Текст книги "Записки сексолога"

Автор книги: Анна Минег

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Простите, Людмила Викторовна ….

– В такие моменты для тебя просто Люда! – прервала она меня, взъерошив мои волосы.– Давай договоримся – в присутствии других людей я для тебя – директор! Людмила Викторовна. И никаких вольностей, скидок на нашу близость я не потерплю! Тем более, намеков на встречу! Моя репутация должна быть на высоте. А в моменты нашей близости я для тебя хочу быть самой желанной и самой нежной! Вот так-то вот, Сержик! – и она снова взъерошила волосы на моей голове. Потом потёрлась носом по моей щеке и, быстро чмокнув, добавила:

– А чего желаешь ты от наших встреч?

– Ну – у…. Мои желания гораздо скромнее! Встречаться парочку раз в неделю, а лучше три раза. И чтобы моя Людочка, – я специально сделал ударение на имени, – была ласковой и послушной девочкой! Брала от наших встреч всю нежность и страсть и сама одаривала меня тем же.

– Тут наши желания совпадают! Давай договоримся о тайном сигнале, означающем желание встретиться. Пусть это будет фраза: «Я попрошу вас посмотреть эту нотную партитуру!» Это не вызовет ни у кого подозрений. Если по какой-то причине мы не можем встретиться, то отказом будет перенос просмотра. Скажем, на завтра, или следующие дни.

– Это здорово придумано! Кроме того, у меня в городе есть квартира. Правда, она не моя, родителей. Они часто гастролируют, и нам там можно будет встречаться.

– Это просто прекрасно! Мне по работе часто приходиться выезжать в город. Можно и там.

Директриса спокойно оттолкнула меня и села. Подтянула к себе кружевные трусики, лукаво взглянув на меня:

– Не думай, что это ты меня соблазнил! Я даже во снах занималась с тобой любовью!

Одевайся и уходи в класс, через часок я загляну к тебе и посмотрю, что ты на мне написал.

Спустившись на свой этаж, я тупо уставился на ноты. Быстро пробежал пальчиками по клавишам. Неплохо, ей – ей, неплохо! Только вот концовочка как-то не шла. Не было куража в концовке мелодии! Это меня прямо – таки завело. Почти полчаса терзал клавиши синтезатора – ничего!

– Сережа, это наброски к новым мелодиям? – руки Людмилы легли мне на плечи.

– Не получается концовка, – я погладил её по руке, – Хорошо бы завтра ты посмотрела снова партитуру!

– Да ты хитрец! Я сама горю желанием снова пробежаться по мелодии твоей партитуры! Доживём до завтра! Ты приди в школу в начале одиннадцатого, я отпущу секретаря.

– Это для меня отличная новость! – я уткнулся в клавиши, а директриса торопливо отошла от меня. Входная дверь хлопнула, и в нашу дверь заглянула Фарида, наша техничка.

– Добрый день! А я ещё на крыльце услышала музыку. Кто, думаю, так рано пришёл? Людмила Викторовна, – техничка перешла на деловой тон, – у меня таблетки для дезинфекции кончились! Остались две штучки!

– Фарида Максатовна! Вы сходите в хозмаг, возьмите пачку, пусть они запишут на наш счёт, – и вот уже не прежняя женщина, изнывающая от страсти в моих объятиях, а строгая и требовательная директриса вышла из класса.

– Не бережёте вы себя, Сергей Васильевич! – Фарида, села на стул напротив меня, так рано пришли. До занятий почти два часа! А с чего это Людмила Викторовна сегодня сердитая такая? – озаботилась Фарида, – даже глаза сверкают!

– Не знаю, – равнодушно откликнулся я, – может не с той ноги встала?

– Ой – бай! Совсем она заработалась! Так рано стала приходить! А вы, Сергей Васильевич, сегодня долго в кабинете будете? А то я бы тут пораньше пол помыла.

– Нет, недолго, у меня всего три урока, – почти отмахнулся я от неё. Что-то сильно встревожило моё неумение довести музыку до конца.

– И вы тоже сегодня сердитый какой-то! Жениться вам надо!

