Текст книги "Бизнес-леди и чудовище"

Автор книги: Анна Ольховская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 14

Все, домой-домой. Так, что там у нас позади машины? Ничего и никого? Ни пьяного бомжа, ни невесть откуда взявшегося ребенка, чья мамаша увлеченно треплется по телефону, забыв о своем вредоносном чаде?

К детям Лана, в общем, относилась неплохо, малышей своих друзей и знакомых постоянно баловала, а Гошку с Димкой просто обожала, но пускать слезу умиления при виде всех без исключения детей не собиралась. А некоторые карапетики ее просто раздражали. Те, которых мамаши растят по принципу: «Мой ребенок – пупок Вселенной» и позволяют своим отпрыскам все. Залезать с грязными ногами на сиденье в транспорте, пачкая одежду окружающих, орать, визжать, носиться где попало, не разбирая дороги и путаясь под ногами, хватать чужие вещи, бить малышей послабее, забирать у них игрушки… Список можно продолжать до бесконечности. Делать замечания таким детям, а особенно их мамашам – занятие, по меньшей мере, неблагодарное. Узнаешь о себе много нового. А если, не дай бог, чадо из-за собственной нахальности и родительского недосмотра травмируется, виновнику (с точки зрения мамаши) проще застрелиться сразу, пока его не утопили в дерьме.

Но пространство позади «Лексуса» оказалось абсолютно свободным, можно было начинать движение задним ходом.

На этот раз обошлось без добровольных комментаторов, да и с задачей Лана справилась на удивление успешно. Можно даже сказать, что легко и непринужденно, правда, пятки, ни левая, ни правая, задействованы пока не были.

А охота, дамы и господа, занятие преувлекательное, гораздо интереснее бизнеса. Денег, конечно, не приносит, зато адреналина – воз. И маленькая тележка. Не говоря уже о пользе – ведь Иришке требуется помощь, не зря же она карту памяти постаралась передать.

Зачем ее заставили оклеветать себя, придумав версию с любовником? Ведь можно же было выбрать более нейтральную причину временного отсутствия. И вообще, к чему такие сложности? Ну, напортачила клиентка, ну, изуродовала себя, так ведь помогут же, вылечат в своем центре. К чему шпионские игры?

Если только… Лана чуть было не ударила по тормозам, настолько чудовищным было предположение. Но удержалась, иначе от ее сверкающего авто осталась бы груда искореженного железа. Резкое торможение на центральных улицах Москвы не приветствуется.

Так, спокойнее, давай-ка потихоньку перестраивайся к обочине, нужен любой газетный киоск. Не ехать же к родителям ради журнала, который можно купить.

Лана вспомнила, что именно зацепило ее в глянцевом журнале. И почему.

Сначала она увидела репортаж об очередном изуродованном женском трупе, и что-то задело ее подсознание еще тогда. Потом, чтобы отвлечься, она решила полистать журнал. И снова среагировало подсознание, а цивилизованный разум ничего не заметил и все это время пребывал в недоумении – и чего, спрашивается, хозяйка сходит с ума?

Но теперь дошло и до разума, и Лане срочно понадобился тот самый журнал.

Ага, вон впереди искомый киоск, щедро облепленный разноцветным глянцем всех видов и ориентаций.

Лана притерла машину вплотную к бордюру, включила аварийку и побежала к газетно-журнальной торговой точке, не забыв, впрочем, запереть «Лексус». Обломитесь, воришки.

Количество выставленных образцов полиграфической продукции заставило глаза с визгом разбежаться в разные стороны. Лана с трудом зафиксировала истеричные органы зрения на одной точке – добродушном лице киоскерши – и, дабы не терять зря времени в описании нужного издания, просто спросила о наличии.

Наличие радостно подпрыгнуло и замахало руками, сигнализируя о своем присутствии. За что и было вознаграждено определенной денежной суммой.

Расплатившись, Лана затолкала журнал в рюкзачок (затолкав туда же желание сейчас же, немедленно, найти зацепившую информацию) и побежала обратно к отчаянно мигавшему габаритами «Лексусу». Оставлять такой автомобиль надолго не стоило, слишком уж велик соблазн для любого гаишника.

