Текст книги "Тиоли"

Автор книги: Анна Гринь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Да, – пожал плечами он и пошел дальше. – А что?

– Ну, обычно легенды длинные и красивые, – вздохнула я. – И в них есть что-то поучительное.

– Хочешь красивую легенду? – хмыкнул дракон, а я напряглась, уже начав подмечать его повадки.

– Да. – Прищурившись и стиснув губы в линию, я приготовилась к вариации Дже Хёна на тему «красивая легенда».

– Что ты знаешь о великанах? – уточнил дракон и дернул лошадей за поводья, понукая пройти вслед за собой в довольно узкую расщелину.

– Ну, ничего, – подумав и решив, что в мой пересказ эпизода из истории про знаменитого мальчика со шрамом на лбу он не поверит, призналась я. – Но вот эта дырка, – я указала на проход, – напоминает мне выбитый зуб. Эти горы когда-то были великанами, что окаменели много-много лет назад?

Дже Хён не ответил, только обернулся и вздернул бровь, а мне стало настолько стыдно, что я едва не развернулась и не пошла в противоположную сторону.

– Мелкая, ну ты и выдумщица, – заметил он и продолжил путь.

По ту сторону расщелины начинался спуск, что меня немало обрадовало – тащиться вверх вслед за быстро шагающим парнем мне изрядно надоело. И будто даже небо посветлело, а дождь, так и не переродившись в ливень, стал утихать.

– Великаны пришли сюда, когда земля лишь появилась, и жили до недавнего времени, оставаясь невидимыми для всех, – просветил меня Дже Хён. – И хотя мало кто из людей встречался с ними, о великанах сложено множество легенд. По одной из них, на юге жила старуха-великанша Сонмундэ. Каждый день в своем подоле она несла землю в море и ссыпала ее на дно, пока не образовался остров. Сейчас его называют Чеджу. Бабушка Сонмундэ не была слишком аккуратной, и потому остров получился неровный, со множеством холмов и высокой горой Халласан. Но Сонмундэ нравилось ее творение, а потому, ложась спать, великанша использовала гору как удобную подушку. Оттого сейчас гора приплюснута сверху. Во время сна Сонмундэ часто двигала ногами, и вода у берегов пенилась и бурлила большими волнами. Вот тебе красивая легенда. О создании острова и о великанах.

– А что в ней поучительного? – расхрабрившись, уточнила я.

– А то, что сама бабушка Сонмундэ посмеялась бы, услышав, что навыдумывали про нее, – фыркнул Дже Хён. – Люди хоть и уважают старость, но не думают о том, как же старушка будет спать, опустив ноги в море.

Я хмыкнула и зажала рот рукой, но почти сразу рассмеялась, заметив, что дракон тоже улыбается.

– Есть еще одна легенда, я слышал ее далеко на севере, – задумавшись, промолвил он. – О волшебной птице фэнхуан. Ее еще называют Чжуняо, красная птица. Говорят, у нее клюв как у петуха, зоб как у ласточки, шея подобна змее, на теле узоры, как чешуйки дракона, хвост как у рыбы, а спина тверда, как панцирь черепахи. Ее оперение переливается всеми цветами радуги. Живет фэнхуан очень далеко и, вылетая, кружит над землей, возвещая о наступлении великого мира.

– И почему ты мне о ней рассказываешь?

– У Хадже бытует поверье, что когда солнечный луч отразился от крыла фэнхуан и упал на землю, то пламя, возникшее из него, дало начало силе, что течет в жилах твоего клана, – объяснил Дже Хён.

– Это правда? – усомнилась я.

– Кто знает? – вопросом на вопрос ответил он.

Я приостановилась и задумалась.

У каждого народа существуют небывалые истории. Кто-то верит, что его род берет свое начало от волков, кто-то – что среди предков был медведь. Неудивительно, что Хадже верят в огонь, посланный с неба птицей.

Хотелось догнать Дже Хёна и узнать, во что же верит он сам, но я не стала этого делать. Какое значение это имеет для меня? Да и не подумает ли дракон, что я позволяю себе слишком многое? А ведь так и есть!

