Текст книги "Жена брата (СИ)"
Автор книги: Анна Миланик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
Матвей приехал в город по работе на несколько дней. Он уедет. Да и вообще, что за мысли? Видимо, я увлеклась. Сначала любовалась его телом, совсем не похожим на Димино. Теперь примеряю его на роль отца для Ули. Точно на солнце перегрелась.
Уля комфортно чувствовала себя на руках у дяди Матвея, и вела себя так, будто меня рядом не было. Она увлеченно мужчине показывала на окружающий мир, ожидая его одобрения и подтверждения. А он казался заинтересовано кивал, делая вид, что понимает жесты и улюкание племянницы.
Идя за ними, я ловила завистливые взгляды женщин. Еще бы, такой красавчик.
Мы вошли в прохладное помещение детского кафе. Все было оформлено в мультяшном стиле. Каждая кабинка – разная сказка. Уля уверенно показывала в сторону со смешариками, крича: "Аля". Не знаю почему, но именно это слово означало у нее любимый мультик.
Немного удивилась осведомленности ребенка в нахождении кабинки с любимыми героями. Раньше мы с ней здесь не были. Вообще, редко бывала с дочкой в кафе. Дорого, и не было времени. Но сегодня можно, тем более есть повод – новая работа и хорошие премиальные на старой. Хотя смену деятельности еще до конца не осознала.
На столиках лежали раскраски, и негромко звучали песенки из мультика.
– Здравствуйте, – поздоровалась подошедшая официантка, подавая меню. – О, наша любимая клиентка, – улыбнулась она, переводя взгляд на Улю. – Сегодня пришла с дядей и тетей? Решила дать своим родителям выходной? – спросила девушка дочку, доставая из кармана леденец в форме барашка.
Я опешила. Сначала решила, что официантка ошиблась, ведь в заведении за день проходит много детей, а потом озарила догадка. Дима! Мозг любезно подбросил воспоминание, где муж под предлогом дать мне отдохнуть, забирает ребенка. А, когда они возвращались, находила в карманах Ули: обслюнявленный леденец барашка, браслетик с логотипом заведения, а однажды и дисконтную карту.
– И как часто Уля здесь бывала с родителями? – спросила я, стараясь, чтобы голос не дрожал.
– Дима и Диана наши постоянные посетители, – заулыбалась она. – Правда, что-то в последнее время не видела Ули с ними.
– Мы так голодны, – вмешался Матвей. – Слона готовы съесть. Несите нам с женой картошку фри, отбивные, салатик. А нашей дочке, – он как бы невзначай сделал ударение на слове "дочка", – пюре и котлетку.
Официантка испуганно посмотрела на нас и поспешно ретировалась.
Мне резко стало жарко и не хватало свежего воздуха. "Дима и Диана наши постоянные клиенты", – вертелась в голове фраза девушки. Она словно взрывала барабанные перепонки.
Они ходили гулять втроем! И везде мой муж представлял своей женой любовницу.
Впервые леденец у Ули нашла семь месяцев назад. Это помнила прекрасно, потому что не давала ребенку конфет. Тогда я поругала Диму, а он заверил в отсутствии в леденце красителей и вредных добавок.
После развода, конечно, догадывалась, что муж ездил к любовнице давно. Но вот так столкнуться с правдой! Как ножом по сердцу. Я думала, что Дима проводил время с дочкой, а он совмещал полезное с приятным. И любовницу утверждал, и ребенка кормил.
– Возьми себя в руки, – вывел из оцепенения голос Матвея. – После развода ты поняла, что у него есть любовница.
– Он…с Улей, – подавляя рвущиеся наружу всхлипы, проговорила я.
– Я так думаю, презенты от заведения ты тоже находила.
Я кивнула.
– А помаду, платочки?
Я задумалась. Да, я отстирывала рубашку Димы от косметики, но он убедил меня, что это все Нина Константиновна. И несколько раз находила у Ули в рюкзаке заколку и резинки. Муж смеялся, что Уля как ворона тянет у мамочек на площадке с волос красивые украшения, а те не могут ей отказать. Еще тогда удивилась этому факту. Никогда за ней не замечала особой любви к заколкам. Да и теми, что находились в рюкзаке, дочь не игралась.
