Текст книги "Веер маскарада"
Автор книги: Анна Гринь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
– И был другой путь. Куда труднее.
– Жизнь вообще трудная штука! – мне хотелось хоть как‑то разрядить гнетущую обстановку.
– Мне нужно было избавиться от артефакта, но это так же могло повлечь за собой… в лучшем случае конфликт между княжествами и королевством, – прошептала Вирена.
– В лучшем? – хмыкнула я.
– В худшем могло быть совсем плохо! – подтвердила сестра. – Это ведь почти разрыв договора был… Не представляю, чтобы случилось с княжествами в этом случае! Многие столетия вся жизнь людей зависела от этого соглашения. Оно действовало, стена защищала. Легарды имели все основания разрушить стену в тот же день, когда я попросила Рэнда освободить меня от браслета. Это был выбор! Это была надежда на то, что киашьяр поймет меня если и не правильно, то не причинит необдуманный вред.
– Нелегкий выбор, – мне пришлось сглотнуть неприятную горечь во рту, чтобы произнести эти слова.
– В обоих случаях была вероятность, что я умру, но мне было важно избежать самых больших потерь, – спокойно и чуть отстраненно ответила Вирена. – Когда безопасность княжеств осталась позади, и единственным врагом оказался Джеймен, передо мной опять встал выбор. Мне не нужно было защищать Легардор – моя кровь уже текла в жилах его обитателей, от меня люди так же уже не зависели. Я могла просто ждать финала… А могла…
– В какой момент ты поняла, что любишь его? – я никогда не задавала сестре этого вопроса.
– Не знаю… – Вирена усмехнулась. – Между нами сразу была некая злость… потом благодарность… затем…
Она не ответила, лишь медленно улыбнулась, чуть виновато, ее личико будто подсветило изнутри испытываемое сестрой счастье.
– Любовь… Никто и никогда не скажет тебе, в какой день и час он влюбился. Это просто есть. Возникает в жестах, во взглядах, в мыслях, снах… И проникает в тебя тонкими нитями, связывая на миг, на год или на всю жизнь.
Я только хмыкнула на это заявление:
– Жаль! Может написать трактат о магической природе любви… В Академии как раз конкурс объявили на работы по неизученным явлениям!
– Все‑то тебе шуточки, – обиделась Вира. – Вот влюбишься сама и поймешь.
Я досчитала до десяти, приказав себе успокоиться и не выдать боль ни взглядом, ни словом.
«Ты сама так решила!»
– Это точно! – весело вымолвила я, растянув губы в неискренней усмешке. – Но у меня для этого полно времени. Если я перейду на вторую ступень, то смогу замедлить свое старение. Оракул разложил передо мной два простых пути: либо я всю жизнь придумываю себе красивый идеал из Кланта и проживаю с этими мыслями все двести лет, либо я становлюсь более реалистичной и нахожу себе спутника жизни среди людей, завожу детей и горя не знаю. Мне как‑то второй путь нравится больше.
– Я рада, что ты это понимаешь! – искренне улыбнулась мне Вира.
– Ну, раз вы уже излили душу, то не пора ли нам перейти к приготовлениям к балу? – со вздохом спросила Алия, направляясь ко мне с полотенцем.
– Да, точно! – в один голос ответили мы с Виреной и расхохотались.
Глава 3
У веера всегда две стороны с разным рисунком на шелке.
«Краткий курс придворного флирта, том первый»
В очередной раз одернув рукав платья, я выдохнула и вышла в след за сестрой из гардеробной комнаты, приготовившись попасть на глаза легардам. Приятно не чувствовать себя высоченной дылдой в сравнении с другими девушками и даже ловить некоторое число восхищенных взглядов.
– А вот и наши барышни наконец‑то решили почтить нас своим вниманием, – ехидно заметил Клант, мельком скользнув по мне взглядом, будто не увидел ничего особенного.
