Текст книги "Пленники старой Москвы"

Автор книги: Анна Князева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 6
Гадина

В глубокий сон ворвалось нечто, что имело размеренный ритм, звучало напористо, точно выдерживая паузы и возобновляя тревожащий звук.

Катерина открыла глаза и стала смотреть в потолок. В комнате было темно. Взглянула на часы. Два часа ночи. Значит, проспала весь день и весь вечер. Спала бы дольше, если бы не разбудил телефонный звонок.

Германа в спальне не было. Она встала с постели, вышла в гостиную. В голову пришла ужасная мысль: а вдруг с ним что-то случилось? Катерина схватилась за трубку.

– Да!

Плаксивый женский голос спросил:

– Кто это?

– Трубникова.

– Катерина?

– Вы кто? – напористо поинтересовалась она.

– Люсьена Сапега.

На мгновение замолчав, Катерина осведомилась:

– Что-нибудь случилось?

– Почему вы спросили?

– Сейчас два часа ночи…

– Ах, да… Но мне хочется булочек.

На этот раз пауза затянулась. Катерина не знала, как реагировать.

– Паша задерживается. А мой водитель не берет трубку, – снова заговорила Сапега.

– Та-а-а-ак…

– Мне хочется булочек.

– И что?

– Вы мне их привезете?

– Булочки?

– Да.

– В два часа ночи?

– Недалеко от Белорусского вокзала есть круглосуточная французская булочная.

Катерина зажала трубку, дотянулась до мобильника и набрала мужу, его телефон был недоступен.

– Ну так что? – обидчиво спросила Сапега.

– Простите, Люсьена, я еще не проснулась… Сейчас соображу.

Она сказала неправду, решая в этот момент задачу: как, не утратив достоинства, угодить бестактному человеку, от которого зависела служебная карьера ее мужа. Наконец Катерина задала нужный вопрос:

– Куда везти булочки?

– Деревня Жуковка, дом 145. Булочки с сахаром и орехами. Пяти штук мне вполне хватит.

– Где, говорите, находится булочная?

– Я же сказала: у Белорусского! Что за дурацкая манера по десять раз переспрашивать! – Сапега бросила трубку.

Натягивая одежду, Катерина еще раз попыталась дозвониться до Германа. Потом набрала номер ресепшен и попросила вызвать такси.

Портье перезвонил через десять минут, сообщив, что машина подъехала. Катерина оглядела себя в зеркало и, решив, что слишком легко оделась, прихватила кофту.

Усевшись в такси, спросила у водителя:

– Знаете французскую булочную около Белорусского вокзала?

Тот обернулся, и она поняла, что могла бы не спрашивать.

– Лутше ви показыват, куда ехат, – сказал он с акцентом.

– Поезжайте к вокзалу. Будем искать.

Они колесили вокруг площади Тверская Заставы около получаса. В конце концов с помощью Интернета и телефона выяснили, что французская булочная располагалась в другой части Пресни на Зоологической улице.

Катерина купила булок с запасом, не зная, чего ожидать от дурковатой Люсьены. Вернувшись в машину, сказала:

– Теперь на Рублевку. В деревню Жуковка.

Она достала из сумки свой телефон и в третий раз набрала мужу. На этот раз он ответил.

– Не спится? – По разноголосому гулу было ясно, что он в многолюдной компании. – Прости, что не позвонил, я в ресторане.

– Балашов тоже там?

– Да, и он, и Картавин.

– Тут такое дело: в два часа ночи мне позвонила Люсьена.

– Зачем? – озадаченно поинтересовался Герман Андреевич.

– Просила привезти булок.

– Почему тебя и почему в два часа ночи?

Катерина передразнила Сапегу:

– Паша задержался. Водитель не взял трубку.

– Дрянь…

– Я должна была ей это сказать?

– Неужели повезешь эти треклятые булки?

– Уже везу. Я же обещала тебе. Как можно отказать близкой подруге?

– Гусь свинье не товарищ, – немного смягчившись, заметил Трубников и добавил: – Учти, что свинья – это не ты.

– Выпил, что ли? – удивилась она.