– Да, пару раз.
– Чисто женский ход. Она тебе намекала на свое существование, а ты не велась, – Матвей подвинул к Уле стакан с карандашами. – Нельзя так реагировать на факты, которые тебе и без того известны.
В его голосе не было жалости ко мне, за что я отдельно была ему благодарна. Он констатировал факт и давал ненавязчивый совет.
– Не забывай, главное – это твоя дочь.
Мужчина замолчал. Мне показалось, еще хотел что-то сказать, но передумал.
Официантка принесла наш заказ и поспешно ушла, косо смотря на меня и Матвея, а точнее сказать на наши руки. Обручальное кольцо я не сняла, сама не знаю почему. Мне казалось, сними я украшение, это будет означать окончательный разрыв. Понимаю, развод уже случился, но психологически еще этот факт не осознала. А вот на пальцах Матвея обручалки не было. Тоже мне "муж".
Не знаю, какие выводы сделала официантка, но я убедила себя, что мне на них плевать.
Матвей заговорил на общие темы, а я их поддержала. Было гадко осознавать действительность, но ее не изменить. Постаралась не думать о женщине, сумевшей увести моего мужа и находившейся с моей дочкой.
Стоит наслаждаться каждой минутой. Завтра Уля уедет отдыхать, вот о чем стоило подумать. Я впервые останусь без нее. Понятно, что это хороший шанс отлучить ее от груди окончательно, да и время нормально подготовиться к экзаменам, но все равно тоскливо ее отпускать.
Глава 21
Уже ночью, лёжа рядом с дочкой, я с улыбкой вспомнила прошедший день. Давно не удавалось провести время с ребенком, вот так просто отдыхая, делая покупки. А с помощью Матвея это казалось легко. Память подкидывала первые дни после рождения Ули.
Мы с Димой постоянно старались выйти погулять с ней. Ну как старались, дочь заставляла. Она усыпала только в коляске и на свежем воздухе. Вот и гуляли по ночам в парке или вокруг дома. А иногда катались на машине по ночному городу, с приоткрытым окном. Даже был случай, когда прокатавшись пол ночи, мы решили спать в машине, чтобы не будить ребенка.
Когда стала замечать за мужем раздражительность и недосыпание, то начала укладывать Улю в другой комнате, не привлекая Диму к этому.
Я тяжело вздохнула, пряча грудь и поправляя подушку под головой спящей Ули.
За день мы успели сделать все по списку. И даже разрешение на поездку у нотариуса оформили. Как оказалось, Дима его уже дал.
Матвей помог нам подняться и занести вещи. Мне нужно было их перебрать и собрать багаж для путешествия. Уже разбирая красивую одежду, я обнаружила маечки, трусики, панамки, которые точно не выбирали ни я, ни Матвей. Они были сложены в отдельном пакетике с дисконтной vip картой и подарочным сертификатом.
Презент от хозяйки заведения. Кто бы она не была, но этот жест показывал ее радушие. Мне почему-то казалось, она извиняется, вот только за что?
Мужчина не остался ночевать, и почему-то я расстроилась. Сама не могла объяснить себе почему. Вместо того, чтобы вспоминать слова официантки, теперь я думала о словах Матвея. Зачем он представился моим мужем? Не скажу, что было неприятно, но что его сподвигло соврать? С такими размышлениями и погрузилась в сладкие объятия Морфея.
На следующее утро проснулись поздно. Вернее, нас разбудил Матвей, который приехал по просьбе свекрови. Уже пора было отвозить мою малышку к бабушке, а оттуда они поедут в аэропорт.
Наспех заварив кашу, я кормила Улю. Себе и Матвею сделала чай с бутербродами.
Он сегодня был молчаливым и грустным. Думал о чем-то своем. Лишь дочь, которая попала в него своей погремушкой, вывела из состояния задумчивости.
– Хулиганка, – засмеялся Матвей, вынимая из чая игрушку. – Думаю раз ты балуешься, значит поела и готова ехать.
Уже в машине я спросила, когда приступать к работе.
– Завтра секретарь введет тебя в курс дела, а в четверг или пятницу, можешь приступать.
– Уля уедет. Я могу и сегодня начать работу.
