Текст книги "Ты станешь моим воздухом (СИ)"

Автор книги: Анна Крут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Глава 1

Что происходит с человеком после его смерти? Никогда не умирала – не знаю. До сегодняшнего дня. Я представляла себе разные варианты, что со мной случиться, когда сердце перестанет биться, но не было придуманных мною боли, холода и света в конце тоннеля. Была пустота. Сплошная угнетающая пустота.

– А я говорил тебе бежать со мной, – возле меня стоял черноволосый незнакомец. Он устало потер переносицу, шумно выдохнув. – Что мне теперь сказать Даму? С вами девчонками так сложно. Почему вы не можете просто послушать, что вам говорят?

– Как ты здесь оказался, черт возьми?

– Я бы тебе не советовал упоминать этого рогатого в Преисподней. Тем более, у меня с ним не очень хорошие отношения.

– Я в Аду? – нет, я не могу похвастаться своей невинностью, но все не должно быть настолько плохо.

– Это, по-твоему, на Рай смахивает? – парень скептически на меня взглянул, направляясь куда-то вперед. – Тебе особое приглашение нужно? Ты здесь ненадолго, я думаю.

– Меня переведут в место похуже?

– Что может быть похуже Ада, дорогая?

– Общество с тобой? – тот хмыкнул, открывая невидимую дверь.

Мы стояли посреди длинного серого коридора с каменными стенами. Высота была неуловимой – я не видела им конца. Неуверенно шагала за черноволосым, слыша эхо собственного тяжелого дыхания. Картины. Их было так много, что я мимолетно бросала на них восхищенные взгляды.

– Где мы?

– В сердце главного Демона, – остановилась возле размытого портрета девушки с волшебно яркой улыбкой и любящим взглядом. Неуверенно провела пальцами по золотой рамке картины, ощутив невероятную нежность автора этого шедевра. Он любил ее – честно, горько, трепещуще, по-настоящему.

– Кто это нарисовал? – вернула взгляд к парню, настороженно прищурившему глаза.

– Если ты хочешь получить ответы на свои вопросы до того, как вернешься обратно – советую не отвлекаться.

Дверь просторной, на удивление светлой комнаты открылась, пропуская меня внутрь.

– Почему ты там стоишь? – я удивленно посмотрела на парня.

– Мне сюда нельзя, это только твой уголок, – мы несколько секунд молчим. В голове крутилось множество вопросов, но передо мной стоял человек, который не сможет на них ответить. – У тебя есть время отдохнуть. Я скоро позову тебя к ужину.

– Стой! – я останавливаю незнакомца. – Как тебя зовут?

– Я Виджэй. Можешь называть меня, как тебе удобно.

– Кто ты такой, Виджэй? Почему бросился под колеса машины и сейчас рядом?

– Я твой друг, Амелия, – отворачивается и уходит, аккуратно прикрывая за собой дверь.

Мне тяжело думать о чем-то одном, потому, что до меня доходит множество осознаний происходящего. Я поссорилась с Дениэлем, помогла Говарду, встретила оборотней, была убита Демоном и теперь нахожусь в Аду с перевертышем по имени Виджэй. Голова от мыслей просто взрывается.

Подошла к детской люльке, разглядывая игрушки. Здесь живет ребенок? На одеяльце золотыми нитками вышито имя «Амелия», а у меня мурашки по телу пробежали.

– Это сделала Анабель, – я повернулась к входу, где стоял высокий черноволосый мужчина с угольным цветом глаз. Он спрятал руки в брюки своего идеально выглаженного костюма и, окинув мимолетным взглядом комнату, остановился на мне. – Она была уверена в том, что у нас будет девочка.

– Вы…

– Дамиан Бриксман, – вздрогнула, услышав имя своего отца. – Ты очень похожа на свою мать, Амелия.

– Что вы здесь делаете?

– Ты сейчас находишься в моем сердце. И это, кстати, твое место в нем, – пробежалась взглядом по комнате, понимая, почему Виджэй не мог сюда зайти.

– Ваше сердце настолько темное и каменное? – мужчина усмехнулся.

– Ты меня боишься?

– Нет, – отвечаю честно.

– Почему? – он удивляется, выжидающе глядя на меня.

– Потому что мое место в вашем сердце невероятно светлое и уютное. Категорически отличается от мрака длинного коридора, где развешены картины.

