Текст книги "Маскарад для маркиза"
Автор книги: Анна Мэллори
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Но Джеймс не успел ничего спросить: сигнал возвестил, что скоро начнется второй акт, и Хоулт откланялся. Джеймс поискал Каллиопу и с раздражением обнаружил, что в вестибюле ее нет. Неужели ушла? Он торопливо прошел вложу, но и там ее не было. Второй акт уже начался, и в его груди шевельнулся страх.
Обернувшись, он увидел Терренса Смита, человека, которого ему приходилось видеть с Каллиопой на светских раутах. Смит постарался сделать вид, что кого-то ждет, но без особого успеха.
Джеймс решил его игнорировать и пошел на первый этаж. Завернув за угол, он чуть не столкнулся с группой людей, которые остались в опустевшем холле. В центре стояла Каллиопа, окруженная поклонниками. Один мужчина ухватил ее за талию и попытался поцеловать. Она уже нацелила колено, чтобы лишить его мужской силы, но Джеймс оказался проворнее. От его удара мужчина отлетел к перилам, ударился о них и осел на пол. Пусть радуется, что он не перебросил его через перила вытирать грязный пол на нижнем этаже, подумал Джеймс.
– Джентльмены! – Он слегка поклонился и снял шейный платок.
Группа быстро рассеялась; с губ уходивших слетали торопливые извинения. Последним убрался тот, что поднялся с пола.
– Что вы здесь делаете? – требовательно спросил Джеймс, когда все разошлись.
Каллиопа недружелюбно посмотрела на него и попыталась улизнуть, но он схватил ее за руку и повторил вопрос. Изложи вышла какая-то пара, и он ослабил хватку, а затем повел ее к лестнице.
– Отпустите меня, – прошипела она.
Но он отпустил ее только после того, как они оказались на улице. Оказавшись у кареты, Каллиопа ощетинилась, но все же забралась в нее. Шлепнувшись на сиденье, она уставилась в стену.
Энджелфорд сел напротив.
– Может, вам напомнить, что мы пришли не для того, чтобы вы в самом деле начали искать себе нового покровителя?
Каллиопа повернулась к нему; глаза ее сверкнули как два кинжала, и Джеймс с трудом подавил желание вскинуть руку для отражения удара.
– Нет, милорд, я и сама способна это сообразить.
– Итак, что вы там делали?
Каллиопа поджала губы.
– Я собирала информацию, касающуюся нашей проблемы, и одновременно отбивалась от так называемых покровителей.
– И что же вы выяснили?
В ее взгляде появилось отвращение.
– Что все мужчины – скоты.
Джеймсу стало смешно; напряжение отпустило его.
– Дорогая, вы сами выбрали этот путь – жить за счет мужчин, причем таким способом, который будит в нас худшие качества. Чего еще вы ожидали?
Каллиопа вздохнула и откинулась на спинку сиденья.
– Я все-таки надеялась на лучшее.
Джеймс нахмурился, но она продолжала как ни в чем не бывало:
– Во время антракта я опросила четырех человек из списка. Лорд Рот, единственный джентльмен из этой компании, задавал слишком много вопросов о Стивене. Мистер Тернберри проявил глубокий интерес к нашим отношениям. Лорд Петтигрю – похотливый бульдог, в его глазах всегда настороженность: я уверена, он что-то выискивает. Лорд Хоулт говорил загадками, и никто из них не был искренним по поводу Стивена. Еще там кучковались человек десять шумных и напористых господ, которых нет в списке. – Она поочередно загнула пальцы.
Джеймс был слегка ошарашен.
– Должен сказать, неплохо для начала.
Видимо, Каллиопа расслышала в его голосе удивление, потому что кинула на него умоляющий взгляд:
– Милорд, вот увидите, я весьма наблюдательна, и у меня большой опыт...
Джеймс кивнул; он уже обдумывал второй этап плана.
– Кстати, Терренс Смит тоже крутился возле ложи. Он как-то причастен к вашей маскировке?
– Нет. – Она помедлила. – Но я перенервничала, встретившись с ним в опере. Не думаю, что этот человек узнал во мне Маргарет Стаффорд, но он был одним из немногих, с кем я регулярно разговаривала на великосветских приемах. При виде его я на миг сбилась с роли.
