Текст книги "Юдо. часть i"

Автор книги: Анна Иль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Низшая нечисть не смогла бы перебить десяток волшебников, охранявших Анхельский грот, – раздумывала как-то утром Вероника, усевшись на полу с блокнотом. Блокнот был магический, на его страницах мысли Вероники отображались без всякой ручки и карандаша. Иногда она проговаривала что-то вслух, иногда думала про себя, – и это тут же отпечатывалось в блокноте. – Неужели опытные стражи добра не справились бы с лешим? Значит, это кто-то из высших: колдунья или маг. Но кто именно? Иван Иванович говорил, что ни с кем подозрительным родители в то время не знакомились, никто им не угрожал. И вот еще что… Иван Иванович думает, что кто-то заставил нашу маму думать, будто родить детей нужно непременно в Анхельском гроте и, выходит, подставил. Но в предсказании волхва ничего не говорилось о месте рождения, да и, по словам Ивана Ивановича, дети, родившиеся под звездой Неридой, в любом случае получаются необычными, где бы они ни родились.

– Но кому и зачем понадобилось подставить маму? В Юдо живут добрые волшебники, – стала рассуждать вслух Алена, – к тому же, остров окружает невидимая защита, и попасть сюда может не всякий, а только тот, кого готовят в стражи и за которым тщательно наблюдает Совет наставников. Здесь не может быть плохих и случайных людей…

Таня громко и смачно жевавшая ярко-красное яблоко, вдруг перестала жевать и чуть не подавилась.

– Я знаю, кто предатель! – закричала она. – Иваныч! Ведь это он стал правителем Юдо после нападения. Наверняка он мечтал о власти и тут ему подвернулся такой шанс: избавиться от всей нашей семьи разом. Он уговорил родителей отправиться в грот, натравил на них кого-то, а сам остался в городе, чтобы на него не пали подозрения.

Тане вдруг совсем расхотелось есть яблоко.

– Не может быть, – оторопело прошептала Алёна. – Зачем же тогда Иван Иванович хочет, чтобы мы нашли маму, если сам с ней и расправился?

– Понятия не имею, – сказала Вероника, и лицо ее стало еще более серьезным. – Но мы должны проследить за ним. И, кстати, нам следует потренироваться произносить заговоры против нечисти. Последний случай с птицелами оказался полным провалом.

– Это же твоя способность, ты и тренируйся, – беспечно произнесла Таня.

– У нас общая сила, поэтому КАЖДАЯ из нас должна научиться произносить заговоры, – с напором повторила Вероника.

– Вероника права, – согласилась Алёна. – Натренированной голове будет легче придумывать рифму.

Вероника поднялась с пола и, скрестив на груди руки, учительским тоном произнесла:

– Давайте представим, что на нас напал… хм… домовой. Пусть каждая из нас придумает свой рифмованный заговор против него.

– Домовой? Ты уверена, что они нападают на людей? – хохотнула Таня. – М-м-м… А обязательно рифмованный? И вообще, почему нельзя придумать один заговор для всех ситуаций?

– Тогда это будут просто заученные слова. Если повторять каждый раз один и тот же заговор, то он потеряет свой смысл. Я прочитала это в Чудо-Юдо книге, – сказала Вероника. – А рифма придает словам большую силу.

Девочки задумались. Таня, закусив губу, тщетно пыталась придумать рифму к слову «домовой», да еще и такую, которая бы позволила ей одержать над ним победу. Получалось что-то вроде детского стишка: «Домовой, домовой, не ходи играть со мной!»

– А можно попробовать нерифмованный заговор? Вдруг он тоже подействует? – предложила Таня, устав от умственных мук.

– Хорошо, в следующий раз, когда на нас будет кто-то нападать, мы скажем ему: «Сейчас, подожди с часик, мы тут подумаем, какими словами тебя прикончить», – сказала Вероника.

Алёна с Таней прыснули со смеху.

– Ладно, тогда слушай, – сказала Таня.

Улепетывай, гаденыш такой,

И дверь за собой закрой,

А не то я тебе пинка как дам,

Что согнешься пополам!

