Текст книги "Королева держит вертикаль (СИ)"
Автор книги: Анна Корнова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Глава 3
Влада и Полина сидели в кафе на Дорогомиловской, рассматривая сумку, купленную Вероничке в подарок на предстоящий день рождения. Сидели за тем самым столиком у окна, где ровно год назад заплаканная Влада признавалась, что не хочет жить. Прошёл год, и сейчас она была опять элегантной, уверенной красавицей, но глаза не лучились радостью, как прежде, и беззаботная улыбка исчезла с лица.
– Полин, я с этими судами вляпалась по самое не балуйся, – Влада горько усмехнулась. – И что самое занятное: когда кто-то при разводе начинал с женой делить имущество, Олег так искренне возмущался, говорил, что мужчина должен в любой ситуации оставаться мужчиной и не сутяжничать, а благородно уйти. А когда самого коснулось, даже и половинить не стал, а обобрал и выгнал, как собаку из церкви.
Разговор шёл о том, что после развода Влада осталась в прямом смысле на улице, да ещё по шею в долгах.
Расставание проходит под наркозом обиды, но, когда первые слёзы высыхают и обида начинает утихать, приходит невыносимая боль. Влада видела сны, в которых они с Олегом были счастливы, родной силуэт чудился ей повсюду, она одна в пустом доме ясно слышала голос мужа, обращенный к ней… В таком безумии Влада пребывала первый месяц расставания, а потом приехала Лика и сообщила, что они в её, то есть Ликиной, квартире больше жить не собираются, а переезжают в Александровку, и ещё передала: Олег просил узнать, сколько времени Владе потребуется на переезд. Аришка, конечно, останется с отцом, у неё здесь школа, друзья, а Владе надо собирать вещи. Влада слушала мелодичный голос бывшей задушевной подруги и не могла её понять: слова, каждое по отдельности, были ясны, но вместе в понятное предложение не складывались.
– Что Вы там с Олегом придумали? Куда я уйду из моего дома? – попыталась внести ясность Влада.
– Это не твой дом, а дом Марии Николаевны, – резонно возразила Лика.
Мария Николаевна, мать Олега, овдовев, серьезно озаботилась своим здоровьем и почти все время посвящала его сохранению, благодаря заботе и финансовой поддержке семьи сына. В том роковом для Влады августе, вернувшись из Пятигорска, где пила минеральную воду, свекровь почти сразу уехала в белорусский санаторий поправлять опорно-двигательный аппарат. Но если Мария Николаевна и была бы дома, её присутствие ничего не изменило. Она не стала бы вмешиваться в дела сына, почитая его умнейшим и в её советах не нуждающимся, лишь добавилось бы в доме слёз и причитаний.
Только услышав замечание Лики, Влада впервые подумала, что всё это время они строились на участке, принадлежащем Марии Николаевне. И земля была оформлена на неё, и новый дом. Переписывать на себя, тратить время на бюрократические заморочки – даже мысли такой не было. Олег – единственный сын, всё равно рано или поздно всё ему отойдёт.
Пятнадцать лет назад родители Влады разменяли свою трехкомнатную квартиру на две вполне приличные однушки, чтобы молодые могли самостоятельно строить свою жизнь. Собственная квартира поначалу казалась невероятной роскошью, но с рождением Аришки выяснилось, что квартира тесновата, а через пять лет оказалась просто тесной и неудобной. Потому, когда умер отец Олега, Влада сама предложила, чтобы поддержать убитую горем свекровь, переехать к ней, в ближнее Подмосковье. Сначала думали, что переехали в Александровку ненадолго, но жизнь в тишине на берегу водоема так им понравилась, что было принято решение – продать московскую квартиру, а на вырученные деньги построить современный дом, тем более что в том красивом месте по ставшему модным направлению, как грибы после дождя, стали расти кирпичные коттеджи, превращая милую деревушку в элитный посёлок. И они тоже выстроили дом, даже не дом, а особняк, с витыми чугунными перилами, с панорамными окнами, с небольшим бассейном и сауной. Все гости восхищенно ахали, когда впервые переступали порог. И Влада была счастлива, ведь благодаря её стараниями дом превратился в настоящее произведение дизайнерского искусства. Всё: от люстры до плинтусов – было подобрано Владой с любовью, и это не только её силы и время, но и материальная составляющая. Создать такую обстановку было нелегко, и далеко не всегда дешево. Всё заработанное (а до кризиса Влада зарабатывала немалые суммы) до копейки она вкладывала в их дом. У компании Олега тоже начал увеличиваться доход, но муж расширял дело, и деньги были нужны на развитие бизнеса. Влада не дом строила, а вила семейное гнездо, где можно было укрыться от житейских бурь, где тепло и уютно было её близким. Теперь же дом оказался принадлежащим свекрови, а Влада юридически не имела к нему никакого отношения. А когда она при разводе предъявила права на часть фирмы Олега, то оказалось, что всё чудесным образом переоформлено на третьих лиц, а у Олега только долги перед банком, и часть этих долгов была присуждена Владе.