К счастью, ни одного бдительного инспектора дорожного движения поблизости не случилось, и кошелек хозяйки авто не оскудел еще на несколько купюр.

Так, теперь быстренько домой.

Ну, как быстренько – напоминаю: Москва, лето, воскресный вечер, народ возвращается с дач. Вопросы есть?

Вопросов нет. Пешком и на метро, говорила же, было бы быстрее. Зато не так комфортно и уютно. А еще толпа взопревших сограждан, среди которых попадаются принцпиальные противники дезодорантов, – не самый приятный бонус к быстрому передвижению.

К своему дому Лана добралась только через сорок минут, хотя собственно дорога заняла лишь десять минут. Но ничего, ключевое слово – добралась.

У шлагбаума, преграждающего въезд на территорию жилого комплекса, в котором Мирослав купил квартиру для дочери, стояла знакомая машина.

Видеть владельца этой машины Лане сейчас хотелось меньше всего. Тошнотное послевкусие от вчерашнего еще не прошло, поэтому притормаживать возле «Ауди» Олега Никишина Лана не стала, а поехала прямо под поднимающийся шлагбаум.

Охрана комплекса знала как самих жильцов, так и их машины, поэтому проблем с въездом не было.

В боковое зеркало Лана видела, как из «Ауди» выскочил Олег, пробежал пару шагов за ее машиной, затем остановился и, ссутулившись, остался на дороге забытой мебелью.

– Стыдно? – мстительно проговорила девушка удалявшейся фигуре. – Извиняться приехал? Нет уж, дружочек, общаться с тобой до возвращения Иришки я не собираюсь. И открытку не отдам, свинский кабан!

Словно пытаясь ответить, в подставке затрясся мобильный телефон. Лана мельком глянула на дисплей – ну конечно, кто же еще! Вот же дуболом непонятливый!

Девушка, досадливо поморщившись, сбросила звонок Никишина и делала это еще раз пять на протяжении всего вечера. Очень хотелось вообще отключить телефон, но тогда переполошились бы родители.

Поднявшись на лифте из подземного паркинга на свой этаж, Лана приступила к ежедневному ритуалу под названием: «Найди ключи в сумочке». И то, что сейчас в роли сумки выступал рюкзачок, дела не меняло. По укоренившейся и бурно разросшейся привычке мадмуазель Красич продолжала бросать ключи на дно торбы, игнорируя многочисленные наружные кармашки, и предназначенные, по сути, именно для подобной мелочовки: ключей, мобильника, плеера с наушниками.

Но ведь так скучно и неинтересно! Вышел из лифта, спокойно достал из нужного карманчика ключи и открыл дверь. И где адреналин? Где трясущиеся от нетерпения руки? Где, в конце концов, спутавшиеся в единое целое ключи и провод от наушников.

Особенно бодрит в такой ситуации какой-нибудь усугубляющий ситуацию фактор. Звонящий внутри квартиры телефон, к примеру, или переполненный мочевой пузырь.

Или, как в данный момент, взведенная до упора пружина неудержимого желания поскорее добраться до журнала.

Кое-как освободив ключи от паутины проводов, Лана открыла дверь и, сбросив кроссовки, прошлепала в гостиную.

Рюкзак – в кресло, сама – на диван с журналом в охапку. Хотя нет, журнал она не хапала, она его аккуратно держала. Страницы – да, страницы перелистывала жестоко, судорожными рывками. Ничего, бумага хорошая, качественная, выдержит.

Вот и та самая статья. Вернее, не статья, а подбор светских новостей, объединенных общей темой. Что-то типа НТВ-ного «Ты не поверишь!».

За последние несколько месяцев произошло несколько неожиданных расставаний известных пар столичного бомонда и обитателей Рублевки. Актриса сериалов; популярная певица; жена владельца сети бензозаправок; в прошлом олимпийская чемпионка, а нынче светская львица – все эти женщины вдруг, в одночасье, ушли из семьи, бросив не только мужа, но, в некоторых случаях, и детей.

