Текст книги "Свадебное ожерелье"
Автор книги: Анна Гринь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Дай-ка я помогу тебе подняться, милая, – прошипел Элеонаэл, с силой ухватив девушку за руку и дернув вверх.
Вилена тихо застонала от боли в плече, на глазах выступили слезы. Но на ноги встать она не смогла.
– Посторонись! – прокричал чей-то слуга, мимо пронесли богато украшенный паланкин.
– Дорогуша, что с вами? – воскликнула Элеонора Радкерой, выглядывая из паланкина и хватаясь за сердце. – Вы упали и сломали ногу?
– Просто упала, – пропищала девушка, выдергивая руку из цепкой хватки Элеонаэла.
– Немедленно поднимайтесь!.. Хотя нет. Реджи! Дорогой, помоги нашей милой Вилене подняться! – громко протараторила госпожа Радкерой.
– Я ее жених и справлюсь сам! – презрительно бросил Шердинар, загораживая Вилену от подошедшего Реджинальда.
– Ничего подобного! – воскликнула девушка быстро, бросая умоляющие взгляды на Элеонору.
– Реджи, бери ее и пойдем! Тут такая жара, я просто умираю! – Из-за спины Реджинальда высунулась симпатичная копия Элеоноры. – На месте разберемся, в чем тут дело.
– Вот-вот, Кристина права! – хлопнула в ладоши госпожа Радкерой.
Реджинальд молча отстранил Элеонаэла с дороги и очень легко подхватил Вилену на руки, мгновенно заметив и разбитые локти, и кровь на руках.
– Может, нанять паланкин? – уточнила Кристина деловито.
– Я справлюсь, – ответил ей молодой человек.
– Отлично! Счастливо оставаться, господин Шердинар, – пропела довольная Элеонора. – Реджи, Крис, за мной!
Локти нестерпимо саднило, да еще и коленка начала побаливать, стала горячей и как будто даже распухла немного. Хотелось заплакать и долго, с упоением себя жалеть. Вот только делать этого никак нельзя.
Вися на руках у мрачно шагающего куда-то Реджинальда Радкероя, Вилена осторожно, так, чтобы молодой человек не заметил, шмыгнула носом. Но он заметил. И скосил на нее глаза, внимательно глядя на ее покрасневшие щеки и алеющие губы.
– Очень больно? – неожиданно ласково уточнил он, чуть склонив голову набок, словно прислушиваясь к неровному дыханию девушки.
– Немножко, – растерянно ответила Вилена, озадаченная его тоном и поведением.
Реджинальд ей очень нравился. Даже слишком. Самой себе девушка уже призналась, что этот высокий и невероятно притягательный мужчина давно – несколько часов уже! – воспринимался ею как идеал. И Вилена все время себя контролировала, чтобы не начать вслух его расхваливать. Вот бы позор вышел! Всем позорам позор!
Но здесь и сейчас отвлекаться на мысли о несшем ее мужчине было очень приятно. И это немного притупляло боль в ушибленных локтях и коленях и расцарапанных ладонях.
Что думал о ней самой Реджинальд – теперь ее личный идеал, – Вилена боялась думать. Ей почему-то казалось, что про себя он ее ругает всякими словами.
А он вот как! Улыбается даже и смотрит почти ласково, сочувственно.
Под этим взглядом Вилена быстро плавилась, как шоколадная стружка на солнце, растекалась теплой сладкой лужицей, побулькивая от счастья.
– Вот и пришли, – сказал Реджинальд, поддевая плечом край полога, закрывающего вход в палатку.
– Не работаем! – взвыл внутри невысокий мужичонка в синей мантии с белыми нашивками – знаком лекаря. – Не работаем! Закрыто! Вы не видите, что ли?
В воздухе мелькнула, на секунду зависнув, серебряная монета, почти тут же исчезнувшая в широкой ладони лекаря. Мужчина расплылся в заискивающей улыбочке.
– Проходите, проходите! Что же вы сразу не сказали, что нужна срочная помощь?! Мы, конечно, закрыты, но я с удовольствием помогу девушке. Как же не помочь?! Устраивайте ее на кушетку. Я сию секунду осмотрю девушку!
Не слушая лекаря, Реджинальд максимально аккуратно пристроил Вилену на хлипкую дощатую лавку, накрытую полудюжиной покрывал. Лекарь быстро, ни на секунду не замолкая, осмотрел девушку.
