Текст книги "Водопад внутренних истерик"

Автор книги: Анна Сергеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава 6.

– Сонь, ты чего? Проснись! – Марк тряс девушку за плечо.

Соня открыла глаза и увидела любимого. С визгом полным радости и счастья она обняла его так, что у парня перехватило дыхание.

– Ты чего? Ты… ты меня так… да, Соня! Ты же меня так задушишь!

– Ты жив! Ты рядом! Ты здесь! Со мной! Боже, я так счастлива! Хороший мой! Любимый мой! Давай никогда-никогда-никогда больше не будем ссориться!

– Да что с тобой? – как обычно в последнее время резко ответил он, – тут я. И всю ночь тут был, ты меня разбудила.

– Сон, такой плохой сон.

– Ну, давай, рассказывай.

Марк пошел на кухню разогреть чайник. На крыльях счастья Соня подлетела к нему и снова обняла. Минут через 15, когда она рассказала ему свой сон, Марк задумчиво посмотрел на неё и сказал:

– Ничего удивительного. Сколько раз я говорил тебе – разберись со своей головой. То ты устраиваешь очередные ревнивые концерты, то психуешь из-за ерунды. Закатываешь истерики из-за того, что я провожу время с друзьями…

– Да нет же! Как ты не понимаешь, я злюсь не из-за этого, а из-за того КАК ты об этом говоришь, а точнее не говоришь, и из-за того, как…

– Ой, да хватит уже. Ничего страшного в этом всем я вообще не вижу. Я с тобой. Мне что нужно каждый вечер проводить с тобой?

– Ну, хотя бы пару вечеров в неделю. Мне тебя не хватает, мы так редко видимся…

– Что значит редко? Мы живем вместе. Я прихожу домой, и мы видимся.

– Это совсем не то, ты приходишь – я уже сплю. Мы могли бы снова гулять вместе…

– Ну, а я может, не хочу.

– Но почему?

– Да просто не хочу, что в этом такого?!

– Ну, это как-то ненормально. Раньше мы…

– Слушай, я ни капельки не изменился с тех пор, как мы начали встречаться. Может, ты изменилась?

– О чем ты? Я помню, как ты хотел проводить со мной каждый вечер.

– Сонь, мы итак каждый вечер вместе.

– Но когда спим, это же совсем не то.

– Глупостями забиваешь себе голову! Вот что.

– НУ, МАРК! Я пытаюсь достучаться до тебя!

– Я не изменился!

– Но твое отношение ко мне изменилось!

– Ерунда.

– Ты стал груб и резок со мной!

– Может, просто раньше ТЫ вела себя иначе? Не вела себя так глупо, например.

– Глупо?

– Ты достала меня своей необоснованной ревностью, одними и теми же вопросами «Когда ты освободишься, пойдем ли мы гулять» и всё остальное.

– А ты не думал, что я ДЕВУШКА? Что мне нужно внимание, что я хочу проводить с тобой больше времени? Что это твоё поведение и манера со мной разговаривать провоцирует мою ревность? О чем я, по-твоему, должна думать, когда ты постоянно задерживаешься на работе, потом идешь гулять с друзьями без меня. Я звоню тебе, ты то сбрасываешь, то не берешь трубку. Если берешь, то мне нужно вспомнить все китайские пытки, чтобы узнать с кем ты и где. Ты всерьез считаешь, что это нормально?

– Я не вижу в этом никакой проблемы.

– Марк, ты вообще хочешь быть со мной?

– А ты? Ты вообще хочешь быть со мной?

– Да, я хочу!

– Ну, а тогда, почему ты себя так ведешь?

– Да как так?!

– Ты говоришь ерунду. Всё. Я пошёл спать.

Марк развернулся и ушёл в комнату. Соня стояла на кухне, раздираемая противоречивыми желаниями – разрыдаться, разлюбить его или обнять, чтобы он снова был тем самым нежным, заботливым, ласковым, в которого она влюбилась. Который говорил ей, что она – «та самая», смотрел на неё часами, целовал её и обнимал и при друзьях, и в баре, и дома. Постоянно делал ей комплименты, дарил цветы.

