Текст книги "Ведьма на работе"

Автор книги: Анна Гринь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Я со вздохом посмотрела на парня и в который раз повторила:

– Да какая магия? Нет у меня никакой магии.

– Ты здесь, так что есть, – коротко поддержал приятеля Шарад.

Сговорились! Нет, их можно понять. Наверное. Но как мне найти то – не знаю что?

– Ладно, я попробую, – закатывая глаза, пообещала я.

– Только побыстрее, – предупредил Мэй. – Мы тут уже который год едва-едва справляемся.

В доказательство он вытащил из ножен длинный нож и повернул так, чтобы я могла видеть рисунок на стали. Теперь, когда мне не угрожали, я могла заметить, что этот рисунок вытравлен в металле и покрыт чем-то черным, а не просто нарисован на поверхности.

– И что я должна увидеть?

Мэй вытащил из других ножен второй нож и молча мне его показал. На втором ноже рисунок почти исчез, а сам металл выглядел мутным.

– Сила поддерживает защиту, – пояснил парень. – С ней оружие прочнее обычной стали, его не разъедает кровь иномирных демонов и оно способно наносить смертельные раны этим тварям. А в присутствии опасных иномирных гостей рисунок светится синим.

Потрогав каждый нож по очереди, я хмуро глянула на Шарада и спросила:

– Так вот что это было? А спросить не проще?

– Так было быстрее, – пожал плечами блондин, явно не испытывая и тени раскаяния, и добавил: – К тому же демоны искусно лгут и притворяются.

Да. Милая у меня компания. И вот эти двое – все мои близкие знакомые на целых семь миров? Провидение, ну почему мне не везет? Я расплачиваюсь за двадцать лет тихой, мирной и сытой жизни?

– Ладно, можно сколько угодно торчать и болтать, но мне бы хотелось хоть что-то сделать, раз уж я начала, – достаточно явно намекнула я этим нечувствительным субъектам.

Ну вот как так можно? Я гостья. Иномирянка. Для меня и один-то другой мир в новинку, а тут какой-то конструктор… А они даже не пожалели. Не спросили, как я, чем мне помочь. Нет. Им подавай какие-то способности, в то время как я тут в полнейшей ж… Неприятности у меня, вот!

– Так… Дай-ка подумать, – наморщил лоб Мэй, глядя по сторонам.

– Ты нашла деньги? – глянув на меня, уточнил Шарад. – Каких больше?

– Целых пять видов, – ответила я, надеясь, что хоть по части Семимирья эти парни мне помогут. – Больше всего… там на одной стороне клевер.

– Удачно, – поймав хвост мысли блондина, покивал Мэй. – Серый мир – идеальный вариант. Из всех он наиболее развитый. Как раз нужное место, чтобы прикупить мыло и всякую подобную дребедень.

Подхватив меня под руку, парень решительно развернулся в нужном направлении. Шарад, сунув руки в карманы, невозмутимо пристроился слева от меня и последовал за нами с самым независимым видом.

Интересно я, наверное, выгляжу со стороны: самая непримечательная девушка, шагающая под конвоем двух двухметровых лбов в черном.

– Серый мир? Почему серый? – спросила я.

– А как их еще называть? – удивился Мэй. – Всякие мудреные названия придумывать? А так все просто. Раз в этот мир попал кусок города с серыми крышами, то и мир Серый.

– Значит, вы просто зовете их Серый, Зеленый, Фиолетовый, Красный, Оранжевый…

– Рыжий, – поправил меня Шарад.

– Черный и Коричневый?

– Вроде того, – кивнул Мэй. – А зачем придумывать что-то сложное?

– Ну да. И несложно запомнить.

Я рассчитывала, что парни проводят меня, познакомят с местностью, покажут, что и где, но они просто довели меня до нужной улочки и указали направление, а сами утопали в тот Рыжий мир, которому достался самый большой «кусочек торта» в этом странном месте.

