Текст книги "Бубновая дама (СИ)"
Автор книги: Анна Гринь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Вставай, засоня! – позвала бабушка, услышав, что я уже проснулась. – Иди поешь, а потом гулять на речку пойдем.
Я улыбнулась и села, но тут же упала обратно и накрылась одеялом с головой. За несколько дней легко привыкаешь отсыпаться почти до обеда.
Что еще нужно студенту летом? Сон, еда и никакой нервотрепки. И к осени он будет бодр, здоров и начисто растеряет полученные за год знания.
– А зачем нам на речку? – спросила я, выползая к столу в пижаме.
Зная свою бабушку, я не ожидала, что поход ограничиться только банальным любованием природой.
– Русалки к себе звали, – просто ответила старушка, заставив меня усмехнуться, – что‑то у них там произошло.
Завтрак я проглотила с такой скоростью, что бабушке оставалось только довольно хмыкнуть. Я же не обратила на это внимания, побежав переодеваться. Встречу с русалками бабушка обещала мне давно, в прошлом году я гостила у нее совсем мало, и повидаться с этими удивительными созданиями не успела.
Впервые русалок я увидела в компании родителей, тогда подводные жители почти не обратили на меня внимания, как и на всякого человека, жизнь которого – полная чаша. Потом, уже после гибели мамы и папы, здесь, в деревне, я ходила к реке одна и чуть не оказалась в заложниках водяного. Бабушка долго бушевала, даже отходила меня веником, навсегда отучив от подобных проделок. И я на всю жизнь запомнила, что детям, а особенно тем, кто остался сиротой или без одного родителя ни в коем случае нельзя приходить к водоемам и рекам в одиночку – русалки заманят и не отпустят. А уж на болото нос совать не стоит тем более.
Даже повзрослев и обзаведясь всеми навыками достаточно уверенной в себе молодой ведьмы, я продолжала опасаться рек. По старой памяти.
Веник из лозы вам не хухры – мухры! Это вернейшее средство запоминания. Впечатывает прямо в мозг!
Имея опыт в общении с русалками, к походу в их владения я готовилась куда основательнее, чем к прогулке в лес, хотя с бабушкой опасаться проделок от подводных не стоило. Но лучше уж лишний раз перестраховаться, чем потом жалеть. Все ж таки опыта у меня было мало. По меркам любого создания волшебного мира я ребенок несмышленый, а таких им их зловредный характер велит крутить в баранку, чтобы в будущем боялись. С точки зрения простого обывателя, я могла казаться опытной ведьмой, ведь не всякий человек может уборку в доме при помощи магии сделать, сварить зелье для перемещения в пространстве или что‑то починить одним взглядом, но для русалок я безнадежная неумеха. Именно поэтому я облачилась в рубаху из бабушкиных запасов, с длинными рукавами и глухим воротом, удобные широкие штаны и высокие резиновые боты. Волосы туго заплела в косу и заколола на макушке кренделем.
– Прям колхозница, – озвучила свое мнение бабушка.
Она оделась попроще, всем видом демонстрируя уверенность в собственных силах. Что ж ее право, а я лучше перестрахуюсь.
– Любимые брючки мне жалко, так что в речке, если будет нужно, я искупнусь в этом неприглядном виде, – поджала губы я. – Всяко лучше. А старой рубашке пара лишних иловых пятен только на пользу пойдет. Очень колоритно будет смотреться рядом с дырками на боках в швах и отметинами от валяния на траве и сборов малины.
– Готова? – спросила бабушка, пряча усмешку.
Мы под руку вышли из дома и по проселочной дороге за деревенькой отправились в сторону леса.
Я никогда не спрашивала, почему бабушка решилась перебраться из Подлунного мира в мир людей. И с каждым годом все отчетливее казалось, что подобные вопросы не уместны.
Ну живет здесь дипломированная ведьма, тут тоже ведь волшебные создания обитают. Что уж странного.
Дорога вихляла меж полей, уводя в сторону от обжитых людьми мест. Вскоре с обычной дороги мы перешли на видимую только нам тропку.
