Текст книги "Невинная для киллера (СИ)"

Автор книги: Анна Мишина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 15. Яна

Мне не спится, я просто решила выпить чаю. Но дойдя до порога, поняла, что он здесь. Это чувствуется даже в воздухе. Его присутствие давит его мощной аурой. Мужской и сильной. Я начинаю это чувствовать и привыкать к подобным ощущениям.

Мои руки начинают подрагивать, я чувствую зарождающуюся дрожь в теле. Такого я еще не испытывала. Хотя, что может быть удивительного, если я нахожусь на территории постороннего, даже чужого человека.

– Проходи, не бойся, – раздается его голос, видимо он понял мою заминку.

– Не могла уснуть, – натягиваю улыбку, чтобы скрыть свою нервозность. – Хотела чаю выпить.

– Кстати, на столе лежит твой компьютер, пользуйся, работай, – тише добавляет Богдан.

Я присаживаюсь на стул и ощупываю стол, натыкаясь на коробку.

– Зачем вам все это? – чуть отодвигаю коробку. Я слышу, как он поднялся и загремел посудой.

– Тебе разбавлять? – игнорирует мой вопрос или пытается найти на него ответ?

– Да, можно немного, – соглашаюсь.

Передо мной вскоре ставят кружку, которую я осторожно обхватываю ладошками, чувствуя тепло.

– Вы так и не ответили, – напоминаю свой вопрос.

– Сам еще не понял, – выдает он, совсем рядом.

– С нами только хлопот вам добавилось. Вы же тут совсем недавно. Квартира практически пуста.

– Но уже обставляется, так что не бери в голову. Мне совсем не сложно вам помогать. Лучше расскажи, почему вы живете с теткой? У родителей же была квартира, – задает вопрос, возвращая им меня в воспоминания.

– Да. Была. Но тетя Лида говорит, что сдает ее.

– Ясно, – звучит коротко, не имея никакого продолжения.

– А вы?

– Что? – он сидит напротив меня за столом. Я плохо различаю его силуэт. Размазано.

– Расскажите что-нибудь. За те разговоры, что были, я больше рассказывала о себе, чем вы. Хотя должно было быть наоборот. Я видимо плохой специалист, раз не могла о вас ничего узнать, – опускаю голову, потому что чувствую его изучающий взгляд. И меня все больше распирает любопытство узнать, какой он. Как выглядит.

– Не наговаривай на себя, – его голос звучит мягко. – Ты мне очень помогла. И если я звонил, значит, мне нужно было тебя услышать.

– Вас беспокоят сны? С чем они связаны? – решаюсь на прямой вопрос, но слышу, как он поднялся из-за стола и отходит в сторону.

– Мои звонки с этим никак не связаны. Время позднее. Давай спать.

Вот и все, снова сорвался. Был бы разговор по телефону, бросил бы трубку. Я бестактна. Но мне очень хочется понять, что он за человек. Не пойму, но тянусь к нему словно как к магниту. Словно мне это нужно больше всего на свете. И у меня пока нет этому объяснения.

– Спасибо за технику, – кричу вдогонку, так как понимаю, что он вышел.

Но в ответ мне лишь тишина и через мгновение звук закрывшейся двери.

Осталась одна с чашкой чая, которая уже остыла.

Вот кто я после этого? Кто?

Неблагодарная гостья?

Я пытаюсь залезть к человеку в душу? Как он меня терпит? Я ощущаю себя невеждой, которой дали кров и хлеб, а я прохожу в дом, не снимая грязных ботинок.

Не знаю, сколько еще я так сижу, но мне совершенно не хочется спать. Я дезориентирована как в пространстве, так и на жизненном пути. Я совершенно не понимаю, что происходит и куда мне двигаться дальше. Словно попала на перевалочный пункт для того, чтобы собраться с силами и двинуться, наконец, к своей цели по своему, по самому комфортному для меня пути. Но у меня нет сейчас цели. Нет смысла куда-то двигаться. Я слабею и не нахожу в себе сил. Опустошена и потеряна. Как для себя, так и для общества. Похоже, что мне самой требуется психолог.

