Текст книги "Потерянные (СИ)"
Автор книги: Анна Невер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Глава 9
Видоскопы
Гости расселись. Во главе стола – виновники торжества и хозяева дома. Тиса и Ганна разместились рядом с семьей Кошкиных. Отец со старшинами и таможенники сели напротив. Стол ломился от яств. Округ своей тарелки Тиса обнаружила – жареного кролика в чесночном соусе с черносливом, салат «крассбургский», салат с маринованными патиссонами и жареными луковыми стрелками, салат с яйцами и икрой окуня, кувшин с яблочным киселем, графин красного вина, и еще всевозможные закуски.
Тиса налила в свой стакан яблочный кисель и отпила. Есть особо не хотелось. Но Витер уже положил в ее тарелку ножку кролика и налил в фужер вина.
Все гости накинулись на еду, словно изголодавшиеся волки. Сначала помалкивали, но потом разговорились. Вэйн отвечал на вопросы, которыми его заваливали все кому не лень.
– Какими судьбами к нам, Филипп Дронович? – спросил начальник таможни, откусив кусок утиной ножки.
Вэйн промокнул салфеткой идеальной формы губы:
– Всегда мечтал служить империи и побывать в ее девственных краях. Представился случай осуществить и то и другое. Отправился в вэйновий. Получил в распределительном отделе служебную путевку, и вуа-ля, вот я здесь.
– Как же нам повезло, что вас направили именно к нам, – пробурчал с набитым ртом Лавр. По его пальцам потек жир, и Тонечка ткнула его в бок.
– А какая у вас специализация? – спросил Флор Игнатьевич Лопухин, с важным видом положив руку на живот.
– Сельско-погодный факультет.
– Добро, – погладил длинную бороду Кузьма Ильин. – Прошлым летом – такая засуха стояла, что с поля лишь по центнеру и сробили. А в этом муха побила. Мы без погодника десяток лет, чай.
– Да, служил в наших краях до вас вэйн-погодник, – подхватил разговор Панин. – Угрюмый старик был. Жил отшельником на болоте. Но дело свое хорошо знал. Обязательно поспевал, помогал. А потом пропал, сколько голубей слали, так птицы с письмами возвращались. Находились смельчаки, кто к башне его ходил. Да все бежали в страхе. По болоту-то, говорят, черный латник бродит.
– Да сказки все это, – отмахнулся Флор Игнатьевич. – Вот птицу, говорят, там видели огромную. Это я верю. Она-то видать душечку старика и подняла в небо. А черный рыцарь, – это басня. Сочиняют дурни, лишь бы народ в страх вогнать.
– Э, не скажи кум…
Тиса коснулась ладонью лба.
– Что с тобой? – Ганна тронула рукав Тисы.
– Ничего, – сказала Тиса. – Я этого рыцаря, в одном из своих видений видела.
Ганна охнула сочувственно.
– Ты же говорила, видения от тебя отстали.
– Я тоже так думала. Но в последнее время, они словно с цепи сорвались.
Ганна погладила Тису по спине.
– Как неприятно должно быть тебе.
– Жаль Гарта, – покачал головой Панин. – А как знатно работал.
– А вы тучи разгонять сильны? – спросил Кузьма Ильин.
– Да что ты, кум! Сомневаешься? – воскликнул Панин. – Господин в самом Крассбурге учился. Уж конечно знает.
– Конечно, – улыбнулся вэйн, и гордо добавил: – Это мы уже на втором курсе проходили.
– Вот видишь?
– Так вы поселитесь в Гартовой башне, Филипп? – спросила Тамара Горчак, крича ему с конца стола.
Ордосия Карповна испуганно воззрилась на сына, ожидая его ответа.
– Что вы! – Филипп плеснул руками. Поправил кружевной манжет. – Жизнь нелюдимого аскета не для меня. К счастью нас приняли на постой эти гостеприимные люди, милейшие хозяева. Антонина Сергеевна и Лаврентий Петрович.
Вэйн поцеловал ручку хозяйки.
– Ах, оставьте, – улыбнулась Тонечка. – Делить крышу с такими благородными людьми – одно удовольствие. Но Филипп, вы нам лучше про столицу, про столицу расскажите. Что сейчас носят?
– О, в этом году в моде узкие клетчатые брюки с запонками. Причем, – Вэйн изящным жестом показал запястье. – Запонки на рубашке и брюках должны быть обязательно из одного гарнитура. А еще в этом сезоне в моде шляпы с широкими полями и перья. Вот, как у ма.
