Текст книги "Рабыня для повелителя огненной бури (СИ)"

Автор книги: Анна Хрустальная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава десятая

Вовсе нет! Ни о чём она не догадывалась! И уж тем более не имела никакого понятия, чем занимаются подобные мужчины с невинными девушками вроде неё Лорелии. Она и так не могла никак поверить в то, что он её нашёл. Просто каким-то неимоверным способом и поэтому перепугалась до смерти ещё тогда, в том жутком закоулке, когда он снял с неё защитное заклятие, которое должно было отталкивать от неё всех подряд, пока Псы со всем имперским обозом не покинут Приграничье Теарина, а потом и сами Древние Фьорды.

По заверениям матушки Йонетты они должны были это сделать в ближайшие дни. Тогда бы Лия вернулась обратно в лес, к своей прежней привычной жизни. Маску ложной личины она и до этого применяла не раз. Правда, не настолько жуткую, какой была самая последняя, но достаточно неприятную для глаз простых смертных, которые при встрече с девушкой не должны были прознать про её истинное лицо.

Наверное, она слишком увлеклась этим днём, когда прикинулась попрошайкой и начала зачаровывать своим пением заполонивших город прохожих. И вот результат. Её так постыдно поймали, и теперь она стоит в неглиже перед самым страшным имперским жнецом из Огненных Земель. Кажется, нечто подобное ей снилось в последнюю ночь, но не столь реалистично и не в окружении богато обставленной комнаты. А вот сам жнец, похоже, был именно таким, как и во сне. Высоченным, необъятным и пугающе смуглым – в чёрной кожаной куртке, штанах и высоких сапогах со шуровками на швах, но без той своей боевой сбруи с жутким холодным оружием всевозможных форм и размеров.

Но, самое ужасное, он заслонял сейчас своей огромной мускулистой фигурой двери и, судя по всему, всё недавнее время сторожил её с той стороны. Она не просто была в этом уверена, она будто бы чувствовала его постоянное присутствие и даже его жадный взгляд. А теперь и вовсе не знала, что думать и что делать, прекрасно понимая, что означал этот тёмный, буквально пронзающий взор исподлобья от имперского убийцы. Он мог означать только одно. Теперь он её отсюда так просто не выпустит.

– П-пожалуйста… прошу! Я… я ещё никогда не была с мужчиной…

– Да, я это знаю. Но зато умеешь их соблазнять и сводить с ума.

Следующий его шаг казалось, выкачал из комнаты практически весь воздух. На Лорелию будто полыхнуло обжигающим облаком чужой близости и подминающей воли. Ей стало и трудно дышать, и даже стоять на ногах из-за усилившейся в коленках дрожи, как и захотелось со страшной силой отступить назад, чтобы прислониться спиной к деревянной стенке.

– И это очень опасно – обладать столь завораживающей красотой. Не говоря о долге Древних Фьордов, который теаринцы теперь обязаны выплачивать двенадцать долгих колен имперской короне Огненных Земель. Считай, на тебе стоит печать Сириона с самого первого дня твоего рождения, и которому ты теперь принадлежишь, как пожизненная собственность, вплоть до своей кончины. И даже если тебя возжелает сам император…

Пока Эйдан всё это ей говорил, неумолимо приближаясь и преграждая собой абсолютно всё и вся, его голос ощутимо огрубел, понизился и стал больше походить на хриплое звериное рычание. И от его звучной вибрации у Лии ещё сильнее холодели внутренности, стыла в жилах кровь, а по спине и затылку расползался сонм колких мурашек, из-за которых тут же вставали дыбом волоски на коже.

– Даже он не вправе даровать тебе свободу, как и провозглашать вольной имперской подданной. Увы, моя речная Сирена…

Милостивые боги! От его накрывшей с головой будто окутывающей тени и буквально осязаемого взгляда безжалостного хищника, готового в любую секунду разорвать в клочья загнанную им в угол жертву, ей становилось настолько не по себе и страшно, что она уже была готова взмолиться о пощаде. Но жнец не только не останавливался, но и заставлял её паниковать ещё больше. Поскольку она видела в его чёрных, бездушных глазах и чувствовала в его близости то, что он и не собирался от неё скрывать.

– Но ты по крови и месту своего рождения являешься имперской рабыней, права на владение которой может заявить любой приближённый Его Императорского Величества. И сейчас этим правом собираюсь воспользоваться я. Иначе…

Он вдруг поднял руку, и Лия несдержанно вздрогнула и даже всхлипнула. Но так и не отшатнулась, задышав ещё чаще и расширив от страха и до болезненной рези глаза. Как и не отшатнулась от мягкого касания грубых пальцев мужчины, обхвативших её лицо за скулы, щёки и накрывших её дрожащие губки.