Это известие чуть не увело его в сторону, и он спросил:
– В высшем свете с вами не слишком хорошо обращались, и поэтому вы сменили сферу обитания?
Каллиопа ответила, не глядя на него:
– Вам ли не знать, милорд. Вы были хуже всех.
В нем колыхнулось раскаяние, но он его подавил.
– Я все еще задаю себе вопрос: с какой целью вы стали убогой Маргарет Стаффорд? Если бы я знал, какую великолепную любовницу можно из вас сделать, будьте уверены, я бы опередил Стивена.
От возмущения лицо Каллиопы пошло пятнами.
– Вы просто нахал! Не понимаю, почему я трачу время на разговоры с вами. Мы можем продолжать расследование, обмениваясь минимумом слов. Что до меня, то я умолкаю... – Ее голос оборвался, потому что Джеймс схватил ее правую ногу и положил себе на колени.
– Прекратите! Отпустите ногу!
Несмотря на ее протест, он снял туфлю и стал растирать ступню.
– Это неуместно! Прекратите немедленно! – Она наклонилась, пытаясь высвободить ногу, но он ей этого не позволил.
Каллиопа зашипела словно змея, и Энджелфорд довольно улыбнулся:
– Расслабьтесь, мисс Минтон.
Каллиопа скрестила руки на груди, и Джеймс продолжил массировать ей ногу. Тряска кареты убаюкивала. Он почувствовал, что она сдается, взял другую ногу и проделал с ней то же самое.
Каллиопа закрыла глаза и тихонько вздохнула. Этот благодарный вздох заставил его прекратить врачевание. В воздухе явно потеплело, и ему пора было брать контроль над ситуацией.
– Каллиопа...
Карету тряхнуло на ухабе, и девушка завалилась на правый бок. Он подхватил ее, и она, испуганно засмеявшись, искоса посмотрела на него. Он увидел ее напряженные глаза, наклонился и поцеловал. Все мысли о необходимости взять ситуацию под контроль испарились... Ее губы по вкусу напоминали мяту и пахли лавандой. Лаванда и что-то еще...
Не прерывая поцелуй, Джеймс втащил ее себе на колени и погладил по затылку; затем сунул пальцы под парик, выдернул шпильки и прижал ее к себе.
Каллиопа задрожала, но все же обняла его в ответ и поцеловала от всей души.
И Джеймс снова подарил ей поцелуй.
Глава 7
Каллиопа забыла обо всем на свете.
Все рациональные мысли куда-то подевались с того момента, как их губы соприкоснулись. Приятное чувство, вызванное массажем, превратилось в кромешный ад. Он гладил ее по голове; волосы высвободились и улеглись ей на плечи. Его пальцы спустились по ним на корсаж платья.
– Мой Бог, как ты прекрасна!
Тихий внутренний голос забил тревогу, но Каллиопа от него отмахнулась и, обвив его за шею, прижалась к нему. Джеймс тут же опрокинул ее на себя. От него исходил такой жар, что она, казалось, вот-вот растает. Ее тело требовало большего.
Она почувствовала твердый отклик его тела. Его руки легли ей на ноги и стали медленно пробираться вверх, сдвигая тонкую голубую ткань. Каллиопе казалось, что от охватившего ее жара она сейчас умрет.
Руки Энджелфорда поднялись к ее бедрам, и тут карета замедлила ход. Каллиопа подняла голову. В его глазах она увидела голод, желание плюс что-то еще и невольно выдохнула: «О Боже!» Реальность навалилась на нее и раздавила.
Каллиопа отпрянула и неуклюже повалилась на противоположное сиденье, проклиная свое безрассудство. Что на нее нашло? Опустив голову, она старалась подавить унизительное чувство и вернуть себе должное достоинство.
Пока она поднимала парик и несколько шпилек, Энджелфорд сидел неподвижно и смотрел на нее непостижимо черными глазами.
Экипаж остановился; Каллиопа еле успела вдеть последнюю шпильку, и тут же лакей открыл дверь. Она не оглядываясь пошла к дому. Только оказавшись под защитой каменных стен, она решилась выглянуть в окно. Карета медленно удалялась.
Боже, что он подумал? И о чем она сама думала?
– Калли?
Каллиопа вздрогнула и оглянулась – позади нее стояла Дирдре..
– Ди, ты испугала меня до смерти, честное слово!
