Текст книги "Ошибка достоверности (СИ)"

Автор книги: Анна Михалевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Михалевская Анна Владиславовна
Ошибка достоверности

– Я скоро вернусь, не скучай! – Радим улыбнулся и вышел за дверь.

Ольга отшатнулась. Будничность прощания убивала. Ее муж, Радим, полгода назад погиб. Он не мог сейчас быть в их доме, не мог говорить этих слов.

– Папа вернулся? – Егорка выбежал из детской, за ним растерянная няня.

Ольга обняла сына.

– Нет, милый. Тебе показалось.

Егор недоверчиво глянул на нее, поджал губы.

А что она могла ответить сыну? Пока Егорка не спросил про отца, Ольга считала, что память играет с ней злую шутку...

Каждая мелочь в доме напоминала о муже. Вот эту куклу-мотанку они привезли из последнего отпуска, с озера Светлояр. Ольга не обратила внимания на куватку – куклу без лица, в яркой поневе – та считалась оберегом, а Радим ее купил. Куклу повесили над кроваткой Егора, и сын действительно перестал плакать по ночам... Этот журнальный столик Радим сделал своими руками – на спор, когда раздраженная неприземленностью мужа, Ольга заявила, мол, тот только и умеет, что клепать макеты для бездельников-туристов. На столешнице Радим вырезал ее профиль. Вышло очень похоже, муж был хорошим визуализатором...

Ольга привыкла прятаться за ум и рациональность, она потратила месяцы, объясняя себе, что бессмысленно жить прошлым, что в тридцать пять еще можно все начать заново, что у нее есть сын, которому нужно хотя бы внимание, если она уже зачерствела настолько, что не может дать любовь... Но накатывала волна непривычно сильных, неконтролируемых эмоций и хоронила под собой доводы разума.

Через два месяца после несчастного случая Ольга увидела Радима. Высокая фигура показалась в проеме спальни. По обыкновению чуть сутулясь, будто стесняясь своего роста, Радим вышел в коридор. Сквозняк взъерошил отросшие до плеч волосы. Радим бродил по дому из комнаты в комнату, а Ольга изнывала от желания прикоснуться к мужу и невозможности это сделать – он ускользал, едва она успевала протянуть руку. Раз она заговорила с ним, но он не ответил. Не услышал? Не захотел? Ольга хрипло рассмеялась. Какой бред, она пытается понять логику галлюцинаций!.. Но сегодня Радима слышал уже Егорка. Семейное помешательство? Ей бы очень хотелось найти другое объяснение.

– Я скоро вернусь, не скучай! – она потрепала Егора по голове, чмокнула в щеку, подхватила рюкзак.

Уже на пороге Ольга осознала, что повторила фразу Радима – последние слова, которые услышала от мужа. Она вернулась, присела, крепко обняла сына. Часто заморгала, сдерживая слезы. Только не сейчас! Егорка чуткий, она оставляет его на три дня, ребенка нельзя волновать, ему и так досталось.

– Егор, погуляем на пирамидах? – позвала няня, спасая ситуацию.

Сын оживился, вырвался из рук, помчался в детскую. Никуда им не деться от этого вирта, с досадой подумала Ольга, выходя на улицу.

***

У ворот дома терпеливо ждала «Тесла» Тимура.

Год назад Радим припарковал свой "Нэкст" на том же месте, они собирались в отпуск, в саду цвела яблоня. Ольга была рада сбежать от городской суеты – даже здесь, в Подмосковье, внутреннее напряжение не оставляло. Тогда все дышало праздником. А сегодня – дождь, ботинки хлюпают по лужам, промозглый холод. Казалось, даже рюкзак на спине отяжелел от дурного настроения. Усилием воли Ольга оборвала поток воспоминаний. Того времени не вернуть, Радим умер, и она едет работать, а не отдыхать...

Увидев ее, Тимур выскочил из машины. Идеально выглаженная рубашка, белоснежные кроссовки – как всегда, при полном параде.

– Давайте помогу!

Он попытался перехватить рюкзак, но Ольга резко бросила:

– Не надо! – и сама уложила вещи в багажник.

Парень пожал плечами, улыбнулся. И чему он радуется, раздраженно подумала Ольга...

