Текст книги "Забор, чердак и прочие неприятности (СИ)"
Автор книги: Анна Митро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Анна Митро
Иные. 1. Забор, чердак и прочие неприятности
Пролог
‒ Бабуля! ‒ скрипнула, открытая ногой, калитка. ‒ Я приехала! ‒ Саша невольно подпрыгнула от лязгнувшей захлопнувшейся дверцы и заскрежетавшего старого забора, – А забор еще сильнее покосился, надо бы нанять кого-нибудь для починки.
Последнюю фразу девушка произнесла почти шепотом. Каждый ее приезд в гости к бабушке поднималась тема ветхого жилища и его территории, но старушка упорно противилась ремонту и, чтобы не раздувать скандал в их тихой гавани, подобные комментарии отпускались не громче свиста сквозняка.
Ей навстречу из дома вышла невысокого роста пожилая женщина, седые волосы были убраны бело-красным платком с узором из пейсли, кокетливо завязанным наверху. Облачена она была в вареные джинсы, клетчатую рубашку и классические конверсы. Внучка гордилась ей, ее моложавостью. Они обнялись. И понесли пакеты на кухню.
‒ Дорогая, ты опять скупила полмагазина?
‒ Ну ба, это же длинные выходные, день России, будем загорать, пить холодные напитки, жарить мясо и говорить о девичьем.
‒ О каком девичьем ты собралась со мной говорить? Когда я была последний раз на свидании? Лет тридцать назад? А ты сама? Да целую вечность, – смех разнесся по дому. ‒ Ладно, иди, переодевайся, а я разложу продукты.
Девушка поднялась на второй этаж в свою комнату, нежно погладила любимые стены, кинула рюкзак на кровать и сама упала следом: «Как же хорошо». Она стянула с себя рубашку и юбку-карандаш, похлопала по талии, посетовав на появляющийся животик и в который раз пообещав себе пойти на фитнес.
‒ Да какой к черту фитнес. Тут давно нужно делать ремонт, и вообще сейчас на грядки пойдем, а это куда круче тренажеров и солярия, ‒ Саша с воодушевлением вдохнула запах родного дома.
Она давно пыталась стать самостоятельной, сняла себе небольшую квартиру-студию, но так как совесть периодически скребла душу, приезжала к бабуле на выходные, а попытка за попыткой заняться собой и устроить личную жизнь проваливалась из-за нехватки свободного времени.
Переодевшись в спортивный костюм, Саша спустилась на кухню и принялась помогать Марье Архиповне замачивать мясо. Они всегда готовили в четыре руки. И не возникало моментов, когда мешали друг другу. Под звук любимых песен споро разделывалось мясо, нарезались лучок и томат, выжимался лимончик, из руки в руку порхали соль, перец, розмарин, чабрец, все это ставилось под пресс и отправлялось в погреб. Взяв перчатки для работы в саду, женщины вышли «в поле»: уже поспела садовая земляника и вовсю радовала алыми боками, нужно было ощипать побеги малины и высадить лук-батун и дополнительный укроп. Прервались «огородницы» лишь, когда солнце достигло верхней точки своего пребывания в небе, вытерев капельки пота со лба, оглядели поле деятельности и довольно хмыкнули.
Молча сели в тенек на лавочку, налили из графина, сделанную с утра безалкогольную сангрию и синхронно отпили из бокалов. Тишину в этом районе города нарушали лишь неясные звуки разговоров и посадочно-поливочных работ у соседей, шелест листьев и трели редких птиц.
‒ Бабуль, сегодня к нам девочки нагрянут.
‒ Шур, это было понятно по количеству мяса и винных бутылок, ‒ рассмеялась женщина. ‒ Пойдем тогда нарежем зелени и ополоснемся, встретим твоих подруженций свежими, аки майские розы, ‒ она легко поднялась и направилась к дому.