– Ценю твое усердие, но сегодня воскресенье, и это законный выходной у всех сотрудников, независимо от того, в какой стране они работают. До среды займись подготовкой к диплому. После его сдачи и приступишь. Сверхурочно еще успеешь поработать.
Когда автомобиль въехал во двор, сердце дрогнуло. Я старалась бывать в этом доме как можно реже. С ним связано слишком много воспоминаний.
После рождения Ули мы часто бывали здесь и оставались ночевать. Даже комната с нашими вещами имелась. Свекрови было приятно видеть сына чаще, да и с внучкой нравилось играться. Честно говоря, мне тогда очень нравилось оставаться у них. Нина Константиновна иногда забирала Улю к себе на ночь, приносила только кормить.
В ней я нашла сильную поддержку. Она, можно сказать, отчасти заменила мне маму.
– Ты в магазин заехал? – крикнул Роман со второго этажа.
– Да, пап.
– Лизонька, привет, – помахал он, когда мы вышли из машины.
– Здравствуйте, Роман Матвеевич.
Я зашла в дом с Улей на руках, а Матвей заносил за нами пакеты. Ребенок узнал знакомые места и принялся наводить порядки в ящиках, перекладывая содержимое на пол.
Помимо наших вещей мужчина достал из багажника несколько пакетов с продуктами. Судя по купленному, готовился сабантуй.
– Лиза, ты сегодня работаешь? – спускаясь по лестнице спросил мужчина.
– Нет.
Не стала говорить, что сменила работу. Матвей не посчитал нужным поделился этой информацией, и я не стала.
– Оставайся на шашлыки. Приедут друзья Матвея, посидим. Мою беседку опробуем.
Роман Матвеевич давно хотел построить себе деревянную альтанку, но очень долго не мог определиться с ее проектом. Я считала это причудами богатых, не со зла, конечно. Как объяснила свекровь – это важно не столько для одинакового стиля с домом и двором, а чтобы “перед не простыми гостями не было стыдно”.
Только хотела отказаться, заговорил Матвей.
– Оставайся, – этот его странный взгляд. – Отдохнёшь.
Я не понимала, что он означает. Матвей приглашал, и, вроде как, не хотел моего присутствия. Так себе объяснила его.
– Спасибо, пожалуй откажусь. Буду готовиться к защите.
– Мама уезжает, женская помощь нам не помешает, – складывая все продукты в холодильник, проговорил мужчина.
– Не думаю, что это будет уместно.
– Очень даже уместно. Когда в последний раз ты просто отдыхала на свежем воздухе?
– Давно, – вздохнула я.
– Оставайся. Места всем хватит.
– Ночевать лучше к себе…к тебе на квартиру поеду.
– Хорошо, я тебя отвезу или вызову такси.
Я согласилась. В конце концов, нужно бороться со своими комплексами и воспоминаниями. Я – свободная женщина.
Глава 22
Так увлеклась разговором с Матвеем и своими размышлениями, что не заметила, как Уля стала подниматься по ступеням на второй этаж. Поспешив за ней, слышала, как свекор просит сына помочь ему занести недавно купленный стол и стулья в беседку.
На втором этаже Уля нашла бабушку, которая проверяла содержимое своего багажа.
– Привет, – улыбнулась она нам.
– Здравствуйте, Нина Константиновна.
– Через полчаса приедет такси.
Я тяжело вздохнула и с тоской посмотрела на дочь. Вопрос: правильно ли я делаю, отпуская Улю с бабушкой, снова стал терзать сознание.
– Не переживай. Все будет хорошо. У тебя есть время подготовиться к защите и отлучить Улю от груди. Может, тогда немного вес наберешь.
Я улыбнулась и поцеловала свекровь в щеку. Она с такой заботой говорила обо мне и ребенке, что сердце сжималось от нежности к ней.
Когда Дима поставил меня перед фактом развода, было желание разорвать все связи с его семьёй, но я не смогла. Из-за Нины Константиновны.
– А я отдохну от этой вечной гонки за товаром, хорошими продажами, от тяги к дисциплине на работе. Вот работникам будет праздник.
В этом она была права. Несмотря на уважение к каждому своему наемному сотруднику, Нина требовала четко выполнять возлагаемые на него обязанности.
