Текст книги "Жемчужина Вайлена (СИ)"

Автор книги: Анна Крутина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Глава 1. Дорожная

– Остановитесь!!! – закричала я. – Там человек в кустах.

Наша телега резко затормозила, дядька Парнас выругался всеми чертями, которых мог вспомнить. От рывка тетка и мои сводные сестрички повалились друг на друга и заверещали громче дяди, сообщая о том, какая я безмозглая дура.

– Какого рожна тебе не сидится, Дили, может, пьяный он, – бурчал дядька, слезая с места возничего.

– Давайте хоть посмотрим, – жалобно посмотрела на дядю. – Может, ему помощь нужна!

Мы подошли к телу. Человек лежал на животе, капюшон плаща закрывал лицо. Одет был по-дорожному, но дорого.

Я присела возле него и внимательно осмотрела. Хриплое прерывистое дыхание и пятна крови говорили о том, что он точно не пьян. Дядька помог перевернуть его на спину. Это оказался парень – совсем молодой и без сознания. На боку зияла рана, на губах запеклась кровь. Я судорожно вспоминала, чему учила меня бабушка Катилья: так, ладони положить на грудь и пустить немного силы. Проделала данную процедуру без труда. Оказалось, у него сломаны 2 ребра, ушиб головы и рана на боку, но не серьезная, внутренние органы целы.

Достав из сумки мазь и нитку с иглой, распахнула на парне камзол и разорвала снизу рубаху. Быстро обработав рану, зашила и наложила повязку с мазью. Теперь ребра, но мешал камзол. Ладно, ребра оставим на потом.

Протерев лицо раненого тканью, смоченной в воде, кликнула дядю.

– Его на телегу надо, нельзя его тут бросать, он серьезно ранен, – выпалила, глядя на дядьку. – А вдруг он богатый господин, и нам заплатят за его спасение, – не унималась я, видя, что дядька думает.

Тетка с сестрами начали вопить, что им и так тесно, только трупа не хватает для полноты телеги.

– Он не труп, а просто ранен, я тогда тоже остаюсь тут. Целитель я, в конце концов, или нет?!

– Ладно! Бери за руки, я за ноги, – прорычал дядька, – иначе мы тут до вечера сидеть будем. До поляны немного осталось, темнеет уже, там разберемся.

Мы закинули парня в телегу и поехали дальше.

Тетка и сестрички отодвинулись от нас на другой край телеги, давая мне возможность хорошенько рассмотреть моего пациента.

Волосы светлые, до плеч, но сейчас все в крови и грязи, черты лица правильные, можно сказать, красивые, нос тонкий, ровный, губы пухлые, на подбородке ямочка, от уха до щеки тонкий шрам.

"Наверно, граф, не меньше, и откуда он тут взялся, почему не приходит в себя?", – судорожно думала я, брызгая на него водой вот уже третий раз. И тут, поворачивая его голову, мой взгляд зацепился за дротик в шее. Аккуратно вытащила его и, обломав иглу, сунула в карман. Вот же гадость, похоже, с зельем, поэтому ему так плохо.

Когда солнце уже наполовину село за лесом, виднеющемся вдалеке, мы прибыли на место ночевки. Ею оказалась поляна среди небольшой чащи, дядька завернул туда с тракта, ведущего в столицу.

Тетка и сестры высыпались из телеги, как горох, и пошли разминать ноги. Мне же сунули ведра и велели сходить к ручью за водой, пока дядька распрягал и кормил наших лошадок.

Кое-как нашла ручей, набрала два ведра воды и поплелась обратно. На поляне уже горел костер, на котором висел котелок с крупой и вяленым мясом, не хватало только воды. Плеснув воды в котелок, отставила одно ведро, а второе отнесла лошадям. Обычно мы спали в телеге, а дядька на лапнике, но сегодня с нами был раненый, и встал вопрос, куда его класть. Я не стала испытывать теткино терпение и решила лечь с ним, возле костра. Накидала лапника, сверху дерюжье одеяло, которое мне великодушно выделили, лишь бы я убралась из телеги.

Дядька помог оттащить парня на место ночевки. Пока ужинали, я еще раз его осмотрела и все-таки умудрилась перевязать ребра.

