Текст книги "#останься дома и стреляй!"

Автор книги: Анна и Сергей Литвиновы

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Пойдем скорей на кухню. Сегодня плов по эксклюзивному узбекскому рецепту.

Полуянову чрезвычайно нравилось, что Надя – пусть тосковала без своей библиотеки и жаловалась на монотонность бесконечного домашнего хозяйства – от готовки не уклонялась. Больше того: баловала его по преимуществу ресторанными блюдами. Еще и стол сервировала с элементами гламура. Обязательно вода со льдом в хрустальном кувшине, кольца для салфеток в интернет-магазине заказала, свечи почти каждый вечер.

Пиво Дима пить перестал – после того, как Горгона сказала: пенный напиток изменяет лицо так, что очень быстро перестаешь помещаться в кадре.

Но поглощать кулинарные шедевры без хорошего вина Полуянов считал святотатством. Интернет и примеры знакомых пестрели историями, как народ на изоляции откровенно пьянствует, поэтому они с Надей решили: максимум по бокалу. Сначала казалось мало, но очень скоро оба научились пить по глотку и наслаждаться букетом.

– А я вчера коньяк употреблял, – вдруг вспомнил Дима. – С твоим Бардиным.

– Я унюхала, – фыркнула Надя. – Но тактично промолчала.

– Он после интервью предложил, очень настойчиво. И, кстати, выпил одним махом. Рюмку сразу в посудомойку. Как будто с искушением боролся, чтоб еще одну не налить. А сегодня ни по каким телефонам не отвечает. Ты вроде его поклонница. Не в курсе: твой кумир, часом, не запойный?

– Мой кумир Брэд Питт, – фыркнула Надя. – А это обычный хороший артист. За его биографией я не слежу, хотя насчет алкоголя что-то вроде слышала…

Митрофанова наморщила лоб:

– Хотя нет, это не про пьянство. Несколько лет назад у Бардина был нервный срыв. Он даже в клинике лежал какой-то частной. Там, кстати, и с женой познакомился. Она медсестра.

– Да ты что! – удивился Дима. – Видел я его жену. Элегантная особа по имени Кассандра. Никогда бы не подумал, что она медсестра.

– Ну, за чужой счет несложно быть элегантной, – парировала Надя.

– Супруга, кстати, имеет на скуле внушительный кровоподтек. И губы распухшие – явно не от поцелуев, – задумчиво изрек Дима. – Официальная версия: упала на теннисном корте. А мне показалось – кулаком залепили. Как думаешь, Бардин мог?

– Ой, Дим! Ну что ты, как желтая пресса!

– Панина вспомни. Или Башарова.

– Я не уверена, что они били. А Бардин, чтобы ты знал, джентльмен. Он вообще не выносит, когда женщины плачут.

– Ты откуда знаешь?

– Так все газеты писали! На прошлом «Кинотавре» продюсер, не помню фамилию, над подружкой своей изгалялся. А Бардин ему в ухо врезал – за то, что женщину до слез довел. Даже уголовное дело было, но потом примирились. И официальные извинения, заметь, принес именно продюсер.

– Все-таки, Надька, ты в Бардина влюблена, – подколол Дима.

Ждал, что начнет возмущаться, но библиотекарша лишь вздохнула:

– Что еще делать, Дим? Дома сижу, сериалы смотрю. Только и остается о симпатичных актерах мечтать.

– Ладно, про Бардина можешь мечтать, – разрешил Дима. – Он мне тоже показался нормальным. И Горгона сказала, что в моем материале чувствуется авторская симпатия.

* * *

Завтрак на следующее утро специально подстроили к десяти пятнадцати и провели перед телевизором. Надя разглядывала красавца актера с неприкрытым восторгом. Но – к Диминому удовольствию – и журналиста постоянно нахваливала:

– Сейчас, в профиль, смотришься просто шикарно. А какой вопрос задал интересный! Полуянов, бросай ты свою газету, иди в телезвезды!

Да, без ложной скромности следовало признать – интервью, да еще самое первое в жизни, решительно удалось. Все в меру: уюта, теплоты, умного, ехидного, бытового.

– На вас обоих прямо хочется смотреть и смотреть, – подвела итог Надя.