– Они тебе понравились? – Дамиан прошел вглубь комнаты, присаживаясь в кресло. – Это роботы Анабель.

– Кроме одной, – вспоминаю безупречный портрет женщины, восхваляя автора этого шедевра. – Это вы ее написали.

– С меня плохой художник, но после исчезновения твоей матери, я нуждался в ней, как никогда. Портрет размазанный, потому что я начал забывать ее мягкие и утонченные черты.

– Кроме глаз и улыбки.

– Кроме глаз и улыбки. Их я не забуду никогда, – не могу сказать, что именно чувствовала в этот момент. Пронизывающую боль и печаль от этой истории. Необъяснимую радость и тяготение к чему-то родному и близкому. – Я не знал, что ты осталась жива.

– Так легко поверили в то, что мама убила ребенка от человека, которого любила больше жизни?

– Я никогда не сомневался в Анабель и ее чувствах ко мне. Их было видно насквозь, хотя она и не скрывала.

– Тогда почему поверили?

– Потому что я отчаялся, – мужчина прекрасно сдерживал эмоции, но его подводил тон. Честный, упоительный, мирный и бархатный. – Не знаю, как смог на это повестись, но я слишком бурно отреагировал на последний приход Анабель ко мне. Видеть, как она плачет, падает мне в колени и умоляет уйти… – он запинается, будто возобновляя в своем сознании прошлое, – Ребенка никто не мог найти, поэтому я поверил. Я не человек и даже не Охотник, Амелия, но у твоей матери получилось разжечь во мне искры чувств.

– Как вы узнали обо мне сейчас? Это же вы со мной говорили?

– Мой Демон учуял свежую и очень ароматную кровь. Он напал на тебя в академии.

– Чуть не убил меня в собственное день рождение – прекрасный подарок, однако.

– Убили тебя сейчас, перерезав горло. А тогда он живился твоей Сумеречной душой, высасывая силы через дым, – слова Бриксмана имели смысл. До сих пор помню те чувства, будто проваливалась в мягкий и беззаботный теплый омут небытия. – Только Арх почувствовал в твоих жилах демонскую кровь.

– Вы послали второго в мой дом?

– Я.

– И он тоже не собирался меня убивать.

– Не собирался. Просто царапнул, чтобы проверить твою реакцию. Рана невероятно быстро зажила, правда?

– Даже не представляете насколько. Только теперь меня мучает совершенно другой вопрос. Если тот порез ничего не смог мне сделать, почему я умерла в этот раз?

– На этот вопрос ты узнаешь ответ очень скоро. И не только ты. Знаю, что ты подружилась с молодыми Охотниками. Сессилия рассказывала мне о них, – от упоминания этой рыжей стервы, меня расперло негодованием.

– Откуда вы ее знаете?

– Она на меня работает, – еще лучше. – Тебе не нравится Сессиль, потому что она спала с твоим парнем?

– Каким парнем? – я нахмурилась.

– Дениэль Рамирес, если я не ошибаюсь. А у тебя их много? Конечно, я чувствую, что ты помечена оборотнем, но не думаю, что ты даже знаешь кто этот волк.

– Все мне только об этом и говорят, – закатываю глаза.

– У тебя могут быть некоторые проблемы из-за этой связи. Оборотни не одобрят выбор своего волка, потому что ты Охотник. Хотя, с другой стороны эта метка тебя защищает. В лесу на тебя не напали.

– Как давно вы за мной наблюдаете?

– Достаточно, чтобы изучить твое окружение, привычки и выделить твою невероятную способность влипать в неприятности. Чего стоит только твой вампир. Если бы не Сессиль – ты бы пострадала больше.

– Он был мертв.

– Я знаю. Это я приказал его убить.

– Зачем?

– Еще одна проверка. Я догадывался, что он может ожить, но вампир подозрительно пропал из виду.

– Говард говорил, что его где-то держали.

– Я слышал об убийстве Охотников – твой друг постарался. Слишком нуждался в тебе.

– Что это значит?

– Ты приручила вампира, Амелия. Между вами образовалась соединяющая нить.

– И что мне теперь делать?

– Просто не забывай кормить. Его сущность не будет воспринимать ничью кровь кроме твоей, а я не думаю, что ты хочешь морить того голодом.

– У меня голова разболелась, – я устало массировала виски, пытаясь сосредоточиться.