– Немного. И вот что хочу сказать. По-хорошему, следовало бы ее послать… за этими самыми булками! Представляю, чего тебе это стоило.

– Ничего. Вызвала такси и поехала.

– Спасибо. – Он усмехнулся. – Завтра бедолагу уволят.

– Какого бедалагу?

– Водителя Сапеги. У нее ни один шофер не держится больше недели.

– Неудивительно. Мы видели ее в ресторане.

– Ну хорошо. Если будет хамить, смело посылай. Как-нибудь переживем. Вернусь часов в пять.

– Я вернусь не раньше тебя.

– Значит, под утро увидимся. Будь осторожна.

Катерина отключилась. Во время разговора ей пришла здравая мысль: теперь Герман у нее в должниках, и есть шанс отстоять квартиру на Мясницкой. Конечно, в глубине души у нее было чувство вины, то ли из-за того, что сделала неправильный выбор, то ли потому, что не хотела в этом сознаться. Ей не нравилась эта история, но Катерина не хотела уступать своему мужу. Она успокоилась мыслью, что во многих квартирах убивают людей, просто не все об этом знают, когда ее покупают.

Водитель спросил:

– Какой нужен улица?

– Есть только номер дома: сто сорок пять.

Автомобиль свернул с шоссе на деревенскую площадь, освещенную витринами фирменных магазинов. У ресторана «Царская охота» стояли дорогие машины. Рослые водители прохаживались вдоль тротуара, общаясь друг с другом.

Таксист взял левее и объехал здание ресторана. С заднего фасада он выглядел хуже: неказистая изгородь и пыльные окна подсобок. Еще один поворот – и начались «лежачие полицейские». Сбавив скорость, водитель аккуратно преодолевал их один за другим.

После недолгих поисков они нашли владение под номером сто сорок пять – деревенский квартал, отгороженный от мира пятиметровым забором из камня. Машина подъехала к воротам, к ним вышел охранник.

Катерина опустила стекло.

– К Люсьене Степановне. Она меня ждет.

– Подождите, – охранник ушел и долго не возвращался.

– Уснуль, что ли? – проворчал водитель такси.

Наконец ворота открылись, и они въехали на территорию усадьбы. Катерина вышла из машины и направилась к дому. На крыльце ее поджидала девушка в форменном платье.

– Булочки принесли?

– А где Люсьена Степановна?

– Спит.

– Как – спит? – Катерина была готова лопнуть от злости.

– Да вы не расстраивайтесь, – девушка говорила с сочувствием. – Утром она их увидит.

– Нет, – Катерина спрятала за спину пакет с булками. – Она сама мне позвонила, я привезла булки и должна их отдать.

– Вы не понимаете, – прошептала служанка. – Я не имею права ее будить…

Откуда-то сверху раздался голос:

– Впусти ее в дом.

Подняв голову, Катерина успела заметить, как закрылась створка окна.

– Проходите, – девушка отошла, уступая дорогу.

Катерина ждала в прихожей минут десять, пока на лестнице появилась Сапега. Спустившись, она протянула руку:

– Где мои булки?

Катерина отдала ей пакет, причем сделала это молча, опасаясь, что, начав говорить, уже не сможет себя сдержать.

– Денег не предлагаю, – обыденно сказала Сапега. – Знаю, сколько мой муж платит Трубникову. Так что спасибо.

Формальные слова благодарности разрядили напряженную обстановку, но Катерина продолжала молчать.

– Вы оба мои должники. – Люсьена достала булку и вгрызлась в нее зубами.

– Кто? – спросила Катерина.

– Вы и ваш муж. Если бы не я, вам бы не видать этой квартиры.

Катерина осторожно поинтересовалась:

– Почему?

– Это я включила ее в перечень.

– Павел Петрович сказал, что список подготовили в хоздепартаменте.

– Будем считать, что я им помогала. Кстати, в самой большой комнате с окнами во двор советую сделать спальню. – Сапега достала из пакета еще одну булку. – Я – человек благодарный, мы с вами будем дружить. Бескорыстная дружба теперь редкость. Всем нужны только деньги. Дай, дай, дай… – Она откусила кусок и резюмировала: – Можно подумать, у нас с Пашей в подвале стоит печатный станок и мы их печатаем.