Ко всему прочему я по-хорошему и без рассказов господина должна знать истории и легенды. Все люди, кем бы они ни были, живут в одном времени и обществе. Сложно жить и не знать сказок, мифов и слухов. Слова просачиваются повсюду, их не останавливает ни благосостояние человека, ни возраст, ни даже время суток. Призрак или злой дух не сможет переступить черту, а слово дойдет и осядет в памяти.

Я улыбнулась, вспоминая сказки, что рассказывала мне бабушка. Их я помнила и теперь, как безликую связь с той, прежней, жизнью.

– Чему ты улыбаешься? – спросил обернувшийся в это мгновение Дже Хён.

– Вспомнила истории, которые рассказывали мне когда-то, – честно ответила я, не собираясь, впрочем, развивать тему. Дракон меня не поймет, а неизвестные сказки вызовут лишь подозрения с его стороны.

Дже Хён несколько секунд посверлил меня взглядом, но так ничего не спросил и пошел дальше. Спуск стал круче. Лошади фыркали, ступая по камням. Мне иногда приходилось держаться за ветки кустов. Лишь через час, когда мы почти достигли подножия горы и ступили на слаборазличимую, но явную тропу, терявшуюся в зарослях подлеска, я решилась открыть рот:

– Можно вопрос?

Дракон не обернулся, но пожал плечами, что можно было трактовать по-разному.

– А есть ли легенды о… – Хотелось задать вопрос так, чтобы Дже Хён понял меня правильно. – О переселении душ. Не о том, как злой дух вселяется в тело. И не о том, что душа получает возможность возродиться в новом юном теле.

Молодой человек остановился и обернулся ко мне, а я уже не так уверенно закончила объяснять:

– Истории о том, как душа человека попадает в другое тело. Взрослое, а не тело новорожденного. Но при этом человек помнит свою прежнюю жизнь.

Дже Хён нахмурился, разглядывая меня. Возникло ощущение: он догадался, что я говорю о себе.

– Почему тебя это интересует?

– Э-э-э… Просто так, – стараясь выглядеть непринужденно, ответила я.

– Нет, подобных историй нет, – разбивая мои надежды, произнес Дже Хён. – Ничего о том, что душа может покинуть одно тело и переселиться в иное.

Я вздохнула, понимая, что никогда не смогу признаться кому-то, а носить в себе правду тяжело.

Неожиданно мое внимание привлекла странная тень, мелькнувшая среди камней. Она не походила на обычного духа или призрака. Те даже не прятались особо: простые люди ведь не могли их увидеть, а для остальных эта сторона мира казалась обыденностью. Наш наблюдатель то распластывался за камнями и стволами, сливаясь с тенями, то стремительно перелетал вперед, не желая отставать.

Вздрагивая от страха, я догнала Дже Хёна и пошла так близко к дракону, насколько это было возможно.

– За нами кто-то следит?

Молодой человек быстро огляделся, но не выказал ни удивления, ни страха, заметив преследователя.

– Это всего лишь сансин, – пояснил дракон, – дух – покровитель гор и пещер.

– А почему он следует за нами? – насторожилась я.

Все подобные создания представлялись мне злыми и опасными.

– Следит, – как само собой разумеющееся пробормотал Дже Хён. – Мы в его владениях. Не бойся, если ему не причинять зла, то и он не устроит нам неприятностей.

– А если кто-то другой разозлит духа? – предположила я.

– Лучше этого не делать, мелкая, – хмыкнул он. – Не зря люди давно это поняли и раз в год приносят жертвы сансину, заручаясь его расположением. В горах много селений, и милость духа-тигра для них важна.

Вздохнув и удержавшись от желания схватиться за пояс дракона, я постаралась больше не смотреть по сторонам.

Глава 6

Мы шли почти все время, делая короткие ночные передышки, с рассветом продолжая путь. Из-за постоянного движения то вверх, то вниз у меня порой начинала кружиться голова, но я не позволяла себе высказывать хоть одно слово недовольства. Дже Хён тоже помалкивал, открывая рот только для того, чтобы отдать приказ. На лошадей садились лишь в узких долинах и на пологих спусках и подъемах, а все остальное время оттаптывали собственные ноги.

К постоянному соглядатайству со стороны духов я постепенно привыкла, к тому же они на самом деле нам почти не мешали, лишь нервировали завыванием и неприятным ощущением внимания среди ночи.

