько начала отступать назад к узкому проему между домами, который вел на соседнюю улицу. Держа в поле зрения «врага» юркнула в укрытие и, бросилась прочь, не оглядываясь.

(Соловей)

То, что эта семья обнаружила в бочонке, выбило из тела дух. Золотое, мать его, яйцо. Гребанный круглый кусок золота из задницы рябой квочки. Об этой курице ходят легенды. Каждый в этой Сказке мечтает заполучить ее себе. И все это время она жила на нашей земле у этой фурии.

Хотел бросить победоносный взгляд на девку, дать понять ей, что она попалась, но не смог глаз отвести от маленькой девочки. Она в своих крошечных ручонках держала важный для нее подарок и прижимала его к груди, будто от него зависит вся ее жизнь.

Неужели Егоза говорила правду? Неужели все средства, что народ зарабатывает своим нелегким трудом, отбирается Ручниками?

Сжал кулаки до белых костяшек. С ними разберусь позже. На повестке дня дело поинтереснее.

Обернулся… пусто. Сбежала.

2.2

Запыхавшаяся, ворвалась в дом, закрывая за собой двери на все существующие замки и щеколды. Прислонилась спиной к двери и медленно съехала вниз, тяжело дыша.

– Куд-куда ты запропастилась? – внимательно изучала меня квочка.

– Собирайся, – не могла надышаться я, – поживешь у моих сестер!

Ряба не глупая курица, быстро все поняла, и объяснять не пришлось. Мы много раз обговаривали план действий, в случае если нас раскроют – я отвожу ее в безопасное место, а сама заметаю следы ее существования.

– А как же люди? – Встрепенулась пернатая.

В голове всплыли образы разочарованных горожан, которые не найдут подарков в следующий день подношения.

– Это только на время, пока все не утихнет, – успокаивала не только курочку, но и себя, ведь сама не знала, насколько времени все это затянется.

Посадила Рябушку в сумку и спешно двинулась в путь.

(Соловей)

– Какие новости? – Пристально вглядывался Кощей.

– Пусто, – вру, глядя ему в глаза.

Врать я умею красиво, да только босса тяжело провести.

– Что так? – Скептически вскинул бровь.

– Всего сутки прошли…

– Раньше и за день справлялся… стареешь…

Знает, что я что-то утаиваю, но на разговоре не настаивает.

– Я надеюсь на тебя, – кивает на дверь, выпроваживая меня.

Нет, чтобы отдыхать наслаждаться времяпрепровождением с новоиспеченной женой, а он все копает.

Словил себя на мысли, что совсем не хочу делиться с Хозяином своим новым знакомством.

– О, Соловей, ты где пропадал?

На ловца и Палка бежит.

– Ты очень к стати. – Победно оскалился я, – Ну-ка скажи мне, друг, кто тебе девку сдал?

– Ты про блондинку? Так… это… Местный карманник. Он за ней подчищает частенько. – Пятится назад, бегая глазами по полу.

– Как найти его, знаешь? – Схватил за шкирку жука, чтобы не уполз.

– Как же не знать? На перекрёстке волчьими ягодами барыжит.

А не такие уж и бесполезные оболтусы оказывается.

– Может, и имя скажешь?

– Скажу, Тимофеем звать.

Ну что ж, Тимофей, будем знакомы.

Место, которое выбрал вор для сбыта нелегального продукта, очень удачное. Малолюдное. О нем знают лишь те, кому нужно знать.

Я дождался вечера и нагрянул к нему, так сказать, с проверкой. В черной куртке с капюшоном стоял барыга у стены, засунув руки в карманы.

– Чем интересуешься, друг? – Бросил дружелюбно мне.

– Ой, не друг я тебе, – вышел на свет, показывая с кем именно он сейчас разговаривает.

Парень, не раздумывая, дернулся бежать, но я среагировал быстрее. Схватил его за капюшон и потянул назад.

– И чем мы тут промышляем? А? – Как котенка, нагадившего в тапки, трясу за шкирку. – Кощей давным-давно отдал приказ повырубать все кусты, где вы их находите?

– Есть места, – кряхтел мелкий, болтаясь в воздухе.

– Срать мне на ягоды. Яйца где?

– Какие яйца? – Увиливал гаденыш.