– Я думала, что прислать путаную записку и приехать – не одно и то же. Ты говорила, что приедешь, помнишь?
Каллиопа разгладила помятую юбку.
– Ох, извини. Сначала я должна была убедиться, что вы в безопасности. К тому же я заработалась.
Дирдре нахмурилась.
– Что значит – вы в безопасности?
Черт побери, он же запретил объяснять!
– Я слышала, по городу ходит какая-то болезнь – вот и хотела убедиться, что вы ее не подхватили.
– Болезнь? А где ты была?
– В опере.
– И где Стивен? – Дирдре выглянула в окно. Обычно Стивен заходил вместе с Каллиопой.. – Он как-то объяснил свое отсутствие?
– Он прислал извинения по поводу того, что не смог прийти на маскарад, и сегодня тоже. Вот почему он послал Энджелфорда сопровождать меня... – Ложь громоздилась на ложь, и на сердце у Каллиопы становилось все тяжелее.
Дирдре оглядела ее и удовлетворенно ухмыльнулась:
– Энджелфорд? Как интересно! Я вижу, такое усердие тебе пришлось по душе.
Каллиопа нахмурилась:
– О чем это ты?
Дирдре заулыбалась еще шире и ничего не ответила. Пожав плечами, Каллиопа направилась к лестнице; ей хотелось поскорее снять с себя вечернее платье. Она знала, что Дирдре идет следом; обожаемая сестра улыбалась, как кошка со сметаной на усах.
– Стивен не мог, а мне был нужен эскорт, вот и все.
Дирдре выдержала паузу и затем игриво сказала:
– Да, это вполне объясняет, почему у тебя парик съехал набок.
Веселое утреннее солнце золотыми лучами осыпало картину разгрома.
Ну и где эта щетка для волос? Только что была здесь.
Каллиопа встряхнула несколько платьев, разбросанных по полу. Щетки нет. Она проверила другую кучу. И здесь нет. Наверное, Дирдре куда-то засунула ее перед уходом.
Каллиопа с ворчанием встала на четвереньки и заглянула под кровать. Пусто. А на полках шкафа? Только одежда.
Ну ладно, можно хотя бы одеться к его приходу.
Каллиопа перешагнула через кучу белья и взяла соблазнительное утреннее платье сапфирового цвета, единственное, которое осталось на вешалке после припадка бешенства. Она притронулась к нежному шелку и отдернула руку как ошпаренная. Платье, трепеща, полетело на пол.
Нет, лучше уж она наденет скучное серое, скромного покроя, с закрытым воротом. Торопливо, пока не передумала, она натянула на себя благопристойное платье.
Где же щетка?
Ее отвлек короткий стук во входную дверь, и голос Гриммонда возвестил о приходе Энджелфорда. Каллиопа посмотрела на часы. Полдень. Она проваландалась целое утро.
Каллиопа подбежала к зеркалу. Словно в насмешку, щетка лежала на туалетном столике. Схватив ее, она кое-как разгребла волосы, в тысячный раз удивляясь, что же с ней такое происходит.
О Боже, что он скажет? Она спустилась вниз и с восхитительным спокойствием вошла в библиотеку.
Энджелфорд сидел за ее письменным столом, отчего ее неуверенность тут же сменилась раздражением.
– Добрый день, милорд. Пожалуйста, чувствуйте себя как дома.
Он поднял глаза и скривился, поглядев на ее старомодное платье. Потом он внимательно изучил ее лицо, и глаза его приняли такое же непостижимое выражение, как накануне в карете. А потом он улыбнулся:
– Спасибо, мисс Минтон, я именно так и делаю. Пожалуйста, присаживайтесь. – Он указал на соседнее кресло, и Каллиопе захотелось ударить его ножом для разрезания бумаги, лежавшим на краю стола.
Видимо, Энджелфорд проследил за ее взглядом, потому что переложил нож на другой край стола.
– У вас блестят глаза. Вы плохо спали? – Он говорил тихо и как-то сдержанно.
– Я спала прекрасно. Почему вы спрашиваете?
– Я не извиняюсь за то, что произошло вчера в карете, потому что наслаждался интерлюдией, как и вы. Единственное, о чем я сожалею, – что поездка слишком скоро закончилась. В другой раз я исправлюсь.