Жаль! Вира заказала платье у мастера Джу по моему эскизу: все очень просто, чистые линии, легкие складки, подчеркивающие фигуру… Ненавязчиво и в то же время достойно как для княжны, так и для сестры киашьярины. Но видимо для него этого недостаточно…
Внутри будто образовалась громадная пустота, проткнув сердце ледяными иглами. Я вздохнула, удерживая на лице маску спокойствия и довольства.
– Отличный цвет! – только и произнес блондин.
«Ррррр!» – медленно выдохнула я, контролируя себя, чтобы никто не заметил, как мне стало обидно в этот момент.
– Да, тебе очень идет этот теплый бирюзовый оттенок, милая, – улыбнулась Вира, хотя только несколько минут назад повторила тоже самое в гардеробной.
– Спасибо, – искренне ответила я сестре, понимая, что она так проявляет свою поддержку.
– Готовы? – уточнил Рэнд, подавая жене руку.
– Конечно, – подтвердила Вира и посмотрела на Алию: – Справишься?
Служанка кивнула, мельком глянув на сладко спящего в своей кроватке Тироя.
– Мне нравятся такие празднества, – хмыкнул Клант добродушно. – Мы празднуем рождение этого малыша, а он даже не узнает об этом! И все увидят Тироя лишь тогда, когда ему исполниться три года и он сможет сам выйти к знати Легардора.
– Это нормально, – пожал плечами Рэндалл. – Так принято. Это нерушимо уже на протяжении очень многих поколений.
– Это стало принято тогда, когда возникла опасность рождения не наследника, а монстра, – фыркнул Клант, подставляя мне руку.
– В любом случае Тирой еще слишком маленький для знакомства с другими, – примирительно промолвила Вира. – Пойдемте.
Я поудобнее перехватила свою маску, полюбовалась на тонкую хрусткую отделку серебристого кружева на маске сестры и ее Рэндалла и перевела взгляд на Кланта, с трепетом положив руку ему на локоть.
– А где твоя маска?
– Она мне не нужда, – спокойно произнес киашьяр.
– Клант у нас не придерживается правил, – заметил Рэндалл.
– Нет, просто мне не нужна маска, чтобы скрыть свое лицо, – искривил губы блондин.
– Так и скажи, что маска не подходит к твоему костюму, – хмыкнула я, проведя рукой по золотистой ткани камзола.
– Если тебе так удобнее… – задумчиво произнес легард.
Я удивленно нахмурилась. Обычно Клант не упускал возможность поспорить со мной по любому поводу, а тут он вдруг решил промолчать.
– Ты не захворал? – тихо спросила я нормальным тоном и добавила уже с привычной в нашем с ним общении издевкой: – У меня есть чудесные травы. От любой болячки помогают. Сама собирала!
– Сама? Ты не оставляешь попыток от меня избавиться? – ухмыльнулся блондин. – Кто же будет и дальше снабжать тебя знаниями, малышка?
– Будто ты единственный толковый легард на свете! – с придыханием ответила я.
– Да уж! Уже сегодня можешь составить список на замену. В таком платье ты легко это сделаешь, – прошипел Клант.
– Спасибо за совет, – довольно прощебетала я. – Непременно им воспользуюсь. И уверена, большинство в списке будут куда покладистее тебя.
– Еще бы!.. – подтвердил киашьяр. – Только не из желания чему‑то тебя научить… Точнее, не из желания научить тебя магии!
– Я взрослая девочка, Клант, вполне могу и сама разобраться в окружающих… Мне не нужны твои комментарии на этот счет.
– Эй, может уже хватит припираться? – спросил Рэндалл устало. – В конце концов, нас же ждут, а вы тут устроили очередное противостояние. Перенесите ваши споры на потом.
Мы с блондином одновременно отвернулись друг от друга, но руку с его локтя я не убрала. Не пройдет и минуты, как мы будем весело болтать, забыв о маленьком споре. За последние года три я понемногу смирилась с тем, что Клант и не обращает на меня внимания как на девушку, но при этом старательно оберегает от слишком навязчивого внимания легардов – мужчин.
– Я просто знаю их намеренья, поверь, – произнес Клант, когда мы прошли через очередные двери, направляясь вниз, в бальный зал.