– Так-так. Что тут у нас? Ах, ручки, коленочки! Так, так! Все ясно! Это мы быстро! Вот здесь – легкое замораживающее заклятие, а тут – повязочки с заживляющим снадобьем! Пару-тройку деньков, и будет как новенькая, уверяю вас, господин! Все замечательно будет, – пропел маг Реджинальду.
Молодой человек чуть поморщился и кинул на прилавок еще одну монету. Лекарь тут же прихватил денежку и в пару минут, без лишних восклицаний, наложил на руки Вилены плотные бинты с остро пахнущей травами массой подозрительного желто-зеленого цвета. После чего проделал над ее коленями несколько пассов.
– Ну вот и все! Вот и все! – заулыбался лекарь заискивающе.
– Превосходно, – хмуро прошипел Реджинальд, беря Вилену на руки.
– Вам совсем не нужно было за меня платить, – тихо прошептала девушка, когда он вынес ее из палатки.
Внимание молодого человека льстило Вилене, но уже дважды за один день представители семейства Радкерой платили по ее счетам, и радовать данный факт не мог.
– Я вам все верну. И нести меня уже не обязательно – коленка совсем не болит.
– А может, мне это приятно, – сказал Реджинальд, чуть усмехнувшись. – Не часто доводится держать на руках такую красивую девушку.
Вилена чуть было не открыла рот от неожиданного заявления молодого человека, но вместо этого покраснела от корней волос под длинной светлой челкой до неглубокого выреза платья, между лопатками кожа взмокла, в голове воцарилась странная прохладная пустота, а сердце пустилось вскачь, стуча и прорываясь сквозь ребра.
Волна безумной радости накатила на Вилену, погребая ту под собой, размазала по острым камням и выбросила на берег, неподвижную и оглушенную.
Пребывая в этом странном, но невероятно приятном состоянии, девушка могла только улыбаться счастливой искренней улыбкой, даже не обращая внимания на то, как прохожие задевают носки ее туфель.
– Вилена! Ви! – довольно неожиданно прогремело возле нее два голоса: матери и сестры. – Что случилось? Где ты была?
– Я… Я упала. Господин Элеонаэл меня толкнул, и я упала. Разбила руки. – Вилена собралась и кое-как объяснила случившееся. Почему-то пожаловаться, что толкнул ее именно Элеонаэл, оказалось очень приятно. Только посмотреть в глаза сестре и матери духу не было, ведь Реджинальд и не думал ее отпускать.
– Молодой человек! Немедленно поставьте мою дочь на землю! – взвыла Майя. – Что вы себе позволяете, я хотела бы знать?! Поставьте! Поставьте же и отойдите от нее!
– Просто девочка не может идти, – откуда-то вынырнула Элеонора Радкерой, растолкав нескольких преграждающих ей путь молодых людей.
На фоне мельтешащей толпы эта женщина производила невероятное впечатление. Она говорила громко, эмоционально, почти на грани вульгарности, размахивая руками и подметая брусчатку длинными бархатными юбками. А аромат ее духов, слишком сильный и агрессивный, буквально сбивал с ног прохожих.
– Я все равно требую, чтобы вы поставили мою дочь! – взвизгнула Майя на высокой ноте, враз теряя свое величие и напыщенность.
– Да! – в тон матери сказала Ксана, подозрительно весело похохатывая. – Немедленно!
– Реджи, правда, посади куда-нибудь девочку, – спокойно посоветовала Элеонора племяннику, – а то вы уже перекрываете движение.
При этом сама госпожа Радкерой расположилась так, что никто не мог просочиться мимо нее. Прохожим оставалось только жаться к стоящим неподалеку шатрам торговцев, лавочников и магов.
Реджинальд отошел в сторону и со всей тщательностью устроил Вилену на стуле за столиком открытого кафе, проделав это с некоторой долей досады, словно намеревался так и носить притихшую девушку весь день.
– Вилена, немедленно пойдем! – велела разгневанная Майя. – Нас ждут.
– Мама, мне больно, – пожаловалась девушка, хотя коленка уже совсем не болела, – мне больно наступать на левую ногу.
– Нужно ее в гостиницу отвезти, – заметила Ксана скептически. – Куда ей такой сегодня на праздник? Вон все руки в бинтах!