Тиса зашепталась с Ганной.
– Девочки, пожалуйста! – шикнула на них Марика. – Мне не слышно.
Марика вытягивала шею, как цапля из камышовых зарослей.
– Как интересно! – воскликнула Анфиса. – Папа, я хочу шляпку с пером!
– Что это, Филипп? – мать вэйна ковырнула вилкой салат.
– Это грибы, Ордосия Карповна, – поспешила ответить за вэйна Тонечка. – Их нынче много, собирают в наших лесах. Очень вкусные, попробуйте.
– Я не ем грибы, – оттолкнула от себя тарелку женщина.
Тонечка отдала грибной салат слуге, и тот унес его на другой конец стола. Где его с благодарностью встретили шкалуш и Тамара Горчак. Женщина не переставала что-то рассказывать новобранцу. Тиса пожелала, чтобы она заговорила мальчишку до смерти. Но судя по его бодрому виду, до этого еще далеко.
– Попробуйте этот салатик, Ордосия Карповна, в нем только овощи и никаких грибов, – Тонечка поставила перед женщиной чашку с овощным салатом.
Вэйн продолжал:
– В этом году после реставрационных работ открылась Филармония. Ма уже ее посетила, а я не успел. Открылось новое казино на Пряничной. Прекрасное сукно… Но самое интересное, – продолжил Филипп под взглядом матери. – Появились новые кэбы, которые не используют лошадиную силу для передвижения. Правда, ездят на них сейчас только высокопоставленные особы. Но говорят, за ними будущее.
– То есть как? – удивился Ильин. – Коляски без лошадей?
– Не может быть! – крякнул Нестор Обло, не замечая, что макает кудри парика в вино.
– Да, новый наклад вэйноцеха, – вэйн поднял брови. – Как бы понятно объяснить. Кареты оснащены кварцем, размером с мостовой булыжник. Если бы видели, какой в кварце наклад. Нитей в нем, как пиявок в банке лекаря. Этот кварц собирает энергию солнца и преобразует в ходовую силу. И вуа-ля, лошади не нужны!
Зал ахал и восхищался полчаса.
Вэйн дождался, пока уляжется гул голосов:
– Позвольте от нас с ма подарить вашему городу в лице хозяев этого гостеприимного дома, пару простеньких сувениров?
Общество одобрительно загудело. Ордосия Карповна, надув щеки, ткнула локтем сына.
И пока он копался в своем саквояже, лежащем у ножки стула, ткнула еще раз. Когда вэйн выпрямился, в его ладонях лежала пара круглых предметов. Взгляды присутствующих сошлись на них.
– Но сын, это же подарок дяди, – прошептала мать Филиппу сквозь зубы.
– Ничего, ма. Я думаю, дядя был бы рад узнать, что они достались славным людям.
– Что это Филипп Дронович? – спросила Тонечка, не отрывая глаз от предметов.
– Это видоскопы, – Филипп закинул ногу на ногу.
– Если посмотреть вот сюда, в окуляр, – вэйн указал на круглое отверстие, – То можно увидеть картинку. Какую, вы сами поймете. Несравненная Тонечка, можно пустить видоскопы по кругу стола? Пусть все посмотрят.
Что тут началось. Половина гостей повыскакивала из своих мест, ожидая своей очереди. То и дело, слышались выкрики смотрящих в видоскопы.
– Это Вэйновий! Вот это да! Красота какая!
– Это коронация императора! Дракон двигается, живой, клянусь Творцом!
– Какое платье! А украшения!
– Это самое удивительное, что я когда-либо видел в своей жизни!
– Дивно! Добро! Невероятно!
Марика заегозила.
– Ах, девочки, я просто умру сейчас от любопытства!
Тиса сначала отнеслась скептически к новым вэйновским штучкам, но потом услышала слово «дракон». После этого, она не хуже Марики изнывала от ожидания. Но виду подать не решалась, продолжая попивать кисель из стакана.
Наконец, вэйновская вещица коснулась ее рук.