– По-моему, для первого раза – очень неплохо, – сказала Алена, просмеявшись.

Девочки еще с полчаса забавлялись придумыванием заговоров, пока Вероника не опомнилась, что ей пора к Светозаре Ильиничне.

– И мне тоже пора, – сказала Таня.

– А я не иду. Владлена улетела по делам и отменила занятие на сегодня, – уныло произнесла Алёна.

– Тогда тебе придется последить за Иваном Ивановичем, – сказала Вероника.

– Мне? – удивилась Алёна. – Я боюсь делать это в одиночку, Вероник…

– Не бойся. У тебя есть литера, по которой ты можешь связаться с нами. Просто будь начеку, и всё. Я не думаю, что с нами может что-то случиться в Юдо. За пределами города – возможно, но не в городе.

Алёна вздохнула. Она сильно сомневалась в том, что Вероника выбрала верную кандидатуру на слежку. Алёна не была девочкой решительной, к тому же, всё еще не ощущала себя могучей волшебницей. В конце концов, она еще ничему толком не научилась, кроме как готовить волшебные крема и ходить с прямой спиной. Все эти две недели Алена варила различные мази и шампуни по ста рецептам Владлены: крем, позволявший полностью изменить форму лица, век, носа, губ и подбородка (но лишь на время); спрей для мгновенной смены цвета волос, который Алёна испытывала на Тане, – её волосы окрашивались то в розовый, то в синий, то в зеленый.

– Не понимаю, если Иван Иванович в самом деле предатель, то зачем он намекнул нам, что кто-то внушил маме родить нас в гроте? – недоумевала вопросом Алёна, когда вышла в коридор вместе с девочками.

– Я не знаю, – ответила Вероника со вздохом. – Возможно, он хочет, чтоб мы подумали на кого-то другого и расправились с ним. Но надеюсь, что Иван Иванович тут ни при чем.

Сестры попрощались, и Таня спустилась на улицу, Вероника пошла в кабинет Светозары Ильиничны, а Алёна решила подняться в центральную башенку и проверить, у себя ли Иван Иванович. Правда, она понятия не имела, что будет делать, окажись он там.

Подойдя к двери его кабинета, Алёна с замиранием сердца прислушалась – тишина. Она постучалась. Никто не открыл. Алена снова постучала, но в ответ не последовало ни звука. Она толкнула дверь, и та, к удивлению, поддалась.

В кабинете правителей Юдо Алёна присутствовала всего второй раз; первый раз ей не было дела до убранства этого помещения, потому что тогда она находилась в шоке от происходившего, смотрела во все глаза на Ивана Ивановича, оказавшегося вовсе не завхозом, а волшебником, и дивилась тому, что попала на волшебный остров. Сейчас же можно было спокойно исследовать комнату, чем Алена и занялась, не обнаружив в ней старичка.

Кабинет был помпезный и вызывал чувство собственной никчемности, когда простой человек или даже волшебник попадал сюда. Всё, вплоть до ножек стульев, казалось таким величественным и прекрасным, что хотелось сжаться в комок и выкатиться из комнаты, дабы не портить ее вид своим присутствием.

Алёна не представляла, что такого темного и таинственного она могла бы найти на рабочем месте Ивана Ивановича, поэтому принялась просто по очереди открывать ящички старинного массивного стола.

– Рыться в чужих вещах – нехорошо, девочка, – заговорил вдруг стол, и Алёна от неожиданности отскочила от него.

– Нехорошо оставлять дверь открытой, – осмелилась сказать она в ответ, разглядев нечто, похожее на рот, образовавшееся посередине стола.

– Нынешняя молодежь совсем лишена хороших манер, – недовольно пробурчал стол.

Алёне показалось, что вся мебель вокруг начала оживать. Точно, так и было: диван вздымался и опускался, как будто бы дышал, шкафы еле заметно покачивались, шторы шевелились, словно от ветра, хотя окна были закрыты, и нигде не чувствовалось дуновения ветерка.