– Вот заседание опять перенесли. Адвокат обещал доказать, что денежные средства не были направлены на общие нужды, но пока я отвечаю по половине долгов супруга. А в суде, сама понимаешь, каждая бумажка денег стоит. Вот на юриспруденцию да на съемную квартиру и работаю.
– Может, тебе деньги нужны? – участливо спросила Полина.
– Спасибо, но я прокручусь. Пока, слава Богу, зарабатываю, и ещё ауди свою хочу продать. Нафига мне премиум-автомобиль содержать? Куплю какой-нибудь фордик подержанный, а могу и вовсе без машины, мне теперь не из Александровки на работу добираться, на метро спокойно за полчаса доезжаю.
– Ну, а Аришке Олег хоть помогает?
– Сначала психанул, что она с ним не осталась, но сейчас успокоился – деньги на репетиторов обещал давать, хотя от него я уже ничего хорошего не жду, только пакость очередную.
– Мне почему-то кажется, что это Лика ему поёт, – заметила Полина.
– При чём тут Лика, – Влада пожала плечами. – Олег что – дитё малое неразумное? Аферу с бизнесом Лика ему предложила? Она со школы таблицу умножения выучить не могла.
Лика, действительно не отличалась способностью к точным наукам, но это не помешало ей окончить иняз и стать прекрасным гидом-переводчиком. Влада всегда считала свою школьную подругу успешной в карьере, да и в личных делах тоже. Лику окружали богатые поклонники, а муж, с которым Лика рассталась семь лет назад, назвав занудным козлом, был готов прибежать по первому щелчку бывшей супруги.
– Ты понимаешь, мне казалось, что я такая умная, разбираюсь в людях, а оказалось, что пятнадцать лет прожила бок о бок с человеком, которого по-настоящему и не знала, – Влада печально улыбнулась.
– Ты удивишься, но я тебе даже завидую, – Полина зачарованно слушала Владу.
– С ума сошла! Чему завидуешь? Квартире съемной? Судам?
– Нет, ты не подумай, я тебе очень сочувствую, но ты по-настоящему живешь, у тебя всегда события, а мне, – Полина опустила голову, – мне тридцать семь, а я постоянно слушаю маму: как мне одеваться, куда мне ходить, как детей воспитывать, с чем пироги печь…
– Так не слушай.
– Не получается. Я пытаюсь ей сказать, что уже взрослая и сама могу решать, так она обижается, плачет, говорит, что детей мне вырастила и теперь стала не нужна. Мне стыдно становится, обнимаю её, и вместе плачем.
– А Денис твой что про ваши хоровые плачи говорит?
– Денис ничего не говорит, Владочка, если бы ты знала, как мы живем! – губы Полины задрожали.
Влада удивлённо подняла брови – это было что-то совершенно неожиданное. Полина в кругу подруг считалась вполне довольной жизнью, безмятежной домохозяйкой, все проблемы которой укладывались в рамки «что вкусненького приготовить на ужин».
– Я без снотворного второй год заснуть не могу, – продолжала Полина, – Денис со мной вообще не разговаривает. Ему что я есть, что меня нет – фиолетово. Я пытаюсь с ним поговорить, про детей рассказать, он даже не слушает. «Помолчи, пожалуйста, устал» – это всё наше общение.
– Ну, чего ты, – Влада попыталась успокоить подругу, – он действительно работает как слон, устает…
– Я ничего не знаю, ни как он работает, ни как отдыхает…
– Вы хоть спите?