Этот Марк, который пошел спать, что-то пошло не так – это совсем другой человек. Может быть, это как всегда – человек не показывал свою истинную сущность, или она была слишком ослеплена чувствами. Неужели теперь так будет всегда? Она будет ждать его вечерами, засыпать одна, а он – приходить с гулянок веселый, но всё равно холодный по отношению к ней. А Соня будет, как любящий беззаветно щенок, ждать, когда большой и любимый хозяин вспомнит о ней и приласкает на пару минут.

Разве это то, чего она хотела? Разве это – то, что он обещал? Нет.

В глубине души, Соня попыталась найти ответ, сможет ли она без него. Если он будет продолжать вести себя настолько безразлично по отношению к ней, сколько она выдержит в таких условиях? Год, может, два. И уйдет. А уйдет ли? Что удерживает её сейчас рядом с ним? Гордость твердит – Марк не ценит тебя, уходи. Но она не может. Никак не может без него. А он, похоже, чувствует, что как бы он себя ни вел – она не сможет развернуться и уйти. Это и правда смахивает на зависимость.

Ярость накрыла Соню с головой. И злость на себя за слабохарактерность. Девушка подумала, что, если бы было куда уйти, она собрала бы вещи прямо сейчас. А может, и вовсе не стала съезжаться с Марком. А так ей и пойти-то некуда.

Впрочем, это уговоры себя самой. Точно также ей бы хотелось, чтоб он жил у неё, и точно также она не смогла бы разорвать эти мучительные отношения.

С другой стороны, в некоторые моменты она, действительно, чувствовала себя с ним счастливой. Но всё реже и реже. Раньше Соня каждую секунду порхала на крыльях счастья и любви. А теперь… теперь ей всё время приходится доказывать самой себе, что ничего страшного, что он всё равно любит её, что у них всё хорошо, что это у него проблемы на работе, плохое настроение, что это просто она вспылила, а он обидчивый.

Она лучший адвокат для него.

Соня снова повторила про себя: «это просто такой период, всё наладится. Снова всё будет здорово, как раньше. А может, даже лучше…»

С этими мыслями она легла в кровать и обняла Марка, с недовольным бурчанием он убрал её руки и отвернулся.

Если всё это так? Если у них всё хорошо, и она просто накручивает себя, то почему же тогда она сейчас чувствует себя такой несчастной и одинокой? И почему она плачет в ночи в кровати с тем, кого любит?

Глава 7.

Несколько часов сна не принесли облегчения. Соня лежала в кровати, уткнувшись носом в подушку, втягивая запах Марка. Ей ничего не хотелось. Ей хотелось лежать здесь до тех пор, пока не остановится сердце. Да, конечно, еще ей хотелось, чтобы он был здесь, рядом, с ней. Обнимал её и говорил, мол всё будет хорошо, что вместе они со всем этим справятся. Но его не было рядом. Теоретически она знала, где он. Теоретически она могла его найти. Но на практике шансы близились к нулю.

Молнией её поразила мысль – ведь если она найдет кого-то из общих знакомых, возможно, они смогут подсказать ей название деревни и нужное направление!

От неожиданного осознания, что еще не всё потеряно, Соня слишком резко вскочила с кровати. Голова закружилась, и ей пришлось поспешно сесть обратно.

Она начала судорожно вспоминать, кто из их общих знакомых мог бы помочь. Даже припомнила нескольких и снова столкнулась с проблемой поиска. В ситуации без средств коммуникации, без баров и прежних мест работ – это превращалось в совершенно невыполнимую миссию. Можно попробовать наведаться к кому-нибудь из них на работу. Но если они стали серыми, то точно не станут ей помогать. А если им удалось избежать этой участи, то работа – последнее место, где их стоит искать.

И снова замкнутый круг безысходности.