– Я поеду домой, – Катерина достала телефон, чтобы посмотреть, сколько времени. – Уже половина пятого.

Поднимаясь по лестнице, Люсьена сказала:

– С этого момента переходим на ты. Теперь мы подруги. Напомни завтра, чтобы я уволила того урода.

– Кого именно?

– Водителя. Дам ему «волчий билет».

– В каком смысле?

– Прослежу, чтобы мерзавец не нашел хорошей работы.

Выйдя из дома, Катерина села в машину и с силой хлопнула дверцей.

На чем еще она могла выместить злость?..

Глава 7
Жизнь продолжается

В пять утра, когда Катерина вернулась из Жуковки, Германа еще не было. Он приехал в начале девятого изрядно подвыпившим, каким она его давненько не видела.

– Не спишь? – спросил он, увидев ее в гостиной. – Почему?

– Нужно поговорить.

– Давай лучше вечером.

Катерина решилась быть твердой и категорично заявила:

– Лучше сейчас.

Трубников развязал галстук и небрежно сунул его в карман.

– Ну, давай. – Он сел на диван, взял дистанционку и включил телевизор. В комнату ворвался шум утренних новостей.

– Выключи, – тихо попросила она.

Герман почувствовал в ее голосе напряженность и выполнил просьбу.

– Будешь спрашивать, где я был?

– Нет.

– Тогда что?

– Я говорила с Люсьеной…

– Да, кстати… Ты отвезла булки?

– Отвезла.

– И что она?

– Съела. Теперь хочет дружить, – мрачно сообщила Катерина. – Только я не об этом…

– Ну, давай наконец. Что там стряслось?

– Квартиру на Мясницкой в список включила Сапега.

– Нисколько не удивлен, эта дуреха повсюду сует свой нос.

– Мне показалось странным: почему именно эту, а не другую?

– Переадресую тебе тот же вопрос: почему эта, а не другая?

Катерина свела брови и уткнулась взглядом в ковер. Ей хотелось участия, спокойного, дружеского разговора без взаимных упреков. Кому еще она могла высказать сомнения и тревоги?

– Катя, ей-богу, мозги закипают!

– Сапега знает нашу квартиру… И это не просто странно, а подозрительно. Она в ней бывала.

– И что? Скажи, что мне сделать, и я сделаю.

– Ничего не надо. – Катерина встала и направилась в спальню.

– Ты ведешь себя, как ребенок!

– Просто хочу спать. – Выглянув из спальни, она сдержанно проронила: – Я продолжаю ремонт.

* * *

Через несколько часов, явившись в свою квартиру, Катерина стояла у опечатанной двери. Глядя на размазанные чернила печати, она едва сдерживала себя, чтобы не сорвать пломбу. Между тем сюда с минуты на минуту должен был прийти архитектор, чтобы показать ей проект.

Внизу хлопнула дверь, и зазвучали шаги. На лестничной площадке появился участковый Рябинин.

Катерина выступила вперед и, протянув руку в указующем жесте, гневно спросила:

– Зачем это?

Ни слова не говоря, участковый шагнул к двери и сорвал с нее пломбу.

– Могу зайти? – спросила она.

– Можете.

– И вас не накажут?

– Нет. За этим я и пришел. Мне позвонил следователь и уполномочил распечатать вашу квартиру… – Яков Иванович показал пальцем наверх. – Начальство распорядилось. Можете продолжать свой ремонт.

– Точно? – недоверчиво спросила она.

– Точнее не бывает.

Катерина была уверена: в этом поучаствовал Трубников. Скорее всего, ему пришлось подключить Балашова. В любом случае ее вполне устраивал результат, а значит, муж был прощен.

Она отомкнула дверь и спросила:

– Зайдете?

– А я вам нужен? – похоже, участковый не собирался задерживаться.

– Честно сказать, одной здесь жутковато. Сами понимаете, после того, что случилось…

– Как же вы собираетесь жить в этой квартире? – ухмыльнулся Рябинин, снял фуражку и перешагнул через порог.

Катерина прошла в прихожую и вдруг испуганно замерла.

– Слышите? – шепотом спросила она.