Уля, перебрав всю косметику на туалетном столике бабушки, пошла на балкон. Я поспешила за ней. Дочь поочередно нюхала цветочки в горшках, а я залюбовалась мужчиной, который помогал отцу переносить стол. Его мускулистые руки были хорошо видны под майкой, в которую он облачился. Контраст между белой одеждой и загорелым телом придавал ему сексуальности.
– Он такой, как я, – встав рядом со мной, проговорила свекровь.
Я непонимающе посмотрела на женщину, с любовью смотрящую на своего сына.
– Матвей не пошел в род Литвиновых, – объяснила Нина Константиновна, – Ранимый и умеющий любить.
Она замолчала, а потом продолжила грустным голосом.
– В юности он влюбился, как и все парни со всей страстью, пылкостью и открытой душой. Она была старше, но это не смущало сына. Матвей хотел создать с ней семью. Два года делал Свету счастливой, выполнял все прихоти, дарил подарки, делал сюрпризы и строил планы. В двадцать два года сам заработал себе на квартиру, открыл небольшой бизнес. Познакомил меня с ней. Я была не в восторге, но перечить не стала. Любит, значит пусть будут счастливы.
Света отказывалась жить вместе, хоть квартира имелась, ссылалась на больную мать. Она просила Матвея брать ее на все корпоративные мероприятия, и, пока сын помогал отцу с вопросами фирмы, Света знакомилась с высшим обществом нашего города.
Я с замиранием сердца слушала рассказ свекрови. Вряд ли он сам стал бы мне рассказывать историю своей жизни. Скелеты в шкафу семьи Литвиновых.
– Матвей собирался сделать ей предложение, кольцо купил, – грустно продолжила она. – И тут случилось несчастье, я попала в аварию. Сын приехал ко мне, а я хотела видеть мужа. Нужно было срочно делать операцию, и боялась, что могу не выжить. Рома трубку не брал. Матвей обзвонил всех друзей и, выяснив адрес для тайных любовных утех моего мужа, сразу же поехал туда. Он нашел там своего отца, который удивленно открыл дверь, и, узнав новость, немедленно засобирался в больницу. Может, лицо любовницы и осталось бы в тайне, если бы не сумочка на тумбочке при входе, изготовленная на заказ. Подарок Матвея. Сын прошел в спальню и нашел там Свету, которая не спеша одевалась.
От рассказа свекрови мне стало не по себе. Вот и ответ на вопрос, почему отец с сыном так долго не общались, и тот уехал жить и работать в другую страну. Я не понимала, зачем Нина Константиновна решила рассказать семейную тайну. Между мной и Матвеем было что-то общее, нас обоих предали. Только у него получилось двойное предательство. Знал ли Роман, кем приходится сыну Света, я не спрашивала. Да и не имело это значение. Суть одна: Светлана не отвечала взаимностью Матвею.
– Очень боюсь за него, – добавила она, беря Улю на руки и направляясь сменить памперс. – Не хочу, чтобы он вновь разочаровался в любви.
Она ушла, а я продолжала смотреть на красивого мужчину с черными волосами.
Глава 23
Матвей согласился встретиться с друзьями, которые от Лукаса узнали, что он в городе. Отец, услышав разговор, предложил собрать всех ребят дома, в недавно построенной беседке. Мужчина, немного поразмыслив, согласился, а потом набрал брата, который тоже обещал приехать на такой себе мальчишник.
Всю дорогу из супермаркета к Лизе он думал о своем гениальном плане – оставить невестку с братом вдвоем, естественно "подготовив почву". Пусть они пару раз столкнуться в местах, где жили, вспомнят прошлое. Он хорошо знал и своих друзей, обязательно кто-то галантно начнет ухаживать за ней, сделает комплимент. Дима, вряд ли сможет терпеть, чтобы за его, хоть и бывшей, женой кто-то ухаживал. Все мужчины собственники. А Литвиновы так и подавно. Отец в юности тоже порывался уйти из семьи, когда Матвей был ребенком. Даже вещи собрал, на развод подал, а потом одумался.