Все возможные ответы, словно ударившись об эти слова, рассыпались в прах. Каллиопа покраснела.
И тут же в мгновение ока Энджелфорд из соблазнителя превратился в делового человека и перевел взгляд на лежащую перед ним стопку бумаг. Взяв верхний лист, он подтолкнул его к ней – это была копия списка, который они вчера нашли, с добавлением еще нескольких имен. Затем он вынул из кармана очки.
– В этом списке меня особенно беспокоит слово «Неизвестный».
Каллиопа удивленно уставилась на очки, закрывшие его густые ресницы, и невольно подумала, что в очках он выглядит более доступным.
– Я не знала, что вы пользуетесь очками.
Джеймс поднял глаза от бумаг:
– Только когда читаю. Глаза устают от безграмотных каракуль большинства моих знакомых.
– А я думала, – расхрабрилась Каллиопа, – что люди вашего положения нанимают секретарей – таких маленьких тихих старичков, чтобы не пачкать руки корреспонденцией.
– Мы уже чувствуем себя лучше, не так ли? – Энджелфорд довольно улыбнулся, и она тут же скрестила руки на груди.
Он полистал бумаги и выложил перед ней еще несколько листов.
– Посмотрите материалы розыска. История наших главных подозреваемых.
Но Каллиопа сперва посмотрела на его элегантный профиль, потом на могильный холм бумаг и не шелохнулась.
– Что ж, мисс Минтон, если вы не готовы прочесть пару основных отчетов... – В его ворчливом тоне слышался вызов.
– Ваши подначки на меня не действуют, милорд. – Она тут же опровергла свои слова, придвинув к себе стопку бумаг. Джеймс победно улыбнулся, и она вскинула брови. – Кто-то все же должен разобраться с этим до конца...
Он улыбнулся еще шире, а она с трудом подавила желание скомкать бумаги. Что в нем есть такое, отчего все время хочется его ударить?
– Витаете в облаках?
Каллиопа метнула на него мрачный взгляд и стала читать отчет по мистеру Меривезеру.
– Меривезер умер три года назад. Внезапная смерть, так что нужно проверить его более внимательно. Я думаю, ни один камень не должен остаться неперевернутым.
Каллиопа молча согласилась; кое-что в бумаге привлекло ее внимание.
– Зачем бы ремонтному рабочему, занятому на полставки, связываться с французами?
Он посмотрел на нее с интересом.
– Видите ли, дело тут вот в чем... .
Они весь день продолжали разбирать документы. Стопка бумаг не сильно уменьшилась, а предстояло еще просмотреть обширную коллекцию Стивена и деловые бумаги.
Каллиопа подавила зевок – ей хотелось размяться, но работы предстояло еще очень много, а она поклялась себе, что не сдастся первой.
Джеймс встал.
– Может, прогуляемся – нам обоим это не помешает. Вам нравится чайная Гантера?
Каллиопа оживилась:
– Да, я люблю мороженое.
– Отлично. Собирайтесь, и поедем.
– Я скоро, – крикнула Каллиопа, взбегая по лестнице. Она быстро скинула невзрачное платье, надела дневное светло-синее, висевшее на стуле, и дополнила наряд легкой меховой накидкой. Надев парик и подкрасившись, она чуть не кубарем скатилась вниз.
Джеймс уже ждал ее. Он с отвращением посмотрел на парик, но все же подал ей руку.
В пролетке Джеймса они быстро поехали на Беркли-сквер. Ветерок обвевал лицо, и Каллиопа порадовалась, что надела накидку. Время для модных выездов еще не наступило, но все же им встретилось несколько экипажей, с пассажирами которых они не прочь были поболтать. Каллиопа мысленно вздыхала, заставляя себя флиртовать с мужчинами, которые ей вовсе не нравились.
Дорога оказалась необычайно долгой, но наконец они приехали. Чайная Гантера расположилась на противоположной стороне улицы. Когда Джеймс остановился под раскидистым кленом, Каллиопа встала, но он удержал ее за руку.
– Вставать не обязательно, дорогая.
Каллиопа смущенно опустилась на место. Боже, она опять забыла об этикете! Со Стивеном она заходила к Гантеру за мороженым, но бомонд считал это излишним – мороженое посетителям приносили в карету. Это называлось высшим шиком.
