Текст книги "Лучший исторический детектив – 2"
Автор книги: Анна Ивженко
Соавторы: Анна Ивженко,Александр Балашов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
VIII
Прошёл месяц, прежде чем закончилось судебное разбирательство и бумажная волокита. Постепенно всё стало на свои места. Доброе имя было возвращено Полю Шамнэ, а французское правительство обязалось выплатить ему огромную денежную сумму за нанесённый духовно – моральный ущерб. Но разве компенсируешь деньгами единственную жизнь, данную Богом. Жюль Шамнэ встретился со своим братом в зале суда, где перерасматривалось его дело с многочисленными поправками и неопровержимыми доказательствами виновности Жюля. Братья взглянули друг на друга и спокойно заняли свои места. Уже на выходе из зала Поль подошёл к Жюлю и коснулся рукой его рукава:
– Жюль, – печально произнёс он, – я ни в чём тебя не виню и зла не держу.
Жюль вздрогнул. Совсем не это ожидал он услышать от брата. В сердце защемило впервые за многие годы…
Через несколько дней Жюль лёг в клинику для онкобольных. Ему предстояла тяжёлая борьба, возможно, последняя в его жизни.
Апрель наполнял Париж жизнью. Поль Шамнэ медленно мерил шагами свой город. Как после долгой разлуки с любимым человеком, общался он с Парижем.
«Какое великое наслаждение получаешь, когда тебе возвращают жизнь. Жизнь с людьми в свободном городе, а не в замкнутом пространстве среди медперсонала» – размышлял он.
Полю дышалось легко и свободно, он шёл на встречу с дочерью. На аллее стояли скамейки, и на одной из них он увидел красивую женщину. Он чувствовал, что это его дочь, его Полина, которую он нянчил всего шесть месяцев. Поль подошёл и сел рядом:
– Здравствуй, моя дорогая, – тихим голосом произнёс он.
– Это ты, – с нежностью обняла его Полина.
Прохожие бросали взгляд на обнявшихся немолодых людей, по лицам которых текли слёзы. Никто, из прогуливающихся по аллее, никогда бы не смог догадаться, насколько одинока была Она, и сколько горя перенёс Он.
Спустя неделю дочь и отец вовсю были заняты перемеблировкой и обустройством квартиры, в которой Поль жил до ареста. Той самой, откуда его увезла полиция. Квартира находилась на улице Виктора Гюго, которая выходила на площадь Звезды.
Полина чувствовала себя двадцатилетней девушкой, так легко и приятно было общаться с отцом. Походы по магазинам ничуть их не утомляли. С каждым днём они узнавали друг о друге всё больше и больше. Полина вставала чуть раньше отца и шла на кухню готовить завтрак. Полю всё нравилось, а однажды он признался:
– Ты готовишь как Мария.
И, почему-то, смутился и замолчал. Полина не растерялась:
– Мне очень приятно это слышать. Я никогда не видела маму, а тем более не знала, как она готовила…
– Так же как и ты, – повторил Поль.
Поль Шамнэ не был разговорчивым собеседником. Если и говорил что-то, то только по существу, не вдаваясь в детали. Иногда Полине казалось, что слушая её, он всё-равно находится не с ней. По его взгляду она замечала, что его мысль над чем-то работает. И только однажды, задав ему один вопрос, она ответила на все свои догадки и вопросы.
– Папа, не будет ли с моей стороны не корректно, если я спрошу тебя кое о чём? Что ты все эти годы делал в клинике? – она почувствовала, что краснеет. – Вернее, как тебе удалось остаться нормальным человеком?
Она опустила глаза, чувствуя, что не должна была этого спрашивать. Но на удивление, Поль ответил сразу:
– Я писал детективы и романы.
Полина с восторгом взглянула на отца.
– Ты писал книги?
– Да, их у меня тридцать.
Полина ахнула.
– Значит мой отец писатель.
– Ну, можно сказать, что так. Правда, никто моих книг ещё не читал… Но если ты захочешь их прочесть…
– С большим удовольствием!