День проходил за днем, отличаясь лишь высотой горы, которую нам предстояло преодолеть, да пещерами, где мы устраивали ночевки. Время от времени шел дождь, но теперь он не огорчал, а радовал меня, ведь из-за непогоды дракон был вынужден чаще устраивать привалы и пережидать ее.

Дже Хён спешил, и это вынуждало нас двигаться очень быстро, покрывая ежедневно много трудных километров по горным склонам, ущельям и долинам.

Дней через десять, а может, и больше хвойные леса на склонах начали сменяться густыми лиственными рощами. Духи, то ли привыкнув к нам, то ли потеряв последний интерес, встречались все реже, трусливыми зайцами прячась за камнями.

Большую часть горных поселений мы обходили стороной, заглядывая к людям лишь затем, чтобы раздобыть еды. Воду набирали в ручьях.

Когда мне уже начало казаться, что еще один день и один перевал окончательно вытянут из меня все силы, я обнаружила, что привыкаю к путешествию. Думать, правда, ни о чем не хотелось, я просто шагала вслед за драконом, не помышляя ни о побеге, ни об интересной беседе. Дже Хён также не стремился развлекать меня легендами или занимательными случаями из своей жизни.

Единственный вопрос волновал меня, но всплывал в голове не так уж часто: скоро ли мы доберемся до цели путешествия?

В одно утро Дже Хён велел садиться верхом, и мы долго ехали по равнине, огибая холмы и несколько небольших деревень. Постепенно изменился не только ландшафт вокруг, но и сам запах.

Я не смогла сдержать улыбку радости, почувствовав горьковато-соленый привкус на языке. Теплый ветер донес яростные звуки разбивающихся о камни волн.

– Море? – спросила я, не зная, ждать ли ответ.

– Да, мы на побережье, – подтвердил дракон, и до тех пор, пока я не увидела вдалеке голубоватую кромку воды, на моих губах играла улыбка.

Вдоль берега мы ехали верхом, а Дже Хён то и дело останавливался, прислушивался и приглядывался, будто высматривал какие-то лишь ему ведомые ориентиры.

– А что мы ищем? – не сразу, но все же решилась спросить я.

– Залив Наджинман, – соизволил ответить дракон.

– Но ведь невозможно найти залив, не видя его? – нахмурилась я, ерзая в седле. Местность вновь стала холмистой, что не прибавляло мне уверенности как наезднику.

Дже Хён бросил на меня тот самый взгляд, к которому я понемногу начала привыкать, с капелькой презрения и удивления. Затем вздохнул, будто смирившись с моей глупостью, а я в который раз одернула себя, велев помалкивать. И так в глазах дракона я, уж что там скрывать, не выгляжу разумной девушкой, способной к мыслительному процессу.

Не надеясь разубедить его, я все же задумалась.

Он – речной дракон. Он чувствует воду, как собственную кровь в жилах. Дождь для Дже Хёна лучше всякой карты, ведь через воду он может видеть все вокруг, как когда-то я на экране навигатора. А звук воды – как голоса, что рассказывают дракону все, что он желает узнать.

Дальше пришлось напрячь память и вспомнить все, что я знала или могла знать о названном заливе. Ничегошеньки в голову не пришло, но зато я сообразила, почему Дже Хён прислушивался.

– Волны в заливе звучат иначе? – с капелькой довольства спросила я. – Вот что ты ищешь?

Дракон оценил мои старания и попытку понять и дальше объяснил сам:

– Наджинман – большой залив, который даже в самые лютые зимы не сковывает лед. Со стороны моря его закрывают два острова, из-за чего в заливе удивительно спокойные течения, хотя у берегов волны звонко разбиваются о камни и невысокие скалы, раскатываясь шелестом по широким песчаным пляжам. Это особое место для любого, кто хоть что-то понимает в музыке воды и песнях водяных мульквисан.

– И зачем же мы туда направляемся? – раз уж представилась такая возможность, уточнила я. – Не просто же так?

– Там расположена деревенька Начжин, – удивляя меня своей разговорчивостью, объяснил дракон. – И там живет один мой старый знакомец, который, я надеюсь, проводит нас к границе земель Хадже.

– А ты сам не сможешь найти дорогу?

Дже Хён пожал плечами:

– Я никогда не добирался к реке с этой стороны. И тем более только Яозу из моих знакомых, не будучи Хадже, точно знает, где можно не только пройти через горы, но и не попасть в ловушки.

– Ловушки? – Чем дальше я находилась в компании Дже Хёна, тем чаще разговоры с ним сводились к тому, что я задавала вопрос за вопросом.

– Возможно, ловушки окажутся лишь малой частью того, что нас будет ожидать впереди, – пожал плечами дракон и направил коня вниз по ущелью.

Впереди мелькнуло синее, еще раз и еще. И из-за скалы широко блеснуло, расправляясь, как лист синего картона, море. Я ошеломленно охнула, но тут же получила от метнувшегося ко мне дракона оплеуху.

– За что?.. – пискнула я, но закончить вопрос не успела – Дже Хён рывком сдернул меня с лошади.

Упав, я прокатилась вниз по ущелью, пересчитывая коленками и локтями камни. Едва не расквасив нос о ближайший валун, я с тихим шипением растянулась на каком-то кусте, прикидываясь переломанным пополам пугалом.

– И вот за что? – хрипло повторила я вопрос, открывая каким-то чудом уцелевшие глаза.

И в это мгновение в скалу над моей головой звонко ударилась стрела, отскочила и, пролетев пару метров, шлепнулась на тропинку, где еще минуту назад я тряслась на спине своей кобылки. Дальше тело реагировало без участия мозга. Я вскочила и обежала куст, ввинчиваясь в более густые заросли за ним.

Наверху громко кричали люди и ржали лошади. Наши лошади! Но переживала я только за дракона. Не столько из-за какой-то мнимой привязанности к этому бесчувственному человеку, сколько из-за его власти надо мной.

– Что ты тут замерла? – зло прорычал Дже Хён мне на ухо, возникая будто из воздуха.

Хотелось вскрикнуть, но я зажала рот ладошкой, удерживая себя от испуга – к нам, обнажив мечи, бежали не наемники, а воины в кожаных доспехах.

– Быстрее, – то ли мне, то ли себе пробормотал Дже Хён. Он сцапал меня за ворот и плотно прижал к себе, а после неуловимым стремительным движением рванул вверх. Я не успела отреагировать на происходящее, но волосы на затылке встали дыбом от того, как оглушительно рассек воздух голубовато-белый хвост и царапнули по камням когти.

Воины не смогли проследить за драконом. Похоже, они вообще не заметили превращения Дже Хёна. Трое из десятка облаченных в доспехи мужчин нырнули в кусты, собираясь пронзить противника, в то время как остальные или наблюдали за ними, или посматривали наверх, где замер на породистом жеребце их командир.

– Сиди тихо, – велел Дже Хён, опуская меня на крошечный выступ у самой вершины скалы. То, что происходило внизу, у зарослей, я могла видеть, но выход к заливу был скрыт нагромождением валунов.

Меня трясло от страха и предчувствия беды, но разум работал и отмечал казавшиеся ему важными детали: блеск в глазах дракона, то, как перетекает его облик из человеческого в звериный; небольшая жемчужина неправильной формы на тонкой цепочке, которую Дже Хён прикусил за миг до того, как распластаться в быстром и сильном прыжке вниз. Но была и еще одна деталь, поняв которую я перепугалась куда больше: при хозяине не было меча! Оружие он привязал к седельным сумкам, а наших лошадей захватили воины.

Сжавшись и стараясь слиться со скалой, я наблюдала, как стремительно движется Дже Хён. Воины, хоть их и было гораздо больше, не могли ни увидеть, ни задеть его. Решив, что на них нападает какой-то местный дикий дух, они метались по узкому проходу меж скал, ища укрытие, а дракон быстрой огромной лаской скользил между ними, зубами и когтями уменьшая число противников.

Невидимый для меня всадник отдал короткий приказ, громом прокатившийся вниз, но воины не подумали слушать. Обезумев, они скидывали свои рогатые шлемы и крутились волчками, надеясь рассмотреть противника.

Папа всегда любил повторять, что самые лучшие ужастики построены не на спецэффектах, а на звуках и темноте, пробуждающих человеческую фантазию. Сейчас вовсю светило солнышко, но это не помешало взрослым мужчинам с воплями отшатываться от движения воздуха и скрежета невидимых когтей.

Прищуриваясь и внимательно присматриваясь, я могла видеть всю картину, даже малейшее движение Дже Хёна, а порой возникало ощущение, что все замирает и только дракон перескакивает с камня на камень все с той же быстротой.

Увлекшись наблюдением, я не заметила, как воинов в ущелье прибавилось.

– Ничего, они напуганы, – успокоила я себя, и в этот момент пара стрел просвистела рядом с метнувшимся в сторону драконом. Капельки крови брызнули на камни, а воины воспрянули духом.

Их говор я понимала хоть и через слово, но хватило и этого, чтобы разобрать сделанные ими выводы: раз можно ранить, то можно и убить. Обнажив мечи, мужчины встали спина к спине, подбадривая друг друга грозными окриками. По ржанию лошадей наверху я определила, что всадников стало больше, но они не спешили присоединяться к воинам внизу.

– Сейчас я вас пощупаю, – раздался слева от меня возбужденный шепот. – У меня стрелы вкусные.

Медленно подавшись вперед и при этом стараясь не свалиться с маленького уступа, я глянула туда, откуда доносился шепот. Чуть ниже и левее того места, где я сидела, начиналась невидимая снизу тропа. Местами она выглядела рукотворной, словно кто-то хорошенько потрудился над тем, чтобы не скакать каждый раз по острым обломкам, норовя свалиться вниз.

В нескольких местах, повторяя очертания скалы, были устроены небольшие удобные укрытия. Подобраться к засевшему там противнику снизу не представлялось возможным, зато он мог без проблем спрятаться от преследователей, обогнав их поверху и скрывшись в горах.

И в одном из этих углублений, невидимых воинам, сидел мужчина средних лет с коротким луком и выцеливал свою первую жертву.

– Да повернись ты, – просопел он себе под нос. – Думаешь, удобно в панцирь твой стрелять?

Я почти не видела его лица, только седой пучок волос на макушке, обгоревшее на солнце ухо и многочисленные морщины, избороздившие щеку.

– Будете знать, как поджигать нашу деревню, – ехидно просопел мужчина, спуская тетиву.

Стрела вильнула в воздухе, по дуге скользнув вниз по ущелью, и не больно, а скорее обидно тюкнула одного из воинов в рогатый шлем.

Он оторвался от высматривания духа и повернулся к стрелявшему, а тот одновременно с Дже Хёном воспользовался этим моментом. Лучник послал еще одну стрелу, действуя куда проворнее, чем прежде, а дракон, вильнув хвостом и припечатав парочку противников усами, как плетьми, прорвался в центр обороны, тут же вонзив четырехпалые лапы в подвернувшиеся спины. Почувствовав на себе огромного, но невидимого противника, бедолаги заверещали и попытались одновременно достать дракона мечами. Ловко отскочив подальше, Дже Хён избежал ударов, а вот вояки одновременно воткнули клинки друг в друга.

Лучник, не скрываясь, захохотал и начал осыпать солдат стрелами, не боясь попыток насадить и себя самого на стрелу:

– Так вам и надо! Будете знать.

– Простите, ачжосси… – позвала я, осторожно привлекая внимание мужчины. – Дяденька…

Лучник нахмурился и осмотрелся, то ли услышав мой шепот, то ли решив, что ему почудилось. Я помахала рукой, и мужчина посмотрел вверх.

– Ты что там делаешь, дочка? – укрываясь от летящих в него стрел, спросил мужчина. – И как вообще там оказалась?

– Я… с драконом, – не представляя, будет ли лучнику понятно мое объяснение, ответила я.

– А, с Ким Дже Хёном, – проявляя осведомленность, кивнул мужчина. – Ясно тогда. Меня прозывают Яозу, мы с Дже Хёном давно знакомы.

– Яозуши, вы ждали моего господина? – спросила я, поглядывая то на лучника, то на Дже Хёна.

– Да откуда же я мог знать, что Дже Хён здесь окажется? – хмыкнул дядечка и с новыми силами стал обстреливать поредевший отряд воинов, приговаривая: – Как же вы мне надоели!