– Жениться? – я с любопытством взглянул на нашего «менеджера по чистоте», так в шутку порой мы называли нашу уборщицу.

– Ну, да! Будет о ком заботиться! Детки опять же пойдут, вырастут – радость маме и папе будет!

Я отложил ноты и с интересом уставился на техничку. С какого перепугу она мне стала давать такие советы?! И вообще, что я о ней знаю? Дочка её поступила в институт в этом году, деньги на учебу немалые нужны, муж не работает, хорошо хоть по инвалидности получает пенсию от рудника и государство небольшую выплачивает. Сама вот на двух работах жилы рвёт…

Нет, знаю хорошие качества нашего «менеджера» – чак-чак превосходно делает! Это блюдо такое – хлебные шарики, залитые мёдом и сдобренные грецкими орехами.

Я положил руки на синтезатор и внимательно посмотрел на Фариду:

– Вот почему женщины все такие? Чуть что, сразу – жениться! Может я не нагулялся ещё?

– Ой – бай! Не нагулялся он! Да тебя наши девки на сувениры растащат! Вот ты какой молоденький да пригожий! Женишься – жена хоть отбивать девок от тебя будет!

Не знаю, с какой дури в моей голове мелькнула мысль: «А не переспать мне с этой татарочкой?»

Как любил шутить мой друг и отличный клавишник – Лёха: «Татарки, они горячие! Кроме того – у них поперёк! Чем шире ноги раздвинет, тем сильнее сожмёт!»

Мы, конечно, ржали над его приколами, но повариха с типично русским именем – Валентина, всегда томно поглядывала на Лёху. И хотя была она только по отцу татарка, мы считали нашего клавишника знатоком по части татарского секса. И тут меня словно кто под бок толкнул

– Да не люблю я девок! С ними возни много! Ухаживай, соблазняй, а в сексе они никакие! Толи дело зрелые да опытные женщины! Сама старается себе удовольствие сорвать и тебе доставить! Вот вы, Фарида, всегда проходите мимо класса, и когда дверь открыта так и норовите задержаться! Зачем?

– Ой, ой! Какой наблюдательный у нас работник появился? Да на тебя посмотреть! Поди глазами не намозолю! На кого мне ещё смотреть? Один мужичок ты в нашем бабском коллективе!

– Да, вы правы – за погляд денег не берут! Но если долго смотреть, я ведь и переспать могу предложить!

– Ой – бай! Ой – бай!– запричитала она, схватившись за голову, – у нас мусульманок, нельзя изменять мужу! Даже думать об этом нельзя!

– Так и не смотри! – в душе возникло чувство легкого раздражения, – не изменяй, кто заставляет? Только годы идут, тело стареет! Да и душа, не согретая мужской лаской, мается долгими ночами! – я вдруг вспомнил, что муж Фариды, бывший горняк был придавлен каменной глыбой и, получив повреждение позвоночника, напрочь лишился подвижности ног. А что если травма повлияла и на мужские способности?

Фарида, плотно сомкнула повлажневшие глаза:

– Все правильно говоришь! Только где тут найдешь ласкового мужчину? Да к тому же умного, да не болтливого про свои похождения?

– Так вот он! Чем я не умный и болтать не люблю! – с чего это вдруг вот так, сразу я пошел ва – банк? Сам до сих пор удивляюсь своей дурости или смелости? Только и мелькнула в голове наша студенческая поговорка: «Раз пошла такая пьянка – режь последний огурец!». А что я терял? Или приобретал? Презрение тетки старше меня на тринадцать лет? Да мне оно – по барабану! А согласится? Мне ли бояться секса?

Фарида встала со стула, положила руки на его спинку. У меня даже мелькнула мыслишка: «Шандарахнет с дуру по голове! Дон Жуан хренов! Мало тебе двух теток, нет – на третью потянуло!»

– Слышишь, Сергей, ты сам напросился! У меня вот уже восемь лет как не было мужчины! Для женщины это ох, как тяжело! Порой, одёжную щетку между ног положишь и так засыпаешь! Волчицей выть хочется! А нашим мужикам, только выпить! А уговоришь кого на встречу, так разболтает! Ты, вот что, завтра я топлю баню. Мужа на коляске туда привезу, помою, да назад, домой увезу. Уложу спать. Сама пойду ополоснуться. Подходи часикам к десяти. Ты знаешь, где я живу?