– Что‑то леший зачастил, – заметила бабушка, указывая на основательно вытоптанную траву. – Лапти у него здоровенные, ходит быстро. Еще с ночи примял.
Даже если бы баба Верия не обратила моего внимания, то я сама бы заметила и примятую траву, и пару обломанных веточек на кочке. Тропка лешего серебристо светилась, видимая даже днем, а уж ночью ни за что ее ни с чем не перепутать. Опытный леший любого знатока ночью в лес завести может, обмануть, но только не таких же обитателей волшебного мира, как мы с бабушкой.
По тропе лешего мы обогнули лес и поднялись на холм, с которого открывался отличный вид на реку. В этой части она разливалась шире, чем где‑то еще. И только владеющим магией были видны густые заросли ивы на левом берегу и кукурузы – на правом.
– А когда на том берегу кукуруза успела вырасти? – удивилась я, рассматривая широкую полосу этой сельхозкультуры.
Бабушка не ответила и начала спускаться. Я последовала за ней, так и эдак присматриваясь к странному явлению. Особенно удивляло, что для людей кукурузное поле виделось обычными зарослями бурьяна. Пусть и идеальной прямоугольной формы.
У берега нас уже встречала делегация из полудюжины русалок разного возраста, одна из них, внимательно оглядываясь по сторонам, держала на руках крошечного детеныша, то и дело принимаясь гладить его по короткому хвостику.
– Ты вот… на бережочке посиди, Лип, а я тут делом займусь, – велела бабушка и уверенно направилась к русалкам, а я послушно свернула к полуутопленному в воду старому дереву. Его ветви давно растеряли свою листву и теперь крючковатыми гибкими пальцами расчесывали дно в неглубокой запруде, вздымая песок и клочки ила на поверхность.
Я уселась поудобнее и вытянула ноги, почти касаясь воды каблуками резиновых сапог.
Правила поведения с русалками я когда‑то вызубрила от корки и до корки, чтобы больше не попадать в казусные ситуации. Именно поэтому и не стала расспрашивать бабушку сейчас. Любой мало – мальски образованный колдун или ведьма – а о магах всех направлений и говорить не стоит! – знали, что русалки к своим деткам чужих не подпускают. А если по банальной глупости попробовать подойти поближе, то можно и на острый прием нарваться: обстреляют чешуйками или покусают не хуже бойцовой псины.
– Привет, – в паре метров от меня из воды вынырнула хрупкая девушка с темно – зелеными волосами.
– Привет, – отозвалась я, рассматривая русалку.
«Модница!» – отметила про себя, любуясь вплетенными в волосы лилиями и похожими на серебряные подвески рыбками. Кожа русалки отливала зеленцой, но с приятным сиянием, словно и под кожей жили мириады крошечных серебристых рыбок.
– Красивая иллюзия, – похвалила я вслух, взглянув на русалку с прищуром, как учила бабушка. Вся красота слетела с подводной обитательницы, как шелуха, явив истинный облик русалки. Он уже мало чем привлекал, но зато и от зависти меня перекручивать перестало.
Русалка не обиделась, а будто бы даже оценила мое сопротивление своим чарам, а потому выбралась на большой камень у самого берега и, поглаживая спутанные волосы, похожие на тину, спросила:
– В Академии теперь учиться будешь?
Я глянула на бабушку, пытаясь понять, когда та, занятая работой, успела проговориться.
– Да, буду.
– Верия очень не хотела, чтобы ты поступала… – мягко сказала русалка и улыбнулась, показав острые щучьи зубки. – Даже писала в Академию, чтобы не присылали тебе писем.
За время проведенное у бабушки, я перестала обижаться на ее попытку меня обезопасить, так что теперь восприняла слова русалки без злости.
– Я хочу учиться.
Девушка кивнула и заметила:
– Ты, если надумаешь после в Подлунном остаться, то так и делай.
– Почему? – опешила я.
– Верия свою горечь в сердце хранит, но это ее дело. Не слушай бабушку.
Я улыбнулась русалке, не желая развивать тему, хотя уже поняла, что подводная обитательница знает о жизни моей бабули больше, чем я сама.
– А что это за кукуруза на том берегу? – решив сменить тему, я указала на обозначенную часть противоположного берега.