Кто тогда надоумил его сделать правильное решение, и вернуться в семью, сыну было известно. Да и мать была не против. Она боялась остаться одна с ребенком на руках и готова была простить измену мужа. Может, тогда женщина и дала невысказанное согласие на его измены, кто знает. Рома продолжал гулять, но делал это тихо и без ущерба для семьи.
Стоило Матвею увидеть Лизу в ее обычном домашнем халате, как сердце защемило. Что за черт?! Она даже не в его вкусе! Всю дорогу мужчина пытался понять, почему невзрачная девушка вызывает в нем такие странные чувства? Он обещал себе больше не влюбляться и ни к кому не привязываться.
Переиграл в "семью" накануне? Матвей признавался самому себе, что роль главы семейства, а именно таким он себя чувствовал рядом с Лизой и Улей, ему очень понравилась. Посещение детской площадки, кафе, магазина. Невестка сама того не замечая, поправляла ремень его барсетки, перекинутой через плечо, стряхивала сор с плечей и помогала с Улей.
Нужно было брать себя в руки, а он никак не хотел этого делать. Лиза одела обычные джинсовые бриджи и белую футболку, а ему казалось, что она специально обтянула привлекательные части своего тела, дабы дать волю его фантазии.
"Определенно нужно что-то с этим делать, – размышлял Матвей, периодически поглядывая в зеркало заднего вида. – Зря отказался от услуг элитки в ночном клубе."
Когда отец пригласил Лизу, Матвей на мгновение хотел послать к черту свой план. В конце концов они взрослые люди и сами должны строить свою жизнь, вот только радостное лепетание Ули напомнило ему о чужой ячейке общества.
Мужчина помог перенести мебель в беседку, пытаясь не думать о невестке. Пошел наколоть дров для мангала, но физический труд не очень то помогал.
– Мама с внучкой уже уезжают, – прервал его работу отец. – Пойди попрощайся, да и дров достаточно. С таким количеством дерева нам придется жарить мясо до утра, – засмеялся он.
Матвей хмуро посмотрел на плоды своей работы. Увлекся малость. Нарубил слишком много.
Возле ворот стояло такси, а Нина забирала из рук матери счастливую Улю. Та будто предчувствовала свой весёлый отдых. Одежда малышки была в тон синего летнего бабушкиного костюма. Парочка твикс, да и только.
Лиза целовала дочь, украдкой вытирая слезы.
– Мальчики, без меня глупостей не делать, – произнесла Нина, выразительно посмотрев на мужа. – Мы ненадолго, соскучиться не успеете, – она перевела взгляд на Лизу. – Тебе удачной защиты. Не обещаю, что будем звонить, но то, что отдохнем как следует, это точно.
Попрощавшись и поцеловав каждого, они сели в автомобиль.
– Идем готовить? – спросил Матвей, посмотрев на расстроенную Лизу. – Гости придут через два часа, а у нас только сырой маринованный шашлык.
– Я займусь мангалом, а вы салатами, колбасной нарезкой и прочей ерундой, – поставил в известность Роман, направляясь в сторону беседки.
Лиза пошла вперед, а Матвей, пялясь на ее попу, двинулся следом, недовольно сжав зубы. Так и хотелось сейчас зажать ее где-то в углу и проверить, такая ли она на ощупь, как кажется.
Отгоняя от себя пошлые мысли, он открыл Лизе дверь в дом.
– Что делать?
– Давай подготовим все продукты для нарезки. Спиртное уже прибыло, скоро привезут раков и креветки. Поставим для них воду.
Открыв холодильник, Лиза достала колбасу и сыр.
– Думаю, если мы сейчас нарежем и накроем пленкой будет нормально?
– Да.
– А сколько будет человек? – готовя нож и доску, спросила невестка.
– С нами двенадцать. Но в основном все мужчины, поэтому есть и пить будут много.
Матвей достал овощи и грибы, подготавливая их для мангала.
Глава 24
С Матвеем было интересно находится на кухне. Нарезка овощей, сыров, колбасы и подготовка посуды сопровождалась приятным обществом.
– Как-то в юности, помню, разбил любимую статуэтку мамы, когда она попросила нас с братом убрать дом. Боялся ужасно, – рассказывал мужчина, наливая воду в большую кастрюлю и ставя на огонь. – Так я спрятал результаты своих деяний в тумбочке у брата. Ему, конечно, перепало, но с тех самых пор мама больше не доверяла нам уборку. Все делала сама.
