Текст книги "Вампир в Академии магии, или поцелуй меня, любимый! (СИ)"

Автор книги: Анна Кривенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Ну все, моей репутации настал оглушительный конец!

Глава 30. Разочарование…

Джина

Полночи я возилась с наглецом Лиэлем Совермо и постоянно ловила на себе его задумчивые взгляды.

Губы до сих пор жгло от его поцелуя, хотя я старалась выбросить его из головы.

Нет, ну бывает же такое! Уже далеко не мальчишка (за тридцать ему точно!), а повел себя, как несдержанный подросток!

А я тоже хороша – расплываюсь, как девица пятнадцатилетняя. Как будто целовали меня в первый раз…

Хотя, я не могла похвастаться обилием романтики в своей жизни. С детства мне прохода не давал мой троюродный брат – Рин. Он был вторым помощником принца (нынешнего короля), пока его не понизили. Рин частенько зажимал меня по углам, хотя я долгое время использовала мужскую личину [события из первой части цикла]. Но даже это никогда его не останавливало, хотя его поцелуи мне были не очень приятны.

А вот принц Леонард, за поцелуй которого я отдала бы полжизни, никогда этого так и не совершил…

Воспоминание о моей безответной мучительной любви немного меня отрезвило, и я смогла наконец-то отмахнуться от неуместных сейчас эмоций.

Рана учителя выглядела гораздо лучше, чем мне показалось вначале. Однако он очень удивил меня, схватив меня за руку и настоятельно попросив никому из Хранителей не говорить о его ранении.

Я нахмурилась, но утвердительно кивнула. Существует же такая вещь, как лекарская тайна…

На рассвете Лиэль поднялся с койки, мило мне улыбнулся и бодренько покинул лекарское крыло.

Таинственный и странный! Аж мурашки по телу!

Устало присев на стул, я немного потрясла головой и решила уже пойти лечь и подремать, но тут вспомнила, что с вечера так не приготовила Джонасу Лиррэю важное для его восстановления зелье, и поняла, что дремать мне не светит.

Приготовила его быстро и аккуратно выскользнула в коридор.

Солнце уже вовсю освещало полутемное здание, и денек обещал быть в меру теплым.

Решив, что Джонас еще спит, я не стала стучаться и медленно открыла дверь в его палату.

Однако тут же замерла, увидев то, чего видеть, наверное, не должна была.

На койке с Джонасом почти в обнимку лежал… Селий Джайз. Он утыкался Лиррэю носом в плечо и тихо сопел. Потом даже зашевелился во сне и одной рукой приобнял Джонаса за талию.

Мой пациент, в отличие от своего… друга, не спал, а смотрел на меня испуганными глазами.

Я начала невольно краснеть, понимая, что сейчас случайно раскрыла чужую неприглядную тайну, поэтому быстро оставила зелье на тумбочке около двери, прошептала отчетливое: «Я ничего не видела!» и стремительно выскользнула в коридор.

Прислонившись к стене, я с трудом выдохнула.

Вот это картина маслом! Спелись, голубчики! А я-то думала, как же такие непримиримые противники смогли так быстро подружиться? По-моему, даже перестарались…

Ой, а они ведь еще и в одной комнате живут!

Ладно, это не мое дело!

Больше всего на свете не люблю лезть в чужие дела!

Пусть Хранители сами разбираются!

Я же просто скромный лекарь. Мне чужие любовные истории ни к чему…

***

Джонас

Лекарша в полнейшем шоке выскользнула за дверь, а я еще несколько мгновений не мог прийти в себя. Наглая рука Селия переместилась с моей талии на оголенную грудь, и тонкие холодные пальцы неосознанно погладили кожу, заставив меня вздрогнуть. Это меня мгновенно отрезвило, и я наконец-то очнулся.

Весь ужас от этой ситуации трансформировался во мне в отчаянный гнев, и я весьма грубо сбросил Селия на пол, подскакивая с койки вслед за ним.