– Тебе эти намеренья известны лучше всех, – с плохо скрываемой усмешкой вымолвила я. – Сколько дам вздыхают по тебе в этом году?
– При чем здесь это?
– Ни при чем. Но ты лиса, которая рассказывает цыпленку, что вокруг полно лис, – ответила я негромко.
Клант не ответил, а я не стала развивать тему, позволяя ввести себя вслед за Рэндом и Вирой в огромный зал. Наряды легардов пестрой круговертью мелькнули вокруг, слившись в единое пятно. Я удивилась, но потом сообразила, что вот – вот расплачусь. Порадовавшись, что Клант не смотрит в мою сторону, я часто – часто заморгала.
– Кажется, там мои знакомые, – промолвила я, закрепляя на лице маску при помощи лент. – Приятного вечера!
Клант без вопросов отпустил мою руку, позволяя уйти. Мне хотелось оглянуться, но я и так знала, что он смотрит мне в спину.
«Взялась играть, играй до конца!» – приказала я себе и гордо расправила плечи.
Мягкие переливы музыки окружили со всех сторон, в центре зала уже начались танцы, а, судя по хохоту и крикам, большая компания у ряда колонн слева играли в слепого кота. Девушка, которой завязали глаза поверх маски куском черного шелка, топталась среди веселящейся толпы, пытаясь угадать, кого поймала.
Сегодня будет только день веселья, танцев и игр, а вот уже завтра официальный прием, на который прибудет еще больше гостей.
На миг прикрыв глаза, я решила, что мне не помешает глоток хорошего вина, чтобы не чувствовать горечи, что никак не желала покидать душу.
– Ты сильная, Эмма, сильная, – повторила я себе в очередной раз. – Ты не зависишь от кого‑то. Так зачем убиваться по какому‑то зловредному киашьяру?
– Вы прекрасны! – воскликнул незнакомый мне легард, подавая бокал вина. – Вы цветок на этом празднестве!
Я благодарно улыбнулась незнакомцу.
– Позвольте узнать ваше имя, прекрасная незнакомка?!
– Это маскарад? Пусть имя останется загадкой.
– Можно я буду звать вас чаровница? Вам подходит! – хихикнул он.
Я кивнула, позволяя увлечь себя ни к чему не обязывающей беседой.
* * *
Марта осторожно пригубила вино из бокала. Она так переживала из‑за этого вечера, что неожиданно для себя осушила уже пять или шесть полных фужеров, благо рубиновый виноградный нектар оказался не столь крепким, как в обычных придорожных гостиницах, и намного вкуснее.
«Возможно, на утро будет болеть голова, но… сейчас я чувствую себя на удивление хорошо!» – подумала она.
За вечер ее несколько раз приглашали танцевать, и, хотя девушка давала себе обещание не соглашаться, с восторгом и без стеснения отплясала каждый. Время перевалило за полночь, кое‑кто из гостей уже покинул бальный зал, стараясь остаться незамеченным. Музыканты продолжали радовать публику, неустанно наигрывая все новые и новые мелодии.
Марта мало обращала внимания на то, что происходило вокруг, лишь уголком сознания отмечая некоторые детали. Леди Кириа в этот вечер пользовалась повышенной популярностью у кавалеров, но высоченный широкоплечий легард в расшитом серебряными и золотыми нитями камзоле почти не подпускал к девушке соперников. Король на празднестве отсутствовал – все знали, что он будет праздновать вместе со всеми на следующий день во время официального приема в более узком кругу. Сегодня же в центре внимания оказались киашьярина Вирена и киашьяр Рэндалл – истинные хозяева всего события. Пара светилась счастьем и добродушно принимала поздравления от гостей, неспешно прогуливаясь по залу. Танцевали они мало – киашьярина была еще слишком слаба, а идти на геройство ей не позволил супруг. В конце вечера он и вовсе подхватил жену на руки, когда понял, что она слишком устала.
«Рождение наследника далось ей тяжело, – отметила про себя Марта с сочувствием. – Но леди Вирена не подает виду. Держится. Улыбается».
