Текст книги "Золушка. Перезагрузка (СИ)"

Автор книги: Анна Мирская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

        – Передай Надежде и ее девочкам вот эти приглашения, – мои вопросы он оставил без ответа, сунул приглашение мне в руку в руку и пошел к калитке, даже не удосужившись сказать «до свидания».

        – Хам, – проворчала я, когда он отошел на значительное расстояние и стала наблюдать как кучер, пожилой скрюченный мужчина, помогает ему усаживаться в карету.

Карета скрылась с глаз, а я развернула приглашение и углубилась в текст:

« Король Совранский имеет честь пригласить вас, уважаемые Надежда, Маланья и Марья, на бал по случаю срочной  необходимости женить моего сына, принца Совранского. Бал и смотрины будут проходить во дворце 25 июля 1815 года».

       – Что за хрень? – пробормотала я, перечитав приглашение раз пять, особенно обращая внимание на дату. – Какой 1815 год? Все с ума посходили что ли? И тут меня посетила мысль, которая до этого не приходила мне в голову и которая поначалу напугала – а что, если все вокруг нормальные, а с ума сошла я? Ведь все принимают происходящее вокруг как должное. Все, кроме меня. В сильном волнении я забегала взад вперёд по кухне, но посещению умных мыслей это не способствовало. Устав бегать, выпила залпом стакан воды и присела на стул. «А вообще интересное помешательство, как бы я ещё оказалась в 1697 году», – вдруг подумала я и хихикнула, решив, что чему быть, того не миновать. А потом подумала, что мне надо любыми способами попасть тоже на этот бал. Раз уж я сошла с ума, то надо пользоваться этим на полную катушку.

  Часы в гостиной пробили три раза, я скинула с себя оцепенение и побежала за тряпкой и ведром. До семи я носилась по комнатам: вытирала пыль, мыла зеркала и полы, напевая во все горло песни. Странное дело, работа меня не раздражала, а даже наоборот, приносила удовольствие. Единственный момент, который немного портил моё настроение – все это я бы хотела делать в своём доме и для своего мужчины, а не для этих избалованных дамочек. В то, что совсем недавно я мечтала сидеть дома и ничем полезным не заниматься, теперь верилось с трудом. Неужели всего пару дней назад я была такой дурой, что сама хотела так жить? Мне хватило всего два дня понаблюдать за обитателями этого дома, чтобы понять какая это скука.

    К приходу мегеры с девчонками, я не только убрала в их комнатах, но и успела привести в порядок кухню и перемыть окна, которые теперь сверкали чистотой. Надежда Викторовна посмотрела с удивлением, но слов благодарности я от нее так и не дождалась, правда ужинать мне позволено было вместе с ними, что само по себе я приняла за похвалу. Ужин можно было назвать королевским, помимо неизменных здесь булочек и кипяченого молока, мне на тарелку положили целую отварную куриную ножку, я аж чуть не прослезилась от умиления.

        – Надежда Викторовна, – закончив ужин, сказала я, – тут приходил, точнее приезжал, какой-то господин, просил передать вам приглашение.

        – Интересно, что опять намечается, – взяв его в руки пробормотала она и углубилась в чтение, а закончив, сказала, обращаясь к девчонкам, – очень хорошо, у меня появляется шанс сбыть с рук хотя бы одну из вас.

        – Что там, маменька? – спросили они хором.

        – Король Совранский решил, что пора женить своего сына, смотрины через три дня.

        – Но ведь его сын уже старый, – заныла Машка.

        – Да, мы не хотим за него замуж, – подхватила Милана.

        – Ну да, ему уже двадцать два, не первой свежести женишок, но вы только задумайтесь, там ведь огромное состояние. Той, которую он выберет, крупно повезет. Денег тьма, лежи весь день, ничего не делая, а вечером приемы, да балы, не жизнь, а сказка, – расписывала прелести такой жизни Надежда Викторовна, а я непроизвольно скривилась, нет уж, такой жизни я теперь точно не хочу.

        – Мне такая жизнь нравится, – протянула Маша.

        – А выберет он меня, потому что я моложе, – показала ей язык Милана.

        – Ах ты гадина, – вскочила Машка и кинулась к ней, – да я тебя сейчас!

        – А ну стоять, – рявкнула мегера так, что мы все втроем подпрыгнули от неожиданности. – На место!