– Да как ты… – начала было Майя, но промолчала, обнаружив, что Радкерой стоят близко и все слышат. – Да, в гостиницу! Ксана, поедешь с сестрой. А я пойду успокою господина Элеонаэла.
– Его-то зачем успокаивать? – хохотнула Элеонора. – Лучше бы дочь успокоили. Или потребовали от этого вашего… господина извинений за произошедшее.
– Я без вас решу, что делать, – огрызнулась Майя.
– Пойдем, Реджи, – сказала Элеонора и многозначительно глянула на племянника.
Услышав, что Радкерой уходят, Майя быстро умчалась на поиски Итена и Элеонаэла.
– Такая семейка! – хмыкнула Элеонора тихо, подхватывая Реджинальда под руку и разворачивая от девушек. – Пойдем, нам еще Кристину нужно найти.
– Зато девушка – совершенно невероятная милашка, – рассмеялся Реджинальд чуть громче, чем хотел, так что его слова долетели до близняшек и привлекли внимание прохожих.
Вилена пошла пятнами.
– А я тебе что говорила! – довольно воскликнула Элеонора.
– Тетя!
– Вот что тетя? – удивилась госпожа Радкерой. – Опять тетя! Я твоя тетя уже ужас сколько лет! Давно пора переложить такой груз на более молодые и крепкие плечи. Девочка мне нравится. Самое то, по моему мнению, чтоб ты знал!
– Тетя! – практически взвыл Реджинальд.
– Что? Да, я давно подумываю над этим. Тебе нужно остепениться, – продолжила гнуть свое Элеонора. – Не мальчик же совсем.
Больше ни Вилена, ни Ксана ничего не услышали, парочка Радкероев скрылась в толпе гуляющих.
– Ви! – рассмеялась Ксана и захлопала в ладоши. – Вот так история! Немедленно говори, что случилось! Невероятно! Ты! И на руках у такого!.. Такого! Я прямо забыла, что дышать нужно! Обалдеть! Что ты молчишь? Вот что ты молчишь?!
– Я не молчу, – рассмеялась Вилена вслед за сестрой, – просто ты не даешь мне и слово вставить. Что ты хочешь услышать? Я не знаю, что тебе рассказывать.
– Скажи сначала, он тебе нравится? – хитро усмехнулась Ксана.
– Очень, – тихо отозвалась девушка.
– Ура! – взвизгнула Ксана, хлопая в ладоши и пританцовывая.
– Но это ничего не значит, ты же понимаешь, – вздохнула Вилена.
– Как это «ничего не значит»? – возмутилась Ксана. – Очень даже многое значит!
– Нет! Ведь то, что я ему нравлюсь, совсем не означает…
– Ви, не мешай мне за тебя радоваться! – велела Ксана весело, не дав сестре договорить. – Я совершенно уверена, что это означает все!
– Но родители! – заныла Вилена.
– Что родители? – удивилась близняшка. – Мы на Рэнноле, Ви, понимаешь? Мама и папа ничего не смогут тебе сказать! Да и с такой тетей… они просто не осмелятся! Ха! Как она маму!
– Да уж! – рассмеялась Вилена. – Знаешь, Реджинальд за меня лекарю заплатил…
– Да? Ого! Хороший знак! А этот… Элеонаэл! У-у-у! Это ж надо! Я бы ему глаза выцарапала за подобное. Хорошо, что мы в гостиницу сейчас. Одно дело – в мужья набиваться, а другое – награждать синяками.
– Я так расстроилась, – вздохнула Вилена. – Ничего и посмотреть не успела. Сразу вот так…
– Требую подробностей! – взвизгнула Ксана, отступая от сестры на шаг.
Идущий мимо с задумчивым видом молодой человек споткнулся, задев девушку, и чуть не упал.
– Поосторожнее! – закричала Ксана. – Не хватало, чтоб вы мне юбку порвали!
Молодой человек удивленно посмотрел на девушку, недобро прищурив темно-синие глаза.
– Кажется, это вы практически сбили меня с ног, – заметил он язвительно.
– Смотреть нужно, куда идешь, а не набрасываться с обвинениями. – Ксана недовольно поджала губы.
– Ничего себе! – восхитился молодой человек. – Как я посмотрю, вы любите словесные дуэли?