– Золотые, – прорычал я.

– Не понимаю… – начал оправдываться врунишка, да только я его перебил на полуслове.

– Сейчас свистну тебе в ухо, – притянул его к себе поближе – и останется от тебя один капюшон в моих руках, впитал?

– Как губка, – громко глотнул.

Слава Сказке этот идиот не успел слить золото скупщикам. Таскал с собой все яйца, все семь штук.

– Это все? – Встряхнул мешок перед лицом карманника.

– Все до единого! – Божился он.

– Дам тебе один совет, – подался немного вперед, – забудь, что видел их. Прошу по-хорошему. И девку, что разносит их, забудь. Иначе я помогу.

– Понял, – тараторил, – я ничего не видел, ничего не помню.

Вот и чудненько.

2.4

(Василиса)

Оказавшись на пороге родного дома, я замешкалась. Еще совсем недавно покидала его с диким желанием обрести свободу и независимость от своей семьи и вот, возвращаюсь назад. Так сказать ни с чем.

Зная, что меня ждет тяжкое испытание моими сестрами, отворила дверь и решительно вошла внутрь.

В доме пахло выпечкой, видимо сегодня очередь Премудрой готовить. Оставила обувь у двери, а сама неуверенными шагами медленно приближала нашу встречу.

Из кухни доносились их веселые голоса. Они болтали о чем-то несерьезном, легком и тут же замолкли, увидев меня.

– Привет, – помахала я дружелюбно.

– Гляди, кого нелегкая принесла, – надевая на руки прихватки, встретила меня старшая сестра.

– Да ладно тебе, Лиса, это же сестра наша, Васька, – обняла меня Краса.

Я и не ждала того, что Премудрая будет рада мне, но все же капля разочарования осела на дне моей надежды.

В нашей семье, как в той Сказке из Тридевятого, про братьев… Старший умный был детина. Средний был и так и сяк, а младший вовсе был дурак. Вот, дурак это про меня. Не то, что бы я совсем глупая. Нет. Но, неприятности липнут ко мне по жизни, как репей к носкам. Вот взять хотя бы этого Соловья. Ну почему именно ко мне он прицепился, а?

– Проходи, коль пришла, – не глядя на меня, ворчала сестрица, доставая из печи пироги.

– Ты садись, не стесняйся, – усадила меня Прекрасная за стол, налила чай и уселась рядом, заглядывая в рот, ожидая моего слова.

– Рассказывай, что ты натворила, – тяжело выдохнула сестра.

И как же мне хотелось возразить в этот момент. Опровергнуть ее догадки, сказать, что я пришла просто навестить их. Как хотелось мне, чтобы так было. Но… Я молча расстегнула сумку и достала из нее Рябу.

– Вот. – Усадила курочку на стол.

– Неужто хозяйством обзавелась? – Недоверчиво уставилась на курицу самая мудрая из нас.

Дабы не объяснять на словах, я следом достала два золотых яичка, которые курочка снесла в дороге, и протянула их сестрам.

– Это вам! – Криво улыбнулась.

Лиса тут же изменилась в лице.

– Ты где ее взяла? Украла? Да ты хоть знаешь, чем это кончиться может? Ее же все разбойники в мире ищут…

Выслушав в свою сторону все гадости мира от сестры, сделала глубокий вдох, успокаивая себя, и начала свой монолог.

– Во-первых я ее не крала, я спасла ее от цыган.

– Это то же самое, – возмутилась Василиса.

– Не то же, – вмешалась курочка, – они меня кормили, как на убой, чтобы я больше яиц несла. День и ночь трудиться заставляли. Знаете ко-ко-как это неприятно?

– Прекрасно, она еще и разговаривает! – Выходила из себя Лиса.

– Какая чудная, – с неподдельным интересом разглядывала ее Прекрасная.

Старшая сестра, закрыв глаза, потерла переносицу.

– Ты же сюда не просто так заявилась, да? Кто-то узнал, что она у тебя?

– Узнал, – честно призналась я.

– Кто? – Впилась в меня глазами.

Ох, сестрица, не понравится тебе мой ответ.

– Соловей, – пропищала я.

– СОЛОВЕЙ? – Выкатила глаза Лиса. – Как это сам Кощей к тебе на хвост не сел, а?