– А ты не знаешь? – удивилась русалка. – О… Ах да! Ты же не была здесь, у реки, несколько лет.
Я подперла голову кулачком и приготовилась слушать очередную местную байку, коих русалки знали даже не сотни, тысячи!
– То была тихая лунная ночь… – понизив голос, произнесла русалка.
– Солнце тогда светило, – обиженно обозначил свое присутствие еще кто‑то.
Я обернулась, не сразу разглядев в ветвях ивы совсем юную дриаду. Ветерок добродушно трепал ее светло – зеленые локоны, переплетая их с листиками ивы.
– Что тут забыла? – растеряв весь повествовательный романтизм в голосе, простонала русалка. – Река – наши владения!
– Так то река, – пожала худенькими плечиками лесная нимфа, – а я на иве сижу. Не придирайся. Лучше рассказывай. Я тоже вспомню…
Русалка недовольно ударила хвостом по воде, пытаясь прицельно обдать дриаду водой, но та ловко увернулась.
– Луна освещала еще не успевшую созреть кукурузу… – сверля нимфу взором, провыла русалка.
– Солнце! Солнце! Какая луна? – не обращая внимания на тон русалки, поправила нимфа.
– Весь мир вокруг замер, будто предчувствуя надвигавшуюся беду… – продолжила рассказ русалка.
– А то! – покивала дриада.
– А потом появились они… – продолжила, как на распев, подводная. – Кто‑то утверждает, что то был злой колдун и его случайная жертва, решившая своей жизнью спасти все живое.
– Кто‑то твердит, что это какие‑то студенты магической Академии из параллельного мира напились и буянили, – хихикнула нимфа.
– Р – р-р! – зарычала на лесную нимфу русалка и уже спокойнее продолжила: – То ли это светлый маг гонялся за сорвавшимся с цепи очередным экспериментом. В общем, история о том умалчивает.
– От чего же? – хмыкнула нимфа. – Да все в округе слышали тот леденящий кровь крик: «А – а-а! Так не честно!». Это вполне могли быть и духи из других миров.
– История о том умалчивает, – повторила русалка с нажимом. – Одно известно доподлинно, что во все стороны из кукурузы поползли огромные гусеницы…
– Ага! Грома – адные! – подтвердила нимфа, руками показывая размер насекомых.
– Видимо, кто‑то узнал об этом и явился, чтобы защитить нас. – Русалка вздохнула и продолжила снова напевно: – И был бой великий! И бросались наши защитники в гусениц домашними тапочками…
– Тапочками? – переспросила я, зажимая рот, чтобы не расхохотаться в голос.
– Да, – дружно подтвердили обе рассказчицы.
– Во – о-он они! На палках висят! – нимфа ткнула пальцем в чучело на том берегу и я присмотрелась, чтобы разглядеть орудие, с которым нужно охотиться на гусениц.
– Помогло? – хихикая, уточнила у рассказчиц.
– Конечно! – кивнула русалка, выдирая из волос листик. – Волшебный артефакт подействовал, гусеницы исчезли, не причинив никому вреда.
– Наши спасители тоже пропали, – печально вздохнула нимфа. – Но мы теперь их всегда вспоминаем, храним тапочки, как великий оберег от природных катаклизмов, и кукурузное поле от людей скрыли, чтобы не смели трогать место сошествия к нам спасителей.
Я хихикнула, представив, кто на самом деле мог посетить урожай кукурузы, и прикидывая их реакцию на свежую местную легенду.
– Липа, – позвала меня бабушка.
Я быстро распрощалась с нимфой и русалкой и поспешила обратно к тропке, на которой уже стояла ведьма.
– Значит, я так и не увижу… – начала я, оборачиваясь к реке.
– Нет, – отрезала родственница. – Рано тебе еще. Вот сначала со всеми русалками перезнакомлю, потом еще несколько лет надо к ним в гости захаживать…
– Да поняла я, – обиженно простонала я и побрела по тропе. – Зачем только сейчас с собой водила?
– Ну… ты же с одной из них поговорила, – резонно напомнила бабушка. – Так что скоро они тебя будут подпускать ближе. И уже не так, как раньше.