– Почему бы и нет? – пожала плечами Ксана.
– Ну что же… надеюсь, мы с вами больше не пересечемся, иначе… – сказал молодой человек со скрытой угрозой.
– Я тоже надеюсь! – хмыкнула девушка. – Кстати, как вас зовут, чтобы я могла наверняка вас осчастливить?
– Серж Кассиоль, – хитро улыбнулся молодой человек и рассмеялся в голос, заметив, как охнула Вилена. – Удачи вам, моя дорогая, в этом.
– Меня зовут Ксана. И я не ваша.
– Что ж, удачи, Ксана, – тихо сказал молодой человек. – И не попадайтесь больше на моем пути.
– Скорее вы на моем! – подбоченилась блондинка.
Серж расхохотался и пошел дальше.
– Ксю! – прошипела Вилена, глядя в спину брюнету. – Что ты наделала?!
– А что? Ходят тут всякие!
– Ксю… После того как родители обвинили нас в незнании знати империи, я просмотрела тот дурацкий справочник. Ксю, ты только что бросила вызов наследнику семейства Кассиоль! Это одна из семи главных магических семей. Если я ничего не путаю, это сын советника!
С утра зарядил мелкий дождь. Призванные унять непогоду маги долго старались и пыжились, но в итоге дождь упал на город отвесной стеной, даже и не думая утихать.
По улочкам замершей столицы потянулись мокнущие под плащами пажи, спеша оповестить об отмене торжеств на время непогоды. Следом за ними заспешили слуги и лакеи со списками, разнося приглашения. А ближе к вечеру улицы заполнились каретами всех цветов и размеров, развозя господ на званые ужины, визиты и маскарады.
Дарков, к немалому удивлению Майи и Итена, не минуло приглашение на этот вечер. И не куда-нибудь, а в дом семейства Оселир, ближайших родственников императора. Переполошившиеся Дарки долго и спешно собирались, заказывали карету, выбирали приличную из поданных, мокли и ехали, сушили подмоченные наряды в специальной комнате с жаровнями – и все ради того, чтобы очутиться в обществе совершенно незнакомых, но очень важных персон.
Здесь все было иначе, нежели на официальных торжествах в замке или на замковой площади. Оселиры к себе зазвали самый цвет знати, а также не обошли стороной и влиятельные семьи из купечества. Даже несколько семейств магов, из самых достойных, почтили это сборище визитом.
– Удивительно! – не удержалась от счастливого возгласа Майя, стараясь не выдавать своего нетерпения. – Удивительно, что нас пригласили именно сюда! Такое общество! Я в восторге, дорогой!
– Да, – хмуро отозвался Итен, обводя зал недовольным взглядом и ожидая, что еще немного – и кто-нибудь обратит внимание на их присутствие, разгневается и прикажет выкинуть семейство вон.
– Мам, пап, я вижу знакомые лица. – Ольсен неопределенно махнул рукой куда-то в сторону. – Пойду поздороваюсь.
– Конечно, милый! – Майя ласково потрепала сына по щеке. – Иди!
– Нужно как-то отвязаться от родителей, – прошептала Вилена на ухо сестре.
– Зачем? – удивилась Ксана.
– Я хочу найти Элеонору и поблагодарить. Это ведь явно она поспособствовала нашему появлению здесь, – объяснила Вилена тихо.
– И правда! – Ксана кивнула. – Это проще, чем ты думаешь, – и добавила громко, так, чтобы слышали Итен и Майя: – Мам, мы пройдемся? Посмотрим, кто здесь есть.
– Да, девочки! – благосклонно кивнула Майя Дарк. – Хорошо, что вы помните, зачем мы сюда приехали.
Облегченно выдохнув, близняшки торопливо скрылись из поля зрения родителей, надеясь, что хотя бы несколько часов смогут побыть без присмотра.
– И как нам искать Элеонору Радкерой? – Ксана с сомнением обвела рукой вокруг. Повсюду толпились приглашенные гости, веселясь и попивая разноцветные пунши и ликеры.
– Ой, и вы здесь! – вдруг раздался рядом знакомый голос.
Девушки обернулись и, к немалому удивлению, увидели Кристину. Дочь Элеоноры весело кружилась на месте под еле слышную в такой толпе мелодию.