Я, кивнул головой.

– Только ты приходи со стороны ручья, там высокая трава, а вдоль берега тропинка идёт.

Возле бани лавочка есть. Если раньше придёшь, или я не управлюсь, посиди, подожди. А позднее придёшь, я тебя подожду. Запиши мой сотовый, только раньше десяти не звони. Договорились?

– Договорились! – я записал номер её сотового в память своего телефона.

– А не придёшь, так не обижайся на меня! – она отодвинула стул и вышла, слегка покачивая бедрами.

– «Ну, подожди, голубушка! Будут твои бедра у меня в руках!» – от этой мысли сладко заныло в паху.

Тронул клавиши синтезатора, и вот оно! Пошла, полилась мелодия! Словно кто-то невидимый и властный двигал моими руками. Торопливо всё записал и стал обдумывать сегодняшнее приключение.

Мои наглые предложения вдруг встретили понимание и согласие. Мало того, довольно темпераментный и бурный секс. Хотя как знать, с Фаридой я ещё не трахался и как с ней пойдёт дело, пока не знал. Да и тревожило немного одно: второй секс за полтора суток! Может быть, не смогу столь ярко проявить себя? Эту мысль я прогнал сразу – до десяти часов вечера, а точнее уже ночи, да ещё следующего дня, вполне наберусь сил. И в этом у меня был небольшой опыт – как-то раз пришлось четыре раза иметь секс. Правда, с тремя партнёршами. И за одни сутки. А тут всего две. Справлюсь!

Усмехнулся: однако, какой разбег! От директора до технички.

А, успокоил я себя, тетки, словно собаки на кость, кидаются на молоденького, так пусть их! Вперед, Серёга!

Как прошли занятия и последующая за ними ночь, это не интересно. Только спал я крепко и безмятежно. Утром, похвалил свой член за бодрое стояние и пообещал ему вечернее приключение. В музыкалку рано не пошёл, дома взял скрипку и проиграл вчерашнюю мелодию. Укладывая инструмент в футляр, усмехнулся: как буду записывать ноты, если пойдёт новая мелодия? Даже название ей придумал: «банная сюита».

Юмор, юмором, но я на всякий случай прогулялся к мостику через ручей. Оттуда, хотя и плохо, просматривался дом Фариды и подходы к бане. Глухое местечко на окраине поселка.

Вечер наступал как-то лениво. Но я, на всякий случай, легонько протопив свою баньку, навёл полный порядок. Обтягивающие спортивные трусики, джинсы. Дёрнул несколько раз молнию – порядок, легко скользит и не заедает. Так, наденем тёмную рубашку – нечего светиться в темноте! Зелёная ветровка, всё – всё, теперь можно не торопиться.

Размял пальчики, прогнав несколько мелодий, ну, вот и пора!

Пошел навстречу приключениям, так и хочется написать: на свой член!

Ручей протекал в конце огородов, и местные поперёк его поставили изгородь, чтобы бродячий скот не топтал их грядки. Пойдя тропинкой метров сто, заметил первый сюрприз: кто-то заботливо вырубил толстенные стволы репейника. А вот тут – ветка ивы, преграждающая путь, надломлена и отведена в сторону.

Вот это забота!

То, что это сделала Фарида, я не сомневался. Стало приятно и тепло на душе.

Некстати вспомнился анекдот: «Между женским и мужским монастырями был прорыт потайной ход. Причём, девять километров девятьсот девяносто метров, прорыли монашки. Остальное – монахи!»

Баня стояла метрах в пяти от ручья. Надо сказать, что это было довольно просторное помещение, деревянный сруб, метров десять на десять.

Едва я сделал первый шаг по бетонной дорожке, ведущей вверх, как послышалось легкое покашливание. Ох, уж и конспираторша! Пусть её! Вон как меня встречает!

– Серёженька! Я так тебя ждала! Переволновалась вся. Думаю – не придёшь ты. Зачем я тебе, вон на тебя, сколько девчонок заглядываются!