Кириа говорила девушке, что вскоре Вирена обязательно будет чувствовать себя как прежде.
– Она просто сама по себе слабая, – вздыхала легарда, делясь с Мартой своими соображениями. – Можно было бы, конечно, поддержать ее при помощи магии, но это не самое лучшее, что мы можем для нее сделать. Только навредим. Рано или поздно все само придет в норму. Воля у Виры железная – это куда важнее!
Вспомнив эти слова, Марта не удержалась от улыбки. Леди Кириа очень любила свою новую родственницу и говорила о ней с большой симпатией.
Марта вновь поднесла к губам бокал и с удивлением заметила, что он пуст. Озадаченно хмыкнув, девушка развернулась, собираясь заполучить новый у одного из многочисленных разносчиков и чуть не упала, натолкнувшись на кого‑то из гостей.
– Ой, простите! – извинилась девушка и покраснела, радуясь, что под маской этого не видно.
– Какая встреча!
Девушка покраснела еще больше, встретившись взглядом с темно – синими глазами того, кто всего несколько часов назад рассматривал Марту с нескрываемым интересом.
– Лорд Клант! – пискнула девушка и присела в низком реверансе.
– Ах, называйте меня просто по имени, – небрежно махнул рукой киашьяр.
– Но, лорд Клант, это недопустимо… – пробормотала Марта испуганно – неизвестно, что с ней станет, если о подобной вольности узнают.
– Сегодня можно все! – усмехнулся легард. – Это же бал – маскарад. Сегодня здесь нет ни лордов, ни торговцев… Даже охранники скрыли лица за полосками шелка.
Марта тяжело вздохнула и попыталась мило улыбнуться.
– Вам идет улыбка, – заметил Клант тихо, так что девушка не столько услышала, сколько прочла по губам эти слова.
– Спасибо, – оценка киашьяра приятным бальзамом пролилась на душу девушки. Она чуть расслабилась, позволяя себе еще одну улыбку.
– Знаете, Марта, за что я люблю такие торжества? – таинственно шепнул Клант, приблизившись к девушке почти вплотную, так что на волосах она ощутила еле заметное тепло его дыхания.
– Нет…
– Во время маскарада всегда можно осуществить даже самые нескромные фантазии… Например… Вы потанцуете со мной?
Голова у девушки закружилась от глубокого низкого голоса, вызывавшего в ней трепет предвкушения.
«Танец? Всего лишь танец?» – спросила она себя, а потом с улыбкой протянула легарду руку.
* * *
Стоять по другую сторону зала и смотреть, как он весело переговаривается с гостями на обратном пути к той девушке, что привлекла его внимание сегодня, казалось для меня пыткой. Болезненной пыткой, закручивающей внутренности в тугой узел.
Какая‑то Марта. Странствующая портниха из княжеств. Неужели она лучше меня? Неужели у этой девушки есть что‑то такое, что затмевает других? В зале много красивых женщин и легард. Так почему же именно эта, с перепуганным взглядом молодой лани, оказалась к киашьяру ближе всех?
Я не могу ошибаться! Я не могу уговорить себя доводами о том, что Клант лишь развлекается, танцуя то с одной, то с другой. Нет. Я знаю его слишком давно. Все эти годы я незаметно наблюдала, улавливая малейшую разницу в его поведении.
Это было просто.
Легард мог казаться спокойным и расслабленным в одно мгновение, а затем в нем будто натягивалась невидимая струна при виде жертвы.
Нет, конечно, Клант не считал завоеванных им женщин жертвами, но это не отменяло его отношения к подобным победам.
Он, как кот, охотился лишь на убегающую от него дичь, теряя интерес к каждой новой мышке всего через несколько дней. Мне было жаль Марту. И очень жаль себя. Но… мне нужно было хранить свою маленькую тайну, чтобы о ней никто не узнал.
* * *
Клант с улыбкой протянул Марте полный бокал:
– Прекрасное вино из долины Даммон.