– Случается, – печально констатировала Полина, – но, возможно, у него кто-то ещё есть – не знаю. Я ничего о собственном муже не знаю. Всё время жду, что он придет и скажет: «Я от тебя ухожу».
– Ты себя до психушки не доводи. Уйдёт – не уйдёт… Живи спокойно. Деньги он даёт? Отчёта за каждый рубль не просит?
– Не просит. Он же видит: дети в порядке, ужин – завтрак всегда по щелчку. Вчера шторы новые на кухню повесила. «Смотри, – говорю, – какие весёленькие», а он так раздраженно: «Очередная ненужная вещь». Это Денис не про шторы сказал, это я его раздражаю, – Полина говорила тихо, словно не подруге рассказывала, а себе.
– Знаешь что, – решительно произнесла Влада, – выпрями спину – держи вертикаль.
– Это ты умеешь вертикаль держать, – вздохнула Полина, – а у меня только наклонная получается.
– У меня тоже не всегда выходит, но я стараюсь, хотя со стороны и незаметно.
– Ещё как заметно! Тобой все любуются. Вон, и сейчас, как на тебя мужик уставился.
Влада подняла глаза: действительно, молодой, спортивного вида мужчина, сидящий за соседним столиком, пристально её разглядывал.
– Ну, у тебя и боковое зрение! – пошутила Влада. – Зря твой Денис за тобой не смотрит.
В это время мужчина, перехватив быстрый взгляд Влады, встал и подошёл к столику девушек.
– Здравствуйте, Влада, – широко улыбаясь, произнёс незнакомец.
– Здравствуйте, – неуверенно ответила наша героиня.
– Вы меня не помните? Я Вадим. Мы с Вами в прошлом году, в августе вместе ехали.
Влада приветливо закивала, хотя куда она ездила с ним, хоть убей, не помнила. Может, он из головного офиса, там много таких – крепких, накаченных, а может, на конференции пересекались, хотя он говорил, что вместе куда-то ездили…
– Я Вас часто вспоминал. Помните, я сказал, что всё наладится, ведь в жизни всё всегда идёт к лучшему. И я вижу, что был прав. У Вас всё хорошо.
– Да, спасибо! Я Вас тоже часто вспоминала, – вежливо улыбнулась Влада.
Повисла пауза, Вадим смутился и вернулся за свой столик.
– Кто это был? – округлив глаза, прошептала Полина.
– Лучше спроси: что это было? – так же округлив глаза, шёпотом ответила Влада.
И они начали хохотать, попытались прекратить, но едва встречались глазами, смеялись снова. Вадим наблюдал их веселье, и ему стало неуютно: показалось, что девушки смеются над ним. Он попросил принести счёт, быстро расплатился и ушёл. А Влада с Полиной продолжали смеяться, уже не пытаясь остановиться, – это была разрядка, так необходимая обеим.
– Я поняла, откуда он меня знает! – воскликнула Влада.
– Ну, наконец, вспомнила!
– Не вспомнила я его, а поняла, откуда он в моей жизни взялся. Он меня из Александровки подвозил, когда я ту переписку в телефоне нашла.
И смех мгновенно смолк.
– Вот ты его даже не узнала, а он тебя весь год вспоминал, даже имя запомнил, – заметила Полина.
– У меня имя – нестандарт. Его все помнят, – отмахнулась Влада.
Уже темнело, когда Влада подошла к подъезду своего нового жилища. В голове крутились тревожные мысли о предстоящем суде, о смене офисного руководства, об Аришкиных новых друзьях… И вдруг вспомнился странный Вадим, запомнивший её имя. Как он там сказал? В жизни всё всегда идёт к лучшему. А может, он и прав. Во всяком случае, очень хочется, чтобы именно так и было.
Глава 4
Первое, что увидела Влада, переступив порог, это валяющиеся на полу клубки шерсти, из которой она собиралась вязать шаль, а разувшись, неожиданно наступила босой ногой в блюдечко с молоком, стоявшее посреди полутёмной прихожей.
– Арина, это что такое?
Из комнаты выглянула радостная дочь, прижимающая к груди рыжего котёнка.