Она порывисто схватила меня за руку и с ловкостью кошечки, поймавшей птичку, повела за собой.

– Подожди…, – темнота за захлопнувшейся дверью показалась мне чернее тучи.

Яркий свет на мгновение ослепил, и когда глаза привыкли, я огляделся.

Это не было похоже на баню. Скорее уютная комната отдыха. Угловой диван был застелен пледом. Несколько пушистых подушечек, небрежно брошенные в углу, так и манили прилечь отдохнуть. По оббитыми оструганными досками стенам висело несколько картин, репродукции известных полотен, выполненных местными художниками. Почти посредине комнаты стоял стол и рядом, четыре стула с высокими спинками. Хозяйка этого стола явно ждала гостей. Точнее, одного гостя – меня.

Удивительные существа эти женщины! Удивительные и забавные – приглашают на свидание мужчину и обязательно стараются его накормить!

Мой достаточно богатый опыт в этих делах, привёл меня к этому выводу. «Накормить, напоить и в постель уложить» – невольно вспомнился хохмач Лёха. Юмор, юмором, но вот что точно: как только женщина приглашает мужчину на свою территорию, так сразу на столе появляется угощение. Может это только мне так везло? Ладно, довольно наблюдений, тем более что за угощение придется отпахать на сексуальной ниве.

– Серёженька, ты проходи и садись вот сюда, – Фарида, похлопала рукой по диванчику.

Торопливо отставила стул и, схватившись за край стола, стала придвигать его ко мне.

– Подожди, я помогу! – вскинулся я. Она негромко рассмеялась:

– Как давно я не слышала этих слов: «Я тебе помогу!» Ты не обращай на меня внимания, я весь день ходила сама не своя. Так переживала, так переживала! То боялась, что ты не придёшь, то боялась, что не понравлюсь тебе…. А давай мы с тобой, выпьем настоечки? Я знаю, ты почти не пьешь, но у меня приготовлена такая вкусная настойка! Сливовая, из своего сада сливы! Она почти, как компот, сладенькая и так хорошо веселит! У меня соседка как придёт, так и норовит выпросить хоть немножечко, да выпить, – Фарида торопливо доставала из шкафа пузатые фужеры, сдернув с накрытого стола белую салфетку, накладывала мне в тарелку ломтики холодного мяса и, посыпав его зеленью, вдруг уставилась на меня:

– Ты, наверное, думаешь: «Вот дура старая! Болтает, как сорока!».

Я встал, нежно прижал прильнувшую ко мне женщину:

– Не надо за меня ничего говорить и тем более думать! Знаешь, это так приятно, когда тебя ждут и переживают! Давай лучше выпьем твоей сладенькой настоечки.

Она отпрянула от меня, словно испугавшись близости, и облегчённо рассмеявшись, протянула мне стеклянный графин с рубиновой жидкостью:

– Я в неё для цвета изюм кладу! Вот она и переливается розовым цветом! Налей себе и мне. Мужчина должен ухаживать за дамой! – все-таки смех у неё немного дребезжащий и глухой. Вот всегда у меня так – мой абсолютный музыкальный слух постоянно анализирует окружающие меня звуки. Налил напиток в пузатенькие бокалы.

– Давай за нас! Пусть этот вечер будет счастливым и радостным!

– Давай за нас!– согласился я.

Настойка и правда была вкусной и сладкой. Однако и градус был. Вот, что касается спиртного, то я всегда предпочитал держать между нами дистанцию. Музыканты, как правило, люди эмоциональные и очень быстро привыкают к шумным вечеринкам с выпивкой , обильным застольем. Поэтому, когда она повторно потянулась к графину, я прикрыл свой бокал ладонью. Молча встал, обошёл стол, бережно поднял его и перенёс дальше от дивана, на котором мы сидели. Подошел к недоумевающей хозяйке, опустился перед ней на колени и ладонями скользнул по бедрам. Фарида протяжно вздохнула и, закрыв глаза, немного отклонилась назад. Мои ладони, не спеша, словно смакую каждый сантиметр, забирались вверх. А вот и сюрприз – на ней не было трусиков! Учтём, это! Ждала и волновалась, предвкушая удовольствие от встречи. Ладони достигли плавного изгиба, она легонько придержала мой порыв:

– Подожди немного, я выключу свет.