Я прокручивала в голове остаток вечера, до того как застала Богдана здесь. Мы вместе ужинали. Я приготовила мясо с картошкой и салат из свежих овощей. Как ни странно, я быстро приноровилась пользоваться кухней. Нужно конечно еще всякой кухонной утвари прикупить. Приходилось изворачиваться и пользоваться смекалкой, но в целом получилось неплохо. По крайней мере, брат был доволен и слопал, попросив еще добавку. А Богдан просто поблагодарил, но за добавкой не пошел. Может, не понравилось?

Теперь я полночи буду себя накручивать. Я в присутствии этого мужчины, все больше сомневаюсь в себе как дееспособном человеке. Почему? Почему я теряюсь?

Решив, что и так достаточно долго засиделась здесь, отправляюсь в комнату, отведенную для нас с братом. Но проходя мимо спальни хозяина квартиры, я замедлила шаг, хотя и так шла, еле перебирая ногами, боясь нашуметь. А тут до слуха доносятся странные звуки и я прислушалась. Нащупала дверь и как воришка затаила дыхание.

До слуха доносятся стоны. Я оторопела даже. Сердце так гулко заколотилось, что, кажется, это может разбудить как минимум полдома. Я зажимаю рот рукой, чтобы не всхлипнуть, когда слышу, как Богдан что-то говорит, но через дверь доносятся лишь обрывки фраз:

– Нет, нет… я виноват, виноват…

Озноб пробирается под кожу и начинает мое тело потряхивать.

Его голос, который звучит так надрывно, заставляет навернуться слезам на глазах. Я пару раз порываюсь открыть дверь и войти, но каждый раз останавливаю себя с мыслями: а что я могу сделать? Что? Ведь он не говорит, не подпускает так близко к себе, так имею ли я права ворваться сейчас?

И я отдергиваю руку. Со слезами на глазах отправляюсь в нашу комнату и еще долго не могу прийти в себя. Потому что внутри все рвется от непонятных мне чувств. То, что мне плохо, даже не стоит сомневаться.

Глава 16. Богдан

Я проснулся с ужасной головной болью. Словно меня лупили всю ночь, и как минимум по той самой голове.

Слышу шаги по квартире, тихие голоса. Вторые сутки, а я все готов подпрыгнуть от постороннего шума и схватить макарыча из-под кровати и…и на этом мой воспаленный мозг включается. Что по какой-то долбанной причине я живу в своей квартире не один.

Накрываю голову подушкой и закрываю глаза.

Черт бы все побрал. В такие моменты хочется…много чего хочется.

Но вместо того, чтобы уснуть я размышляю о том, какие действия предпринимать дальше. Ведь нужно приходить к общему знаменателю с этой парочкой.

Но для начала самому бы определиться, чего я хочу. Что я мать его хочу? Ведь работа никуда не делась. И со дня на день может поступить заказ.

Поэтому первым делом достаю рабочий мобильник и строчу сообщение посреднику, что временно не беру заказы. И тут же убираю и мобилу, и ствол в ящик прикроватной тумбочки. Не хватало, чтобы оружие заметили дети.

Дети. Звучит то как. Даже смешно становится.

Еще немного позволяю себе поваляться в постели и все-таки поднимаюсь спустя минут двадцать после пробуждения.

Пока меня не заметили, прохожу в ванную и там уже расслабившись, принимаю душ.

Самому смешно, что крадусь как преступник. В своем доме. Кто бы мог подумать, что докачусь до такого.

Прохладные струи воды покалывают тело. Мысли постепенно включаются и становятся в нужное русло.

Новый день, новый бой. Бой в обычной жизни, где мне нужно научиться себя контролировать.

– Доброе утро, – захожу в кухню, улавливая еще из ванной приятные аппетитные запахи.

Еще после вчерашнего ужина подметил, что девушка очень вкусно готовит. И с большим усилием не напросился на добавку, в отличие от Ярика.

Яна что-то нарезает, а Яр сидит за столом и попивает чай.

– Ой, – чуть не подпрыгивает от неожиданности, видимо, услышав меня, оборачивается девушка и расплывается в улыбке. – А мы тут старались не шуметь, чтобы вам не мешать. Садитесь, я сейчас свежего чаю вам налью. Тут горячий салат сделала, если хотите, – передо мной на столе появляется тарелка с очень ароматным и привлекательным содержимым.