Я вздохнула и пнула камушек, вымещая свое раздражение.
«Вот уеду в Академию и буду там жить, как хочется!» – подумала и немного успокоилась.
Домой мы вернулись уже после обеда: бабушка чуть вымотанная прогулкой, а я освеженная и отдохнувшая.
– Бабуль, я погуляю? – уточнила, проверяя деньги в кармане. Местный сельский магазинчик не блистал ассортиментом, но должно же у них там мороженое найтись?
– Не уходи далеко, – велела бабушка.
– Я же в августе в Академию уеду, – напомнила я. – Ты и там будешь меня контролировать?
Женщина не ответила, только зыркнула на меня недобро, прежде чем лечь на диванчик в общей комнатке.
– Я тебя еще не отпустила, – напомнила она, когда я уже почти вышла из дома. Я предпочла сделать вид, что не услышала ее слов.
Солнце припекало голову, и я всего через четверть часа пожалела, что не прихватила кроме денег какую‑нибудь шляпу. Но делать было нечего, – не возвращаться же! – я просто прибавила шагу, стремясь поскорее оказаться у магазинчика. После можно будет пойти в рощу и поваляться в траве на опушке, слушая гудение пчел над клевером.
В магазине веяло прохладой, а под потолком вяло жужжали мухи. Продавщица скучала за прилавком с томиком в мягкой обложке. По внешнему виду книги даже нельзя было определить, что именно читала женщина, настолько выгорела и затерлась яркая некогда картинка.
Выбрав из двух видов обычный пломбир, покрутившись у полок с резиновыми сапогами и галошами и сосредоточенно оценив размеры и форму чугунков, я отчалила из магазинчика под любопытным взором продавщицы.
– А вечером слухи по деревне расползутся, как тараканы, – хмыкнула я, вспоминая, как задавала вопросы о качестве продаваемых изделий.
Это местным мои вопросы покажутся странными, а в магической среде имеет огромное значение, чтобы резиновые сапоги были без дырок, а котлы и чугунки без брака.
С мороженым мир уже не казался таким уж неприветливым, и я, весело улыбаясь, потопала по тропинке за магазином, с уверенностью кошки углубляясь в заросли борщевика. С годами люди перестали бороться с этой напастью, отвоевав себе лишь право на дорожку, а могучие сорняки уверенно заняли все остальное место между старых осин, не давая шанса другим растениям.
На тропке, как и на любой дорожке в окрестностях, виднелся след ноги лешего.
– Интересно, – хмыкнула я, обдумывая это наблюдение. – Скучно ему что ли, раз так часто и подолгу свои владения без присмотра оставляет?
Мне, естественно, никто не ответил, хотя я была не прочь разгадать загадку.
Понадеявшись, что вспомню и спрошу уже дома у бабушки, я продолжила прогулку, совершенно ни о чем не думая. До рощи дошла уже с одной только палочкой от мороженого и оберткой, засунутой в задний карман штанов. Осмотревшись и выбрав себе уютное местечко без соседства муравьев, я устроилась в траве, собираясь немножко подремать на солнышке. Дома все равно никакого отдыха не выйдет, бабуля обязательно пристанет с очередной порцией расспросов.
Осмотревшись, я решила отыскать пару широких листиков подорожника, чтобы уберечь нос от ожога, и на коленях полезла в травяные заросли, высматривая требуемое.
– Ну, где ж ты? – через несколько минут поисков простонала я, когда даже на тропке подорожник не обнаружился. – Ладно, я тебя найду и потом будет плохо!
Так же на коленках и локтях я устремилась в кусты, уже надеясь отыскать просто что‑то подходящее, и едва не ткнулась носом в большую плетеную корзину. Та стояла прямо в зарослях лозы и нахально перегораживала единственный просвет.
– Эй! – воскликнула я и вскочила, заглядывая в высокую, едва ли не в рост со мной конструкцию. – В таких только маленьких девочек домой относить…
– Только не стоит проверять, влезешь ты в нее или нет, – хмыкнул рядом кто‑то, и я заглянула за корзину, увидев за кустами девушку.