А едва программа закончилась, у Димы немедленно зазвонил телефон.

Первой с удачным эфиром его поздравила Горгона. Вторым в очереди оказался лично главный редактор – хвалить не стал, зато порадовал премией. И дальше звонок за звонком – в том числе последовали два предложения о работе на телевидении.

Только от самого Бардина (как и от его пиар-менеджера) – никакой реакции. Полуянов-газетчик давно привык не ждать похвал от героев своих публикаций. Но в тележурналистике он только начинал и приятное от героя сюжета, что скрывать, услышать хотелось.

Даже возникла мысль: самому набрать актера и спросить – как ему показался материал? Однако Дима сдержался и вести себя в духе нервного первокурсника не стал.

Надя ходила на цыпочках и к разговорам Полуянова вроде бы не прислушивалась, но за обедом посмотрела лучисто:

– Димочка! Как я тобой горжусь! Все кругом ноют: работы нет, денег нет – а тебя на части рвут.

– Да ладно тебе, Надюшка! Подумаешь: на кабельный канал позвали.

– Не только на кабельный, – со значением уточнила она. – Но ты все равно пока не спеши.

– Я и не собирался. Подожду, пока на самый Главный позовут, – усмехнулся Полуянов.

– Позовут, не сомневайся, – заверила Митрофанова и лукаво улыбнулась: – А куда премию твою потратим?

Да, домашняя изоляция – несомненное зло. Ничего от сожительницы не скроешь.

– Ну… ты теперь непревзойденный спец по плову, так что могу купить тебе профессиональный казан, – пошутил Дмитрий.

И еле успел увернуться – тапка летела ему точно в голову.

Он поспешно сказал:

– Конечно, в Париж полетим. Как только границы откроются.

– А сегодня? – печально вздохнула она. – Опять телевизор смотреть?

Дима задумался. Действительно: как в нынешних условиях устроить хотя бы маленький праздник? Ехать в подпольный ресторан? Пробираться тайными тропами в закрытый парк? Хотя зачем обязательно в парк?

Он спросил у Митрофановой:

– Мясо есть у тебя?

– Вчера шейку купила. Полтора килограмма.

– Доставай. Замариную по-быстрому, и в лес поедем, шашлык организуем.

– С ума сошел! Говорят, росгвардия ходит, штрафует.

– Ничего, в глушь забьемся. А если что, удерем.

* * *

Романтический вечер на лесной поляне получился на загляденье. Погода, словно по заказу, выпустила из плена туч яркое апрельское солнце. Птицы надрывались, никто молодых людей не преследовал, шашлык удался. Бледная после заточения в квартире Надя порозовела, развеселилась. Танцевали, зачем-то пели «Ой мороз-мороз», целовались.

Мобильная сеть в их уединенном уголке отсутствовала, и когда – уже ближе к восьми вечера – выехали на шоссе, телефон у Димы немедленно зазвонил.

Он сидел за рулем и попросил Надю:

– Посмотришь, кто там?

Девушка взглянула на определитель и ахнула:

– Ничего себе! Андрей Могилев!

– Давай. – Сердце у Полуянова екнуло.

С ведущим самого популярного в стране ток-шоу он был знаком, визитками обменялись. Пару раз Диму приглашали в студию выступить в роли эксперта. Но с личного номера телезвезда звонила ему впервые.

Здороваться Могилев не стал, с ходу спросил:

– Через час в Останкино сможешь быть?

– Э… да. А зачем?

– Прямой эфир пишем. По Бардину.

Ого! Неужели один сюжет про актера снял – и сразу в эксперты зачислили?

Но Андрей огорошил:

– Ты его, похоже, последним видел.

– В смысле?

– Новости не смотришь? В мир иной Александр отошел.

Надя тихонько ойкнула.

– Что случилось?!

– На первый взгляд несчастный случай, но возможны варианты. Так приедешь?

Митрофанова энергично закивала.

И за всю дорогу к телецентру даже ни разу не пожаловалась, что ей придется идти на передачу к самому Могилеву в стареньких, заляпанных на пикнике джинсах.

* * *

Главное для успешного ток-шоу – собрать максимум версий. И пригласить как можно больше антагонистов.