– Не хочу показаться негостеприимным, но на ужин, пожалуй, возвращайся домой, – мужчина встал, выравниваясь передо мной. – Не хочу, чтобы ты задерживалась в этом состоянии.

– Как это вернуться?

– Ты же не думала, что ты умерла навсегда? Тебя не так просто убить, – Дамиан раскрыл свою ладонь, держа в ней цепочку с маленьким элегантным камушком. – Это мой подарок на твое день рождение, – я посмотрела в черные глаза мужчины, слабо улыбающегося, глядя на меня.

– Это очень дорогой подарок.

– Потому что он подарен искренне. Хочу, чтобы эта часть меня была рядом.

– Вы так говорите, будто мы больше не встретимся.

– Я появлюсь в твоей жизни, когда ты будешь в этом нуждаться больше всего на свете.

– Все равно смахивает на прощание, – грустно ли мне? Безусловно. Я будто нашла что-то родное, держала его в руках, а потом внезапно отпустила, потеряв.

– Виджэй будет рядом. Ты можешь ему доверять, – я увидела возле двери черноволосого. Перевела взгляд на Дамиана и прильнула в его объятия. Кажется, взрослый мужчина растерялся моему жесту. Напрягся, не зная, как реагировать, а я еще сильнее прижалась к нему. – Возвращайся, – тихо произнес он, неуверенно погладив меня по голове.

– Я буду ждать тебя, папа, – почти шепотом ответила я.

– Будь осторожна, Мэл.

Глава 2

С десятой попытки медленно разлепила веки, привыкая к столь яркому свету. Я теперь в Раю? Размытость пропала, а перед глазами начали проявляться знакомые образы.

– Где я? – не могу сказать, что чувствую себя плохо. Это больше смахивает на тяжелый подъем после долгого сна.

– Живая, – сказал женский голос и в следующий момент ко мне подсела Соф. – Слава Богу, Амелия!

– Где Виджэй? – приподнимаюсь, понимая, что нахожусь на диване в гостиной особняка.

– Кто? – переспрашивает девушка, а мне на руки запрыгивает пушистый черный кот. Улыбаюсь, ловя на себе его взгляд, и глажу, слыша довольное мурлыканье.

– Как себя чувствуешь? – интересуется Лиам, протягивая стакан воды.

– На удивление, хорошо. А ты? – смотрю на напряженного парня, задумчиво прожигающего во мне дыру.

– Нам нужно поговорить, – он на секунду опускает взгляд на животного, возвращаясь ко мне.

– Тебе очень печет? – влезает Софи, недовольно рыча на пепельноволосого.

– Я не с тобой разговариваю, – также раздраженно отвечает тот.

– Она два дня пролежала в таком состоянии, а ты сразу лезешь к ней с разговорами.

– А ты так сильно переживаешь?

– Джойс, не зли меня, иначе…

– Сколько я проспала?! – перебиваю обмен доброжелательствами между этими двумя.

– Ты была мертва, Амелия, – отвечает Лиам, запуская руку в свои волосы. – Демон у меня на глазах перерезал тебе горло.

– Мне нужен Дениэль, – резко встаю, сбрасывая с себя Виджэя, и направляюсь к лестнице.

– Мэл! – меня останавливает Калеб. – Он уехал.

– Куда? Надолго? – зеленоглазый молчит, опуская голову, а я выжидающе смотрю на Софи и Лиама. – Что-то случилось?

– Твое сердце остановилось, – начинает Джойс. – Я привез твое тело сюда. Ты не дышала, была вся в крови.

– Где Дениэль? – жду ответ на главный вопрос.

– Он собрал вещи и уехал, – продолжает девушка, понижая тон.

– Как уехал? Он не мог меня оставить.

– Ден, мягко говоря, расстроился, узнав о твоей смерти. Разнес полдома к чертям, а потом, ничего никому не сказав, уехал.

– Тоесть он до сих пор думает, что я мертва?

– Рамирес уже несколько дней не выходит на связь, и никто не знает, где он, – заканчивает Калеб.

Мне было больно. Больно, когда он, глядя мне в глаза, сказал, что всегда будет любить другую. Больно, когда в самый нужный момент, он сбросил мой вызов, проиграв здравому рассудку. А теперь он оставил меня, когда обещал всегда быть рядом.