Та с довольным видом стояла на коленях перед цветком, торчавшим прямо посреди травяного ковра.
– Привет, – сказала я незнакомке, открыто ее рассматривая.
Едва ли выше меня самой, но куда упитаннее, с короткими, до плеча волосами небесно – голубого оттенка.
– Привет, – кивнула девушка, – поможешь?
Я с готовностью нырнула в заросли и через секунду оказалась рядом с девушкой.
– Я Дина, – представилась незнакомка.
– Олимпиада, но можно просто Липа.
– Живешь тут? – уточнила Дина, примериваясь к цветку маленькой лопаткой.
– К бабушке приехала, а ты?
– Тоже, но моя далековато отсюда, – поморщилась девушка с голубыми волосами и воткнула лопатку в землю. – А вот этот дружочек от меня который день прячется!
Я хихикнула.
Представляться полностью нам нужны не было. Каждая и так легко опознала в другой наделенную даром, ведь этому в первую очередь учили всех детей. Раньше, чем начать говорить, каждый из магического племени должен был усвоить разницу между своими и чужаками. К чужакам относились все люди без способностей к магии. При них запрещалось вести себя необычно, чаровать и что‑либо рассказывать, ведь до семнадцати лет и маги, и колдуны, жившие здесь, учились в обычной человеческой школе.
В Подлунном мире все было немножко проще, там о волшебстве знали все, так что скрываться необходимости не возникало, а детям прививали банальную технику безопасности и запрет на проведение экспериментов над неодаренными сверстниками.
– Я в этом году в Академию поступаю в Хилгаре… – призналась Дина.
– Я тоже, – хихикнула я.
– Хе – хе, – развеселилась Дина.
Мы переглянулись и дружно захохотали.
– Забавно, – успокаиваясь, сказала я. – Нас здесь не так много. Русалок в реках и то больше, а вот встретились же…
– Моя старшая сестра уже учебу заканчивает, – подкапывая растение со всех сторон, прокряхтела Дина. – У нее годовая практика и работа над дипломом. Родители очень довольны, даже работу ей подыскали в Надзоре за магическими созданиями. Мне так не повезет, я в бабушку уродилась.
– Быть ведьмой ничем не хуже, – ободряюще произнесла я. – Мы можем многое из того, что магам не доступно. Да и сил, если рассудить, у ведьмы побольше будет.
– В Академии нам всем крылья пообрезают, – пессимистично предрекла Дина.
– Это как? – удивилась я, но потом мысленно признала, что совсем ничего не знаю ни о Хилгаре, ни об Академии.
– А так, – заметив свое информационное превосходство, Дина на миг оторвалась от дела. – Да, учеба, жилье за счет казны, питание. Но… Ты список разрешенных к ввозу предметов видела? Или еще не читала?
Я кивнула и без труда перечислила короткий список, где упоминались в основном одежда и обувь.
– Это они не прислали список запрещенного, – многозначительно хмыкнула Дина. – Еще лет двадцать назад присылали. Моя тетя Доротея такой получила в свое время.
– И что? – спросила я, садясь и скрещивая ноги.
– Раньше был список, и все знали, что нельзя ввозить, а теперь по приезду готовься к тому, что в стены Академии войдешь совсем без вещей, налегке, – криво усмехнулась Дина. – Все пожитки студентов отправляются в специальную комнату, где их тщательно обыскивают. Все, что покажется странным или откровенно подозрительным, заберут и даже на вопросы отвечать не станут.
– Но почему? – удивилась я. – Неужели кто‑то пытается принести в Академию что‑то опасное?
– Техника безопасности, – вздохнула Дина. – Ты слышала про студента, что своими экспериментами чуть половину города не разрушил?
Я кивнула, но ничего говорить не стала. Как и очень многие, кто знал настоящую правду о тех событиях, я была вынуждена помалкивать. Большинство из магического сообщества считали, что тогда все случилось по вине молодого мага, который не уследил за экспериментом. Людям и нелюдям проще было жить, думая, что здание в центре большого человеческого города взорвалось и осыпалось прахом, накрыв десятки кварталов вокруг, по вине чьей‑то безалаберности, чем смириться с пониманием, что где‑то в Подлунном мире могут обитать сильные колдуны и маги с коллекцией самых ужасных и запрещенных составов в копилке рецептов и формул заклинаний.