На площади, как всегда, было людно, по аллеям двигались экипажи всех фасонов. Участники действа хотели людей посмотреть и себя показать. Молодые франты в высоких фаэтонах обгоняли болтливых матрон в медленных, трясущихся колымагах; изящно одетые парочки, развалившись в ландо, кричали на всадников, непочтительно обгонявших их на дороге. Какое великолепное зрелище!
Среди сутолоки экипажей сновали официанты. Обычно Каллиопа любила следить, как они изворачиваются, но сегодня это ей не показалось забавным: один из них, кажется, готов был рискнуть жизнью и конечностями ради нее. Она смотрела, как официант начал переходить дорогу. Вот он увернулся от фаэтона, ринулся вперед и чуть не попал под другой фаэтон, мчащийся посреди дороги; кучер едва успел уклониться от столкновения. Официант пропустил старинное ландо и «катапультировался» из-под колес пролетки на их сторону улицы.
Джеймс протянул руку и с трудом расцепил пальцы, которыми она сжимала юбку. Он тоже следил за официантом и не смотрел на свою спутницу, но все же как-то почувствовал ее состояние. Потом он сделал заказ – Каллиопа почти не слышала, что он выбрал для нее, – и официант пустился в обратный путь. Она еле удержалась, чтобы не зажмуриться, но все же досмотрела его путешествие до конца.
Джеймс неодобрительно глянул на нее:
– Можно подумать, вы никогда здесь не были!
Она вскинула голову:
– Не вижу проблемы в том, чтобы выйти и заказать все самим.
Он коснулся пальцем кончика ее носа.
– Так намного полезнее для демонстрации моего влиятельного положения.
Ей пришлось улыбнуться.
– Не уверена, что вашему положению требуется подтверждение, милорд.
– Влиятельному положению всегда требуется подтверждение. – Энджелфорд насмешливо поднял брови, и она засмеялась.
– Ручаюсь, в этом вы превзошли всех.
– Как и во всем, что я делаю.
– Что ж, признаю, вы выделяетесь, как иголка в...
– Прошу вас, миледи.
Каллиопа с удивлением посмотрела на официанта, стоявшего рядом с пролеткой. Оказывается, он уже принес два мороженых.
– Благодарю.
Официант двинулся в обратный путь, и она отвела глаза. Джеймс что-то пробурчал про насмешниц, которым трудно угодить, но Каллиопа пропустила его замечание мимо ушей и запустила ложку в мороженое.
– Божественно. Амброзия, пища богов.
Джеймс перестал ворчать и занялся своей порцией.
– Неплохо.
– Неплохо, и только? – Она взмахнула ложкой. – Это все равно что сказать: египетские пирамиды – это неплохо, или Сикстинская капелла – это недурно, или симфония Моцарта – куда ни шло, или... – Она уловила его усмешку и указала на него ложкой. – В общем, вы меня поняли.
Свое заявление Каллиопа подкрепила тем, что отправила в рот большой кусок мороженого, половина которого оказалась на ее щеке.
Она хихикнула, и Энджелфорд тоже засмеялся.
Каллиопа попробовала слизнуть мороженое со щеки, но потерпела неудачу, и Джеймс, перестав смеяться, вынул платок, чтобы осторожно вытереть ей губы, как вдруг его рука замерла на полдороге.
– Кажется, я знаю лучший способ.
Под его взглядом она почувствовала, что накидка ей стала не нужна.
– Давайте съездим к Хукману, посмотрим, нет ли у него книг о печатях и малых печатках... – Каллиопа заерзала под его внимательным взглядом.
– Трусиха.
– Может быть.
– Эсмеральда, Энджелфорд, как приятно вас видеть! – К ним подошел Роберт Крукшенк с таким выражением на лице, словно он сам не верил своим словам.
– Здравствуйте, мистер Крукшенк. Какая хорошая погода! – Каллиопа заставила себя улыбнуться, но Роберт в этот момент явно испытывал раздражение.
– Да, да. Я надеялся встретить Чалмерса. Вы не знаете, где он?
– О, шляется где-нибудь за городом. Ох уж этот Стивен...
Энджелфорд послал ей предостерегающий взгляд, но ничего не мог сказать, потому что поток лошадей нетерпеливо стремился двинуться дальше.
Наконец Крукшенк откланялся и ушел.
Джеймс хмуро посмотрел вслед удаляющейся фигуре.