За стеклами "Теслы" мелькали таунхаусы Лосиного острова. Ухоженные и какие-то безликие. Она слишком много времени проводит в вирте, и реальность с каждым днем выцветает для нее все больше. Но вирт – работа, куда деваться.

Авто выехало на шоссе Энтузиастов, взяв направление на Нижний Новгород. Пейзаж слился в одну полосу, и Ольга откинулась на спинку сидения.

– С чего начнем, Ольга Владимировна? Я вот думаю, может, это чей-то неуместный розыгрыш ?.. Но так даже лучше, поваляемся на озере...

Уже неделю сеть едва не лопалась от сенсации: в одну ночь на берегу озера Светлояр появился храм. Не иначе как проступил из легенды о граде Китеже, гремели новостные порталы. Первоначальную версию, что каким-то чудом староверы возвели его за ночь, быстро опровергли – по мнению экспертов, стенам храма было не меньше тысячи лет. Естественно, "Ви-Тур" заинтересовалась таким поворотом событий – назревал новый сценарий, который наверняка будет иметь успех у заказчиков...

– Во-первых, перестань мне выкать, а то уволю. Во-вторых, Лебедев, не собираюсь с тобой нигде валяться!

– А это зря! Вам... тебе бы понравилось!

Тимур снова засиял дурацкой улыбкой. Ольга сжала зубы. И это только начало поездки.

– А в-третьих, – неумолимо продолжила она, – это не розыгрыш. Я знаю точно.

Она хотела поехать сама, но начальство навязало в попутчики напарника-визуализатора, Тимура Лебедева. Директор знал подробности гибели Радима, и, вероятно, просто боялся отпускать одну. Тимур работал в смежном проекте, а после ухода Радима перенял его обязанности. Вскользь Ольга и раньше пересекалась с Лебедевым – чисто выбритый, приятно пахнущий, в дорогом костюме, с глянцевой улыбкой – он казался слишком выхолощенным, ненастоящим. Они долго притирались в работе: Ольга невольно сравнивала нового напарника и Радима, везде искала нестыковки. Готовые сценарии выглядели блеклыми, неинтересными. Со временем они все-таки приноровились друг к другу, на поверку Тимур показал себя толковым специалистом. Все бы ничего, если бы не назойливое внимание напарника. Игнорируя отказы, тот через день приглашал Ольгу на свидание...

Потеснив "Гугл", "Ви-Тур" стала первой компанией, которая занялась разработкой коммерческих виртуальных туров, в том числе исторических. Не выходя из дома, заказчик мог прогуляться по саваннам Африки, пирамидам Перу, покататься на серфинге у берегов Новой Зеландии, даже полетать в невесомости на орбите! Любители острых ощущений могли заказать тур по известным историческим событиям – например, памятным сражениям прошлого. Эффект полного присутствия достигался за счет погружения в наглухо закрытую капсулу, наполненную солевым раствором температуры тела. Входные сенсорные сигналы отключались, и человек погружался в вирт. Кроме детального антуража места действия, который требовал кропотливого изучения материала, выезда на объект, опроса свидетелей, разрабатывались сценарии: интерактивные сюжетные истории, привязанные к месту, где путешественник оказывался одним из действующих персонажей. Коньком "Ви-Тур" была достоверность. Компания тщательно проверяла любую информацию, которая заносилась в вирт, включая личности людей, населяющих прототип виртуального объекта. Все фантастические сценарии о пришельцах, подземных цивилизациях, привидениях в древних замках отметались сразу...

Ольга познакомилась с Радимом в первый день работы на "Ви-Тур". Тот вел презентацию по фольклорной символике и ритуалам, их влиянию на психику пользователя, и Ольга до хрипоты спорила, доказывая, что все "чудеса" объясняются прозаическими причинами. Радим не стал возражать – просто пригласил в свой проект. Так они начали работать в паре: Ольга собирала факты, выстраивала цепочку действий, он кроил и сшивал из этого виртуальную реальность. Несмотря на разницу во взглядах внутри команды, рейтинг их проектов был достаточно высок – те отличались особой реалистичностью. И никаких чудес, думала Ольга, успех их пары – естественное следствие каторжной работы...

А вот сблизились они далеко не сразу.