К вечеру вновь заскрипела калитка и во двор ввалились две нагруженные вещами девушки – Сашины подруги. Троица дружила со старших классов. Даша увела мальчика у Марины, они подрались, Шурка их разнимала, и в итоге парень был забыт, а трех девочек синяки связали узами крепкой дружбы. Три такие разные девушки: скромная, светло-русая, кареглазая и хрупкая Саша, серьезная, среднего роста жгучая брюнетка внушительных округлостей Марина и худая и высокая, зеленоглазая, бойкая блондинка Даша. После школы втроем поступили в педагогический университет. На иняз, химбио и физмат соответственно. Работали в одной школе и промышляли дополнительными занятиями и кусовыми-рефератами. В общем, зарабатывали на хлеб с маслом-сыром как могли.
Девчонки расцеловали хозяек, закинули вещи в гостевую комнату на первом этаже и все собрались на кухне. Взяв охлажденное вино, бокалы, достав замоченный шашлык из погреба и прихватив легкие закуски из сыра и вяленого мяса, веселой гурьбой они высыпали к летней кухне.
‒ Хорошо у Вас, Марья Архиповна, – Марина выкладывала мясо на решетку. – Вроде в городе, а шума и пыли нет. И звёзд так много на небе. Кажется будто оно здесь ближе к земле, будто еще немного и оно упадет на тебя.
‒ Вот покину я вас, поселитесь с Сашенькой, что бы ей одной не было страшно и скучно.
‒ Как это покинете? Куда вы от нас денетесь?
‒ Мариш, мне уже семьдесят пять и хоть выгляжу я неплохо, чую, что за мной скоро придут.
‒ Пусть приходят, мы их одной левой, ‒ сверкнула очами чернявая химичка, гроза всех старшеклассников и даже иногда директрисы. ‒ Или Вы говорите о ком-то особенном? Такие как вы не уходят так рано.
‒ Успокойся, милая, сама не нервничай и остальных не пугай.
‒ Вы о чем бабуль? ‒ Саша с Дашей держали по бокалу в каждой руке. ‒ На стол разлили, вино накрыли, мой капитан.
‒ Чего вы сделали? ‒ удивилась женщина.
‒ Ой, Сатурну больше не наливать, ‒ девочки захихикали.
‒ На стол накрыли, держи вино, ‒ с улыбкой произнесла Сашка, протягивая бабушке бокал. ‒ Остался только шашлычок.
Дымок от трубы печки летней кухни курился в черное звездное небо, девочки снимали с решетки, источающее бесподобный аромат костра и сочащееся соком, мясо.
‒ О, давай быстрее, я голодная как волк, ‒ протянула Марина, глядя на аппетитные кусочки.
‒ Почему же как? Ты и есть волк, вернее волчица. Смотри, как от еды глаза огнем загорелись, ‒ рассмеялась Даша, и тут же отпрыгнула от подруги, которая показушно рыкнула и клацнула зубами. ‒ Ой, боюсь-боюсь, ‒ закривлялась она.
‒ Девчонки, хватит, давайте за стол садиться, ‒ позвала и Сашка.
‒ Идем, миротворец ты наш, скорее, а то остынет, ‒ подгоняла химичка физичку.
Женщины расселись за столом, с аппетитом и прибаутками выбирая кусочки для себя любимых, закусывая свежей зеленью и запивая его рубиновой жидкостью из испанской провинции Риоха. Этот напиток дополнял идеальный вечер. Верхняя часть провинции подарила замечательному сорту винограда «темпранильо» безупречный ягодный вкус и аромат с оттенками сливы, ванили и табака. Марья Архиповна ценила его за малое содержание сахара, она, откинувшись на спинку, наслаждалась вином и разглядывала девочек. Ей было бесконечно приятно, что они, такие молодые, не тяготятся ее присутствием, казалось, и вовсе не замечают ее возраста. А она, как и всякая из ее рода, чувствовала скорый визит Повелительницы теней. Нужно было подготовить дом и внучку, но как? Давно надо было все рассказать, но страшно, хотя чего бояться, непонимания, потери доверия? Она очень виновата перед девочкой. Может и не стоило скрывать правду от нее. Но что сделано, то сделано, пора исправлять. Успеет ли?
‒ Детка, я решила начать ремонт, ‒ после этих слов на несколько минут воцарилась тишина. ‒ Рты закройте, комары налетят.