«Должно быть, мебель просто заколдованная, а никакая не живая», – решила Алёна, но тут со всех сторон послышалось ворчание, доказывавшее, что предметы мебели и впрямь всё понимают: «Да-да, современная молодежь дурно воспитана», «Какая нехорошая девочка. И как таких принимают в Юдо?».

Своим бесцеремонным появлением Алёна оживила всю комнату. Стулья стали передвигаться по комнате, как животные на длинных ногах, декоративные подушки зазевали, диван встрепенулся и подпрыгнул на месте, шторы заплясали, книги задвигались на полках, стали декларировать свои тексты, обсуждать содержание, спорить и ругаться.

– Я, между прочим, дочь Мирославы и Григория Юдовских! – произнесла Алёна.

Мебель вдруг замерла и притихла.

– Ох, бедная девочка, – растроганно произнес шкаф. – На моей четвертой полке есть их фотографии.

Алёна подошла к шкафу, чтобы рассмотреть поближе фотографии в рамках: на двух из них была запечатлена молодая, красивая девушка в длинном платье, а на третьей фотографии эта женщина уже старше, в свадебном наряде, и под руку с мужчиной, который смотрел на нее и счастливо улыбался.

– Это день их свадьбы, – сказал шкаф с ностальгией. – В тот день гулял весь город до самого утра! Было так весело и шумно! На свадьбе лихо отплясывали твои бабушки и дедушки, царство им небесное!

Алёна улыбнулась, представив, как счастливы были родители и как веселились юды.

– Вы не слышали, Иван Иванович уговаривал маму отправиться в Анхельский грот, когда она ждала детей? – спросила она, обратившись ко всей мебели разом и ощутив себя при этом немного по-идиотски.

– Уговаривал? Нет, что ты! Всё было как раз наоборот, – запротестовал стол. – Иван Иванович был Мирославе как отец и пытался отговорить ее от этой затеи, но она не слушала, говорила, что дети должны родиться в особой пещере, вдали от любопытных жителей, многие из которых в самом деле не давали ей покоя, всё время расспрашивали, хорошо ли она себя чувствует, каким даром будут обладать ее дочери и всё в таком духе. Как же Иванович потом сокрушался, узнав, что случилось в гроте, как корил себя, когда сидел здесь, в кабинете. Я слышал, как он тихо рыдал ночью и проклинал себя за то, что не настоял на своем и не уговорил Гришу и Мирославу остаться в городе.

Алёна помолчала, пытаясь понять, можно ли верить столу.

– А что стало с предыдущими правителями Юдо? – спросила она, чтобы как-то занять паузу.

– До твоих родителей городом правила Агафья Павловна Юдовская, правила она вплоть до дня своей кончины, а прожила-то она ни много ни мало двести один год. Умерла от старости, прямо в соседней комнате, в своей спальне. Чудесная была старушка! Ну а так как ни мужа, ни детей – прямых наследников – у нее не было, горожане стали думать, кого бы избрать в правители. Несколько волшебников предложили свои кандидатуры, среди них был и твой отец – нагловатый такой, бойкий парниша.

– Кажется, я догадываюсь, в кого пошла Таня, – вставила Алёна с улыбкой.

– Так вот, – продолжил стол, – на его счету уже к двадцати годам было множество побед над нечистью, множество спасенных жизней, хотя он вовсе не был волшебником от природы, но сумел овладеть магическими приемами в совершенстве, во многом благодаря своему волшебнику-отцу. И большинство жителей проголосовало, конечно же, за Гришу. Ну а потом, десять лет спустя, он женился на твоей маме, и она автоматически стала правительницей. Мирослава была доброй и благородной волшебницей, где нужно – строгой, где нужно – властной, но всегда справедливой. Она с детства обладала удивительными и редкими способностями: взмахом руки могла двигать горы.

Алёна не переставала улыбаться, ностальгировала по прошлому, которого не знала, но которое казалось ей безоблачным и прекрасным.

– Ну а теперь, если ты не против, мы вернемся в состояние покоя, – произнес стол. – Мебели вредно оживать надолго.

– Да, конечно. Я, пожалуй, пойду. Извините, что потревожила вас.

Алёна поспешила к двери, и, когда уже толкнула ее, стол снова заговорил в воцарившейся тишине:

– Так что ты искала в моих ящиках?