Я тем временем нарезала огурцы, красиво укладывая их на край тарелки. Стол на улице уже был сервирован, стояли салаты заказанные в каком-то ресторане. Горячие лепешки в фольге ожидали своего поедания. Их я никогда не любила и не понимала, зачем они к столу, где есть шашлык и овощи. Из ресторана так же привезли горячую картошку. Когда я сказала, что мы бы и сами смогли такое приготовить, Матвей пожал плечами. Он ответил, что не знал, останусь ли я ему помочь.
– Ты не так режешь помидоры, – посмотрев на мое искусство, сделал замечание деверь.
– А их как-то по-особенному резать надо? – скептически заметила я, про себя отмечая, что он чем-то похож на своего брата.
Дима последние месяцы совместной жизни стал привередлив в еде. Говорил, что я не умею готовить, как ему нравится. Это очень сильно било по моему самолюбию. Самое странное было то, что Нина Константиновна особо изысков не готовила. Откуда у бывшего мужа взялась любовь ко всему необычному, мне было непонятно.
Матвей подошёл сзади и обхватил своими тёплыми руками мои руки. Его горячее тело коснулось моей спины. От близости мужчины, меня бросило в жар. И как бы я не старалась слушать его слова, у меня это не получалось. Мне казалось, что мое сердце стучит где-то в горле. Мужчина прижимал мою руку к ножу, делая нарезку овощей полукольцами.
– Вот так, – проговорил он негромко мне на ухо.
Обычные слова, а звучали они для меня слишком интимно. Мурашки пробежали по всему телу. Резко стало не хватать воздуха.
Черт! Что он со мной делает? Или дело не в нем? Почему же тело так предательски реагирует на его прикосновения?
Это все гормоны! Повторяла я про себя, делая глубокий вдох и пытаясь сосредоточится на его словах.
Он отпустил мою руку и отошел в сторону. Надо же, Матвей лишь пару секунд был рядом, а я так реагировала.
– Хорошо, – облизнув губы, проговорила я.
Он засыпал в кипящую воду сырых раков.
С улицы послышался шум подъезжающей машины.
– Вот и первые гости.
Мужчина вышел во двор, а я достала из холодильника бутылку воды и осушила половину. Немного поругав себя за такое непонятное поведение, принялась дальше за работу.
Видимо, я перенаблюдала за Матвеем, пока он работал, вот и разные мысли в голову полезли.
На кухню вошли три незнакомых мужчины.
– Привет, – отозвался один. – Я Миша, а это Денис и Стас. Мы как самые ответственные из всех пришли на помощь милой даме.
Я улыбнулась. Мимо своей воли отметила, что у двоих имеются обручальные кольца. Все они были симпатичные и спортивно сложены.
– Чем помочь, распоряжайся?
– Вынести мясную и сырную нарезки, – я подала тарелки Стасу. – Освободить от воды покрасневших раков и засыпать туда креветку.
Михаил с готовностью принялся за дело.
– И отнести для запекания на мангале маринованные овощи и грибы.
Стас и Денис пошли на улицу, неся с собой тару, а я помогала Мише укладывать вареных раков на подготовленное большое блюдо.
Матвей зашел в ту минуту, когда я случайно столкнула рукой горячую крышку, и та с грохотом упала мне на ногу. От боли стала прыгать на одной ноге, про себя вспоминая все нецензурные слова имеющиеся у меня в лексиконе.
– Больно? – спросил он, подбегая ко мне.
– Печет слегка, – ответила я, переставая, прыгать.
Матвей, как и я смотрел на красное пятно от горячей крышки на моей щиколотке.
– Давай поднимемся к маме в комнату, там аптечка есть. Нужно обработать ожог.
Я кивнула.
– Миш, выносите все блюда стоящие на том столе, мы сейчас вернемся.
– Вы том только не увлекайтесь, – хохотнул друг.
Я, опираясь на руку Матвея, стала подниматься по ступеням. Не то, чтобы от боли не могла встать на травмированную ногу, просто как-то неудобно было отказываться от предложенной руки помощи.
Усадив меня на постель, Матвей стал искать на полке коробку с медикаментами.