‒ Бабуль, ты серьезно? А ты что хочешь отремонтировать, конкретнее? ‒ Сашка обрадовалась не на шутку, хотя в уме защелкал калькулятор, сколько переводов и дополнительных занятий ей нужно взять в нагрузку, что бы ремонт не затянулся на века. Пусть она откладывала энную сумму, в надежде, что когда-нибудь бабушка решиться на этот шаг, размер заначки не особо увеличивался, ведь то нужно на ремонт «ласточки», то сапоги прохудились, то еще какие-то траты.
‒ Все, дорогая, нашему жилищу нужен капитальный ремонт, и для этого я хочу, что бы ты вернулась домой. Без тебя не справлюсь, ‒ лукаво улыбнулась женщина. ‒ А все, это значит, забор новый возвести, хотя бы навес для твоего железного коня соорудить, снаружи посмотреть какие огрехи. Еще может окна обновить, а то зимой задувает, внутри стены перекрасить, где-то потолки побелить, лестницу перестелить, на кухне положить плитку, может обновить мебель и фурнитуру, ванные, да и сад с верандой и летняком требуют некоторых вложений.
‒ Ого, Марья Архиповна, да тут работы будет непочатый край, ‒ Даша не смогла скрыть своего удивления.
‒ Детка, скорость и качество работы строителей упирается в наличие материалов, крепкой женской руки и финансы.
‒ Бабуль, я конечно рада, что ты решилась, но боюсь моих финансов на то, что бы разом все сделать не хватит.
‒ А кто сказал, что ты одна будешь тянуть эту лямку? У меня есть специальный фонд, отведенный под это дело. Просто так не хотелось ввязываться в перестройку. Но надо. Согласна вернуться под бабушкино крыло?
‒ Конечно, родная, мы из нашего дома конфетку сделаем, ‒ довольная Саша обняла бабушку.
Глава 1
«Кто не работает в праздники – тот не ест», это был слоган строительной бригады, что недавно делала ремонт на кухне у Маринкиных родителей. Их прораб, Михай, чистой крови молдаванин ‒ черные волосы завивались в мелкие кудряшки, чуть-чуть оливковая кожа, карие глаза, тонкий нос с легкой горбинкой, серьезный, но резвый мужчина лет пятидесяти, за час залез в каждый угол дома, по ходу записывая в блокнотик то, что нужно для будущего действа, учитывая комментарии и пожелания хозяек. Попутно, дядечка умудрялся, своим резким голосом, неустанно удивляться красоте Марьи Архиповны, упорно считая Сашку ее дочкой, чем вгонял в краску первую и вызывал очередной приступ гордости за бабушку у второй. Пообещав сделать к завтрашнему дню смету и при ее удовлетворительности съездить за стройматериалами на первую неделю, он покинул женское общество. Саша с Дашей поехали за вещами на Санькину съемную квартиру, благо через три недели договор на ее съем заканчивался, и она могла его не расторгать, а просто не продлевать. Хозяйка жилья, конечно, расстроилась, уж больно ей нравилась съемщица, тихая девочка, недоставляющая никаких проблем, таких жильцов, что бы на них соседи не жаловались еще поискать, но не скрывая своего разочарования, обещала подъехать за ключами через пару часов.
‒ Эх, Сашка, вот смысл, что ты сюда переезжала? ‒ вздыхала подруга, собирая книжки, учебники и всякую мелочевку в коробки.
‒ Хотелось самостоятельности, да и думала, что буду с кем-нибудь встречаться, бабушку смущать.
‒ Что бы с «кем-нибудь встречаться» надо куда-нибудь ходить, а ты, то в школе, то на допах, то с бабушкой на выходных, горе луковое мое, тем более Марью Архиповна чтобы смутить это ишь как постараться надо, ‒ продолжала ворчать Дарья.
‒ Не бузи, сама-то тоже с работы не вылезаешь, ‒ пошла в оправдательное наступление Саша.
‒ Мда, с введением ЕГЭ по физике открылась золотая жила репетиторства, живем редко, но сыто, ‒ довольно улыбнулась блондинка. ‒ Вот и все собрали. Осталось только погрузить. Не так уж много вещей, ‒ осмотрелась она по сторонам и ухмыльнулась. ‒ Ну что, за подработку грузчиком с тебя еще одни шашлыки.