Девушка пригубила немного, отметив, что этот напиток оказался чуть слаще, чем другой, понравившийся ей ранее. Через миг сквозь букет аромата проступила приятная терпкость, сгладив ощущение. Марта благодарно улыбнулась легарду в ответ, чувствуя, как немного закружилась голова.
– Вы не знаете, сколько времени? – как можно небрежнее уточнила девушка.
– Скоро рассвет! – добродушно отозвался киашьяр. – Я люблю это время.
– Почему? – по инерции спросила Марта.
– Хм… Как бы объяснить? – задумался легард, стряхнув пылинку с рукава камзола. – Ночь – время темное, неподвластное. Это время соблазнов, противится которым трудно. День… В светлое время суток нас всех посещает раскаяние, сомнение, трусость.
– А рассвет?
– На рассвете жизнь кажется чуточку проще, – усмехнулся Клант. – Будто заглядываешь под задернутый полог и видишь суть. И ничто не кажется глупым.
– Вы говорите так, словно и этот рассвет приоткрыл вам некую тайну, – удивлено произнесла Марта.
– Может быть… Может быть… – загадочно пробормотал киашьяр и обворожительно улыбнулся девушке.
* * *
Она проснулась, когда за дверью что‑то загрохотало, села, тут же схватившись руками за голову, и застонала. Перед глазами все плыло и мелькали темные пятна.
– Это ж надо! – хрипло пробормотала Марта, осторожно оглядываясь по сторонам, а потом в ужасе прижала ладони к лицу и замычала.
Воспоминания прошедшего вечера и ночи рваными кусками воскресли в памяти, и девушка мысленно начала себя ругать за глупость.
«Ты идиотка! Полная идиотка! – корила она себя. – Как ты могла только додуматься до этого!»
Ночью, как и говорил Клант, ее ничего не смутило, ничто не показалось неправильным, но с наступлением дня девушка осознала весь ужас произошедшего.
Марта медленно сползла с огромной кровати, подбирая разбросанные повсюду детали своего гардероба. Один чулок оказался переброшен через изогнутый металлический светильник на стене, но достать его и не разбудить мирно спящего легарда девушка вряд ли бы смогла.
«Уноси ноги, пока он не проснулся! – велела себе Марта, второпях натягивая измятое платье. – Еще не хватало, чтобы пришлось с ним разговаривать! И так… И так я совершила самую кошмарную ошибку в жизни!»
Расплакавшись, девушка дернула ручку двери и перепугано обернулась, когда та скрипнула, но киашьяр все так же безмятежно спал на животе, подтянув ногу и обняв рукой подушку. Облегченно вздохнув, Марта пригладила волосы и вышла из комнаты.
* * *
Я увидела ее, когда выходила из комнаты. На миг в витражном отражении мелькнуло перепуганное и заплаканное личико. Во взгляде Марты было много страха и потерянности, а общая измятость одежды не давала возможности ошибиться в выводах. Да и дверь… Я хорошо знала эту дверь. Мне отвели комнату на этом же этаже много лет назад, так что каждая вмятинка, каждый изгиб и каждый гвоздь я знала наизусть.
Мне не хотелось смотреть на эту девушку, не хотелось знать, где именно она провела ночь, но теперь мы с ней были повязаны этой тайной. Именно тайной – я прочла в ее глазах, что она никому не захотела бы рассказывать о произошедшем. Вряд ли ей не понравилось, хотя она сама еще, возможно, не может оценить свои ощущения здраво, но зная те слухи, что ходили о Кланте среди дам и, особенно, фрейлин, сложно предположить, что к Марте легард отнесся иначе.
Раньше мне становилось больно и горько, ведь я сама искала возможности услышать эти сплетни и сама же расстраивалась, но с годами это самоуничтожение отступило, вытесненное разумными доводами.
«Ты страдаешь из‑за своей же глупости, Эмма! – повторяла я себе и каждый год, каждую свободную неделю проводила в Лессе. – Ты однажды станешь совершенно безумной, а ведь не имеешь права его ревновать! Он таков, пойми. Он таким был, когда ты еще даже не родилась!»