– Лучше нам исчезнуть до того, как северяне поймут, что мы скрылись, – возникая рядом со мной, сказал Дже Хён и бесцеремонно сдернул меня с уступа. Я сдавленно вскрикнула, оказавшись на плече едва различимого в воздухе мужчины, но уже через пару секунд Дже Хён не слишком аккуратно сбросил меня возле Яозу.

– Ну, здравствуй, Дже Хён, – с улыбкой шепнул мужчина, и они, вынуждая меня покачать головой от удивления, быстро обменялись приветственными поклонами.

– Рад видеть вас, Яозуши, – в свою очередь усмехнулся дракон. – Смотрю, время пощадило вас. Сколько лет прошло, а вы все так же уверенно держите в руках лук.

– Не скажи, время никого не минуло, – фыркнул тот. – Оно идет для всех. Мои руки уже не такие ловкие, а ты давненько не был дома. Да, и еще… – Он, будто впервые увидев Дже Хёна, оглядел его с ног до головы. – С некоторых пор для полетов ты пользуешься жемчугом, а ведь раньше летал и без него.

– В клане не щадят тех, кого изгоняют, – грустно вздохнул Дже Хён и продолжил уже о другом: – Уходите, Яозуши, и уведите с собой Тиоли. Я догоню, только заберу вещи.

Мужчина кивнул и перевел взгляд на меня:

– Пойдем, дочка.

Я открыла было рот, чтобы спросить, как Дже Хён нас отыщет, но он добавил:

– Это намного проще, чем тебе кажется.

Я покраснела и поскорее отвернулась, чтобы скрыть это. Раздался едва различимый скрип камешков под подошвами Дже Хёна – и дракон спрыгнул вниз.

– Вот вечно он так, – то ли мне, то ли сам себе заметил Яозу. – За это и достается.

Я пригнулась, хотя нас и так никто не мог заметить, и поспешила за мужчиной. Интересно, куда он направляется?

– Яозуши, а расскажите мне, если вам не сложно, кто эти люди? – попросила я. – И куда мы сейчас?

– Тебя правда это интересует, дочка? – Мужчина даже обернулся, чтобы посмотреть на меня, словно идущая следом собака вдруг заговорила. – Не люди это, а звери! Чисто звери! Северяне! Подати дерут такие, что жизни нет. Женщин забирают. А тут слухи ходят, что с юга войска будут наступать и теснить северян, так императорские псы распоясались. На любого человека с оружием нападают, деревни грабят, будто пытаются последние соки из нас вытянуть. Говорю же, зверье!

Я слушала Яозу вполуха, а сама думала о Дже Хёне и, хоть мне это и не было слишком приятно понимать, волновалась, чтобы с ним ничего не случилось. Дяденька уверенной ящерицей скользил по острому гребню, успевая бубнить себе под нос проклятия в адрес «равнинников» и «северян», между делом вспоминая всех своих многочисленных родственников, сложивших головы в партизанской войне.

Мы по широкой дуге обогнули ущелье и, стараясь не попадаться на глаза затаившимся в лесу солдатам, начали карабкаться на пологий склон горы.

– Сюда они за нами не пойдут, – чуть громче сообщил Яозу. – Равнинники не любят горы. Эх, если бы не горы!..

– Яозуши, а помните ли вы, что матушка ваша тоже была из равнинников? – Дже Хён вновь возник как из ниоткуда. Только что никого не было рядом, даже ветви деревьев не шевелил ветерок, а в следующую секунду всего в метре справа появился дракон. Он криво улыбнулся, вытирая кровь со щеки, и поудобнее перебросил за плечо сумку с привязанным к ней мечом.

– Так то матушка, – отмахнулся Яозу. – Женщина, что с нее взять?

Он глянул в мою сторону, будто оценивая, можно ли меня тоже причислить к тем, с кого нечего взять, но, видимо, так и не определился.

– Быстро ты обернулся, Дже Хён.

Молодой человек на это ничего не ответил, лишь хитро ухмыльнулся, поравнявшись с Яозу, а я пристроилась на два шага позади Дже Хёна, стараясь не отставать.

– Какие новости в деревне? – спросил он, рассматривая небо в просвете между кронами деревьев.

– Да какие могут быть новости? – вздохнул Яозу, без труда поднимаясь по тропе и забирая чуть левее. – Жили тихо, кое-как с податями справлялись, а теперь все люди по горам прячутся. Говорят, война будет скоро.

Дже Хён на это только кивнул, но ничего не стал говорить, и через мгновение я поняла почему.

– А ведь еще в прошлом году, как заведено с давних пор, дар подносили, о защите просили… – с укоризной заметил Яозу. – Никакой помощи так и не дождались.

– Яозуши, вы же не путайте, – не выдержав взгляда ачжосси, возмутился дракон, – мы не мульквисан.

– Все едино, – махнул рукой Яозу, но спорить дальше не стал, переведя разговор в иное русло: – Я нынче в горах обжился. Весной здесь хорошо. До самой зимы спокойно жить можно, а холода в наших краях не так страшны.

– Яозуши… – Дже Хён вздохнул и замолчал.

– Что случилось, Дже Хён? – правильно расценив тон молодого человека, спросил мужчина. – Я тебя знаю с тех пор, как ты мальчишкой с отцом наведывался в нашу деревню. Уж лет двадцать с тех пор минуло…

– Да, вы знаете меня, – согласился дракон.

– Я смотрел, как ты рос, – ударившись в воспоминания, улыбнулся Яозу. – Своих детей у меня нет, так что мне было приятно видеть вас с господином Кимом. Говори уже как есть, видно, не лучшие новости ты принес.

– Это не новости, – покачал головой Дже Хён, – это просьба. Я хотел попросить вас отвести меня к землям Хадже.

– К огненной горе? К огненному лесу? К огненной земле? – охнул Яозу и остановился, едва при этом удержавшись на ногах. – Да ты совсем обезумел, Дже Хён! Нечего тебе делать на землях Хадже!

– Мне нужно вернуться в клан и попытаться вразумить вождя, а вместе с ним и всех остальных. – Дракон не слушал Яозу, а я все больше начинала сомневаться в плане Дже Хёна. Ладно господин Чхве Юн Дже… Он тоже дракон, и его отношение к Хадже понятно, но раз обычный человек так реагирует…

В том, что Яозу – самый обыкновенный человек без какого-либо дара, я определилась как-то незаметно для себя, будто внутри промолчал предупреждающий колокольчик. Да и сам ачжосси не воспринял меня в штыки, как бы поступил на его месте дракон. А о том, что Дже Хён дружен с огненным, не могло быть и речи.

«Зато тебя он всюду за собой таскает, чего не должно быть!» – напомнила я себе о логике поступков дракона.

Чем выше мы поднимались, тем гуще становился лес. Здесь еще не так отчетливо чувствовалась весна, как внизу, но я не стала жаловаться на холод.

– Дже Хён, опасно это, – не унимался Яозу. – Вы ж с огненными и за пределами кланов поделить одну дорогу не можете, а если ты заявишься к ним в одиночку!.. Как ты собираешься это сделать? Тебя не пустят!

– Да, Ган Ён знали, какое наказание для меня придумывать, – горько усмехнулся дракон. – Можно отобрать оружие, можно выставить из клана – все это каждый человек способен принять и пережить. Даже смерть не может быть слишком тяжелым наказанием, ведь мучения человека заканчиваются, и потом он не способен помнить прошлое.

Если бы в этот момент Дже Хён обернулся и посмотрел на меня, то очень удивился бы. Я сдерживала себя, но не могла остановить слезы, что градом заструились по щекам.

«Как же ты не прав, дракон! – Мне хотелось догнать его, развернуть к себе и выкрикнуть в лицо все то, что накопилось в душе. – Ты не прав! Ты ничего не знаешь. Ты не был там, где побывала я. Ты не испытал всего того, что довелось пережить мне. Унижения? Да, унижения. Страх? Я никогда не боялась сильнее, чем в этой жизни. Непонимание? Ты не видел, как страдала я первые несколько дней, недель, месяцев. Смирилась ли я? И да. И нет. Хочу ли обратно?..»