– Хорошо, потому, что у нас есть проблемы похуже, – глотаю обиду, пытаясь перевести тему.

– Что случилось? – молчу, пытаясь вспомнить, но в памяти невидимый пробел. Напрягаюсь, вспоминая произошедшее. Собака, дорога, Демоны, Говард, волки и пустота.

– Виджэй, – прищуриваюсь, смотря на черную хитрую морду, – превращайся и объясняй, почему я ничего не помню!

– Ты с котом разговариваешь?

– Виджэй, гад лохматый! – приближаюсь к нему, но он в ту же секунду превращается, одаряя меня ухмылкой.

– А вот это мне не нравится, – Софи вытаскивает нож.

– Скажи своим друзьям, что я безвредный.

– Виджэй мой… – хмурюсь, глядя на черноволосого. – Словом, ему можно доверять.

– Ты же та грязная псина, появившаяся на дороге, – бросает Лиам, сжимая кулаки.

– Это было обидно, – парень наигранно хватается за сердце, – Я ухаживаю за своей шерстью и был абсолютно чист.

– Почему я помню, что что-то было, но не помню что? – в голову опять лезут мысли о Дениэле, и я всячески пытаюсь от них отвлечься.

– Это нормально, – Виджэй плюхается на диван, закидывая ноги на стол. – Ты вернулась в мир живых, оставив смерть и воспоминания, полученные в ее момент там, где была. Сейчас ты помнишь ровно столько, сколько помнила до того, как тебе перерезали горло. Ну, почти. Есть пара новых деталей.

– Объясни, почему я не должна его заколоть? – ко мне обращается Соф.

– Потому что я знаю то, что должен вам рассказать.

– Прекрасно, убью тебя после.

– Ты этого не сделаешь потом, – широко улыбается парень. Честно, была бы я на месте Софи, тоже хотела бы ему врезать. Прямо так и манит дать ему по морде. – Убедишься в этом позже.

– Можно сразу к делу? – заговаривает Калеб.

– Андерсон, начать рассказ стоит тебе, – я смотрю на друзей, не до конца понимая, что именно говорить. – Расскажи про свою кровь, родителей, ля-ля тополя. Или ты им не доверяешь? – снова расплывается в улыбке, а я бросаю в черноволосого подушку.

– Нет, я полностью им доверяю, – уверенно отвечаю, присаживаясь на край дивана. – Вы уже, скорее всего, понимаете, что я не просто Охотник.

– Более того, – бросает Лиам, – мы даже понимаем, что ты не Истинная.

– Моя мать – Анабель Марлоу.

– Что? – недоуменно вскрикивают все трое.

– Та самая Марлоу, которую чуть не лишили руны из-за предательства? – повторяет Соф, прикусывая язык. – Извини.

– Твоя мать была фрисоулом миссис Лорин? – спрашивает Калеб.

– Да, – я перевожу внимание на Софи, – и да, ее чуть не лишили руны из-за запретной связи с Демоном.

– Только она его убила, доказав свою верность Совету, – Лиам прищуривается, – Или нет?

– Нет, она не смогла этого сделать, – опускаю голову, взирая на ковер.

– Хочешь сказать, что твой отец жив.

– Да.

– Вы виделись?

– Нет, – Виджэй откашливается, принимая позу поудобней. – Или да? – хватаю вторую подушку, но парень меня останавливает.

– Дам меня убьет.

– Дам? Это же не сокращение от полного имени Дамиан? – удивляется зеленоглазый брюнет. – Потому что каждое существо Сумеречного мира знает о Высшем Демоне Дамиане Бриксмане, и если ты его дочь…

– То что? – почти пискляво интересуюсь я, а святая троица громко выдыхает.

– То ты в огромной заднице, потому что тебя убьет Совет.

– А тут уже моя очередь, – начинает Виджэй. – Совет не убьет Амелию, потому что она им нужна. Тем более, они уже знают, чья она дочь, – мне не понравилась эта информация. – Кровь Мэл, которую выпил Говард, содержит клетки метоцелитина и альтрофила. Таким способом, она убила в нем вампира. Только демоническая кровь, которую нельзя разглядеть под микроскопом, вернула ему жизнь, выработав связь между ними. Ее кровь вызвала в нем привыкание и чувства, которые испытывает животное прирученное человеком. Он чует ее, слышит. По сути, она его хозяйка.