Переезжающая взяла первую коробку, и направилась к входной двери.
‒ Легко, завтра же выходной, так что, сегодня можно повторить. Я уверена, что Маринка с бабушкой уже подготовили все для отмечания моего новостароселья.
Наконец, все коробки, короба, пакеты, сумки и мешки были погружены в багажник и на заднее сидение, а запыхавшиеся девушки присели на капот. Как раз подъехала хозяйка. Саша вручила ей связку, поблагодарила за понимание и извинилась за столь неожиданное решение.
‒ Ну что, прощайся с временным пристанищем и поехали.
‒ Здесь было не так уж плохо, ‒ бросила Саша и пошла к водительской двери.
‒ А порулить не дашь?
‒ Дашь, не дашь. Вернее не дам! Ты на дороге, как ребенок в боулинге, страйк не выбьешь, но кому на ногу шар уронишь, кому бокалы побьешь. У меня уже дергаться глаз начинает.
‒ Ну ладно, я пошутила. Не так уж плохо я вожу, ‒ насупилась Дарья.
‒ Да, не так уж, а еще хуже, ‒ рассмеялась Санька. ‒ Не обижайся, зато ты любой интеграл мгновенно высчитываешь, а я даже сдачу посчитать в магазине не всегда могу.
Когда девушки приехали домой и перенесли вещи, уже вечерело.
‒ Завтра разберем, давайте отмечать возвращение блудной внучки! ‒ Марья Архиповна взяла пару бутылок красного, а девочкам указала на закуски. ‒ Несите на стол, будем снова любоваться звездным небом.
Теплый летний вечер сменился прохладой ночи, а четыре женских фигуры, укутанные кто в плед, кто в толстовку, смеялись, вспоминая свои детские проделки и наказания за них. Ничего не предвещало беды.
Глава 2
Марья Архиповна уговорила Сашу взять отпуск раньше на две недели, что бы сразу заняться ремонтом. Хорошо, что в ее школе была понимающая директриса, с чьей дочерью-семиклассницей девушка занималась раз в неделю бесплатно, и после выходных она лишь заехала к секретарю, чтобы написать заявление. Только вот выйти на работу тогда придется пораньше, за пару недель до первого сентября, хотя это было не критично для обычного учителя английского языка.
Зато они с бабушкой окунулись с головой в ремонт. Рабочие приезжали к восьми утра и только в восемь вечера уезжали. Дорога от дома до магазина стройматериалов была уже изучена до каждой трещинки, и по ней можно было ехать с закрытыми глазами. За какую-то неделю успели залить полы на кухне, а в ванной положить их подогрев и переложить плитку, а главное, уже практически полностью поставили новый забор. Вот только бабуля уперлась рогом, что старый сносить нельзя, и теперь ограждение было «двойным»: снаружи из красного кирпича и профлиста, а с внутренней стороны остался немного покосившийся деревянный. «Ну не страшно, его все равно за кустами малины не видно», ‒ думала девушка. Строители делали работу споро, но пару раз Саша, случайно, слышала разговор Марьи Архиповны и Михая, в которых женщина просила прораба поторопиться. Когда же девушка решилась, наконец, спросить о причине спешки, ее отвлек помощник молдаванина ‒ очень милый парень Ярослав. Он отучился на факультете дизайна не очень популярного института, но это не мешало парню отлично чувствовать, что хочет клиент, что ему подойдет и в каких условиях будет комфортно. Да и вообще, с ним было уютно, мягкие светлые кудряшки, добрые голубые глаза и широкая улыбка делали его ангелом. А судя по тому, сколько раз он спасал Сашу от инструментов: досок, красок, плитки, что так и норовили оказаться под ногами, упасть на ногу или руку, оцарапать, то скорее даже ангелом-хранителем. В итоге девушка отвлеклась на палетку с колерами краски для стен в комнатах. Засиделись они с Яриком за выбором до позднего вечера, хорошо, что темнело поздно, все-таки первый месяц лета. Стоя на крыльце, Санька смотрела, как за дизайнеров закрылась, уже не скрипящая, новенькая калитка, вернее теперь надежная дверь и к ней подошла бабушка.