         – Я тебе собака что ли? – надула губы Машка.

         – Вам прошлого раза мало? Еще синяки не сошли, а вы опять драться! Ну-ка марш по своим комнатам и чтобы до утра я вас не слышала и не видела! Быстро!

Девочки ушли, а я так и осталась стоять посреди кухни. Надежда Викторовна смотрела в окно и о чем-то усиленно думала, не обращая на меня никакого внимания. Прошло минут десять, а ничего не изменилось, стоять мне уже изрядно надоело, и я робко кашлянула. От неожиданности она подпрыгнула на стуле и стукнулась головой о шкафчик с крупами.

        – Ой! Ты чего до сих пор здесь? – спросила она вполне по-человечески, потирая ушибленный затылок, – спать давно пора. Надеюсь ты не забыла, что подъём у тебя в пять.

        – Хотела у вас спросить кое-что.

        – Ну спрашивай, раз хотела, – усмехнулась Надежда Викторовна.

        – Скажите, а могу я вместе с вами поехать на бал? – с непонятно откуда взявшейся робостью спросила я

        – Ты? С нами? На бал? – Надежда Викторовна засмеялась, она смеялась так, что на глазах ее выступили слезы, – ой, насмешила!

        – Я не понимаю, что смешного я сейчас спросила? – растерялась я.

        – Ехать в чем собираешься, вот в этом платье?

        – Ну, я думала девочки мне не откажут и дадут своё платье. Всего на один вечер, очень хочется хоть раз в жизни побывать на настоящем балу, – мечтательно протянула я.

        – Ты чего, чертовка, удумала? – зашипела Надежда Викторовна, – решила у моих девочек жениха из-под носа увести? Поди, спишь и видишь себя замужем за принцем! Да только зря мечтаешь, не чета ты моим девочкам, даже рядом не стояла. Как была замухрышкой, так ей и останешься!

         – Да не нужен мне ваш принц! Что я с ним делать-то буду? Да, мечтала раньше встретить богатого и жить в свое удовольствие, а теперь вот смотрю на вас и понимаю – не нужна мне такая жизнь!

         – Вот и сиди значит дома, раз не нужна. Работы тебе хватит, нечего нас позорить и по балам ходить.

         – Но..., – начала я.

         – Никаких но, разговор окончен, – перебила меня мегера и пошла из кухни, но на пороге обернулась. – Да, перечисти завтра все серебро, уже месяц его никто не чистил, оно совсем не блестит.

В своей каморке, я завалилась на топчан и задумалась. От идеи попасть на бал я не отказалась, очень уж мне хотелось посмотреть как там все проходит. Нет, никакой принц, или кто он там, мне был не нужен, во мне просто взыграло любопытство. Я решила, что за три дня, оставшихся до бала, обязательно придумаю как мне туда попасть и со спокойной совестью уснула.

    Три последующие дня в домашних хлопотах пролетели незаметно. Я перечислила серебро, выбила от пыли все ковры, перестирала белье и многое другое.  Кормили меня теперь два раза в день – завтраком и ужином и сильно не придирались. Правда и вниманием не баловали, обращались только по делу. Но, честно говоря, их внимание мне было и не нужно. Все эти дни разговоры были только о предстоящем событии. Какое платье надеть, какую лучше сделать прическу и тому подобные темы, скука смертная. Я так и не придумала как же мне попасть на этот бал, а времени до него оставалось все меньше и меньше.

    В день, на который был назначен бал, фирменный дурдом начался с самого утра. И Надежда Викторовна и девочки своими придирками и капризами сводили меня с ума. Сначала каждой из них мне нужно было приготовить ванну с лепестками роз. Лепестков у них не оказалось, пришлось идти за ними в сад, причем соседский,  в их саду розы цвести никак не хотели. Там меня чуть не поймал садовник, хорошо хоть я успела нарвать нужное количество роз. Убегая со всех ног из чужого сада, я ещё долго слышала вслед отборную ругань. Потом начались бесконечные примерки платьев, их было так много, что уже через час у меня рябило в глазах. Наконец, через три часа после начала, каждая определилась в чем же она пойдет. Подошел черед причесок, и опять по новой: то прядь не там торчит, то чёлка не так лежит, то перья не того оттенка вставила. В общем, когда они, наконец-то, отбыли, не забыв загрузить меня работой, я вздохнула с облегчением. Прошла на кухню и присела у открытого окна передохнуть. И так мне грустно и обидно стало, что слезы, по мимо воли, потекли из глаз. Как могу я обслуживаю этих избалованных дамочек, а мне отказали в такой малости, как посетить всего лишь один раз какой-то бал. Я сидела и вытирала слезы подолом платья, и тут, словно из-под земли, под окном возник скрюченный старик, на вид лет под девяносто. Цветная рубашка заправлена в поношенные брюки, на ногах лапти, волосы и борода торчат в разные стороны.