Помыв посуду, с чистой совестью легла спать, повернувшись спиной к моему подопечному.

Дядька спал с другой стороны костра, ну а остальное мое семейство вольготно расположилось в телеге.

Глава 2. Детство

Снилась мне бабушка Катилья, хотя она мне совсем и не бабушка, но роднее человека у меня нет и не было.

До 10 лет я жила у нее. Нашла она меня зимой, в корзине, около своего дома. Дом ее стоял не в самой деревне, а за оградой, чуть дальше к лесу. В корзинке, помимо меня, лежали одеяло и кольцо с синем камнем и надписью "моя любовь к тебе вечна". На одеяле было вышито имя – Эдилия.

Этим именем и наградила меня бабушка, кольцо повесила на шею, как единственное наследство от родителей.

Она обучила меня всему, что знала сама: собирать травы, варить отвары и зелья, а потом у меня открылся светлый дар.

Это произошло, когда мне было около пяти лет. Мы с бабушкой нашли котенка, полуживого, и мне стало так его жаль, что я не смогла сдержать слез. Сидела с ним на крылечке нашего дома, гладила и шептала ласковые слова. И вдруг с моих рук полился свет! Котенок соскочил с моих коленок совершенно здоровый!

Тогда я возомнила себя великим целителем, но позже бабушка объяснила мне, что дар целительства не всесилен, умирающему человеку я бы не помогла, но, благодаря ему, смогу научиться лечить людей.

Кота мы оставили себе и назвали Пушком.

После этого бабушка взялась за мое обучение всерьез. Она научила меня читать и писать, проводить диагностику организма при помощи дара, давала книги по целительству и зельеварению, позже, когда я подросла, она стала брать меня к больным. Помню охотника, которого порвал медведь, худенькую жену плечистого кузнеца, которая двое суток не могла родить и еще много и много кого.

Бабушка помогала всем: она ходила сама и приходили к ней, денег не брала, но ей всегда несли гостиницы спасенные ею люди, кто молока, кто масла, а кто и отрез ткани.

Только я никогда не понимала, почему ее все звали бабушкой. Она носила длинные юбки и платья больших размеров, цветастый платок и сапоги, но, когда дома мы оставались одни, она словно превращалась из старухи в красивую молодую женщину с копной черных волос, живыми синими глазами и хрупкой фигуркой.

Но вот, однажды, мы с Пушком пришли из лесу с земляникой, а бабушка лежит на полу в кухне. Я перетащила ее на кровать и старалась вылечить, но мой дар громко кричал, что она уже мертва.

Волосы стали белее снега, лицо высохло, и без того хрупкая фигурка казалась совсем прозрачной.

Потом мы с Пушком плакали, я по-своему, кот по-своему. Через два дня прибежал парнишка, внук старосты, принес нам хлеба и молока, но остолбенел на пороге, увидев эту картину, и бросился наутек.

Похороны и слезы, много слез, никто не понимал, почему она умерла. Кто-то сказал, что она была магиня и целитель, а они живут по триста лет, а тут такая странная смерть.

Мы остались с Пушком одни.

Перебирая книги бабушки, я нашла диплом об окончании академии магии на имя Катильи Вольтерн. И тут мне стало понятно, что моя бабушка была действительно целитель, но совсем не понятно, что она делала в Весенках – деревне на сорок домов на окраине графства Бьерн.

Прошло еще три дня. Нас с Пушком никто не беспокоил, все как будто забыли про Катиль и ее маленькую сиротку. Под вечер четвертого дня нашего одиночества заявился дядька Парнас – высокий, смуглый, плечистый, с черной бородой и черными злыми глазами.

Он встал в дверях, даже в дом не заходил, и прям с порога заявил мне:

– Собирайся.

Я сначала опешила:

– Куда собираться-то? Я тут живу и стану великой целительницей, как бабушка Катиль!

– Есть ты что будешь, великая целительница? – усмехнулся дядька, – Собирай вещи и пошли, некогда мне сопливых девок уговаривать. – сказал и вышел во двор.

Я снова впала в ступор, но потом выскочила на крыльцо и выпалила, что никуда не пойду.