Полина радовалась как ребёнок. Она гордилась своим отцом. Чтобы выжить и не сойти с ума, он стал писать книги. Теперь Полина знала о происхождении того отсутствующего взгляда, который она замечала у своего отца.
– Ты, наверное, и сейчас обдумываешь какую-то книгу? – спросила она.
– Как ты догадалась? – удивился Поль.
– У тебя это на лице написано.
Поль был польщён.
Раздался телефонный звонок. Полина подняла трубку:
– Да, это я. Конечно приезжайте. Будем ждать вас.
Полина положила трубку.
– Это Алекс Якушкин, – сообщила она отцу.
– Я понял, – улыбнулся он, – мой самый лучший друг и товарищ. Прекрасный человек, как и все его предки.
Полина вздохнула:
– Если бы не Алекс, мы могли бы не встретиться.
– Что ты! – удивился Поль. – Обязательно встретились бы. Обязательно. Все несчастья, что с нами случаются должны только закалять нас, а не расслаблять и доводить до уныния. Тот, кто не может перенести житейских невзгод, по уму несовершеннолетен. Тем более, что мы – дети декабристов.
Голубые глаза Поля с гордостью смотрели на дочь. У Полины забилось сердце: «Какой мужественный мой отец, он перенёс с достоинством выпавший ему жребий».
– Якушкины – благородные люди, – продолжал Поль, – я горжусь, что Алекс мой друг. Таких самоотверженных людей ещё поискать надо на свете. Ты, Полина, присмотрись к нему, – неожиданно закончил фразу отец.
Полина покраснела. Она совсем не ожидала это услышать от отца. Хотя ей было и приятно, что Поль смог прочитать кое-что в её сердце. Она только кивнула в ответ.
Через некоторое время Алекс присоединился к их чаепитию.
– Я рад вас видеть в хорошем расположении духа, – сказал Якушкин, переводя взгляд с Полины на Поля.
– У нас всё прекрасно, – подтвердил Поль.
– А я к вам не просто так, – загадочно заулыбался Алекс, – пора исполнить волю графа Анненкова.
Полина обратила внимание на то, что Алекс светился от радости и внутреннего удовольствия.
– Полина, – продолжал он, взглянув на неё, – я рад, что вы встретили отца. Поль, я рад за вас, что вы обрели дочь. Сомнений у меня никаких нет. Теперь я с полной уверенностью передаю вашей дочери Полине ключ.
С этими словами он встал и достал из нагрудного кармана ключ. Наступила тишина. Полина смотрела на лежащий перед ней ключ. Это было начало разгадки, и ключ принадлежал теперь ей.
Поль Шамнэ пожал руку Алексу:
– Спасибо, дорогой, что не усомнился.
Якушкин заулыбался:
– Ну что вы. Все сомнения уже позади.
Полина взяла ключ в руки, этот красивый, старинный предмет ручной работы.
– И что дальше? – поинтересовалась она. – Алекс, ведь я не знаю где шкатулка?
Алекс готов был к этому вопросу:
– Шкатулка у Пушкиных.
– Я помню, – улыбнулась Полина, – но где они?
– Пушкины живут в Париже, – ответил отец.
Это замечательное известие обрадовало Полину как ребёнка. Через минуту все сели в машину Якушкина и отправились к Пушкиным.
На крыльце роскошного особняка стояла невысокая, плотная женщина.
– Проходите скорее в дом, – приглашала она приехавших гостей, – апрельское тепло обманчиво. Многие в этот период заболевают. Так что скорее в дом.
– Она врач, – прошептал Алекс Полине.
– Тогда всё понятно, – улыбнулась она.
Хозяйка радушно провела гостей в библиотеку. На столике стоял красивый чайный сервиз. Здесь уже ждали гостей.
– Меня зовут Елена Николаевна, – протянула она руку Полине, – а о вас я наслышана Полина Павловна. Очень рада встречи с вами. Спасибо, Алекс, что позвонил нам и предупредил. Вера Николаевна только что поехала в банк. Скоро вернётся с этой загадочной шкатулкой. А теперь, прошу к столу.