         – А что это девушка грустит? – спросил он хитро прищурившись.

         – Тебе чего, дед? Иди куда шел, – ответила я и отвернулась, не хотела, чтобы он видел мои слезы.

         – С дороги я, два дня не ел ничего, не даст ли мне милая барышня перекусить?

На столе стояла кружка молока, пара свежих булочек и джем. Оставленные мне на ужин, они дожидались своего часа. Я протянула все это деду, аппетита все равно не было, да и дед был до того худым, что мне стала его жалко. Он с удовольствием съел то, что я ему дала  и вытер губы краешком рубашки.

         – Вот спасибо, вот уважила старика. И чего бы девушка хотела взамен? – дед смотрел на меня, ожидая ответа.

         – Да ничего мне от вас не надо, рада, что смогла помочь.

         – А если девушка хорошо подумает? – дед хитро прищурился. – Я много чего могу.

         – И даже сделать так, чтобы я оказалась на сегодняшнем балу? – спросила я, ни на что не надеясь.

          – Это у Совранских-то? Легко! Вон моя кобыла стоит, Милкой кличу. Пусть девушка не смотрит, что она доходяга, доставит в лучшем виде.

          – Вы это серьезно? Вы и правда можете отвезти меня на бал?

          – Могу, но есть одно маленькое неудобство, кареты у меня нет, так что придется ехать верхом.

          – А подождать немного вы можете? Мне бы переодеться.

          – Конечно, как раз пока Милку напою, если конечно девушка даст воды.

          – Конечно, дед, мне не жалко, – я налила воды в миску, подала ему и побежала переодеваться.

И Маша и Милана были крупнее меня, да и ростом ниже, и их платья оказались мне велики. А вот Надежда Викторовна была примерно моей комплекции, поэтому я решила позаимствовать наряд в ее гардеробе, авось она не заметит, что ее платье надевали. Я открыла шкаф и выбор мой сразу же пал на нежно голубое платье. Во-первых мне очень шел этот цвет, а во-вторых там было минимум всяческих рюш и оборочек, которые мне так не нравились. Единственное что меня смущало, сзади, чуть пониже талии, как раз в районе моей попы, был пришит большой бант в цвет платья, в середине которого переливался и блестел большой камень, очень напоминающий топаз, но я решила внимание на это не обращать. На столике перед зеркалом обнаружилась лента точно такого же цвета, я просто повязала ее вокруг головы, оставив волосы распущенными. Туфли мегеры подошли мне идеально, их я и обула. Бросила мимолётный взгляд в зеркало и побежала вниз.  Входная дверь опять оказалась заперта, и я, не долго думая, вылезла в окно кухни. Как  буду залазить обратно, старалась не думать. Старик стоял возле своей кобылы и терпеливо меня дожидался. Скрепил руки замком, помогая мне забраться, и пошел пешком, ведя за собой лошадь. Мимо в каретах проезжали люди, все смотрели на меня с удивлением, но мне было все равно, я ехала на первый свой бал.

         Путешествие продлилось недолго – минут десять, и из-за поворота показался огромный трехэтажный замок, по другому назвать у меня не поворачивался язык. Из распахнутых окон слышалась музыка. Дед помог мне спуститься с лошади и сказал:

        – Ну вот девушка и прибыла, желаю хорошо повеселиться, а мне пора.

Я во все глаза разглядывала замок и только кивнула на слова старика, а когда очнулась и поняла что забыла попрощаться, странного старика и след простыл, будто бы его и не было.

Я пожала плечами и пошла к воротам. Двое мужчин, одетые  в черные костюмы, стояли по обе стороны и, когда я подошла, преградили мне дорогу.

        – Ваше приглашение, – протянул один из них руку.