Нет, исчезали они в разное время, но происходило это практически по одному и тому же сценарию: все было хорошо, супруг ничего особенного в поведении жены не замечал, а потом однажды, вернувшись вечером домой, не находил там своей жены, хотя еще накануне они, предположим, договаривались сходить этим вечером в ресторан. Или, как в случае с женой олигарха, – вызвать для детей няню и смотаться на пару дней в Монте-Карло.

Но – жена исчезала, а на следующий день от нее приносили письмо, в котором говорилось о внезапно вспыхнувшей страсти, о том, что женщина больше не в состоянии бороться со своим чувством и уезжает с любимым навсегда. Разъяренный супруг пытался отследить беглянку по ее кредитке, но оказывалось (в трех случаях из четырех), что счет, которым пользовалась жена, пуст, все деньги с него сняты.

И именно те три дамы, что опустошили счет, исчезли навсегда. Во всяком случае, до сих пор не объявились и на связь ни с кем из родных, друзей и близких не выходили.

А вот четвертая, хотя, если следовать хронологии, – вторая из сбежавших жен, исполнительница шансона Дуся Шалая, через два месяца вернулась. Каяться и просить прощения она не стала, на расспросы папарацци отвечала, что любовь прошла, засохли клевера. Муж Дуси, владелец пары киосков, возникать даже и не пытался, как не пытался в свое время проверить банковский счет жены. Он бы, может, и хотел, да кто ж ему позволит! Все деньги в семье были Дусины, Шалая была популярна в среде любителей шансона, а муженек ее в своих киосках зарабатывал разве что себе на бензин и сигареты.

В общем, в семье Дуси все пошло по-прежнему, папарацци пару раз попытались разузнать у шансоньетки подробности ее хождения налево, но Дуся, женщина весомая во всех отношениях, эти попытки растоптала.

Лана отложила в сторону журнал и, посидев пару минут задумчивой белкой, взяла мобильный телефон и запикала кнопками.

– Да, слушаю вас, Милана Мирославовна, – ответил ровный мужской голос.

Да и отчего ему быть кривым, если эмоции, как предполагала Лана, отсутствовали у владельца голоса полностью. Может, от рождения не было, генетическая мутация, а может, отсохли за ненадобностью в процессе жизнедеятельности.

– Добрый вечер, Матвей. Вы извините, что в выходной вас беспокою, но мне срочно надо.

– Ничего страшного, надо, значит – надо.

Хоть бы поинтересовался, спросил «Что случилось?», так нет же, молча ждет продолжения. Киборг.

– У вас ведь есть знакомые в милиции?

– Допустим.

– Вы не могли бы завтра узнать для меня кое-что, только, если можно, срочно.

– Что конкретно вас интересует?

– Вся информация по Сатанисту. Сколько жертв, удалось ли установить их личности, когда и где были найдены тела – в общем, все, что есть.

Начальник службы безопасности холдинга Матвей Кравцов какое-то время молчал, затем тем же ровным, безучастным тоном уточнил:

– Мирослав Здравкович в курсе?

– Почти. Вернее, – заторопилась Лана, – папа знает ситуацию, из-за которой я заинтересовалась Сатанистом, но пока не знает, что я им заинтересовалась. Я ему завтра все и расскажу. Вернее, давайте так. Вы сейчас папу не беспокойте, пусть отдыхает спокойно, а завтра утром, если удастся что-либо узнать, вы позвоните мне, а потом мы с вами встретимся в папином кабинете, и я все объясню. Договорились?

Неодобрительное молчание, а потом короткое:

– Да.

Лана отложила телефон и только потом позволила себе заплакать. Потому что в сердце больно ворочалось, разрывая его на части, воспоминание. Женская ножка, видневшаяся из-под окровавленного брезента. Ножка со сломанным пальцем. У Иришки был точно такой же палец, она сломала его в детстве…

Нет! Прекрати! Это не она! Иришка жива, и ты обязана сделать все возможное и невозможное, чтобы найти ее, слышишь?!