Дима полагал: его – как и прежде, когда он бывал у Могилева, – отправят на диванчик к экспертам.

Но редактор программы, возрастная дама по имени Милена с полоской усиков и каплями пота на лбу, объявила:

– Ваш выход после второй рекламы.

– А о чем я говорю?

– О чем Андрей спросит.

– Но хотя бы в каком ключе?

– Ничего не могу сказать. Эфир вне плана, подготовиться не успели. Андрюша импровизировать будет.

Полуянов слегка занервничал. Он всегда считал – выходы героев даже в сделанных в авральном режиме ток-шоу Могилева тщательно продуманы, обговорены и срежиссированы.

А когда твой оппонент (якобы) собирается импровизировать – это весьма опасно. Или все-таки ему приготовили роль – но просто о ней не говорят?

«Как бы не выставил он меня полным бараном». Дима с Могилевым, конечно, теперь коллеги, но опыта у ведущего несоизмеримо больше. А телевизор – игрушка коварная. Любая заминка, секундная пауза «на подумать» – и ты уже выглядишь неуверенным, жалким, нелепым. Если (да еще без подготовки) решишь соврать, камера тебя всегда безжалостно выдаст. Да и жарко в студии, а на нем (с пикника ведь ехал!) свитер в обтяжку. Вспотеешь – так на всю страну.

«Срочно нужна позиция, – понял Полуянов. – Собственное мнение: как и почему Бардин погиб».

Но получится ли выработать концепцию – когда человека едва знал, информации крохи, а времени у тебя от силы минут сорок?

Диму (будто участника программы «Давай поженимся») определили в отдельную комнату. Происходящее в студии действо отображалось на большом экране. Полуянов увидел Надю. Девушка сидела во втором ряду, явно нервничала, правую ладошку не отрывала от бедра – там имелось пятно от кетчупа.

Быстро отрепетировали аплодисменты, Могилев явился с коротким вводом – Бардин погиб безвременно, неожиданно и страшно. Полуянов, наконец, узнал, что актера сегодня днем нашли мертвым в собственной ванной. Причина смерти пока неизвестна, комментариев следствие не дает, поэтому версии будут строить участники программы.

– И первый наш гость – Людмила Суворова, председатель фан-клуба артиста!

Дима ждал печальную старую деву, но в студию, задорно цокая каблучками, явилась вполне успешная с виду дама средних лет. Ладная фигурка, свежее личико, только глаза заплаканы.

Ведущий безжалостно выстрелил:

– Людмила! Почему погиб Александр?

Женщина всхлипнула:

– Господи! Да разве непонятно? Саша – он такой энергичный, без дела вообще не мог! А его выключили из жизни: ни репетиций, ни съемок, ни общения – заперт в четырех стенах. Какие-то пропуска унизительные должен делать, чтобы просто из дому выйти!

– Но в подобных условиях вся страна!

– Вы маску надели и работаете, – парировала поклонница. – А кино, театр – встали полностью.

– Лично я был бы рад легальной возможности отдохнуть.

– Саша тоже пытался радоваться поначалу, но он очень переживал. Не за себя – за других: эпизодников, осветителей, ассистентов – кто без работы и без копейки остался. Все ждал, когда будет просвет и пандемия на спад пойдет. А новости день ото дня все страшней, и он просто не выдержал.

– То есть вы считаете, Александр покончил с собой?

– Я… я не знаю. Но раз его нашли в ванной…

– Он мог заснуть и захлебнуться.

– Не верю, – помотала головой председатель фан-клуба. – Такое только спьяну возможно, а Саша пил в меру. Не в пример остальной богеме. Я его за это очень уважала. И все остальные тоже.

– Часто употребляли вместе?

– Употребляли, – не смутилась женщина. – На встречах фан-клуба. На презентациях. Пара бокалов вина, рюмка водки, и все. Никогда и никто его даже слегка перебравшим не видел – не то что пьяным.

– А иные веселящие вещества?

– Да о чем вы говорите! Саша спортсмен, полумарафоны бегал, отжимался по сто раз! Драки все без дублера снимали!

– То есть вы считаете: Александр покончил с собой осознанно, находясь в здравом уме и трезвой памяти?