        – Эээ...., знаете, я очень торопилась и забыла его дома, а возвращаться совсем нет времени, – начала мямлить я. – Можно я так пройду, ну пожалуйста?

        – Приглашение, – теперь второй точно так же протянул руку.

Мысли мои отчаянно заметались в поисках решения. Когда я в двух шагах от цели, отступать достаточно глупо. Вспомнилась фамилия Надежды Викторовны – Милославская, и я решила рискнуть.

        – Понимаете, я родственница Милославской, ее эээ... внучатая племянница, приехала погостить всего два дня назад, поэтому приглашения на меня нет, – затараторила я.

         – Надежды Викторовны? – спросил один, не дожидаясь ответа, отошел в сторону и даже слегка поклонился. – Прошу нас простить, проходите.

         – Благодарю вас, – кивнула я и направилась в замок.

Вошла внутрь и просто остолбенела, никогда в жизни мне не приходилось видеть такого великолепия. Высоченные потолки, огромные хрустальные люстры, повсюду позолота. Все огромное помещение зала искрились от яркого  света так, что  приходилось жмуриться. Я несмело шла вперед, разглядывая танцующие пары и боясь нарваться на мегеру с девчонками. Если она меня здесь увидит, да еще и в своем платье, мне точно несдобровать. Все мужчины, как на подбор, были в черных костюмах и белых рубашках, вместо пиджака – фрак. Платья же дам пестрели разными цветами, неизменны были только рюши и пышные юбки. Глазея по сторонам, я чуть на кого-то не налетела, очнулась только тогда, когда меня слегка толкнули и до боли знакомый голос произнес:

         – Смотри куда прешься! Чуть мне все ноги не оттоптала.

Я подняла глаза и увидела Машу, она зло смотрела на меня. Рядом стояли Милана и мегера, на меня они смотрели как-то уж слишком безразлично. «Неужели не узнали», – мелькнула шальная мысль.

         – Ну чего таращишься, иди куда шла, – сказала, как выплюнула, Маша.

         – Да, простите, уже ухожу, – пролепетала я и, опустив глаза, направилась дальше. И тут услышала за спиной голос Миланы:

          – Надо же, на этой, – ткнула она в меня пальцем, – платье как у тебя, маменька.

          – А ведь и правда! – изумлённо сказала Надежда Викторовна. – Хотя портниха уверяла меня, что все мои платья – эксклюзив. Вот сучка! Ну ничего, я ей устрою! Она ещё у меня попляшет и ответит за свое вранье! Даже камень такой же, как на моем, – никак не могла успокоиться она.

Дальше я дослушивать не стала, ускорила шаг и скрылась в толпе танцующих.

Примерно час я бродила по замку и с удовольствием рассматривала интерьер и  людей. То, что сначала мне понравилось, уже стало навевать дикую скуку, я отчаянно зевала. «Как так можно жить, – думала я, хотя еще совсем недавно сама мечтала именно о такой жизни, – нет уж, увольте, со скуки же сдохнуть можно»

 Ещё немного побродив среди танцующих пар, решила, что делать мне здесь больше нечего и направилась к выходу. Но тут, неожиданного, путь мне преградил парень, на голове которого сверкала корона. «А вот и принц», – подумала я и, похоже, не ошиблась. Как-то все, вдруг, стихло: выключили музыку, а все присутствующие расступились, образовав вокруг нас полукруг, и замолчали. В толпе я заметила девчонок во главе с мегерой. От взглядов, которые они бросали в нашу сторону, становилось не по себе. Обвела глазами зал и обратила внимание, что с такой же злобой на меня смотрят все присутствующие здесь девушки и женщины. А принц так и стоял напротив меня и, не говоря ни слова, скользил глазами по моей фигуре. Он слегка покачивался и, честно говоря, мне показалось, что он хорошо навеселе. Сомнения отпали когда он заговорил, от него явственно пахло алкоголем.

      – Папа, – громко, на весь зал, сказал он и ткнул в меня пальцем, – я выбрал себе невесту,  хочу вот эту.

      – Простите, что вы сейчас сказали? – опешила я.

      – Гордись, ты будущая жена самого принца Совранского, – сказал он, заплетающимся языком и икнул.

       – Эээ, конечно, это очень мило, большая честь для меня, но вы знаете, мне уже пора, правда-правда, я безумно опаздываю, – лепетала я, пятясь задом в сторону выхода.