– Смотри, какая милота! Это Месси. Мне его Никита подарил, – девочка сияла от счастья.
– Вот бери эту милоту и возвращай Никите, – Влада хмуро рассматривала разлитое по паркету молоко.
– Почему? Это мой котёнок, и я его не отдам, – Аришка поцеловала кошачью макушку.
– Потому что это съемная квартира, и хозяйка предупреждала, чтобы никаких животных.
– Так она не узнает, он же маленький.
– Размер не помешает ему поцарапать мебель, порвать обои, а запах кошачьей мочи практически не выветривается.
Котёнок был ценен не только сам по себе, но и как подтверждение любви Никиты: Аришка обмолвилась, что мечтает о рыжем котёнке, и, пожалуйста, уже на следующий день ей дарят этот пушистый комочек.
– Мамуль, он рыжий, а это к счастью. В интернете написано: рыжие коты счастье хозяевам приносят.
– Когда нас с ним из квартиры выгонят, тут-то счастье и наступит, – отмахнулась Влада.
Видя материнскую непреклонность, Аришка прибегла к запрещенному приему:
– Тогда я к отцу поеду жить. Он разрешит Месси оставить.
Влада поморщилась – как ловко дочь пользуется непростыми отношениями родителей. Понятно, что к отцу она надолго не поедет: у неё не сложились новые отношения с Ликой. В той, прежней, счастливой жизни Ариша обожала Лику, свою крестную, но теперь всю вину за расставание родителей девочка возложила на неё. С подростковым максимализмом Аришка при отце хамила Лике, Олег вмешивался, одергивал дочь, и тут начиналось… Поэтому Влада понимала, что Аришка никуда не собирается ехать, а просто пытается ею манипулировать, но это и было неприятно.
– Если ты в Александровку решила переезжаеть, то мне надо документы из школы забирать. Ты же в старую школу вернешься? – спокойно поинтересовалась Влада.
Аришка скисла:
– Мамочка, ну, куда я его дену? У бабушки Лены – аллергия, у Никиты его собака сожрёт, и потом, это подарок – возвращать некрасиво.
– К отцу хотела ехать, вот и съезди, заодно им и котёнка оставишь. Бабушка Маша звонила, жаловалась, что скучает.
– А ещё плакала и говорила, что скоро помрёт, – перебила Ариша. – Мам, она мне начнет мозг выклёвывать, чтобы я с тобой поговорила, и ты бы вернулась, как будто Лика у них не живёт. Я спросила, о чём отец думал, когда Лику в дом привёл, но тут такие рыдания начались, давление поднялось…
– Короче, завтра у тебя целый день, чтобы решить, куда этого зверя девать.
Похоже, Аришка уже решила, но её решение не совпадало с родительским. Весь следующий вечер Влада слушала о том, какой Месси прикольный и классный, и даже призналась себе, что умильная мордочка котёнка вызывает у неё тёплые чувства, но искать новую квартиру из-за кота в планы не вписывалось.
– Я завтра к Вероничке поеду, вот чтобы к моему возвращению котёнка на съёмной квартире не было, – «съёмную квартиру» Влада произнесла особенно выразительно.
Назавтра наступила суббота, и Влада с Полиной поехали в Салтыковку на День рождения Веронички. Вероника заявила, что у неё дел по гланды, поэтому широко отмечать своё тридцатисемилетие не будет, но лучшие подруги должны прибыть. В университете они всегда держались вместе – тихая белокурая Полина (нареченная одногруппниками Барби), уверенная красавица Влада (королева Королёва) и Вероника, весёлая толстушка, смешливая и громогласная (называемая мужской частью курса исключительно Захаровой, а женской – почему-то Вероничкой). Замужем Вероника не была, но несколько бурных романов её подруги сочувственно наблюдали. Другие увлечения Вероники были так же ярки и так же скоротечны, как истории её любви: одно время она была фанатичной буддисткой и даже ездила в Индию, увлекалась мистикой, гадала на картах Таро и составляла гороскопы, после недолгой связи с художником-керамистом пристрастилась к гончарному мастерству и дарила всем кособокие вазы собственного изготовления, рассказывая о медитативных свойствах глины. Но подлинной пламенной страстью Вероники были цвергшнауцеры. Она разводила этих забавных собачек, зарабатывая на жизнь груммингом, ездила по всевозможным собачьим выставкам и пользовалась высоким авторитетом в кругу собаководов. После смерти бабушки Вероничка стала наследницей дачи в Салтыковке, куда и переехала пять лет назад со своими питомцами. Дом был древний и требовал постоянного ремонта, но само проживание в старинном дачном посёлке, овеянном славной историей и где каждая сотка земли стала стоить баснословные деньги, придавало статусность Веронике и её питомнику цвергов.