Полина внимательно рассматривала хозяйку дома. Приветливая, общительная женщина с огоньком в глазах. Она сразу ей понравилась. Полина даже пожалела, что не смогла в своё время общаться с такими утончёнными людьми. Ей льстило, что она сидит за столом с потомками великих и известных людей. Пушкины, Якушкины, Анненковы, – личности, оставившие после себя наследие, люди делавшие историю. Это впечатляло, тем более, что Полина ещё не до конца осознавала своего особого положения в этой истории.
Между тем, Елена Николаевна продолжала говорить:
– В Париже большая диаспора русских. И очень много потомков декабристов. Постепенно, вы с ними познакомитесь, Полина Павловна.
– Я ещё не до конца осознаю, что я внучка Анненкова, – честно призналась Полина.
– В этом нет ничего удивительного, – нежно улыбнулась Елена Николаевна, – виданное ли дело, прожить многие годы, ничего не зная о своих корнях, вдруг узнать такое! Если бы я была на вашем месте, а потом мне неожиданно сообщили, что я из рода Романовых, со мной точно приключился бы культурный шок.
Все улыбнулись. Полина была рада, что её поняли и поддержали. Было бы неестественно с её стороны вливаться в роль внучки декабриста, когда на самом деле ты это до конца не осознаёшь. Возможно, что пройдёт какое-то время и она почувствует себя внучкой Анненкова, того самого, что со своими друзьями пострадал за Отечество, был сослан на каторгу в Сибирь и лишился всех званий и регалий. Участь, которой бы не позавидовал никто, но которой гордились все.
Наступило молчание. И в этой тишине сидящие за столом услышали звук открывающихся дверей.
– Кажется, Вера Николаевна вернулась, – всполошилась Елена Николаевна. – Полина Павловна, момент истины настал. Вы это чувствуете?
Полина только чувствовало, что сердце бешено заколотилось. Она и подумать не могла, что так сильно распереживается. В библиотеку вошла Вера Николаевна. Теперь сходство было видно между двумя сёстрами. Только Вера Николаевна была старше лет на десять своей сестры.
– Извините, что заставила вас ждать, – хорошо поставленным голосом произнесла она.
Женщины представились друг другу. В руках Веры Николаевны находился небольшой свёрток. Развернув его, она вынула небольшую шкатулку великолепной работы. Полина с восхищением взяла её из протянутых рук Веры Николаевны.
– Она ваша, – улыбнулась женщина, – я рада, что выполнила свою миссию. Честное слово, как гора с плеч.
– Можно взглянуть? – осторожно спросил Поль Шамнэ.
– Конечно, папа, – засуетилась растерявшаяся Полина, и протянула шкатулку отцу.
Поль Шамнэ стал рассматривать старинную вещь с видом знатока. Аккуратно осмотрев её со всех сторон, он поставил шкатулку на стол.
– Работа конца XVIII века, принадлежала Волконским.
Сёстры ахнули.
– Дорогой Поль, – восторженно произнесла Вера Николаевна, – а вы знаток.
– Вера Николаевна, – улыбнулся Поль, – я не такой знаток редких вещей как вы думаете. Просто на дне шкатулки всё написано.
Все по очереди заглянули под шкатулку. Действительно, там стояла дата – 1795 г. и фамилия Волконских.
– Прекрасная вещь, – не удержался Якушкин.
– Да, особенно если учесть, что там находится внутри, – заинтриговано произнесла Елена Николаевна.
– А это, увы, может узнать только Полина Павловна, – произнёс Якушкин, подавая Полине шкатулку.
Полина растерянно оглядела присутствующих. Дружеский интерес светился в их глазах. Вынув ключ из сумочки, она легко вставила его в замочную скважину. Раздался лёгкий щелчок, и шкатулка открылась. Полина Павловна заглянула вовнутрь и обнаружила там исписанные бумаги, уже знакомым ей почерком.