      – Что-то я не понял, папа, что она там бормочет? – капризно протянул принц и обратился ко мне. – Иди же скорее сюда, я тебя поцелую.

Представив на миг такое счастье, я развернулась и собралась уже было дать деру с этой вечеринки абсурда, но реакция у Совранского младшего, даже у пьяного, оказалась на высоте, он успел ухватить меня за бант на платье. Со всей силы дернувшись, я смогла вырваться и со всех ног рванула к выходу. Остановить меня никто не пытался, все, похоже, прибывали в ступоре от моего поступка. Я бежала так, как не бегала никогда в жизни, похоже на Олимпийских играх я поставила бы новый рекорд. С разбегу, с лёгкостью запрыгнув на кухонное окно, грохнулась на пол с обратной стороны и попыталась отдышаться. Когда мне, наконец, это удалось, я кинулась скорее переодеваться и только в комнате, сняв платье, увидела что на нем отсутствует бант, похоже он оторвался когда я вырвалась из рук Совранского.

       – Вот черт, – выругалась я вслух, – что же делать?

Никаких умных мыслей в голове не наблюдалось, поэтому я просто повесила платье обратно в шкаф, в надежде, что мегера решит надеть его не скоро и пока не обратит внимания на отсутствие банта.

На кухне я занялась текущей работой и трудилась часа полтора, прежде чем отрылась дверь и, возбуждённо переговариваясь, вошли девочки во главе с Надеждой Викторовной. Инстинктивно, я вжала голову в плечи, когда все трое появились на кухне, но никаких карательных мер не последовало, похоже, они на самом деле меня не узнали.

       – Как прошел бал? – осмелев, спросила я.

       – Ты даже не представляешь что там было! – возбуждённо заговорила Маша.

       – Это просто кошмар, – подхватила Милана.

И они наперебой затараторила так, что мне с трудом удалось разобрать то, что они пытались до меня донести. Меня они, как я и думала, не узнали. Рассказ их сводился к тому, что явилась на бал не местная, наглая девица, которая с порога начала строить принцу глазки и чуть ли не задирать юбку на платье, тогда как принц уже практически сделал предложение одной из них. На этом моменте их версии расходились в разные стороны, Маша уверяла меня, что предложение руки, сердца и всего немалого состояния поступило ей, Милана же пыталась доказать, что принц покорился именно ее чарам и, непременно, хотел ее в жены. Я, украдкой, улыбнулась и, пока девочки не начали выяснять отношения на кулаках, заинтересовано спросила:

        – Ну, а дальше-то что?

        – А дальше – эта девица сбежала. Король Совранский был в бешенстве, начал спрашивать всех как найти эту девку, но ее никто не знает. А его сынок закатил самую настоящую истерику. Он плакал и умолял ее немедленно найти. Еле-еле удалось его успокоить и уложить спать, – увлеченно рассказывала Маша.

         – Да уж, не знаю как они найдут девчонку, – подхватила Милана. – Никто даже не представляет откуда она появилась и куда потом исчезла.

Ещё немного обсудив происшествие на балу, они удалились в свои комнаты, а я вздохнула с облегчением. Меня не узнали, да и найти невозможно, так что можно спокойно жить дальше. Замуж за этого пьяного, слюнявого идиота я не хотела, будь он хоть арабским шейхом. Уж лучше всю жизнь провести в этом доме, прислуживая капризным дамочкам, чем жить в золотой клетке с мужчиной, который вызывает лишь брезгливую жалость.

Утро началось как обычно, в последнее время. Разнеся по комнатам завтрак, я села перекусить сама, вот тут-то и раздался стук в дверь. Я открыла, на пороге стоял незнакомый мужчина.

       – Вы хозяйка? – поинтересовался он, а увидев на мне старое, поношенное платье, не дожидаясь ответа, продолжил, – я по поручению короля Совранского. Хозяйку пригласи, только быстро, у меня мало времени.

Я рванула наверх и позвала Надежду Викторовну и девочек. Как были, в спальных костюмах и чепцах они рванули вниз. Затаившись между первым и вторым этажом, я стала подслушивать, а мужчина официальным голосом произнес:

       – Приказ короля Совранского от 26 июля 1697 года. Сегодня в домах всех жителей нашего города будет проходить обыск. Цель – выявить таинственную незнакомку, сбежавшую с бала. Та, к чьему платью подойдет вещь, оставленная в руках принца, в тот же день станет его женой. Спасибо за внимание, – мужчина развернулся и вышел, не попрощавшись.