– Этот дом принадлежит деревне, девочка, и его скоро кому-нибудь отдадут. Жить ты где собираешься? – дядька злился. Его и без того злые черные глаза стали еще страшнее.

– Как деревне? – тихо спросила я.

– А вот так. Когда Катиль пришла, ей отдали этот дом. Раньше в нем жила травница, но давно умерла. Теперь дом снова пуст, поэтому собирайся быстро, если не хочешь жить в лесу.

Делать было нечего, летом мы бы прожили с Пушком в лесу, но зимой замерзнем при первых же морозах.

Взяла Пушка под мышку, бабушкину сумку, с которой она ходила всегда, ее тетрадь с рецептами, диплом, (мне показалось почему-то очень важным его забрать), две книги, вышла на крыльцо.

– Это что? – спросил дядька, указывая на Пушка.

– Это Пушок, без него не пойду, – заявила я.

– Хорошо, Пушок так Пушок, одежда где твоя? – дядька уже шел к калитке, – хотя ладно, потом парнишку пришлю, пошли.

Так я оказалась в семье дяди Парнаса. Дядька был очень богатым по меркам деревни – имел большой дом, огород, двор на 10 голов скотины, шесть пасек и двух парнишек-помощников. Он собирал и продавал мед в Бьёрне и раз в год ездил в столицу нашего королевства на ярмарку. Еще у него были жена Олия и две дочери, Дина и Лина.

Относились они ко мне, как к досадному недоразумению, которое вторглось в их семью и мешало жить. Сестры дразнились и жаловались тетке, тетка, в свою очередь, нагружала работой, причем самой неприятной: грядки полоть, котлы мыть, за скотиной ходить. Не чуралась и наказаниями – могла и за косу оттаскать, хворостиной отлупить, а то и в чулане закрыть на целый день.

Я поначалу их очень боялась, пряталась под лесенкой или в сарае, а тетку это злило еще больше.

Даже к старосте бегала – седому старичку с добрыми карими глазами.

– Дочка, Катиль за неделю до своей смерти пришла ко мне и велела, если с ней что-нибудь случится, отдать тебя в семью Олии. Она ей услугу должна, и не просто услугу, а связанною клятвой у лика Всевидящей, – старик вздохнул и продолжил – но если сильно будут обижать, то говори мне, я напомню Олии о ее клятве.

Так я и ушла ни с чем. Пришлось мне жить в семье Олии и Парнаса. Со временем мы привыкли друг другу, я старалась не злить тетку и не попадаться на глаза дяде, по ночам читала бабушкины книги и тренировала свой дар на животных, за что чаще всего и получала взбучку.

Как-то тетушка порезала палец и кликнула меня:

– Дили, хватит живность мучить, иди, помоги.

"Ничего себе, мучить", – подумала я. Наша животина была самая ухоженная и плодовитая во всей деревне, дядя даже излишки на продажу возил. А еще я научилась из яйца цыплят выводить без высиживания, одной силой.

– Иду. Покажите, что там у Вас? – взяла руку тетки, накрыла ее ладонь своей и пустила немного силы, порез быстро затянулся, даже шрама не осталось.

Тетка округлила глаза и, ничего не сказав, отправила меня в огород за зеленью.

Не знаю, что тетушка соседкам рассказала, но стали ко мне приходить жители деревни, кто с порезом, кто с ушибом, кто с кашлем, но я была рада и этому. А к серьезным больным привозили целителя из соседней деревни.

Однажды дядю вылечила. Он руку наколол, а она загноилась, дядька долго бубнил, что работать невозможно, а потом решил все же позвать меня.

– Иди сюда, целительница великая, – хмыкнул он, – посмотри, что там? Болит жутко.

– Гной там, резать нужно и мазь сварить, что бы зажило поскорее. А давайте Вас усыпим, что бы не больно было, – хищно улыбнулась я во весь рот, – я умею.

– Нет уж, я потерплю, – дядька не разделял моего оптимизма, – иди мазь вари.

Рука прошла через три дня, мазь оказалась отличная, хотя варила я ее из трав, тайком собранных в лесу, в первый раз.