‒ Сашенька, я что-то закрутилась, какое сегодня число?
‒ Двадцать первое, бабуль.
‒ Солнцестояние, Лита…
‒ Что?
‒ Иванов день, внучка, пришел.
‒ И что, через костры пойдем прыгать и венки в воду опускать? Бабуль? Ты что-то неважно выглядишь. Как себя чувствуешь? Может, сбавим темп ремонта?
Но женщина уже не слышала ее, потому что увидела подошедшую к ним Повелительницу теней. Она внушала ужас всем, кто ее видел, в прошлый раз, когда они встречались, погибли родители Саши, дочь и зятя было уже не спасти, но Марья Архиповна выторговала у нее свою внучку, жизнь за жизнь, только вот смерть не забрала ее сразу, сказала, что придет за ней во время «высокого солнца». А теперь пришел час расплаты.
‒ Ну, здравствуй, ведьма. Не волнуйся, девчонке пока рано идти со мной, заберу лишь тебя. Готова?
‒ Здравствуй, госпожа. Спасибо, что дала мне столько времени. Теперь я готова служить тебе.
Из рукава черного балахона вытянулся серый дым и обвил запястье, забирая жизнь. Сознание растворилось и вот уже она стоит рядом со смертью и смотрит, как ее бывшая оболочка оседает на ступеньки. Как внучка пытается ее поднять, плачет, зовет, на ее крик прибегает Ярослав, который не успел уехать. И они с госпожой уходят из этого мира.
‒ Бабуля! Нет, родная, пожалуйста, не уходи! Не оставляй меня одну, не умирай. Как же я без тебя? Ярик? Помоги, прошу, ‒ слезы застилали глаза девушки, парень забрал тело и занес в дом. Уложив на диван, померил пульс и, качая головой, достал телефон.
‒ Алло? Скорая? Женщина, семьдесят пять лет, потеряла сознание, пульса нет, Звездный проезд, дом семь. Ждем. Саша, держись. Я буду с тобой, поняла? ‒ девушка, держа бабушку за руку, села на пол рядом и кивнула. ‒ Тебе что-нибудь нужно? Валерьянка, корвалол, коньяк, сигареты?
‒ Я не курю и сейчас надо быть трезвой, ‒ прошептав в ответ, она снова расплакалась.
Парень все же сходил на кухню и заварил чай с мелиссой, к тому моменту как стакан опустел, приехали медики. Пока они составляли бумажки, вызвали участкового. Девушка поехала в морг. Сил расстаться с единственным родным человеком у нее не было.
Ранним утром дом встретил Сашу оглушающей тишиной, Яра она отпустила, и попросила предупредить рабочих, что у них будет перерыв на несколько дней. Ей надо прийти в себя, ведь впереди похороны, поминки. В голове бесконечно кружились вопросы: «Как пережить этот ужас? Как жить дальше одной?».
Весь день она валялась на кровати, то, полная отчаяния, плакала, то просто смотрела в потолок. Наконец, под вечер, опустошенная шквалом эмоций, уснула.
Глава 3
За окном лил дождь, настоящий летний ливень, то и дело сверкали молнии и слышались раскаты грома. Крупные капли сплошным потоком разбивались о крышу и окна дома, выводя свою мелодию скорби и очищения. Как будто само небо оплакивало Сашино горе, пыталось смыть его, заглушить. Понимая, что тоскливое валяние в постели не вернет родного человека и не принесет избавления от душевной боли, девушка пошла в бабушкину комнату. У нее на столе как обычно царил хаос. Сашу это всегда удивляло. Считается, что с возрастом люди становятся зануднее и любят, чтобы везде был порядок, но Марья Архиповна имела свой «передвигающийся хаос». Это творческий беспорядок, который перемещался вслед за ней. То есть до и после ее деятельности все было на своих местах, но во время работы творилась куча-мала. Вот и сейчас бумажки и документы лежали вперемешку, неровными кучками покрывая стол. Девушка сходила на кухню, заварила себе чай, слепила бутерброд и, вернувшись обратно, присела в кресло, решительно настроенная разобрать этот кильдим. Через пару часов бережного сортирования счетов, открыток, записок и писем, она нашла одно, адресованное ей. Недописанное.