– Я просто хотела узнать что-нибудь о родителях.

Алёна попрощалась со столом и вышла.

***

Вероника зашла в кабинет Светозары Ильиничны. Посреди кабинета стояли два стула друг напротив друга.

– Здравствуй, Вероника! Сегодня очень важное занятие по внедрению в чужую голову, – загадочно сказала наставница. – Читать чужие мысли или передавать свои мысли кому-то – это очень непростое дело, некоторым требуются годы тренировок, чтобы овладеть этой способностью в совершенстве. Но я думаю, что ты научишься этому гораздо быстрее.

Вероника тоже на это надеялась и с особым вниманием уставилась на Светозару Ильиничну.

– Для начала освоим технику «глаза в глаза». Она заключается в том, что один человек может передать другому свою мысль в непосредственной близости от своего партнера. Глаза – это канал, через который передается и принимается мысль, поэтому нужно смотреть друг другу в глаза, не моргать и не отрываться. Сейчас я попробую передать тебе всего одно слово. Присядь на стул. Для начала очисти свое сознание от посторонних мыслей. В твоей голове должно быть пусто.

Вероника постаралась освободиться от мыслей в голове. На занятиях со Светозарой она проделывала это не раз и сейчас справилась с задачей всего за полминуты.

Светозара Ильинична села напротив Вероники, придвинув стул, и направила свой взгляд в серые глаза своей ученицы, в самые зрачки. Она долго смотрела так, передавая какое-то невидимое и неслышимое слово, но Вероникина голова продолжала оставаться пустой, пока она не начала думать о звездах. Стоп! Почему она подумала о звездах? Эта мысль пришла из ниоткуда, она была явно чужеродной.

– Вы заставили меня думать о звездах, – произнесла Вероника, часто заморгав.

– Отлично, – похвалила Светозара Ильинична и отвела взгляд. – Снова очисти свой разум.

Вероника так и сделала и устремила взгляд на наставницу. Какое-то время ее голова оставалась пустой, но через несколько минут она поймала мысль, которую ей так настойчиво передавала Светозара Ильинична.

– Я приготовила тебе подарок, – произнесла Вероника, в точности повторив фразу, которая оказалась в ее голове.

– Верно, – улыбнулась Светозара Ильинична.

– Вы действительно приготовили мне подарок? – полюбопытствовала Вероника.

– Об этом позже. Теперь ты можешь думать о чем угодно, а я проникну к тебе в голову и попытаюсь прочесть твои мысли, но ты должна пресечь эту попытку блокирующим заговором. Звучит он так: трожена. Ты можешь произнести его вслух, шепотом или про себя. Главное – не впускай меня в свою голову.

– Трожена, – Вероника неуверенно произнесла это странное слово вслух.

– Заговор получился слабым, я уже у тебя в голове.

– Трожена! – громче произнесла Вероника.

– Вовсе необязательно кричать, чтобы вложить силу в заговор. Я всё еще в твоей голове.

– Трожена, – негромко сказала Вероника, стараясь искренне поверить в то, что это слово сработает. Но почти сразу она поняла, что недостаточно поверить в слово – нужно очень захотеть оградить свое сознание от чужого вмешательства. Разве Вероника хочет, чтобы Светозара Ильинична узнала все ее мысли, воспоминания, желания? Конечно, нет! Никого нельзя впускать в свою голову, это просто непозволительно, чтобы кто-то рылся в твоих мыслях.

– Трожена! – повторила Вероника спокойно и твердо.

– Что ж, неплохо, ты сумела заблокировать свое сознание, – с удовлетворением сказала Светозара Ильинична. – Желание и вера – вот что делает заговор сильным.

Наставница почему-то чересчур внимательно посмотрела на Веронику.

– Могу я тебя кое о чем спросить?

– Да, конечно.

– В твоей голове промелькнула одна странная мысль о том, что Иван Иванович мог предать ваших родителей…

Вероника сама не заметила, что успела подумать об этом, когда входила в комнату наставницы, и сейчас чувствовала себя крайне неловко, как будто кто-то узнал ее самую сокровенную тайну.