– Что случилось?

Радим трясет ее за плечи. Внимательный взгляд не отпускает Ольгу.

Ольга отводит глаза. Она не привыкла делить свои проблемы с другими. Как-то справится. Неделю продержалась на кофе и стимуляторах, продержится еще.

– С мамой плохо, – наконец говорит она, – неудачная операция, осложнения. Мне нужно уехать в Нижний. Неизвестно насколько.

Придется увольняться. "Ви-Тур" не дает безразмерных отпусков.

– Я справлюсь. Ни о чем не беспокойся, – говорит Радим и снова заглядывает ей в глаза.

И Ольга успокаивается... Кто он ей? Да, коллега, но по большому счету – чужой человек. Но Ольга вдруг понимает: она доверяет ему. Верит!

Радим работает за двоих, часто звонит, по выходным приезжает в Нижний. Ольга принимает эту помощь, не может не принять. Радим ничего не просит взамен, и от этого она тянется к нему еще больше...

Мама постепенно поправляется, и Радим уходит в тень, отстраняется. Он дает время Ольге привыкнуть и спустя пару месяцев делает предложение...

Включив автопилот, Тимур отпустил руль, лицо напарника стало непривычно серьезным.

– Ольга... давайте... давай на чистоту. Я догадался про храм. Это ведь твоя работа?

Пытаясь не выказать смятения, Ольга надела ироничную улыбку, ставшую привычной маской за последние полгода.

– Конечно, моя. А еще я секретный агент американской разведки, Карлсон и Бэтмен в одном лице.

– Я не враг. Я хочу помочь, Оля. Не прячься.

– Ты не поможешь. Никто не поможет. – Ольга отвернулась.

Радима не вернуть. А со всем остальным она разберется сама... И вдруг до нее дошло.

– Начальство в курсе?

– Подозревают, но...

– Значит, проверяют, насколько далеко я зайду. Донесешь на меня?

Тимур выдержал ее взгляд.

– Я же сказал, что хочу помочь.

– А ты знаешь, в чем? Ты знаешь, что я собираюсь сделать?

– Пока нет. Но ты и сама этого не знаешь.

Ольга промолчала. Тимур был прав.

***

Год назад Радим уговорил ее на эксперимент. Муж был одержим идеей воссоздать в вирте серию легенд – Летучий Голландец, Шамбала, Китеж-град... Однако сколько он ни бился, «Ви-Тур» отказывалась запускать подобные проекты, ссылаясь на пресловутую достоверность. Ольга не сразу, но все-таки согласилась поддержать мужа. Да, она осознавала: это народный вымысел, но ей было интересно понять, что заставляет людей придавать значение символам – по сути иррациональным, несуществующим вещам. И если Ольга хотела устранить непонятное, потому что ее мучил сам факт непонимания, то Радим, похоже, искал подтверждения, что да, так и было.

В обход начальства они подготовили закрытый вирт-проект по Китеж-граду. Легенда гласила, что заинтересовавшись китежскими сокровищами, Батый послал к городу армию во главе с темником Бурундаем. Наступление было неожиданным, Китеж бы долго не продержался. Но когда мужчины вышли на стены защищать город, тот погрузился в воду под звон церковных колоколов. Так появилось озеро Светлояр. Место почиталось староверами, потом его признала и православная церковь. Мистики видели в Китеже славянскую Шамбалу, своеобразный вариант рая на земле.

Ограничив внешний доступ, они пару раз прогнали сценарий на серверах "Ви-Тур". Результат потряс обоих.

Ольга стоит на башне, пальцы впились в деревянные поручни. Блестят в рассветном солнце промасленные бревна и так же блестят на горизонте круглые татарские щиты, развеваются лисьи хвосты на шлемах. Со стороны Малого Китежа наступает конница.

– Враги! – кричит дозорный на воротной башне.

Тревожно звонит колокол.

"Враги!" – отзывается у Ольги в сердце. Надо бежать, спасать сына, но ноги вросли в это проклятое дерево.

Она выныривает из придуманного образа, становится собой. Ум Ольги ищет выход, она ведь знает: это сценарий, его можно менять!

Ольга бежит мимо изб с резными петушками и коньками на крышах, кричит:

– Бегите в храм! Прячьтесь в храме!