– Она нужна Совету, – заключает Калеб, закрывая глаза.

– Бинго! – хлопает Виджэй, – Амелия Андерсон тайное оружие Охотников. Они используют ее в своих целях, только не в тех, которые героически озвучивают и навязывают вам. Совет не закончит войну между Сумеречными видами. Он начнет свою – за власть над каждым существом. Они хотят приручить Сумеречный мир, контролируя каждого.

– С возможностью Мэл приручать, она даст Совету идеальную возможность усилить власть и распространить ее не только на Охотников, – вновь подтверждает брюнет.

– Только есть проблема. Амелия их возможный союзник и оружие. Но также она является врагом, – все смотрят на меня, а я тут офигеваю от таких открытий.

– Приручать может только она, – лицо Лиама проясняется. – Ее кровь может связать, но связывает она не с Советом. Если они используют ее – весь Сумеречный мир будет привязан к Андерсон, а это вовсе не то, чего они хотят.

– Именно поэтому Амелия сейчас на коротком поводке и под цепким наблюдением Совета.

– Соф? – Калеб обращается к абсолютно потерянной девушке.

– Этого не может быть! Охотники уже давно следят за соблюдением Сумеречного закона и общих договоренностей. Мы не убиваем по нашей прихоти, а делаем это только в случае, если доказана вина и нарушались правила. Головы лишаются только те, кто это заслужил. Власть, итак, находится в руках Охотников, потому что Совет судит и в случае надобности проявляет милосердие, как и поступил с твоей матерью, Амелия. Она предала главную цель и проявила слабость, но ее не опозорили при всех, лишив руны. Ей дали возможность искупиться, но она опять предала свой вид, выбрав черного Демона-убийцу! – мне было очень обидно из-за ее слов.

– Ты считаешь, что моя мать полностью оправдано, сгорела заживо в пожаре, Соф?

– Я считаю, что каждый получает по своим заслугам. Хочу уточнить, что умерла она не по приказу, и Совет ее простил. Как оказалось, зря.

– А кто такой Совет, что имеет право решать, кому жить, а кому умирать?

– Ты сейчас защищаешь свою семью, Амелия.

– Так же, как и ты, – девушка издает смешок.

– Именно поэтому Охотники должны мыслить здраво! Ты защищаешь убийц. Демонов, которые высасывают из людей жизнь. Они, по-твоему, имеют право решать, кому умирать?

– Я не считаю, что под прицел должны попадать невиновные. Убийца должен ответить за свои действия и понести наказание, но почему это решаете вы? Совет плетет всех под одну гребенку, делая вывод из-за одного нарушителя целого подвида! Если один вампир выпил кровь человека – убийцы все!

– Это природа. Они настроены в глубине подсознания убивать. Почему ты, страдавшая из-за того самого Говарда и погибшая от рук Демона, все равно их оправдываешь? Кровь твоего друга пил тот самый вампир, но ты все равно стоишь на их стороне.

– Потому что кровь пила Кэрол! Она виновата и только она ответит за это.

– В тебе течет демонская кровь. Ты ведешь себя неправильно.

– Потому что не строю из себя повелительницу Сумеречного мира и не бегу отрезать голову Монтгомери?

– Потому что ты оправдываешь неоправданное!

– Ты опять возвращаешься к поступку моей матери?

– Если она не убила Дамиана Бриксамана – это сделает кто-то другой. Тот, кто дорожит своим призванием и соблюдает законы, которые выполняли все беспрекословно.

– Проблема в том, что Охотник полюбил Высшего Демона?

– Проблема в том, что Охотник предал свой клан.

– Нет, Соф, – я смотрю на девушку разочаровано. – Проблема в том, что моя мама не смогла контролировать свои чувства и полюбила того, кто был в запрете. Я оправдываю ее поступок, потому что тоже влюблена. И от тебя я такого не ожидала, потому что ты, как никто другой должна понимать, что такое любить того, кто запрещен для тебя законом, – мы молчим, глядя друг другу в глаза, – Ответь честно. Прежде всего, себе. В тебе говорит верность закону или Джеймсу, который входит в Совет?

– Я понимаю, что сейчас прекрасный момент для пафосного ухода, но есть еще кое-что, – перебивает Виджэй. – Пропадают Охотники, – он перевел холодный взгляд на Софи, – Об этом Совет вам рассказал? Или решил не нагружать еще одной проблемой, чтобы вы полностью отдали себя наблюдению за Амелией?