«Вот черт, – подумала я, – и что же делать? Может спрятать это платье? Но куда?». В том, что это вещь – бант, оторванный от платья, я ни минуты не сомневалась, больше я ничего не теряла. Немного поломав над этим голову, я решила ничего не предпринимать, ведь если будет обыск, его все равно найдут и тогда мне уже не отвертеться. И девчонки и мегера будут отрицать, что прятали, а остаюсь только я.  Вынести его незамеченной за пределы дома я тоже не смогу, остается одно – ничего не делать и посмотреть как будут дальше развиваться события.

 А в гостиной вовсю шло обсуждение предстоящего обыска. Все трое даже забыли, что не закончили завтракать.

        – Ну надо же, – протянула Маша, – как эта девка принца-то зацепила.

        – А главное чем? – поддержала ее Милана. – Ни рожи ни кожи, худая, как наша Ирка, ведь даже подержаться там не за что.

        – Вот-вот, не то что мы, а принц все равно выбрал ее, – надула Маша губы.

        – Так, кости перемоете всем потом, сейчас марш одеваться, не ровен час явятся скоро, а мы в таком виде.

         – А ведь точно, – Маша вскочила и понеслась вверх по лестнице, вопя во все горло. – Ирка, меня первую одевай.

         – Почему это тебя? – Милана рванула следом за ней, – я младшая, мне уступать надо.

         – Как же вы мне все надоели, да когда я вас уже с рук сбагрю, – проворчала себе под нос мегера и тоже отправилась одеваться.

    Звонок в дверь раздался примерно через час. На пороге стояли несколько мужчин в сопровождении короля и принца Совранских. Сегодня младший Совранский был трезв, но выглядел не очень хорошо, он явно мучился похмельем. Они прошли в гостиную и велели всем домочадцам собраться тут же. Мы сели на диван, младший Совранский присел неподалеку от меня, положил голову на спинку дивана и тут же захрапел, дыша мне в лицо стойким запахом перегара. Старший так и остался стоять, иногда, с неудовольствием поглядывая на сына, остальные мужчины отправились вверх по лестнице. Примерно через полчаса в гостиную вернулись мужчины,  один из них нес в руках то самое голубое платье. Они подошли к королю и немного с ним пошептались, после чего, отдав ему платье, спешно покинули дом.

        – Вставай, сын, – громогласно произнес старший, – похоже, здесь твоя невеста.

        – А? Что? – разлепил глаза младший, явно, со сна, не понимая что происходит.

        – Говорю, вставай, невеста твоя нашлась, – повторил он, повернулся в нашу сторону и потряс платьем. – Кто хозяйка платья?

Девочки и Надежда Викторовна молча переглянулись, а я опустила глаза в пол, делая вид, что меня это не касается.

         – Я спрашиваю – кто хозяйка этого платья? – так и не дождавшись ответа, повысил голос Совранский старший.

          – Это мое платье, – встала с дивана Надежда Викторовна и залепетала, – но тут явно какая-то ошибка.

          – Какая ещё ошибка? – возвысил голос король. – Мой сын сказал, что оторвал этот бант от платья своей невесты, а у твоего платья как раз банта и не хватает, – с этими словами из кармана он достал тот самый бант.

          – Но....

          – Никаких но! Я зашёл к местной портнихе, и она мне поклялась, что такое платье в городе в единственном экземпляре. А бант оторван именно от него. Вот только с перепугу она не смогла вспомнить для кого его шила, иначе поиски закончились бы намного быстрее.

В продолжении всего диалога Совранский младший растерянно хлопал глазами. Его испуганный взгляд метался  от отца к Надежде Викторовне и обратно, похоже парень прибывал в шоке.

            – Папа, эээ, а т-т-ты уверен, ч-что это м-моя н-невеста, – спросил он, заикаясь. – Она же старая!

            – Это я должен быть уверен? Я? Кто вчера прожужжал мне все уши о том, что найдем платье, найдем и невесту? Вот оно платье, – Совранский старший в бешенстве тряс платьем перед носом своего сына. – Значит вот и невеста! А то что она старая, твои проблемы, значит сам с пьяных глаз такую выбрал! Забирай и вперёд, жениться!