В очередной раз Соня покачала головой. Рассуждая логически, раз она не может вспомнить название поселения, куда ушел её любимый, ей нужно действовать так, как он сказал – спасаться самой. Искать глухие деревни подальше от цивилизации. Но что потом? Какой во всем этом смысл? Выживание ради выживания? Эта мысль показалась девушке болезненно смешной и жалкой.

Допустим, она доберется до поселения. Вполне возможно, что её даже не убьют, а примут. И что дальше? Они будут коллективно противостоять цивилизованному обществу преобразованных? Отстреливаться, растить скот, заниматься сельским хозяйством, вкалывать с утра до ночи? Серьезно? Это именно та жизнь, которую стоит спасать?

Или присоединиться к какой-нибудь группе повстанцев и воевать за идею свержения серых? Бегать с пистолетом, заниматься разведывательной деятельностью, может быть, затесаться кем-то вроде медсестры, уборщицы-кухарки в штаб. Да что уж там – может, сразу докатиться до проституции?

Соня заливисто захохотала. Не сильно-то она нужна будет повстанцам со своими навыками, если только в качестве пушечного мяса.

Или, например, в качестве засланного шпиона. Замаскироваться и вклиниться в самое логово серых, поставляя информацию «братьям по сопротивлению». Только вот что-то подсказывало ей, что эти захватчики не такие тупые, чтобы такой вариант оказался реальным. Да и с чего она вообще взяла, что кто-то будет организовывать что-то подобное. Уже много лет общество стало инертным. Максимум – разбои, грабежи, мародерство. Никаких восстаний с Великой Целью не будет. Не то время, не те люди. Это только в фильмах горстка людей с патриотическими фразами и настроениями, с парой пистолетов и большим энтузиазмом выступает против огромной махины новой власти кого бы то ни было и сквозь тернистый и туманный путь, как по волшебству побеждает. И все счастливы. Все целуются. Мир во всем мире.

– Всё это здорово и весело, – сказала Соня сама себе, – но нужно как-то действовать и что-то уже решать.

Для начала она решила выпустить попугая. В клетке без подкормки он умрет в любом случае. Брать его с собой – глупо. Он и на улице не проживет, но хоть насладится свободой в последние дни своей жизни.

Внезапно эта мысль показалась ей очень даже здравой в отношении самой себя. Как она могла думать о том, чтобы сдаться? Да, может быть, да даже скорей всего, всё закончится плохо. Но зато последние дни её жизни будут приключением. Одиноким, правда, приключением.

С другой стороны, если ей нечего терять…

Девушка улыбнулась своим мыслям. Это имело смысл. С грустью на душе она отпустила Кешу на улицу. Вот и всё. Теперь она совсем одна. Сама по себе. Без родственников, без друзей, без любимого, без Кеши.

Родители встали в стройные ряды серых, она видела это своими глазами. По крайней мере, они живы. Где сейчас её лучшая подруга Эля неизвестно. Но точно ясно, куда могли направиться её сестра Ксюша с мужем Лёшей. Тут всего два варианта – Лёша все-таки военный, так что он может быть еще в городе – либо в числе серых, либо в сопротивлении.

– Откуда у меня эта навязчивая идея о том, что кто-то обязательно будет в сопротивлении?

Вероятнее всего, эти мысли навеяны кинематографом. Но также есть вероятность, что Лёша тоже решил сбежать от цивилизации, тогда они в деревне, где живут бабушка и дедушка. И к сожаленью, это точно не та деревня, где живут родственники Марка. Но это уже какая-никакая, а цель. И чтобы до неё добраться, нужно проделать 2-х часовой путь до окружной трассы и еще около 60 км в сторону юга. И совершенно нет гарантий, что на границе города нет никаких блокпостов для перехвата таких же желающих сбежать, как она.

И даже маскировка здесь не поможет. У них определенно возникнут вопросы – зачем кому-то покидать город. А насколько Соня обратила внимание, общаются серые как-то совсем по-другому. Определенно невербально.