С тех пор стали мне разрешать собирать травы и варить отвары. Правда, сначала я их на себе должна была испытывать, но все проходило благополучно. После отвара для волос моя коса золотистого цвета осталась на месте, бледная кожа после отвара на семи травах словно сиять изнутри стала, и даже румянец появился, зеленые глаза стали блестеть и сил прибавилось после общеукрепляющего отвара.

Так что семейство смирилось с моим даром, и стало активно пользоваться моими талантами.

Глава 3. Дорожная ч.2

Проснулась от того, что кто-то зажал мне рот рукой и всей тушей навалился сверху.

Я распахнула глаза и увидела над собой лицо в капюшоне, из которого виднелись только темно-синие глаза и спутанные волосы.

Было еще ранее утро, солнце лениво выкатывалось из-за гор, окрашивая синее небо в розовый цвет.

– Дернешься – перережу горло, – шепнул мне кто-то.

С перепугу и спросонья я не сразу поняла, что это мой раненый.

– Кто ты и почему я здесь? – продолжил парень.

– Дилья меня зовут, слезь уже, всю ощупал, помял. И это благодарность такая нынче, – шипела я.

– Да что там щупать-то, одна кожа да кости, – усмехнулся парень, – повторяю вопрос, где я и кто ты?

– Едем в столицу, на ярмарку, у меня дядька медогон, он каждый год туда мед возит, тебя нашли в кустах, раненого, я подлечила, и мы взяли тебя с собой, – шипела я, спихивая парня.

– Значит, в кустах, – тихо сказал он, слезая с меня, – а откуда вы?

– Деревня Весенки, графство Бьёрн. Еще вопросы будут? – немного осмелев, спросила, – ты сам-то кто будешь?

– Кир, – ответил парень.

– Кир и все? – удивилась я.

– Ну да, еду в столицу, поступать в академию магии, по дороге разбойники напали, а потом ничего не помню. Увидел тебя под боком, подумал, что в плен взяли, – тихо сказал Кир. – А ты, значит, целительница? Что-то ты худая да бледная для Бьёрна. Там больше черноволосые и смуглые, юг все-таки.

– А я подкидыш. И что ты пристал ко мне со своей худобой, если бы не я, сдох бы уже в тех кустах!

– Извини, что напугал, где тут умыться можно? Да и пить очень хочется. – явно не желая извиняться, сменил тему парень.

– Вон там, за деревьями, ручей, – махнула рукой, обиженно сопя.

Кир ушел, я осталась сидеть одна – дядька спал, тетка с сестрами тоже.

– Эх, упадет еще, или повязку снимет, все лечение насмарку, – уговаривая себя, поплелась за парнем к ручью.

Он стоял на коленях, опустив руки в воду и закрыв глаза, в одной рубашке и брюках, босой. Камзол, сапоги и плащ валялись рядом.

– Давай помогу, – тихо подошла, – рубашку зашью, постираю, да и рану надо осмотреть.

– Не надо, благодарю, – отозвался Кир.

– Как это не надо? Я рану зашивала, а теперь мне надо осмотреть ее и ребра, раздевайся и ложись, – сказала и покраснела до корней волос от двусмысленности предложенного.

– Хорошо, маленькая целительница, раздеваюсь, – увидев мое состояние, Кир заулыбался и медленно стал снимать рубашку, а потом и брюки начал расстегивать. – Куда ложиться?

– Э нет, брюки снимать не надо. Ложись вот сюда, на плащ, – я как раз его стелила на траву.

Кир молча лег, продолжая улыбаться, сложил руки на груди и картинно закрыл глаза.

– Руки убери, я не маленькая, мне уже 18 лет, между прочим – сказала, присаживаясь рядом. Положила руки ему на грудь и пустила силу.

– Оо, ты действительно целительница, – прошептал Кир, почувствовав тепло магии.

– Тихо ты, не мешай. Так, ребра заживают, рана в порядке, а вот в голове как туман какой-то черный, – закрыв глаза и сосредоточившись на ощущениях, перечисляла, – что же это такое? Может, от той дряни?

– Какой такой дряни, ты чем меня напоила?! – возмущался Кир.

– Тебя? Ничем не поила, дротик у тебя в шее был, думаю, что с зельем, – обиженно буркнула я.

– Дротик, говоришь, и где он? – серьезно спросил парень.