Влада с Полиной решили добираться на электричке: во-первых, это была возможность доехать за тридцать минут с Курского вокзала, а не стоять в субботних многочасовых пробках, во-вторых, планировалось спиртное, после которого за руль не сядешь, но, главное, ещё хотелось ощутить то бесшабашное настроение, которое всегда охватывало их, когда из универа ехали потусить на дачу к Веронике. В загородных электричках подруги давно не бывали, и их удивлял вид новых вагонов и разносимые «коробейниками» товары, они познакомились с какими-то молодыми ребятами, называвшими их девчонками и приглашавшими в гости к какому-то Максу – словом, окунулись в «безмятежную юность». Настроение было великолепным, смеясь и вспоминая попутчиков, подруги подошли к забору Вероники.
– Едрит-Мадрид, это нашу Вероничку такие люди поздравляют? – изумилась Влада, разглядывая блестящий майбах, стоящий перед калиткой.
– Надо было, наверное, одеться поприличнее, – поправила воротник клетчатой рубашки Полина. – Но она ничего не говорила. Наверное, это за щенком приехали.
Подруги вошли в заросший некошеной травой двор, и навстречу им выбежали маленькие, громко лающие собачки, а за ними плыла, раскинув руки для объятий, Вероника – длинная пёстрая юбка, множество разноцветных браслетов, бус, цепочек, грива кудрявых рыжих волос.
– Вероничка, красота ты наша, с Днём рождения! – подруги кинулись поздравлять новорождённую.
– А что за машина у забора? – тихо спросила Полина.
– Этот Кирилл заехал, от родителей кое-чего завез. Да он уже уезжает, – бросила на ходу хозяйка.
Кирилл, сводный брат Веронички, был подругам незнаком, известно о нем было только, что он на десять лет старше, и когда они были студентками, он уже работал где-то в центральной Азии. Потом Кирилл стал успешно строить политическую карьеру и добился того, что уже несколько лет имел мандат депутата Государственной Думы. Но с сестрой Кирилл не общался, осуждая её образ жизни и глубоко презирая медитации, разговоры о тонком плане и лохматых цвергов. Вероника отвечала тем же: при редких встречах на семейных праздниках в доме родителей называла коррупционером и заводила разговоры о продажности во власти и деградации элит. Поэтому в тот день Кирилл заехал к сестре не поздравить с её Днем рождения, а привезти, по просьбе матери, вещи, мешавшие в городской квартире, но выбросить которые не поднималась рука. Дом в Салтыковке был и без того захламлен (что нисколько не смущало погружённую в музыку сфер Вероничку), и привезённые несколько коробок и ящик затерялись среди прочей рухляди.
– Всё поставил под лестницу, а там сама разбирайся: что и куда, – на пороге дома предстал высокий красивый мужчина – «представительный», как говорили прежде. Хотя одет он был в футболку и джинсы, но то, как сидели на нём эти вещи, без логотипа определяло их высокую стоимость.
– Котлы швейцарские, больше миллиона, – шепнула Полина, скосив глаза на часы Вероничкиного брата.
Влада равнодушно посмотрела на импозантного мужчину, взгляды их встретились и… и с Владой ничего не произошло, А вот Кирилл буквально впился глазами в стройную брюнетку.
– Знакомьтесь, Кирилл, – представила Вероничка брата подругам. – Ну, ты поехал?
– Ты выгоняешь меня из дома, где прошли мои детские годы? – Кирилл ослепительно улыбнулся.
– Ты же сам сказал, что торопишься.
– Но я не могу уехать, не выпив за здоровье любимой сестры, – в голосе Кирилла проснулись нотки нежности.