Она влетает в дом, хватает спящего ребенка с печи. Чувствует его доверчивое тепло, и в груди растет протест. Нельзя дать городу умереть!

Муж, не глядя на нее, начинает собираться – надевает кольчугу, тяжелые пластины бьются о лавку. На стол выложен колчан со стрелами, бармица, наручи.

– Не ходи! – просит она, но знает: он все равно пойдет на стены.

Она последний раз целует его – горько, солоно. И выскальзывает из избы. Ольга не понимает, чем может помочь храм, но женщина, которая несет на руках ребенка, уверена – поможет. Еще недавно пустующие, улочки забиты людьми. Старики и женщины с выводками детей бегут в гору – к храму, вооруженные мужчины – к башням...

Белый камень стен, отблеск на куполах. И тяжелые ворота храма – как спасение. Она входит внутрь, сердце замирает – никогда еще она не видела столько скорбных лиц. Чувство вины постоянно гложет Ольгу: она скоро очнется в удобной капсуле у себя дома, а этим людям суждено погибнуть. И ребенку, которого она крепко прижимает к груди, чье тепло согревает ее – тоже. Пусть они придуманы ею и нарисованы Радимом, неважно, их горе настоящее. Она хочет для них что-то сделать. Только что?

Даже если город сейчас затопит и он уйдет под воды озера, люди все равно погибнут. Они обречены и согласны с этим – нашествие Батыя для них как кара за грехи...

Укачивая проснувшегося малыша, Ольга ходит по храму, внимательно осматривая стены. Искусно выполненные фрески совсем свежие – видно, храм построен недавно. Хоры, боковой неф, апсида с алтарем, сквозь мозаику подкупольного барабана падают причудливые блики света. Отсюда никуда не деться. Разве что взлететь...

Она выскальзывает в притвор, и в это же время слышит тяжелый перестук копыт. Город взят, понимает Ольга. Последнее, что она замечает: неровно пригнанная плита пола...

Ощущение было слишком реалистичным и оттого пугающим. Им и раньше удавались совместные проекты, но сейчас дело не в мастерстве. Ольга начинала понимать руководство «Ви-Тур». Сценарии по легендам, где одновременно задействованы и реальность, и народный вымысел, давали слишком большую свободу действий именно за счет элемента «чудесного», «необъяснимого». Взять тот же Китеж – как достоверно воссоздать механизм сказочного спасения? И главное – с чем сравнить результат? Универсального ответа не было, и как следствие – наблюдатель мог здорово менять ход события. Вроде бы о чем беспокоиться, события все равно происходили в вирте. Но, вероятно, при стечении определенных обстоятельств вирт воздействовал на реальность, и компания знала об этом. Вполне возможно, воздействие шло через личность наблюдателя: сначала – визуализатора и сценариста, а потом – всех подключенных к сценарию пользователей. Не зря «Ви-Тур» раз в полгода проводила проверку психофизического состояния работников; результаты не разглашались...

– Ты понимаешь, что это значит? – Глаза Радима блеснули в свете ночника. Ольга только что рассказала ему про неплотно пригнанную плиту. – Под храмом должен быть какой-то погреб, подземелье, ход... Мы можем спрятать людей, вытащить их оттуда.

– Послушай, мы даже не знаем, был ли город на самом деле. И взял ли его Бурундай. А если и взял, то как это случилось. Эти люди могли вообще не существовать. Или город мог откупиться, и они все остались живы. Не забывай, мы делали сценарий по легенде.

Она говорила и отдавала себе отчет, что врет. В ней так же, как и в Радиме, горел необъяснимый азарт.

Конечно, они снова наведались в Китеж. Оказавшись в храме, Ольга сразу принялась исследовать притвор и действительно обнаружила ту плиту. Поднатужившись, сдвинула ее, но нащупала лишь сырую землю. И в следующий раз, и потом Ольга не оставляла попытки найти потайной ход. Ее усилия были вознаграждены: в боковом нефе она наконец отыскала скрытый лаз, который вел в подклеть, а оттуда в подземелье. К сожалению, оно закончилось тупиком... Раз от раза события сценария менялись, но конец был один: тяжелый перестук копыт татарской конницы.