– Я забыл, что он тоже хорошо знаком со Стивеном. Надо бы внести его в список.
Каллиопа испуганно повернулась к нему:
– Почему Роберт должен быть в нашем списке?
Он вскинул бровь:
– Роберт?
– Мистер Крукшенк. Он ведь дальний родственник Стивена, – торопливо добавила Каллиопа.
– Наверное, очень дальний. Хм, и все же...
– Не надо дальше его обсуждать, он вне подозрений. Джеймс прищурился:
– Вот как? Вы так в нем уверены? Хотелось бы знать почему.
– Поверьте мне, он тут ни при чем.
– Ну ладно. Тогда поедем к Хукману, как вы предлагали.
Каллиопа с облегчением вздохнула; меньше всего ей хотелось разговаривать с Энджелфордом о Роберте.
В течение часа они усердно рылись в книгах, но так ничего и не нашли, а когда поехали к ней домой, солнце уже клонилось к закату. Деревья и кусты стояли в цвету, цветы также поднимали головки из травы, и созерцание этой красоты немного отвлекло Каллиопу.
Джеймс остановил лошадей прямо перед домом.
– Я проголодался. Мороженое и пара бисквитов – это не еда для настоящего мужчины.
Каллиопа чувствовала, что ее желудок с ним полностью согласен.
– У меня есть неплохая мысль – я заберу бумаги, а заодно поговорю с Гриммондом...
– Что еще вы придумали?
– Потом мы поедем ко мне.
Каллиопу охватила неуверенность.
– Не думаю, что это такая уж хорошая идея.
Джеймс насмешливо посмотрел на нее:
– Поверьте, ваша добродетель не пострадает в доме, переполненном слугами.
Она принялась что-то мямлить, но он решительно прервал ее:
– К тому же мой шеф-повар – гений. В прошлом месяце Веллингтон чуть не увел его у меня из-под носа.
Выходя из пролетки, Энджелфорд рассказывал ей, какие замысловатые блюда готовит его начальник; так что к тому времени, как он вернулся с бумагами, Каллиопа уже готова была выхватить у него вожжи и гнать лошадей вовсю. От предвкушения изысканных блюд у нее потекли слюнки.
Через десять минут они остановились возле дома Энджелфорда на Сент-Джеймс-стрит, и Джеймс с насмешкой наблюдал, как его спутница поспешно двинулась к лестнице.
– Если не возражаете, я войду первым, иначе вы съедите Темплтона, а я буду в отчаянии, что потерял дворецкого. Напомните мне, чтобы отныне я всегда кормил вас вовремя.
Каллиопа не очень хорошо соображала, но все же отметила, что это означает продолжение движения к еде.
Дворецкий встретил их в дверях и снял с нее накидку.
– Темплтон, нам нужен обед, и как можно скорее! Слуга сурово кивнул и скрылся в узком коридоре под лестницей.
Каллиопа была в этом доме уже во второй раз; она подняла глаза к потолку, вспоминая...
– Должна сказать, мне очень нравится потолок. Совершенно исключительная проработка деталей!
Лицо Энджелфорда мгновенно замкнулось.
– Мать заказала его перед самой смертью.
Каллиопа тронула его за рукав:
– Я очень сожалею о вашей потере.
– Это было давно. – Он повернулся и направился в столовую. '
Посреди огромной столовой стоял огромный стол. Каллиопа представила себе, что если двое сядут по разные его стороны, то им придется кричать, чтобы услышать друг друга. Она не выдержала и фыркнула.
– Что-то не так?
Каллиопа покачала головой:
– Нет, просто я подумала, как можно разговаривать, сидя в разных концах стола.
Хозяин дома слегка улыбнулся.
– С большим трудом. Мы здесь обычно садимся рядом, но у меня была упрямая тетка, которая требовала, чтобы церемония принятия пищи проходила по всей форме. Когда она приезжала, это всегда нас забавляло.
Подали обед. Каллиопа поглощала фазана под неумолкающий разговор Джеймса о своей семье и друзьях. Она отметила, что он ничего не говорит о родителях, а также услышала много знакомых имен и отложила информацию в памяти для дальнейшего использования.