– На самом деле я так не считаю, – поспешила сказать Вероника. – Это всего лишь предположение. Просто нам показалось странным, что…

– Я знаю, что вам показалось странным, – кивнула Светозара Ильинична. – В тот трагический день сразу после того, как Иван Иванович сообщил мне, что некто напал на Анхельский грот, и поделился со мной мнением, что кто-то предал наших правителей, я стала читать мысли КАЖДОГО человека на этом острове и каждого существа, но ни у кого не было ничего подозрительного в голове на этот счет. Я залезла в голову даже к Ивану Ивановичу, но и его помыслы были чисты.

– Вы проверили всех, но никто не проверял вашу голову… – произнесла Вероника осторожно.

Светозара Ильинична улыбнулась, но улыбка оказалась строгой.

– Будьте осторожны в своих подозрениях. Это может привести к раздору и неверным решениям.

Наставница поднялась со стула и отошла к шкафчику, из которого достала довольно большой прозрачный куб.

– Мой подарок тебе за усердие и прилежание. Ты очень способная ученица и достигаешь результатов быстрее, чем другие мои ученики. Это – Куб Живой Мысли, – сказала Светозара Ильинична, протянув его Веронике. Куб оказался увесистым. – Я долго хранила его, не знала, кому бы подарить. Но теперь я не сомневаюсь, что все эти годы Куб ждал тебя. Если долго смотреть в него, не отвлекаясь, и вспоминать о чем-то или мечтать, то мысль появится в нем в виде живых картинок. Эта вещь может показаться тебе бесполезной, однако порой визуализация мыслей помогает нам лучше разобраться в своих раздумьях, мечтах и воспоминаниях.

Вероника была рада, что этот неприятный момент был скрашен подарком.

***

Алёна погуляла по зеленому двору Терема, обогнула его, понаблюдав за тем, как тренируется Таня, метавшая дротики в круглую мишень, и вернулась во двор дожидаться сестру на лавочке.

Погода стояла теплая, но небо постепенно заполнялось серыми облаками, которые то закрывали солнце, то уплывали в сторону.

Наблюдая за юдами, временами взлетавшими на зонтиках ввысь и улетавшими по делам, Алёна с сожалением думала о том, что им с сестрами нельзя пользоваться зонтиками и вылетать за пределы острова. Как было бы здорово (хоть и страшно) оторваться от земли и отправиться куда-нибудь!

Неожиданно кто-то схватил Алёну сзади ужасными руками, сплошь покрытыми язвами и нарывами, и принялся душить. Она выпучила глаза, издав сдавленный хрип, и попыталась вскочить с лавки, но чьи-то руки крепко сжимали ее горло и не давали встать.

К счастью, длилось это недолго, руки ослабили хватку. Алёна услышала за спиной издевательский смех и, встав, обернулась. Позади нее стоял парень с новомодным начесом и в больших маскарадных перчатках, которые Алёна с перепугу приняла за настоящие человеческие руки.

– А я-то думал, ты одна из великих сестер Юдовских, из тех, что победили вубару! – просмеявшись, сказал парень. Он обогнул лавочку и встал перед Алёной, сунув руки в карманы джинсов. – Я – Олег.

– Алёна, – пролепетала Алёна, которая всё еще не могла отойти от потрясения. – Почему ты хотел меня задушить?

Она смотрела на Олега во все глаза, явно не понимая, чем заслужила такое издевательство.

– Хотел проверить, правда ли вы обладаете силой, или это всё слухи, – Олег неприятно усмехнулся правым уголком губ.

Алёна поняла, что не прошла проверку, и сконфузилась, не в силах представить, что сказать в свое оправдание этому нахалу. Она обрадовалась, увидев Таню, выходившую из-за угла Терема.

– Представляешь, сегодня я научилась летать! – издали сказала Таня. Она подошла ближе и от избытка чувств даже не обратила внимания на Олега. – Я могу подниматься в воздух без зонтика и мутузить ногами противника, находясь выше его носа! Смотри! Мерехта ганич ежец!