Можно попробовать выбраться на машине – личный транспорт остался актуальным. Только вот водили они все, как роботы – аккуратно, методично – не придерешься. Чего нельзя сказать о Соне, которая с тех пор, как получила права – ни разу не садилась за руль.

На город постепенно опускалась ночь, пришло время выдвигаться в сторону дома её родителей. В её рюкзаке лежали запасные ключи от машины, так что нужно просто дождаться рассвета и уехать на машине раньше, чем в неё сядет отец. План выглядел логичным и не таким уж и сложным.

Соня дошла до середины пути, как вдруг заметила какое-то подозрительное движение на горизонте. Она быстро спряталась за мусорный бак неподалеку от точки, где находилась. И затаенно стала ждать, пока движение стихнет. Ночь выдалась тихой и прохладной. По коже бегали мурашки, а сердце бешено колотилось. Вдруг девушка почувствовала прикосновение к плечу.

– Вот и всё, – мелькнула мысль в её голове.

Машинально развернувшись, она ударила нападающего в солнечное сплетение.

– Да ты чего? Совсем что ли, – задыхаясь, согнулся пополам какой-то парень. Не серый.

Соня внимательнее присмотрелась и чуть не взвизгнула от радости. Это был Мирон – друг Марка.

– Мирон! Я так сильно рада тебя видеть! Как ты здесь… ты увидел… ты знаешь, где…

– Не тараторь! Я застрял здесь в центре, где Марк? – он поправил очки и внимательно посмотрел на девушку.

– Я не знаю, – радость мгновенно стерлась с лица Сони, – ты помнишь название деревни, где живут его родственники?

– Нет, а зачем тебе?

– Я точно знаю, что он там, но не знаю, как туда добраться

– Плохо. Он бы нам точно сейчас не помешал. Я больше, чем уверен, что он лучше нас с тобой подготовлен к этому дерьму, что происходит.

– Не ты один так считаешь.

– Как так вышло, что вы разминулись?

      Соня коротко рассказала Мирону историю прошедших дней.

– Да уж, – покачал он головой, – и что ты собираешься делать?

– Я хочу добраться до родителей и взять машину.

– Чтобы уехать из города?

– Именно.

– Звучит логично, а куда ты поедешь?

– Для начала я поеду в деревню, где живут мои родственники. Есть большая вероятность, что я найду там сестру, а вместе будет уже намного проще.

– Отличный план…

Мирон замялся и посмотрел себе под ноги.

– Слушай, если хочешь, поехали со мной!

– Это отличная идея, я… понимаешь, я тут остался совсем один, и я просто ума не приложу, что мне делать. И главное… и главное, зачем.

– Я прекрасно тебя понимаю, у меня в голове та же самая каша. Тогда не будем терять времени? Скоро рассвет.

– Да, пойдем.

Аккуратно, прячась по закоулкам, они добрались до машины.

– Ну, что? Кто поведет? Как ты думаешь, кто из нас водит лучше?

– Сонь, ты смеешься? Я как права получил, еще ни разу за рулем не сидел.

– Да, со мной та же ерунда.

– Твоя машина, ты и веди.

– Хорошо.

– Ты знаешь, куда ехать?

– Ну, я знаю, что через окружную на юг. А там дальше по местности сориентируюсь.

– Отличный план… просто отличный, – саркастично усмехнулся Мирон.

– У тебя есть идеи лучше?

– Ну, мы можем добраться до ближайшего населенного пункта…

– И где гарантии, что нас не прикончат?

– Окей, босс. Я полагаюсь на твою интуицию, – Мирон иронично поднял руки вверх.

В ровном потоке машин, они уверенно двигались в сторону выезда из города. Всё шло довольно гладко, более того, никаких охранных постов на выезде не оказалось. В какой-то момент Соня даже начала ликовать, что всё проходит так хорошо.

Уже через пару часов девушка увидела знакомую местность.