Заметив, что гостья пытается скрыть сытый зевок, Джеймс предложил ей отдохнуть в его кабинете, и они перешли в комнату, отделанную темным деревом, с мебелью в красных и васильковых тонах. В прошлый свой визит Каллиопа не обращала внимания на обстановку. Комната выглядела очень мужской, ни намека на то, что к ней приложила руку женщина. В уголке софы свернулась ухоженная рыжая кошка – она оценивающе посмотрела на Каллиопу. Джеймс мимоходом погладил ее, но она продолжала смотреть на гостью.
Каллиопа осторожно приблизилась, но кошка не соизволила пошевелиться. Тогда девушка протянула руку, и кошка, деликатно обнюхав, лизнула ее палец, а затем довольно вытянулась и закрыла глаза.
Джеймс с улыбкой наблюдал за этим нехитрым представлением.
– Гидеона хорошо разбирается в людях. Не всякому удается так быстро завоевать ее привязанность.
Каллиопа с любопытством посмотрела на спящий клубок шерсти и собралась ответить, но тут вошел Темплтон.
– Милорд, только что принесли записку. Чай подавать?
Джеймс кивнул и, взяв записку, быстро пробежал ее глазами, после чего на его лице отразилось удовлетворение.
– Как вы отнесетесь к тому, чтобы на уик-энд отправиться на вечеринку в загородный дом?
– В загородный дом?
– Да. Нас приглашает Петтигрю. Поскольку он присутствует в нашем списке, это дает нам прекрасную возможность просмотреть его вещи.
Каллиопа вытаращила глаза:
– Его вещи?
– Мисс Минтон, вы становитесь похожи на попугая. Я не сомневаюсь, что там будут Тернберри и Рот. Это для нас хороший шанс.
Замечание о попугае прозвучало как пощечина, и Каллиопа резко сказала:
– А что, если кто-то вломится в дом Стивена и унесет предмет, который мы безуспешно ищем?
Во взгляде Энджелфорда мелькнула насмешка.
– Будем надеяться, что не вломится. К тому же на время вашего отъезда я оставлю там своих помощников.
– И сколько мы пробудем у Петтигрю?
Джеймс беспечно пожал плечами:
– Субботу и воскресенье.
Каллиопу охватила легкая дрожь.
Взяв два листка бумаги, Энджелфорд успел написать две записки до того, как в столовую явился Темплтон с чаем.
– Проследите, чтобы это отправили немедленно, – сказал Джеймс, протягивая записки. Дворецкий кивнул и вышел.
Тем временем Каллиопа безуспешно боролась с зевотой.
– Может, хватит на сегодня? Мой кучер отвезет вас домой. По дороге к Петтигрю у нас будет достаточно времени для выработки стратегии.
Каллиопа встала, и Джеймс галантно взял ее за руку. Их глаза встретились, и он погладил ей ладонь пальцем.
– Завтра я за вами заеду. – Он наклонился и запечатлел поцелуй на внутренней стороне ее ладони. – Спите спокойно, дорогая.
После всей этой процедуры Каллиопа выскочила из комнаты, как будто парки[3]3
Парки – в римской мифологии богини судьбы.
[Закрыть] наступали ей на пятки.
Как только она ушла, Джеймс поднял глаза к потолку вестибюля. Обычно он старался на него не смотреть – с годами боль притупилась, но он все еще чувствовал пустоту, оставшуюся после смерти матери.
Как она сияла, когда закончили расписывать этот потолок! Тогда отец заплатил художнику даже больше, чем тот требовал: для него восторг маркизы стоил любых денег.
А через два месяца матери не стало. Врач сказал, что она умерла от легочной болезни. Даже тогда, в свои двенадцать лет, Джеймс знал, что болезнь стала результатом простуды, которую мать подхватила на их последнем пикнике. Если бы он так не настаивал на этой поездке, возможно, его мать и сейчас была бы жива.
Отец тоже так считал. День, когда тело матери снесли в фамильный склеп, стал последним днем, когда отец с ним разговаривал. Джеймс слышал, как слуги шептались, что он слишком похож на свою любимую маму и отец не может этого перенести. В результате в том нежном возрасте, когда мальчику особенно нужен отец, Джеймс его лишился.
Увы, любовь без взаимности – тяжелая штука.