Танины ноги едва оторвались от земли на полметра, но недолго довольствовалась она своим маленьким триумфом – свалилась на землю после того, как Олег захлопал в ладоши со словами «Браво», нахально оскалившись.

– А ты кто такой? – буркнула Таня, потирая ушибленный бок.

– Я – самый главный человек на острове, любимец всех горожан, – ухмыльнулся Олег.

– Он, что, подкатывал к тебе? – спросила Таня, поглядев на Алёну.

– Нет, он хотел меня задушить. Проверял наши способности.

– А какие у ТЕБЯ способности? – Таня обратилась к Олегу, демонстративно сложив руки на груди. – Что ты нам покажешь?

– У меня нет способностей, – помрачнел Олег, и от его спеси ничего не осталось. – Бабушка загнала меня в Юдо для перевоспитания. Это для меня что-то вроде исправительной колонии.

Олег так и не перевоспитался, умолчав о том, что Совет наставников уже много раз делал ему выговор и грозился выгнать с острова за то, что он частенько устраивал встряску новичкам, называв это посвящением в юды. Например, он заманивал новичка в лес, где подговоренные лешие запугивали его чуть не до смерти. Или договаривался с женами водяных, что те завлекут бедолагу в пруд, да там и поиздеваются над ним хорошенько, пока он не нахлебается воды.

Бабушка Олега родилась в Юдо и прожила здесь до двадцати пяти лет, пока не встретила однажды любовь своей жизни и не переехала к своему возлюбленному в Смоленск. Ее муж был обычным человеком, и она решила не вовлекать его в волшебный мир, скрыв правду о себе. Однако в свободное время от работы и повседневных хлопот Надежда Петровна продолжала выходить на борьбу с нечистью и удостаивалась похвалы и признания Совета наставников.

Вскоре у нее появились дети, которым она также ничего не рассказала о существовании магии. Но когда родился Олег и выяснилось, что это – несносный ребенок, ведущий себя похлеще всякого лешего, Надежда Петровна всучила ему волшебный зонтик, и они вместе отправились в Юдо (по пути Олег орал, как резаный), где она и оставила внука, сказав родителям, что отправила его учиться в Англию.

До сих пор Олег жил в Юдо, несмотря на все угрозы Совета наставников, лишь потому, что каждый раз после того, как он напакостил, прилетала Надежда Петровна и по старой дружбе уговаривала Ивана Ивановича не выгонять ее внука.

– Так ты хочешь проверить наши способности? – Таня недобро зыркнула на Олега и стала угрожающе закатывать рукава спортивной куртки. – Я тебе сейчас устрою!

– Ладно, мне пора идти. Был рад знакомству, – сказал Олег и быстро ретировался.

Таня проводила его презрительным взглядом и присела рядом с Алёной.

– Ты проследила за Иванычем? – спросила Таня, которая явно ждала услышать ответ, гласивший, что старичок – самое больше зло на этом острове.

– Его нет на месте. Но я выяснила, что он не подговаривал наших родителей.

Алёна пересказала свою беседу с мебелью в кабинете Ивана Ивановича.

– И ты поверила какому-то столу?! – воскликнула Таня. – Это же просто деревяшка на ножках!

– Давай поднимемся к себе и закажем еду. Уже время обеда, – сказала Алёна, давно прознавшая, что только вкусная и сытная еда может успокоить вспыльчивую сестру.

Так и получилось – обед усмирил Таню, но вечером, когда стемнело, и все три сестры сидели в своей комнате, Таня вновь подняла разговор об Иване Ивановиче, и никакие доводы Алены и Вероники не могли заставить ее передумать: она по-прежнему подозревала его в заговоре против родителей.

***

Женщина, томящаяся в каком-то странном, темном месте, покрытым слизью, рыдала, склонив голову, еле державшуюся на тонкой шее. Худые, острые плечи вздрагивали.

Откуда-то из глубины вырвался синий огонь, как из газовой печи, опаливший ее ноги. Тело женщины, давно не знавшее еды и света, едва цеплялось за жизнь.