Мальчишка с глухим стуком упал и тут же застонал, приложившись плечом об половое покрытие. Открыл глаза и посмотрел на меня так испуганно и обиженно, так что во мне тут же заговорила совесть. Но ошарашенные глаза лекарши до сих пор маячили в моей памяти, и это выводило меня из себя, не давая всплеску негативных эмоций угаснуть.

– Селий! О боги, зачем ты остался??? Почему ты торчал здесь, а не пошел к себе???

Селий сжался, как от удара, а я в ужасе плюхнулся обратно на койку и прикрыл ладонями лицо.

Если лекарша доложит Бишону – а она это сделает – то моей мечте стать Хранителем придет конец!!!

Я просто представил, как меня вызывают мои наставники, и у всех на виду я должен буду объяснять, что делал мой сосед в моей кровати…

Я мучительно застонал.

Вот олух! Чем я думал, когда хотел его согреть??? Он что, девчонка???

– Джонас! – хриплый испуганный голос донесся до моего слуха. – Извини, я уснул! Я не хотел, правда!

Во мне все еще плескалось дикое раздражение, и я вскочил с койки, желая что-нибудь разрушить, как вдруг замер и переменился в лице.

У меня ничего не болело. Совсем.

Я задрал штанину, оголяя окровавленную повязку на бедре, и резво тыкнул пальцем в то место, где вчера была незаживающая рана.

Боли не было. Абсолютно!

– Ножницы! – рявкнул я, и Селий мгновенно мотнулся к тумбочке в поисках требуемой вещи. Нашел, принес мне, и я стремительно разрезал бинты.

Раны не было. Шрама тоже. Местами осталась подсохшая кровь, но в целом нога выглядела, как новая.

В груди отчетливо перекатывалась магия – мощная, даже мощнее, чем раньше, и я вспомнил, как хорошо мне стало, когда Селий взял меня за руку…

Я перевел на мальчишку взгляд.

Он стоял рядом – взъерошенный, как цыпленок – и смотрел на меня беспокойными глазами.

Он… исцелил меня?

Неужели его основной дар – целительство?

Мой гнев мгновенно утих. Мне стало стыдно, что я так грубо сбросил его с кровати, ведь сам же его в нее и затащил. Смягчился и заставил себя улыбнуться. Слегка.

– Я здоров, – произнёс я степенно. – Думаю, твоя магия помогла…

Но лицо мальчишки вдруг так просияло, словно он королевский клад нашел, что я не удержался и засмеялся. От души совсем отлегло.

Может, еще все обойдется?..

***

Селена

Сегодня я была такой счастливой!

Каким-то чудом моя сила помогла Джонасу выздороветь!

Честно, не понимаю, как это произошло, но я даже не стремилась понимать. Я просто радовалась и даже неосознанно напевала себе под нос песенки целое утро.

Джонас вернулся к нам в комнату и поспешил на занятия.

Я тоже побежала на уроки, немного, правда, опоздав, за что получила от учителя Морфея Феофала небольшой выговор. Он смотрел на меня нахмурено, сверкая темно-серыми глазами, и в другой раз подобный взгляд заставил бы меня понервничать. Но не сегодня. Сегодня моего счастья никто не мог омрачить: я помогла Джонасу! У меня получилось! И он сказал мне «спасибо»! Он…

Я целый день думала о нем. Вспоминала его улыбку. Как дура, возвращалась к тому моменту, когда он целовал мне там, на острове. Да, он ничего не помнит, но я до сих пор могу представить, как сладко его губы скользят по моим, вызывая глубокий внутренний трепет…

– Селий Джайз! – строгий голос Морфея вырвал меня из мечтаний и заставил испуганно вздрогнуть. – Слюни подберите! Надеюсь, то, о чем вы думаете, достаточно пристойно?..

Послышались смешки ребят, а я предательски покраснела, выдавая, что до пристойностей мне ой как далеко…

После занятий я поспешила в комнату в надежде поскорее увидеть Джонаса и узнать, как он себя чувствует, но при переходе на третий этаж меня вдруг кто-то грубо сдернул с лестницы и, зажав рот рукой, потащил в сторону складских помещений.

Я замычала и задергалась, но очень быстро меня втолкнули в затхлую комнату, заваленную хламом, и закрыли дверь.

Магический огонек взвился под потолок, освещая лица четверых незнакомых парней, и по их облику я поняла, что это старшекурсники.

Пятый все еще держал меня, но по знаку главаря отпустил.

– Что вам нужно??? – я постаралась сделать свой голос гневным, твердым и удержать рвущуюся наружу дрожь.

Ко мне сделал шаг старшекурсник, сильно отличающийся ото всех кичливо богатой одеждой и холеным, идеально красивым лицом. Темноволосый красавчик поблескивал светлыми пронзительными глазами, когда осматривал меня с ног до головы.

– Ходят слухи… – начал он насмешливым презрительным тоном, – что такой смазливый мальчишка, как ты… падок на мужчин…

Я похолодела от страха.

Они что-то видели? Они узнали, что я разбрасываюсь поцелуями?

Что ж, невольные свидетели вполне могли быть, но… почему именно сейчас?

– Наглая ложь! – я выкрикнула твердо и решительно, но рядом стоящий с аристократом парень-бугай резко обрушил на мою щеку хлёсткую пощечину. Меня обожгло болью, в глазах потемнело, а разбитая губа начала пульсировать.

На глаза невольно навернулись слезы от боли, но я изо всех сил постаралась их сдержать.

– Полегче, Фог, полегче… – с притворной мягкостью проговорил аристократ. – Мальчик у нас нежный, как цветочек, поди, и шея сломается невзначай…

– Что вам нужно от меня? – прохрипела я, на что наглец ухмыльнулся.

– Всего лишь небольшую услугу. Совершенно небольшую. Ты подкидываешь этот небольшой амулет в одежду Джонаса Лиррэя… – аристократ достал из кармана совершенно незначительный с виду кованный предмет в виде птички, – а я не рассказываю всем, что ты – мужеложник. И тебя соответственно не изгоняют из Академии…

Гадкий красавчик улыбался.

– У вас нет никаких доказательств… – процедила я, на что аристократ отмахнулся.

– А мне они и не нужны! После того, как вы с этим рыжим олухом регулярно держались за ручки, все поверят одному только моему слову. Думаешь, никто не видел, как вы постоянно уединяетесь с ним в его комнате? Что вы там делаете? Только не говори, что домашние задания!

Я застыла изваянием, переваривая сказанный бред.

Они подозревают меня в отношениях с парнями только потому, что Мик иногда держал меня за запястье? КАКОЙ АБСУРД!

Но этот абсурд прямо сейчас грозил мне скорейшим отчислением…

Аристократ сунул мне в руку кованный амулет и заговорщически прошептал:

– Просто положи это Лиррэю завтра в карман камзола. И все! Больше ничего делать не нужно! Это ведь так просто, не так ли? И у тебя не будет никаких проблем, я обещаю!

Похлопав меня по щеке, мерзкий шантажист сделал знак своим парням, и они поспешили на выход.

Оставшись одна, я почувствовала, что у меня дрожит все тело. Саднила разбитая губа, колотилось сердце.

Предать Джонаса?

Как же я могу???

Нет, ни за что!

Пойти к Хранителям и рассказать о шантаже? Но ведь они и так думают, что я извращенец! Тут и доказательства никакие не нужны!

Нет, это не выход!

Ничего Лиррэю не подкидывать и будь что будет?

И будет конец. Моему обучению. Моей последней надежде…

Рассказать Джонасу о том, как меня подговаривали навредить ему?

В сердце загорелась надежда. От слухов он меня не защитит, но вот свидетельствовать, что это лишь заговор, сможет…

Да, так я и поступлю!

Обрадованная, я поспешила в нашу комнату и влетела в нее без предупреждающего стука.

Но увиденное в ней заставило меня застыть изваянием и перестать дышать: Джонас сидел на своей кровати в обнимку с какой-то девицей и… целовался с ней!

Страстно так, глубоко. С поглаживаниями спины и шеи.

Я смотрела на их телодвижения и слушала неприличные причмокивания, ощущая, что в мое сердце входит острый раскаленный клинок.

Боль.

Она была такой мучительной, что я тут же забыла обо всем на свете.

О шантажистах, о разбитой губе, о радости, в которой варилась весь день, и вообще о цели своего существования.

У Джонаса есть подружка. И это не я. Я никогда не буду с ним.

А я хотела быть с ним???

Поздравляю, Селена, ты выиграла главный приз в номинации «самая бестолковая идиотка королевства Элевейз»!

Слезы я не смогла удержать, и они соскользнули по пылающим щекам, охлаждая кожу.

В этот момент Джонас наконец-то оторвался от своей девицы и резко повернул голову ко мне.

– Извините… – пробормотала я, поспешно отворачиваясь, а потом сломя голову бросилась прочь.

Уже вечерело, но сторож все же выпустил меня в Академический сад. Хорошо, что сегодня дежурит старик Рэйми. Он всегда был благосклонен ко мне. Сделал вид, что слезы мои не заметил…

Я бежала по аллее поглубже в сад, зная, что найду там несколько старых лавок.

Мне хотелось просто побыть одной.

Никогда не думала, что однажды почувствую настолько глубокое опустошение.

Усевшись на последнюю лавку, я подтянула к подбородку колени и положила голову на полусогнутые руки.

Спряталась.

Спряталась от всего мира и все-таки дала волю слезам.

Ненавидела себя за эту позорную слабость и не могла остановиться.

Было так больно, словно меня бросил жених.

Но ведь Джонас мне никто!

Но сердце, похоже, считало иначе…

Глава 31. Родерик?

Вечер. Двор Академии Светоча

Лавиан Шими кивнул сторожу и медленно вышел на свежий воздух.

Зима закончилась как-то резко, но в этих широтах подобное явление было привычным. Снега уже не было, воздух отчетливо отдавал весной, хотя деревья все еще были голыми и торчали в небо коряво изогнутыми ветвями.

В его королевстве климат был совершенно иной. Из-за купола, ограждающего вампиров, там круглый год было тепло. Хорошая земля, плодовитая. Правда, полная змей и прочей опасной живности, а еще… все равно тюрьма.

Лавиан слегка поёжился от порыва ночного ветра и, щурясь всмотрелся в большую полную луну.

Ее света хватало, чтобы с легкостью рассмотреть тропинки, убегающие сквозь сад, увидеть выложенную булыжником площадь, заметить изящную статую нимфы в фонтане поодаль и даже разглядеть кованные завитки далеких массивных входных ворот.

Он пробыл тут уже несколько недель и до сих пор не нашел своего перерожденного сына.

До Академии его отчетливо вел след сыновьей магии, его родственное чутье, но потом этот след резко оборвался и исчез.

Лавиан безумно забеспокоился, но Академию покидать не спешил. Своей интуиции он безоговорочно доверял, а она сейчас твердила: Родерик здесь!!! Вот только он… спрятался!

Как? Трудно сказать.

Почему? Еще труднее…

Сердце мужчины трепетно забилось, а амулет на его шее, подаренный Его Величеством Таиром, резко потеплел, вливая в него живительную магию.

Даже без живительной подпитки энергией других существ амулет поможет продержаться еще долго, но Лавин хотел бы его силу сэкономить: кто знает, сколько еще времени ему понадобится на то, чтобы найти своего сына?

Сын…

Каким он родился на этот раз? Остался ли у него прежний облик? А душа? А дух? А… память?

Конечно, случаи перерождения душ были достаточно редки и всякий раз несли в себе самые разные последствия. Иногда рождалась буквально идентичная личность с таким же точно телом и лицом. Иногда – черты существенно отличались. С памятью тоже бывало по-всякому… Но для герцога Шими было важно только одно: это был его сын! Горячо любимый и столь долго оплакиваемый…

Память невольно вернула его в те времена, когда Лавиан, сам того не разумея, толкнул сына в объятья смерти. А все потому, что оказался непомерно жаден…

Герцог резко тряхнул головой. Ему не хотелось в эту минуту вспоминать о своей мучительной ошибке и снова испытывать угнетающее чувство вины. Он надеялся, что, если Родерик вспомнит его в конце концов, то сможет его простить…

Вдруг в его мысли ворвался приглушенный, почти невозможно тихий… всхлип.

Лавиан замер, раздумывая, не почудилось ли ему. Может это скрипнуло ветвями старое дерево над тропинкой? Или над Академией пролетел какой-нибудь бесплотный призрак?

Но всхлип повторился, и сердце герцога Шими неожиданно вздрогнуло, словно почувствовав столь долгожданный и желанный отклик.

Родерик?

Лавиан бросился бегом, забыв о холоде и обо всем на свете. Тропинки разбегались в разные стороны, и он не знал, какую именно избрать, поэтому ему пришлось немного поплутать еще несколько минут, пока он не заметил вдалеке одинокую тощую фигурку скукоженного на лавочке человека.

Больше сигналов, указывающих на то, что это его сын, не поступало, но Лавиан поспешил вперед сразу же, как увидел его.

Свет луны позволил увидеть растрепанную шевелюру и подрагивающее от холода тело, а до слуха донесся очередной всхлип.

Можно было подумать, что здесь спряталась девчонка с разбитым сердцем, но грубого покроя мальчишеская форма и длина волос доказывали, что перед герцогом сейчас юное существо мужского пола…

Сердце Лавиана дрогнуло.

Это Родерик или нет?

Глава 32. Неожиданный учитель…

Селена

Хруст веток под чьими-то ногами заставил меня вздрогнуть уже не от холода и испуганно вскинуть лицо.

Темная фигура, закутанная в плащ, стояла в нескольких шагах, и меня мгновенно охватил страх.

Правда ненадолго. Послышавшийся мягкий голос почему-то тут же разогнал все опасения, хотя я так и не поняла почему.

– Ученик? Что случилось? Ты ведь совершенно замерз!

Лиэль Совермо.

Учитель резво сбросил с плеч плащ и набросил мне на спину, поражая мой разум недоумением.

Приятный аромат мыла и чужое тепло живительно обогрели мое тело так, что даже слезы мгновенно высохли.

Стоп! Слезы!!!

Как же мне объяснить теперь, почему парень бесстыдно рыдает в глубине академического сада???

Лиэль присел рядом, вызывая во мне инстинктивное желание отодвинуться, но я посчитала, что это будет невежливо по отношению к тому, кто сейчас позаботился обо мне. И не стала отстраняться.

Странно, но в этот момент этот преподаватель вообще не казался мне пугающим, подозрительным или опасным.

Я украдкой взглянула в его синие глаза, поблескивающие во свете луны, и увидела в них любопытство, перемешанное с каким-то трепетом.

Он как-то странно дружелюбен…

А может, он всегда такой?

– Я услышал твой плач. Что случилось? Ты болен? Тебя обидели?

Да, он, конечно, не стал отмалчиваться, вежливо сделав вид, что не заметил моих слез. А жаль.

Опустила голову.

И действительно, чего я рыдаю? Джонас мне никто. И никем останется.

Да я вообще чудовище, которое его использует!!!

Так чего мне рыдать????

Стало стыдно, и я сильнее запахнула полы плаща.

– Это личное… – вырвалось из меня хмуро, а Лиэль вдруг аккуратно положил свою руку мне на плечо. Я вздрогнула. Прикосновение меня напрягло, и мне захотелось отбросить его руку, но учитель уже и сам поспешно ее убрал, словно наконец-то догадавшись о моем дискомфорте.

– Понимаю, – пробормотал он, и мне почему-то почудилось в его голосе разочарование. – Но, если ты уже закончил… предаваться печали, лучше бы тебе вернуться в здание, иначе можешь заболеть…

Я вдруг представила, как возвращаюсь в комнату, а там, в кровати, переплетённые между собой обнаженные тела Джонаса и этой девицы, накаляют воздух своей страстью, и мне тут же физически поплохело, поэтому я упрямо тряхнула головой: не пойду! Лучше тут ночевать буду!!!

