Текст книги "Девочка Дьявола"

Автор книги: Анна Хрустальная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Глава 1

За несколько дней до последних событий

Интересно, что чувствуют люди, когда стоят на краю крыши какой-нибудь многоэтажки или обрыва, перед тем, как сделать шаг в небытие? Эти чувства схожи с моими? Пусть я и не собираюсь прерывать собственную жизнь столь безумным способом, но мне почему-то кажется, что я нахожусь сейчас очень близко от этой грани. От добровольного шага в разверзнувшуюся предо мной преисподнюю.

Правда, если посмотреть со стороны, то ничего подобного вроде как и не скажешь. Да мало ли. Ну, стоит молодая, резко похудевшая за последние пару месяцев Дейзи Райли абсолютно голая перед зеркальной дверцей шкафа купе в родительской спальне. Ну, осматривает себя с головы до пальцев ног едва ли соображающим взглядом. И что такого?

Я даже не помню, сколько стою здесь в подобном виде времени и что пытаюсь разглядеть в собственном отражении. Что именно хочу увидеть или не увидеть.

Убедиться в который раз, что и небольшая полнота, и модельная худоба мне идут в равной степени? Или что я всё равно, с какого боку не глянь, совершенно не похожа на свою мать в молодости? На признанную и писанную красавицу, королеву выпускного бала Мендонсинского Колледжа Элеонору Марджори Андервуд. Высокую, статную, с аристократичной фигурой русоволосую почти блондинку, с бледной кожей и завораживающими лазурно-синими глазищами. За которой сохла добрая мужская половина не одного лишь колледжа, где она училась (и где теперь учусь и я), но и всего нашего приозёрного городка Юкайа.

Я снова прошлась взглядом по своей далеко не высокой фигуре, критично качнув головой, и снова поймав себя на мысли, насколько же я сильно отличалась от родной матери. И своей смуглой (унаследованной от отца) почти оливковой кожей, и тёмно-каштановыми прямыми волосами, и совсем уж не небесным цветом глаз – скорее смешанным, охристо-зелёным с кофейным ореолом вокруг зрачков. А уж что говорить про всё остальное. Про ту же грудь третьего размера и не потерявших после быстрого похудения своей былой крутизны округлых бёдер, которые, казалось, стали ещё больше выделяться на фоне осиной талии.

Арчи и до этого был не в меру доволен, когда на наших тайных свиданиях мял и елозил по моему телу своими жадными лапищами, а неделю назад, так и вовсе едва не сорвался во все тяжкие. Начал упрашивать меня, чтобы мы уже наконец-то трахнулись, при всём притом, что мне было совершенно не до этого. Причём едва не с применением грубой физической силы. Естественно, после такого мы рассорились, и теперь я упрямо не отвечала ни на его звонки, ни на сообщения. Вернее, и откровенно говоря, мне даже всё это было сейчас на руку. Он настолько отошёл в эти дни на задний план, что любое воспоминание о собственном парне вызывало во мне лишь не совсем приятную, а то и раздражающую реакцию.

Нет! Я не должна о нём думать! Ни сегодня, ни завтра, ни в ближайшие дни. Иначе… иначе мне точно не хватит духа на то, что я собиралась вскоре сделать. Правда, это мало ещё чем походило на шаги камикадзе перед неминуемым прыжком. Ну, рассматриваю я себя в зеркало, ещё и абсолютно голая… Кого сейчас этим удивишь?

Я и раньше довольно часто этим занималась, особенно когда сидела на безуспешных диетах и пыталась сбросить вес до желаемой отметки. Всё проверяла, в каких местах сколько чего ушло, и выглядела ли я при этом более сексуальной и идеальной. Иногда такие разглядывания заканчивались привычными для меня фантазиями на определённую тему, когда я представляла стоявшего за своей спиной нужного мне мужчину и его руки на моём обнажённом теле. Разумеется, в те моменты трогала и ласкала я себя сама, пусть и пыталась вообразить, будто это были не мои ладони и не мои касания. И, как правило, такие фантазии заканчивались одним и тем же – иногда долгим, а иногда и очень быстрым самоудовлетворением, но уже на кровати.

Разве что сегодня ничего такого мне в голову не лезло. Да и не могло лезть по вполне понятным причинам. Я разделась этим днём для совершенно иной цели. Даже поискала в интернете что-то вроде селфи-советов, как правильно и в каких позах лучше всего фотографироваться, дабы скрыть внешние недостатки и подчеркнуть лучшие стороны лица или тела.

Увы, но применять какие-то улучшающие фотофильтры с прочими инстаграм-примочками я не могла. На них изначально был установлен запрет. Как и ни пользование услугами профессиональных фотографов и фотохудожников. Но хотя бы разрешалось фотографироваться не полностью голой и даже без лица. Что я вскоре и сделала, когда начала надевать на себя чёрный открытый купальник под гулкие и частые удары взволнованного сердца. И который на деле скрыл не так уж и много – всего лишь третью часть груди и лобок.

Последним, завершающим штрихом была чёрная карнавальная маска на поллица, сохранившаяся с какого-то Хэллоуина. Правда, на дальнейшие съёмки у меня ушло чуть больше часа, особенно из-за забракованных мною большей частью кадров.

А ещё я постоянно потела, так как не переставая волновалась, и мне приходилось то и дело поправлять волосы, переделывая снимки с одного и того же ракурса раз за разом. В итоге, к концу данной, далеко не самой удачной фотосессии, я вымоталась и устала до такой степени, что уже вообще ничего больше не хотела, мечтая только об одном. Сдохнуть! А не садиться снова за компьютер, перекидывая на жёсткий диск все последние снимки со смартфона. После чего лезть на нужный сайт и заканчивать с заполнением выданной мне электронной анкеты.

Мне и с самой анкетой пришлось провозиться не меньше часа, прикрепляя к ней выбранные фотографии и зависая на последней минуте перед финальным действием. Перед нажатием виртуальной кнопки «отправить».

Я и без того решалась на данную авантюру больше двух недель. А до этого набиралась смелости, чтобы найти и встретиться на одной из перемен в колледже с Алисией Гришем. Студенткой второго курса, с которой мы вообще раньше никогда не дружили и нигде не пересекались, но про которую ходили кое-какие слухи в пределах самого студгородка.

– Ты это серьёзно? – Алисия тогда хохотнула прямо мне в лицо. – Может и спросишь у того, кто распускает обо мне все эти грязные слухи? Видимо, он куда более осведомлён касательного того, где и когда я торговала своей девственностью.

– Я не собираюсь ничего такого говорить тебе по этому поводу. Просто… хочу побеседовать где-нибудь с глазу на глаз и без лишних свидетелей.

– А с чего ты взяла, что я захочу с тобой о чём-то говорить? Тем более на такие темы! Прости, но ищи на эту роль кого-то другого. Да и Гугл, как говорится, в помощь, если тебе больше нечем заняться в свободное время.

Не знаю, кто вообще пустил о ней данную сплетню, да я бы при других обстоятельствах и слушать ничего подобного никогда бы не стала. Но в том-то и проблема. Сейчас я цеплялась буквально за каждую соломинку, которая могла привести меня к спасительному причалу. Да хотя бы к бую посреди того безумного океана, в эпицентре шторма которого я ни с того ни сего вдруг оказалась, болтаясь на вздыбленных «волнах», как тот жалкий целлофановый пакет на ветру.

Правда, считать буем слух о том, что Алисия Гришем расплатилась с недавними долгами, в которые угодила её прогоревшая на частном бизнесе семья, продав для этого свою девственность, было бы явной глупостью. К тому же, в подобное действительно верилось с большим трудом. Кто вообще захочет платить столько денег за чью-то сомнительную невинность? Если, конечно, этот кто-то не какой-нибудь извращенец с очень большими деньгами и не меньшими сексуальными запросами.

И я, наверное, не ожидала от Элис какой-то иной реакции, получив от неё отворот-поворот прямо сходу. И даже на какое-то время поставив на данной теме жирную точку, вернувшись к менее безумной, но уже проверенной мной авантюре по добыче нужной суммы денег – к перепродаже старых вещей на eBay. Вот только сама тема и не думала меня оставлять.

Не знаю, с чьей подачи это случилось, была ли это Гришем или кто-то ещё, но мне буквально через пару дней после разговора с Алисией пришло письмо от какого-то неизвестного «доброжелателя». Именно в этом письме он поделился со мной ссылкой на искомый мною сайт, приложив небольшую инструкцию с навигацией и советами, куда переходить, что нажимать, с кем связываться и какие оставлять запросы.

Поначалу я даже решила, что это какая-то шутка, потому что сайт являлся интернет-магазином, на котором продавались дико дорогие антикварные предметы мебели с сувенирами от эксклюзивных производителей. И раньше я бы в жизни на него не зашла, если бы действительно искала что-нибудь подобное в подарок. Зато теперь… Выбирать было просто не из чего. Да и что я в сущности теряла, если бы это на самом деле оказалось чьим-то идиотским розыгрышем?

Я и сейчас мало верила в то, что это всё было взаправду, а меня не пытались всё это время банально развести. Хорошо, что хотя бы фотографии требовали без лица и не голышом, иначе бы я точно отказалась.

«Ждите дальнейших инструкций». – не самое вдохновляющее сообщение, которое мне пришло после отправленных мною снимков с анкетой, но… Что я ещё могла сделать? Только ждать. И делать всё возможное и невозможное, чтобы хоть чем-то себя отвлечь от происходящего. Например, одеться и подняться опять на чердак родительского дома на Гроув Авеню, чтобы потратить там ещё несколько часов на поиски завалявшегося в пыльных углах старого семейного хлама. Каких-нибудь более-менее уцелевших вещей от предыдущих поколений Райли, которые можно привести в сносный вид и толкнуть на eBay по относительно приемлемой цене.

Знаю, дурацкое занятие. Но лучшего я пока ещё не нашла. Или, по крайней мере, относительно безопасного.

Да и сейчас, встав в центре старого чердака с облезшими непонятного цвета обоями на деревянных стенах и с единственным окном на фасадной стенке, я на какое-то время слегка растерялась. Похоже, я перетрясла тут каждый ящик, коробку и забитые всевозможным домашним «мусором» стеллажи. Хотя и казалось до этого, что мне всей жизни не хватит, чтобы перелопатить всю эту груду безучастного к моим проблемам старья, пропитанного затхлым запахом плесени, пыли и даже нафталина.

Тем не менее, я всё же вспомнила, где ещё не проводила глубокой ревизии, направившись в тот угол помещения, куда не успели добраться мои беспощадные к семейным реликвиям руки. Настроение по данному поводу у меня, естественно, вообще никакого не было. Особенно, когда мыслями я то и дело возвращалась к отосланной мною недавно анкете и ответному на неё сообщению из нескольких слов. «Ждите дальнейших инструкций».

И сколько я должна ждать? Пару часов? Пару дней? Недель? Месяцев?

Конечно, я прихватила с собой и смартфон на всякий случай. Но даже через два часа, проведённых мною после на чердаке, я так ничего и не получила. Зато наткнулась среди перевязанных бечевкой старых журналов и кожаных скоросшивателей на небольшую папку, служившую когда-то и для кого-то своеобразным фотоальбомом. Для кого именно, я поняла практически сразу, как только достала из неё внушительную кипу цветных и чёрно-белых фотографий, напечатанных ещё с фотоплёнок. И которые я видела впервые в жизни.

Это оказались снимки моей мамы, где-то двадцатилетней давности, когда она ещё училась в колледже. Я поняла это по задним планам и зданиям, на фоне которых они были сделаны, как и по лицам запечатлённых на них совсем ещё юных студентов. По возрасту таких же, как и я сейчас. Маму я, само собой, узнала без труда – молодую, красивую, пышущую здоровьем и улыбающуюся едва не на каждом фото, в компании старых друзей, большую часть из которых я видела, можно сказать, впервые. Или в обнимку с подружками, или…

Я замерла над одним из этих снимков, поначалу было не поверив собственным глазам. И как бы я не всматривалась в изображённую на них пару, застывшие в данном кадре лица не менялись и не становились другими. Они на самом деле принадлежали тем людям, которых я знала хорошо, досконально и едва не всю свою сознательную жизнь. Они улыбались прямо в объектив и обнимались, как обнимаются на фотосессиях почти все влюблённые парочки. Вернее, обнимал со спины свою девушку высокий светловолосый парень, а сама девушка крепко держалась за руки парня, будто не желая никогда его от себя отпускать.

В этой девушке я узнала свою мать. А вот в парне…

Я забыла сказать, как у меня резко закружилась голова, пересохло в горле, а сердце перешло на дикий галоп?

Так вот, говорю это сейчас. И про то, как мои руки в тканевых перчатках моментально вспотели, как и спина, и чуть ли не всё тело, от обдавшего меня с головы до ног эмоционального жара.

Тем более, что я никак не могла ошибиться. Эту улыбку я узнала бы даже из тысячи других, поскольку так мог улыбаться лишь один человек на земле. Рейнальд Элиас Стаффорд четвёртый.

Глава 2

Стаффордов в Юкайе знали очень давно, едва не со дня основания нашего городка (а сие событие случилось всего-то в середине 19 века). По сути, им принадлежали самые крупные на северо-западе Калифорнии вначале лесопилки, а потом и рудники с шахтами по добыче всего, что приносило своим владельцам крупные денежные капиталы, а вместе с этим не менее ценные связи в политических и финансовых кругах самой ненасытной в мире страны. Говорят, они получают свои доходы едва не с каждого дюйма нашего округа. Без их негласного согласия, ведома и решения в городскую ратушу не принимаются даже секретари малого звена, а на территории самого города – ничего не строится и не устанавливается, если не имеет для этого должного от истинных хозяев разрешения. Что уже говорить про мэра, департамент шерифа с прочими государственными и негосударственными ведомствами, включая главный банк городка и все вшивые ломбарды с обменниками?

Наверное, даже королева Елизавета Вторая не имеет в собственной стране столько власти и влияния, сколько имеют Стаффорды в этой вроде как маленькой части далеко не маленького штата США. Не говоря уже о том факте, что ни один уважающий себя бизнесмен не станет держаться лишь за одно пригретое им место, расширяя свои владения и сферу влияния до тех границ, до которых ему позволят расширить остальные равные ему конкуренты. Так что, мы и сами не имели никакого представления, куда ещё Стаффорды успели добраться за свои почти что две сотни века официального существования и где ещё застолбили себе доходные и тёплые под солнцем места. Во всяком случае, они принадлежали к той аристократии нашей страны, из которой впоследствии и выросла нынешняя власть имущая элита.

Обычно и, как правило, все выходцы подобных семейств предпочитают селиться и жить в более респектабельных для своего статуса городах и странах. Стаффорды тоже не являлись исключением из правил. Если верить той же Векипедии, их немаленькая семейка расползлась едва не по всему миру, подобно тем же Ротшильдам или Рокфеллерам. Трое родных братьев Рейнальда Стаффорда и столько же сестёр в Юкайе вообще не задержались, улетев безвозвратно из семейного гнезда один за другим по достижению определённой возрастной отметки.

Во-первых, у нас не имелось элитных школ и колледжей для богатеньких сыночков и дочек. Во-вторых, Стаффорды здесь жили редко и то, отдавая дань своим именитым предкам. Ну, и в-третьих. Рейнальд Стаффорд остался в Юкайе вообще по неизвестным для многих причинам, хотя и являлся главным наследником своей достопочтенной семейки.

И самое главное. За все свои немалые сорок два года Стаффорд Четвёртый так ни разу и не женился, хотя и имел одну официально признанную им внебрачную дочь. И вообще, если опять же верить многочисленным статьям и новостным заметкам из интернета, он был тем ещё повесой и плейбоем. Причём многие с ним снимки не вызывали на этот счёт никаких сомнений. Особенно касательно тех утверждений, что в его постели успели перебывать едва ли не все признанные красавицы Голливуда и мировых модельных агентств. Шайлу ему, кстати, родила (вернее, рискнула родить) одна из таких актрисулек. Видимо, надеялась подобным образом его захомутать и дотащить до брачного алтаря. Но не вышло. Да и ко всему прочему, она едва не потеряла даже то, что имела. Говорят, она и от Шайлы отказалась чуть ли не сразу, как только получила откупные, отозвав после этого многомиллионный против Стаффорда судебный иск.

Так что знала я о Рейнальде и практически его самого, как и все жители Юкайа, можно сказать, с первого дня своего рождения. Единственное, познакомиться с ним лично мне удалось только после того, как я сдружилась в средних классах с Шайлой, которая, к слову, переехала окончательно в наш городок, когда так и не сумела прижиться в одной из элитных школ Сан-Франциско.

Нам было тогда всего по одиннадцать лет, и Шайла впервые привела меня в знаменитый особняк Стаффордов на юго-западном берегу озера Мендосино, куда проникнуть обычным смертным и жителям города было не так-то уж и просто. Она заверила меня, что отца нет ни дома, ни даже в самом штате, потащив меня делать домашку, а потом играться на огромный задний двор с впечатляющим бассейном и несколькими роскошными пристройками. Именного тогда и там я не только увидела его впервые, но и поняла, насколько он отличался от других людей, на которых обычные правила жизни не распространялись.

Если ты говоришь, что кого-то нет ни дома, ни в штате – это утверждение является стопроцентным и истинным, подвергаясь опровержению лишь в самых редких случаях. Про Рейнальда Стаффорда таких вещей вообще нельзя говорить в принципе. Тем более, когда он мог появиться в любом нужном ему месте, в любую нужную ему минуту, независимо от того, кто и что о нём в этот момент знает.

Тогда я вначале услышала нарастающий рокот приближающегося вертолёта, а потом и увидела оный собственными глазами, приземлившийся в последствии где-то в сотне ярдах от нас на специальную за домом площадку и подняв ненадолго неслабые потоки воздуха в пределах своей тяговой досягаемости.

– Вот чёрт! – Шайла тогда выругалась, явно не ожидав от собственного отца подобной подставы. Хотя при этом не выглядела ни напуганной, ни готовой сорваться с места в паническом бегстве в любую секунду. Казалось, она даже отмахнулась от данного факта мысленно рукой, решив и вовсе не обращать внимания на происходящее. Правда, до той поры, пока во дворе не появился сам хозяин имения и не прошёлся через всё патио к задней террасе дома, где мы в это время и зависали со своими девчачьими посиделками.

– Привет, пап! Я думала, ты вернёшься только через день, как и говорил…

– Ну, уж прости, раз не поставил тебя заранее в известность.

Ему тогда было только тридцать четыре, впрочем, как и моим родителям. Но я видела его впервые жизни, так сказать, вживую, ещё и со столь близкого расстояния. Он шёл на средней скорости, не быстро и не медленно, в одном из тех своих деловых костюмов, которые сидят на фигурах таких, как он, мужчинах, будто вторая кожа, подчёркивая его статную и умеренно накачанную спортивную фигуру безупречным стилем выбранной модели, кроя и цвета. Причём шёл не один, а в сопровождении какой-то высокой утончённой леди, одетой в стильный бежевый плащ, имевшей отмороженное и невероятно красивое лицо, роскошную гриву тёмно-русых волос и скрывавшей свои глаза за большими зеркальными от солнца очками. В отличие от своей спутницы, Стаффорд всё-таки снял собственные солнцезащитные очки, когда между нами оставалось где-то ярдов шесть-семь, и прошёлся по нашим оцепеневшим фигуркам насмешливым взглядом истинного хозяина положения.

– А мы тут решили после школы домашку сделать и немного позависать. Ты ведь не будешь против?..

– Если только не всей школой и без мальчиков.

– Не-е, мы тут только вдвоём. Это, кстати, Дейзи Райли, я тебе рассказывала о ней пару недель назад. Дейзи, это мой папа – Рейнальд Стаффорд четвёртый. Ну, ты и так вроде это знаешь…

Ещё бы не знать. Да его в Юкайе каждая собака обязана была знать, пусть и не лично, но достаточно хорошо косвенно, чтобы не спутать при случайной с ним встрече с кем-то другим. Я бы точно никогда не приняла его за иного человека, поскольку это в принципе было невозможно. А в те минуты и подавно, когда я испытывала нешуточное волнение при соприкосновении наших взглядов в одной, так сказать, точке пересечения. Кажется, именно тогда меня обдало первым и безумно сильным эмоциональным жаром из смешанных страхов, любопытства и недетской тяги к запретному и недоступному. А уж получить его от изучающего взора самого Стаффорда – равносильно тому, как пройти свое первое крещение при личном знакомстве с этим мужчиной.