Василиса вымещала на мне всю свою злость словесно. Только она умела так глубоко ранить словом. Видимо это заслуженно, ведь в самый тяжелый для семьи момент я просто сбежала, оставив их одних с нашим общим горем. Она злится на меня. Ненавидит. Так пусть уже это закончится здесь и сейчас. Пусть она мне выскажет все, что наболело. Я стерплю.

– … от тебя лишь одни неприятности! – Кричала она.

– Знаю, и прошу за это прощение. Но я не могу отдать ему ее!

Премудрая посмотрела на курицу.

– Я прошу Вас спрятать Рябу.

– Нет, ты просишь нас не Рябу спрятать, а обречь нас на неизбежную смерть. – Как обухом по голове, свалились ее слова на меня. – Оставив ее у себя, мы рискуем своими жизнями.

– Вы правы, – резко встала я. – Я слишком много прошу.

– Сядь, – почти приказала она, – я не сказала, что мы этого не сделаем!

– Поможете? – С надеждой в глазах, глядела на сестру.

– А у нас выбор есть? – Буркнула она. – Не привела хоть хвостом свистуна?

– Нет, – с уверенностью ответила я. – Но долго мне здесь быть нельзя. Возвращаться нужно. Искать будет.

– Где ж ты нашла-то его, скажи мне на милость?

– Не искала я, сам приперся…

И рассказала я Василисам все, как оно было. Ничего не утаила. В мельчайших подробностях. И как встретились мы у Кощея, и про бар и про прогулку нашу. Все излила сестрам.

– Ээээх – романтично вздохнула Краса, – а ведь если не знать за чем охотится эта птичка, можно и подумать, что нравишься ты ему…

– Да что ты? – Махнула рукой я. – Это ж Соловей.

– В том то и дело, – загадочно погладила свою длинную русую косу и закинула ногу на ногу, – такие, как он не церемонятся, силой все берут. Хотел бы, давно бы из тебя правду выбил…

2.5

Зашел в забегаловку ближе к ночи. В это время самый пик местной тусовки, да только сегодня в ней шаром покати. Оглянулся вокруг. Несколько пьяных тел за крайним столиком давили бутылочку, увлеченно обсуждая что-то, по-видимому, очень важное. И все. Больше посетителей видно не было.

Направился к стойке, за которой подавальщик и по совместительству хозяин заведения натирал стеклянную посуду.

– Как обычно? – Подколол мужик, тонко намекая, что зачастил я сюда.

Я положительно кивнул.

– Пусто сегодня у вас.

– Конечно пусто. Где ж посетителям взяться, если Василисы нет…

– А где она? – Не задумываясь, перебил его я и тут же осекся.

Обычно мой мозг сначала фильтрует информацию, тщательно обрабатывает мысль и только потом, когда она четко сформирована, опускает ее в речевой аппарат.

Мужик виду не подал, но краешками глаз улыбнулся.

– Выходной взяла. Плохо чувствует себя.

Я потянул пенистое и нервно затопал жесткой подошвой по начищенному полу.

Ситуация выходит из-под моего контроля. Невозможно контролировать ситуацию, в которой колесит эта Егоза. Я перестаю соображать, думая о ней. Нужно прийти в себя и действовать жоще.

– …давно пора, – продолжал говорить подавальщик, – заработалась бедняга.

– Где живет знаешь? – Перевел серьезный взгляд на него.

– А как же. Да только кем я буду, если скажу? – Не отводя от меня глаз, как-то по-доброму ответил он.

И впрямь, чего я ждал? Что он мне сдаст ее?

– Завтра приходи, – улыбнулся мужик.

– Приду, – уверил его я и покинул помещение.

Чем больше я ныряю в эту историю, тем сложнее мне совладать со своими эмоциями. На кону стоит моя работа, репутация, в конце концов… А я не могу привести в чувства свои извилины.

Пнул круглый камень, лежащий посреди дороги, ногой, спускаясь вниз по улице.

Эта чертовка из головы не выходит. Ведьма. Которую ночь я без сна из-за нее? Третью?

Сунул руки в карманы и уперся пальцами в золото. Достал одно блестящее яйцо и, покрутив его в руках, тяжело вздохнул.