Приставив к глазу видоскоп, девушка ахнула. Тиса оказалась на смотровой площадке знаменитой колокольной башни, самого высокого собора Творца и Пятерых святых, в Крассбурге. За ее спиной звонница, увешанная колоколами размером – от мала до велика. Под ногами, – гранитная плитка. Впереди необъятная глазу панорама Крассбурга. По центу, словно гигантский гриб, подпирающий небесный свод, – белокаменное здание Вэйновия. Башня с многочисленными окнами – ножка гриба. Купол из матового стекла – шляпка гриба. Под куполом, словно юбочка поганки, – площадка, опоясывающая башню. Со всех сторон к площадке слетались как пчелы в улей, – вэйны на рысаках. Тиса читала об этих крылатых кошках в энциклопедии древних. Жаль ни одного рысака в живую она не видела. Тиса не хотела отрывться от зрелища. Все жило в этой картинке. Тиса глянула вниз. По улицам двигались кареты, по парку прогуливались люди. Правда, разглядеть их с такой высоты не было никакой возможности.
Тиса кинула последний взгляд на Вэйновий и с сожалением вернулась в чайную, отдав видоскоп Ганне.
С нетерпением она ждала вторую диковину. Ведь в ней она увидит дракона! И если речь шла о коронации, то императорского белого. Считается, что белые винторогие драконы – и есть потомки дракона Вемовея, – священного животного Святой Вэи. На этом драконе пятая Святая прибыла на зов Творца, когда он создавал мир.
Тиса схватила видоскоп, как сокровище. И приставила к глазу окуляр. В этот раз она оказалась в ложе тронного зала с ажурными белыми колоннами. Свод украшала цветная роспись со сценами из святого писания. Народ славил нового императора, бросая шапки в воздух.
Белый дракон оказался нежно розовым, Каждая чешуйка на гибком теле сияла подобно жемчужине. Глаза, раскосые, как у оленя, радужка глаз красная. Розовые крылья сложены за спиной. Дракон гордо нес свои винтовидные рога, как и своего наездника в золотом тронном седле. Император, поднял руку, приветствуя свой народ. Держава с символом Творца у сердца в правой руке. Длинный алый шлейф, отороченный мехом горностая, спадал с плеч императора на спину дракона. И в свете тысяч вэйновских долгоиграющих свечей блестели каменья в золотой короне на челе Гория. Император походил на героя древних былин. На красивом мужском лице – гордость, суровость и благородство. Тиса смутилась. Всему этому великолепию не хватало естественности. Тиса еще раз взглянула на дракона и отвела от глаза видоскоп. Отдала Ганне. Подруги поделились впечатлениями.
Ажиотаж вокруг сувениров постепенно утихал. Тонечка и Лавр благодарили Филиппа за подарки. Вэйн улыбался. Даже порывался еще что-то подарить. Но на этот раз мать повисла на локте Филиппа мертвой хваткой. И вэйн оставил свою затею.
– Я думаю, эти вещицы не из дешевых, – сказала Ганна Тисе. – Вэйн проявил щедрость.
– Может, он так расплачивается за постой, – предположила Тиса.
– За постой можно было заплатить и меньшую цену, – упрямо сказала Ганна. – Кстати, Витер снова не сводит с тебя глаз Тиса. Не могу понять, почему ты его не поощряешь. Неужели старшина тебе совсем не нравится?
Тиса пожала плечами. Ганна покачала головой:
– Ты знаешь, что у Витера дядька – скорняк, мануфактурой в Ижеске владеет? У него своих детей нет, племянник только. Получается, Витер его единственный наследник.
– Откуда ты знаешь?
– Зоя сказала, а она от Руслана… Что молчишь?
– А что я должна сказать? Я за него рада.
– Ну и глупо. Тебе не пятнадцать. Пора задуматься о будущем. Витер немного грубоват, но это издержки военной профессии. Приглядись к нему, прошу тебя. Дай ему шанс тебе понравиться. Не сиди в своей ракушке.
– Он идет, Ганна.
Девушки замолчали.
Витер бросил хмурый взгляд на вэйна:
– Какой переполох из-за сувениров.
– Но признайте, старшина, ведь на самом деле интересные вещицы, – Ганна склонила голову на бок.
– Такие, верно, в столице по копейке продают. А наши дурехи млеют, – усмехнулся Витер.
Тиса и Ганна оглянулись на Филиппа. Девушки действительно окружили его плотным кольцом. И Анфиса в их числе.
– Филипп Дронович, а можно посмотреть вашу палочку? – услышала Тиса, как прощебетала одна из девушек.
Но ее отпихнула локтем другая:
– Не палочку, а скап. Я о таких в книге читала.