Я криво улыбнулась.
Мои родители многие годы натыкались на следы действия того колдуна, подбирали оставленные им ниточки, чтобы найти и обезвредить, но колдун успешно скрывался, продолжая практиковать темное искусство до самого последнего дня.
В Подлунном мире, конечно, темные не считались поголовно преступниками. Они жили как и все, Академия ежегодно выпускала из своих стен несколько новых темных. Но то были маги или колдуны солидных темных специальностей, нужных не только в Подлунном, но и в других мирах. Кто‑то из них становился некромантом и заводил частную практику, кто‑то предпочитал распределение в Надзор. Кто‑то даже отправлялся к жрецам, чтобы стать одним из темных хранителей. Но, оставаясь темными по своей сути, эти маги и колдуны подчинялись законам и не убивали никого из разумных магических созданий для своих ритуалов, заклинаний и зелий.
Темный колдун, за которым охотились мои родители, только по заведенному на него делу уничтожил более дюжины людей, эльфов и оборотней. Случайно или специально родители так и не выяснили.
Меня передернуло от отвращения, и я попыталась отгородиться от воспоминаний. Над головой все так же сияло солнышко, в кустах трещали воробьи, а Дина рассказывала о жизни в Академии.
– Подержи‑ка, – попросила девушка и передала мне выкопанный цветок. Его длинные корни толстыми побегами цеплялись за землю, змеясь и стремясь вырваться из захвата.
– Верткая какая, – одобрительно пробормотала я, сражаясь с растением. – Клубни есть?
Дина вскочила, нырнула с головой в корзину и, вооружившись ножницами, поднырнула под мои руки, быстро стряхивая с корней землю.
– Взрослая клубневидная ползуха, – с нежностью пробормотала Дина, улыбнувшись мне. – Ее в такое время найти сложно…
– А в другое – еще сложнее, – покивала я.
Дина поддакнула и осторожно ссыпала похожие на горошинки клубни в мешочек. После этого мы в четыре руки вернули растение в землю и присыпали землей.
– Крепкое, к осени еще урожай даст, – наблюдая, как ползуха выравнивается и расправляет примятые листья, сказала Дина.
– Для чего, кстати, собираешь? – уточнила я.
– Да хочу с собой приготовить немного, – призналась девушка. – А то в Академии вечно чего‑нибудь не достать, а потом майся то бессонницей, то от чьего‑нибудь проклятия, то от… – Девушка оглянулась по сторонам. – То от бессильной злобы.
Мы расхохотались, прекрасно понимая друг друга – клубни ползухи входили в состав едва ли не каждого второго состава и служили как компонент, замедляющий эффект.
Сложив мешочек в корзину, Дина уверенно подхватила лямки и закинула свои пожитки за спину, став похожей на экзотическую сборщицу чая.
– Хочешь к нам? – предложила я.
Девушка с голубыми волосами кивнула, и мы весело зашагали по тропинке обратно в деревню.
* * *
Дина ушла только вечером, уболтав и меня, и бабушку рассказами про своих родственников и Академию.
– Милая девушка, – вздохнула Верия, убирая со стола чашки и чайник с остывшим чаем.
Я кивнула и унесла на кухню плетенку с плюшками, утащив напоследок несколько, пока бабушка не видела.
– Но это все равно не значит, что я тебя отпущу учиться, – предупредила ведьма.
– Бабуль! – обиженно простонала я. – Все равно поеду. Вернусь в город, заберу документы из универа и отправлюсь.
– Липа, – начала бабушка, – я все еще не понимаю, зачем тебе все это?
– Ба – а-а! – привычно протянула я. – Ты ж понимаешь, что… гены пальцем не задавишь. Не смогу я жить и работать как обычный человек. Не мое это!
– Многие справляются, – поддела ведьма.
Я фыркнула и ничего говорить не стала. Я совершенно не понимала людей, которые в этом мире предпочли отказаться от своей сути ради странной и ничем не оправданной возможности жить «как все нормальные».