Джеймс вспомнил последний вечер, когда он позволил себе плакать. Он уже лежал в кровати, когда услышал, как отец яростно закричал. Джеймс побежал к нему, но упал, поскользнувшись на осколках стекла на лестнице. Он съежился за перилами, укрывшись от глаз отца, но сам хорошо видел неожиданно разыгравшуюся сцену.
Испуганные слуги разбежались кто куда после того, как отец в бешенстве пригрозил обрушить потолок. Он запустил в него два хрустальных бокала, но не причинил потолку никакого вреда. Тогда этот некогда крепкий мужчина рухнул на пол и зарыдал; казалось, это продолжалось целый час. Он и не знал, что на расстоянии броска камня вместе с ним плакал его сын. Плакал об отце и о себе.
Потом отец напился и забыл про обещание обрушить потолок, но Джеймс не забыл. Через год маркиз отправился вслед за любимой женой, оставив единственному отпрыску разрушенную империю и убеждение, что он не поддастся слабости, как его отец, и никогда никого не полюбит.
Джеймс задумчиво посмотрел на стакан скотча в руке, потом внезапно поставил его и ушел в свою комнату.
Через час после того, как Каллиопа вернулась домой, к ней в гостиную вошли Дирдре и Роберт. Роберт был настроен решительно. Без сомнения, он явился обсуждать ее дела с Энджелфордом и привел с собой подкрепление.
– Когда ты приобрела этаких здоровяков? – спросила Дирдре. Два лакея Энджелфорда приехали вместе с Каллиопой и попытались смешаться с ее прислугой, но при этом каждый больше походил на кулачного бойца, чем на лакея.
– Они временно замещают лакеев Стивена: у Чарли пневмония, а Фред вывихнул ногу. По-моему, новички – их родственники. – Каллиопа достала чемодан и стала его укладывать, избегая острых глаз решительно настроенной парочки.
– Куда это ты собралась? – требовательно спросил Роберт.
– В загородный дом лорда Петтигрю, где он устраивает прием. – Каллиопа подняла глаза и увидела, что Роберт и Дирдре переглянулись.
– Прием в загородном доме?
Каллиопа приняла решительный вид.
– Да, именно. Я никогда не была на таких приемах и не хочу упускать эту замечательную возможность.
Роберт неодобрительно посмотрел на нее:
– Ладно, я поговорю со Стивеном. На этот раз он зашел слишком далеко. Ты не можешь ехать.
Каллиопа резко вскинула голову:
– Могу и поеду. – Она выдернула из шкафа дневное платье. – Более того, не со Стивеном, потому что он уехал по делам, а с маркизом Энджелфордом.
Дирдре глубоко вздохнула, а Роберт театрально воскликнул:
– Что? Что ты сказала?
Не глядя ему в глаза, Каллиопа выпалила:
– Стивен разрешил мне ехать с Энджелфордом. Это его друг, и он абсолютно безвреден. – Последние слова дались ей с трудом.
Роберт тронул ее за руку, заставляя посмотреть на него.
– Говорить, что Энджелфорд абсолютно безвреден, все равно что сказать: лев не страшнее старой девы. Каллиопа, ты не знаешь, на что способен этот человек. В обществе он ведет себя безукоризненно, но я слышал от знающих людей, что с ним шутки плохи. К тому же мне казалось, что ты его не выносишь... Вспомни, какие ты рисовала на него карикатуры. Помнишь оскорбления, уколы и недовольство, которое вызывало у тебя его поведение?
Каллиопа твердо посмотрела ему в глаза: – Я тебе уже сказала: я еду, чтобы наблюдать. Это возможность лучше делать свою работу, вот и все – ничего больше. Что до Энджелфорда – он меня не беспокоит. А теперь извините вы оба – мне надо собираться.
Несмотря на всю ее решимость, ей трудно было не заметить обиженное выражение лица Роберта и ошеломленный взгляд Дирдре. Чувство вины сдавило ей грудь. Каллиопа как могла боролась с угрызениями совести. Обманывать друзей было не в ее принципах, но сейчас она ничего не могла поделать: жизнь Стивена, возможно, в опасности, и она должна следовать плану, принятому совместно с Энджелфордом.
Она мягко положила руку Роберту на плечо.
– Стивен скоро вернется, и все придет в норму. Пожалуйста, верь мне.
Внезапно Роберт смутился, молча повернулся и вышел, после чего Дирдре пристально посмотрела на Каллиопу:
