Текст книги "Проект «Мессия». Заговор"

Автор книги: Анна Крейц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 9

Что ты имеешь в виду? – спросила София, сжимая его ладонь.

Зрачки Роберта сжались до размера булавочных головок, на лбу выступили капли пота.

– Прочитай это… последний абзац, – ответил Роберт, вручая девушке туристический буклет.

Она взяла брошюрку и медленно прочла то место, на которое указал Роберт. Там описывалась, как давно, еще в тринадцатом веке, французская церковь узнала о существовании Тернового Венца, который был на голову Христа во время распятия. Во времена средневековья французская католическая церковь собрала огромную сумму денег, эквивалентную нескольким миллиардам евро, приобрела Венец и построила церковь Сент-Шапель, в которой реликвия хранилась и сегодня.

Не понимая значения слов, София вопросительно взглянула на Роберта:

– Ну и?.. я не понимаю…

– На прошлой неделе я встречался с профессором, и он рассказал мне о прогрессе, которого они достигли за последние несколько месяцев, развивая и совершенствуя процесс клонирования, – начал объяснять Роберт. – Хотя профессор прямо не сказал об этом, я полагаю, что, сочетая его последние работы с некоторыми недавними открытиями, сделанными одним из его коллег в Швеции, возможно, удастся взять образец древних остатков крови и очистить его от современных генных примесей, что позволит нам регенерировать свежие генетические образцы, содержащие оригинальный генетический код владельца крови… эффективно регенерируя оригинальную кровь, и из этого генетического материала мы могли бы клонировать человека, которому принадлежит кровь… даже если этот человек умер две тысячи лет назад!

Роберт внимательно взглянул в лицо Софии, чтобы убедиться, что ей понятен смысл его слов.

Но девушка все еще не понимала, куда клонит ее друг.

– И что нам это даст? Какая связь? – спросила она, злясь и расстраиваясь на себя за то, что не может понять его идею.

– Извините, может быть, я слишком тороплюсь, – сказал Роберт, обнимая девушку за плечи.

– Ну, во-первых, по сути, моя идея заключается в том, что, объединив два набора работ из Швеции и Оксфорда, я смогу разработать совершенно новый процесс создания клона из древних образцов крови. Никто другой не делал этого раньше. Это была бы оригинальная работа, которая позволила бы мне защитить докторскую степень в Оксфорде! – Он сделал паузу, чтобы перевести дух. – Но дело не только в этом. Эта церковь была построена в средние века специально для размещения Тернового Венца. Терновый Венец был Венцом из колючих кустов, который был надет на голову Иисуса Христа в момент распятия. Подумай об этом! На всех картинах, изображающих распятие, из ран на голове Христа течет кровь. Терновые шипы пронзили его кожу и пропитались кровью, это ведь было неизбежно. И представь на мгновение, что Терновый Венец, который купила церковь Сент-Шапель, НАСТОЯЩИЙ, я имею в виду, именно тот, который был на голове Христа во время его распятия! Если этот так, то я мог бы найти следы крови настоящего Христа на шипах… и из них… -Роберт сделал паузу, и глядя прямо на изображение Христа на кресте, – из них я смог бы клонировать самого Иисуса Христа! Разве ты не понимаешь? Я мог бы помочь вернуть Иисуса Христа… Второе пришествие Иисуса Христа… возвращение вашего Мессии!

Глава 10

– Так где же он сейчас? – нервно спросил Роберт у гида, держа Софию за руку.

К счастью, они нашли ее вновь. Женщина за информационной стойкой у входа в часовню не говорила по-английски, и они выбежали на улицу, пытаясь найти и догнать туристическую группу, за которой они следовали до этого. Роберт надеялся, что гид что-нибудь знает о Терновом Венце.

Они нашли группу в нескольких кварталах от церкви, и Роберт нетерпеливо выслушал рассказ гида о французской революции и Лувре, прежде чем она позволила группе сделать тридцатиминутный перерыв на чай в кафе с видом на реку Сену.

– Я никогда не видела Венец лично, – сказала она, снимая коричневые очки в роговой оправе и разглядывая ресницами у молодого человека, стоящего перед ней, – но мне достоверно известно, что Терновый Венец сейчас выставлен под сводами собора Нотр-Дам в Париже. Это происходит один раз в год, когда религиозные реликвии выставляют в соборе напоказ для туристов и жителей города. Но вы пропустили это… выставка была в прошлом месяце. Боюсь, вам придется подождать еще год, чтобы увидеть это.

– Он на самом деле настоящий?

– Надеюсь, что настоящий. Французы заплатили целое состояние, чтобы купить его. Современный эквивалент миллиардов евро. Если это не настоящая вещь, то это будет величайшее мошенничество в истории! – она тихонько рассмеялась.

Сердце Роберта бешено стучало. Он должен был подумать. Сможет ли он действительно клонировать Иисуса Христа? Будет ли артефакт в Нотр-Даме настоящим Терновым Венцом, или же это просто изощренный обман? Какова вероятность того, что на шипах все еще могут оставаться незначительные следы крови? Как он сможет получить Венец для исследования и взять образцы с него? На самом ли деле реликвия находится на хранении в соборе Нотр-Дам?

Он сунул банкноту за двадцать евро в руку леди и обильно поблагодарил ее.

– Спасибо. Вы нам очень помогли!

Он повернулся к Софии, указывая в сторону ближайшей станции метро.

– Давайте вернемся в отель. Мне надо подумать.

Когда они вернулись в свой гостиничный номер, сердце Роберта все еще колотилось. Он не сказал ни слова Софии во время поездки на метро, но она понимала, что ему нужно время, чтобы успокоиться.

После душа и чашки чая Роберт немного расслабился.

Он лежал на кровати рядом с Софией. Какое-то время они хранили молчание, затем София заговорила:

– Роберт, я не понимаю, почему ты хочешь клонировать Иисуса Христа. Ты же еврей! Евреи не верят во Христа!

– Верно. Я еврей. Моя мать родом из хорошей еврейской семьи в Англии, но мой отец был христианином, прихожанином англиканской церкви. Хотя сильно верующим он никогда не был. Скорее, он был агностиком или разочаровавшимся. Мама воспитывала меня как хорошего еврейского мальчика, заставляла меня ходить в синагогу два раза в неделю. Но с тех пор, как она ушла от нас, я разу там не был, и в школе я получил христианское религиозное образования. В любом случае, я вырос с обеих сторон спора. Христиане верят, что Иисус Христос был Мессией, и обвиняют евреев в его убийстве… А евреи считают, что он был одним из пророков. Мы не сомневаемся в существовании Христа, но мы не верим, что он был Мессией. Но подумай, какая это была бы возможность покончить с тысячелетними спорами. Мы могли бы его клонировать, вернуть обратно и посмотреть, Мессия он или нет! Но если все-таки да? Просто представьте себе это! После двух тысяч лет гонений, войн и ненависти евреи и христиане соберутся вместе и будут поклоняться одному и тому же Мессии! Это будет рассвет нового мира!

– А если ты не прав? – тихо спросила София.

– София, я имею в виду… даже если это не правда, и это невозможно, просто мысль о том, что это возможно, достаточно опасна сама по себе. Христиане верят, что Иисус Христос – Сын Божий, часть Святой Троицы… Бог Отец, Бог Сын и Бог Святой Дух. Для них Иисус Христос не просто Сын Божий – в некотором смысле, Он Бог… Представьте, что будет, если выяснится, что мы работаем над проектом клонирования Иисуса Христа, чтобы вернуть Мессию? Во всем мире возникнут протесты…

– Конечно, возникнут некоторые религиозные группы, которые будут полностью против этого, но другие с нетерпением будут ждать и поощрять… Представьте, что целые новые религиозные секты будут созданы в ожидании появления клонированного Христа! И это не говоря о том, что будут делать различные христианские сверхдержавы по всему миру!.. подумай об этом… они клонируют Иисуса Христа, воспитывают его в своей стране, делают его частью своей «команды», лидером своей страны или лидером своей армии. Представь, что ты сражаешься с Иисусом Христом на своей стороне! Ты не сможешь проиграть! Ты будешь непобедимым!

Роберт лежал на спине и рассуждал обо всем, что приходило ему в голову. София приподнялась на локте и смотрела на него, слушая, что он говорит. Оба были очень спокойны, но то, что он говорил, вызывало у них страх.

– Но если бы у на вашей стороне был клон Иисуса Христа, вы не могли бы заставить его делать все, что вам взбредет в голову… он был бы «Сыном Божьим» ради Бога. Он не встал бы на сторону зла! Он не поведет вас в бой и не поможет убить людей. Он принесет мир, а не войну… и он сделает все, что будет лучше для человечества! – попыталась спорить София.

– Да ладно, так могут рассуждать верующие люди, но если они объяснят это военному генералу… он просто увидит клона Христа как оружие войны! Вспомни крестовые походы в средние века, большинство войн на протяжении всей истории. Солдаты всегда шли в бой, неся религиозные реликвии во главе своей армии или молясь, чтобы Бог помог убить их врагов. Неважно, что другая сторона делает то же самое. Каждый хочет, чтобы Бог был на его стороне… Я знаю, как они рассуждают! Мой папа был в армии, и я провел четыре года, живя на военной базе.

– Но что, если невозможно сделать клона? Я имею в виду, я знаю, ты думаешь, что сможешь, но что, если это невозможно? Все будет хорошо, но ничего не получится? – спросила София почти невинно.

– Нет! В этом весь смысл! Почти не имеет значения, возможно это или нет. Как только другие генетики или правительственные чиновники услышат об этой идее, они все отреагируют одинаково. Они подумают про себя – ну что ж, интересно, возможно ли это? С самыми последними достижениями в области генетики это или уже возможно сейчас, или определенно станет возможным в самом ближайшем будущем. И генетики сделают все возможное, чтобы заполучить Терновый Венец, чтобы выяснить, есть ли остатки крови на нем или нет, и если они их найдут, то они будут хранить образцы крови до этого момента в будущем… сегодня или завтра, через десять, двадцать или пятьдесят лет… когда станет возможным сделать клон, используя генетический материал, который можно извлечь из этих образцов. Я поставлю миллион евро на то, что если бы идея появилась, американцы, англичане… мы все послали бы секретных агентов, пытающихся украсть Венец у французов… и если бы я был французом… я бы чертовски хорошо спрятал Венец, так, что никто никогда не найдет ее снова… но только после того, как мои ученые взяли бы образцы крови и начали работать над их клонированием.

Оба замолчали, обдумывая сказанное. Затем Роберт снова заговорил.

– Так что же мне делать? Возможно, я единственный человек, который когда-либо думал об этом… но если я ничего не сделаю сейчас, то, безусловно, это просто вопрос времени, когда еще у кого-то возникнет эта идея. Это может быть не Терновый Венец… возможно, существуют другие артефакты, на которвх также есть кровь Иисуса Христа, и как только мое открытие станет публичным, другие люди смогут сделать то же, что могу сделать я… Теперь у меня появилась идея, даже если я еврей, это значит, что я должен что-то с этим сделать… На самом деле, может быть, даже больше, потому что я еврей. Я должен разработать технологию и сделать это прежде, чем кто-либо еще делает! И нам нужно завладеть Терновым Венцом, прежде чем кто-либо еще сможет взять образцы любых остатков крови, которые Иисус Христос мог пролить на него, когда был распят!

Они лежали на кровати в темноте, за окном смеркалось, наступил вечер.

Они оба знали, что их жизнь изменилась в тот день. Произошло нечто, от чего они не могли уйти.

Роберт понимал, что дальнейшая его судьба теперь зависит только от него самого.

Глава 11

Профессор Таккер уставился на него с выражением неподдельного удивления на лице. Впервые с тех пор, как Роберт встретил его, пожилой профессор фактически потерял дар речи.

В течение нескольких минут профессор ничего не говорил. Он осторожно поднялся со своего места и медленно пошел к окну. Он посмотрел вниз в общественный парк в задней части института генетических исследований. Лаборатория находилась рядом с музеем Питт Риверс на Паркс Роуд в Оксфорде. Был полдень понедельника, дети качались на качелях, на другом берегу реки молодой отец с маленьким сыном запускали воздушного змея. Не поворачиваясь, профессор заговорил медленно и строго:

– Надеюсь, ты понимаешь, что об этой идее никому нельзя рассказывать? Я имею в виду, вообще никому. Ради Бога, Роберт, я предложил тебе подумать над идеей докторской диссертации. Но я не ожидал, что ты придешь ко мне с откровением, способным изменить мир!

Сначала Роберту показалось, что профессор злится, и он испугался, что профессор откажется от работы с ним. Даже если профессор сделает это, Роберту не за что будет его винить. Вернувшись в Оксфорд из Парижа двумя неделями ранее, он связался с коллегами профессора в Стокгольмском университете и включил их недавние находки в новую работу, выполненную профессором за последние несколько месяцев. Он работал до поздней ночи десять дней подряд, прежде чем пришел к выводу, что его идея правильна. За эти десять дней он наметил новый генетический процесс, который объединил стокгольмские исследования с исследованиями его лаборатории в Оксфорде, и все его расчеты, казалось, подтверждали его идеи. Он должен работать.

Затем через своих знакомых на кафедре богословия он выяснил, что Терновый Венец действительно все еще находится в хранилищах Нотр-Дама. Даже самые уважаемые богословы в Оксфорде считали, что есть все шансы, что «это» не подделка.

Единственной проблемой, которая осталась решить, было то, как достать реликвию. Это было камнем преткновения в течение последних нескольких дней, но, поскольку судьба иногда имеет привычку помогать тогда, когда этого совсем не ожидаешь, решение было возникло само собой.

Во вчерашнем экземпляре университетского журнала была опубликована фотография французского священника по имени кардинал Лорантин с надписью «Крайст-Черч приветствует студентов-фанатов». Через две недели в Крайст-Черч-Колледже состоится Конференция Мировых Религий, в которой примут участие религиозные лидеры со всего мира. Взволнованный, Роберт продолжал читать, что кардинал Лорентин, один из главных католических священников во Франции, ответственный за деятельность католической церкви в Париже, был бывшим студентом Крайст-Черч и будет собирается присутствовать на конференции через две недели.

Слова профессора Таккера прервали его мысли:

– Ты гений, мой мальчик! Ничего, кроме чистого гения. – Профессор медленно двинулся к нему, протянув руку. – Позвольте мне пожать вашу руку, молодой человек. Это лучшая идея, которую я слышал за последние годы!

Профессор сделал паузу, и сердце Роберта почти остановилось.

– Это, несомненно, будет блестящей работой! Невероятно! И процесс, который ты обрисовал в общих чертах, является первоклассным материалом… фантастическим… мы должны немедленно запатентовать его… или скорее… ты должен запатентовать его немедленно! Новый процесс – твоя идея, парень, и он может просто сделать тебя знаменитым!

Профессор был взволнован и доволен. Он всегда знал, что у Роберта есть потенциал для великих дел, и теперь он это доказал.

Всего за месяц в аспирантуре Роберт придумал новый генетический процесс, о котором раньше никто не думал. Несомненно, кто-нибудь еще открыл бы его в течение следующего года или двух, но факт состоял в том, что Роберт сделал это. Все сам. Возможно, это открытие достойно Нобелевской премии!

А идея клонирования самого Иисуса Христа была гениальным ходом.

– Невероятно… – Профессор вновь покачал головой, направляясь к двери и проверяя, надежно ли она заперта. – Ты еще кому-нибудь об этом рассказывал? – спросил он, возвращаясь в свое кресло.

– Только Софии, – Роберт рассказывал Таккеру все о Софии перед своей поездкой в Париж, и в любом случае профессор уже слышал все о романтической связи между ними от своего хорошего друга и партнера доктора Саймонса. Он был рад за мальчика. Пришло время, и он нашел свою любовь.

– Хорошо… мы можем доверять ей. Хотя факт, парень, твоя идея взрывоопасна. Мы не должны никому говорить, что мы собираемся делать… – Профессор поднял руку, не давая Роберту возможности возразить, – Никто не должен знать об этом! Если кто-нибудь узнает, что мы собираемся сделать, будет ад, можешь мне поверить!

– Я знаю, сэр, я не думал ни о чем другом в течение последних двух недель… Я точно знаю, что могло бы произойти… Мы должны сделать это сами и убедиться, что клон, если нам удастся создать его, будет воспитан в демократическом обществе, свободном от влияния правительства. Он должен быть свободен от влияния христианской церкви или еврейской веры. Свободен быть тем, кем он есть на самом деле!

– Ты знаешь, что я был католиком, когда был моложе? Впрочем, я все еще верю в Бога. Я старался изо всех сил, чтобы быть хорошим христианином в течение многих лет. Никогда не думал, что буду играть важную роль во Втором пришествии, хотя… – профессора замолчал, задумавшись. – Ладно, обо всем по порядку… Ты придумал, как мы можем завладеть Венцом?»

– Понимаете, у меня есть идея… но мне нужна ваша помощь… – Роберт начал заранее приготовленную речь.

– Я сделаю все, что от тебя зависит, мой мальчик!… это твое детище, но я буду твоим напарником, если ты позволишь мне помочь тебе? – профессор склонил голову в вежливом поклоне, демонстрируя подчинение.

– Спасибо! Мне нужно ваше руководство. Вы эксперт. В любом случае, вы в хороших отношениях с деканом Церкви Христова… и на следующей неделе кардинал Лорантен, один из высокопоставленных католических священников Франции, приезжает в Церковь Христа на Конференцию по мировым религиям. Терновый Венец находится в хранилищах Нотр-Дама, находящемся под непосредственным покровительством Кардинала. Возможно, вы могли бы убедить декана представить вас ему… и затем вы могли бы добровольно координировать научную аутентификацию Тернового Венца во всех ведущих лабораториях Оксфорда, проводя множество тестов на его возраст, тип шипов, откуда они родом и тому подобное, а затем написать заключение, подчеркивающее важность реликвии и роль, которую Нотр-Дам сыграл в ее сохранении.

– Конечно, мы не скажем им, для чего нам это надо… и как только мы получим Венец, мы проверим его для на наличие образцов крови и возьмем любой генетический материал, который сможем обнаружить, для научного сохранения… и клонирования!

– Так когда же он приедет, этот твой кардинал?» – Профессор улыбнулся и сжал руки в предвкушении. – Я с удовольствием попрактикуюсь в разговорном французском!

Глава 12

Профессор Таккер с нетерпением ждал встречи с кардиналом.

Он был абсолютно уверен, что кардинал согласится одолжить им Терновый Венец на несколько месяцев.

Когда Роберт показал ему фотографию кардинала из университетской газеты, его лицо показалось профессору очень знакомым. Остаток дня мысль об этом беспокоила Таккера. А потом он вспомнил.

Кардинал Лорантин учился в Оксфорде, и Таккер был его куратором в течение двух семестров. Это было двадцать лет назад, но как только он вспомнил, все встало на свои места.

Да, Таккер был уверен, что кардинал согласится… на все, что он попросит.

Вечером первого дня конференции Церковь Христова провела в соборе экуменическую мессу для желающих присутствовать, после чего в Большом зале для всех присутствующих состоялся приветственный ужин.

Это было грандиозное событие. Крайст-Черч всегда преуспевал в таких вещах, и сегодня вечером Колледж был удостоен чести присутствия английского короля, чей визит был лишь вторым с момента начала его правления после смерти его брата от SARS 2.

Когда Таккер позвонил декану и попросил о встрече с кардиналом, его старый друг немедленно согласился все организовать. Таккер рассказал декану о своем плане установить подлинность Тернового Венца, естественно, упустив кое-либо подробности о своем скрытом мотиве Декан был в восторге от всего этого. Это была, как он сказал, «очень хорошая идея».

– Рад помочь, старик. К сожалению, во время ужина вряд ли получится, но я могу пригласить тебя в Зал для старших? Увидимся в 20:30?

Профессор только что закурил свою сигару и опустошил второй стакан с портвейном, когда заметил, что декан пробирается к нему сквозь толпу.

– А это, мой дорогой кардинал, профессор Таккер, один из ведущих биологов и генетиков в мире. Нобелевский лауреат, между прочим! – объявил декан, успешно направляя кардинала через зал и познакомив его по пути с несколькими коллегами, прежде чем окончательно оказаться у профессора.

– Это честь, профессор. Я читал о вашей работе и знаю о вашей Нобелевской премии. Ваши заслуги перед человечеством неоспоримы! – Кардинал слегка склонил голову в знак уважения, протягивая профессору руку для приветствия.

– Добро пожаловать в Оксфорд, кардинал Лорантин. Надеюсь, этот визит оставит у вас только приятные воспоминания.

В то мгновение, когда кардинал посмотрел на профессора, профессор Таккер увидел вспышку узнавания в глазах священнослужителя, прежде чем тот быстро скрыл его. Кардинал явно помнил своего наставника, но не собирался этого признавать.

– О, да… очень приятно снова прогуляться по колледжу. Кажется, так давно это было… но воспоминания такие сильные…

– О, рабби Бен-Исраэль!.. извините, пожалуйста, господа… – сказал декан Дин, направляясь к кому-то из гостей .

Таккер сразу же занял место декана, слегка дотронувшись до локтя кардинала и подталкивая его в угол комнаты.

– Я рад, что Дин представил нас, кардинал Лорантин… Я хотел бы обсудить с вами кое-что, что может представлять особый интерес для католической церкви…

Когда они сели в глубокие кожаные кресла в углу, недоступном для других гостей, профессор взял с подноса проходящего мимо официанта два свежих бокала вина и предложил один из них кардиналу.

– Видите ли, один из моих аспирантов собирается начать свою докторскую диссертацию под моим руководством, и он предложил написать диссертацию о современном применении биологических, генетических и физических наук для проверки древних религиозных реликвий. Он был в Париже несколько недель назад и случайно узнал о Терновом Венце во время экскурсии по городу. Нам стало известно, что Венец в настоящее время находится на хранении в соборе Нотр-Дам в Париже. Он обсудил свое предложение с университетом… ну, и со мной, естественно… он очень хотел бы исследовать Терновый Венец для своей докторской диссертации.

Профессор прервал речь, чтобы сделать глоток вина, улыбнулся кардиналу. Священник склонил голову на бок, с нетерпением ожидая, что скажет профессор.

– Продолжайте, профессор Таккер!

– Спасибо… понимаете, я думаю, что наша случайная встреча, возможно, более чем случайная… но так как я услышал, что вы приедете, я много думал о проекте и очень взволнован этой идеей. Представьте себе… просто подумайте, какой ажиотаж это вызвало бы в мире, если бы мы могли доказать… если бы мы могли с научной точки зрения подтвердить Терновый Венец как объект, пришедший со времен Христа и присутствовавший в Иерусалиме во время его распятия… Возобновление интереса к Церкви было бы огромным! Это вызвало бы пробуждение католицизма… возрождение Веры… Это фантастическая возможность сконцентрировать внимание верующих на французской католической церкви… Нотр-Дам станет самой популярной церковью в мире! Вы это понимаете? – речь профессор звучала очень убедительно.

– Действительно, мой Профессор, я могу поспособствовать этому исследованию, но, видите ли, будет крайне необычно, если Терновый Венец покинет Францию. Чрезвычайно необычно. Для этого мне потребуется прямое разрешение от меня самого…

– Именно… и именно поэтому я думаю, наша случайная встреча сегодня вечером – это божественное вмешательство… Я думаю, что этому было суждено случиться…

Профессор сделал еще один глоток вина:

– Я тоже католик, и если вы сможете помочь мне в этом, это будет самое захватывающее исследование, в котором я буду участвовать. И, конечно, вы можете себе представить, как будет рад Папа, когда его результаты опубликуют? Я уверен, что это принесет большую пользу католической церкви!

– Извините, профессор, но существует и огромный риск в вашем исследовании. Что если вы обнаружите, что Терновый Венец не является подлинным?

Профессор подумал об этом заранее. Крайне важно, чтобы ученые признали подлинности Тернового Венца. Если на шипах будет найдена кровь, они должны были быть уверены, что есть реальная возможность того, что это кровь Христа, прежде чем они смогут приступить к дальнейшим исследованиям. Если углеродный анализ, или сравнение образцов пыльцы, или какой-либо из множества других тестов покажут, что Венец недостаточно старый, или что он не из нужного географического района, то это не стоило бы продолжать. С другой стороны… если тесты будут положительными…

– Давайте не будем заострять на этом внимание, но на всякий случай я бы предложил, чтобы вы просто никому не рассказывали об исследовании до того, как станут известны результаты. По этой причине я хотел бы предложить, чтобы мы позаимствовали Венец в Нотр-Даме в условиях строгой секретности и объявили результаты только в том случае, если они покажут, что он настоящий… »

– А они покажут? – Кардинал вопросительно поднял бровь.

– Они покажут! – Профессор улыбнулся в ответ.

Это было хорошее предложение. На самом деле очень хорошее. Всем заинтересованным было бы удобно, если бы они сохраняли весь проект в тайне. Профессор не хотел афишировать присутствие Венца в своей лаборатории в Оксфорде, на тот случай, если какой-либо генетик где-нибудь еще сложит два и два и догадается, что они замышляют.

– Это разумное предложение, – кардинал кивнул. – Но я боюсь, что все еще не могу согласиться с ним. Отличная идея, конечно. Но вам необходимо предоставить мне еще какие-то доказательства полезности этого исследования для церкви.

Мгновение они оба сидели в тишине, каждый думая о своем.

Профессор не решался взять на себя обязательства, но ставки были настолько высоки, что неудача была неприемлемой.

Кардинал должен был дать согласие.

– Мой дорогой кардинал, я слышал от своих учёных коллег в Оксфорде, что вас очень любят в Церкви. Кто-то даже предположил, что к вам будут благосклонно относиться как к правопреемнику… ну, если мы скажем, что если папа Джеймс умрет, вы будете достойным кандидатом, чтобы заменить его. Ни для кого не секрет, что его здоровье в последнее время было не слишком хорошим. Интересно, не поможет ли вам такая положительная реклама «от нашей епархии» в выборе преемника, стоит ли нам проверять подлинность Венца?

– Да, но… – Кардинал попытался ответить, но Профессор оборвал его, быстро огляделся и наклонился вперед в кресле.

– Ты прошел долгий путь, Пьер… с тех пор, как ты был студентом в моем учебном классе в колледже. – Профессор заметил вспышку паники в глазах кардинала, когда тот понял, что профессор узнал его даже не смотря на одежду священника и пару десятков лишних килограммов, которые кардинал набрал со студенческих лет. – Сейчас я старик, Пьер, и я горжусь достижениями моих учеников. Я рад, что ты успешно преодолел скандал своей молодости и что ни один из твоих коллег, похоже, не знает о том, какую работу ты и твой партнер Дэвид выполняли для движения за права геев в девяностые годы. Я рад, потому что мне было бы очень грустно, если бы грехи твоей юности… если бы они стали известны в наше время… это ведь негативно повлияло бы на твои надежды и шансы стать следующим Папой… Кстати, как поживает Дэвид? – невинно спросил профессор.

Смысл его слов был предельно ясен. Это была угроза. Угроза, прямая и недвусмысленная.

Кардинал ничего не ответил, улыбка медленно сползла с его лица.

– Хотите еще бокал портвейна, кардинал Лорантин? – спросил профессор.

– Нет, спасибо…– ответил священник и несколько секунд помедлил, прежде чем продолжить. – Что касается вопроса, который мы обсуждали минуту назад… Мне только что пришло в голову, что, возможно, я принесу большую пользу для Церкви, если я разрешу ваше предлагаемое исследование подлинности Тернового Венца. Это блестящее предложение, профессор. Завтра мой помощник позвонит вам, чтобы обсудить детали… Прошу прощение, но мне надо идти!

Кардинал встал, чтобы уйти, не предлагая пожать руку профессору. Пройдя несколько шагов к ближайшей двери, он снова повернулся к профессору.

– И о том, что вы упомянули… – тихо сказал он.

– О чем именно? Кажется, я забыл разговор. Кажется, я тоже устал. – ответил проессор.

Мгновение кардинал смотрел ему в лицо, словно собираясь сказать что-то еще, но затем повернулся, взмахнув полами мантии, и ушел.

Профессор Таккер взял еще один бокал вина и улыбаясь, снова уселся в кресло.