– Здесь письма графа Анненкова, – ответила она, – возможно, какие-то документы…
– Вы не обязаны давать нам отчёт, – опередил её Алекс. – Лучше будет, если вы поедете домой и в спокойной обстановке всё это прочтёте.
– Большое спасибо, – поблагодарила его Полина.
Вера Николаевна с сестрой разочарованно вздохнули. Их чисто женское любопытство не было удовлетворено. Но, по крайней мере, они уж точно знали, что находится внутри шкатулки.
– Главное – это содержание писем, – медленно произнёс Поль, – информация, заключённая в предложениях и словах несёт в себе, подчас, грандиозные замыслы.
На этом и попрощались, договорившись о новой встрече.
Якушкин повёз Полину с отцом домой. Но неожиданно Поль предложил:
– Алекс, а не сходить ли нам в какой-нибудь уютный клуб, где за чашечкой кофе с молоком можно спокойно побеседовать и почитать газеты.
Алекс всё понял:
– Конечно, Поль. С удовольствием. Правда, вместо клуба предлагаю поехать ко мне домой. Обещаю и кофе с молоком и хорошие газеты.
Поль одобрительно кивнул.
– А ты, дочка, сможешь спокойно всё рассмотреть. Это твоя тайна и разгадывать её тебе.
Оставив Полину в квартире, Поль отправился в гости к другу. Полина осталась одна. Пройдя через коридор, она вошла на кухню. Сев за стол, она поставила перед собой шкатулку. Медленно открыв её, она вынула из неё старинные листки бумаги, исписанные уже знакомым ей каллиграфическим почерком…
IX
«Дневник графа И. А. Анненкова»
Вчера, 14 сентября 1876 г. умерла моя Полина Гебль. Физически я это осознаю, но духовно отказываюсь верить. Моя любимая, единственная жена покинула меня, и я остался один на этой земле. Что мне теперь здесь делать без неё?
Поручил детям и внукам разослать письма всем нашим, оставшимся в живых. И Полина покинула нас…
Мне кажется, что я не на долго переживу её. Чувствую, что иду вслед за ней, поэтому и взялся за перо, чтобы как можно скорее выполнить порученную мне миссию нашим Тайным обществом.
Несколько дней назад Полину похоронили в Крестовоздвиженском нижегородском женском монастыре. Я уже договорился, что после смерти меня положат рядом с ней. Как был при жизни, так и после смерти лягу рядом.
Теперь только осознаю, что я жил лишь потому, что она была рядом. Её голос, жизнерадостность окружала меня на протяжении долгих десятилетий. Её настроение подталкивало к действию. Хотелось жить… А теперь, не могу писать о сем более.
Встречал Новый год без неё. Знаю, что должен написать о главном, но нет сил без Полины. Наверное, следовало бы это сделать раньше, ещё при жизни её, а теперь я постоянно устаю, сплю, никого не хочу видеть. Кажется, я страдаю чёрной меланхолией.
Уже полгода я без Полины. А вокруг всё продолжает жить без неё. Весна не радует глаз, а совсем наоборот, раздражает. Как всё вокруг может жить, расцветать, зная, что её нет. Я болен, я сильно болен.
Чувствую, что не много остаётся мне времени. Пора!
При других обстоятельствах и другом стечении времени из меня вышел бы хороший рассказчик былин, но не теперь.
Известные события 14 декабря 1825 года не забыты и доныне. Это даёт некоторое утешение, что и в будущем об этом будут помнить.
Я был членом Южного Тайного общества, с которого всё началось. Существовало ещё и Северное Тайное общество. Идеи и помыслы наши были высоки, каковыми остались и до сего дня. Мы видели Россию свободною от всякого гнёта и угнетения. В своём стремлении мы хотели переступить через несколько поколений, чтобы стать высокоразвитой страной со свободолюбивым духом, где процветали бы наука, культура. Наше Тайное общество владело великим богатством, которое желали получить многие. Ведь владея им, любой бы владел всем миром.