Да и пусть её! Наверное, в первый раз, стесняется, и я откинулся на диван. Щелчок выключателя, и ещё один слабый щелчок, и комната озарилась слабым зелено-малиновым светом.

На верхней полке шкафа стоял светильник в виде зеленого гномика в малиновой шляпе.

Глаза после яркого света не сразу привыкли к изумрудному полумраку. Но даже в этой темноте по шороху и приятному запаху мяты, я понял, что она снимает кофточку.

Сильные руки огладили мои плечи, и пальцы затеребили пуговицы рубашки.

– Не помогай, я сама!

Вот не пойму, как только мне попадается партнёрша, у которой давно не было секса, так у неё всегда прямо – таки мужские замашки.

Мои джинсы были бесцеремонно сдернуты одним движением, зато короткие трусики были бережно сняты. И мой член, словно в лодочку лег в две натруженные и немного грубоватые ладони. Фарида, протяжно вздохнула и, откинув голову назад, слегка закусила нижнюю губу.

– «Может ещё и минетиком побалует?» – вскинулся, было, я.

Одна её рука, плотно охватив мой член, легонько сдвинулась назад, как бы оголяя головку, а другая легла на кончик моего аппарата и нежно и плавно заскользила по кругу.

Я положил свои руки на её грудь, все ещё закрытую чашечками бюстгальтера.

Она словно всхлипнула и оседлала мои ноги. Мы в своем кругу называли эту позу офицерской. Не знаю, насколько она удобна, но когда было мало времени, мы пользовались этой позой.

Фарида не торопилась взять мой член внутрь. Она, словно ласковая кошечка, тёрлась головкой члена по клитору.

– «Кто их знает, как там у этих татар принято?» – я расстегнул застежки её «сиськодержателя», ах, Лёха, Лёха! Нахватались мы от тебя этих сексуально – жаргонных словечек! Кстати, снимать эту часть одежды, с каждым разом у меня получалось все ловчее и быстрее. Застежки слушались моих пальцев.

Да и губы мои уже знали свое дело. Её груди не столь крупные, но, несмотря на возраст, все ещё подтянутые, легко скользили и перекатывались в моих ладонях. Фарида, закатив глаза, ритмично двигала бёдрами, стараясь насадится на мой член. Мой «мальчишечка» с каждым толчком твердел все больше и больше. Я, уже совсем не стесняясь, захватывал ртом её упругие соски, и слегка покачиваясь бедрами в такт, доставал что-то в глубине её влагалища. Теплота от члена пошла вверх, и я понял – пора включать дыхательную гимнастику! Взрываться раньше времени мне не хотелось.

Успокоил нервы парой глубоких вдохов и медленных выдохов. Моя неуёмная татарочка, не так поняв мои потуги наладить дыхание, ещё сильнее задвигала попочкой:

– Серёженька, дорогой мой, – прерывающимся голосом взмолилась она, – потерпи немного, сейчас, я сейчас!

– Не спеши, дай и мне насладится твоим телом, не бойся, я не кончу. Очень хочу попробовать тебя сзади! Бедра твои мне так нравятся!

– Попробуешь! Ох-х! Как захочешь, попробуешь! Только дай я получу своё!

– «Да бери! Не жалко!» – мысленно фыркну я. Но вслух не произнёс ни слова.

Фарида в исступлении откидывалась назад, и словно молясь неведомому богу наслаждения, мягким движением, прижималась всем телом ко мне. Шептала, какие – то слова, наверное, на татарском языке. Да и зачем они были нужны? Я прекрасно понимал язык её плоти, язык страсти соскучившегося по сексу тела. Тела зрелой женщины.

Мелькнула мысль: «А не обучить ли эту голодную до любви бабёнку, всем премудростям наслаждения? Пусть угождает мне!»

– Не сразу, Серж! Не сразу! – я не заметил, как в пылу страсти стал говорить вслух.

– Да, да! Мой миленький! Ты не сразу кончай! Какой ты упругий, да ласковый! – она даже слова стала произносить с акцентом.