Ничего ужасного она в этом так и не почувствовала, невольно вспомнив те моменты, когда его более напористые ласки и поцелуй у Лунных Скал вызывали в ней греховный жар с бесконтрольным желанием. Он будто заражал её собственной похотью, из-за чего её тело моментально реагировало на все его к ней действия и манипуляции. А мощный прилив ответного исступления тут же смывал все недавние страхи и панику, словно морская волна песочный город с берега.

Правда, от этого становилось ещё более невыносимей, так как она не могла не бояться его вовсе. Вот только её истинная сущность рвалась к этому жуткому человеку против воли самой Лорелии, изнывая от жажды испытать большее. Узнать, каково это – быть с мужчиной, как и почувствовать разницу между своими и чужими ласками.

– Иначе этим правом захочет воспользоваться кто-то другой… – смысл его последней фразы едва ли достиг здравого рассудка девушки, так как вторая ладонь жнеца накрыла её грудь под шеей и скользнула под край выреза льняной сорочки. И снова Лия вздрогнула всем телом от очередного шокирующего ощущения, сильно отличающего от тех, какие она испытала в холодной воде.

– А я не намерен допускать подобного расклада вещей. Ты будешь моей… – в этот раз он просипел свой вердикт прямо ей в губы, пока одной рукой стягивал с её плеча и налитой груди сорочку, а пальцами второй погружался в волосы за шеей и обхватывал затылок в жёсткой фиксации. – И только моей. Ты будешь принадлежать лишь мне одному…

Похоже, он уже бредил, хотя, и Лия мало что понимала из его хриплых слов. Особенно, когда он накрыл её задыхающиеся губки своим горячим, сминающим ртом, тут же вторгаясь в её сладкую глубину жадным и совершенно бесстыдным языком. Заставив её снова вздрогнуть, но уже от иных ощущений. От жгучей, пронзительной и одновременно сладкой вспышки ненормальной похоти, которая ворвалась в её тело раскалённой стрелой прямо из самого мужчины. И которая разрасталась и доводила до полного сумасшествия, пока он продолжал её целовать и скользить во рту ненасытным змием искусителем. Или облизывая поверху припухшие уста своей немощной жертвы. А потом снова проникая вглубь, в попытке обвить её язык своим или же заставить отвечать ему тем же.

– Великие боги… кажется, я готов это делать целую вечность… – когда и почему он прервал свой ненормальный поцелуй, Лорелия едва ли поймёт. За пройденное до этого время он успеет её довести практически до полуобморока и до такого сильнейшего возбуждения, какого она никогда ещё раньше в жизни не испытывала, особенно когда занималась этим тайком сама с собой.

Ведь он не просто её целовал, но и обшаривал по дрожащему телу горячей ладонью, сжимая до лёгкой боли грудь или же обхватывая ягодицу срамной лаской. И от этих совершенно новых для неё ощущений её пробирало, как от гудящей в коже и в интимных мышцах сладкого тока от грозовой молнии. И чем дальше продолжалась эта блаженная пытка, тем сильнее становились и эти самые ощущение, и собственное желание пройти этот неизведанный ей путь до конца.

– Иди в кровать. Мне надо раздеться.

Мужчина не просто прервал поцелуй, но и вдруг резко её отпустил, отступая на несколько шагов с таким видом, будто он сдерживал себя от едва контролируемого желания её убить. Может оттого Лия так быстро и протрезвела, мгновенно всплыв из недавнего угара, тут же интуитивно приподняв руки и прикрыв свою девственную наготу.

– Опусти руки и больше передо мной никогда так не делай.

Жнец произнёс свой приказ всё таким же негромки голосом. Но в этот раз Лорелию от его весьма ощутимого жёсткого тона едва не передёрнуло, как и из-за ещё большего пробравшего девушку страха. Тем не менее, она нашла в себе силы опустить руки и даже сделать несколько неровных шагов в сторону высокой кровати.

– И даже не думай там чем-то прикрываться.

Ещё одна отрезвляющая фраза Эйдана нагнала её в шаге от необычного ложа, непривычно широкого и длинного, с красивыми резными столбиками, с верхней рамы которых свисала защитная ткань от ночной мошкары. И, как вскоре Лие удалось узнать, она была застелена не тюфяком, набитым жёсткой соломой, а чем-то очень мягким и до неожиданности приятным (скорей всего, каким-нибудь гусиным или лебединым пухом). А уж сколько сверху лежало крупных меховых шкур. Неужели жнец уже на этом когда-то спал? А может даже далеко не один?

Но сумбурным мыслям девушки было суждено вскоре прерваться. Особенно после того, как она не слишком уверено забралась на очень прочную кровать и приняла вытянутую позу, стиснув едва не до дрожи ноги и кое-как удержавшись от дичайшего желания натянуть на себя одну из мягких шкур. Её внимание практически сразу было перетянуто движениями мужчины из центра спальни.

Он уже успел к этому времени стянуть с себя сапоги, распустить шнуровку на куртке и теперь разбирался с кожаными завязками на чёрных кожаных штанах. Причём проделывал это почти так же неспешно, как и у заводи Лунных Скал. Ну, может быть немного быстрее и более напряженнее, отчего мышцы на его руках, плечах и груди будто жили своей жизнью и завораживающе вздувались или ненадолго «опадали»-расслаблялись. А когда он полностью снял с себя оставшуюся одежду и неглиже, у Лорелии невольно перехватило дыхание, а изнутри опять обдало кипящим жаром, вызывая очередной приступ паники с необъяснимым порывом взмолиться о пощаде.

Какая пощада, Лия? Он же ясно дал понять, что не отпустит тебя, назвав в лицо своей рабыней и собственностью. И сейчас двигается к изножью кровати во всей своей первозданной красе, как тот совершенный и неуязвимый чёрный бог из недр преисподней самого Валхаала. С таким взглядом, будто, как минимум, собирается поглотить её живьём или сотворить с её телом всё, что только не придёт в его искушённую голову.

А уж как теперь выглядела его грешная плоть внизу живота. Лия даже сперва её не узнала, едва поверив своим глазам. Ведь в этот раз она не только выросла в размерах более, чем в два раза, но и восстала твёрдым почти прямым жезлом до самого пупка мужчины, оплетённого змейками вздутых вен и увенчанного блестящей округлой головкой отличительного цвета и формы.

Так что когда он забрался на кровать, скользнув ладонями по её ногам от щиколоток до бёдер и без какого-либо усилия раздвинул их в стороны, чтобы пристроиться у раскрытой девичьей промежности, Лорелия не удержалась и упёрлась ладошками о его мощную грудь ещё до того, как он над нею навис голодным демоном из пекла Валхаала.

– П-пожалуйста! Не надо! – и, не соображая, о чём просит, немощно всхлипнула.

– Никогда!.. – он тут же, как ни в чём ни бывало, перехватил её руки за запястья и с такой же невозмутимой лёгкостью завёл их ей за голову, прижав у изголовья всего одной ладонью. После чего заглянул в её перепуганные насмерть глазища и почти прорычал ей в губы. – Никогда не смей говорить мне подобных слов, когда я на взводе. Вообще ничего подобного не смей мне говорить!

Глава одиннадцатая

Её буквально затрясло, когда он вдруг прижался своей каменной и одновременно упругой плотью к её промежности и лобку и даже несколько раз потёрся о её горячие и обильно увлажнённые складки, сипло и глубоко дыша, пока рассматривал её испуганное лицо и её совершенную наготу. Она так и не поняла, что при этом испытала, но едва ли омерзение. Скорее, больше панику из-за того, что кто-то, впервые в жизни, не просто трогал её там, но и делал что-то настолько интимное и тем самым пугающее, из-за чего у неё моментально останавливалось сердце и отнимались все конечности.

Правда, когда жнец накрыл одно из полных полушарий её всё ещё налитой томным вожделением груди своей огромной ладонью, а потом вдруг припал жарким ртом к твёрдому соску, Лорелия громко ахнула, совершенно не ожидав почувствовать то, что почувствовала. Особенно когда извивающийся язык её растлителя начал растирать её нежную плоть и немеющую от новых ощущений кожу, вызывая острые вспышки эротического удовольствия, которые так же усиливались твёрдым стволом его большого фаллоса, продолжавшего скользить по её интимной плоти под лобком.

Страх снова отступал на бешеной скорости под натиском всего того, что ей теперь пришлось испытывать, возбуждаясь за считанные мгновения до прежнего состояния и забывая напрочь обо всём, чего она так сильно и недавно боялась. Эйдан снова заражал её своим животным безумием, причём практически рыча или издавая схожие с рычанием гортанные звуки, пока игрался с её сосками, затягивал их в свой жадный рот, чуть прикусывал или раздражал бесстыжим языком.

А потом и вовсе чуть не свёл её с ума. Когда вдоволь насытившись её грудью вдруг начал прокладывать неспешную дорожку из влажных поцелуев и засовов по центу живота – от солнечного сплетения до золотистых волос на лобке. Точнее, когда спустившись к её бёдрам взял и… накрыл жарким ртом её чувствительные складочки луно[*] с ещё более воспалённой вершиной сикеля[**]. Лия тогда буквально задохнулась от несдержанного стона и даже попыталась выгнуться, окончательно дурея, как и забывая о том, что до смерти боялась того, что он будет с ней делать. А теперь едва не извивалась и не молила о большем, пока его язык скользил по её ноющей надрывно пульсирующей плоти, возвращаясь каждый раз к набухшему бугорку и заставляя её стонать ещё громче и чаще, когда начинал его настойчиво массировать и растирать до более нестерпимого возбуждения. Настолько сильного, постоянно нарастающего и практически сводящего с ума, что Лорелия уже буквально задыхалась от немощных вскриков.

А после и вовсе едва не сорвалась в сладкую бездну или к райским звёздам сущих богов, когда он довёл её до неземного блаженства, наполнив её тело мощными вспышками запредельного экстаза или чистейшей эйфорией, от которых действительно хотелось взлететь, а то и даже умереть.

Как жаль, что этот полёт длился недолго и всего через минуту был беспощадно прерван той же рукой, которая подняла её к небу. Эйдан вдруг резко поднялся над ней, снова приблизившись до упора и нагнувшись над перекошенным от стонов лицом Лии тёмной тенью чёрного бога. Практически полностью накрыл собой и прижался к её изнывающей от оргазма луне огромным и всё ещё твёрдым как камень фаллосом.

Она даже не успела полностью очнуться из недавнего забытья, как и понять, что не так с его потемневшим лицом, и почему его взгляд почерневших до самого дна души глаз переполнен каким-то демоническим безумием или одержимостью.

– Вот теперь я тебя помечу по-настоящему, найла[***], и это будет куда надёжнее хозяйского клейма на плечо. И буду метить столько, сколько хватит на сегодня сил и желаний…

В те секунды она воспримет его слова как за очередной ничего не значащий бред. Но продлится её недопонимание совсем недолго. Вплоть до того момента, когда что-то плотное и большое упрётся в её промежность и начнёт давить насильственным вторжением, будто намереваясь её вспороть и насадить на эту жуткую штуку. Она сразу же попытается отпрянуть и выкрутиться, но жнец придавит её к ложу и скрутит своими неподъёмными ручищами так, что она и пискнуть не успеет. Особенно, когда он зажмёт её рот ладонью и одновременно вспорет такой невыносимой болью, от которой действительно захочется либо поскорее сойти с ума, либо сдохнуть. И не остановится! Будет снова и снова «резать» её изнутри, растягивать и едва не рвать ей лоно в кровавую рану, глядя всё это время в неё своим обезумевшим чёрным взглядом и шумно порывисто вдыхая-выдыхая при каждом очередном своём движении и грубом толчке.

Как долго продлится эта пытка, Лия так и не запомнит. Кажется, на это уйдёт целая вечность, которая покажется ей вечностью, проведённой в самом пекле Валхаала. Причём под одним из его самых страшных Демонов, который явно получал наслаждение от всего, что с ней делал. От того, как насаживал на свой огромный, будто раскалённый фаллос, причиняя тем самым невыносимую боль, как и от её беспрестанных слёз, наблюдая всё это время за её реакцией по лицу ненасытной тьмой своих чёрных дьявольских глаз.

Правда, в какой-то момент боль уже перестанет казаться такой же сильной, разрывающей и сводящей с ума, какой была в самом начале. Видимо, это само тело попытается подстроиться под ритмичное трение каменной плоти жнеца внутри лона Лии и хоть как-то заглушить причиняемые им ощущения. Но легче всё равно не станет. Потому что имперскому Псу на деле было плевать на то, что он с ней вытворял. Наоборот, по выражению его одновременно озверевшего и одурманенного получаемым удовольствием лица, он был готов, по его же словам, делать это до тех пор, пока у него не закончится силы и желания. А судя по тому, как он на неё смотрел, как заглядывал в её агонизирующую душу, его желания мучить её снова и снова определённо не знали границ.

А потом, когда он усилит и ускорит свои движения-толчки и уже буквально зарычит, словно загнанный зверь, до Лорелии дойдёт, что это будут его финальные удары перед его собственным апогеем, которые едва не доведут её до настоящего обморока. Не говоря о тех моментах, когда его семя, будто горячий и разъедающий яд, оросит её внутренние раны, вызывая дополнительный дискомфорт с безумным желанием скончаться сию же секунду. После чего мужчина наконец-то замрёт, обмякнет и навалится сверху, продолжая при этом глубоко и часто дышать, а его мощный гулкий стук сердца она ощутит едва не каждой клеточкой всего своего тела.