– Привет, – почти одновременно прошептали близняшки.
– Как ваши раны, Вилена? – сделав сочувствующее личико, спросила Кристина. – Мама была уверена, что вы все равно, даже несмотря на повязки, будете.
Вилена поправила тонкие перчатки, закрывавшие ее руки выше локтя, и ответила:
– Нормально. Почти не болит. И… можно на «ты»?
– Конечно! – искренне обрадовалась Кристина.
– Можно даже просто Ви и Ксю, – вставила Ксана, осматриваясь.
– Отлично! – провозгласила Кристина. – Пойдем! Мама там, заняла столик в конце зала.
Петляя среди гостей, с кем-то здороваясь, а кому-то и вовсе церемонно представляя Ксану и Вилену, Кристина провела девушек к череде маленьких удобных столиков, за которыми почти никто не сидел, только почтенные матроны и солидные главы семейств.
На их фоне Элеонора Радкерой в шикарном, но немного безвкусном темно-бордовом платье с рюшами и оборками смотрелась одновременно достопочтенной госпожой и прожженной торговкой. Но это ей шло, прибавляло какого-то особенного шика, чисто элеоноровского. Попавшие под словесный обстрел госпожи Радкерой три дамы с грустными минами томились за одним с ней столиком, и на их лицах читалось откровенное желание сбежать как можно дальше.
– О! Вилен очка, девочка моя дорогая! – закричала Элеонора, увидев девушек. – Как вы, дорогуша? Это кошмар какой-то! Так искалечить бедное дитя! Осуждаю! Осуждаю этого негодяя! Как он посмел? Как? Ах, Реджи мне все рассказал. Как я вам сочувствую! Вчера я не успела… ваша матушка… Но этому грубияну я лично задам!
– Не нужно! – Вилена, не ожидавшая столь бурных проявлений чувств, залилась краской стыда, вспомнив события прошлого вечера.
– Нужно-нужно! – перебила ее Ксана.
– Что это за кровожадное создание рядом с вами, милочка? Да еще так на вас похожее, – ухмыльнулась Элеонора.
– Моя сестра-близнец Ксана, – представила Вилена, радуясь смене темы.
– Очень приятно, дорогуша, познакомиться! – Элеонора довольно потерла ладошки. – Еще одна хорошенькая, но только более языкастая.
– Ну что вы! Я сама скромность. – Ксана наигранно потупила взор. – Скромность, доброта и вежливость.
– А знаете ли вы, мисс скромность, что я думаю про вашу сестру? – лукаво поинтересовалась госпожа Радкерой. – Я думаю, что она…
– Ксю! – предупреждающе пропищала Вилена, дергая сестру за руку.
– … очень подходит вашему племяннику! – закончила Ксана негромко.
– Ксю! – еле слышно простонала Ви.
Что наделала ее сестра?! Неужели Ксана не понимает, что вот сейчас, сию секунду собственноручно разрушает все!
– Мне нравится эта девчонка! – провозгласила Элеонора своим соседкам по столику.
Дамы отшатнулись и попытались одновременно встать.
– Мама! – с укоризной заметила Кристина.
– Я была такой же в юности, – ничего не замечая, воскликнула Элеонора. – Тоже говорила все, что думаю. Жаль, что у меня нет еще одного племянника! Очень жаль!
Три дамы по очереди выбрались из-за столика и, громко фыркая, удалились, но госпожа Радкерой этого совершенно не заметила, только призывно похлопала по сиденью освободившегося стула.
– Ксана, сядьте рядом со мной. А ты, Крис, пойди немедленно разыщи своего горе-жениха. Может, заметив тебя, он вспомнит, что было бы неплохо пригласить тебя на танец?
– Мама! – взвыла девушка. – Опять ты вмешиваешься! Он мне еще не жених!
– Кристина, если бы мы, закаленные опытом дамочки, не вмешивались, вы бы, пташки мои, сидели в девках до старости. Или до моей смерти. Что за молодежь пошла, никакого почтения! Совершенно не думают о родственниках! Я, может, на свадьбе хочу погулять еще в этом году.
– Мама!
– Иди, – царственным жестом Элеонора указала дочери на толпу, – и Вилену с собой захвати. С племянником я, конечно, решила, но не лишать же девочку развлечений! А вы, милочка, пока останьтесь. Или вас кто-то здесь ждет?