Я наблюдаю за девушкой и удивляюсь ее ловкости с ее-то проблемами со зрением.

– Сегодня буду решать вопросы со школой, – выдаю свои мысли вслух. – Хочу доехать до вашей тетки. Есть к ней пара вопросов. Поедете со мной?

– Я могу, – подает голос парень, но Яна молчит, опустив голову. – Если Яна не против, – сбрасывает обороты мальчишка.

– Может не надо…

– Что не так? – поворачиваю голову в ее сторону. Вижу, как нервничает, теребя край футболки. Ей определенно нужно что-то новое купить. Не знаю, что там девочки обычно любят?

– Мы словно уселись вам на шею и…

– Хватит, – рычу в ее сторону. – Хватит говорить ерунду. Нам нужно решить вопрос с учебой Яра. Потом займемся твоей. Я так понял ты на дистанционке?

– Ее отправили пока в академ отпуск, – жуя, за сестру отвечает он.

– Ярик, – шипит в сторону брата.

– А что Ярик? – насупился парень и молча, продолжил жевать завтрак.

– То есть ты не учишься? – смотрю на девушку.

– Пока нет, – снова никакой конкретики. – Но я прослушиваю лекции, чтобы не забыть пройденное.

– За неуплату хотели отчислить, но за нее вступился ее препод, он так каким-то другом был нашему отцу. Вот и попросил пока не отчислять, а отправить, так сказать, в отпуск, деньжат подсобирать, – выдал все за нее мальчишка.

– Я все понял. Решим и этот вопрос. Значит, если тебя отпускает сестра, доедай и поедем. У меня еще дела помимо вас, – подхватываю пустую тарелку. – Спасибо за завтрак. Все было вкусно, – и ополаскиваю ее под струей воды в раковине, оставляя затем в сушилке.

– Почему у Яны проблемы со зрением, – нарушаю тишину, повисшую в машине, когда выехали за город.

– Так вроде говорят последствия после аварии, – пожимает плечами мальчишка. – Хотя все началось чуть позже после нее.

– А врачи? Что говорят врачи?

– А это вы уже с Яной разговаривайте. Я этих тонкостей не знаю. А еще лучше у тетки спросите, чтобы сестру не беспокоить. Она не любит об этом говорить, – отмахивается он, заставляя меня замолчать и продолжить свои размышления уже мысленно.

В город, где жили ребята, въехали в двенадцатом часу дня. Припарковав машину уже в знакомом месте, отправились с парнем к дому.

– Ее может не быть дома, – бубнит он, поднимаясь по лестнице.

– Справимся без нее.

В квартире действительно стояла тишина, хоть и была не заперта зверь.

– Она могла уйти к соседке, они вместе часто отдыхают, – уточняет Яр.

– Так, первым делом дособирай вещи, о которых говорила Яна. А я поищу ваши документы. Где они могут быть, не знаешь?

– В ящике надо посмотреть, – ныряет вперед меня в еще одну комнату. – Здесь раньше хранила. Сейчас тут пусто. А вот, – вытягивает из-под старого серванта сумку-саквояж. – Вот и паспорт Янкин и документы по ее лечению. Она же первое время хлопотала, а потом поняла, что от инвалидности можно деньги получать и забросила все. А Яна перестала бороться, – грустно улыбается мальчишка и передает мне упаковку с документами и различными бумагами.

Надо признать должное, что эта тетка провела немалую работу. Но взять и все бросить?

– А вы чего тут забыли? – мы одновременно оборачиваемся. – Пошли вон, ворюги, – та самая тетка хватает веник, что стоит у двери, и замахивается в нашу сторону.

– Теть Лид, да какие же мы ворюги? – усмехается мальчишка.

– Украл моих детей? – налетает на меня и хватает за руку, цепляясь ногтями в куртку. – Верни, а то в ментовку подам заяву, – орет на меня, словно я глухой. А я могу им стать, потому что закладывает уже уши от ее визга вперемешку с матом, что сыпется из нее как из сапожника.

– Успокойся, пока не прихлопнул, – рыкнул на нее, и женщина тут же закрыла рот, хлопая от удивления широко раскрытыми глазами. – Пиши отказную, – заявляю ей.