– Я не медик, но думаю, что нужно нанести мазь от ожогов. У мамы такая точно есть. У нее вообще есть лекарства на все случаи жизни, – улыбнулся он.
А пока мужчина искал аптечку, я вспомнила о таблетках, которые прописал гинеколог. Все не решалась их выпить, а теперь Ули рядом нет, можно принять таблетки от лактации. Поискала сумку взглядом и вспомнила, что та осталась на кухне.
Тем временем Матвей достал коробку с медикаментами. Он извлек из нее какой-то тюбик и нанес мазь на место покраснения, заставляя меня морщиться от боли.
Во дворе раздался сигнал автомобиля, который издавал знакомую мелодию. Я недоуменно посмотрела на Матвея. Ошибки быть не могло – приехал Дима.
Глава 25
Матвей поднялся с пола и направился в сторону шкафа, а я вышла на балкон, не могла сдержаться. С этой стороны дома въезд просматривался частично, здесь больше открывался вид на беседку. Там уже собралась компания из незнакомых мне мужчин.
Из автомобиля вышел Дима. Сердце сжалось от его радостной улыбки. Вот так я, слыша мелодию, создаваемую гудками автомобиля, выходила на балкон с Улей. Он махал нам, неся в руках что-то вкусненькое. Это привычка сигналить вообще появилась в юности. Так он вызывал меня на улицу, сообщая о своем приезде. И, чтобы я наверняка не перепутала, муж издавал мелодию нашей с ним песни.
Дима был одет в черный спортивный костюм и белые кроссовки. Мне очень нравился такой его стиль одежды. Он делал мужа, на мой взгляд, моложе.
Такой родной. Отец моей дочери, человек, которому я доверяла все свои секреты, делилась радостями и тревогами. Моя первая и единственная настоящая любовь.
Я улыбнулась от воспоминаний. Внутри что-то дрогнуло. Потайные желания души напомнили о себе. Мысли, о которых я старалась не думать, давали о себе знать.
А что если все можно вернуть? Забыть старые обиды и жить семьей, как раньше? Вычеркнуть измену мужа, как страшный сон.
Лучший отец – это родной отец. Никто не будет любить Улю больше, чем Дима.
Я смотрела на него, забывая слова, которые ранили как кинжал, не помня о разводе, возвращаясь мыслями в те дни, когда мы были так счастливы.
Что он здесь делает? Мелькнул отдаленно вопрос, пока мужчина скрылся из вида.
Руки стали дрожать от волнения. Я предвкушала нашу встречу. Мы почти месяц не виделись. А до этого мельком.
А потом он снова появился в поле моего зрения. И не один. Рядом с ним шла женщина. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, кто это. Любовница моего мужа. Дима обнимал ее за плечи, гордо демонстрируя, что она принадлежит ему. Красивая, ухоженная куколка.
Ощущения, будто ударили музыкальными тарелками, зажимая между ними мою голову. Виски сдавило, как при сильнейшей мигрени, в ушах звенело. Шок? Может быть.
Я не могла в это мгновение размышлять здраво.
Американские горки чувств. Радость от встречи, а теперь боль… разъедающая изнутри. Злость и отчаяние, сжигающее все прекрасные воспоминания. Обида. Жгучие слезы текли по щекам, которые я не в силах была сдерживать.
Ничего не вернуть. Назад пути нет. Чужой праздник жизни.
Осознание, что все происходит со мной здесь и сейчас, приходило постепенно. Как чья-то злая шутка, плевок в душу.
Что я здесь делаю? Зачем здесь?
Я не слышала, как Матвей вошел на балкон. Он тихо выругался.
Сделала глубокий вдох, заставляя себя выйти из этого состояния. Мужчина что-то говорил, а я не разбирала слов из-за звона в ушах. Пыталась взять себя в руки, но не могла.
– Лиза!
Он взял меня за плечи и повернул к себе, заставляя посмотреть в глаза.
– Я пожалуй вызову себе такси, – проговорила я, приходя в себя и отворачивая лицо.
Попыталась убрать его руки, но Матвей не дал этого сделать.