– Нет, что вы! – Щеки Ксаны покрылись пунцовыми пятнами.
– Вот и отлично! – возликовала Элеонора. – Жениха мы вам всегда успеем найти.
– Да не нужно. Зачем? – перепугалась Ксана.
– А как же? Вы ведь на ритуал приехали, а здесь традиции обязывают!
– Я думаю, что справлюсь сама, – сказала девушка не слишком уверенно.
– Как же! Справится она! Вас, между прочим, кто-то хочет очернить, милочка. Ваше семейство и вашу фамилию. Кто-то пустил слух о том, что вы купили себе место. Сами знаете, пока ничего доподлинно не известно, так все молчат и искренне улыбаются, но стоит даже маленькому слуху просочиться сквозь двери Высоких домов, и обсуждение разворачивается с такой силой, словно все только этого и ждали! Правда!
Элеонора выпалила все разом, не заботясь о чувствах Ксаны.
– Как? – прошептала та. – Как же так?
– Вот, милочка, как бывает! – сухо кивнула Элеонора. – Но вы не расстраивайтесь. Я рассказала вам об этом специально, чтобы вы ничему не удивлялись. И знаете… Даже среди сплетников есть вполне адекватные, отдающие себе отчет в том, что половина всех Высоких домов когда-то так же заплатила за свое благородное происхождение.
– Скажите, Элеонора, это ведь вы пригласили нас сюда? – спросила Ксана, хотя ей хотелось провалиться сквозь пол, а еще лучше – оказаться подальше отсюда.
– Ну я вас пригласить не могла, все же это не мой дом, – резонно заметила женщина. – Но я порекомендовала вас своей подруге и хозяйке этих залов.
– Вилена сказала, что вы занимаетесь торговлей…
– Да, мы торгуем, – кивнула Элеонора. – Но не только. До того, как я вошла в семью Радкероев, они не были в числе высших купцов. Но в нашем деле все решает не то, чем ты торгуешь, а как ты это делаешь. Мой свекор был человеком старой закалки, новшеств не признавал. Но дело все ж таки передал своим сыновьям, одним их которых был мой муж. И вот они-то и подняли статус семьи от простых торговцев сукном до самых известных поставщиков тканей со всего мира.
– Каким образом? – опешила Ксана.
– Вот ваш отец, дорогуша, добывает рэннол, не так ли? – спросила Элеонора. – Половину платит в казну, часть выплачивает рабочим, а остальное, немногое, тратит на семью?
– Да, – согласилась Ксана.
– И при этом титул он купил себе сам, – продолжила Элеонора. – Но! Рэннол – самый дорогой камень нашего мира, потому что очень редкий. Его только на землях Роннавела добывают. И добывают в десяти местах десять семей. Ваш род – один из этих десяти. Будь ваш отец посмекалистей, сам император лично подписал бы вам любой титул. Как нам.
– Но как такое возможно? – удивилась Ксана. – Не может же отец заставить императора.
– Тише, милочка! – шикнула на девушку Элеонора. – Что бы вы ни говорили про императора – даже мне! – говорите шепотом! Может, вы и не знаете, так что вам простительно, но в таких темах, как политика, лучше выверять каждое слово. Особенно когда вы находитесь в доме родственников императорской семьи. С тех пор как Элика Оселир стала супругой второго принца, это семейство живет как на острие ножа.
– Но почему? – спросила девушка. – Ведь их род теперь возвысился над другими семьями в империи!
– Так кажется только со стороны, – вздохнула Элеонора. – На самом же деле чем дальше от трона, тем спокойнее и лучше. А Оселирам так и вовсе не повезло. Очень сильно не повезло! И половина проблемы здесь в том, что породнились они именно через Кельма! Когда десять лет назад Джорвин предложил им этот союз, семья и не знала, в какую заварушку их втравливают, ведь Кельм – бунтарь! Половина заговоров в столице – его рук дело! Вот только доказать это нельзя. Но на Оселиров из-за принца смотрят косо. Ко всему прочему, Элика за столько лет так и не родила второму принцу наследника, только дочерей. А ее саму Кельм ни во что не ставит, любви между ними нет, голый расчет. Даже об уважении речи не идет. У принца постоянно есть другие женщины кроме жены. С Эликой он только на официальных приемах под руку разгуливает. Живет принцесса во дворце, в то время как Кельм по большей части – в городской резиденции. И любовниц своих он не скрывает, хотя и пытается вести себя хоть немного пристойно. И как тут быть Высокому дому Оселиров? Они знают о происходящем, но не могут ничего поделать. Номинально они – известная уважаемая семья, а реально – боящиеся любого шороха люди. Достаточно только слуха об их причастности к какому-нибудь заговору, и им не поздоровится! Уж сыну Джорвин, может, и спишет проступок, а вот всем остальным не простит. А если какая-нибудь девчонка родит Кельму сына, то принц избавится от Элики, и тогда семью опять же ждет участь изгоев.