Ай, спасибо, той официанточка! Научила меня держать паузу! И пусть яйца поджало, так что стало немного больно, я терпеливо двигал своим членом в ласковом гнездышке татарочки.

– Всё, всё! Больше не могу-у!– она опустилась на мой член и, как-то обмякнув, обняла меня, словно укутала в свое тело. Я терпеливо ждал, когда что-то внутри её перестанет слабо подергиваться. Потом бережно приподнял её ногу, собираясь выйти из её объятий. Она, суетливо соскочила с моих колен, но я удержал её за руку:

– Теперь моя очередь! Я тоже хочу получить своё!

– Да, да! Ты не стесняйся, делай, как тебе нравится! Мне так хорошо с тобой!

И я делал!

Развернул и положив ладони на её плечи, заставил немного согнуться. Огладил руками бархатно – округлые бёдра. Фарида прекрасно поняла моё желание – сильнее согнулась и оперлась руками о диван. Неторопливо поведя членом снизу вверх, я без труда отыскал вход в зовущее ложе. Не спеша, двинул свой аппарат внутрь.

– Ты потихоньку сначала! А то у меня все опущено, много приходилось работать, попросила она.

Я ничего не ответил, лишь положив ладонь ей на спину, заставил сильнее прогнуться.

Этому приему меня научила все та же неуемная в своей похоти официанточка.

– «Знаешь, Серёженька, за день так набегаешься с разносами, что ног не чуешь! А ты, давай, потихонечку, да полегонечку, пусть твой мальчишечка гинекологом поработает!»

Сначала я даже замер, не поняв смысла её слов, но она, абсолютно не стесняясь, со всем, как мне показалось, бесстыдством, объяснила мне смысл сказанного.

Оказалось при гинекологическом обследовании врач вводит вовнутрь, специальный инструмент, с помощью которого раскрывает шейку матки для дальнейшего осмотра. Так вот, мой член должен был служить вместо этого инструмента. Признаюсь, в дальнейшем эта роль мне нравилась! Тут, главное, не причинить боль! Поэтому я мягко тыкал кончиком внутри её киски, словно нащупывая дальнейший вход. Моя татарочка, поняв мой замысел, стала приподниматься на ногах и как бы слегка крутить попочкой.

Получилось! Головка члена, словно обжатая искусными губами опытной минетчицы, проскользнула внутрь.

«Жаль, бабенка толстовата! А то бы сквозь животик прощупал, где он там расположился»

Числился за мной один грешок. Не скрою – был это самый плохой в моей жизни секс. Хотя, как сказать! Вот всегда я вспоминаю отдельные моменты из того невнятного для меня приключения.

А было все очень просто. Гуляла в нашем ресторане какая-то шумная компания. Диплом они там отмечали, или докторскую диссертацию, точно не припомню.

И положила на меня глаз одна дамочка.

С нами, музыкантами, так часто бывает. Подвыпьют посетители, лезут на сцену – кто музыку заказать, кто спеть – сплясать, общем если бы было не денежно, то было бы противно смотреть.

А та дамочка, прямо мне заявила – делай со мной, что хочешь, только проводи меня до дому!

У меня даже скрипка от изумления такого петуха выдала! А тут ещё ребята подначивают:

– Давай, Серёга, не робей! Ночка выпадет, страстей хапнешь!

Хотел я незаметно выскользнуть за дверь, через кухню, так нет, она села с краю ряда столов и зорко, словно коршун за добычей, следила за каждым моим движением.

А когда мы отыграли последнюю вещь, почти подбежала ко мне и сунула в карман пиджака бумажку:

– Ещё столько же получишь! Идём со мной!

Настойчивая бабёнка попалась! Да и уговорила она меня этой бумажкой – сто долларов за вечер – для студента консерватории такие деньги на дороге не валяются!

После, потащились мы с ней по улице. Квартал идем, второй, а такси поймать? Всего одна машина проскочила и, хотя голосовали мы в две руки, куда там! Мимо!

А тут, как назло, дождичек накрапывать начал. Промокли немного.