Вероника проснулась посреди ночи, вспотев и тяжело дыша. Она своей кожей ощущала жар того огня… Что за ужасы ей так и снятся в последнее время? Наверное, слишком много магической практики… Или это нечто большее, нежели просто сон? Почему эта женщина из сна кажется ей смутно знакомой?..

Она еще долго не могла уснуть, прокручивала в голове страшную картину, в которой так отчетливо чувствовала страдания женщины, как будто стояла с ней рядом.

Глава 8

Неожиданная встреча

Наступил новый солнечный день.

– Помнишь, я говорила, что научу тебя шить? – спросила Владлена только что вошедшую Алёну. – Так вот – сегодня мы этим и займемся.

Алена присела на стул с красной подушечкой и обреченно вздохнула. Рукоделие никогда не было ее коньком, на уроках труда в Волгограде она шила и вязала медленнее и неохотнее остальных девочек.

Владлена взяла с белого трюмо катушку ниток с иголкой, карандаш и лист бумаги на деревянной подставке.

– Это волшебная иголка, это волшебные нитки, а это обычный лист и обычный карандаш, – начала наставница. – Для начала ты должна нарисовать эскиз одежды. После вдеваешь нитку в иголку и делаешь первый стежок на ткани – иголка сама начнет шить.

Владлена набросала на бумаге эскиз платья, вдела белую нить в ушко иголки и, взяв одну из тканей, разложенных на широкой постели, сделала первый стежок. Иголка тут же резво застрочила по белой ткани, зависшей в воздухе, и ткань на глазах стала преобразовываться в платье с зауженной талией, коротенькое и простое, но очень красивое.

– Главное – держи отчетливо образ костюма или платья в голове, рисунок тебе поможет в этом. Как только костюм исчезнет из воображения, иголка перестанет шить, – предупредила Владлена. – И не забывай вдевать новые нитки и подкладывать новые ткани. Какого бы размера не получилась одежда, она сядет на любого человека идеально по фигуре, никогда не потускнеет, не порвется и не износится. А еще волшебными нитками можно вышивать живые картины.

Владлена попросила свою изумленную подопечную нарисовать какой-нибудь костюм. Наблюдая, как Алёна тщательно и аккуратно вырисовывает все линии на рисунке, Владлена произнесла как бы между прочим:

– Волшебная игла на то и волшебная, что она может творить чудеса и шить такие наряды, свойства которых будут просто невероятны, но волшебство иглы напрямую зависит от тех рук, которые ее держат. Поэтому у двух человек, шивших одинаковые платья одной и той же иглой, эти самые платья никогда не получатся полностью идентичными. А еще иглы бывают вредными. Могут колоться и не подчиняться воображению.

Именно так игла и повела себя в руках у Алёны, когда та приступила к шитью, выбрав для воображаемого пиджака черную ткань. Игла ни в какую не хотела слушаться хозяйку, норовила уколоть ее, делала кривые стежки, а то и вовсе останавливалась, отказавшись шить дальше, как Алена не напрягала воображение и не упрашивала иголку шить добросовестнее. Итогом этой борьбы стал один, кое-как сшитый рукав.

– Нужно полюбить то дело, которым занимаешься, и тогда оно получится, – мягко сказала Владлена, собрав для Алёны тряпичную сумочку с тканями, нитками и набором иголок. – Потренируйся у себя в комнате, хорошо?

Взяв сумку с бесновавшимися в ней иголками, которые стали такими только в ее руках, Алена попрощалась с наставницей и, когда вышла в коридор, столкнулась там с Андреем.

– Какие орудия пыток на этот раз? – поинтересовался он с улыбкой.

– На этот раз иголки, – ответила Алёна и почувствовала, как к ее лицу подступила краска.

– Надеюсь, мороженое поднимет тебе настроение, – сказал Андрей и учтиво протянул Алёне вафельный рожок, взяв его прямо из воздуха.

– Спасибо, – пролепетала Алена, представив, как будет ей стыдно, если она случайно запачкается мороженым, что часто с ней и бывало. – А ты… Ты – урожденный волшебник, да?

– Ну, можно сказать и так, – кивнул Андрей, и его забавные, светлые кучеряшки весело кивнули вместе с ним. – Порой люди рождаются с магическими способностями. Я оказался очень даже одаренным мальчуганом.