Услышав, что её назвали «любимой сестрой», Вероника удивленно вскинула брови, но на этом диалог прекратился, и все устремились за праздничный стол. Вероничка не была искусным кулинаром, но традиционного оливье, картошки с укропом и всевозможных мясных и рыбных нарезок было такое количество, словно новорождённая ждала ещё человек десять. Присутствие за столом Кирилла и сковывало подруг, и придавало их встрече определённый шарм, который обаятельные мужчины привносят в женское общество. А брат Вероники был обворожителен, но (и это было заметно) очаровать он пытался исключительно Владу. Он откровенно внимательно смотрел на неё, обращался к ней с вопросами, и постоянно, будто случайно, дотрагивался до её руки, подвигая салатник или разливая вино.
– Кирилл, Вы как-то смело себе наливаете, – заметила Полина. – Вам же за руль.
– У меня в машине водитель.
– Я же про него забыла! – вскочила Вероника. – Надо же его за стол позвать. Что он там сидит один и голодный.
– Это его работа, – бесстрастно заметил Кирилл. – Сядь и не порть мне сотрудников.
Несмотря на конец августа, было по-июльски жарко. Стол накрыли на большой круглой веранде, наполненной ароматом турецкой гвоздики, смешанным с запахом хвои огромной ели. Вероника стала жаловаться, что эту столетнюю ель, растущую у порога, надо бы спилить – вдруг упадёт на дом, если поднимется сильный ветер, но жаль, уж очень колоритна. Кирилл вызвался пригласить специалиста, чтобы тот определил, насколько опасно это хвойное, и ещё обещал нанять специалистов, чтобы привели сад в порядок, и дом надо было бы в порядок привести… От этих правильных рекомендаций стало как-то неуютно за праздничным столом.
– И мопсов своих куда-нибудь убери, когда рабочие приедут, – бархатным голосом вещал Кирилл.
– Сам ты мопс, – огрызнулась Вероника. – Это цвергшнауцеры!
– Ника, убери эту свою свору, а то наступят ненароком на самого борзого, сама же и будешь страдать.
– Ты уезжать, кажется, собирался, вот и уезжай. А нам девичьими секретами поделиться надо.
– Секретничайте, – улыбнулся Кирилл, – я на качелях пока покачаюсь. К чаю позвать не забудьте. Целы качели?
Вероника пожала плечами, мол, что им будет, и её брат, забрав из машины ноутбук, действительно пошёл на старые, ещё в его детстве сколоченные дедом качели.
– Это он из-за Владки тут завис, – вздохнула Вероника.
– Девчат, я не при чем, он сам, – шутливо начала Влада.
– А семья у него есть? – поинтересовалась Полина.
Семья де юре была, а де факто Кирилл, по мнению их с Вероникой матери, был очень одинок: супруга жила в Монако, сын учился в Англии, дочь – в Америке.
– Жена в Монако, шофер в майбахе – это совершенно не мой размер, – сыронизировала Влада.
– А кто твой размер? Олег? – Вероника строго посмотрела на подругу.
– Девчонки, будете смеяться, но, наверное, да, – Влада печально улыбнулась.
– Сойтись хочешь? – почти одновременно с двух сторон был задан Владе этот вопрос.
– Нет, конечно! Это не жизнь будет, я ведь ни одному его слову верить не смогу. Олег меня предал, выгнал из дома и ещё судится со мной, чтобы я выплачивала его долги. Я его теперь ненавижу. Дня не было, чтобы я про него не думала, – Влада замолчала и неожиданно добавила: – Мне с ним было очень хорошо.
Подруги помнили, как тяжело Владе далось расставание. Всегда радостно любознательная, она равнодушно воспринимала всё происходящее и оживлялась только если разговор касался Олега и Лики, о них и лишь о них она могла говорить часами. Но одногруппницы не знали, с каким трудом вытаскивала себя Влада из этого морока, как хвалила себя вечерами: «Я молодец, я сегодня про них не думала, а думала о…», так она старалась переключать свои мысли на что-то ещё, хотя беспрерывно думала именно о них и ни о чём больше думать не могла, как ни старалась. Влада даже к психологу стала ходить, но облегчения это не принесло. Однако время – лучший психотерапевт, и спустя год Влада наконец смогла перевернуть эту страницу, смогла прекратить ежеминутно представлять Олега с Ликой в своей спальне, на своей кухне, однако почти каждую ночь ей снилось, как она с Олегом смеётся, обнимается, что нет никакой измены, и они целуются, и сильные руки Олега сжимают её тело – утром просыпалась с ощущением радости, но тут же приходило разочарование – это был всего лишь сон.