Глава 15

На этот раз будильник Ярика раскопал в своей неиссякаемой копилке советского песенного наследия очередной жизнеутверждающий опус. Где «утро встречает рассветом». Интересно, а чем еще может встретить утро, закатом, что ли?

Хотя… У ночных упырей, ох, простите, гламурных тусовщиков, утро начинается как раз ближе к вечеру.

Так что нечего бухтеть, милочка, поднимайся и марш на работу. У тебя, между прочим, увеличившаяся почти вдвое куча дел на офисном столе лежит. В пятницу оставляла одну, но, благодаря Иришкиным дрожжам, вброшенным туда в прошедший уик-энд, пошел процесс брожения. И, пока куча не вышибла изнутри двери и окна, шокируя почтеннейшую публику, следовало поторопиться.

Как обычно бывает, согласно действию Закона Мирового Свинства, после хмурых дождливых выходных утро понедельника хвасталось свежевыстиранным ярко-голубым небом и проспавшимся после бодунища, радостно рассиявшимся солнцем. Ну и чтобы совсем уже добить собиравшихся на работу москвичей августовской жарой, грозившей к обеду расплавить асфальт.

Намазывая на тостик абрикосовый джем, Лана размышляла над решением задачи жизненной важности. Нет, к событиям минувших выходных она, задача, никакого отношения не имела, девушка решила до получения информации от Кравцова отключиться от болезненно пульсировавшего клубка проблем, он и так мешал ей спать, как принцессе – горошина.

А в результате? Невыспавшаяся, вялая, бухтящая и ворчливая клуша, а не бодрая хищница. Вы когда-нибудь видели клушу на охоте? Или в погоне за добычей? Если клуша и участвует в погоне, то только в роли самой добычи, улепетывая от сексуально озабоченного петуха.

А червяк добычей не считается.

Контрастный душ и крепкий кофе слегка подправили ситуацию, и теперь оставалось решить ту самую, глобальную, задачу: что надеть на работу?

В смысле – на тело, на работу ничего надевать не надо, ее делать надо.

Совсем недавно такой вопрос в принципе не мог заглянуть к Лане, она знала – в офис, несмотря на погоду, следует одеваться в деловом стиле: костюм, блузка, колготки (или чулки). Что? Жара? Значит, легкие костюм и блузка и тончайшие колготки (или чулки). И никак иначе! В офисе, в конце концов, кондиционер имеется.

Но сегодня втискивать себя в бизнес-обмундирование Лане не хотелось. Совсем. И затягивать волосы в строгую, похожую на шлем прическу – тоже.

Но на сегодня назначена очень важная встреча с возможными деловыми партнерами, и следовало соответствовать.

Но ведь жара! Арбуза бы, холодненького, и на природу, к воде, загорать!

Придумала! Вот умничка, вот молодец, да что там – просто гений. Скромный такой, но – гений.

Лана вынула из шкафа светлый льняной костюм жемчужно-зеленого оттенка, который следовало носить без блузки, нераспечатанную упаковку тончайших чулок, дизайнерские туфли, косметичку с необходимыми для создания строгой прически прибамбасами и отнесла все это счастье в прихожую.

А сама с удовольствием натянула легкий топик и свободные, обдуваемо-продуваемые брюки из тонкого хлопка. Краситься не стала, волосы тоже оставила в покое, пусть пока наслаждаются свободой, на ноги – максимально открытые босоножки с плоской подошвой – вот теперь все. Теперь она одета по погоде.

А бизнес-обмундирование поедет отдельно, на заднем сиденье машины, в него Лана втиснет себя в офисе. Зато не будет изнемогать за рулем, вот.

Планка настроения поднялась еще выше, и пузырившееся оптимизмом солнце раздражения больше не вызывало. Теперь можно и музычку послушать.

Тоже из недавно приобретенных привычек – плеер и наушники. Ярик, между прочим, подсадил в последний приезд. И оставил ей свой плеер с классной подборкой песен.