– Нет, нет! – перепугалась фанатка. – Я не говорю, что он покончил с собой! Пусть следствие определяет, что случилось. Меня просто жутко бесят все эти глупые разговоры, будто он до смерти допился и в невменяемом состоянии утонул! Я не могу позволить, чтобы Сашину память порочили.

Больше ничего по делу президент фан-клуба не сказала. Эксперты – не слишком известные актеры, певцы и прочие шоумены – погалдели на тему, что простой для творческого человека по-настоящему гибелен, тут поневоле начнешь или пьянствовать, или про суицид думать.

Полуянова в его временном заточении никто не беспокоил, и он, краем глаза наблюдая за тем, что происходит в студии, лихорадочно пытался выйти в Интернет, узнать в мировой паутине хотя бы минимум: кто обнаружил тело? При каких обстоятельствах? Однако сеть в его комнатухе работала отвратительно, поэтому выяснил сущую ерунду: Бардина нашла супруга. Видимых повреждений на теле нет. Предварительная причина смерти – утопление. Но с какой стати молодому и, судя по всему, не пьяному мужику тонуть в ванне?

Шоу ушло на рекламу, а следующим номером в студию явился коллега покойного. Могилев представил его известным актером, однако Диме ни лицо, ни фамилия пожилого, довольно потрепанного дядечки ничего не говорили.

Гость неуютно скукожился на самом краю диванчика, облизал губы. А когда Могилев атаковал его тем же вопросом: «Почему погиб Александр?», еле слышно пробормотал:

– Они сейчас все концы в воду… Придумают, что Сашка допился или с собой покончил. Но я знаю правду. Его убрали.

– Что вы имеете в виду?

– Убили его, как неугодного, – чуть громче произнес актер.

– Кто? Как? – потребовал ответа ведущий.

Пожилой мужчина приободрился:

– Не важно, кто конкретно заказ исполнил. «Шестерка», наемник нашей власти позорной. Они большие умельцы – несчастные случаи фабриковать. Тем более Саша себя не берег. Охраны у него не было.

– А мотив? – вкрадчиво спросил Могилев.

– Откройте ютьюб, наберите «Бардин про карантин». Вряд ли мэру и иже с ним подобное нравилось, – отозвался гость.

– Ну что ж, давайте посмотрим, – легко согласился ведущий.

И хотя редактор утверждала, будто шоу сегодня делают абсолютно без подготовки, на большом экране немедленно появился снятый любительской камерой ролик.

Александр (на человека в депрессии он совсем не походил, в глазах плясали веселые чертики) читал стихи – похоже, собственного сочинения. Никакой особой крамолы Дима в них не узрел. Даже на сатиру не тянуло, обычный, довольно мягкий юмор. Некоторые рифмы звучали забавно. Полуянову особенно понравилось: «Чахну в изоляции – нет эякуляции».

Просмотров ролик набрал под миллион, лайки исчислялись десятками тысяч – тема народу близкая, мало кто был счастлив оказаться под арестом в четырех стенах.

Экран погас, и Могилев снисходительно улыбнулся:

– Я так тоже могу. Пожалуйста, абсолютный экспромт! В карантин – я сплю один!

Полуянову показалось не смешно, но в студии захихикали.

– Сергей Семенович! – Ведущий состроил испуганное лицо, словно обращался непосредственно к мэру. – Вы ведь меня за это не уберете?

А пожилой артист со своего дивана с горячностью воскликнул:

– Зря юродствуете! Кому вы нужны – убивать еще! Но у Саши, в отличие от вас, была настоящая гражданская позиция. Он не только стихи писал – а реально боролся и помогал людям! Вся Москва плачет от социального мониторинга и несправедливых штрафов. Но только Бардин решился написать петицию против этого издевательства. Ее уже триста тысяч человек поддержали. А знаете, каково сейчас театрам? Спектаклей нет, зарплаты нет, люди голодают, и всем по барабану. Только Саша беспокоился: хлопотал, ругался, но выбил для нас дотацию – со скандалом, через суд! Одному богу известно, скольких сил и нервов ему это стоило. Хотя лично у него финансовых затруднений не было – для других старался. Неравнодушный человек! Совершал поступки, неудобные для власти. А зацепить его было не на чем – не пил, не гулял, сомнительных делишек не вел.