Издали слияние миров выглядело пусть и чудно, но довольно непримечательно. У нас тоже порой строят половину дома в одном стиле, а другую – в совершенно противоположном, а потом доказывают, что в этом есть какая-то великая идея, посыл, новшество! Тут уж кому и что нравится.

Серый и Рыжий мир соединились весьма удачно: даже окна домов, фасадами повернутых к маленькой площади, в центре которой, как кукла на самоваре, восседал теперь уже мой дом, оказались на одном уровне. Подойдя ближе, я смогла рассмотреть, что на самом деле стык вовсе не такой, каким выглядит издали. На ум приходила ассоциация с Тихим и Атлантическим океанами, которые, встречаясь, бьются волнами друг о друга, но не смешиваются. Я видела частички серого и бежевого, которые медленно двигались, сталкивались и разлетались, чтобы снова начать этот танец. Граница между мирами находилась в постоянном движении, но под пальцами стены с обеих сторон не прогибались и не растворялись.

– Никогда не видела ничего подобного, – прошептала я и покачала головой. – Ну и местечко!

Свернув на нужную улочку, для эксперимента я прошла к переулку и нырнула в него, собираясь проверить, как выглядит соединение миров в других местах. Здесь, у самой площади, идти было всего несколько шагов. И я ошарашенно уставилась на стену дома, обрывавшуюся прямо посередине высоких окон. Стекла тонули в глухой бежевой стене из соседнего мира, причем стену это распилило под небольшим углом к земле. У водостока отсутствовал значительный кусок, а крыша сиротливо сияла ополовиненными плитками черепицы.

– Да, такое бы никто не придумал!

Вернувшись из экскурсии, я зашагала вверх по улице, решив сначала осмотреться, а уже потом начинать какие-то попытки шопинга. Внешне дома и сама улица навевали мысли о викторианской эпохе, а неспешно шагающие рука об руку пожилые женщины лишь убедили меня в этой ассоциации своими нарядами. Я никогда не была особым знатоком, но внешняя схожесть со старенькой экранизацией советской эпохи по одному английскому сыщику просто пробирала до щекотки за ушами.

Естественно, это не было некое условное прошлое нашего мира, но в этом параллельном мирке что-то и где-то развивалось по знакомому, земному лекалу.

Чем дальше я шагала, тем обжитее и многолюднее становились улицы, улочки и переулки, змейками пересекавшие ту, по которой я шла. Я сбилась на десятой кофейне, сдалась и заглянула в одну из них, выбрав самую маленькую и не слишком примечательную. Приходилось надеяться, что мой внешний вид не составит мне проблем. В конце концов, по местной моде внешне я могла сойти лишь за служанку, а большая плетеная сумка, пустотело болтавшаяся под мышкой, лишь усиливала впечатление. Местных правил я не знала и честно боялась, что меня попытаются выгнать. Мало ли! Может, кофейня – не место для прислуги?

Зажав в кулаке несколько монеток с отчеканенным клевером, я тихонько вошла внутрь. Тут же захотелось счастливо улыбнуться. Пусть мир был чужим, но здесь тоже варили кофе, который наполнял маленький зал одуряющим ароматом.

Подойдя к стойке, я была вознаграждена самым настоящим меню с подробными описаниями и ценниками. За стойкой на высоком стуле восседал пожилой мужчина в белоснежном фартуке и неторопливо читал толстую газету.

«А этот мир очень даже неплох, – мысленно порадовалась я. – Достаточно современно. Не дикое Средневековье!»

– Добрый день, миэль, – улыбнулся мне мужчина. – Чего-то желаете?

Проникнувшись симпатией к этому человеку уже за то, что ни тоном, ни взглядом он не выразил и тени неудовольствия моим довольно простым видом, даже если таковое было, я попросила посоветовать мне самый вкусный кофе и десерт к нему, пусть выбор последних здесь ограничивался несколькими видами пирогов. Мне еще предстояло узнать, сколько же относительно чего-то другого я отдам за мою первую чашку кофе в Семимирье, но мой мозг требовал кофеина с такой силой, что я была готова отдать все.

Расплатившись и выбрав столик у окна, но в самом уголке, чтобы не слишком привлекать внимание немногочисленных посетителей, я замерла над высокой фарфоровой чашкой, просто вдыхая аромат. Склонившись поближе, я улыбнулась, чувствуя, как лица касается теплый пар.

– Корица, что-то очень похожее на апельсиновую нотку, – прошептала я и наконец пригубила напиток. Вкус был чуть непривычный, но в тоже время очень знакомый.

Глядя, как за окном своей собственной жизнью живет чужой мир, я пила кофе, ела ореховый пирог и впервые за эти дни чувствовала не просто азарт, желание жить и неистребимую веру в лучшее, а самое настоящее счастье. И покой.

Больше не нервничая, из кофейни я отправилась на поиски аптеки. По моим представлениям, именно там следовало искать все то, что понадобится мне в первую очередь.

И не ошиблась!

На счастье, мне повезло и в этот раз: все товары можно было увидеть в стеклянных шкафах по обе стороны от входа и на прилавке, растянувшемся поперек зала. К каждому был приложен листочек со стоимостью, позволяя оценить расходы.

Пришлось попотеть, чтобы опознать большую часть товаров, а после буквально на пальцах объяснить, что мне нужно из того, что я не нашла, но спустя час из аптеки я вышла, изрядно обеднев, но зато с целой сумкой всякой всячины.

– Вот это же другое дело! – поглаживая бок сумки, улыбнулась я небу. – Уже жить можно.

Естественно, мне не приходилось рассчитывать на какие-то знакомые марки или даже знакомые названия. А кое-где – даже внешний вид. Но теперь в этом мире у меня был зубной порошок, имевший лиричное название «Розовая вишня», но не из-за аромата – тот как раз был самым обычным, ментоловым, – а из-за цвета. Зубная щетка. Несколько брусков мыла с ароматом, сильно напоминавшим шалфей. Стеклянная бутыль с самым настоящим шампунем, а аптекарь предупредил, что при возврате бутылки даст скидку в следующий раз. Плотная картонная коробка с содой. В отдельном кульке – мелко натертый корень какого-то местного дерева, который здесь применяли вместо синьки при стирке белой одежды. И корень другого дерева, теперь уже мыльного, предназначенный для мытья всевозможных поверхностей. Все дно сумки занимала туалетная бумага, которую здесь делали из каких-то водорослей. Пока еще никто не додумался делать ее в рулонах, но и в виде салфеточек – тоже неплохо. Оставшееся место в сумке я набила здоровенным отрезом марли, пожадничав отдавать в два раза больше за нее же, но в уже нарезанном на бинты виде. Из лекарств выбор ограничился бутылочкой синей жидкости, которой предлагалось дезинфицировать раны. Десять видов пилюль собственного изготовления пока вызывали лишь вопросы, поэтому их я оставила на следующий заход в аптеку.

Заглянув в пару магазинов готовой одежды и оценив предложенные товары, я со вздохом выложила довольно значительную часть оставшихся денег в одном из них, купив три пары чулок из материала, на ощупь напоминавшего кашемир. Представленное в продаже нижнее белье не радовало, но пришлось смириться с покупкой панталон, хотя продавщицы очень удивлялись, что я выбрала черные, и парочки ночных рубашек.

– Вы недавно потеряли кого-то из близких? – спросила самая старшая из них, заворачивая товары в лист плотной коричневой бумаги. – Возможно, присмотрите у нас и платье для траура?

– У меня траур по прошлой жизни, – очень серьезно сказала я ей, чтобы не вдаваться в запутанные объяснения и не выглядеть странной. – Хотя… – уже на улице сказала я вслух. – Может, и нужно быть чуть-чуть странной. С чудинкой. Наверняка внешний вид Мэя и Шарада тоже не кажется здесь обычным. Людей с чудинкой недолюбливают, избегают или ими восхищаются, но зато нет необходимости перед каждым оправдываться, что мне просто нравится черный цвет.

– Эй! А мы тебя ищем! – окликнул меня Мэй, когда я вернулась на мою персональную маленькую площадь.

Я с сомнением вздернула бровь, глядя на брюнета, рассевшегося на ступеньках домика. Блондин удобно вытянулся на площадке перед дверью, длинными ногами перегородив проход.

– И это так вы меня искали? – фыркнула я себе под нос, обходя одного и переступая через другого, и громко спросила: – Зачем?

– Ну как же! – вскакивая, воскликнул Мэй.

– Я еще не обрела вашу злополучную магию, – пробасила я, прерывая слова, уже готовые сорваться с губ парня. – Как обрету – сразу скажу. Вы бы лучше чем-то помогли бедной и несчастной девушке, оказавшейся в этом суровом Семимирье без друзей и знакомых.

Настроение у меня было благодушное и расслабленное, так что эта претензия вылетела из меня, миновав любую цензуру. Молодые люди переглянулись.

– И чем мы можем помочь бедной и несчастной? – с внезапной полуулыбкой спросил Шарад.

Я даже замерла, держась за дверную ручку. Если к бесконечным улыбкам Мэя я как-то привыкла, то улыбающегося блондина и представить не могла. Но в этой полуулыбке сквозило такое явное превосходство и ехидство, что я тут же оттаяла. Захотелось наступить на самоуверенного типчика и что-нибудь отдавить.

– Начните с малого, – вместо этого елейным голосом предложила я. – Я ведь девушка. Существо трепетное, нежное, слабое.

«Ага! Слабое! Как ломовая кобыла, волокла эту сумищу пешком через два мира!» – про себя добавила я, чтобы напомнить, что нежной и слабой я должна быть лишь в глазах окружающих.

– Миры эти пугающие, а я одинокая девушка, – продолжила я.

– И? – сведя брови в попытках поймать суть моих намеков, вопросительно взглянул на меня Мэй.

– Угостите девушку обедом… или уже ужином, – прямо ответила я. – И попутно ответьте на вопросы. И вообще… как вы хотите, чтобы я вам помогала, если у меня никакой мотивации на это нет, а?

Парни переглянулись.

– А в следующий раз, может, хоть в две головы додумаетесь, что можно помочь девушке сумку донести… – хмыкнула я себе под нос, входя в дом.

Вероятно, мои претензии прозвучали нагло, но с двумя младшими братьями я давно выучила, что намеков мужчины не понимают. Уж лучше сразу и без обиняков обозначить проблему, чем потом сидеть на горе накопившихся обидок и надеяться, что они сами когда-нибудь додумаются.

– Хорошо! – крикнул из-за двери Мэй.

Оставив сумку на большом столе, я прихватила ту самую злополучную тетрадку с письмом ведьмы, карандаш и поспешила выйти из дома, пока парни не передумали и опять куда-нибудь не ушли.

* * *

– Итак, – произнесла я, отодвигая пустую тарелку, на которой не оставила даже пары капелек соуса, и придвигая тетрадку. – Мне нужно много всего узнать.

– Спрашивай, – кивнул Мэй, заглянув в кувшин с сидром.

– Сходи еще за парой, – сказал ему Шарад и перевел взгляд на меня.

– Хм… Вчера я еще была не в том настроении и состоянии, так что вопросы будут разные, – предупредила я. – И я буду записывать.

Шарад пожал плечами и с видом независимого кота уставился в окно. Белого, тощего, зеленоглазого котищи.

– Сколько всего существует миров?

– Этого никто не знает, – сказал Шарад. – Маги предполагают, что их может быть несколько сотен, но не отрицают, что сильно преуменьшают это примерное число.

– Должно ли быть плохо во время и после перехода из одного мира в другой? – делая пометки в тетрадке, задала я следующий вопрос. – Я не имею в виду Семимирье и его миры. Я уже поняла, что здесь все иначе. Я про то, что меня свалила лихорадка в этом мире.

– Все индивидуально, – чуть помедлив, ответил блондин. – Кто-то переносит все без проблем, а кто-то может даже погибнуть.

Я вытаращилась на парня, осознавая, что мне, оказывается, еще повезло.

– В Семимирье никого не смущает, что вы, из вашего Первого, здесь меняетесь раз в десять лет?

– Да кого это волнует? – фыркнул Мэй, возвращаясь с двумя кувшинами, в одном из которых оказалось темное пиво. Я решительно подвинула свою кружку.

– Семимирье вобрало в себя по кусочку городов из семи миров, – сказал блондин. – Это не сельская местность, где все друг друга знают, а люди на одном месте живут из поколения в поколение. В городах люди более подвижны. Чем мир современнее, тем больше спешки. Да и десять лет – немалый срок.

– За долгое время все здесь привыкли, что парни в черном и с оружием могут покрошить в фарш пугающую тень из подвала. Зная это, в лицо таким, как мы, мало кто смотрит, – пояснил Мэй.

– Ясно… – постукивая карандашом о стол, протянула я. – А никого не смущает, что вы можете просто посреди улицы исчезнуть, переходя из мира в мир?

– Люди в массе своей нелюбопытны и слепы к тому, что их не касается, – просветил меня Шарад.

– А люди видят дом ведьмы?

– Да, – кивнул Мэй. – Это устроено как-то очень хитро, но для каждого из семи миров площадь, на которой стоит дом ведьмы, как бы своя. Хотя мы не уверены, что это место видят именно как площадь, а расспрашивать довольно опасно. Но, в общем, в дверь дома может постучаться любой проситель из любого мира.

– И… ко мне могут нагрянуть… клиенты? – перепугалась я.

– Дом пять лет пустовал, – напомнил Мэй и сделал большой глоток сидра. – Люди отвыкли, что поблизости есть ведьма, но как только прознают, то у тебя будут посетители.

Мамочка! А я ведь не ведьма! Не ведьма я! Не виноватая я!

Ух… Ладно. Этот вопрос пока последний в списке проблем.

– Почему я спокойно понимаю что вас, что любого человека из любого мира?

– Это особенность присуща всем существующим мирам: при переходе мир «дарит» понимание первого услышанного местного языка, а разум избегает акцентирования данного факта, чтобы минимизировать вред от и без того значительного стресса, – будто повторяя чужую фразу, пробубнил брюнет. – Просто забей. Никто еще не понял, как это работает, но это работает!

Гениально! Если что-то работает, то не надо тыкать в это пальцем! Гениально! Они точно не из моего родного мира?

Мэй взялся рассуждать о магии, но сам же в своих рассуждениях запутался, а потом просто убежденно заявил, что я наверняка смогу использовать силу, но, возможно, в моем мире люди делают это как-то не так, как в других. Я напомнила, что ни разу не видела настоящей магии, хотя пришлось признать, что если я не видела суслика, то это не значит, что его нет.

Я расспросила о каждом из миров, тезисно отмечая услышанное в тетрадке. Заодно узнала, что услышанное в кофейне «миэль» было всего-навсего обращение, по смыслу равное привычному «девушка» или «мисс».

– Миэль, миэллира, миро, – тщательно записала я. – Звучит красиво. А можете мне записать, как звучат обращения в других мирах?

Я подвинула тетрадку к Мэю, но тот удивленно на меня вытаращился, а потом хлопнул сам себя по лбу и толкнул Шарада в плечо:

– Слушай! Она же прочитала послание Маськи! А не должна была. При переходе понятной становится только устная речь, а не письменная.

– Я и не понимала сразу, – призналась я, – а потом…

– Но мы специально учили местные руны и их чтение, – насупился Мэй. – У нас на это несколько месяцев ушло.

– Странно… – непонимающе нахмурилась я. – Как же?

Прокрутив в голове момент, когда я впервые увидела здешние надписи, а потом смогла их прочитать, я внезапно открыла, что в тот момент просто попросила вывеску стать понятной.

«Неужели в этом и заключается та самая искомая магия? Я могу уговорить вещи делать то, что мне хочется?» – в легком шоке подумала я.

Я и раньше об этом думала, но только теперь пришлось признать, что это вовсе не версия произошедшего, а единственное реальное объяснение.

Решив обдумать это позже, я на слух записала обращения в Черном и Зеленом мире, с радостью узнав, что для остальных ничего запоминать не придется.

Целую страницу в тетрадке заняло описание монет, соотношения разных номиналов для разных миров. Там же я отдельно отметила цены на те вещи, которые парни покупали сами. Подсчитав свои траты за один день и прикинув сумму в треугольничках – валюте Зеленого мира, – я с ужасом поняла, что могла бы на эти деньги спокойно питаться в излюбленной таверне парней целый месяц.

Не самое приятное открытие, конечно, но все относительно.

Повздыхав и попытавшись в уме подсчитать свое нынешнее финансовое состояние, я пришла к выводу, что все не так уж ужасно, как кажется. Даже если ничего не делать, я все равно еще несколько месяцев смогу спокойно жить и ни о чем не переживать.

«Стоп! – быстро прекратила я свои страдания. – Пусть я в другом мире, но здесь я не нищенка на улице. У меня есть целый дом! Пусть запущенный и грязный, но это пока. Зато это дом! И очень даже красивый дом. У меня есть знакомые в этом мире, и они настроены ко мне благожелательно. У меня есть немного денег, и в теории я могу получить треть того, что зарабатывают парни. Да у меня все шоколадно!»

Выдохнув и успокоившись, я продолжила расспрашивать парней, записывая наиболее важные моменты в тетрадку. Но очень во многих вопросах по семи мирам они меня просветить не могли. Прикусив губу, я отметила некоторые вопросы восклицательными знаками, чтобы не забыть решить их в будущем. В конце концов, мне придется узнать, каким образом устроен вывоз мусора хоть в одном из миров. Без этого никак. Да и вопрос дров рано или поздно тоже встанет.

О тварях, на которых вели охоту, парни не пожелали говорить в таверне, лишь предупредили, чтобы по ночам не выходила из дому – опасно. Какой бы ни была моя магия, но это магия. Сила, которую демоны из параллельных миров воспринимали как пищу. В домике ведьмы мне стать чьим-то полуночным ужином не грозило, а вот вне хорошо укрепленных стен – очень даже. Сами охотники представляли для тварей весьма зубастую закуску, не то что маленькая и физически более слабая я.

– Можешь рассчитывать на то, что кое-кто из жителей, чьи дома находятся именно на территории Семимирья, могут пригласить тебя, как ведьму, наложить на дом защиту, – предупредил Мэй.

– Защиту? – насторожилась я.

– Эту практику начали другие наши предшественники, – пояснил парень. – Если прогуляешься и внимательно присмотришься, то на некоторых домах рядом с дверью заметишь вертикальные ряды символов, нарисованные белой краской, – это и есть защита. Но, как и все магическое, защита эта временная. Стоит дорого – учти это, когда обратятся, – позволить ее себе могут не многие. Но в Сером мире это дело любят владельцы ресторанов и магазинов. О демонах знают все, и некоторым не хочется внезапно обнаружить тварь в своем подвале, на чердаке, а то и в гостиной. Мы стараемся ежедневно обходить все семь миров, чтобы дать людям возможность позвать нас на работу, но мы физически не можем быть всюду и все контролировать. Люди это знают.

– Наш визит в зависимости от сложности стоит от двух до тридцати серебром по валюте любого из миров, – скупо добавил Шарад. – Защита от ведьмака может продержаться несколько лет, но стоит сотню серебром.

Я икнула и тихо спросила:

– Так много?

– На самом деле и у нас, и у ведьмы не так уж много работы, – с тенью сожаления признался Мэй. – Твари из других миров не лезут сюда с какой-то конкретной периодичностью. Временами мы неделями сидим без работы. А в последнее время нам трудно справляться с демонами из-за растраченной силы в оружии.

Я очень медленно занесла в тетрадку циферки, делая вид, что не уловила очередной намек Мэя.

Он прям как назойливый продавец-консультант, который может болтать-болтать, но все равно свернет на интересующую именно его тему.

– Я видела дракона, – перешла я к следующему вопросу. – Здесь, в Зеленом мире, есть эти фантастические создания? А еще какие? И как в других мирах?

Парни переглянулись, и Мэй удивленно спросил:

– Что значит фантастические? Дракон – летающая ящерица. Большая.

– Ну как же! – воскликнула я. – Они красивые! У нас много историй о драконах. На них летают… Драконы умеют дышать огнем.

– Такое невозможно, – покачал головой Шарад. – Местные драконы – самые обычные звери. Просто крылатые. Если кто-то может плюнуть огнем или сделать что-то похожее, то это не зверь – это демон. По крайней мере, с такими способностями мы встречали только демонов.

– А животные необычных окрасов есть? Фиолетовые волки… Желтые кошки?

– Это против правил природы, – как что-то само собой разумеющееся напомнил Шарад. – Окрас хищника должен помогать ему сливаться с ландшафтом, а ни фиолетовой травы, ни синей земли нет ни в одном из этих семи миров. В Фиолетовом водоросли фиолетовые, да, но и в других мирах водоросли бывают не только зелеными.

– Но есть в других?

– Кто знает, – ответил блондин, всем своим видом показывая, что его мало интересуют необычные звери. – Все возможно.

– А в вашем мире… Вот драконы там есть?

– Есть, – подтвердил Мэй. – Правда, у нас они выглядят немного иначе, но да… есть.

Взглянув на свои записи и решив, что на первое время хватит, я решила задать последний вопрос:

– А почему вы живете отдельно?

Парни переглянулись, и Мэй озадаченно ответил:

– Как это почему? Дом ведь маленький совсем.

Как интересно: выходит, ведьма ввела Мэя и Шарада в заблуждение о доме?

Я открыла было рот, чтобы разубедить молодых людей, но тут же себя остановила. Лучше семь раз подумать и только потом рассказать. Может, и неплохо, что парни живут где-то отдельно.

На обратном пути домой я заглянула в магазин тканей. Парни недовольно пыхтели посреди уютного зала в окружении рулонов, пока я мучительно выбирала материалы. Готовая одежда – это хорошо, но по цене ткань и все необходимое для шитья выходило мне куда дешевле. По итогу я счастливо вышла на улицу в обнимку с ящичком всевозможных иголок, ниток, пуговок, крючков и лент.

– Вы же донесете все до дома? – уточнила я, любовно посматривая на свертки, которые держали Мэй и Шарад.

– Спросила она, уже всучив свои покупки… – прошипел блондин.

Я проигнорировала эту реплику, как и хмурый взгляд парня. Да, с Мэем куда проще, чем с немногословным и хмурым Шарадом.

В кабинето-библиотеке парни сгрузили мои покупки на диван и без возражений позволили себя выпроводить.

– Ну что? – спросила я себя, когда молодые люди ушли, предупредив, что зайдут завтра после полудня. – С чего начнем?

Первым делом я снесла все свои покупки в пустую и чистую комнату, а после еще раз обошла дом, обдумывая план действий.

– Пыль, как же много пыли… И грязь.

Вооружившись веником, ведром и тряпкой, я решительно взялась за кабинет. Сначала сняла шторы, вытряхнула из наволочек все диванные подушки, связала все эти пыльные тряпки в плед и волоком перетащила в ванную на втором этаже. Будь в этом доме достаточно большая лохань, я бы все перестирала в кухне, но пока придется подстроиться под обстоятельства. Потом я как следует смела весь песок и пыль веником, а дальше начался процесс нудного, но нужного мытья каждой видимой поверхности. Пыли и грязи было столько, что сначала мне пришлось просто смыть всю пыль мокрой тряпкой, меняя воду в ведре каждые десять минут, и лишь только после этого начать уборку с добавленным в воду мыльным корнем.