– Вот, – достала из кармана злополучный дротик. Кир покрутил его в руках и убрал в карман брюк.

Я тем временем поменяла повязку на ране.

– Подожди, сейчас лекарства накапаю, и голова пройдет, – достала из сумки маленький серебряный стаканчик, ополоснула его в ручье, зачерпнула воды, накапала 15 капель бальзама и сунула Киру.

Тот сел, понюхал зелье и пристально посмотрел на меня.

– Его точно можно пить?

– Знаешь что, не хочешь, не пей. Это, между прочим, бальзам из 15 трав, все хвори прогоняет. Можешь вылить, а лучше мне отдай, сама выпью, что такой продукт зря переводить!

– Ладно, сдаюсь, – выпив бальзам, Кир вернул мне стаканчик.

Я быстренько зашила и постирала рубашку, пока парень приводил себя в порядок.

"Зачем нужны длинные волосы, тем более парням? Какой с них толк? Одна морока", – думала я, расчесывая свою гриву. Давно бы отстригла свои, если бы не глупые суеверия. Волосы можно было стричь только больным, вдовам и девицам легкого поведения. И если бы я сотворила такое со своей косой, дядька бы меня из дому выгнал, дабы я не порочила его доброе имя. Домучив косу и умывшись, я глянула на Кира.

Тот был свеж, одет, умыт и причесан, рубашку, мокрую после стирки, высушил сам, пасом руки. Волосы расчесал пятерней и завязал кожаным шнурком на макушке хвост.

Небо уже посветлело, на востоке лениво, словно его кто-то выталкивал, вставало солнце.

– Голова и правда прошла, ясная стала, хороший у тебя бальзам. Сама варила? – спокойным тоном спросил Кир.

– Конечно сама, кто же еще, – обиженно буркнула я.

– Дили, не злись, бальзам очень хороший, и целитель ты тоже хороший, правда, – заглянул мне в глаза парень и опять заулыбался.

– Издеваешься, да?

– Дили, где тебя носит, несносная девка, а ну бегом сюда, – донесся крик дяди с нашей поляны.

– О, дядя проснулся, надо возвращаться.

Я пошла к стоянке, не оборачиваясь, Кир шел за мной.

– Да иду я уже, иду, – крикнула я дяде. – Что так голосить-то?

– Я тебе дам: "голосить", сейчас хворостину возьму, ты у меня попляшешь, – дядька был уже злой. – А это у нас кто? – спросил он, указывая на Кира.

– Это Кир.

– Кир, значит, бери ведра и за водой сходи, а я пока с ним потолкую, – дядька махнул мне на ведра и двинулся в сторону парня.

"А если он его прибьет? – судорожно думала, шагая обратно к ручью. – Ну и ладно, мне-то что, невелика потеря. Хотя все-таки жалко – лечила, бальзамом поделилась, нет, надо спасать". Быстро набрала воды и побежала обратно на поляну.

Спасать было некого, Кир мирно беседовал с дядей, лучезарно улыбаясь, совсем как мне недавно.

Проснулись тетка и сестры. Сонные и растрепанные уселись у костра.

– Познакомьтесь, это Кир, он поедет с нами до Фирана, – дядька кивнул в сторону Кира. – А это – моя жена Олия и дочери – Дина и Лина, ну а эту хамку ты уже знаешь, – это он меня так обласкал.

Сестрички зашевелились, стали прихорашиваться и шептаться между собой.

– Мне очень приятно с вами познакомится, – Кир тем временем подошел и поцеловал каждой ручку, и тетушку не обделил вниманием.

Они обалдели от такого обращения, судорожно приглаживая волосы, пытались промямлить что-нибудь в ответ.

– Дили, чай заваривай, да хлеб с грудинкой неси, завтракать будем, – крикнула тетка, – что ты там с ведрами встала.

Я плеснула воды в котел, ссыпала травы из холщевого мешочка и пошла к телеге за продуктами.

Кир увязался за мной.

– Позволь, теперь я тебе помогу.

– Как хочешь. А что же, сестренки мои не впечатлили тебя? Там есть что пощупать, да и они как раз смуглые и черноволосые, в общем, уроженки Бьерна во всей красе, – съязвила я.