– Мирон, проснись.

– А? Что?

– Мы почти приехали, будь настороже. Смотри по сторонам, пока я слежу за дорогой.

– А, да. Хорошо.

Мирон потянулся и улыбнулся.

– А что? Может, мы даже позже найдем Марка, напьемся, да будем со смехом вспоминать эту историю.

– Честно? Я очень сомневаюсь, что нам теперь будет дело до тусовок и веселья.

– Не будь так пессимистична. Всё будет норм.

Соня промолчала, ей сложно разделять воодушевление Мирона. В жизни редко случаются счастливые концовки, так что она предпочитала смотреть на ситуацию трезво. Шансов на долгосрочную перспективу безоблачного существования у них практически нет.

Проезд в деревню перекрыли местные жители. С одной стороны, это пугало. С другой стороны, это означало, что серые сюда еще не добрались. Отличная новость.

Соня остановила автомобиль и вышла наружу с поднятыми руками.

– Кто такие? – гаркнул суровый мужик, направив на девушку дробовик. Ну, что-то похожее на дробовик, во всяком случае.

– Я – Соня. Здесь живет моя бабушка, и должна быть моя сестра Ксюша с мужем Лёшей.

– Всё нормально, она своя, – из-за сарая вышел Лёша, как всегда подтянутый и невозмутимый.

– Леха! С вами все в порядке! Я так рада! – Соня бросилась его обнимать, – где Ксюша? С ней всё хорошо?

– Конечно, с ней всё хорошо. Думаешь, я бы позволил случиться обратному?

Соня помрачнела.

– В машине Марк?

– Нет, это его друг.

– Где Марк?

– Мы разминулись.

– Какого черта он бросил тебя в городе одну? Я отстрелю ему ноги!

– У нас была назначена точка сбора, он ждал меня три дня, но я пришла только на четвертый.

– Я был уверен, что с тобой всё в порядке, потому что ты с ним! Я чертовски на него зол!

– Он оставил мне сообщение с подсказкой, куда направился.

– И ты такая, как любящая собачка, должна рисковать своей шкурой и бежать в его убежище?

– У меня есть выбор. Я могу попробовать выжить сама, либо найти его.

– Отлично, у неё есть выбор, – Лёша покраснел от злости и сжал приклад ружья так, что побелели костяшки, – нет у тебя выбора. Ты остаешься с нами. Я запрещаю тебе искать этого твоего… Он бросил тебя одну во вражеской локации, ты не должна его искать. Далеко он?

– В деревне. Но…

– Что?

– Я не помню её названия.

– Тем лучше. Мы найдем тебе здесь занятие. Ты остаешься. Решено.

– Но я…

– Не обсуждается.

– А Мирон?

– Крепкий?

– Ну так.

– И ему найдем занятие, – Лёша нахмурился, – но жить будет… там у нас есть что-то вроде барака для рабочих.

– Он будет счастлив. Это созвучно с названием его любимого бара.

– Иронично. Иди в дом, Ксюха будет рада тебя видеть.

Соня направилась в указанную сторону. На крыльце сидела Ксюша. Длинные светлые волосы спадали с плеч, а взгляд зелено-карих глаз был направлен далеко за горизонт. Абсолютно городская жительница, она удивительно гармонично смотрелась в новых условиях.

– Сонечка! – девушка бросилась обнимать сестру, – я так рада тебя видеть! Я и не надеялась, что мы когда-нибудь снова увидимся, весь этот кошмар…ужас просто…где Марк?

– Я… я не знаю. В смысле он не со мной.

– Вы поругались? Или… он жив?

– Да, я думаю, он жив. Мы разминулись в точке сбора. Я опоздала на один день…

–Ох, бедненькая моя! Мне так жаль… – Ксюша с грустью посмотрела на Соню.

– Я теоретически знаю, где он, но я не помню название деревни, где живут его родственники, так что…

– Не переживай, Земля же круглая! А вдруг мы найдем общих знакомых, которые знают, ну… всякое же бывает! – попыталась подбодрить Ксюша.