После восстания на Сенатской площади, все мы – члены Тайного общества, стали узниками. Меня арестовали 19 декабря и поместили в Выборгскую крепость. После неё я попал в Петропавловскую крепость. Это были страшные времена. Мученическая жизнь, страшные условия и допросы. Я не хотел жить и даже пытался покончить жизнь самоубийством. По чистой случайности остался жив. За этот проступок прошу прощения у Бога до сего дня. Тогда я ещё не знал, что меня ожидают куда более страшные испытания, чем тюрьма и допросы. Все держались на допросах прекрасно. Никто не выдал тайну нашего общества, поэтому о ней нигде в истории сказано не будет, кроме моего письма, которое сейчас пишу. Но это было желание всего общества, и я его выполняю.
Наше Тайное общество владело ценным архивом, бумагами, свитками ордена тамплиеров. Те сведения, что там содержатся, перевернут любое государство, даже мир. О том, как эти свитки попали в Россию, не должно быть никаких недомолвок. Сам Наполеон владел этим архивом, пока не пошёл на Москву. Не доверяя никому, архив ордена тамплиеров он возил с собой. Но его предали. В России эти ценные документы у него были выкрадены, и Наполеон остался безоружным. Без них он был как без рук, а с ними – владел бы всем миром. Но видно Богу было угодно, чтобы свитки тамплиеров остались на нашей земле, в России. Чудом эти бумаги оказались у Владимира Федосеевича Раевского во время похода 1812–1813 годов. Изучив их основательно, Раевский, как человек высоких стремлений и благородной души, не стал действовать в одиночку. Свои идеи он стал распространять среди людей благородных на юге. А затем в Петербурге возникло Тайное общество «Союз Спасения», само название которого вдохновляло вступивших в ряды. Цели общества были благородными – освобождение крестьян от крепостной зависимости, а позже свержение самодержавия. Для того, чтобы воплотить в жизнь записанное в свитках, нужно было изменить весь наш строй, уклад и образ жизни.
Через два года в общество проникли неверные люди и «Союз Спасения» распался. Но из него образовалось новое общество «Союз Благоденствия», ставившее перед собой цель – свержение монархии и учреждение республики. Члены общества двигались в правильном направлении, беря пример с Франции. Наполеон владел сокровищем в одиночку, мы же решили действовать иначе. Мы расширили своё влияние на благородные умы общества, от колеблющихся членов общества мы освободились. Так, в 1821 году возникло «Южное тайное общество», в котором я и оказался, будучи привлечён благородной идеей расцвета моего государства, а осенью 1822 года – «Северное тайное общество». На протяжении десятилетия своего существования, общество сталкивалось с доносчиками и предателями. Сделав из этого глубокомысленные выводы, мы пошли на хитрость, дабы сохранить истину общества. «Северное» и «Южное» общество были лишь прикрытием для настоящего Тайного общества. Если снова в наши ряды попадёт доносчик, он будет знать лишь о «Северном» и «Южном» обществе и не больше того. Наше истинное Тайное общество существовало внутри этих двух. Таким образом, мы пытались охранить себя. Что-то вроде «шкатулки в шкатулке». Истинное Тайное общество именовалось «Гиперборея», а мы, особо посвящённые в планы общества, именовались гиперборейцами. Не буду разбирать события давно прошедших лет. Но в декабре 1825 года нас предали, и мы не устояли.
Николаю I донесли о нашем обществе и имевшихся у нас архивах. Император хотел получить свитки и документы тамплиеров, коими владел наш Тайный союз «Гиперборея». Он поставил нас в невыносимые условия, мучая допросами. Об архивах на допросах никто не спрашивал, но выведывали об этом в камерах, куда нас поместили. Все, посвящённые в тайну члены общества, вынесли это испытание. Пятеро были стойкими до конца. «Душегубу» не удалось узнать о спрятанных документах. Но цель его была ясна нам. Он хотел сломить наше общество.