– Правильно говорить не скап, а скип, – Анфиса задвинула обеих девиц на задний план. – Деревню из вас вовек не выбить.
Вэйн слушал и улыбался, причем всем одинаково любезно.
– Нет, это, девушки, не скип, – объяснил вэйн. – Скип это опасное оружие, а мою трость правильно назвать силовым жезлом.
– Как замечательно звучит! А можно потрогать? – Анфиса послала вэйну самый томный взгляд из своего арсенала.
– Конечно, – прокашлялся Филипп.
Женские ручки погладили лазуритовую ручку. Тису чуть не стошнило от зрелища.
– Здесь есть лимонные леденцы? – обронил вэйн, потрогав свое горло. Две девицы сорвались с места в поисках конфет.
Тиса вдруг почувствовала стыд за девушек.
– Простите, девушки-красавицы! – к Филиппу пробрался градоначальник. – Филипп Дронович, не хотите перекинуться в дурака?
– Муж имел в виду, не желаете ли сыграть с нами в карты, Филипп? – пришла на помощь мужу Тонечка. Она кивнула в сторону столика, где уже расположилась компания.
– С удовольствием. Девушки, прошу великодушно простить меня.
Филипп покинул общество прилипчивых поклонниц.
Проведя в компании Ганны еще полчаса, Тиса уже подумывала покинуть с Лисовыми этот «праздник». Но неожиданно за окном закапал дождь. И Самуил Горчак привлек внимание всех присутствующих – землевладелец бросился к игральному столу с воплем:
– Господин вэйн! Дождь! Дождь начался. Помогите! Замучились с дождем. Разгоните тучи.
Все подхватили просьбу. Филипп согласился без особого энтузиазма, оставив незаконченный кон.
Через пять минут вся компания выкатилась, как горошины из стручка, на террасу первого этажа. Столпились. Вэйн открыл саквояж и вытащил из нее трубку, которую вмиг разложил в нечто похожее на пюпитр. На нее он водрузил книгу из саквояжа. Толстую и, судя по свежей краске непонятных букв на листах, – новую. Вэйн внимательно поглядел на небо, там, где сошлись два здоровых сизых облака. Затем листал книгу минут десять, бурча что-то под нос. «Вот!». Вэйн поднял взгляд на публику.
– Попрошу отодвинуться подальше. Вэя, – дело опасное. Непредсказуемое.
Все в ужасе сделали два шага назад. Филипп эффектно вознес в небо лазуритовую трость. И зашептал, смотря в книгу, неразборчивые слова. Трость заходила в его руке, как палочка дирижера, описывая круги и восьмерки. Тиса услышала девичьи восторженные вздохи.
– Ажб пороссо мольор, – начал вэйн громко на мертвом языке древних, затем перешел на неслышный шепот.
– Исчезают! – долговязый слуга поднял указательный палец в небо.
– Блажен, кто верует, – пробурчал Витер.
Но тучи действительно будто раздвинулись. Слегка поредели. Стали уже не такими сизыми.
Вэйн быстро перевернул страницу, продолжая читать дальше.
Облака притянулись друг к другу, слились в одну тучку. И полил дождь. Вэйн с недоумением поднял глаза в небо.
– Как же это? – он обернулся к замокшей публике.
Флор Лопухин хмуро скрестил руки на груди.
– Подождите, – спокойно сказал Филипп. – Это недоразумение.
Он снова обратился к книге. Потом облегченно вздохнул:
– Господа! Листы склеились.
Это было сказано так искренне, и приправлено столь очаровательной улыбкой, что зрители рассмеялись. Публика выбрала следующее облако для эксперимента. И на этот раз у вэйна все прошло гладко, облако рассеялось и ярко засветило солнце под гром аплодисментов. Великолепное завершение дня.
Глава 10
Нора под старым дубом
Камилла обернулась на робкий стук в окно и всплеснула руками:
– Это же Платон Акопыч!
Кухарка подскочила со стула и чуть не смела бедром тарелку с оладьями. Если бы не ловкость Тисы, кот Огурец получил бы долгожданную еду раньше срока.
В распахнутой раме показалось худое лицо молочника:
– Камилл Санна, принимайте.
Звеня крышкой, в окно протиснулся пузатый жбан.
– Это сливки, – шевельнул тонкими усами молочник. – С утрешнего удоя.
– Ой, ну зачем вы, Платон Акопыч, – сказала Камилла, подвигая к себе жбан. – Давайте я вам денюшку отдам.