Это превратилось в своего рода одержимость. Ольга стала путать дни, она на скорую руку делала рабочие проекты и остальное время проводила в нескончаемых прогулках по Китежу. Как ни странно, Радим сумел вовремя выйти из игры. Видя состояние Ольги, он всеми силами пытался выманить жену в реальность – тащил на прогулки, придумывал какие-то задания, дела. Кажется, даже поругался из-за нее с начальством – Ольга слышала разговор на повышенных тонах, но не стала вникать в суть. Она погружалась в вирт все глубже. Поначалу наслаждалась острыми эмоциями, которые в обычной жизни привыкла держать под контролем. Ольга из Китежа ничего не объясняла, у нее не было двух образований и престижной работы, зато она умела чувствовать. Возвращаясь, она подолгу сидела рядом с кроваткой спящего Егора – открывая в себе новую любовь к сыну. Невероятно сильную и щемящую. Теперь она знала, что значит терять любимых людей. Также она смотрела на мужа – каждый раз мысленно прощаясь с ним. За ней шлейфом, будто выползая из китежской жизни, тянулось неотвязное чувство потери. И крепла уверенность – если она там спасет людей, то и здесь все останутся живы. Еще полгода назад она бы высмеяла эту глупую веру – но сейчас, оказавшись в ее плену, могла только слепо ей следовать.

– Я скоро вернусь, не скучай! – Радим улыбается, наклоняется, целует ее в шею.

От него пахнет кофе, Ольга вдыхает терпкий аромат, долго не разнимает рук.

Дверь захлопывается. Шины чиркают по асфальту. Ощущение тревоги, как пиранья, откусывает по крохам ее утро. И вдруг Ольга понимает – Радим не вернется.

Ей бы завести авто и отправиться вслед за мужем, поговорить, остановить, она знает: он поехал на озеро, он ищет ответ, как ее спасти. Но Ольга бросается к домашней капсуле. Через минуту она уже стоит на галерее башни Китежа. На горизонте блестят круглые татарские щиты...

– Враги!..

– Не ходи! – Ольга умоляет Радима. – Ты не вернешься, ты погибнешь!

Вздох. Колючий взгляд зеленых глаз. Скомканное прощание. Она должна ему так много сказать. И она ничего не успеет...

Прижимая плачущего ребенка к себе, она спускается в подземелье. Ход длинный, Ольга чувствует сквозняк – значит, на другом конце тоннеля есть выход! Надо звать людей! Но над головой уже слышится перестук копыт. Клокочет татарская речь. Ольга вжимается в волглую стену. Замирает...

Остаток того дня она провела дома – лежала, уставившись в одну точку, ждала новостей. К вечеру ей позвонил незнакомый человек, представился следователем Серовым, сказал, что ее мужа нашли в окрестностях озера Светлояр. Несчастный случай. Кто-то баловался в лесу, стрелял из лука, поиск ведется. Две стрелы в сердце, смерть мгновенная.

Новость оглушила. Но ведь Ольга давно предчувствовала такой исход событий.

Она вызвала няню для Егорки и в тот же день выехала на место. Ольга так и не допросилась у следователя, каким образом в середине двадцать первого века оказались совершенно новые татарские стрелы тринадцатого века с целым оперением и заточенными наконечниками.

Понятное дело, странного охотника так и не нашли.

Вернувшись домой, Ольга долго не подходила к капсуле, взяла на работе отпуск. Все время проводила с Егором. Появился страх, что стоит только ей выпустить из вида ребенка, как Егорка так же исчезнет из ее жизни. На пару месяцев она забыла о Китеже. А потом к ним стал наведываться Радим...

В последнюю встречу он сидел на краю кровати и спрашивал:

– Оля, что случилось? Где я?

Пелена застлала глаза, а когда Ольга проморгалась, Радим исчез.

Всю ночь она просидела, уставившись на потеки весеннего дождя на окнах. Мысли стучали в голове, как капли о подоконник – громко и бесполезно. Впервые рациональный ум Ольги оказался в тупике. Она не могла ни объяснить ситуацию, ни найти из нее выход.

А к утру решилась. Залезла в капсулу и снова отправилась в Китеж.