– Хорошо. Только без криков, визгов и прочего апокалипсического шума.

Естественно, никакого интереса я в нём тогда не вызвала. Наверное, он даже пропустил мимо ушей моё имя, забывая о моём существовании в ту же секунду. Не говоря уже о том факте, что я являлась ровесницей его дочери и уже тогда была чрезмерно упитанной, если и не толстушкой, то где-то очень близкой к данному критерию. Да и сама наша первая встреча с тех пор была, наверное, единственной, когда он действительно обратил на меня своё царское внимание, так сказать, увидев меня сознательно и хоть как-то отреагировав на моё присутствие. А ведь я продружила с его дочерью после этого без меньшего восемь лет!..

***

– Это правда? Это действительно ты и Стаффорд двадцатилетней давности?

Видит бог, я пыталась успокоиться и найти объяснение найденным мной фотографиям на трезвую голову. Но в свете последних событий это оказалось не так уж и легко. Вернее даже, невозможно. Поэтому я и не сумела удержаться, чтобы не сесть на ближайшую электричку до Сан-Франциско – уже на следующий день после отосланной мною анкеты в нелегальную базу данных торговцев живым товаром – ворвавшись через несколько часов в палату матери в медицинском центре UCSF Health и едва не с ходу ткнув ей под нос несколько прихваченных с собою снимков.

– Боже, Дейзи… Что случилось? На тебе лица нет.

Мать не сразу въехала в происходящее, находясь под действием обезболивающих лекарств, которые притупляли её восприятие реальности и весьма заметно притормаживали скорость мышления. Так что потребовалось где-то не меньше минуты на то, чтобы она, рассмотрев сунутые ей в руки фотографии, наконец-то увидела то, что было на них изображено, а потом и вспомнила, с чем они были на самом деле связаны.

– Откуда это у тебя?

– Откуда это у меня? – я чуть было не вскричала, поскольку так и не сумела успокоиться за те шестнадцать с лишним часов, которые провела в очередном мини-аду после того, как нашла эти треклятые снимки. – Откуда они у тебя?! И почему ты на них со Стаффордом? Ты была с ним знакома? Когда? Как? У вас что, был роман? Почему ты никогда не рассказывала мне об этом?

– Бога ради, Дейзи… сбавь тональность, а то… у меня голова дико кружится.

А уж данный приём от Норы Райли я знала наизусть едва ли не с пелёнок. Если она не хотела что-то обсуждать или отходила от темы, тут же жаловалась на лёгкое недомогание и свой чрезмерно чуткий слух.

– Мама, пожалуйста. Просто расскажи, что между вами было. Папы всё равно уже давно нет… да, тут вообще никого нет, перед кем можно было бы хранить подобные тайны. И раз ты была когда-то знакома с самим Стаффордом, почему, чёрт возьми, ты не попросила у него помощи, когда угодила в больницу и получила диагноз?

– Потому что Стаффорды не те люди, к которым обращаются за помощью такие, как мы.

– Б@дь, мама! У них до хрена благотворительных фондов! Больница Юкайи и прочие социальные службы города только и живут за их счёт! Мне даже сложно представить, сколько они вообще вбухивают денег во все свои меценатские проекты каждый божий день. Пара сотен тысяч долларов для них вообще ничто! Как для нас пара центов!

– Господи, Дейзи… Сколько раз я тебя просила не лезть в их семью! А эти последние десять тысяч, которые ты где-то взяла для оплаты данной палаты… Ты ведь взяла их не у Шайлы, не у дочери Стаффорда?

– Не уходи, пожалуйста, от ответа, мама. Что тебя связывает с Рейнальдом Стаффордом? И почему ты его боишься, как прокажённого?