 Мегера стояла и, от такой наглости, хватала ртом воздух, но перечить или грубить Совранскому старшему она, явно, боялась.

            – Но, папа, я не хочу на ней жениться, – пролепетал младший, пятясь задом к двери, с явным намерением удрать, но старший был начеку.

            – А ну стоять! – схватил он его за ворот рубашки, как нашкодившего кота. – Ты меня позорить прекращай! – стукнул он кулаком по столу так, что все, в том числе и я, подпрыгнули на своих местах. – Приказ сам вчера мне диктовал, а там черным по белому написано: найду – женюсь! Так что быстро взял «молодую» невесту под локоток и вперёд – к алтарю! Мы, Совранские, всегда славились тем, что держим данное нами слово!

Он развернулся и твердой походкой направился к двери, ни капли не сомневаясь, что ослушаться его не посмеют. На пороге он обернулся:

            – Стоять долго будем? Свадьба вечером, надо молодой невестушке еще морщины замазать! Быстро за мной! Оба!!!!

Опустив головы, оба поплелась за ним, на пороге Надежда Викторовна обернулась, посмотрела на нас троих грустными глазами и помахала на прощание рукой.....

          – Иванова, подъем! – раздался над ухом знакомый голос. Я открыла глаза и увидела Надежду Викторовну.

          – Туалеты помыты, серебро начищено и крупы я перебрала уже, – подскочив от неожиданности, отрапортовала я. – А где ваш молодой муж?

           – Какой еще муж, Иванова? У меня на вас времени не хватает, до инфаркта скоро доведете, так еще мужа мне не хватало!

           – Как какой? Принц Совранский! У вас от счастья память отшибло?

           – Иванова, ну-ка дыхни, ты портвейна перепила что ли, – с подозрением покосилась на меня Надежда Викторовна.

Я дыхнула и додумалась осмотреться. Вокруг меня находились стеллажи с книгами, чуть поодаль кучкой стояли наши ребята, а на Надежде Викторовне, вместо пышного платья, надеты блузка брюки. «Сон!, – подумала я и испытала такое облегчение, какого не испытывала никогда в жизни. – Ну, конечно же, это просто был сон. Похоже, я уснула над книгой и все это мне приснилось. Слава Богу, какое счастье».  Я подскочила к ребятам и со словами: « как же я вас всех люблю» попыталось их обнять.

          – Иванова, пьяная что ли? – спросил Васька Жидков, а, стоявшие чуть поодаль Маша с Миланой синхронно покрутили пальцами у виска

          – Нет, просто у меня хорошее настроение, жизнь прекрасна! – раскинув руки в стороны, я кружилась на месте и весело смеялась. Жидков тоже покрутил пальцем у виска и, на всякий случай, отошел от меня подальше. А я подбежала к Надежде Викторовне и чмокнула ее в щеку.

          – Нет, ты точно пьяна, Иванова, только не пойму почему от тебя не пахнет. Надеюсь это не наркотики? – строго спросила она.

          – Что вы, конечно нет, просто я очень рада вас видеть в вашем обычном обличие.

           – Ты говоришь какими-то загадками, Иванова, я уже начинаю беспокоиться за тебя.

           – Поверьте, все в порядке, – заверила я воспитателя и добавила, – а хотите я помою окна? Да и посуду могу в столовой могу помогать мыть. Мне не трудно, правда.

           – Ох, Иванова, темнишь ты что-то, – покачала головой Надежда Викторовна, – то палкой трудиться не заставишь, то сама добровольно на работу напрашиваешься.

           – Знаете, иногда нужно просто заснуть, чтобы понять вещи, которые до этого ты понимать отказывался, – сказала я и побежала догонять ребят.

     Но, вдруг, что-то заставило меня обернуться. Надежда Викторовна махала кому-то на прощание  рукой, а я перевела туда взгляд  и успела увидеть как за стеллажами с книгами скрылся старик в цветной рубашке и в лаптях, старик из моего сна!? Заметив, что я во все глаза смотрю не нее, Надежда Викторовна усмехнулась и, проходя мимо меня, склонилась к моему лицу:

            – Хорошие тебе сны снятся, Иванова, главное правильные, – подмигнула мне она и легкой походкой направилась к автобусу.