Больше всего сейчас боялась увидеть жалость в его глазах. Не хочу, чтобы видел мои слезы. Выгляжу, наверное, скверно. Знаю, что, когда реву, сразу же краснеет нос и глаза, как у больной.
Я смотрела в сторону. Хочу уехать отсюда. Далеко и навсегда. Никогда больше не возвращаться. Не видеть Диму, забыть. Вычеркнуть из воспоминаний этот момент. Тонкая нить надежды обрывалась. Мечты таяли, как снег на плите.
Почему его руки до сих пор на моих плечах? Отпусти. Дай уйти и побыть одной, думаю, но молчу.
Набираюсь смелости и смотрю в его лицо. Странную гамму эмоций вижу в его глазах, но среди них нет жалости. Он задумчиво смотрит на меня, что-то взвешивает, решает. Мне не понять. Да и не ставлю себе такой цели.
– Пусти, – тихо говорю я. – Хочу уехать отсюда.
Матвей убирает руки с моих плеч и, неожиданно для меня, перемещает свою правую ладонь между моих лопаток и прижимает к себе. Голова оказывается на его плече.
Я уже не хочу реветь. Я вообще не знаю чего хочу. Не отталкиваю, но не обнимаю в ответ. От него пахнет парфюмом, дымом и…мужчиной.
Я слышу, как стучит его сердце. Тук, тук, тук.
Он кому-то машет, а потом увлекает прочь из балкона. Даже не заметила, как мы вновь оказались в комнате.
Глава 26
Он отстранил меня от себя и посмотрел в мои глаза.
– Ты хочешь вернуть его?
– Какая разница чего я хочу? – устала ответила я.
– Ответь! – настаивает Матвей.
Я отвернулась. Он издевается? Еще не хватало слушать его наставления. Хватит подруга, уверенно могу сказать, что бывшая, делилась своими размышлениями.
– Сейчас я хочу уйти, – я устала, присела на постель и потянулась за сумочкой.
Достану телефон и вызову такси.
– А может ты хочешь вернуть себе мужа? Отца своей дочери? Снова быть замужней дамой и занимать в жизни Димы важную роль? – спрашивал он, каждым словом причиняя мне боль.
– Я вызову такси, – снова повторила, открывая застежку.
– Ты не ответила. Ты вот так просто сдашься? Отдашь Диму какой-то рисованной старой бабе? – говорил он ровно, но с какой-то сталью в голосе.
– Уже отдала.
Спокойно ответила я встретившись с ним взглядом. Нет эмоций, я не могла их прочесть. Шикарное умение прятать чувства за непроницаемой маской.
– Не думал, что ты так слаба духом.
Я промолчала. Не желаю играть в его игры.
– Со временем она займет твое место. Сначала на вот таких праздниках, потом Дима станет брать ее на приемы, знакомя с вашими общими друзьями и родными нашей семьи, – продолжал он.
"Ну и пусть! Мне все равно", – убеждала себя я.
– Маме придется уступить и принять выбор сына. Дима умеет манипулировать и ставить ультиматумы. Все– таки хоть один сын должен быть рядом. Она станет приезжать сюда, спать на вашей постели и чувствовать себя настоящей невесткой. И это будет лишь начало! Ты не сможешь отказать бывшему мужу во встречах с дочкой. Ульяна станет проводить время с папой и его новой женой.
– Замолчи, – сквозь стиснутые зубы проговорила я.
– Ты все чаще и чаще будешь сталкиваться с официантами, считающими тебя тетей собственной дочке, думая, что Диана ее мать! – продолжал он.
– Чего ты от меня хочешь? – переходя на крик, спросила я.
Зачем он так? Почему своими словами причиняет боль? Неужели ему нравится заставлять меня страдать? Будто недостаточно того, что я видела своего мужа с любовницей. Выворачивает душу наизнанку.
– Услышать правдивый ответ на вопрос, – все тем же спокойным голосом ответил Матвей. – Готова ли ты начать жизнь с чистого листа? Творить свою судьбу с другим человеком или хочешь побороться за свое счастье? Вернуть мужа в семью?
Я изо всей силы закусила нижнюю губу, чтобы снова не разреветься.
– Ты любишь Диму?
– Люблю, черт бы тебя побрал! – хрипло проговорила я, пытаясь проглотить колючий ком рыданий.