– Что? – Яков Иванович встревоженно повертел головой.

– Неужели не слышите? Там кто-то воет. – Катерина протянула руку в сторону кухни.

– Да что вы, в самом деле… – участковый потопал в конец коридора.

Она побежала следом.

В кухне и вправду стоял жуткий вой. Рябинин прикрыл форточку, оглядел стены и остановил взгляд на зияющей вентиляционной решетке, возле которой реял клок паутины.

– Это – воздуховод. Поговорите с прорабом, он все исправит. Я вам еще нужен?

Безотчетно пытаясь его удержать, Катерина спросила:

– Как идет следствие?

– Не знаю.

– Не интересуетесь?

– Я в нем не участвую.

– Вам наверняка что-то известно.

– Практически ничего.

– И все-таки?

Рябинин махнул рукой и проницательно взглянул ей в глаза:

– Вам нужно продать эту квартиру. Вы здесь не сможете жить.

– И все-таки? – повторила она.

– Ну, если так интересно, сегодня я говорил с женой Иванова.

– Кто такой Иванов?

– Четвертый рабочий, которого не нашли.

– Он жив?

– Брата хоронит. В роуминге отключил телефон, поэтому до него никто не смог дозвониться. Жена сообщила Иванову по телефону о смерти брата около трех, точнее – в четырнадцать пятьдесят, когда он был здесь и работал вместе с другими. Иванов помчался домой, потом в аэропорт, оттуда улетел на самолете в Уфу. В любом случае его будут проверять. Неизвестно еще, чем это закончится. Может быть, его жена покрывает.

– Вы уже сообщили об этом Кирпичникову?

– Кажется, он не слишком обрадовался.

– А почему Кирпичников сам его не искал?

– Как не искал? Искал… По адресу выезжали оперативники, но жена Иванова тоже была в Уфе. Вернулась только сегодня.

– Что говорит сам Иванов?

– Когда он уходил из вашей квартиры, все были живы. Посторонних там не было.

Помолчав, Катерина спросила:

– В которой комнате их нашли?

– Я уже говорил вашему мужу. – Рябинин вышел из кухни, двинулся по коридору и остановился у распахнутой двери. – Здесь. Где они лежали, показывать вам не стану. Теперь мне нужно идти.

Не доходя до двери, она замерла и, словно хватаясь за последнюю возможность не остаться одной, снова спросила:

– Как чувствует себя сосед сверху?

– Как раз хочу его навестить. – Рябинин направился к выходу.

В это время в дверях появился Тищенко.

– Здесь было открыто.

– Это наш архитектор, – сказала Катерина, повеселев.

– Теперь я точно могу идти, – Яков Иванович надел фуражку.

Тищенко подал руку:

– Виктор.

Участковый ответил рукопожатием и тоже представился:

– Участковый Рябинин. – После чего простился и вышел.

Тищенко нерешительно потоптался, потом спросил:

– У нас с вами ничего не меняется?

– В смысле ремонта? – Катерина уверенно подтвердила: – Все остается в силе.

– В таком случае готов показать эскизы.

Она огляделась.

– Идемте к окну.

Тищенко направился в комнату, где в прошлый раз они обсуждали проект.

– Только не туда! – Катерина остановила его. Потом добавила: – Там вскрыты полы.

– Понял, – сказал Виктор. – Их нашли в этой комнате?

Она кивнула.

– Идемте лучше на кухню.

Выбрав из трех кухонных окон одно, Тищенко поставил на подоконник свой ноутбук.

– Как думаете, для чего они начали вскрывать полы одновременно во всех комнатах?

– Не знаю. Хотите, могу спросить у прораба.

– Спрашивала. Он тоже не знает.

– Если пофантазировать на криминальную тему, можно предположить, что в остальных комнатах полы вскрывали убийцы.

– Об этом я не подумала.

– Знаете, – Виктор включил ноутбук, – в моей практике был один случай, когда при вскрытии полов в старинном особняке рабочие нашли коробку с золотыми червонцами. Стали делить и чуть не перебили друг друга. Золото оказалось дороже человеческих жизней.

– Думаю, здесь что-то другое.