То, что она делает для всех этих людей слишком важно. В мое время, когда мы с матерью скитались по сказкам и жили впроголодь, не было такой Василисы, которая подкинула б золотишка под дверь, обеспечив нам неделю сытой жизни. Другая, на ее месте, спустила бы все на себя. Накупила бы тряпок и жила б припеваючи. Но Егоза отдает все народу, нуждающимся, а сама батрачит по ночам, улыбаясь местной алкашне.

Сжал яйцо в кулаке до характерного скрипа.

Что будет, когда я найду курицу? Что случится, когда все узнают о ее существовании? Начнется охота. Вот что. Каждый второй захочет чудо-птицу себе и их будет не удержать. Василиса сама не вывезет это факт. Но и реакции Кощея я предугадать не могу, хотя знаю одно, у него пернатой будет безопаснее.

Не нравится мне все это. Не по плану все, а значит течет по течению. Только вот где конец этой бушующей реки непонятно.

Мой взгляд приковал знакомый ветхий домишка. Остановился напротив него и заглянул в окно, в котором еще горел свет. Молодая мама баюкала светловолосого мальчонку, укладывая спать. Память невольно забросила в прошлое, в котором меня точно так же укладывала спать моя мама, в похожем старом домике с прохудившейся крышей. Она так же нежно гладила ладонью по щеке и напевала колыбельную, после которой я всю ночь боялся спать на боку.

До хруста костей сжал золото и тяжело выдохнул. Подошел к крыльцу и положил все семь яиц в пустой цветочный горшок.

Глава 3

Возвращаться в пустой дом совсем не хотелось. Осознавать, что какое-то время люди останутся без поддержки еще тяжелее. Но другого выхода нет. Нужно переждать.

Сунула ключ в скважину, что вовсе не обязательно было, потому что дверь и без того отворилась. В душе зародилось колючее чувство опасности, нехорошее предчувствие.

Нерешительно шагнула внутрь, внимательно осматривая все вокруг.

Вроде ничего не поменялось. Вещи не тронуты, лежат на своих местах. В гостиной тишина и порядок.

Прошла в кухню, там тоже все на месте. Но как только я переступила порог спальни, поняла, что лучше бы передо мной на моей кровати сидел Соловей, нежели тот, кого я там увидела.

– Ну, привет, Василек! – Широко улыбался незваный гость.

– Не называй меня так, – процедила я сквозь зубы, давая понять, что не рада такому визиту.

– Хорошо устроилась, – развел руками, оценивая мое жилье. – Не мудрено, с такой – то помощью, – оскалился Тугаринская подстилка. – Кстати, где она, жадно желаю с ней поздороваться.

– Кончай концерт, – набралась смелости я, – нет ее здесь. – Прошла в комнату, взяла из шкафа сменную одежду и направилась в ванную.

– Ну зачем ты так, Василек, знаешь же, что все равно найду…

Я мысленно представила, что было бы, приди он сюда днем ранее. В очередной раз убедившись в том, что правильно поступила, мило улыбнулась разбойнику в ответ.

– До сих пор же не нашел.

Смотрю на него в упор и не понимаю, как могла быть настолько слепой и так близко его к себе подпустить. По лицу же видно, что не чист на руку. Сейчас я отчетливо это вижу, а раньше не замечала. Будто сквозь пальцы глядела.

Каган скрипнул зубами и резко схватил за руку, больно сжимая запястье. Всю его показушную нежность, как рекой смыло.

– Не играй с огнем, дура.

А я второй рукой вытащила из шкафа запрятанный нож «на всякие пожарные» и приставила к его горлу.

Черные брови негодяя поползли вверх. Видимо его искренне удивляет мое преображение из послушной девочки в уверенную девушку, что может за себя постоять.

– Пошел вон, – спокойно произнесла я, хотя у самой внутри мелкая дрожь расходится по всем органам.

Каган сузил глаза, рвано выдохнул, но все же подчинился.

– Еще увидимся, Василек, – снова напялил эту лживую маску обаятельного парня. – Еще увидимся.

Только когда за ним захлопнулась дверь, я смогла расслабиться и осознать весь масштаб трагедии. Как он меня нашел, догадаться не трудно – ручники подсобили.