– Еще раз напомни, почему я не должна тебя убить? – зло шипит девушка.

– Я не попугай, чтобы повторять одно и то же.

– Надо же. В него еще не умеешь превращаться?

– Соф, достаточно, – заканчивает Калеб. – Мэл, отдыхай. Завтра вставать на занятия, – он бережно берет за плечи своего фрисоула, направляясь на второй этаж.

– Прекрасно! А где буду спать я? В твоей комнате? – Виджэй играет бровями, прикусывая губу.

– Обойдешься, – ему отвечает Джойс. – В особняке несколько гостевых спален. Одну заняла Амелия, а вторая удачно находится со мной на этаже. Представляешь уровень моей доброты, раз я выделяю тебе собственную комнату, а не позволяю спать калачиком на полу.

– Представляю, какой ты добрый, раз селишь меня напротив своей комнаты.

– Главное, не кукарекай по утрам.

– Не переживай. Я просто обмочу твою обувь.

– Мэл, контролируй это животное, – бросает Лиам, а я улыбаюсь, глядя на черноволосого.

Глава 3

Уснуть не могла на протяжении двух часов. Оказавшись в комнате, ко мне вернулись мысли о Дениэле и его уходе. Может, он завтра вернется? Вдруг, уехал к миссис Лорин и Гроверу, чтобы отвлечься. Трубку он не брал, наградив меня автоответчиком. Хоть где-то услышала его голос.

Надела куртку, выйдя в сад, подышать свежим воздухом. В беседке, на месте нашей последней встречи с Рамиресом младшем, сидел Лиам.

– Тоже не можешь уснуть? – я села возле парня, спрятав руки в карманы. Прохладно.

– Бессонница, – он пожал плечами, возвращаясь к звездному небу.

– У тебя что-то с рукой? – пепельноволосый нахмурился, а я посмотрела на правую кисть.

– Демон немного задел. Так быстро, как у тебя не заживет, конечно, но жить буду, – повернулась к парню, взяв в руки его. – Ты что делаешь? – я прикрываю глаза, с искренними намерениями помочь. Чувствую, как по моим венам пробегает тепло.

– Должно зажить, – слабо улыбнулась, игнорируя непонимающий взгляд Джойса.

– Привилегии демонской крови?

– Злишься на меня?

– Если бы и злился, тебя это волнует?

– Конечно. Я не хотела ссориться с Соф, но меня это правда обидело.

– Ее мать входит в Совет. Ее учили следовать правилам с детства, и, поверь мне, ей на них все равно. Думаю, когда она сбежала с тобой в вампирский клуб, ты это поняла.

– Именно поэтому я не ожидала от нее осуждения.

– Она тебя не осуждает. Наверняка поссорилась с Джеймсом, поэтому всю злость выместила на тебя.

– Ты так спокойно говоришь о том, что она любит мистера Рамиреса.

– Потому что это так. И я ничего не могу с этим поделать. Как и с моими чувствами к Софи, поэтому просто живу с невзаимной любовью.

– Уверена, когда-то до нее дойдет, кого она потеряла.

– Она меня не потеряет, – тяжело выдохнула. От таких искренних и сильных, но невзаимных чувств Лиама, стало еще грустнее. – А ты думаешь о Дениэле? – мое молчание последовало согласием на этот вопрос. – Я видел его, когда он понял, что ты не дышишь. Он сломался. Дай ему время.

– Ты все время просишь дать ему время. Сначала, чтобы успокоиться. Потом, чтобы он разобрался в себе, а теперь, чтобы починился. Я подожду, но главное, чтобы потом не было поздно, – встала, намериваясь пойти вздремнуть. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Мэл.

Утро встретило меня ливнем и кислыми лицами друзей. Между нами с Софи натянулось напряжение. Лиам целую дорогу был погружен в свои мысли, бросая мимолетные взгляды на девушку. Калеб был полностью сосредоточен на дороге, не отвлекаясь на нас. Только Виджэй счастливо смотрел в окно и не замолкал ни на секунду. Говорил, что в амплуа животного мир кажется таким хмурым, серым и обыденным, что даже сегодняшняя пасмурная погода выглядела для него красочней.