– Какую отказную? – тут же приходит в себя.

– От них. От опекунства, – отвечаю.

– Ага, разбежалась, – скалится женщина. – Они мой доход. Никаких отказных. Пусть возвращаются домой. Нечего по мужикам шляться, – не угомонится она. – А на тебя я напишу заявление.

– Ручку небось забыла как держать, – усмехаюсь я.

– Смейся, – зло лыбится баба. – Я тебе проблемы устрою.

Вот теперь пришла очередь моя смеяться. Да от души так.

– Ты хочешь проверку? Так я организую. В каких условиях проживают у тебя дети?

– Так их в интернат тогда сгребут. Одну к инвалидам, а этого гаденыша в детский.

– Значит, не будешь отказываться от них? – наступаю на нее, так как мне этот цирк уже порядком надоел. Она упирается в стену и, задрав голову, смотрит в глаза без страха. Оно и понятно, пьяному и море по колено.

– Не буду и ты хрен что сделаешь, – сплевывает мне под ноги, что выбешивает за секунду.

Хватаю ее за шкварник и встряхиваю.

– Не хорошо ты поступаешь со своими племянниками. Ну да ладно. Найду способы лишить тебя этого гребаного опекунства, – отпускаю ее. Самому противно даже находится с такой бабой в одном помещении.

– Денег дашь? – глаза сверкают алчностью, а я ждал этого вопроса. И не ошибся.

– Хочешь продать их, да? – смотрю на Ярика, что внимательно наблюдал за нами, вжавшись в угол комнаты.

– А даже если и продать. Янка девка видная, – при упоминании имени девушки, сжал кулаки до хруста. Эта мразь еще собиралась торгануть детьми. – Ну да, слепая, но от этого только лучше, тебе вот. Не увидит противной рожи такой, – продолжает нести чушь. – А не ты, так найду покупателей. Мне терять нечего, сам видишь. А пожить, как нормальный человек, хочется, – и не сказать что пьяный бред. Она это говорит, глубоко понимая свои слова. А это гораздо страшнее пьяной ахинеи.

– Я тебя на корм собакам сдам, – рыкнул я, снова хватая за шкирку. – Мразь, – и больше не церемонясь, откинул в сторону. – Поехали, – повернулся в сторону парня, а тот сорвался с места, собирая бумажки с пола, и выбежал вперед меня из комнаты.

Глава 17. Яна

От того, что осталась одна, я не расстроилась. Сначала взялась за готовку. На нее у меня уходит много времени и это очень хорошо отвлекает. Так как я действительно забываю о насущных проблемах.

А внутри поселилось безумное желание быть нужной, а не просто сидеть и ничего не делать. И главное, чтобы никакой жалости в мою сторону. Я в ней не нуждаюсь.

После, когда все готово, я отправляюсь в комнату и сажусь на постель, взяв в руки ноутбук и кручу в руках гарнитуру.

Ярик все настроил, и теперь открыв бук, все открывается на рабочей странице. На телефоне набираю вызов на рабочий номер, который привязан к определенной цифре и звоню на работу, в офис.

Меня, оказывается, потеряли и беспокоились. Я объяснила сложившуюся ситуацию и получила задания на дальнейшую работу. Хорошо, что мой переезд никак не повлияет на звонки. Все остается в силе, как и раньше.

Потом беру плеер и стараюсь заткнуть ненужные мысли музыкой. И так вот с наушниками и задремала.

А проснулась от дверного звонка.

Сразу и не поняла что происходит, долго звонят. Настойчиво, что мне приходится вынуть наушники и осторожно подойти к двери.

– Кто там? – подаю голос.

– Это я, баба Надя. Видела, что мужик то с пацаненком уехал, а ты и носа не показываешь, – раздается приглушенный голос за дверью.

– А мне и здесь хорошо, – отвечаю, смутившись, и уже собираюсь отступить от двери как снова бабка заговаривает.

– А тебя как зовут то? Вы племянники его что ли?

– Ага, племянники, – киваю сама себе.

– Выходи, давай, мне совсем одной скучно, да и ты одна там сидишь. Составь бабке старой компанию за чашкой чая.