Василиса, что ты за магнит такой? Притягиваешь к себе одни неприятности. Нет чтобы что-то хорошее… Я тут с Соловьем не успела разобраться, как на горизонте бывший взошел, как ясно-солнышко. Одно радует, я успела вывезти Рябушку. И пока она в безопасности необходимо разгрести все свои проблемы.

День быстро прошел за готовкой и уборкой. В суматохе последних событий не было времени привести дом в порядок. Я начистила полы, помыла окна, наготовила вкусностей для особо нуждающихся соседей. Золота они еще долго не увидят, хоть так помогу. Собрала угощения в корзину и, когда стемнело, отправилась их разносить.

Занесла одинокой старушке Евдокии пирожки с мясом, двум сироткам пирог с грибами, а до дома Васьки так и не дошла…

– Что ж ты так подводишь народ, Василек? – Прозвучало за моей спиной, когда я ступила на дорожку узенького переулочка.

(Соловей)

После очередного допроса Кощея, вышел из его кабинета злющим, как черт болотный. Да только зол я не на правителя, а на самого себя. Заварил эту кашу с блондинкой, что не знаю, как расхлебывать ее буду.

Грюкнул дверью и пулей вылетел из замка. Сейчас бы чью-то морду да под мой кулак. Да только некогда. Дело к вечеру идет. Пока до центра дойду стемнеет. Нужно сейчас выбираться.

Пока шел, пытался спланировать заранее свои действия, развитие событий. Как заставить Василису поверить мне? Как заставить ее отдать мне курицу? Каждая моя мысль разрушалась об образ того самого мальчишки из ветхой лачуги. Будто сама совесть вырывалась из клетки, куда я ее давно поместил, и напоминала о своем существовании.

Брел по узким улочкам, которыми меня за нос водила Василиса, и перед глазами снова всплыли ее светлые кудри. Нервно сжал кулаки и рубанул первое попавшееся дерево с такой силой, что столетняя кора слетела со ствола.

Как же она меня замучала. Измотала всю душу своими приходами в мои и без того короткие сны. И это непреодолимое желание всегда держать ее в поле зрения, не дает мне трезво мыслить. Я будто бахнул соточку у Петра и мозг окутало едва заметной дымкой, которая сбивает с толку, не дает сосредоточиться на важном, заставляет думать только об этой… Егозе.

– Пусти меня… – донесся до меня слишком знакомый голос.

– Не мельтеши. Расслабься. Мы же с тобой не чужие друг другу…

Этот нескладный диалог заставил меня ускориться, переходя из раслабленного шага в откровенный бег.

В потемках все не мог сообразить с кем она, пока не приблизился основательно.

Каган. Собственной персоной.

3.1

– Если ты меня сейчас же не отпустишь, я… я…

– И что ты сделаешь, Василек?

– Я думаю тебе лучше не проверять, – рыкнул я, уверенно направляясь к парочке вдоль тёмного переулка.

Головорезы, что были с Каганом, дернулись в мою сторону. Но не успели сделать и пару шагов, как я резким свистом смел их жирные туши со своего пути.

– Соловей, ты ли это? – Заметно удивился соперник, продолжая крепко сжимать руку Егозы.

Взглянул в глаза девчонки. Что я вижу? Не уж-то рада мне? Внутри разлилось необъяснимое тепло и дабы не сбивать боевой настрой, пришлось перевести взгляд обратно.

– Руку отпусти, – приказал я.

– Милая, ты раньше не рассказывала мне о своём друге, – поглаживая пальцами кисть Васи, как кот помечал территорию противник.

Вы, наверное, шутите? Серьёзно? Она с ним? Быть того не может.

– Каган, прекрати… – пыталась вырваться блондинка.

– Я два раза повторять не буду, – занял удобную позицию напротив него.

– Спокойно, брат…

– Не брат я тебе.

– А раньше ты так не считал.

Каган нехотя выпустил из своих лап Василису, и та спешно спряталась за мою спину.

– Тебе здесь не рады, – констатировал факт я.

– Зато я абсолютно точно знаю, где будут рады тебе, – оскалился говнюк, – Тугарин все ещё ждёт блудного сынишку.

Мышцы становятся дубовыми, при упоминании бывшего работодателя. Ловлю на себе непонимающий взгляд Егозы, но объяснять ей ничего не собираюсь, по крайней мере сейчас.