Уговоры помогали, стягивали узлом бунтующее сердце, но оно рвалось наружу всякий раз, когда я снова и снова натыкалась на истории похождений киашьяра, и путы до боли впивались в сгусток мышц и крови, причиняя нестерпимую боль. Я умирала, задыхалась, но никто не знал об этом. Восковая маска с надписью на лбу «старый друг» скрывала все.
В детстве казалось, что все самое лучшее должно быть моим. И даже не имело значения, что думают другие. Я первой брала пирожное с подноса, первой рассматривала чужие подарки. Я даже однажды взобралась на недостроенную башенку у северной подъездной дороги, где отец собирался возвести стену, потому что хотела первой увидеть открывающийся вид.
В Лессе все происходило точно так же. Вира часто ругала меня за разграбленную кухню и опрокинутые статуэтки, но моей потребности в исследовании это не умерило. Почти все легарды не разделяли настроений сестры, уверяя ее, что в Академии мне привьют хоть немного дисциплины, и оказались правы.
По крайней мере, я отучилась всюду совать свой нос, даже не зная, не оторвут ли мне его за любопытство.
Останься я прежней, обязательно попробовала бы заполучить Кланта. Любым путем, любыми средствами, но не сейчас, когда и так понятно, что легард воспринимает меня только как сестру. Даже этой девчонке, что трясясь, крадется по коридору, чтобы поскорее скрыться от чужих глаз, внимания досталось куда больше.
С обидой поджав губы, я открыла дверь в свою комнату и поскорее зашла, решая, что же мне делать дальше. Оставаться один на один с собой не хотелось. Зная себя, не трудно предположить, что запрусь в каком‑нибудь углу и буду долго с упоением жалеть маленькую Эмму, а потом целую вечность с болью выскребать из души все эти грязные мысли.
Я наскоро переоделась и направилась вниз, собираясь нанести утренний визит старой королеве. Ее я отыскала в большой круглой столовой, двумя уровнями ниже библиотеки, где бабушка Клео сонно завтракала, собственноручно намазывая ягодный джем на кусочки свежего хлеба.
Мне трудно было вести себя как обычно. Несколько раз я стремительно пробежалась по комнате, вызвав недоумение у женщины. На третий раз она отложила в сторону нож и мягко спросила:
– Что тебя беспокоит, деточка?
– Да ничего не… – попыталась убедить я женщину, подошла к дубовому шкафу и, с наигранным энтузиазмом выхватив с полки книгу, открыла ее на середине.
– Но я же вижу, – заметила Клео, глядя на меня с хитрым прищуром. – Или хочешь, старая королева расскажет тебе, о чем ты думаешь?
– Вы ведь не умеете читать мысли, – искривила я губы, стараясь сдержать горькую усмешку.
– Мне это и не нужно, – пожала плечами королева и встала, взмахнув широким рукавом расшитого рисунками птиц халата. Проходя мимо, Клео остановилась, пытаясь поймать мой взгляд, но я уклончиво отступила. Но что такое мои попытки, когда имеешь дело со столь опытным противником? Королева просто жестко взяла меня за подбородок и заставила на себя посмотреть.
– Так я и думала! – констатировала она и позвонила в серебряный колокольчик. – Ничего не поменялось.
Я несогласно покачала головой и хотела уверить женщину в ее неправоте, но она меня перебила:
– У тебя на мордашке все написано. Столько лет прошло, а ты до сих пор в него влюблена. И не говори, что я ошибаюсь!
Вот и что я могла ответить этой прозорливой эксцентричной особе? Мне ничего не оставалось, кроме как покаянно кивнуть.
– Ну, я же так и знала! – вздохнула королева, раскуривая тоненькую сигару, вставленную в мундштук. – А он, такой – сякой… даже не обращает на тебя внимания. На празднике и вовсе закрутил шашни с какой‑то рыжей девчонкой. Тебя это расстроило?
Я вздохнула и вновь кивнула, пара крупных слезинок окрасили страницы книги мокрыми пятнами.