«Девочка моя. Если ты читаешь эти строки, значит меня уже нет. Я знаю, что у меня осталось мало времени, Повелительница теней и была так слишком щедра. Не покидай этот дом, ему нужна хранительница. А меня не хорони, в верхнем ящике стола договор с крематорием, после сожжения тебе выдадут две урны, прах из одной развей над рекой, ты же знаешь мое любимое место, там, где березки на самом краю, а вторую замуруй в колумбарии рядом с мамой и отцом. И обязательно сходи на…»
Видимо, Марью Архиповну отвлекли рабочие и она не дописала. От прочтения возникло много вопросов, и разболелась голова, но стол все равно был приведен в порядок. Документы с номером телефона крематория Саша нашла там, где и ожидалось, тут же позвонила и договорилась о процедуре на послезавтра. Учреждение даже предоставляло транспорт от морга. Теперь оставалось позвонить в последний, согласовать время «забора тела». Когда все нужные звонки были сделаны, девушка поняла, что проголодалась. Время, проведенное на кухне, не радовало как раньше, почему-то вспомнились выходные на День Конституции, казалось, что все так хорошо. А ведь больше они с бабулей не приготовят ничего вместе, теперь она одна, совсем одна. На этой мысли заорал домофон, поставленный одновременно с новой дверью и подключенный Ярославом уже после приезда из морга.
Подпрыгнув на месте от неожиданного звонка, девушка хоть немного сердито, но довольно высказала: «Вот же шустрый, а я думала, что он сразу ушел, мог бы хоть записку оставить, предупредить», ‒ и пошла на звук. На экране рядом с трубкой появилась картинка, две девушки ломились в дверь с криками: «Открывай, зараза!». Нажав на кнопку-ключик, хозяйка вышла встречать гостий.
‒ Тьфу, дурында, что так долго открывала, мы уж испугались, что случилось что-нибудь непоправимое.
‒ Я просто не знала, что у меня заработала эта чудо-техника, Марин.
‒ Не обращай на нее внимания, это просто от переживаний, как ты? ‒ обняла ее Даша.
‒ Держусь. Вернее, никак не могу поверить. Ведь она хорошо себя чувствовала, не болела. Не знаю. И еще похороны. Вы поможете мне с поминками?
‒ Конечно, директриса дала нам отгулы в счет отпуска, так что на ближайшие три дня мы твоя надежда и опора, ‒ брюнетка улыбнулась голливудской улыбкой, но глаза у нее были на мокром месте, а в голове метались мысли о незаконченном разговоре с бабушкой подруги, та точно знала, что эти дни ‒ последние.
‒ Я уже договорилась с моргом и крематорием, осталось оповестить друзей, а хотя кого оповещать, кроме Ярослава с Михеем, я плохая внучка, ничего не знаю о своей ба, даже то, с кем она общалась в последнее время.
‒ Ну, это ты зря так думаешь, твою бабушку в нашем городе много кто знает, думаю можно некролог дать в «Городское обозрение», тогда придут попрощаться все кому надо. И ты не плохая, просто твоя «грэннма» была достаточно скрытной барышней.
‒ Как скажете. Надо еще за продуктами съездить, ‒ Саша тяжело вздохнула. ‒ На всякий случай купить побольше. Я ведь даже не знаю, что покупать. Странно готовить кутью и рыбные блюда, ведь бабуля хоть и дружила с местным священником, но точно не была крещеной.
‒ Так, дорогая, ‒ Марина взяла ее за руки. ‒ Сделаем все проще, Дарья сейчас позвонит в газету и договориться о заметке, а потом мы все вместе поедем, закажем пироги, купим закусок и сока для всех. Ну и алкоголь, но только для нас. Гостей не надо поить от греха подальше.
‒ Спасибо девочки, что вы со мной, что бы я без вас делала?
‒ На луну выла, ‒ съязвила Маришка и они, наконец, рассмеялись, скидывая напряжение перед приготовлениями.