– Олимпиада…
– Бабуль, я родилась ведьмой и ведьмой буду, – оборвала я, в упрямстве ничем не уступая бабушке. – И Дина будет. Мы не из того теста, которое подойдет для булочек. И обсуждать эту тему дальше я не хочу. Пусть те, у кого дар в крови разбавился до прозрачности воды, живут как люди. Ты ведь знаешь, что я с универом здесь уступила только твоим уговорам.
Бабушка Верия фыркнула и больше ничего не сказала. Я вздохнула, но решила не зацикливаться на очередном витке спора с ведьмой.
После такого разговора невинный вопрос о книге из библиотеки пожилую ведьму ни капельки не насторожил. Хитро улыбаясь, я довольной лисичкой прошмыгнула к нескольким книжным шкафам на большой утепленной веранде и уверенно стянула толстый томик «Легенд».
– Что взяла? – не глядя на обиду, осведомилась ведьма.
Я тихо зашипела, но уверенно и спокойно промолвила первое же попавшееся на полке название:
– «Жаркие ночи».
Бабушка крякнула в соседней комнате, да и я сама не удержалась от смешка. Это ж надо было выбрать именно любовный роман среди десятков перемешенных с обычными книгами томиков о магии. Но все равно лучше, чем говорить правду.
Первый раз в «Книгу легенд» я заглянула лет в пять, еще не до конца понимая смешение букв, рун и только опытным ведьмакам известных символов. Но книгу и не нужно было читать, она сама рассказывала то, что хотелось узнать человеку. Никакой опасности книга не представляла, кроме своей исключительной интересности. Если вчитаться, переходя от истории к истории, то можно не заметить, как проходят часы и даже дни. Повзрослев, я научилась подчинять книгу, чтобы та не околдовывала, так что бабушка переживала за меня понапрасну.
– А не рано ли тебе?.. Такое! – запнувшись, уточнила ведьма.
– Бабуль, мне уже восемнадцать. К тому же я еду в Академию. Должна же знать, к чему готовиться.
Бабушка закашлялась и сиплым голосом вопросила:
– Что? Готовиться? К чему? Олимпиада!
– Отпор давать, – проходя в комнату и держа «Легенды» так, чтобы бабушка из кресла не могла разглядеть томик, с наигранным непониманием ответила я. – Что ж еще?
Женщина успокоено обмякла и задышала глубже:
– Я тебя умоляю, Липа, не заводи себе там ухажеров.
– Это почему же? – настал мой черед удивляться.
– Зачем тебе это? Ты еще молодая, жить да жить…
В этом я не могла не согласиться с бабулей. Но почему‑то тут же в голове промелькнул образ моего кратковременного дорожного попутчика. Немного подумав, я таки решилась спросить:
– Бабуль, ты же хорошо знаешь все разновидности существ?
– Конечно.
– А вот вампиры… их можно отыскать? – осторожно уточнила я.
– Сложно, – ответила ведьма. – Подолгу на одном месте они не живут, особенно истинные.
Я кивнула и пошла к себе. После вернулась и деловито прошествовала на кухню, чтобы к плюшкам добавить еще и большую чашку чая.
– Что может быть лучше книги, теплой летней ночи, горячего чая и сладостей? – сама у себя спросила я и усмехнулась, прилаживая томик на колени.
Но не успела я сделать первый глоток чая, как мимо открытого окна что‑то промелькнуло, будто луч света фонарика, а потом над подоконником возникла косматая рогатая голова. Визитер раздвинул горшки с геранью в стороны и осклабился, демонстрируя мне острые зубы.
– Что надо? – не слишком приветливо осведомилась я у фавна.
Тот вновь усмехнулся и сунул руку во внутренний карман жилетки с преувеличенно обиженным видом:
– А здороваться не учили?
– Если бы звала, то здоровалась, – сухо промолвила я и вновь опустила взгляд на разворот книги. – Что надо?
Фавн прихватил клыками пару листиков и вдумчиво ими захрустел, так что по комнате поплыл резкий запах герани.
– Эй! – воскликнула я. – Я бабушке скажу! Это ее цветы!