– Лёша в ярости, говорит, что не отпустит меня.

– Ну, ты ж его знаешь. Мы что-нибудь придумаем, не переживай.

– Да, наверное, ты права. Мы что-нибудь придумаем.

– А ты одна сюда добралась?

– Со мной Мирон.

– О! Это ж друг Марка, может, он…

– Нет, он не знает, я уже спросила.

– Черт, это плохо. Но ничего. Всё будет хорошо. В конце концов, мы живы. И ты знаешь, что Марк жив.

– Ага, но было бы круто, если бы телефоны работали. Или какая еще связь…

– А ты знаешь, Лёша мастерит радиостанцию. Ну, не здесь – слишком опасно, если засекут. Но за пределами деревни в лесу есть хижина, откуда будет идти вещание. Мы можем в стандартное послание вставить призыв для Марка. Он же у тебя такой умный, очень может быть, что он услышит!

– Ну, в том случае, если частоту поймает и, если дальности вещания хватит, я ж не знаю насколько он далеко.

– Давай верить в лучшее!

– Откуда они вообще взялись? Зачем? Что вообще происходит? Кто-нибудь знает?

– У ребят в штабе есть идеи по этому поводу, но мне никто ничего не рассказывает. Когда мы пришли в деревню, она была совершенно пустой.

– То есть…

– Да, ни деда, ни бабушку мы не нашли. Здесь не было ни одного жителя. Абсолютно пустое поселение. Представляешь?

– Кошмар, как думаешь, где они?

– Я не знаю, тел тоже нет, так что остается только гадать.

– Может, бомбоубежище?

– Бомбоубежище?

– Ну, да. Помнишь, бабушка рассказывала, в военное время здесь построили огромный бункер. Может быть, они ушли туда?

– А она не говорила, где вход?

– Нет, не говорила. Но я думаю, что мы сможем найти!

– Надо рассказать об этом Лёше. А ты пока поспи, ты наверняка устала с дороги!

– Что да, то да.

– Отдыхай.

      «Отдыхай», – эхом отозвалось в её голове. Так всегда говорил Марк. У Сони сжалось сердце, и нестерпимо захотелось плакать. Увидятся ли они когда-нибудь снова? Какие они были глупые во всех этих своих ссорах. Слишком гордые, слишком глупые.

– Помоги мне найти тебя, и всё снова будет хорошо. Мы со всеми бедами справимся вместе, – сказала Соня в никуда и уснула.

Глава 8.

Весь день Соня пролежала в кровати перед ноутбуком, борясь с температурой и изо всех сил она сдерживала себя, чтобы не звонить Марку, не спрашивать, когда он придет. Адские муки закончились тем, что он пришел в 3 часа ночи, разделся и лег в кровать. Ни привета, ни объятий. Соня села рядом с ним и с возмущением в голосе сказала:

– Ты даже не пожелал мне спокойной ночи!

– Я лег и сказал тебе «спокойной ночи», – парень отвернулся

– Нет, не сказал.

– Слушай, чего ты вообще ожидаешь после того, как ты вылила на меня весь этот негатив?!

– Ты сам меня провоцируешь своим поведением!

– Это чем же?

– Я уже говорила, ты грубишь мне, не хочешь со мной гулять

– Да, не хочу! Ты говоришь про меня гадости моим друзьям

– Это неправда.

– Да ты просто не помнишь, вечно так, я говорю тебе: «Соня, успокойся». Но ты начинаешь кричать, истерить.

– Это не так!

– Да и ты постоянно меня обманываешь

– Как ты смеешь обвинять меня во лжи! Это не так!

– По мелочам, но ты постоянно мне врешь!

– Это неправда!

– И да, я не хочу брать тебя гулять с моими друзьями, не хочу гулять с тобой, потому что ты плохо себя ведешь!

– Когда я плохо себя вела?