– Нет-нет! – показал ладони молочник. – Это вам подарок.
– Ой, ну спасибо, – женщина заправила под косынку локон. – Не хотите ли зайти, оладиков с нами откушать?
Молочник вытянул шею, увидев за столом Тису, вежливо отказался.
Поблагодарив еще раз Акопыча, Камилла закрыла окно и отнесла жбан на кухню.
Доедая оладий с медом, Тиса внутренне готовилась к следующему наплыву вопросов о прошедшем обеде у градоначальника. Кухарка и так уже вытрясла из нее все подробности, но Камилла не унималась. Новые вопросы изливались из нее как сбежавшее молоко.
В столовую заглянула Уля и сказала, что отец хочет видеть Тису у себя в кабинете.
Через минуту девушка поднималась по ступенькам, гадая причину ее вызова. И решила, что разговор скорее будет неприятный, и не ошиблась.
– Тиса, зачем ты ходишь в скалы? – спросил отец, как только девушка ступила на порог кабинета. Сегодня он смотрел на нее так, будто не один зуб уже болел, но вся челюсть.
Тиса притворила дубовую дверь, соображая, что ответить. От неожиданности она растерялась.
– Отец…
– Я знаю, ты была на гряде, – отец барабанил пальцами по столу. – Тиса, я предупреждал тебя. Не обессудь, я снова приставляю к тебе человека.
– Ты же знаешь, что это пустая трата времени! – заныла с досады Тиса. – Я все равно убегу от твоих шпионов.
– Не шпионов, Тиса! – отец стукнул по столу кулаком так, что звякнула чернильница в бюваре. Лоб отца медленно багровел. – Не заставляй меня принимать более жесткие меры!
Тиса прислонилась к косяку двери:
– Где были твои меры, когда мне было тринадцать, пятнадцать, шестнадцать? – спросила она. – Если бы мама была жива, ты бы никогда…
Почувствовав, что на глаза вот-вот накатят слезы, Тиса выбежала из кабинета.
На лестничном пролете она налетела на Витера.
– Тиса Лазаровна? – пробасил он.
Но Тиса уже добралась до своей комнаты и хлопнула дверью.
Спустя час, девушка покинула свое убежище успокоенная, и если бы не бледные щеки и сжатые в кулачки руки, то можно было бы подумать, что она в хорошем расположении духа. Тиса спустилась в столовую. Заглянула на кухню. Камилла крошила огурцы для салата. Кот Огурец терся о ноги кухарки и выпрашивал угощение. Тиса узнала у Камиллы, что Жич забрал новобранцев – таскать мешки с крупой на склад.
И верно. У склада стояла телега, наполовину заполненная мешками. Солдаты сгружали их и заносили во владения Шилыча. Тиса увидела, как Трихон в свою очередь взвалил на спину мешок.
Перед входом в складское помещение девушка преградила ему путь.
– Зачем ты рассказал отцу? – налетела на него Тиса.
– Я не понимаю, – новобранец захлопал глазами. – О чем рассказал?
– О скалах! У нас же был уговор.
– Простите, барышня, но я без понятия, откуда прознал об этом ваш отец. Прошу вас, посторониться.
Входя в склад, юноша забыл пригнуться. Мешок зацепился за дверной косяк и рухнул с плеч юноши. Дерюга лопнула, и овсяная сечка рассыпалась горкой.
Трихон с досады сплюнул.
– Я не знаю, что и от кого вы слышали, – сквозь зубы сказал он. – Но капитану я ничего не говорил.
Тиса задумалась на миг.
– Значит, это Агап, – прошептала она.
Откуда ни возьмись, объявился Жич, он схватил Трихона за ухо и устроил такой нагоняй мальчишке, что Тисе стало его жалко. Она постаралась объяснить повару, что это ее вина, но Жич лишь отмахнулся.
– Идите к себе в лекарню, барышня, – проревел Жич.
Осталось только сожалеть о своем поступке. Девушка направилась в лечебный корпус. Лекарь пил чай с Ричем на кухне. Тиса встала на пороге:
– Агап Фомич, это вы рассказали отцу, что я бываю в Теплых?
Ей очень хотелось сказать – «предали».
Старик потер бороду:
– Садись, Тисонька, может, чайку с нами выпьешь?
Тиса плюхнулась на пустой табурет, все больше раздуваясь от обиды, как большая лягушка:
– Зачем, дед Агап?
Рич молчал, понимая, что ему лучше не вмешиваться в разговор.
– Я боюсь за тебя, девочка, – произнес старик. – В скалах опасно. Не дай Единый, сорвешься, костей не соберешь. А так хоть, может, кто поможет в трудную минуту.
Плечи Тисы опустились. И лекарь взял ее ладони в свои – сухие старческие:
– Был бы я не так стар, сам бы с тобой отправился. Не ругай меня, дочка, просто по-другому я не могу тебя защитить.
Нет, это выше ее сил. Ну что с ним поделаешь?
* * *
Во вторник пришло приглашение от Тонечки. Тиса как раз закончила метать ножи у голубятни. Сняв с тына измученное березовое полено, она отбросила его на поленницу под стреху. Тут ее и нашел Цуп с письмом. Жена градоначальника решила устроить танцевальный вечер. Тиса вспомнила лицо вэйна, затем его матери. Идти туда не очень-то хотелось. А как же намеки Ганны, что она сторонится общества, и превращается в дикарку? Возможно, она права. После обеда Тиса поднялась в свою комнату и, открыв шкафчик, обозрела скудный гардероб. Анфиса как всегда расфуфырится.
Через час Тиса ждала Ганну у ворот увежской гимназии – приземистого здания с большим круглым палисадником во дворе. Ветер шуршал в кленах, и солнце согревало макушку девушки. Подруга из окна помахала Тисе и распустила своих подопечных. Тиса смотрела на пробегающих мимо гимназисток. Румяных, живых и говорливых, словно стайка свиристелей.
– Тиса, как я рада тебя видеть! – Ганна обняла подругу. – Что-то случилось? Ты не часто ко мне заходишь в гимназию.
– Ничего не случилось. Я просто прошу помочь мне кое-чем.
Узнав причину, Ганна чмокнула Тису в щеку:
– Уж не молодой ли старшина на тебя так хорошо влияет?
– Не думаю, – ответила Тиса, чувствуя, как занялись уши.
Она сама не могла ответить на этот вопрос.
Ганна подхватила под руку подругу, и они поспешили по дорожке к дому Дарьи Комаровой, – хорошей швее и знакомой Ганны. Ганна частенько плела кружева для ее клиенток. Следующие два часа Тиса провела в роли объекта измерения вдоль и поперек. Обсуждался фасон, ткань, цвет будущего платья. Так же Тиса купила у швеи набор пуговиц, – она давно хотела заменить пуговицы на своей черной кофте, – и еще несколько красивых лент для волос. Особенно ей понравилась василькового цвета ленточка с тоненькой серебристой ниткой по краю. Неброского вида лента, но со вкусом. Тиса, недолго думая, затянула волосы в хвост и повязала его лентой.
Девушка вернулась в часть с закатом, на крыльце Тису перехватил Витер. Старшину видимо донимала жара. Пред девушкой он предстал в расстегнутом мундире. Вид голой мужской груди слегка смутил Тису.
– Добрый вечер, Тиса Лазаровна! Не поздно ли гулять в одиночестве? – поинтересовался старшина.
– Я не боюсь, – Тиса подняла подбородок, стараясь смотреть мужчине в лицо, но в то же время избегая глаз.
Заметив ее смущение, Витер улыбнулся краем губ.
– Вы, должно быть, слышали о приеме у нашего любимого градоначальника?
Девушка кивнула.
– Ему не терпится снова похвастаться столичным хлыщем, – последнее слово Витер словно выплюнул.
– Я надеюсь, вы поедите? – добавил старшина. Он неловко вытянул руку и оперся ею в косяк двери. Надежда проскользнуть мимо старшины пропала. Тису посетила догадка. Витер, наверно, пьян. Не стоит его распалять.
– Да, отец в числе приглашенных, – ответила Тиса.
– Без вас вечер пройдет дьявольски скучно, – грубый тон, каким была произнесена фраза, не помог старшине скрыть неуверенность.
Тиса оглянулась, сожалея, что никого нет поблизости. Витер позволял себе вольности, только если не было свидетелей рядом. Прямолинейность Витера вызывала в душе Тисы волну неясной тревоги. Она почувствовала себя так, словно ее подталкивали к клетке с большим куском сыра. Вот-вот дверца должна захлопнуться.
Из окна вдруг послышался чей-то продолжительный хриплый кашель. Витер отвлекся, и Тиса воспользовалась случаем, быстро попрощалась и юркнула в корпус.