Не дожидаясь крика: «Враги!», Ольга бросается к своей избе. Хватает сына, оглядывает горницу. Мужа нет. Только память о последнем поцелуе – соль и горечь...

Бежит к храму, за ней – люди. Будто знают, что она хочет им помочь. Ольга сдвигает плиту, показывает ход в подклеть. Может, удастся, если не уйти, так пересидеть набег. Помогает старику-монаху спуститься – он последний. Ставит ногу на ступеньку, но слышит перестук копыт. Ольга торопливо передает старику ребенка, придвигает плиту. Поднимает голову – на нее в упор смотрят чуть раскосые глаза. Свистит тетива...

На следующий день Ольга прочитала в новостях, что рядом со Светлояром обнаружили храм. Еще не открыв фото, она знала, что увидит: белый камень стен и отблеск солнца на куполах.

***

При подъезде к Владимирскому развиднелось. Тучи истончились, и ветер снес серые ошметки назад, к Москве.

Они не стали заезжать в поселок и сразу взяли курс на озеро.

Ольга зажмурилась, солнце и откровенность лишили ее последней защиты.

Посерьезневший Тимур вел молча. Тот редкий случай, когда напарник не пытался произвести на нее впечатление. И Ольга почувствовала облегчение.

– Снова пойдешь туда? – наконец подал голос Тимур.

– Знаю, это звучит абсурдно, но я должна попытаться вывести людей. И... я хочу... хочу помочь Радиму.

– Оля, не ходи, пожалуйста! – Тимур порывисто схватил ее за руку.

Она сжалась, готовясь по привычке закрыться, отстраниться, но касание его руки оказалось неожиданно приятным. Тимур замер, только взгляд красноречиво говорил за него. Окажись он сейчас чуть настойчивее... Ольгу затопило чувство вины. Нет, она не может вот так предать Радима.

"Тесла" вырулила на проселочную, вдоль дороги потянулась березовая роща. Черно-белые стволы замелькали двоичным кодом – один или ноль, да или нет, остаться или уйти...

Ольга опустила стекло, и в салоне повеяло свежестью – рядом вода. Легендарное озеро Светлояр. Почти идеально круглое, с молочной пенкой из отраженных в нем облаков...

Машину оставили на небольшой стоянке, рядом с сувенирными лотками. Обычно людное место сейчас пустовало. На всех подъездных дорогах стоял патруль, впускали по специальным разрешениям.

Они вышли из машины, принялись взбираться на пригорок.

Около храма дежурили полицейские, рядом сновали люди с какими-то приборами.

Громада храма нависала, давила к земле. Строго смотрел с центральной апсиды белокаменный царь Давид в окружении львов и грифонов. Укоризненно поглядывали лепные девичьи лики. Ольга поежилась. Страх, ее частый гость из детства, когда она еще не умела прятаться за щит логики, снова дал о себе знать. Будто почувствовав ее состояние, Тимур тут же поддержал под локоть.

Полицейский долго рассматривал корочки ("Ви-Тур" позаботилась о пропусках), а Ольга тем временем глазела на дверь. Массивная, обитая фигурными пластинками железа, с огромной замочной скважиной и кольцом, она была точь-в-точь как в вирте. Ольга запоздало вспомнила, что изначально проектировала дверь другой – без скважины, зато с засовом. Но если вирт-прототип, а за ней и реальный храм воссозданы не по ее проекту, тогда что послужило источником?

Наконец им отдали пропуска, и Ольга переступила порог храма. Проходя неф, машинально глянула на пол. Волосы встали дыбом. Массивная плита была чуть сдвинута, из нее торчала скоба ручки. Ольга потянулась к плите... Но подошел Тимур, и она отдернула руку.

Она ходила, как во сне, разглядывая фрески. Пестрел майоликой плиточный пол – ни скола, ни трещины. В барабане купола – под самыми небесами – парило изображение Христа. Все здесь было знакомо, она будто вернулась домой.

Ольга миновала алтарь, сделала круг. Отрывистые реплики полицейских стихли, им на смену пришел гул многоголосой толпы, перестук копыт. Татарская конница?!