– Боюсь остаться без зубов, у твоего дяди норов больно крут, – улыбнулся парень.

– Да, что есть, то есть. А ты на него воздухом подуй, ты же маг, – теперь пришел мой черед улыбаться. – Дядька магов не жалует, говорит, бесполезные они.

Кир насупился.

– Ты тоже маг, ведь у тебя светлая сила есть, а я стихийник, слышала про таких? Могу воздухом и водой управлять.

Слышать я слышала, от бабушки, и даже читала. Но Кир так смешно злился.

– Нет, не слышала, – соврала я – и что же ты умеешь? Рубашки сушить, да огород поливать? – рассмеялась я.

– Издеваешься, да? – Кир обиженно сопел. – Ладно, где твой хлеб и грудинка?

– Тебе можно, а мне нельзя? Пришел мой черед улыбаться!!! – торжественно сообщила я парню. – Уже все нашла, пошли завтракать.

Возвращаясь к костру я повернулась к парню и спросила:

– Скажи-ка мне, Кир, как тебе дядю удалось уговорить взять тебя с нами, я его, лично, неделю уговаривала.

– Как, как, обыкновенно, пара золотых монет и все, – весело ответил Кир и в его синих глазах промелькнули золотые искорки.

– Хм, а это вариант, жаль я не додумалась раньше, – задумчиво произнесла я.

И мы, вместе смеясь, отправились к костру.

Позавтракав, отправились дальше.

До столицы оставалось еще три дня пути. Дина с Линой пытались привлечь внимание Кира, но он отвечал вежливо и односложно, так что, в конце концов, они от него отстали.

Я тоже хотела его о многом расспросить, об академии, например, но без посторонних глаз и ушей. Такая возможность выпала только ночью.

Я хотела лечь с Киром, как в прошлый раз, но дядька прогнал меня, сказав, что нечего порядочным девкам с мужиками рядом спать. Пришлось лечь в телеге, а дядька и Кир расположились у костра.

Когда тетушка и сестры угомонились, а дядька захрапел, я выбралась из телеги. Мне очень хотелось устроить побудку Киру, как он мне прошлым утром, заодно задать интересующие меня вопросы.

Весело хихикая, подкралась к Киру со спины, легла на него сверху и только хотела сказать что-нибудь эдакое, как тот меня перевернул на спину, подмял под себя, еще и рот рукой зажал, чтобы не закричала.

– Тихо ты, – шепнул Кир.

– Так не честно, – обиженно засопела я, когда он убрал руку.

– Ты слишком шумишь, да и я вообще-то не спал, тебя ждал, – Кир одарил меня своей ослепительной улыбкой.

Я округлила глаза и покраснела. Вот нравится этому гаду вгонять меня в краску!

– Зачем?

– Просто я видел, как загорелись твои глаза при слове "академия", и как ты после этого всю дорогу ерзала в телеге, – прошептал Кир.

Мы сели ближе к костру.

– А он не проснется? – спросил парень, указывая на дядьку.

– Нее, он теперь проспит до утра, его можно разбудить только если в ухо гаркнуть "ульи горят, спасай пчел", – засмеялась я.

– Пчел? – удивился Кир.

– Ну да, пчелы у нас – самое дорогое, не отвлекайся, рассказывай про академию. – поторопила парня.

– Ну, а что рассказать-то? – он даже растерялся от моего энтузиазма.

– Все.

– Основана академия более 500 лет назад Витором Дарнхольмом, в честь него она и названа. Он был темным магом и другом короля. Поэтому король, имя я его запамятовал, подарил Витору замок в центре столицы и разрешил ему обучать талантливых детей. Сначала там обучались только темные маги, но потом у них что-то случилось, что – доподлинно уже неизвестно – Витора толи в грязных делишках уличили, толи он хотел монаха свергнуть, в общем, казнили его. Ну а академию решили оставить, даже название не стали менять, ведь Витор, до того как ее основать и оказаться в опале, был добропорядочным темным. Так вот, на данный момент – это самая престижная академия королевства. Там четыре кафедры – темного, светлого и боевого искусств, а также артефактики, в каждом из этих направлений по несколько факультетов, – тоном бабки-сказительницы, поведал мне Кир. – А поехали со мной, у тебя же дар и довольно сильный. – неожиданно предложил парень.