В крематорий поехали вчетвером, девочки и Ярослав, который ни в какую не хотел оставлять их одних с позавчерашнего дня, встретив в гипермаркете, только ночевать домой и отправляли. Сначала заехали в морг, оформили документы, дождались перевозчика. Время тянулось бесконечно, а Саша глядела на умиротворенное лицо бабули и тихо плакала, сил остановить слезы не хватало, совладать с собой она смогла лишь, когда гроб отправился за шторку, в объятия огня. Через час ей выдали две урны: одна была запаяна, а на второй стояла пломба. После они сели по машинам и отправились на «ведьмин уступ» ‒ место, в котором берег был крутым обрывом, он нависал над водой, тут из деревьев прижились лишь березы и все цветы росли кругами. Несмотря на название, ничего плохого здесь никогда не происходило, Марья Архиповна любила это место. Вот и сейчас в воздухе звенели трели соловья, шумели листьями деревья, жужжали пчелы, перелетая с цветка на цветок по кругу, внизу тихонько шуршали о голышики волны. Ребята не стали ее тревожить, сказав, что подождут в машине, поэтому она в одиночестве стояла над рекой и мысленно благодарила бабушку за все, что та сделала для нее, а потом сорвала пломбу и развеяла прах по ветру. Побыв еще минут пять, она вернулась друзьям, села за руль и повела «ласточку» в сторону дома.
Дома их уже ждали семьи девушек и Михей, вместе они заложили вторую урну в колумбарий, где уже были ячейки с прахом Сашиных родителей. Рядом она посадила куст любимых за потрясающий цвет и восхитительный аромат бабушкой фиолетовых роз, вернее пурпурных, сорта Кардинал Ришелье. Друзья же поставили в вазу лилии и лаванду. Не успели все вернуться в дом, как начались звонки в дверь: приходили незнакомые люди, говорили слова поддержки, давали визитки и просто бумажки с номерами, доходили до плиты с цветами, оставляли букеты и какие-то «дары», выпивали стакан сока, закусывая, перебрасывались парой слов с встреченными в доме посетителями, обнимали девушку и уходили. И так до самого вечера. Подруги, конечно, помогали ей справляться с обязанностями хозяйки дома, но все равно на душе было тяжко и хотелось, что бы этот день скорее закончился и бесконечный калейдоскоп лиц исчез. И вот, наконец, все ушли, последними уезжали родители Даши. Провожая их, Саша увидела мужчину, который шел из сада. Высокий, жгучий брюнет, упакованный в стальной неклассический костюм, уверенным широким шагом приближался к ней.
‒ Александра?
‒ Да… ‒ это все что она успела сказать прежде, чем ее рука попала в плен широкой, горячей и немного шершавой ладони мужчины.
‒ Добрый день, вернее совсем не добрый. Примите мои соболезнования.
‒ Здравствуйте. Спасибо, ‒ он смотрел на нее с таким участием, что девушке хотелось не только не убирать руку, но и вовсе прижаться к широкой мужской груди.
‒ Меня зовут Елизар. Я представитель фирмы-поверенной дел Марьи Архиповны. Буду рад видеть Вас в нашем офисе в ближайшие дни, что бы ознакомиться с ее бумагами и завещанием. Возьмите мою визитку, позвоните, как соберетесь, что бы я Вас встретил. Хорошо?
‒ Да, ‒ Саша взяла протянутый прямоугольничек из льняной бумаги с черно-золотым тиснением, мужчина же, наклонившись, слегка коснулся губами тыльной стороны ее ладони, попрощался и исчез, закрыв за собой калитку.
Из ступора хозяйку вывела Дарья, что провожала родителей.
‒ И кто же этот образчик воплощенной сексуальности? ‒ произнесла она томным голосом.
‒ Это юрист, бабушка ему завещание оставила. И, Даш, ну хоть в этот день ты могла держать свое либидо под контролем?
‒ Я ‒ могла. А вот кто-то слюнями кофту намочил, ‒ засмеялась блондинка и поскакала в дом с криками. ‒ Маришка, открывай коньяк, не дадим подругу на съедение тоске и хандре, а то ее бабушка нам этого не простит.
Саша, поворчала, пряча намокшие глаза, но улыбнувшись, вытерла скатившуюся слезинку, заперла калиточную дверь и пошла к подругам, думая, что спасибо небесам, она не одна ‒ у нее есть замечательные друзья.