– Или вот еще случай, – вспомнил Тищенко. – В одну квартиру во время ремонта вломились грабители и выдрали из бетонной стены сейф, о котором знал только хозяин.

– Значит, не он один, – заметила Катерина.

– Строго говоря, я с вами согласен… – резко оборвав фразу, архитектор вдруг замолчал, потом с испугом спросил: – Вы слышали? Что это?

Насторожившись сначала, потом она сообразила:

– Это воздуховод.

– Боже мой… Даже не предполагал, что воздушный поток способен издавать такие страшные звуки.

– Надеюсь, это прекратится после ремонта.

– Нужно сказать прорабу. – Виктор открыл несколько файлов и между делом спросил: – Видели мои работы?

– Нет.

– Тогда кто вам посоветовал обратиться ко мне?

– Люсьена Сапега. Ее муж дал вашу визитку.

По тому, как ожесточенно замолчал архитектор, Катерина сообразила, что зря упомянула Сапегу.

– Да-а-а-а… – протянул Тищенко. – Вам известно, что она так и не рассчиталась со мной?

– Нет. – Катерина опустила глаза, как будто в этом была и ее вина. Во всяком случае, теперь стало ясно: в знакомстве и тем более в дружбе с Люсьеной лучше не признаваться. Справедливости ради она спросила: – Вы нарушили договор?

У Виктора от возмущения покраснело лицо.

– Нет!

– Сроки не выдержали?

– Закончили день в день.

– Что ж вы не подстраховались? Взяли бы хоть аванс.

– С вас возьму.

– Я не возражаю.

– Знаете, есть такая закономерность: чем богаче заказчик, тем сложнее расчет.

– Мы с мужем не настолько богаты, – успокоила его Катерина.

– Про эту парочку, про Балашова и Сапегу, рассказывают страшные вещи. – Тищенко уселся на подоконник. – Главным образом про Люсьену. Она вообще никому не платит. Тот, кто их знает, держится от этой семейки подальше. Представьте такую ситуацию: Люсьена звонит в известную фирму ландшафтного дизайна и просит приехать к ней в Жуковку. Договариваются на определенный день на семнадцать часов. В день, когда назначена встреча, она перезванивает и требует приехать на два часа раньше.

– Надеюсь, ее послали?

– Как раз – нет. Сломя голову поехали со всеми своими лопатами, лейками, саженцами и рассадой. Сделали все, что нужно…

– А денег не получили, – догадалась Катерина. – И чем она объяснила?

– Тем, что опоздали.

– Ясно… Приехали не в три часа, а в две минуты четвертого.

– И вот еще что, – Тищенко доверительно снизил голос. – У нее есть рабы. И об этом все знают.

– Да бросьте! – На лице Катерины расползлась недоверчивая улыбка.

– Она мне не верит! – Виктор воздел руки и обескураженно уставился в потолок.

– Серьезно?

– По крайней мере, пара «Джамшутов» в ее усадьбе точно батрачат бесплатно. Она просто забрала у них паспорта. Я-то знаю, два месяца провел в ее доме. Да что там говорить, мусорщикам, и тем не хочет платить.

Катерина развернула к себе ноутбук.

– Давайте ваши эскизы.

Посмотрев интерьеры Тищенко, она ограничилась несколькими замечаниями и предложила поскорее закончить. Проводив архитектора и заперев за ним дверь, Катерина вернулась на кухню. Вентиляционная труба снова завыла. Спасаясь от этого воя, она решила немедленно поехать в гостиницу, но, выйдя на лестничную площадку, передумала и постучалась в десятую квартиру к соседке.

Зашаркали мягкие шажки, невидимая рука повернула задвижку, дверь распахнулась, и на пороге появилась Инна Михайловна. Она отвела Катерину в гостиную и посадила на большой старинный диван. Чай и прочее угощение привезла на сервировочном столике. И, как только села в кресло напротив, тут же спросила:

– Скажите, Катенька, уже известно, кто их убил?

Катерина взяла конфетку, но есть не стала, положила возле блюдца и, сделав деликатный глоток чаю, ответила:

– Нет, пока никого не нашли.

Инна Михайловна покачала головой и вытерла рукой слезящийся глаз.