– Знаешь, Босс велел передать тебе кое-что, если встречу, – он запустил руку во внутренний карман куртки и резким движением отправил его содержимое мне прямо в плечо.

В первый раз я не успел среагировать. Свистнуть не успел, а в руке торчит нож. Знакомая вещица, фамильная ценность. Увесистый кусок золота, усыпанный камнями.

– Да он щедр, как никогда, – резким движением вынул острый предмет и направил в Кагана, но тот успел исчезнуть, прежде чем острие пробило бы ему башку.

Повезло!

– Ты как? – Замельтешила блондинка, ощупывая руку. – У тебя кровь.

– Откуда знаешь его? – Не сумел сдержать ревностного порыва.

– Не твое дело, – фыркнула девчонка, закатив глаза. – Пойдем, тебя нужно осмотреть, – потянула меня за собой.

– Ерунда, заживет, – сопротивлялся я.

– Не ерунда… – психанула она. – Сказала же, пойдем.

Мне даже интересно стало, куда та бестия может меня привести. Я поднял с пола оружие и отправился с Васей.

Шли темными улицами молча. Не знаю, о чем думала она, а я из головы выбросить не мог ту информацию, что когда-то их с Каганом что-то связывало.

Да что она в нем нашла? Напыщенный индюк.

– Пришли. – Подытожила Вася, когда мы оказались у порога небольшого симпатичного домика.

– И куда же? – Поинтересовался я.

– Ко мне домой, – неуверенно произнесла она и открыла дверь.

Не веря своим ушам, шагнул за порог. Она привела меня в свой дом. Не побоялась последствий. Доверилась. Ой, зря…

– Не обольщайся, ее здесь нет, – увидела мой хищный взгляд хозяйка, – проходи, садись.

Она достала из шкафчика бинты и какую-то жидкость и со всем этим богатством направилась ко мне.

– Не стоит, – скрестил руки на груди, наблюдая, как на светлом деревянном полу разлилась лужица моей такой яркой крови. Она стекает по кожаной куртке и падает в озерцо, наполняя его собой, делая больше. Завораживающее зрелище. Столько крови и вся моя.

– Почему ты такой упертый?

– А ты? – В душе улыбался я, но лицо оставалось серьезным.

– Ну, все, хватит. – Поставила руки в боки медсестричка, – если ты сейчас же не снимешь эту куртку, я ее прямо на тебе и порежу, – схватилась за нож отчаянная.

– Эй, даже не думай, – предупредительным тоном проговорил я.

Мне дорога эта вещь, как память. Досталась от друга. По наследству, так сказать. На ней и так дыра от ножа осталась, не хватало еще, чтобы Егоза порезала в порыве излечить.

– Снимай, – процедила она.

Нехотя стащил с плеч, повесил на спинку рядом стоящего стула и уселся на него сам.

– Показывай.

Она положила свои прохладные пальцы мне на плечо, чем заставила сердце биться немного быстрее, а зрачки расшириться. И как такое невинное прикосновение может порождать такую бурю внутри меня?

Осмотрев рану, Василиса изменилась в лице. Ее взгляд перешел из уверенно-жесткого в испуганно-растерянный.

– Тебе что, совсем не больно? – Заикаясь, поинтересовалась она.

– Немного, – признался я.

Есть у меня способность такая – боль терпеть. Приобретенная она. В Тугаринских темницах.

– Дай гляну, – направился к зеркалу.

Немудрено, что столько крови на полу. Рана и впрямь глубокая.

– Придется зашивать, – спокойно произнес я и сел на место.

– Что? – Ошарашенно взглянула Васька. – Но я не умею… точнее я конечно умею шить, да только носки штопать, там… платьица разные, но не кожу же. Живую. Говорящую. – Попятилась она.

– Ты сама меня сюда притащила. До лекаря не дойду, вырублюсь, так что тебе и зашивать. Неси иголку с шелковой ниткой и водку.

Василиса засуетилась в поисках необходимых вещей, и когда все было собрано, неуверенно подошла ко мне.

– Что стоишь?

– Я н-н-н-н не знаю с чего начать, – заикалась она.

Я выхватил у нее из рук бутылку, открутил пробку, сделал пару глотков и отдал ей назад.

– Лей на рану, – облокотился на спинку стула и прикрыл веки.

Сейчас будет очень больно.