Она рефлекторно прижала руки к груди, будто защищая ребенка, бросилась к плите, сдвинула ее, открывая ход в подземелье. Стоп! Она не в вирте. Это все игры разума. Ольга закрыла глаза, прислушалась. Тишина. Оглянулась – Тимур куда-то делся. Она нащупала ногой лестницу и принялась спускаться. Включила браслет коммуникатора, тот осветил подклеть.

Она успела зайти достаточно далеко, сырость пробрала насквозь, а конца и края тоннелю не видно. Кое-где от стен отпочковывались ниши, там громоздились бочки – Ольга приоткрыла одну, из нее повеяло острым запахом солений.

Казалось, она шла уже минут тридцать, когда почувствовала сквозняк. Ольга ускорила шаг, побежала. Наверху мелькнул слабый лучик света, и она с разбегу наткнулась на дверь.

– Оля! О-о-о-ля!

Это Тимур! Ольга отпрянула, повернула назад. Голос интуиции, молчавший до сих пор, подсказал: напарник не должен знать про дверь. И, не понимая причин, она решила послушаться. Поспешила к выходу, обратный путь оказался куда короче.

– Нашла что-то? – спросил Тимур, помогая ей выбраться из подклети.

– Нет, – отмахнулась Ольга, – там тупик.

***

Они поселились на ночь в частной гостинице на отшибе Владимирского. Бревенчатый домик уютно пах деревом. Хозяин казался в меру радушным и не очень разговорчивым. Ольгу это вполне устроило; она сразу же осведомилась, есть ли в гостинице вирт-капсулы, и, получив утвердительный ответ, запросила пароль-доступ.

Ольга наскоро поела прямо в номере – хозяин любезно сервировал ужин. Позвонила Егору. Сынишка взахлеб рассказал про свое приключение – они с няней отправились к индейцам, он первый раз в жизни взобрался на пирамиду в Тео... исту... кане. Теотиуакане, мысленно поправила Ольга. Голос сына звенел от восторга, и ей становилось не по себе.

– Егор, милый, я люблю тебя...

Ольга не очень-то жаловала эту фразу. Про любовь говорят поступки, а не слова. Да и хотела она сказать другое – что вирт опасная штука, когда путаешь ее с жизнью, а жизнь не сценарий, ее не переиграешь заново, и надо беречь то, что у нас есть, ведь это слишком легко потерять в погоне за эфемерной истиной. Но как ребенку такое объяснишь, вот и нашлись только эти слова.

– Я тебя тоже, мам! – выпалил Егорка и дальше затараторил про пирамиды...

Едва она отключила коммуникатор, на пороге вырос Тимур с бутылкой шампанского.

Первым порывом было захлопнуть дверь прямо перед его носом, но Ольга этого не сделала. Вынужденное одиночество, страх за Егора, чувство вины за смерть Радима измотали ее. Захотелось хоть на миг побыть кем-то другим.

Тимур будто невзначай коснулся ее руки. Блеснули карие, почти черные, глаза, на лоб упала смоляная прядь волос. Он улыбнулся, и Ольга невольно улыбнулась в ответ.

Я свой, доверься мне – говорил весь его вид. И Ольга расслабилась.

Почему он раньше ее раздражал? Если присмотреться, неплохой парень, ну разве что самоуверенный. Так для мужчины это не порок.

Тимур по-свойски обошел номер, достал из стилизованного под старину серванта бокалы, наполнил их шампанским. Уселся на диван рядом с Ольгой, положил руку ей на плечо. После пары глотков на Ольгу навалился приятный дурман.

– Я долго думала, почему это произошло именно со мной... И знаешь, до сих пор не поняла. Хотя старалась, очень старалась...

В ней скопилось столько слов и чувств, и так долго этим было не с кем поделиться. И вот рядом мужчина – внимательный, надежный... Готов выслушать ее, поддержать.

– Ты хотела новых ощущений, – зашептал Тимур, его дыхание обожгло щеку. – Ты слишком много думаешь, позволь себе чувствовать. За этим не надо идти в вирт, я помогу...

Тимур поцеловал ее в шею, губы коснулись мочки уха. Ольга почувствовала, что тает, закрыла глаза. Слишком давно у нее никого не было. Радим ушел. Навсегда. Зачем она наказывает себя одиночеством? Тимур уже расстегнул блузку, разгоряченная рука легла на грудь...