Так что теперь, время от времени, под настроение, девушка вставляла в уши поролоновые таблеточки и отключалась от внешнего мира.

Звукового мира, разумеется, отключиться от всего можно только дома, лежа на диване, но никак не за рулем автомобиля.

А если кто-нибудь захочет с ней сейчас пообщаться по мобильному, ничего страшного. Нет такого дела в понедельник утром, которое не могло бы подождать до прибытия в офис.

Когда Лана, подвывая вместе с Шакирой в песенке о волчице, подъехала к шлагбауму, там, за ним, почти на прежнем месте, снова стоял «Ауди» Никишина. Но на этот раз Олег не сидел в машине, а дожидался появления Ланы возле поста охраны.

Видимо, он успел переговорить с охранником, потому что шлагбаум подниматься не спешил.

Олег подошел к «Лексусу» и хотел было открыть переднюю дверцу, но Лана заблокировала все двери, не собираясь спускать дело на тормозах. Тогда Никишин наклонился и, виновато улыбаясь, постучал пальцем в стекло.

Шлагбаум все еще был на месте, а охранник, высунувшись из своей будки, словно Петрушка из шторы кукольника, с любопытством наблюдал за развитием событий.

Тоже мне, спектакль устроили!

Лана надавила кнопку стеклоподъемника и, едва стекло возле нее достаточно опустилось, заорала обнаглевшему (на ее взгляд) секьюрити:

– Эй, любезный, вас что, место работы не устраивает? Сменить его решили?

– Так ведь это… – растерялся здоровенный качок с гладкой, не отягощенной бременем избыточного интеллекта физиономией. – Он сказал, что…

– Меня не интересует, что сказал вам этот тип, – процедила Лана. – Немедленно освободите проезд!

– Ну зачем ты так, – тихо проговорил Олег. – Парень хотел как лучше.

– Ты тоже хотел как лучше, – Лана демонстративно смотрела вперед, на медленно поползший вверх шлагбаум. – Причем, насколько я помню, очень хотел.

– Пожалуйста, прости меня, – видно было, что Никишин провел не самые лучшие выходные в своей жизни: бледное, осунувшееся лицо, круги под глазами, спутанные волосы. – Я сам не знаю, что на меня тогда нашло! Просто… – лицо Олега исказила страдальческая гримаса. – Мне так плохо без Ириши! Я даже не предполагал, насколько она стала частью меня. Сначала я злился, злился и пил, ты, к несчастью, появилась в самый неподходящий момент. А вчера утром, когда протрезвел, меня и скрутило. Я сам себе омерзителен. Ты права, во всем права, с моей женой произошло что-то плохое, а я вместо того, чтобы…

– Никишин, отстань, – жалости к мужу подруги у Ланы по-прежнему не было. Ну вот ни чуточки. Пусть справляется со своими проблемами сам. – Мне некогда. И настоятельно прошу – до возвращения Ирины я не хочу ни видеть тебя, ни слышать.

И стекло поехало вверх.

– Но открытка…

– Забудь. Я отдам ее либо твоей жене, либо сыновьям.

Олег что-то кричал вслед отъехавшей машине, но что именно, Лана не слышала, поскольку снова включила плеер.

Шакиру сменила Бейонси.

Боковым зрением Лана видела, как запрыгал и замигал валявшийся на переднем сиденье мобильник. Кто именно звонил, рассмотреть не удалось. И не очень-то, между нами, хотелось, до офиса оставалось не больше десяти минут езды. Без учета пробок, разумеется.

Хотелось бы их не учитывать, но куда же без этого! Хотя в разгар сезона отпусков машин на дорогах Москвы было существенно меньше, но в час пик, утром и вечером, поголовье железного стада казалось прежним.

В очередной, последней, как надеялась Лана, пробке рядом с ее машиной пристроился старенький, но любовно обихоженный «Жигуленок». За рулем сидел мужчина лет сорока, по виду – типичный работяга. Тяжелые заскорузлые руки судорожно вцепились в оплетенный проволокой руль, лоб перерезали глубокие морщины, водитель нетерпеливо покусывал нижнюю губу и все время тревожно оглядывался назад.