Перед сном девушка дольше обычного просидела у зеркала. В таинственном мерцании свечи медовые глаза со смятением рассматривали оголенные плечи, нежную округлость груди, ямочку пупка… Возможно, Ганна права на счет Витера. Возможно, она даже смогла бы его полюбить. Ведь часто любовь строится на уважении. Но почему ей так тяжело рядом с ним?
Уснула Тиса далеко за полночь.
* * *
Ватрушка радостно слизнула с ладони Тисы хлебную корку и пару морковок. Ополоснув руку в корыте с водой, Тиса накинула на спину кобылки седло. Появился Зошик и сам занялся ремнями.
– А что с Цупом? На вечер к градоначальнику нас возил новобранец, – спросила Тиса. – Может ему настой трезвучая опять приготовить?
– Трезвучай ему точно не нужен, – хохотнул Зошик. – Живот у него тогда прихватил. Да так и продолжается. Как хмельное в рот нальет, так на горшок бежит. А так, жив, здоров. Четыре ходки сделал вчера на базар по распоряжению Жича.
– Странно, аллергия, наверно, – хмыкнула Тиса. – Ты ему передай, пусть Агапу покажется.
– Скажу, – пообещал Зошик. – Только ему же на пользу, если эта болячка продержится.
Конюх помог Тисе подняться в седло.
– Я слышал, вы у градоначальника на обеде с новым наместным кушали.
Тиса кивнула.
– Я слышал, что он красавец, – Зошик лукаво подмигнул девушке, улыбнулся, блеснув железным зубом.
– Дядь Зошик, – протянула Тиса.
– Ладно, ладно, не спрашиваю.
Ей подсказывало чутье, что на этот раз ей улыбнется удача. Еще и опушка не показалась, а Тиса заметила за собой хвост. Отец не обманул, приставил-таки солдата. Ну, ничего. Тиса была уверена, что очень скоро отделается от шпиона, как и прочих до него. Тиса пустила Ватрушку бодрой рысью. Когда она оглянулась в следующий раз, то к досаде заметила, что расстояние не увеличилось, а сократилось. И к тому же стало ясно, что шпион ни кто иной, как шкалуш. Ну конечно, как она раньше не догадалась. Кто лучше шкалуша знает, как вести себя в скалах.
– Ну ладно. Посмотрим, сколько ты продержишься, – прошептала Тиса. Если скалы тебе дом родной, то мне – лес.
Тиса погнала Ватрушку в чащу леса. Она знала, где может пройти лошадь. Тиса меняла одну тропу на другую. Ловко объезжала поваленные деревья. Но, к сожалению, когда затаивалась, слышала топот за спиной. В конце концов, она поняла, – оставалось бежать к корявому дубу.
Когда тропинки растаяли, и чаща стала непроходимой для лошади, Тиса привязала Ватрушку к остролистому грабу. Закинула суму на плечи и нырнула в заросли. Войнова старалась ступать тихо и быстро. Пару раз ей казалось, что шкалуш отстал, но вскоре Тиса снова слышала треск ветвей за спиной. Она недооценила паренька. Как он ее находит? Тиса выбежала на звериную тропу.
Впереди показался кряжистый дуб. Тиса знала, что если пролезть в дыру меж его корней, то попадаешь в большой подземный лаз. Девушка обежала поляну два раза, чтобы запутать следы, и только потом протиснулась в дыру под дубом. Темнота окружила ее. Запах влажной земли коснулся носа. Толстые корни, как огромные змеи вились над головой. Тиса замерла, услышав шорох, доносившийся сверху. И вздрогнула от неожиданности, когда в просвете дыры показалось сосредоточенное лицо мальчишки. Цепкий взгляд шарил по поляне и палой листве. Тиса поняла, что нужно двигаться дальше. Она дождалась, пока шкалуш отойдет от дуба. Перевернулась на четвереньки и на ощупь полезла во мраке. Корешки цепляли ее голову, сумку, плечи, за шиворот сыпалась земля. Через некоторое время впереди засветилось пятно выхода. Последние пару метров Тиса улыбалась собственным мыслям. Шкалуш с глупым видом будет круг за кругом бегать по поляне, не в силах понять, куда она делась.