Нас судили. Я отнесён был ко II-му разряду осуждённых. Приговорён к вечной каторге. В ночь с 9-го на 10-е декабря 1826 года я был отправлен в Читинский острог в кандалах. Многие знатные и благородные люди состоявшие в рядах «Гипербореи» не были взяты под арест и осуждены. Но и их жизнь находилась в опасности. Император был зол, не узнав от нас об архивах тамплиеров. Владеть информацией вечности, владеть правдой и истиной ему не суждено было. Мы страдали, но знали за что и были спокойны за документы, потому, что они были с нами в Сибири! Николай I даже догадаться об этом не мог. Он искал архив и в Петербурге и в Москве, но найти их ему не удалось. III-е отделение под начальством Бенкендорфа рыскало по всей России в поисках архива, а мы лишь улыбались им из Сибири.
Дело в том, что Мария Волконская привезла архив в Сибирь в своём клавикорде. Члены общества, находящиеся на свободе действовали молниеносно. Рисковать было нельзя, поэтому архив последовал вслед за нами, осуждёнными на вечную каторгу. Долгое время он так и хранился – в клавикорде, переезжая с места на место.
Позже нас поместили в Петровскую тюрьму, где мы имели некоторую свободу (если не считать, что тюрьма наша была без окон, то в остальном всё было прекрасно). Пробыв там многое время, некоторые из нас должны были освободиться и перейти на поселение. Это и был решающий момент в нашем обществе. Пока мы были все вместе, мы обсуждали дальнейший план сохранности архива. Много было выдвинуто предложений, но сошлись на одном. Каждый из нас уходил на поселение в Сибири в особо отведённое место. Николай I позаботился о том, чтобы мы жили как можно дальше друг от друга, для того, чтобы не сообщались и не принимали обоюдных решений. Архив должен был уехать с кем-либо одним, и им тщательно был должен спрятан. Затем этот «кто-то» должен сообщить будущим поколениям о богатстве, коим владело наше общество, и за что Царь нас так сурово покарал. В тот последний день, когда многие из нас уходили на поселение, мы собрались в общей камере и бросили жребий. Жребий выпал мне. Я дал слово своим друзьям, что спрячу архив, и о его существовании донесу потомкам нашим.
Мы разъехались, но всегда держали связь друг с другом через письма. Всё время, что мы находились в Сибири, агенты императора следили за нами неусыпно, что очень мешало выполнить поручение. Но мне, всё-же, удалось спрятать архив. Хочу добавить, к сведению, Василий Андреевич Жуковский, бывший в то время при дворе подле Александра, будущего императора, тоже был в нашем Тайном обществе. Он влиял на будущего царя – Александра II. Жуковский внушал ему наши передовые идеи и изменял образ его мышления.
Летом 1837 года Сибирь посетил наследник престола, будущий император Александр II. Тогда его ещё волновали новые идеи и мысли Тайного общества. Через него мы думали поднять Россию с колен и возвысить её среди всех народов. Впоследствии, мы поняли ошибочность своих надежд. Любой самодержец лишь думает о себе. И так же как Николай I преследовал нас всю жизнь, так и Александр II имел свои соображения на сей счёт.
Не заполучив мировую власть, хранящуюся в документах тамплиеров, Николай I все тридцать лет своего царствования следил за каждым из нас, никогда не выпуская своих «друзей» из поля зрения, и не допуская по отношению к нам никаких послаблений и отсрочек. Он мстил нам и ненавидел нас всем своим жалким, мстительным существом.
Однажды Александр Муравьёв написал: «Всякая преследуемая истина есть сила!», с чем я глубоко согласен. Теперь хочу написать о той силе, что называется истиной.
С младенчества мы впитывали веру своих отцов, ни на мгновение не сомневаясь, что она есть истина. А ведь всего одна крупица правды может перевернуть весь мир. И то, что было всегда чёрным, стоит лишь взглянуть на него с другой стороны, становится белым. Нечто подобное произошло и со всеми членами Тайного общества. Прочитав древние свитки учёных людей, мы перевернули своё мировоззрение, и там где было пусто, стало богато. Как глубоко верующие и просвещённые люди, мы с новой силой раскрывали для себя Писания, беря за основу древний архив ордена.