– Кран, ты такой красивый, латунный, – чтобы хоть как-то себя развлечь, сказала я, обращаясь к одному из двух кранов над раковиной в кухне. – Такой красивый. Из тебя просто обязана литься горячая вода. Ты же солидный мощный кран!

Отмыв и как следует протерев оконные стекла, рамы и подоконники, я перешла к шкафам и со вздохом стала снимать книги с полок. Где-то на третьей полке я обнаружила, что книги собраны не по тематике или по алфавиту, а по мирам. Прямоугольные дощечки, разделявшие ряды книг на полках, поблекли, но их цвет все равно угадывался. Больше всего книг оказалось по Черному и Красному мирам, а вот по Серому – всего три тонких томика по земледелию.

Удивляясь открытию, я перемыла полку за полкой, стараясь не перепутать книги и вернуть протертые томики на те же самые места.

Дальше я разобрала бумаги на столе и в ящике, отобрав то, что уж точно мне не понадобится, вроде обрывков газет и бессвязных или неразборчивых записей. Весь бумажный мусор собрала в металлическую корзину и перенесла в кухню. Остальное вернула в ящики и оставила до лучших времен. Книги со стола перенесла в шкаф и сложила сверху на ряды книг, а сам стол как следует отмыла и протерла.

С креслом и диваном пришлось повозиться, отчищая с них какие-то засохшие пятна, но мое упорство победило.

Плафоны настенных светильников оказались не серыми, а бледно-зелеными и сверкающими. Оттирая стекло, я только теперь заметила отсутствие лампочек. Их место занимали вытянутые треугольные кристаллы.

– Загадочно, – хмыкнула я, дернув за цепочку и убедившись, что, несмотря на странность, бра светят не хуже, чем электрические. – Только тускло. Кристаллы, ярче! Светите ярче.

Отмыв пол, я свалилась на чистый диван и замерла, таращась в одну точку. Я собиралась убрать вторую спальню наверху, но домылась и дочистилась до дрожи в руках и коленках.

– Нет, – глядя на сгущающиеся сумерки. – Завтра. На сегодня хватит.

Немного отдохнув, я взяла найденные ключи и обошла с ними дом. Два одинаковых ключа подошли к замкам уже открытых спален, а остальные три – к запертым дверям на втором этаже.

За одной дверью оказалась еще одна небольшая спальня, но без ванной комнаты. За второй – маленький туалет. А за последней – огромная спальня с гардеробной и большой ванной комнатой. В этих комнатах тоже повсюду была пыль, но хотя бы отсутствовала грязь, что не могло не радовать.

– Интересно, снаружи на втором этаже в этой стене только два окна, и оба они принадлежат угловым спальням. Куда же выходят эти окна? – спросила я, отдергивая тяжелые пыльные шторы в большой спальне.

Мне открылся вид на Рыжий мир, но… Я сходила в угловые спальни и убедилась в своей догадке. Каким-то причудливым образом из окон второго этажа открывался вид, больше, соответствовавший какому-нибудь четвертому этажу дома.

– Похоже, выхода в башенки я не найду, – пытаясь уложить странное устройство дома в голове, пробормотала я, продолжая смотреть на кусочек чужого мира. – Окна башенок достались этим спальням. Значит… Если башенок семь, а тут три окна, то остальные четыре окна прячутся где-то за закрытыми дверями на первом этаже… Причудливо… Как серединка треснувшего зеркала. Все и привычно, и изломано.

Большая спальня настолько меня впечатлила своими размерами, что я без сомнений решила в ней обосноваться, как только завершу уборку.

– Завтра будут новый день и новые подвиги, – сказала я, устраиваясь на чистом диване.