И опять же легче ей всё равно не станет, как и не получится не вздрагивать от неутихающего рыдания, на которое чёрный жнец не обратит никакого внимания. Даже когда уберёт руку с её рта и наконец-то соизволит подняться, вынимая одновременно из неё свой всё ещё стоящий колом член, испачканный в её алой крови и в его собственном семени. А её будет продолжать трясти и дальше, хотя от прежней физической боли останутся лишь несильные рези с раздражающим чувством саднящей плоти.

Больно, скорее, будет от других ощущений. От понимания, что ею так грубо попользовались и отняли у неё невинность только потому, что возжелали совершить это над ней, не спрашивая у неё на это никакого ответного согласия. Даже наоборот, утверждая, что она здесь никто. Вещь и собственность самого императора Огненных Земель, которую теперь может иметь любой его знатный подданный.

А ведь она когда-то представляла свой самый первый раз совершенно иначе. Да и матушка Йонетта сколько раз ей говорила, что такая близость возможна только с суженным, выбранным для неё самими живыми богами. А в действительности оказывается, с ней это мог сделать кто угодно? И, возможно так ещё и будет?..

Почему она до сих пор не умерла, хотя хотелось просто до безумия? Ведь она уже была на грани. Её душа почти скончалась и молилась всем сущим богам, чтобы они избавили её наконец-то от этого кошмара.

Но, похоже, у богов было на этот счёт иное мнение. Она не только не умерла, но и даже не потеряла сознания, наблюдая всё это время за тем, как чёрный жнец встаёт с кровати и, как ни в чём ни бывало, расслабленной походкой приближается к небольшому столику между окном и камином. Как берёт оттуда кувшин, наливает в одну из деревянных кружек то ли воду, то ли какой-то иной напиток и в несколько больших глотков всё это выпивает.

Потом делает пару шагов в сторону очага к низкой скамье, на которой всё ещё стояла лохань, где Лорелию обмывали местные женщины, и подхватывает там же небольшой ковш. Зачерпывает им из деревянного ведра остатки чистой воды, встаёт над лоханью и принимается неспешно поливать свой живот. Правда, стоя спиной к девушке. Но по его определённым движениям рук она догадалась, что именно он там себе обмывал. Хотя она едва ли могла тогда сказать, отчего испытывала больший шок. От того, что он делал, или от вида его мощной мускулистой спины, покрытой рельефными узорами давно заживших шрамов и блестящей обильной испариной. Сейчас, с более близкого расстояния и при ином освещении всё это выглядело совершенно иначе, чем у Лунных скал. Как и воспринималось.

Закончив с недолгим обмыванием, мужчина подхватил одну из лежавших там же тряпок, которыми Лию обтирали насухо, и вытерся ею сам. А потом, всё ещё держа эту тряпку в зажатом кулаке, развернулся и с невозмутимым видом вернулся обратно к кровати.

И, самое ужасное, его внушительный фаллос всё ещё находился в прежнем возбуждённом состоянии, разве что был уже чистым и будто готовым к очередному заходу, заметно приподнимаясь ещё выше при каждой очередной судороге накачивающей его крови.

– П-прошу… – девушка, не удержавшись, попыталась его хоть как-то остановить, снова всхлипнув и не особо удачно сжав коленки. – Хватит… не надо!

А он снова забрался на кровать, спокойно развёл ей ноги и прошёлся несколько раз по промежности влажной тряпкой, немного снявшую или остудившую саднящую там боль.

– Кажется, я тебе уже говорил о том, как буду относиться к подобным от тебя словам. – он отбросил тряпку в сторону на пол расслабленным жестом и снова пристроился между раздвинутых им бёдер Лорелии. Снова нависая над ней адским демоном Валхаала и снова погружаясь в её перепуганные глазища чёрным взглядом ненасытного пожирателя душ. – И я тебя уже предупреждал… Сегодня я буду метить свою новую найлу, пока мне будет хватать на это сил и желаний.

И в этот раз он накрыл её пересохшие губы жёстким поцелуем своего жадного рта, перед тем как в очередной раз вспороть нестерпимой болью, насаживая до упора на свой демонический жезл.

___________________________

[*] луно, луна – старинное название женской интимной плоти

[**] секель, сикель или сокель – не менее старое название клитора

[***] найла – имперская рабыня, наложница