– Хорошо, – томно кивнул Могилев. – Давайте вашу версию обсудим. Как вы себе технически представляете – этот якобы подстроенный несчастный случай? Александр находится в своем коттедже один. По периметру участка видеонаблюдение, дом заперт. Каким образом к нему мог пробраться злоумышленник?

– Ну, слушайте! Запертая дверь и видеокамера не преграда даже для воришки-гастарбайтера.

– В доме никаких следов борьбы. Видимых повреждений на теле нет. Злоумышленник велел ему утонуть, и Бардин послушался?

Пожилой артист печально вздохнул:

– Нужно было просто знать Сашины привычки, хотя бы минимально. Он любил жить по расписанию, придерживался любимых ритуалов. Даже на гастролях старался вечерами обязательно полежать в ванне, снять напряжение, послушать музыку. Помедитировать. По-моему, нет ничего проще замыслить зло, если знаешь, что человек дома один. В ванне, с закрытыми глазами, в наушниках. Просто тихонько подняться на второй этаж, осторожно отворить дверь, незаметно приблизиться – и резко дернуть за ноги вверх. Утопление в таких случаях происходит мгновенно, и телесных повреждений не обнаруживают.

Студия притихла – версия актера публику впечатлила. Могилев, своим фирменным жестом, уместил большой палец в ямочку над подбородком и задумчиво произнес:

– Но тогда следствие должно обнаружить – в доме, в ванной, возможно, на теле Александра – посторонние частицы ДНК.

– Должно обнаружить. Но захотят ли они? – патетически молвил пожилой служитель Мельпомены.

– А что думают наши эксперты? – обратился Могилев к диванчику, где восседали «звезды».

Новая версия – диаметрально противоположная предыдущей – тоже нашла среди гостей горячее одобрение. Дружно начали ругать власть, сталинские методы, вспоминать Листьева, Немцова, Собчака, Литвиненко.

Могилев четко следил, чтобы погалдеть хотя бы минуту получилось у каждого. А едва все высказались, объявил:

– Да, Александр Бардин – действительно не из тех, кто всегда кричит «ура» и «согласен». Кстати, буквально за день до смерти он дал моему коллеге интервью, в котором тоже есть не слишком приятные для власти моменты. После рекламы мы увидим в нашей студии автора сюжета. Это журналист телевидения «Молодежных вестей» Дмитрий Полуянов!

Камеры выключились. В комнатку, где Дима коротал время, ворвалась гримерша – брызнула лаком на волосы, лихорадочно прошлась по его лицу пуховкой. Возрастная редакторша Милена схватила журналиста за руку, вытащила в узкий коридорчик и показала, куда ему – под аплодисменты – идти и на какой диванчик садиться.

– Будем продолжать ругать власть? – еще раз попытался уточнить фокус своего выступления Дима.

– Просто говорите правду, – с подленькой улыбкой напутствовала дама.

И тут же раздалось магическое:

– Мотор идет!

Полуянов максимально бодрым шагом вступил в студию.

Первым его встретил красный глаз камеры – оператор пятился перед ним, снимал крупный план. Лица зрителей сливались в полумраке, но взволнованный Надюшкин взгляд Дима выловил.

Могилев встретил его милой улыбкой. Дима ждал того же вопроса: «Кто убил Бардина?»

Однако ведущий спросил другое: «Кто вам заказал сюжет про Александра?»

Верно сказал классик: правду говорить легко и приятно.

Дима беззаботно отозвался:

– Читатели. Они сами выбрали, с кем мне встречаться. На сайте газеты было открытое голосование.

– У вашей программы есть правила – явные или тайные? О чем говорить можно, о чем нельзя?

– Есть пожелания. На выходе должен получиться милый, мягкий, задушевный, искренний разговор.

Могилев ответил пафосной цитатой:

– «Многомиллионное стадо людей заперто в клетках. Страдают от одиночества. От нехватки кислорода. Большинство без денег сидят, на хлебе и воде. А власти нет до них никакого дела». Не слишком ли круто вы завернули для легонькой утренней передачки?

– Ну, нельзя же есть исключительно приторное. Кусочек горького имбиря в сладком чае приятно бодрит. Тем более что Александр правду сказал, – парировал Дима.