– Да ты последние две недели всё время плохо себя ведешь

– Это не так!

– Именно так, с той самой пятницы.

– Это было сто лет назад!

– Это было две недели назад, и за эти две недели твоё поведение ни капли не изменилось! Я не собираюсь продолжать этот разговор. Я спать.

Соня сидела ошеломленная. Всё это звучало просто ужасно. Но он всё же высказал то, что его угнетало всё это время. И она теперь знает, в чем проблема. Она знает, что он хочет быть с ней, но в то же время хочет, чтобы она изменила своё поведение. Только что конкретно он имеет в виду? Может быть, ей стоит меньше звонить ему? Не нервничать по поводу его поздних приходов – дать ему время остыть. Ей только нужно стать… Какой? Спокойной? Ненавязчивой? Она правильно понимает?

Соне казалось, что она совсем близка к разгадке, но основная мысль по-прежнему ускользала от неё. Нужно лишь понять, как именно ей нужно вести себя «хорошо». До самого утра она проворочалась в кровати. Спать через день стало уже просто нормой. Этакой дурной привычкой.

Солнце ленивой кошкой заглянуло к ним в окно, недовольно проворчав, Марк встал с кровати и начал собираться на работу. Соня смотрела на него, пытаясь понять, насколько сильно он злится именно сейчас.

– Пока, – сказал он и ушел.

Весь день, как и предыдущие, Соня посвятила чтению книг, просмотру фильмов и борьбе с температурой. С одной стороны, девушка радовалась возможности пять дней подряд провести дома, отдохнуть, набраться сил. С другой стороны, всё казалось безнадежно скучным. Но плюс ко всему этому, время неслось с невероятной скоростью. Часы пролетали, как минуты. И в то же время ожидание вечера, когда её любимый будет дома, растягивалось на вечность.

Во что бы то ни стало, Соня решила измениться в лучшую сторону, чтобы их отношения снова стали прекрасными, приносящими счастье им обоим.

Вечером девушка смотрела фильм про любовь. «Это не любовная история, это история о любви». О, это было, действительно, очень здорово. Впервые за долгое время, она даже расплакалась над судьбой героев, что вернуло ей надежду на то, что она еще не до конца очерствела.

Довольно поздно, но намного раньше, чем обычно, Марк вернулся домой. Соня подошла обнять его.

– Привет!

– Привет!

      Девушка потянулась поцеловать его. Он поцеловал её и обнял крепко-крепко, так сильно, что перехватило дыхание. Он вдохнул аромат её волос и зашептал:

– Я так соскучился по тебе! Никогда, слышишь? Никогда больше так себя не веди. Хорошо?

– Да, – выдохнула она.

– Никогда больше не веди себя так ужасно, иначе это всё закончится, а мне не очень хочется, чтобы это заканчивалось. Сейчас я искупаюсь и приду к тебе. Мы прижмемся друг к другу и уснем в обнимку.

– Да.

      Марк выпустил её из объятий. Её сердце вырывалось из груди от счастья. Они лежали вместе, прижимаясь друг к другу, чувствуя жар тел, считая синхронные удары сердца. Соня слушала дыхание любимого, вдыхала запах его тела, чувствовала его руки, обнимающие её. В этот самый момент вся Вселенная сомкнулась до размера их сплетенных тел. Весь смысл жизни сжался до вдохов и выдохов, до частоты дыхания. Именно сейчас она готова была отдать всё на свете, лишь бы это никогда не заканчивалось. Соня думала, если она будет вести себя правильно, если она не будет ревновать, не будет психовать и будет любить его таким, какой он есть, не пытаясь ничего в нем изменить, эта идиллия, действительно, может длиться вечно. Да, довольно многое в его мировоззрении и характере не совпадало с её пониманием и ожиданием. Но в то же время, она любила его таким. А значит, стоило попробовать реагировать иначе.

– Засыпай, – прошептал он, прижав девушку к себе.

И переполненная ощущением счастья Соня погрузилась в мир снов.