Так и притащились мы на её квартиру почти в два часа ночи. У неё от страсти аж глаза горят, а я сплю на ходу! Конечно, мы познакомились: Галиной её зовут, так эта Галина, только мы вошли, повернула в замке ключ, и ко мне:

– Раз я тебя сняла, будешь делать всё, что я захочу! – достает откуда-то халат и мне, – давай в ванну, я за тобой.

Вышел я из ванной, хоть немного сонливость прошла. Тут она протягивает мне какие-то плавки, чёрные, растягиваются: «Как презерватив в жаркий день!»– это Лёхин жаргон опять прорвался.

Да и пусть себе растягиваются, главное у них спереди такая дырочка – аккуратно под член. Я, было, напялил их задом наперед, да застыдился – гомосек что ли получился?

Ладно, надел как надо, член, согнул коромыслом, что-то поблескивает, а что, не особо понять. Тут она выходит из ванной, нет не голая, в халатике.

– Сержик, ты давай вон из буфета рюмочки достань, бутылочки перебери, выпьем с тобой.

А из меня знаток этой выпивки, как из коровы скакун! Поставил парочку бутылок – пусть сама выбирает. Она баба шустрая, салатик, колбаска, шпроты открыла, и свечи на стол. Зажигает парочку таких розовых кубиков, тушит свет, и ко мне:

– А чего ты свою прелесть прячешь? – и раз, рукой в эти самые почти резиновые трусики и член мой в дырочку направила. Я думаю – хоть бы он не встал! А он – предатель! Шевельнулся и слегка приподнял «голову»! Это я опять на Лёхину терминологию съехал! Тот часто приговаривал: «У него своя голова, а у меня – своя!»

Пока я раздумывал, стесняться мне или не стесняться, Галина, подает мне рюмку с коньяком, молодец – немного налила!

– Давай, Сержик, за нашу любовь!

Опрокинула рюмочку в рот, рукой помахала, как бы отгоняя запах и удалилась в спальню, сделав мне знак, сиди мол.

Только пригубил я обжигающую жидкость, даже закусить не успел, выходит она из спальни. Мать честная! Одета она, да ни в чем не одета! Точнее – в каком-то прозрачном балахоне и с красной ленточкой на голове!

Это ладно – пусть её! С причудами бабёнка, бывает! Но что же ты, бедолага, тощая – то такая?! У меня ломтик колбасы сам собой из рук выпал! «Из какого ты концлагеря сбежала, сердечная? Да тебя не трахать надо, а накормить!» – загрустил я от таких мыслей.

Вот как вам описать её фигуру? Нет, точно не смогу! А вот Лёха, потом, когда перестал ерничать по поводу моего сексуального приключения, нашёл точную фразу.

Извольте – вот она: «Две доски сложены, да пиzda вложена!» Ну, так-то Лёха, кратко и точно!

А эти «две доски» примостились с краю диванчика и ладонью по нему похлопывают – иди сюда! Раз пришёл, надо же баксы отрабатывать….

Легонько так рукой толкнула она меня и стала оглаживать мою грудь ладонями. Хорошо хотя ладошки тёплые, можно даже сказать горячие, а то я чуть не запаниковал: думал, смерть моя надо мной склонилась! Ан нет! И губы у неё жаркие, да мягкие.

Целует она меня так легонько, словно птичка носом клюет в руки все ближе и ближе подбираются к этим самым, резиновым трусикам. Раз, и член зажат, нежненько так и бережно. А что ей? Хорошая игрушка попалась! И тут моя худышка, согнулась, чуть ли не дугой и легонько так подышала на член. А у меня голова с ним ещё не совсем ладит, он и не расправился в полную силу. Ну, думаю, ничего у тебя голубушка не выйдет! Рот у тебя для моего «болта» маловат! Зря это я подумал….

Хапнула так, что я даже вздрогнул от неожиданности. Вошёл весь голубчик, вся головка поместилась! Минет она делала так себе, и лучше получал, а вот эффект неожиданности как – то на меня подействовал. Ну не было у меня таких стройных дамочек!

Вот видите – уже не называю её худышкой! Да и как называть? Расстаралась она и подняла моего «мальчишечку» в полную силу. А он и в рот не стал помещаться.