По приезду в академию, все разошлись по аудиториям. Меня встретили счастливые Есс и Генри, мило воркующие о чем-то своем на каждой паре. Я непроизвольно вспоминала о Дениэле и гадала, чем он сейчас занимается. Думает ли обо мне так же, как я о нем. Собирается ли возвращаться.

Обедать я оставалась в обществе Охотников и котособаки. Уотсон и Донован сбежали праздновать годовщину их отношений. Парень приготовил Есс сюрприз, а я только пожелала друзьям провести этот день прекрасно, наслаждаясь друг другом.

– По поводу пропажи Охотников, – жуя бутерброд, начал Виджэй. – Совет пытается клонировать генетический код Амелии, получив нужное ДНК.

– Только не говори, что они опыты проводят, – хмыкает Калеб, хотя сам понимает, что так оно и есть.

– Советую вам быть поосторожней. Особенно тебе, – черноволосый посмотрел на Соф.

– Ты мне угрожаешь?

– Я тебя предупреждаю, – фыркает парень, возвращаясь к еде.

– Ты сейчас на что намекаешь? – вижу, как напрягся Лиам. – Если знаешь что-то конкретное, говори прямо. Почему из всех присутствующих ты выделил Софи?

– Ромео подключился! Я выделил ее потому, что она девушка.

– Это называется дискриминация за гендером, – поддержал Калеб, сделав глоток горячего кофе.

– У них уже как у девушек Охотников похожее ДНК. Почти половина дела сделано.

– Думаешь, мать будет на собственной дочери ставить опыты? – ухмыляется Соф.

– Если твоя мать та, о которой я думаю – вполне возможно, – так же с презрительной ухмылкой отвечает Виджэй. – Тем более, тут двойной джек-пот. Знаешь, как чувство власти меняет человека? К тому же, если прибавить ваше слепое желание выполнить долг.

– У тебя на какой руке лишний палец? – девушка со всей силы вставила нож в стол.

– Меня таким не напугаешь. Я вернулся из самого Ада, поэтому это я спрошу. Ты какое пламя предпочитаешь?

– Хватит! – прерываю я.

– Я, между прочим, тебя защищаю! – начал возмущаться черноволосый. – Она вчера тебя обидела, – наши взгляды с Соф пересеклись.

– У меня голова от ваших словесных выбросов гудит. Вы хоть на секунду можете перестать пререкаться? Надоело уже! – встаю из-за стола, хватая сумку.

– Ты куда? – интересуется Калеб.

– От вас подальше! – вылетаю из столовой, направляясь на выход.

– Андерсон, стоять! – ко мне подходит охранник академии, протягивая коробку.

– Что это?

– Просили передать, – неуверенно беру посылку в руки и подхожу к лавочке, сто раз думая открывать ли крышку. А вдруг там бомба? Прислушиваюсь, но не слышу подозрительного тиканья.

– Что ты делаешь? – вскакиваю из-за неожиданного появления Виджэя.

– Ты зачем подкрадываешься?

– Извини. Плюсы превращений в кота, – он машет головой в сторону коробки. – Уходила ты без нее.

– Передали.

– Кто?

– Я что, знаю? Через нашего охранника.

– А чего тогда не открываешь? Стоишь, как вкопанная и гипнотизируешь. Честно скажу – у тебя нет способностей ведьмы. Можешь даже не пытаться.

– Возомнил из себя храбреца? Вот и открывай тогда!

– Не могу.

– Почему?

– А вдруг на ней проклятие? Кто откроет, тот до конца своих дней не жениться. Прости, но я на такие жертвы не пойду, – я закатила глаза. – Тебе же все равно жениться не надо, а вот я под прицелом, – толкаю того в бок, слыша тихий смешок. Медленно подхожу, взяв крышку. Одно движение, Андерсон. Одно движение и все. – Рожай быстрее!

– Не подгоняй.

– Ты в кого такая тугодоходящаяя? Можешь не открывать, я знаю, что там.

– Что?

– Голова.

– Чья голова?

– Вампирская, – отхожу обратно к черноволосому, вытирая руки об штаны. – Ой, да брось! Она давняя. Возможно, уже несколько дней ждала своего получателя.

– Ты издеваешься надо мной?

– Нет. Труп действительно не свежий. Дня два точно. Если не больше.

– Зачем мне прислали голову вампира?

– Сначала нужно узнать, кто ее потерял. – Виджэй открывает коробку, а к горлу подступает тошнота. – Ты ее знаешь?