Последний вопрос терзал меня больше, чем что-либо. К боли можно притерпеться. От унижений и жестокости закрыться в себе, как в скорлупе. Со всем можно справиться, если захотеть.

Никогда не думала, что окажусь настолько терпеливой и выносливой. Многое для меня было сложно, особенно физически, но разум как-то приспосабливался, вытягивал меня из депрессии, не давал отказаться от борьбы. Хотя порой и он не мог удержать меня от желания стать свободной от этой трудной жизни.

Но вот о возвращении я старалась не думать. Очень хотелось оказаться дома, с родителями, с бабушкой и дедушкой. Друзьями… В школе. Жить, как и раньше. Но я пыталась не задумываться, не мечтать, ведь знала, что это невозможно. Не может мне так повезти. К тому же та, прежняя, Таня попала под машину. Вряд ли я оказалась бы здесь, если бы выжила там.

Чем грызть себя изнутри, чем переживать, страдать от невозможности вернуться, проще как-то смириться с этим, забыть. Больно и очень обидно, но ничего не поделаешь.

– Но для Ган Ён худшее из всех наказаний – лишение дома, – не подозревая о моих душевных терзаниях, продолжил рассуждать Дже Хён. – Как для наших предков, ёнванов, что всегда возвращаются в подводное царство, куда на отдых спускаются и солнце с луною, так и для нас дом – самое ценное. Это место, что связывает нас, как плоть и кровь, с этим миром. Это та ниточка, что делает сильнее. И это важнее всего, что только может быть.

– А я вот жизнь ценю, – не согласился Яозу. – Жить-то можно где угодно. Возьму вот и в лесу вместо времянки настоящий домик выстрою. Я как раз хороший ручей присмотрел…

Дже Хён взглянул на мужчину и улыбнулся.

– Ты уж не обижайся, Дже Хён, но глупо идти на собственную смерть осознанно, – чуть более бесцеремонно, чем следовало, заметил Яозу. – Послушай меня, господин Ким очень расстроится, если ты погибнешь вот так.

– А отец не появлялся на побережье в последнее время? – уточнил дракон, меняя тему.

– Если бы, – протяжно вздохнул Яозу. – Я рад был бы видеть здесь хоть кого-то. Но ни Ган Ён, ни Хадже не появляются. Давно уж!

Молодой человек покивал и начал расспрашивать Яозу о наводнивших эти края северянах. Я какое-то время следила за разговором, но потом запуталась в неизвестных мне названиях и именах и решила не вникать в ненужные детали.

Что мне это даст? Ничего. Даже из истории ничего не помню, так что сопоставить не смогу.

Мы по плавной дуге обогнули вершину невысокой горы и начали спускаться по широкой и хорошо видной тропе. Яозу уверенно шагал вперед, явно не первый раз проходя здесь. Тропа шла то круто вправо, то влево, пока мы не оказались на плоском широком участке у самого подножия. Снизу выступ образовывал довольно большой навес и находился на такой высоте, что вряд ли случайный человек заметил бы убежище Яозу. Шалашик из тонких бревен, накрытый плотно увязанными в пучки вегками, сливался с пейзажем, а широкий ручей с бурным течением образовывал естественную защиту с одной стороны. С другой же домик прикрывали кусты и молодые деревья, так что Яозу мог не опасаться, что его кто-то обнаружит.

– Хорошо вы тут устроились, Яозуши, – похвалил дракон, подходя к краю и приседая на корточки, чтобы посмотреть, как под навесом ручей растекается шире, наполняя глубокую выемку в скале, чтобы оттуда обрушиться вниз небольшим водопадом.

– И шум воды заглушает любые звуки, так что ночью поспать можно спокойно, не боясь, – довольно согласился тот.

Дже Хён покивал и опустил ладонь в воду Струи змеями обвили его пальцы, зачаровывая хороводом пузырьков. Несколько секунд он просто сидел с закрытыми глазами, будто прислушивался, а потом довольно улыбнулся.

Яозу на действия дракона не обратил никакого внимания, словно ничего странного не увидел, а мне пришлось прикусить губу, чтобы не задать хозяину вопрос. В то же время меня заинтересовало, если я огненная, то смогу я когда-нибудь вот так же что-то чувствовать или видеть от соприкосновения с огнем?