А мне в этот момент так хочется общества. Вот прям до боли в груди. Я же тут совсем одна и Ярик второй раз уже оставляет меня одну.

Богдан тоже не предупреждал ни о чем. Значит, я не сделаю ничего плохого, если выйду к бабе Наде на пол часика.

И решившись, дергаю ручку, но только сейчас понимаю, что она закрыта. Это же естественно, что меня заперли. Только вот, случись что, я же не смогу выйти.

Недолго думая, ощупываю стены рядом и натыкаюсь на крючок со связкой ключей. Еще какое-то время уходит, чтобы подобрать ключ и я выхожу.

– Меня Яна зовут, – отвечаю, протягивая руку в пустоту.

– Боже, какая красавица, Яночка. Я все поняла, не объясняй мне ничего, – в голосе старушки послышалось волнение. – Пойдем, помогу, – берет меня за руку и ведет за собой.

Мы входим в соседнюю квартиру. Здесь пахнет выпечкой. Хотя тоже чувствуется, что еще не обжито помещение.

– Я тут неделю еще только живу. Не успела все разобрать. Дочь с сыном купили квартиру, вселили меня и разъехались по своим делам и работам, все кормят меня завтраками, что заедут и помогут.

– У вас, наверное, и внуки есть? – усаживаюсь на стул, к которому она меня подводит.

– Да какие внуки?

– Ой, – чувствую как что-то мягкое и пушистое запрыгнуло мне на руки. – Котенок.

– Твой дядька отказался от него. Нелюдимый какой-то. Хотя может это и ошибочное мнение. Я его редко вижу, и только увидев вас, подумала, что у него еще не все потеряно. Он кота моего обратно припер. Я же хотела, чтобы ему одному плохо не было, – тараторит пожилая женщина, гремя посудой. Сразу видно, что засиделась одна в четырех стенах, как и я сама.

Я теряюсь во времени за непринужденной и легкой беседой с котенком на руках. Ровно до тех пор, пока в квартиру не постучали. Хотя нет, стали долбиться, игнорируя дверной звонок.

– Минуту, – произносит баба Надя и слышу грозный рык, как только щелкает замок.

– Только не говори, что ее у тебя нет, – меня кидает в дрожь от его грозного голоса.

– Да у меня, – словно и не боится его, произносит спокойно бабуля.

– Яна, твою мать, – ко мне в два шага подлетает Богдан и хватает за руку, поднимая с места. – Какого черта ты творишь?

– А что такого она сделала? – грозно спрашивает женщина. – Ей плохо одной, вот я и вызвала ее к себе. А ты не рычи на девочку, вон, она аж побелела вся. Пугаешь ее.

А я как онемела, не в силах даже пошевелиться. Так повергло меня в шок настроение Богдана. Сердце гулко стучит в ушах, а дыхание спирает в груди.

Больше не проронив ни слова, меня вернули в квартиру мужчины, где под руку подхватил братец.

– Янка, вот мы труханули, не застав тебя дома, – взволнованно заговорил Яр.

– Я заговорилась и не заметила, сколько прошло времени. Простите меня, такого не повторится, – словно провинившийся ребенок отчитываюсь я.

У самой на душе заскребли кошки.

Богдан хмыкнул и ушел в комнату свою, хлопнув дверью, от чего я вздрогнула.

Он даже не вышел на ужин, пока мы с Яриком были на кухне. Брат звал его, но тот отмахнулся, что нет аппетита, а мне все больше становилось не по себе. Чувствую себя безответственной.

Глава 18. Богдан

Я трухнул. Реально впервые в жизни я испугался за кого-то чужого.

Мы поднялись в квартиру на лифте загруженные с пакетами. Еще смеялся своим мыслям как настоящий домохозяин и, вставив ключ в замочную скважину, понял, что дверь открыта. Меня аж передернуло.

Не знаю, что меня потянуло к соседской двери, когда на голос в квартире девушка не отозвалась. Интуиция?

Но увидев ее сидящую на стуле и поглаживающую кота, страх отпустил, но новой волной накинулось чувство злости. На нее и на себя. Я толком не разобрался, на кого должен злиться. И это раздражало еще больше. Я все больше не понимал себя и свои ощущения. Я словно перестал принадлежать сам себе.