– Вы тоже оппозиционер? – кисло улыбнулся Могилев.

– Бросьте, Андрей. Об этом на всех кухнях страны говорят.

Ассистент дал знак – публика зааплодировала.

– Бардин – неудобный человек? – предпринял ведущий новый заход.

– Я бы не сказал. По крайней мере, общаться с ним было комфортно, – пожал плечами Дима.

– Я сейчас про его гражданскую позицию. Александра могли убить – из-за нее?

– Есть много публичных людей, которые позволяют себе куда более резкие высказывания и поступки. Однако все они пока живы.

– У вас есть собственная версия: кто убил Александра?

– Странно отвечать на подобный вопрос, когда даже причина смерти точно неизвестна.

– Дима, я прекрасно знаю, – тонко улыбнулся Могилев, – уж у вас-то всегда есть собственное мнение.

– Оно ничего не стоит, раз я ничего не могу доказать.

– И все-таки: озвучьте нам его.

– Я просто приведу интересную статистику. Примерно каждый пятый из тех, кто обнаружил тело – особенно когда это происходит без свидетелей, – на самом деле жертву и убил.

Публика загудела, Надя побледнела. Могилев обрадовался, выкрикнул ликующе:

– Как интересно! Мы знаем: тело нашла супруга актера. Свидетелей при этом не имелось. И по закону – она же, вероятно, и наследует после него! То есть еще и мотив есть! Ищи, кому выгодно!

– Повторю: я никого не обвинял. Просто привел статистику.

– А вы, кстати, знакомы с милой супругой актера? – поинтересовался Могилев.

– Мы успели переброситься парой фраз. Кася приехала к концу интервью.

– А куда она уезжала?

Дима замялся. Он совсем недавно писал для «Молодежных вестей» про салон красоты. Заведение прогорало – работать нельзя, а платить аренду надо. Поэтому вечерами туда тайком пускали клиенток – постричь, покрасить, сделать маникюр. А одна из дамочек навела марафет – и написала жалобу в Роспотребнадзор. Крошечному частному предприятию влепили штраф в триста тысяч.

Поэтому и неведомый ему теннисный клуб подставлять не хотелось. Дима соврал:

– Я не знаю, куда Кася уезжала. Но одета была в спортивное.

Могилев не отставал:

– А как сам Александр объяснил ее отсутствие?

«Куда он клонит?»

– Сказал, что супруга поехала тренироваться.

– Почему нельзя было отложить спорт ради участия в семейной программе?

– Этот вопрос, наверно, лучше ей задать.

Могилев продолжал наседать:

– То есть Бардин вам не сказал, почему его супруга отсутствует во время съемок?

– Нет.

Проклятая камера немедленно почувствовала фальшь. Могилев тоже ее уловил и вкрадчиво произнес:

– Хорошо, тогда на вопрос отвечу я. Жена Александра занимается только одним видом спорта – это большой теннис. Она много тренируется, играет турниры. Бардин очень гордился ее успехами.

Нужно было срочно спасать положение.

Полуянов твердо произнес:

– Раз вы приперли меня к стенке, готов признаться. Я знал, что она в теннисном клубе.

Публика загудела, кто-то свистнул.

Дима постарался не смутиться, повысил голос:

– Бардин мне сразу сказал: его супруга отсутствует, потому что играет нелегальный турнир. Но так как теннис в стране сейчас под запретом и у клуба могут быть огромные неприятности, я решил промолчать.

– Хотя молчать – преступление! – взвизгнул один из экспертов. – Любые общественные мероприятия сейчас смертельно опасны, а вы покрываете нарушителей!

– В Москве работает метро и снимают телепередачи, – парировал Дима. – Не понимаю, чем теннис хуже.

– Давайте не будем обсуждать решения правительства, – забеспокоился Могилев.

Пожилой актер пробасил:

– Ага, испугался!