Древние свитки ордена прекрасно гармонировали с Писанием, и тому есть доказательства, о коих я хочу здесь поведать.
Что такое Гиперборея? Где она находилась? Что произошло в прошлом и чем владело наше общество? Именно об этом я и поведу свой разговор. Следует внимательно вчитаться в мой рассказ, чтобы иметь полную картину о высокоразвитой стране Гиперборея, откуда все мы берём своё начало.
Страна Гиперборея находится сейчас на севере – Арктика, откуда берёт своё начало всё человечество. А ведь Писание об этом повествует, стоит только внимательней вчитаться в текст. Итак, внимательно вчитываясь в древний текст самой мудрой книги на Земле, можно найти для себя очень много полезного и нужного. Начнём с самого начала, а начало Библии – это Бытие.
Речь пойдёт о I – м мире, до потопа, т. е. предположительно о Гиперборее.
Бытие 1:11, 12
«И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву сеющую семя, дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле. И стало так.
И произвела земля зелень, траву, сеющую семя по роду её, и дерево, приносящее плод, в котором семя его по роду его. И увидел Бог, что это хорошо».
Гиперборея была чудным местом на земле, где всё было – еда, зелень, лето… Похоже на Золотой Век, и Библия говорит именно об этом: о плодородии Земли в самом её начале, о её земных дарах для человека.
Затем Господь создал человека.
Бытие 1:27
«И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их».
На земле появилась первая пара разумных людей, созданных по образу Божию, т. е. наделённых всеми качествами духовной личности, как-то – сила, любовь, радость, талант, разумение, щедрость… Не хватит места перечислять всего.
Архив повествует именно о таких людях, населявших Гиперборею, с прекрасным, сильным характером, наделённых высоким интеллектом, проживающих в идеальных условиях. А условия совершенными были ещё и потому, что… Но лучше обратимся к Писанию.
Бытие 2:5,6
«… ибо Господь Бог не посылал дождя на землю, и не было человека для возделывания земли;
Но пар поднимался с земли, и орошал всё лице земли».
Как видим, на земле действительно существовали великолепные условия – райские; парниковый эффект защищал людей от разного рода неприятностей и суровой погоды.
В архиве записано, что в Гиперборее жили люди в прекрасных условиях, не знавших холода и голода.
Что было дальше?
Бытие 2:8
«И насадил Господь Бог рай в Эдеме на востоке; и поместил там человека, которого создал».
Я хочу подчеркнуть слово «восток». Но это совсем не значит, что место «восток» есть буквальным сейчас востоком. Не надо забывать, что речь идёт о I-м мире, т. е. до страшного потопа, той мировой катастрофе, постигшей землю. А катастрофа подразумевает в себе нечто быстро происходящее, внезапное…
Архив ордена тамплиеров рассказывает о страшном событии, произошедшем с Землёй. Об изменении наклона земной оси! Вот откуда резкое изменение климата, гибель людей, континентов, материков.
Писание говорит, что I-й мир находился на востоке (но, заметьте, до наклона земной оси!). Когда произошла катастрофа, в данном случае потоп, Земля поменяла наклон оси, и тот восток (упоминавшийся в Писании) стал Арктикой, с ушедшей под воду землёй, тем раем, Гипербореей.
Значит, Писание говорит чистейшую правду о том, что рай (или Гиперборея), находилась на востоке(!), но только до потопа, до переворота земной оси. Получается, что Арктика была раньше востоком.
А теперь о потопе, изменении окружающей обстановки и изменении климата.
Писание детально описывает эти события. Что же тогда произошло? Абсолютно всё: и изменение наклона земной оси, и всемирный потоп, и изменение климата, и кара Божия. Нельзя говорить об этих катастрофах человеческих как о чём-то отдельно взятом. Только приняв к сведению всё (!), мы придём к правильному выводу. Было всё!