Схватив ее, потащил к дому. И сам, без бабки заметил, как перепугалась девушка. Но я не мог справиться со своими демонами, что бушевали внутри меня. А поняв, что могу наговорить гадостей, скрылся в своей комнате. В единственное место, где меня они не пытались дергать.

Честно говоря, я уже ненавидел себя за импульсивность.

Что со мной происходит? Хочется все списать на ответственность, что незаметно легла на меня, как только я влез в жизнь ребят. Сам не понимая всего происходящего, взвалил на себя это.

А мог ли я?

Но сдавать назад не в моих правилах, значит остается двигаться только вперед.

Пока я взял время на восстановление своего внутреннего баланса и ребята не лезли в мое пространство, я изучал документы, что мы привезли с Яриком от их тетки. Документы, касающиеся Яны. Ее зрения.

Я не спец в медицинской терминологии. Поэтому прихожу к мнению, что нужно искать специалиста. Хорошего специалиста и чем раньше, тем лучше.

Первая мысль обратиться снова к Павлову. Петрович поддерживает связь со многими своими знакомыми и те никогда не отказывают ему в помощи. Но я не могу этим вечно пользоваться. Поэтому раскидав шестеренками, вспоминая прежнюю жизнь, выуживаю из подсознания нужного мне человека. А это военный медик. После моего ранения мы хорошо с ним общались. А я уже в то время придерживался к мнению, что любой человек, даже случайный знакомый, может пригодиться. Останется только найти его номер. Но это уже не такая большая проблема.

Но для начала стоит решить проблемы со школой. А они действительно имеются.

Ведь после тетки мы заехали в школу, что находится в шаговой доступности от дома. Пока Ярик гулял по территории, я беседовал с директрисой. Та еще дамочка. Один только ее взгляд, прошедшийся по мне, дал понять, чего ей не хватает.

– Да принять, примем. Это не проблема. Прописываете парня у себя, и будет он учиться, только вы-то ему кем приходитесь? Я не понимаю, – пожимает плечами и в который раз поправляет волосы.

– Дядя. Что еще нужно?

– Нужно заявление от родителей. Медицинская карта. И справка от медкомиссии, что парень здоров и не имеет никаких противопоказаний.

– Родителей у парня нет, погибли.

– Тогда заявление от опекуна. Вы опекун?

– Нет, – с каждым вопросом я все больше чувствовал себя идиотом. Но мог ли я знать эти нюансы, если никогда с подобными вещами не имел дела? Я б. ть, боец, а не наседка с яйцами.

“Куда? Куда ты лезешь, Бо?” – кричит мой внутренний голос. – “Остановись, пока все это болото тебя не засосало”.

– Тогда, ну не знаю. Если вы дядька, то оформите опекунство на себя.

И теперь я сидел и пытался понять, что мысль, закравшаяся в мою голову это полнейший бред и только. Что не стоит мне так зацикливаться на этом. Но все нутро, все мое существо насторожилось. Останется только понять. Последствия чего так повлияло на мое мышление? Ведь приоритеты, которые строились годами, летят в тартарары. И с этим не хочется мириться. Этому хочется сопротивляться. Не в ту степь меня тянут мои поступки. Совсем сбился с ориентира. А дислокацию менять я не имею права.

Когда в квартире все звуки затихли, я выхожу из своего убежища. Налил чай, а сделав пару глотков, желудок предательски дал о себе знать.

На столе стоит тарелка, покрытая полотенцем. Стаскиваю его и поднимаю тарелку, которая играет роль крышки, прикрывая содержимое второй тарелки.

С такими темпами кормежки я начну терять форму. И это совсем не за горами, потому что в кои-то веки, после армии я снова получаю трехразовое питание. Да такое, что при виде приготовленной еды, я сажусь есть, не разогревая ужин. И он от этого не менее вкусный.

Вернувшись в свою спальню, накидал план действий. Так со стороны становится понятно, где что-то упускаю, ставя на второй план или наоборот, слишком придаю значения, которого не требуется.

В голове уйма мыслей и только сейчас удается их конкретизировать.

Теперь-то я точно понимаю, с чем начну разбираться уже завтра.

Откидываюсь на подушки, и задумавшись о завтрашнем дне, проваливаюсь в сон.