Алёна улыбнулась и сосредоточилась на мороженом, откусив от него крохотный кусочек.

– Я не должен этого делать, – пробормотал Андрей, поглядев куда-то в сторону.

– Что не должен делать? – переспросила Алёна.

– Не должен приглашать тебя… прогуляться. Но, может, прогуляемся? – предложил Андрей несколько смущенно.

Алёна застыла с округлившимися от удивления глазами, не заметив, как крупная капля мороженого медленно стекала по рожку и грозила запачкать ей рукав.

– Давай, – наконец, согласилась Алёна как раз тогда, когда капля достигла ее запястья, а следом уже катилась следующая струйка. Продолжив оставаться в полном неведении о поведении мороженого, Алёна поднесла его ко рту, и теперь струйка катилась по ее сиреневой блузке.

– Мороженое, – сказал Андрей, кивнув на рожок.

– Что? – не поняла Алёна, которая была всё еще очень смущена от предложения погулять. – О, нет! Я обляпалась! Какая неуклюжая…

– Ничего, ничего, я всё исправлю, – отозвался Андрей и взмахом руки устранил не только последствия от мороженого, но и сам рожок. – Ой, извини, я не хотел, чтобы мороженое исчезло, так получилось.

– Всё в порядке, без него даже лучше, – сказала Алёна, застенчиво засмеявшись и посмотрев на свою блузку, на которой не осталось и следа от мороженого.

– Ну, если ты готова к прогулке, тогда закрой глаза и ничего не бойся, – сказал Андрей, и голос его задрожал, как у школьника, который сдавал экзамен.

Алёна покорно прикрыла глаза и вдруг почувствовала ладони Андрея, обхватившие ее плечи и вызвавшие волнительное трепыхание сердца. Вначале ей подумалось, что Андрей собирается обнять ее, но вместо объятий последовало легкое головокружение и какое-то непонятное, едва осязаемое движение вокруг. Алёна всё так же чувствовала прикосновение рук Андрея, но себя ощущала, словно капля в невесомости.

Наконец, странное ощущение прекратилось, и Алёна, чуть пошатнувшись, позволила себе открыть глаза. Она увидела Андрея, стоявшего с улыбкой напротив, а позади него – бескрайнее темно-синее море. Казалось, что они находились в каком-то безлюдном месте: ни домиков, ни Терема за стеной леса видно не было.

– Не волнуйся, мы недалеко от Терема, – успокоил Андрей. – Это всего лишь левая сторона кита. Левый берег.

– Это невероятно! Я же только что стояла в коридоре! – от удивления и восхищения Алёна чуть не задохнулась и, чтобы перестать шататься на ватных ногах, села на большой плоский камень. – До сих пор не привыкла к волшебству. А что еще ты можешь?

Андрей сел рядом с ней на песок, вытянув ноги. Его кучеряшки игриво шевелились на ветру. Волны плавно накатывали на берег: то накрывали, то обнажали ракушки и мелкие камушки.

– Что еще я могу… – задумчиво повторил он. – Я могу обходиться под водой без воздуха хоть целую вечность. Однажды один нехороший человек решил меня утопить, да не смог, – Андрей расхохотался, но увидев, что любопытство на Алёнином лице сменилось выражением испуганной лани, тут же умолк и кашлянул. – Еще я могу превратиться в барса.

Андрей встал, чтобы продемонстрировать превращение. Три секунды он стоял неподвижно, словно о чем-то глубоко задумавшись, и затем мгновенно превратился в красивого снежного барса с кошачьими глазами и густой, пятнистой шерстью, которую он тут же принялся вылизывать. Шерстью и размерами барс напоминал леопарда.

Алёна, округлив глаза, смотрела на животное и не могла поверить, что еще секунду назад оно было Андреем. Барс встряхнулся, как будто только что искупался, и превратился обратно в свое человеческое обличье.

– Прости, что принялся себя облизывать, – извинился Андрей. – Это был не совсем я. Когда находишься в теле животного, то живешь его инстинктами.