– Ну – ну, моя девочка! – королева отобрала у меня книгу и усадила в кресло. – Зачем расстраиваться? Будто ты его не знаешь?
– Я не понимаю…
– Чего, деточка? – удивилась Клео.
– Почему я не могу избавиться от этого, забыть, разлюбить? – Наверное, спрашивать было глупо, но мне очень хотелось. – Мы ведь никогда не сможем… Я была еще маленькой. А он во мне даже не видит… Люди такого бы не поняли…
– Знаешь, милая, – пробормотала королева, выдохнув облачко дыма, – ничего не происходит просто так! Есть души, которым суждено быть рядом…
– А если это только самообман? – печально спросила я, глядя, как служанка заносит поднос с еще одним чайником и дополнительными чашками.
Королева не ответила, наблюдая за четкими движениями молоденькой легарды, а потом спросила:
– Эсс, зачем наливают чай в чашки?
Легарда помялась, не зная, какого ответа ждет госпожа, но тихо пробормотала:
– Чтобы выпить его.
– Вот именно. Именно так! – улыбнулась Ее Светлость. – Твой чай налит, пей.
Не зная точно, говорит ли королева прямо или образно, я взяла чашку, наблюдая как вытянутые листики шалфея разворачиваются, будто вновь оживают, наливаются цветом, встопорщивают мягкие волоски на тыльной матовой стороне. Я напряглась и переключила зрение на более чувствительное, каким пользовались легарды, рассматривая всю гамму цветов. Кипяток постепенно становился бледно – зеленым, а потом и золотисто – коричневым.
Слезы продолжали литься, но теперь больше по инерции. Мысли уже требовали признать доводы королевы верными и опираться на них.
– Ну, как ты? Успокоилась? – спросила королева.
– Кого ты успокаиваешь, бабуль? – сквозь дверь, мало заботясь о производимом эффекте, ворвался Клант. Меня, заплаканную и красную, киашьяр заметил секундой позже и затормозил, вопросительно глянув на Клео. Королева выразительно повела мундштуком, что могло означать все, что угодно. Легард хмыкнул, отобрал чашку, подхватил меня на руки и усадил к себе на колени, с самым серьезным видом спросив:
– И что случилось у нашей малышки?
«Ты!»
– Ничего, – промямлила я.
– Эмма, скажи мне, – требовательно велел Клант. – Если тебя кто‑то обидел, то я его!..
«Если я скажу, то ты пойдешь и убьешься об стену?»
– Да это все распределение, – соврала я. – Совсем не то, чего хотела.
– У! Нашла из‑за чего расстраиваться! – хмыкнул киашьяр.
– Легко тебе говорить, – пробормотала я, расстроено, – не тебе проходить эту… практику. Да еще и в компании этого отвратительного… наглого… зазнайки Карра! Не представляешь, как же он меня раздражает. Он будто нарочно! Сначала пропадает неизвестно где неделями, а то и месяцами, а потом приходит на итоговые экзамены и без труда их сдает, будто все это время учился наравне со всеми.
– Значит, тебе повезло, – резонно возразил киашьяр. – Если бы в пару дали кого‑то слабого, то вся практика у тебя свелась бы к тому, чтобы выполнять задания и за себя, и за напарника.
– Я предпочла бы иметь дело с Ройной, моей подругой, – пробормотала я в отчаянии, сдерживая слезы. – Она, по крайней мере, девушка и хорошо меня понимает. Но вместо этого мы с ней жутко повздорили, и она больше не желает меня видеть…
– Еще помиритесь, – уверенно заявила Клео.
– Не знаю… – покачала я головой. – Что‑то большие сомнения на этот счет.
Я побыстрее встала с колен Кланта, решительно махнула рукой и направилась к двери. Спиной отчетливо чувствовались два изучающих взгляда, но оборачиваться и проверять не хотелось. В бабушке я была уверена, даже если легард спросит напрямую, королева не выдаст наш с ней разговор, а самого киашьяра я сейчас совсем не хотела видеть так близко. Не потому что была зла на него, а скорее от того, что слишком сложно скрывать истинные чувства.