Могилев реплику проигнорировал и обратился к залу:

– Итак, позавчера – когда к ее мужу приезжала съемочная группа телевидения «Молодежных вестей» – Кася Бардина с трех часов дня находилась в теннисном клубе «Подмосковные зори». Официально учреждение не работает, но в этот день там, при закрытых дверях, проводили теннисный турнир для своих. Присутствовали игроки – восемь женщин и восемь мужчин. Также в клубе были судья, его помощник, администратор и уборщица. Кася занимается теннисом давно и считается опасным соперником. Но в этот день игра у нее не шла совсем. Она под ноль сдала первый матч, а во время второго проиграла три гейма и отказалась от борьбы.

Ведущий обернулся к Диме:

– В день интервью вы с Касей все-таки встретились. Где и когда?

– Мы уже уезжали. Съемочная группа сидела в машине, Александр и я стояли на крыльце. В это время она подъехала.

– Вышла из машины, подошла, Бардин вас познакомил, все верно?

– Да.

– И как вам девушка показалась?

– Милая. Молодая.

– Как она выглядела?

– Немного уставшей.

– И больше ничего?

– А что еще должно быть?

– Во внешности девушки ничего подозрительного не заметили?

И это знает! Дима вымученно улыбнулся:

– Дамы, конечно, непревзойденно умеют маскировать то, что хотят скрыть. Но… возможно… у Каси был небольшой синячок на правой скуле.

– Что ж, давайте на этот небольшой синячок посмотрим! – жизнерадостно предложил Могилев.

На большом экране немедленно явилась фотография супруги Бардина – с огромным, опухшим кровоподтеком в половину лица и разбитыми губами. Публика в студии охнула. Надюшка глядела на Диму отчаянными глазами.

Могилев злорадно улыбнулся, поместил большой палец в ямочку на подбородке.

– Кася не объяснила вам, откуда у нее это украшение?

– Объяснила. Накануне отрабатывала укороченный удар с выходом к сетке и упала, а покрытие в клубе жесткое.

– Ни разу не видел теннисистов с такими фингалами, – рубанул Могилев и уверенно продолжал: – Я тоже слышал официальную версию: будто девушка травмировалась накануне на тренировке. Однако у нас в студии присутствует подруга Каси. Она прольет истину на то, что с ней случилось! Сейчас реклама. Не переключайтесь.

* * *

Обратно в комнатку Диму не повели – оставили в студии, на отдельном диванчике. Подскочила гримерша, снова подпудрила нос. Ассистентка сунула одноразовую маску, велела:

– Обязательно наденьте – до того, как мотор пойдет.

Режим карантина в студии соблюдали избирательно. Пока ты главный и беседуешь с Могилевым – можно без средств защиты. Выступил – закрой личико.

Дима улыбнулся Надюшке, надел маску, откинулся на спинку дивана и задумался. Кто, интересно, слил Могилеву информацию про нелегальный турнир и синяк на лице супруги актера? И что будет дальше?

Прямой эфир – действо стремительное. Уже через пару минут снова прозвучало «мотор идет», и в студию явилась очередная гостья, очень худая, с высокими скулами и походкой от бедра. Села на соседний диванчик – в полупрофиль, стопы на пол не поставила – держала на носочках, чтобы ноги казались длиннее. С видимым удовольствием поулыбалась во все камеры. Манекенщица или балерина, скорее всего, отставная.

– Вы Нина Щеглова, подруга Каси и нарушительница закона, – утвердительно молвил Могилев. – Вы ведь тоже участвовали в нелегальном турнире?

– Да, – лучезарно улыбнулась девушка. – Но я не просто участвовала. Я его выиграла.

Она гордо откинула голову, улыбнулась публике. Несомненно, ждала аплодисментов – и они, по сигналу ассистента, последовали.

– Пять игр, пять побед! – продолжала восхвалять себя красавица.

Снова сорвала аплодисментов – не слишком бурных.

Могилев улыбнулся:

– И руку соперницам пожимали?

– Даже целовалась.

– Заболеть не боитесь?

– Ерунда. Куда больше болеют те, кто на диванах лежат, – парировала Щеглова.

– С Касей вы на этом турнире играли?

– Ага, еще в группе. Разделала ее под орех, за сорок минут, – с видимым удовольствием отозвалась героиня. – Хотя обычно мы с ней до смерти грыземся, часа по два.

– Но ваша подруга была не в форме?

– Меня не волнует, – фыркнула Нина. – Не можешь бороться – снимайся. А вышла на корт – извините. Да и в чем проблема – подумаешь, фингал. Как он мешает играть?