– С тобой? – удивилась я, – не могу, у меня же Пушок дома, и скотина.

– Скотина? – Кир хохотал в голос, – ты сама себя слышишь, Дили? Тебе учиться надо, ты прирожденный целитель. С твоей хваткой от тебя ни один больной не сбежит, только здоровый. Ну а скотину свою будешь навещать на каникулах.

– Нет, если сбегу, а придется бежать – дядька меня не отпустит, то назад дороги не будет, – грустно сказала я.

– Ну, если дело только в скотине, то заведешь себе кого-нибудь в академии, там целый вольер есть для животных, правда магических, – Кир продолжал веселиться.

– Я тут решаю, менять ли круто свою жизнь, а ты смеешься! А если меня не примут? – здраво спросила я.

– Нужно же попробовать, иначе ты просидишь всю жизнь в своих Весенках, так и не осуществив свою мечту, – уже серьезно сказал парень.

– Я подумаю. И вообще, спать пора, ты ранен, тебе покой нужен, до завтра, – ушла, даже не разобрав ответа Кира.

На следующий день мимо проплывали поля и пашни, пастбища, деревни и поселки. На обед в этот раз не останавливались, дядька раздал всем по бутерброду и поехал дальше.

Тракт с юга в столицу был один, дядька ездил по нему на ярмарку каждый год, и все места стоянок были выбраны и обжиты не только им одним. Деревень по пути попадалось много, но у "столичных" деревенских жителей уж больно высока была плата за постой, так что еду покупали у них, а ночевали на стоянках.

Но меня на данный момент это мало волновало. Я думала, как мне поступить. Я очень хотела поехать в академию, но как я буду жить одна? У меня же ничего нет – ни денег, ни одежды, только сумка бабушкина. Она хоть и артефакт (в нее помещалось все, сколько бы ни положили, несмотря на небольшой размер), но ее я продавать ни за что не стану. Кир? Кир мне не родственник и не жених, он мне ничем не обязан. Он может бросить меня в любой момент. А если я вернусь в деревню, что там меня ждет? Замужество, дом, хозяйство и куча детишек. Вон, Динку уже сосватали за купца из Бьерна, свадьба осенью будет, и меня дядька уже мысленно пристроил кому-нибудь, даже боюсь думать, кому. Наверно, своему рыжему помощнику, Ивару, он давно на меня смотрит. Нет, не хочу я рыжих детей.

Кир пытался спросить что-то у меня, но я лишь отмахнулась от него, завернулась в одеяло и уснула.

Снился мне лес. Наш лес, в Весенках. Как будто сидим мы с Пушком на нашей любимой полянке, и так прохладно, хорошо, хвоей пахнет. Пушок уставился на меня своими желтыми глазищами и сказал: "Эдилия, поезжай в столицу и поступай в академию, я тут за всем присмотрю, не переживай. Это твоя судьба. Там узнаешь – кто ты на самом деле".

Я проснулась от того, что меня кто-то тряс.

Открыла глаза, опять Кир.

– Вставай, приехали, ужинать пора.

Вылезла из телеги, костер был разведен, на нем висел котелок, из которого уже вкусно пахло похлебкой.

Сидя у костра, я вяло ковырялась в миске, тетушка поинтересовалась, не тронулась ли я умом. Может и тронулась, раз такие сны снятся – Пушок разговаривает!!!

– Дили, иди хоть посуду помой, лентяйка, – крикнул дядька, – всю дорогу проспала и сейчас сидишь, нос воротишь.

– Где? – растерянно спросила я.

– Вон там, за елками, озеро есть, – ответил он.

Собрала посуду и побрела к озеру. Оно нашлось быстро, в небольшой чаще. Дальний берег зарос камышом и ряской, а тот, на котором стояла я был немного пологий но чистый. Сгрузив плошки на пенек я решила искупаться, сняла платье и туфли, и в одной нижней рубашке полезла в воду.

Вода оказалась очень теплой и приятной. Нырнула с головой и поплыла на середину. Мысли в голове прояснились, настроение поднялось. И я приняла самое главное решение в своей жизни. Плавала и любовалась, как окрашивалось озеро в сиреневый цвет от заходящего солнца. Накупавшись, вылезла на берег. И, к моему большому удивлению, там обнаружила Кира.