Недолго раздумывая над тем, куда пойти, я направилась к сестре, надеясь, что застану ее в комнате. Как и предполагала, Вирена, сонно свернувшись клубком, еще лежала в кровати, вяло болтая с Алией. Тирой в это утро решил соответствовать своему высокому статусу и потому помалкивал в кроватке, раскачивая ручонками низко навешенные над ним маленькие фигурки животных из ткани.
– Доброе утро, – ласково поприветствовала я Виру и осмотрелась, надеясь не обнаружить в покоях Рэндалла.
– Он занят, как всегда, с самого утра, – с нежностью пробормотала сестренка, поудобнее устраиваясь на подушках. – Король намерен заняться землями на юге, где были подземные шахты Изгнанных, но это не столь быстрый процесс… Там все нужно осмотреть и проверить. Пока известно лишь то, что подземные пещеры тянуться на десятки километров вглубь.
– Не… – начала было я, но сестра быстро покачала головой.
– Еще несколько лет назад туда отправлялись десятки достаточно сильных магов, – с очень серьезным видом произнесла Вирена. – Даже из Академий кого‑то приглашали, хотя, если верить Рэнду, Эдин сделал это скорее для отвода глаз и собственного успокоения, потому как лучшие чародеи куда слабее любого легарда, одаренного магией.
Я тихо хмыкнула, вспомнив, как все происходило. Для поездки в королевство отобрали лучших из преподавателей, оставив Академию почти на три месяца без четверки дриониев, а так же разыскали группу странствующих магов. Директор с трагическим ликом неделю обивал приемную князя Заварэя, чтобы выклянчить у того денег на пропитание отбывающих, на что сиятельный господин удивленно морщил нос и вопрошал об устранении сквозняков в своем замке, о чем подтверждала пожелтевшая от времени расписка, собственноручно обоими мужчинами составленная в обмен на солидную сумму из казны. В итоге ни князь денег не дал, ни директор по купцам и знати не прошелся, и удивленные маги отбывали в дальние края, отужинав простой кашей с хлебом и квасом в одной столовой с обучающимися.
По дороге маги заворачивали в каждый встречный замок на постой, проводя вместо одной ночи там по три четыре дня. До места, не смотря на лучших лошадей и хорошую погоду, они добрались спустя два месяца, тут же затребовав от легардов денег за «труды». Легарды удивленно хлопали глазами и перечитывали прошение в Академию, где черным по желтому было указано про «независимую оценку во благо обоих народов».
Смирившись с бесплатным прожитьем в непродуваемых и непромокаемых шатрах с питанием и развлечениями в виде прогулок по полуразрушенным шахтам, маги без какого‑либо энтузиазма принялись за дело – отсыпались и отъедались неделю, вызывая все большее недоумение у принимающей стороны.
Еще через неделю, когда маги все же соизволили прогуляться по пещерам, легарды без мук совести магическим порталом перебросили их прямо к стенам Академии вместе с лошадьми, стремясь поскорее избавиться от язвительных лентяев.
Всю эту историю я услышала из уст Кланта, лично присутствовавшего при осмотрах шахт, и громко фыркала в рукав, когда дрионий Рабиус в красках живописал трудности работы настоящего странствующего чародея. Выслушавшая от меня подробности, Ройна беззвучно похохатывала, пока все остальные ученики, ради такого дела собранные в общем зале, охали и ахали, завидуя невероятным приключениям преподавателей. С того дня учителя в Академии пользовались еще большим уважением всех студентов, кроме нас с подругой.
«Возможно, уже бывшей подругой», – печально поправила я себя.
Воспоминания отвлекли меня от грустных мыслей этого утра, так что я смогла искренне улыбнуться Алии, поставившей на колени к Вире поднос с завтраком.
– Ты уже ела?
– Только чай с бабушкой Клео пила, – отозвалась я, без спросу утаскивая с подноса круглобокую булочку с яблочной начинкой.