Нора вывела ее, как и следовало, к оврагу. После дождей в скалах по его дну проносились селевые мутные потоки, подмывая крутые стенки оврага. Сейчас на дне его стояли лужи. И в них мокли первые желтые дубовые листья. Тиса разогнула спину, поднимаясь с колен. И потопала по дну оврага подальше от этого места. Через некоторое время она остановилась, и руками стряхнула комки земли с волос. Вдруг рядом послышался шорох. Медленно Тиса подняла взгляд и увидела на обрыве оврага стаю волков. Тиса насчитала восемь животных. Их бока, покрытые палевой густой шерстью, подрагивали при рычании. Черные пасти щерились. Стальные глаза холодно ее оценивали. Тиса, осторожно, сохраняя плавность движений, согнула в колене ногу и вынула из ботинка пару ножей. Во втором ботинке – еще пара в запасе. Тиса определила вожака и произнесла угрожающе:
– Уходи! Вам со мной не справиться! – Тиса сжала ножи в ладонях, подняла выше, чтобы волки смогли их увидеть. – Я не ваша добыча.
Она впилась взглядом в острые зрачки желтых звериных глаз, боясь даже моргнуть. Вожак должен почувствовать ее превосходство. Волки ждали, не двигаясь с места.
В уме девушка прикидывала исход схватки. Даже если она успеет вытащить вторую пару ножей, все равно ей не одолеть всю стаю. Звать шкалуша на помощь – бесполезно, он не успеет. Волки услышат ее отчаяние и растерзают вмиг. Тиса, тяжело дыша, почувствовала, как леденеют пальцы рук. Вдруг зрачки зверя дрогнули. Вожак отступил. Волки поджали хвосты, прижали головы и один за другим стали нырять в кусты терновника.
– Ага! – выдохнула Тиса, опуская напряженные плечи. – Бегите! Я вам не по зубам.
Она развернулась, и чуть было не вскрикнула от неожиданности. На круче оврага стоял шкалуш.
– Ты меня испугал, – фыркнула Тиса, махнув дрожащей рукой в его сторону.
Шкалуш закрепил дубинку к поясу, и подал девушке руку.
Но Тиса выбралась из оврага сама, игнорируя предложенную помощь. Шкалуш проследил за Тисой взглядом.
– Вы могли погибнуть, – угрюмо произнес мальчишка.
– Они бы не напали, – без особой уверенности ответила Тиса.
– Значит, благодарности ждать бесполезно?
Тиса сморщила нос, чувствуя, как растет досада внутри. Взвалив на плечо сумку, девушка пошла по-над оврагом в сторону, где над кронами светилась далекая гряда белых скал. Шкалуш двинулся за ней следом.
– Вы странная. Готовы вымазаться в земле, лишь бы бродить по лесу одной. Это что? Способ показать независимость? Или обыкновенное безрассудство?
– Не твое дело, – огрызнулась Тиса.
Да, она злилась. И что самое отвратительное – она злилась на себя, чувствуя правоту в словах новобранца.
– Поверьте, у меня самого нет никакого желания быть вашей нянькой. Капитан приказал сопровождать вас. И я это делаю из служебного долга, хотите вы того или нет.
Тиса сцепила зубы:
– Отец.
– Я понимаю его, – начал было Трихон.
Терпение Тисы исчерпало себя:
– Стоп, – девушка резко остановилась, подняв руку. – Мне и так не в удовольствие терпеть твое присутствие, мальчик. – Она заметила, как шкалуш сморщился от такого обращения. – Прошу, не заставляй меня вдобавок выслушивать твои догадки. Сопровождать – на здоровье. Но молча!
Мальчишка сверкнул серыми глазами. Однако, не произнес ни слова. За что Тиса была ему почти благодарна.
Тиса направлялась через лес к гряде. В голове ее один за другим возникали упреки отцу. Шкалуш шуршал листьями позади нее. День был испорчен. И это не удивительно. Тиса постоянно чувствовала присутствие «чужого». Как тут сосредоточишься? Шкалуш молчал, как его Тиса и просила. И это молчание придавало поискам Тисы еще больше нелепой мрачности. Под прицелом колючего взгляда «шпиона» Тиса ощущала себя неуютно. Ее движения казались ей неуклюжими. Мысли мешались в голове, толкая друг друга. Тиса все больше злилась. Они обошли восточную сторону Большухи, двигаясь вдоль подножия гряды. Ни Каховичной жилы, ни удовольствия от прогулки. Возвращаясь домой, девушка винила Трихона в неудаче этого дня. А еще больше – отца.