Балансируя на тонкой грани, уже готовая соскользнуть в негу, Ольга открыла глаза – и наткнулась на чужой взгляд чужого мужчины. Да что ж она делает?! Ольга оттолкнула Тимура, принялась застегивать блузку. Тимур стиснул ее плечо, Ольга вырвалась, залепила ему пощечину.

– Уходи!

Тот потер горящую щеку, тяжело поднялся и, не глядя на нее, вышел из номера.

Ольга выключила свет, залпом допила бокал, откинулась на спинку дивана. Завтра она все Тимуру объяснит. А сегодня ей надо смириться с очевидным фактом: люди уходят из жизни, а чувства к ним остаются. И это никак нельзя изменить.

***

И все-таки... Почему это произошло именно с ней? Ольга сидела в темноте номера, перебирая ответы, как монах четки. Погоня за новыми ощущениями? Тимур отчасти прав. Она привыкла подавлять чувства, а вирт был хорошей разрядкой. Но ведь другие сценарии ее так не увлекали. К тому же, это не объясняло ни появление храма, ни смерть Радима, ни его недавние «визиты». Каким-то образом, воплощая сценарий легенды в вирте, они частично перетащили его в реальность...

Темнота наполнилась воспоминаниями с кислым запахом страха. Ольгу затрясло. Включить бы свет, но она не смогла даже подняться с дивана.

Оле пять лет. Она лежит в кровати, с головой укрывшись одеялом. Ее разбудил звук быстрых шагов, но она знает, мама с папой ходят иначе. Оля осторожно выглядывает из-под одеяла. Детская комната поменялась до неузнаваемости. Нет ни коробки с игрушками, ни шкафа, ни звездочек на потолке. В середине стоит круглый стол, накрытый белой вязаной скатертью, молодая женщина в сером грубо сшитом платье отодвигает стул, садится. Разворачивает письмо, и, не успев дочитать, захлебывается рыданиями...

На следующее утро Оля рассказывает про женщину маме, но та не верит. Олю водят по врачам, заставляют пить горькие таблетки, мучают процедурами.

А гостья наведывается каждую ночь. И каждую ночь страх не дает Оле сдвинуться с места. Ей становится жаль женщину и она мысленно просит ее: "Не плачь!". И однажды женщина замолкает. Тогда девочка понимает – не помогут ни родители, ни врачи. Она говорит себе: этого не может быть, ее дом выглядит иначе, она живет с папой и мамой, она не знает этой женщины. Сейчас она моргнет, и все станет как прежде. Оля крепко зажмуривается, открывает глаза. Картинка немного тускнеет, сквозь нее проступает знакомая спальня...

Через много лет, переезжая на новую квартиру, Оля находит старинный фотоальбом. Открывает наугад тяжелый фолиант и видит фото женщины у круглого стола. "Прабабушка! – поясняет мама Оле. – Счастливая, дождалась мужа с той страшной войны прошлого века...".

Ольга сбросила с себя оцепенение и наконец подошла к выключателю. Свет ослепил и отрезвил одновременно. В голове прояснилось.

И то был не единственный случай. В детстве она часто видела события прошлого или их возможные вариации. Ольга точно знала, что прабабушка в ее видении держала в руках похоронку, но ее муж вернулся!..

Вспомнилась дверь храма – если в сценарии она была другой, значит, здесь дело не в реализации виртуальной версии событий. Скорее всего, сценарий совпал с параллельным вариантом прошлого, который уже существовал. И который она, благодаря своей способности, смогла увидеть и вытянуть в объективную реальность...

Ольга долго принимала душ, подставляя тело под хлесткие струи воды, пытаясь смыть все чужое, лишнее. Сегодня она войдет в Китеж налегке.

Игнорируя сообщения от Тимура, Ольга выключила сигнал коммуникатора, надела его как браслет. Выскользнула из номера, прошла на цыпочках по коридору до комнаты с вирт-капсулами. Приоткрыла дверь – пусто. Шмыгнула внутрь, закрыла комнату изнутри. Она ввела код доступа к вирту, синхронизировала капсулу с коммуникатором, загрузив сценарий по Китежу.