А теперь вернёмся немного к началу, когда были созданы первые люди – Адам и Ева. Мы вели скрупулёзные вычисления, сплошная математика, и пришли к таким выводам.
Бытие 5:3
«Адам жил сто тридцать лет, и родил сына по подобию своему, по образу своему, и нарек ему имя: Сиф».
Адам родил подобного себе сына, т. е. такого же высокоинтеллектуального человека, как и он сам.
Бытие 5:4,5
«Дней Адама по рождении им Сифа было восемьсот лет, и родил он сынов и дочерей.
Всех же дней жизни Адамовой было девятьсот тридцать лет; и он умер».
Адам родил «сынов и дочерей» – целый народ высокоразвитых, мыслящих людей. Почему мы знаем, что все они были высокоинтеллектуальными людьми? Да хотя бы потому, что сам Адам создан по образу Божию и унаследовал все черты духовного отца – Бога. Недаром же Господь дал Адаму одно очень приятное и важное задание.
Бытие 2:19, 20
«Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привёл к человеку, чтобы видеть, как он назовёт их, и чтобы, как наречёт человек всякую душу живую, так и было имя ей.
И нарёк человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым…».
А ведь именно благодаря Адаму мы сейчас говорим на кота – кот и на собаку – собака. Вот вам и первый народ Гипербореи – высокоразвитый, с огромным интеллектом, живущим в прекрасных условиях, не ведающих, что такое дождь, и не трудящийся возделыванием земли, т. к. она сама произращала всё для человека.
Бытие 2: 5, 6
«Ибо Господь Бог не посылал дождя на землю, и не было человека для возделания земли;
Но пар поднимался с земли, и орошал всё лице земли».
Вернёмся к родословной Адама. Адам умер в возрасте 930 лет. Достаточно много, если сравнивать с нами. Архив тамплиеров говорит именно о таких людях – долгоживущих. О потомках Адама буду говорить коротко. Если внимательно посчитать, то Адаму было 874 года, когда родился Ламех.
Бытие 5:28, 29
«Ламех жил сто восемьдесят два года, и родил сына,
И нарёк ему имя: Ной».
Бытие 5:30
«И жил Ламех, по рождении Ноя, пятьсот девяносто пять лет, и родил сыновей и дочерей».
А теперь заглянем немного вперёд.
Бытие 7:6
«Ной же был шестисот лет, как потоп водный пришёл на землю».
Разница всего в пять лет. Получается, что Ламех, отец Ноя, не дожил до потопа, наклона земной оси, изменения климата всего пять лет.
Библия очень точна математически, поэтому мы, входящие в Тайное общество, обращались к ней как к Авторитету, чтобы подтвердить записанное в архивах ордена тамплиеров. Мы глубоко размышляли над записанным в Библии, делая глубокие умозаключения и выводы, могущие привести наш мир к процветанию не только материальному, что само разумеющееся, но прежде всего к духовному. В Писании есть такие слова:
«Которого глас тогда поколебал землю, и Который ныне дал такое обещание: «ещё раз поколеблю не только землю, но и небо».
Слова «ещё раз» означают изменение колеблемого, как сотворённого, чтобы пребыло непоколебимое». – Евреям 12:26, 27.
Писание говорит именно о колебании земли, и говорит «ещё раз», значит был и первый раз, и не трудно догадаться, что это было во время уничтожения I – го мира, той Гипербореи. Иначе, зачем говорится «поколебал землю»? Значит, изменил её положение. Поэтому Гиперборея и стала Арктикой, а восток – нынешним востоком, с её землёй обетованной, по которой ходил Христос.
Бытие 8:4
«И остановился ковчег в седьмом месяце, в семнадцатый день месяца, на горах Араратских».
И снова возвращаемся к Гиперборее.
Бытие 6:1–4
«Когда люди начали умножаться на земле, родились у них дочери,
Тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в жёны, какую кто избрал.
И сказал Господь: не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками; потому что они плоть; пусть будут дни их сто двадцать лет.
В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им. Это сильные, издревле славные люди».