– Это… Это Кэрол Монтгомери.

– На чьей стороне была? Добра или зла?

– Пила кровь моего лучшего друга.

– Тогда получила по заслугам, – я прикрываю нос из-за невыносимого запаха трупа, который не чуяла до этого.

– Ты можешь закрыть коробку? – парень так и делает, подходя ко мне.

– Ты чего позеленела? У меня так подруга в жабу превращалась.

– Ви, прекрати!

– Как ты меня назвала?

– Ты же разрешил называть тебя, как мне удобно.

– Меня никто так не называл.

– Если тебе не нравится…

– Нет! Нравится, – между нами повисло неловкое молчание.

– Бери коробку и за мной, – приказываю черноволосому.

– А куда мы идем?

– В больницу.

– Добродушная и благородная, Мэл. Ей уже ничего не поможет.

– Это тебе ничего не поможет, если ты не закроешься. Мы идем к одному вампиру.

– Подожди! Ты хочешь принести вампиру голову вампира? У тебя мозги есть? Тебя убьют!

– Он меня тронет.

– Очередной друг? Или не взаимно в тебя влюбленный?

– Что за намеки? Он просто знакомый. Я, конечно, ничего в этом не смыслю, но она покрыта странными пятнами. Не думаю, что это нормально.

– Этому объяснение знаю я, поэтому не нужно бежать к какому-то знакомому, – последнее слово он исковеркал, – чтобы попросить помощи.

– И что с ней не так?

– Это реакция на метоцелитин.

– Это яд оборотня? – Ви кивнул. – Значит, ее убил волк.

– По внешним данным, да.

– Но? – протягиваю я.

– Но голову ей отрезал Охотник.

Глава 4

– Как Охотник? – остановилась я.

– У вас оружие сделано из особого металла, который оставляет за собой переливание сумеречных частиц. Это специально для того, чтобы все знали, кто пришел за головой существа и знал, что он понес свое наказание. Служит таким себе предупреждением для тех, кто захочет нарушить закон.

– Но от чего она умерла раньше? От яда оборотня?

– Тут нужен специальный анализ.

– Именно поэтому мы идем к знакомому вампиру, – лицо Ви перекосило от недовольства, но он, покорно опустив голову, последовал за мной.

Прийти к Биллу без Дениэля было неловко. По большей степени, он был знакомым Рамиреса. Но встретил меня парень, на удивление, доброжелательно. Иногда косился на Виджэя, спрашивая, где Ден, но я отделалась нелепым «уехал по делам». На счет головы Кэрол. Билл сказал, что сначала девушка была заражена ядом оборотня, но на момент потери головы, оставалась жива. И по пятнам можно сделать вывод, что метоцелитин попал в ее организм за несколько минут до смерти от Охотника. Единственное, что оставалось для меня загадкой – зачем присылать голову Монтгомери мне.

– У вас с ней был конфликт? – Ви сел на мою кровать, протягивая яблоко.

– Она пила кровь Генри.

– Кто знал о том, что у тебя есть мотив ее убивать? – я чуть не поперхнулась.

– Я ее не убивала!

– Да, знаю я! Просто кто-то мог это сделать ради тебя. Типа, помог.

– Типа, «держи голову Кэрол, ты же так хотела, чтобы она ответила за свой поступок»

– Типа, да, – и я задумалась. Об этом знало только мое ближайшее окружение и Валериан. Поскольку след оставил Охотник – Блэк отлетает. Но я уверена в том, что это не Калеб или Лиам. Может, Соф? Тогда зачем ей это скрывать и отправлять мне голову? К тому, как же яд оборотня.

Утром меня разбудил Лиам, вытаскивая на пробежку. Пепельноволосый решил взяться за мою физическую подготовку, пока Рамирес уехал в неизвестность. И после пар я убедилась в том, что Дениэль меня жалел, потому что Джойс лупил по ребрам и иногда даже в голову попадал.

– Там могут быть мозги, – прорычала я, давая парню по ногам.

– Бей по главным точкам – голова, ребра, щиколотка. Убивать нужно в грудь. Необязательно целиться в сердце, – Лиам хорошенько ударил меня по руке, и я выронила палку. – Защищайся без нее.

– Я не могу, – одним захватом тот приставил к моему горлу локоть, направив в грудь оружие.