– Ужас! – искренне воскликнула Ксана.
– Ну а если вернуться к вам и вашим родителям, то нет ничего сложного в том, чтобы правильно разрабатывать рудник связей, – более спокойным голосом сказала Элеонора и вытащила из кармана трубку, не торопясь ее набила и вдумчиво раскурила, чуть прикрыв веки. – Связи, деточка, делают имя быстрее, чем что-то еще в этом мире. Связи делают все лучше, чем деньги. И знаете, дорогуша, я не верю, что ваш титул есть заслуга денег. Очень сильно не верю. Что-то здесь не так. Мой муж подтвердил бы мои подозрения.
– А он где? – спросила Ксана. Тема семьи ей не нравилась.
– Занят поставками шелка, – небрежно отмахнулась женщина. – Я еле уговорила Реджи поехать со мной и Кристиной. Как он не хотел! Естественно, ему не очень удобно оставлять все дела на дядюшку, но, на мой взгляд, торговля обойдется без него несколько недель. С тех пор как Реджинальд взял на себя дела отца, мальчик слишком сильно погрузился в работу, не позволяя себе ни секунды отдыха! Даже мой драгоценный супруг не одобряет этого!
– А как вы сами вышли замуж? По любви? – мечтательно спросила Ксана.
– Вы и в самом деле хотите знать, милочка? – хохотнула Элеонора. – У вас такое личико! Так и хочется рассказать вам сказочку из тех, что постоянно происходят здесь, в Иналь-Бередик, в канун Рэннола. Но не буду, ведь совру и устыжусь этого! Ни о какой любви и речи не шло, дорогуша! Хотя было все, чтобы такие вот милые крошки, как вы и ваша сестренка, прошептали приглушенно и томно что-то вроде: «Романтическая обстановка, атмосфера!»
Ксана расхохоталась.
– Да! Да! Знай вы все факты тех дел тридцатилетней давности, то точно бы сказали, что всему сопутствует любовь. Но в моей истории ее не было. Просто две семьи, занимающиеся торговлей, решили породниться. Для этого ведь не обязательно спрашивать согласие детей, через которых это родство произойдет. Но все же нас захотели познакомить до свадьбы, выбрав для этого время Рэннола. Родители просто рассчитывали, что вечно покорные юноша и девушка и на сей раз ничего не будут иметь против. Но не тут-то было! Я уже тогда отличалась таким характером, что меня побаивались все в округе. Это сейчас я стала добрее и благодушнее. А тогда!.. Ха-ха! Какой я устроила скандал! Красота! Родной отец вздрагивал от моих криков. Не сказать, что Виктор был счастлив, познакомившись с предполагаемой невестой, но его выручил родной брат. Артур заявил и своим, и моим родителям, что Виктор не справится с такой девицей, как я, и предложил поменяться с ним местами. Отказаться от брака семьи уже не могли, все же слово чести и деловое партнерство многое для них значило. Я продолжала противиться ровно до последнего дня! До последнего часа. Даже во время церемонии! Ни на кого не смотрела, рыдала и билась в истерике. Меня так оттуда и увезли. И еще неделю не трогали, надеясь, что я привыкну к жизни в новом статусе. Артур ко мне не приближался даже. Я и не подпускала никого, кроме личной горничной.
– И что же?.. Что же случилось дальше? – зачарованно спросила Ксана. – Ведь потом все как-то поменялось?
– Не сразу, – вздохнула Элеонора и глубоко затянулась. – Через месяц Артур плюнул на всю осторожность, самолично запихнул меня в карету и отвез…
– К вашим родителям?