Лиэль усмехнулся моему упрямству.

– С соседом поссорился? – метко догадался он. – Он увел твою подружку???

Я пораженно застыла: он что – мысли читает?

Разглядев в полутьме мое недоумение, учитель усмехнулся.

– Значит, угадал… – пробормотал он беззлобно. – Эх, молодость! Было бы из-за чего рыдать! Ты ведь будущий великий маг, а льешь слезы, словно девчонка…

Я надулась. И слегка дернула плечом.

Этот мой жест тоже не остался незамеченным.

– Ну не сердись, – поспешил смягчить тон Лиэль, – я просто хочу тебя немного отрезвить. Женщин у тебя будет еще много… Ты парень симпатичный, женщины таких любят…

Я была еще немного раздражена.

– Откуда вам знать, симпатичный я или нет? Тут темно… – проворчала я, но учитель тут же меня прервал:

– Так я тебя помню! Селий Джайз, верно?

Я вздрогнула. Неужели запомнил меня? Наверное, только у меня могла оказаться настолько жалкая внешность среди парней, вот и осталась в памяти…

– Ладно, ученик! Не хочешь к себе, пойдем ко мне!

Лиэль решительно хлопнул себя по бедрам, а потом, не спрашивая, подхватил меня под локоть. – Тут тебе больше сидеть нельзя! Да и у сторожа будут проблемы, если ты не возвратишься до отбоя. Неужели же ты хочешь подвести старика?

Я, собравшаяся возмущаться, сдулась, а учитель усмехнулся и потащил меня по тропинке за собой.

Я шла за ним, как безвольная кукла, не понимая, почему вдруг я позволяю собой управлять. Может, совсем уже разума лишилась? А вдруг это тот самый вампир, который прямо сейчас загонит меня в ловушку и… лишит всего? Кто знает, что у него на уме?

Но это был не он!

Откуда я знала?

ЧУВСТВОВАЛА!

И ничего не могла поделать с этим ощущением.

Чары?

Или просто усталость от жизни?

Старик у входа облегченно выдохнул и посмотрел на меня укоризненно, а я виновато пожала плечами, тут же увлекаемая твёрдой рукой Совермо.

Его комната оказалась на втором этаже и была большой и теплой.

Ковер, камин, красивая мебель – все выглядело просто шикарным, и я в восхищении замерла.

Лиэль забрал у меня свой плащ и предложил разуться, а я вдруг посмотрела на свой старый застиранный камзол, который купила перед учебой у одного старьёвщика за несколько монет. Этой форме было, наверное, больше лет, чем мне.

Мне стало неловко портить своей убогостью весь этот прекрасный интерьер. Даже картины и светильники были здесь непростыми. Полотна были заключены в резные рамы, светильники – в кованные конструкции изящных форм.

– Я… лучше пойду к себе… – стушевавшись, попятилась я к двери, но Лиэль Совермо словно уловил мое настроение и резко потянул меня веред, усаживая в огромное мягкое кресло.

– Никуда ты не пойдешь! – заявил он мягко. А потом окинул меня странным оценивающим взглядом.

Я сжалась в комок, а потом очнулась и постаралась окаменеть, чтобы не позориться окончательно.

– Сколько же тебе лет, Селий? – вдруг поинтересовался учитель. – По-моему, ты стал еще тоньше, чем раньше!

– Восемнадцать, – пробормотала я. – Это наследственность, у меня… отец был мелким…

От наспех придуманного вранья я вдруг начала предательски краснеть. Лиэль же словно дыру во мне собрался проделать взглядом, и я почувствовала, что он мне не поверил.

В воздухе появилось напряжение, от которого захотелось сбежать еще сильнее, но учитель вдруг снова улыбнулся и расслабился.

– Ладно, – проговорил он, – посиди пока, я сделаю согревающее питье.

И исчез за дверью, которая вдруг обнаружилась на противоположной стене.

По моему телу вдруг пробежал озноб, и я испугалась. Нет, не простуда! Скорее признаки очередного надвигающегося ГОЛОДА!

О нет! Время летит так быстро!..