Лана невольно посмотрела туда же. Ох ты, теперь понятно, почему мужик так нервничает.

На заднем сиденье полулежала глубоко беременная женщина. Огромный живот буквально разрывал ткань дешевенького сатинового сарафанчика, женщина периодически морщилась, но в остальное время старалась бодро улыбаться, пытаясь, видимо, успокоить мужа. Или кем там приходился ей водитель.

Мужчина, перехватив взгляд Ланы, криво улыбнулся и, кивнув назад, дрожащим голосом произнес:

– Вот, жена рожать вздумала. Говорил же ей, сиди дома, не надо ехать на дачу, да разве ее удержишь!

– Я по детям соскучилась, – еле слышно ответила женщина. – Да и срок ведь еще через неделю.

– По детям! – Мужик тяжело вздохнул. – И что теперь? Успеть бы довезти. У нас ведь есть двое, – снова обратился он к Лане, – Ванюшке десять, а Наталке шесть, мы их на дачу с бабкой отправили. Сейчас вот пацана снова ждем. Я же еще вчера заметил – с ней что-то не так, спросил, и что ты мне ответила? Все нормально? А теперь как? Пришлось самому везти, «Скорая» в наш дачный поселок будет три часа ехать. Родишь сейчас в машине!

– Не волнуйся, Миша, я дотерплю. Ой!

– Господи! – аж подпрыгнул мужчина. – Что? Уже?!

– Поехали скорее, Мишенька, – простонала роженица.

– Так пробка же проклятущая! – чуть не плача, водитель ударил по ни в чем не повинному рулю.

И в этот момент поток машин тронулся, наконец, с места.

Все, кроме заглохнувшего вдруг «Жигуля». Лана поехала тоже, но, увидев в зеркале заднего вида искаженное отчаянием лицо мужика, остановилась и, включив аварийку, начала двигаться задним ходом.

Со всех сторон раздалось возмущенное блеяние автомобильных гудков, сопровождаемое матерным блеянием водителей.

Абсолютно не обращая внимания на поднявшийся гвалт, Лана добралась до заглохшего бедолаги, остановилась и выглянула в окно:

– Помощь нужна?

– Девушка, миленькая, выручайте! – заголосил мужик. – Отвезите, пожалуйста, мою жену в роддом, а то она прямо здесь родит. Машина, сволочь, взбрыкнула, ни в какую ехать не хочет. Пока я «Скорую» вызову, пока они сюда пробьются! Были бы гаишники поблизости, они бы помогли, так ведь как назло, когда надо – их нет!

– А-а-а! – завыла женщина, прижимая руки к животу.

– Давайте! – решительно кивнула Лана. – Сажайте ее ко мне.

– Храни вас Бог, девушка! – обрадовался бедолага. – Только… У вас машина такая дорогая, вдруг Дашутка ее испачкает?

– Не городите ерунды! – досадливо отмахнулась Лана, садясь за руль. – Лучше поторопитесь.

– Ага, ага, – закивал вконец растерявшийся мужик и занялся стонущей женой.

Минуты через две «Лексус» Ланы тронулся, к немалому облегчению остальных участников дорожного движения, с места. Адрес роддома, который второпях начеркал на бумажке мужчина, был совершенно не знаком Лане. Кажется, это где-то в Замоскворечье.

– Вы мне дорогу подскажете? – улыбнулась девушка роженице в зеркало заднего вида. – Я, если честно, слабо эти места знаю.

Та лишь кивнула, вытирая слезы.

Но, надо отдать ей должное, штурманом она оказалась толковым. Следуя ее указаниям, Лана уже через двадцать минут рулила по Замоскворечью.

«Лексус» двигался по узкой двухполосной дороге, окруженной стандартными пятиэтажками, когда женщина вдруг заорала так громко, что на этот раз Лана не удержалась и ударила по тормозам.

«Хорошо, что улица такая пустынная, аварии не будет», – последнее, что успела подумать Лана.

Потом в шею болезненно впилась оса, и все исчезло.