– Ты что тут делаешь? – спросила я.

– Тебя жду. Ты какая-то странная сегодня весь день, – Кир смотрел на меня в упор и загадочно улыбался.

Только сейчас сообразила, что мокрая рубашка прилипла к телу, словно вторая кожа, ничего не скрывая.

– Ой, отвернись сейчас же, – засмущалась я.

– Снимай, просушу, – отворачиваясь, сказал Кир.

Быстро стягивая мокрую рубашку, спросила:

– И зачем пришел?

– Поговорить хочу, серьезно, – Кир вернул сухую рубашку, – одевайся. Давай заодно и волосы просушу.

– А коса на месте останется? – уже весело спросила я.

– Останется, не переживай, садись, – Кир убрал с пенька посуду и жестом указал мне на него.

– Хорошо, суши, – присела и распустила волосы.

Парень запустил обе руки в мою шевелюру, с них подул теплый ветерок. Он водил ими то вверх, то вниз. Так приятно стало, что чуть не замурчала.

– Все готово, – сообщил мне Кир.

Я так разомлела, что не сразу поняла, что все закончилось. Заплела косу, волосы были мягкие, гладкие, волосок к волоску, даже причесывать не надо.

– Спасибо, ты волшебник! Беру свои слова обратно, есть с тебя польза!!! – весело улыбаясь, сказала я.

Он присел на корточки, взял меня за руки и пристально посмотрел в глаза.

– Дили, я даю тебе слово чести, что никогда тебя не брошу и не обижу, – серьезно сказал парень.

– Кир, я не…

– Подожди, не перебивай меня. Я лорд. Лорд Кирстен Бьёрн. Ты умеешь хранить тайны?

Я кивнула. Синие глаза и тихий голос Кира гипнотизировали, я не могла вымолвить ни слова.

– Мой дед, Демиан Бьерн, завещал графство мне. Отец умер очень давно, на охоте неудачно упал, и мама вышла замуж повторно за Дерека Донела. У них родился сын Бартон. Год назад дед умер, и мой отчим решил, что я не достоин графства. Следующими наследниками являются моя мать и брат. Так вот, Дерек задумал меня просто убрать. На меня было совершено три покушения, и я решил поступить в академию, чтобы хотя бы дожить до своего совершеннолетия, и вступить в права наследства. А по дороге отчим умудрился на меня напасть, и, если бы не ты, был бы я уже труп – тихо и как-то грустно рассказал Кир.

– А с чего ты взял, что это он? – спросила я.

– Больше я никому не мешаю Дили, и, к тому же, дротик принадлежит наемному клану Серые тени, видно, отчим совсем отчаялся, раз обратился к ним. Их услуги стоят немало, – Кир встал.

– А мама?

– А что мама? Она любит всех детей и мужа. Я не вмешиваю ее в это дело. Только, Дили, это тайна. Никто не должен знать, кто я, иначе мне не жить, Дерек достанет меня везде. Академия – мой последний шанс остаться живым, – серьезно сказал парень.

– Да, поняла, могила, – прошептала я.

Отойдя на несколько шагов, парень поднял с земли сумку.

– Вот документы и рекомендации от моих учителей – Кир из толстой сумки достал бумаги.

– А сумка откуда? Ее же не было при тебе, – удивилась я.

– Вьюн принес сегодня ночью, – видя, что я не понимаю, парень пояснил, – это конь мой. Я забрал сумку и отпустил его, уж больно он приметный.

Кир сунул мне бумаги. Я просмотрела их и вернула.

– Дили, завтра, еще до заката, мы будем в столице. Я спрашиваю последний раз – ты со мной?

– Да, Кир, я поеду в академию, – уверенно сказала я.

– Диди, где ты опять пропала, несносная девчонка, посуда где? – это уже дядька кричал.

– Ой, посуда, надо помыть, – спохватилась я.

– Давай вместе, так быстрее, – Кир собрал посуду и пошел к озеру.

– Иду, дядя, иду, – крикнула и побежала помогать Киру.

Спать ложилась со спокойной душой. Все сомнения ушли. Я еду в академию!!!