– Да нет, на побережье, в маленький уютный домик. И оставил меня там со служанкой на несколько месяцев, – неожиданно улыбнулась женщина. – Я перестала горевать о своей жизни уже в тот момент, когда, ругаясь последними словами, муж тащил меня на руках через весь дом и двор. Так что, может, мне и нужна была такая вот нецензурная встряска? По прошествии времени Артур приехал и увидел вполне разумную женщину, способную слушать. Мы договорились жить вместе, под одной крышей. Настоящей семьей мы смогли стать только через несколько лет. Вот такая история. Это сейчас мы любим и беззаветно преданы друг другу, но вначале не было ничего подобного! Так что вам, милочка, очень повезло, что вы сами можете выбрать себе спутника жизни! Сколько я знаю семей, которые образовались именно после ритуала! Более крепких и основательных и быть не может!
Вдруг стул, на котором сидела Ксана, чуть отъехал в сторону. Девушка даже не успела возмутиться, как тот, кто ее толкнул, уже довольно далеко отошел. Оглянувшись, девушка легко его узнала, но все равно спросила:
– Кто это?
– Это? – Элеонора глянула в сторону молодого человека и как-то неодобрительно фыркнула. – Это Татем Кассиоль.
– Татем? Я думала, его зовут Серж, – негромко прошептала девушка.
– Серж – его младший брат. Хоть и странный мальчик, но куда лучше Татема, – заметила Элеонора, переложив трубку из одного уголка рта в другой. – Собственный отец практически выгнал старшего сына из дому, назвав Сержа официально своим преемником.
Молодой человек в темно-синем облачении нервозно отдал слуге какое-то приказание, разбрызгивая вокруг себя вино из тонконогого бокала. Через секунду, как из ниоткуда, к Татему Кассиолю подошел человек, очень похожий на него. Ксана тут же поняла свою ошибку, хотя стоило признать, что Татема и Сержа вполне можно было спутать, до того они оказались похожи.
– Да и вся история с их семейством… – вдруг сказала Элеонора.
– Какая история?
Элика нервно прислушалась к шуму в соседнем зале и, только удостоверившись, что это о чем-то спорят слуги, расслабленно откинулась на кушетке. В последние дни женщина все чаще оглядывалась и прислушивалась к любому звуку, опасаясь, что произойдет что-то плохое. Десять лет постоянных переживаний расшатали ее нервы, россыпью морщин отпечатавшись на лице, а многочисленные роды до неузнаваемости изменили фигуру. Элика прекрасно помнила, какой она была раньше. Даже эта жадная девчонка Милена не сравнилась бы с ней по красоте. Вот только судьба распорядилась внешностью дочери семейства Оселиров еще хуже, чем будущим.
Тогда она не предполагала, что ее мужем станет сын императора. А если и задумывалась об этом, то своим женихом видела исключительно Кристиана. А потом она упала, как в пропасть, в брак с Кельмом. Элика возненавидела мужа сразу, даже просто уважать супруга она так и не научилась. На людях, перед обществом, они неизменно появлялись рука об руку, но это были те немногие минуты, что они проводили вместе. В остальное время Кельм держался от жены как можно дальше, пусть и деля с ней смежные комнаты, когда ночевал в замке. Ночные визиты принца почти сразу свелись к редким и коротким, раз в месяц, посещениям. Женщину это вполне устраивало. Она бы и вовсе отказалась от внимания мужа уже после третьих родов, но долг обязывал Кельма произвести на свет наследника.
Элика осторожно погладила живот. Он еще не округлился, хотя срок был довольно большой. Этого малыша женщина ждала с особым нетерпением, почти с трепетом. И защищать была готова, как ни одну из своих дочерей. Здесь и сейчас не имело значения, кто появится на свет – малыш будет самым любимым. Ребенок от любимого человека всегда будет главнее вынужденных детей.
Элика счастливо улыбнулась, довольно мурлыча.
Даже если ребенок будет единственным, что даст ей эта нежданная любовь, она примет этот дар с радостью, не жалея ни о чем. И сохранит в тайне отцовство. Кельм ничего не заметит – он вообще не замечает того, что его мало волнует, а дети всегда волновали ее мужа исключительно как способ влиять на императора. Если малыш окажется копией отца, второй принц ничего не заметит. А скажи женщина правду, Кельм высмеет ее.