– Пойду водителя позову, – замечание Вероники вывело Владу из задумчивости, – а то кусок в горло не лезет, как представлю, что под забором человек голодный.
Но водитель отказался покидать машину, и Вероника понесла ему поднос, уставленный тарелками.
– Вероничка с братом совсем не похожи, – заметила Полина. – Красивый мужик и о-о-очень важный.
– С выраженьем на лице мы сидели на крыльце – вот и вся его важность, – Влада состроила презрительную гримасу.
Потом вернулась Вероника, и они, забыв про сидящего на качелях Кирилла, завели хороший женский разговор о любви, о счастье, о том, что всё у них будет хорошо, главное – «выпрямить спину, держать вертикаль». Кирилл прервал их задушевную беседу:
– Вы, девочки, совсем совесть потеряли! Сижу позабыт-позаброшен на качельках и думаю: когда же меня позовут торт есть?
Возвращались в Москву уже поздно вечером на машине Кирилла. Сначала отвезли домой Полину, затем поехали на Севастопольскую к дому Влады. Говорили о Салтыковке, о том, что лето слишком быстро пролетело, и ещё на какие-то общие, ни к чему не обязывающие темы.
– Владислава, – нараспев произнес Кирилл, – Владислава.
– Что?
– У Вас удивительно красивое имя, его хочется повторять. Владислава, – Кирилл взял Владу за руку.
От Кирилла шла мощная мужская энергетика. Владе он совсем не нравился, но при этом она ощутила, как по телу побежали мурашки.
– Владислава, а почему Вы одна? – красивый мужской голос обволакивал её.
– Почему вы решили, что я одна? – Влада старалась, чтобы её голос звучал спокойно, но чувствовала, что перехватывает дыхание.
– Я вижу, – тихо, но уверенно произнес Кирилл и наклонился к Владе.
В голове вертелось: «Скорее доехать, иначе…» И тут машина мягко затормозила у её дома. Шофёр открыл дверцу и помог выйти.
– Спасибо, что подвезли! – голос Влады звучал уже спокойно.
– Так и уйдёте? Может быть, наш вечер ещё не закончился? – Кирилл скорее утверждал, чем спрашивал.
– У нас свет горит, значит, дочь не спит, а ждёт меня, – Влада указала на светящееся окно.
– Тогда приятного Вам вечера, – Кирилл наклонился и поцеловал руку Влады. – Какие у Вас, Владислава, тонкие пальцы!
«Мурашки по спине не побежали», – удовлетворенно подумала Влада: возбуждение, неожиданно охватившее её в машине, прошло, сменившись усталостью конца дня.
– Я надеюсь, мы ещё не раз встретимся, – Кирилл всё не выпускал руку Влады из своей.
– Всенепременно. Мне тоже было очень приятно познакомиться, – максимально вежливо ответила Влада, высвобождая руку.
Войдя в подъезд, Влада моментально забыла про новое знакомство. Мысли вернулись к тому, что тревожило весь день: утром, уходя, бросила дочери: «Чтобы к моему возвращению котёнка не было», значит, Ариша весь день провела в страданиях, пристраивая котёнка, возможно, из-за суровой матери девочке, вопреки своим желаниям, пришлось ехать в Александровку, а может, стояла у метро и жалобно просила прохожих: «Возьмите котёночка». Не надо было ставить утром ребёнку ультиматум, наверное, девочка сейчас не спит, потому что в слезах вспоминает расставание с котёнком. Однако, первое, что увидела Влада, переступив порог, был Месси, играющий с её косметичкой, по полу прихожей были разбросаны выпавшие тюбики помады, духи. Аришка, кивнув матери, продолжила болтать по телефону, судя по загадочной интонации, это был диалог с Никитой. Влада вздохнула и отложила разбирательство назавтра, а сейчас ей просто очень хотелось лечь спать.