– Тополиный пух для меня – сущее наказание.

– Теперь в аптеках продают много антигистаминных препаратов третьего поколения…

– Одно лечим, другое калечим, – вздохнула старуха и заинтересованно взглянула на Катерину. – Вы очень профессионально это сказали.

Та улыбнулась.

– Десять лет работы провизором дают о себе знать.

– Хорошо, что вы к нам прихали, будет, с кем посоветоваться. Надеюсь, после того, что случилось, вы не продадите эту квартиру?

Помедлив с ответом, Катерина словно взяла время подумать. И все же, спустя мгновение, твердо сказала:

– Нет, мы не собираемся ее продавать. Кстати, сегодня ко мне заходил участковый.

– Серьезный мужчина. – Заметила Инна Михайловна. – Мне он сразу понравился. С первого взгляда.

– Рабочих в квартире было не трое, а четверо. Один ушел раньше, поэтому остался в живых.

– Я видела, как он уходил.

Катерина вскинула глаза на старуху.

– Да-да, – подтвердила Инна Михайловна. – Мы с соседкой стояли у подъезда, разговаривали… Она рассказывала про то, как нас, пенсионеров, обманывают с пенсиями. Как раз в этот момент из подъезда вышел рабочий и побежал в сторону арки.

– У него брат умер в Уфе. Он в тот же день улетел. Что было потом?

– Минут через пять наш участковый Яков Иванович Рябинин пришел к Зоткину.

– К старику с третьего этажа?

– Да. – Словно припоминая, Инна Михайловна прикинула палец к носу. – Еще через пятнадцать минут приехала «Скорая» и следом – полиция.

– Та-а-ак… – Катерина стала ее расспрашивать. – И долго вы стояли у подъезда?

– Часа полтора.

– Кто-нибудь еще за это время выходил или входил?

– Нет, никого. Я так и сказала следователю: только рабочий из десятой квартиры и наш участковый Рябинин.

– Странно… Тогда откуда взялся и куда делся убийца?

Инна Михайловна пожала плечами.

– Следователь, не помню его фамилии…

– Кирпичников, – подсказала Катерина.

– Да, полный такой мужчина, расспрашивал меня о тех, кто проживает в нашем подъезде. Я ему сказала: летом все проживают на дачах.

– Странная история…

– Не знаешь, как объяснить, – задумчиво проронила старуха.

– А у нас во всех комнатах дыры в полах…

– Может, чего искали?

– Ну, предположим, искали. Предположим, нашли. Но куда дели находку? А главное, куда делись сами?

Инна Михайловна торжествующе потрясла в воздухе указательным пальцем:

– В конце коридора был черный ход!

– Теперь там кладовка.

– Идемте! – приказала старуха.

Катерине не хотелось идти в темную пустую квартиру, она вернулась туда вместе с Инной Михайловной. Они прошли в конец коридора, включили в кладовке свет и тщательно обследовали ее заднюю стенку.

– Нет, ничего. Замуровали, – разочарованно сказала старуха, при этом она быстро оглянулась назад и с опаской посмотрела в темноту коридора. – Что-то мне не по себе… – и потом снова продолжила: – Раньше вместо кладовки здесь была дверь, которая выходила на узкую металлическую лестницу.

– Куда вела эта лестница? – спросила Катерина.

– В соседний двор. Сначала наши дворы сообщались, и можно было выйти на параллельную улицу. После войны проход заложили.

Они побрели назад, к выходу.

– В какой комнате их убили? – шепотом спросила Инна Михайловна.

– В этой, – Катерина указала на дверь.

– Здесь жила дочь профессора Белоцерковского Нина Леонтьевна.

– Почему вы вдруг об этом заговорили?

– Не знаю. Просто вспомнилось.

Катерина остановилась и глухо проговорила:

– Думаю, что не просто.

Потупившись, старуха предположила:

– Может быть, она что-то спрятала?

– Вы говорили, что Нина Леонтьевна была замужем.

– Ее муж, Владимир Сергеевич Ротенберг служил зубным техником. Никогда не забуду ту ночь, когда за ним пришли.

– Зачем?

– Чтобы арестовать…