– Когда вы увидели, что у Каси повреждено лицо?

– В раздевалке. Я только захожу, а она уже переоделась и у зеркала с тональником колдует. Но замазать не успела – синяк во всей красе.

– Предыдущий наш герой утверждает: Кася получила травму на тренировке.

Балерина фыркнула:

– Брехня.

– Почему?

– Мы с ней тренируемся всегда вместе. За день до турнира играли – все в порядке было.

– Соревновались вы двадцать пятого апреля. А тренировались?

– Двадцать третьего. Час с тренером и потом еще столько же на счет рубились.

– Возможно, Кася играла двадцать четвертого? Сама, без вас?

Нина снисходительно улыбнулась:

– Вот сразу видно: вы человек от тенниса далекий. Ни один нормальный спортсмен за день до соревнований на корт не выходит. Нужно дать организму отдых – тогда на турнире будешь на пике формы.

– А если она все-таки выходила на корт? Только без вас?

– Мне бы доложили, – пожала плечами Щеглова. – У нас в клубе все про всех знают. – Она возвысила голос: – Да и не верю я в эту лажу про травму на тренировке. Посмотрите на фотку! Корт по лицу так не ударит, только кулак.

– И чей это был кулак?

– Каська мне не призналась, – вздохнула балерина.

– А вы сами как считаете?

– Ну, вряд ли она с кем-то на улице подралась, так что только два варианта, или любовник, или муж.

– У нее есть любовник?

– Ой… – Щеглова старательно разыграла смущение. – Ну, это я образно выразилась.

– Так есть или нет?

– Кася мне про личную жизнь не рассказывает…

– Вы ведь подруги, – напомнил Могилев.

– Ну… я могу, конечно, предполагать. Мы ж еще миксты играем с парнями. А партнер по миксту – человек всегда близкий. Очень часто и до постели доходит. Мне скрывать нечего – я с товарищем по команде и переспать могу. Но я девушка свободная. А у Каси муж – известный артист, поэтому она свою личную жизнь осторожно вела.

– Фактически вы ее обвинили.

– Свечку не держала, – решительно отозвалась балерина. – Но она со своим партнером в отличных отношениях. Когда мяч выигрывают, обязательно целуются. И после игры всегда обнимашки.

– Как зовут Касиного партнера по миксту?

– Денис Ивашов.

– А этот Денис был знаком с Касиным мужем? – вкрадчиво спросил Могилев.

– Был, – с удовольствием отозвалась Щеглова. – Они даже махались однажды.

– Где, когда?

– После турнира, прошлым летом. Финал был сложный, с перевесом в два очка на тай-брейке вытянули. Денис Касю на руки схватил, кружить начал, она хохочет. А Бардин на трибуне сидел. Он психанул и ушел. Кася перепугалась, побежала за ним. Обнимала, винилась: типа, эмоции переполнили, не удержалась. Саша успокоился, остался на награждение. А Денис – когда им кубки вручали – опять за свое. Касю расцеловал. Ну, тогда Александр совсем разошелся: прямо к подиуму выскочил, ее оттолкнул, а Диньке – по мордасам. Хорошо, судьи сразу растащили.

– А Касю – Александр не ударил?

– Не, только отпихнул. Но в машину шли злые, молча. Так что не исключено: дома мог и навалять.

– Вы когда-то еще видели Касю с синяками, ссадинами?

– Ну… – замялась балерина. – С год назад где-то тоже у нее скула была разбита. Тогда сказала, что с лестницы упала.

– Хорошо. – Могилев решительно вдавил свою ямочку на подбородке. – Кто убил Александра?

– Ой, ну я же не следователь, – дернула плечиком Щеглова.

– Вы слышали предыдущие версии?

– Слышала. Полный бред, – пригвоздила Нина. – Особенно про Касю. Она точно убить не могла.

– Почему?

– Так это совсем надо больной на голову быть! Муж ее из нищебродок взял, в особняк поселил. Красивый, богатый, артист. Шмот покупает, в теннис с другими мужиками играть пускает.

– Бьет… – подхватил Могилев.

– Да если и приложит иногда – подумаешь! Он за все платит, значит, имеет право.