– Жалко бедному ни – и-исчастному фавну пару листиков? – скуксился рогатый, даже уши поникли и слезы навернулись на глаза.
– Знаю я таких как ты, – не поддалась я на провокацию. – Жалованье тебе позволяет питаться вполне разнообразно, так что оставь цветок в покое.
Фавн хмыкнул, играть печаль перестал и вновь широко улыбнулся.
– Так что? Письмо заберешь? – осведомился он, помахивая конвертом.
– Давай, – я отложила книгу и встала в кресле на колени. – От кого оно?
– А мне знать не положено, – фыркнул рогатый. – Я письма разношу, а не на вопросы отвечаю.
– Давай письмо, – я протянула руку, пытаясь выхватить конверт, но фавн, будто специально, и в полный рост поднялся, и от окна отошел.
– Прекрасный вечер, не правда ли? – глянув на звезды, спросил фавн и пошевелил своим носом – пяточком.
Я с сомнением приподняла бровь, глядя на рогатого, а тот с хихиканьем протянул таки мне конверт, добавив на последок:
– Приятно провести.
Я ничего не поняла, села в кресло и воззрилась на конверт. Он оказался из шершавой светло – зеленой бумаги с вензелем в углу на лицевой стороне. Переплетение букв и рун мне ни о чем не сказало, но никаких других обозначений на конверте не оказалось.
– Ну и что тут у нас? – испытывая небольшой страх, тем не менее храбро спросила я, вскрывая послание.
На колени ко мне выпала плотная карточка из зеленого картона, на которой черно – серебряными чернилами было выведено: «Приглашаю приятно провести ночь. Гедымин».
Я нахмурилась и прикусила губу.
– Ответ будет?
Фавн вновь возник у окна, но уже с розовым горшком изрядно прореженных зарослей жгучего декоративного перца. Я покусала губы, пытаясь понять, что же испытываю.
С одной стороны, я сама собиралась отыскать вампира, но с другой… Встреча с вампиром? Ночью?
Нет, я, конечно, не боюсь сказочек про вампиров и юных дев, но идея прогулки под ручку с кровососом…
– Да, будет, – решилась наконец. – Я согласна.
Фавн деловито покивал и вытащил из внутреннего кармана жилетки очередной зеленый конверт.
«Похоже, вампирюга все заранее продумал?» – сама у себя спросила я, выдергивая протянутое послание из лап рогатого.
Внутри опять же оказалась только карточка, где было выведено всего несколько слов: «В полночь у реки».
Я фыркнула, но выражать словесно свое мнение не стала. Фавн довольно осклабился и исчез. Я сползла по спинке кресла, обхватила ладонями коленки и несколько минут просто сидела, раздумывая над ситуацией. Ситуация основательно мне не нравилась.
Покачавшись в кресле и пару раз прикусив ноготь, я поднялась, разыскала в сумке телефон и записку с Дининым номером. Знакомая ответила через пять гудков, весело уточнив:
– Заскучала?
– Привет, – я чуть расслабилась и села обратно в кресло. – Можно тебя спросить?
– Валяй, – легко разрешила Дина и громко зевнула.
– Ты своей интуиции доверяешь? – издалека начала я.
– Ведьма всегда и во всем должна верить чувствам, – наставительно заметила девушка. – А что?
– Вот я тоже так считаю, но… – я замялась.
– Давай – давай, Липа, рассказывай! – развеселилась девушка. – А то я запасусь клещами и приду из тебя слова вынимать! Будет больно.
Я расхохоталась и кратко пересказала встречу в поезде, упомянув о письме с приглашением.
– Вампир, говоришь? – уточнила Дина. – Понятное дело, что нам их бояться нечего. Вампир ведьме зла не сделает, ведь на нас их магия не действует. Как и на всех из магического сообщества.
– Вот поэтому мне и не нравится то, что интуиция против полуночной вылазки… – вздохнула я. – Наверное, все же не пойду.
– Слушай, а давай я тоже схожу? – придумала Дина. – У тебя же нет договоренности о свидании один на один?
– Нет! Точно, давай!
На этом и расстались, договорившись встретиться в одиннадцать на дороге к реке.