Текст книги "Там, в Поднебесье"

Автор книги: Анна Филиппова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Глава 1

В театре «Парижская радость» вот уже несколько недель происходили странные вещи: кто-то каждый день оставлял на пороге одну и ту же и пьесу. Бернар Бертье, так звали одного из ведущих режиссеров театра, отнесся к ней крайне скептически. Идея так себе. Диалоги неэмоциональные. Герои бесхарактерные. Первый экземпляр был отправлен в мусорное ведро. Когда на пороге появился дубликат, Бернар решил спрятать его в свой потайной ящик – туда, где он хранил свои нереализованные идеи (как гениальные, так и не очень). Совсем скоро пьеса появилась в третий раз и он решил оставить ее у себя на столе. Так продолжалось неделю. Другую. Бернар не понимал, что происходит, и решил лично проследить за драматургическим хулиганом. Для этого ему нужно было весь день провести в кафе напротив, откуда открывался великолепный вид на главный вход в театр. Он частенько проводил здесь рабочие будни: запасался новыми рукописями, справочной литературой, заказывал кофе и погружался в мир театральных иллюзий.

Было прекрасное утро. Бернар проснулся от яркого солнечного света и сразу же подумал о том, что должен решить важную задачу. Он был настроен решительно. Никто не посмеет навязывать ему свои идеи. Он служил в театре более десяти лет. Еще не хватало, чтобы неизвестный автор вторгался в его творческое пространство. Ровно в десять он был в кафе. Рабочие пташки уже совершили кофейный ритуал и разбрелись по конторам. В распоряжении Бернара был огромный пустой зал. Он занял столик у окна, достал ноутбук и заказал большую чашку кофе с клубничным тартом. Он провел целый день в наблюдении. Тщетно. Никто посторонний так и не появился на пороге театра. Что удивительно, новый, свеженапечатанный экземпляр пьесы, как обычно, лежал на ступеньках. Вечером Бернар сидел у себя в кабинете. Он рассуждал о том, как побороть театрального преступника при условии, что его идентификация представляется невозможной, как вдруг к нему постучался Гюстав Лефевр, художник по костюмам.

– Можно войти? – любезно поинтересовался Гюстав, приоткрывая дверь.

– Входи, – равнодушно ответил Бернар.

Гюстав вошел в кабинет и присел напротив Бернара.

– Вы чем-то расстроены, дорогой Бернар?

– Видишь ли, мне не дает покоя эта чертова пьеса…

– Та, что каждый день появляется на пороге?

– Да. Сегодня я пытался отследить того, кто ее оставляет, но к театру не приблизился ни один посторонний.

– Вообще-то я как раз хотел поделиться с вами своими наблюдениями на эту тему.

– Серьезно?

Бернар был удивлен. За пять лет работы в театре Гюстав не выдал ни одной творческой идеи. Да, он неплохой художник, и костюмы, возникающие в его воображении, идеально вписываются в спектакли, но он всегда вел себя крайне сдержанно и скромно – боялся высказать свое мнение, смотрел на режиссеров и актеров с невыразимым стеснением. Что же случилось? Почему вдруг самый скромный на свете художник по костюмам решил поделиться с ведущим режиссером своим рассуждениями на тему вторжения в театральное пространство посторонних лиц?

– Видите ли, перед тем как пьеса впервые появилась на пороге нашего театра, мне приснился довольно интересный сон.

Бернар лишний раз убедился в том, что скромные люди патологически не способны на креативные идеи. И зачем только он согласился выслушать Лефевра?

– В этом сне, – продолжал Гюстав, – ко мне в гости пришел ангел женского пола.

– Ангел женского пола? – аккуратно переспросил Бернар.

– Да. Такая толстенькая девочка с розовыми щечками, рыжими волосами и огромными белыми крыльями.

С каждой секундой возмущение Бернара усиливалось. Он позволил самому невыдающемуся сотруднику театра заговорить с ним на серьезную тему и теперь вынужден выслушивать его бредни в своем собственном кабинете.

– И что же эта девочка тебе сказала?

– Сказала, что очень скоро на пороге нашего театра некий сумасшедший драматург оставит свою новую пьесу и я должен сделать все возможное, чтобы один из наших режиссеров занялся ее постановкой.

Бернар пытался подобрать слова, чтобы отчитать Гюстава за странное поведение, но решил, что его взгляд говорит сам за себя, поэтому он просто указал Гюставу на дверь.

– Хотите, чтобы я закрыл дверь? – не понял Гюстав.

– Нет, хочу, чтобы ты покинул мой кабинет сию же секунду и больше никогда не приходил ко мне со своими бреднями. В противном случае я отправлю тебя в психушку.

– Я просто решил, что должен вам рассказать…

– Пошел вон.

– Да, конечно.

Гюстав вышел из кабинета. До конца рабочего дня оставалось две минуты, но в честь неудавшегося разговора он решил устроить себе маленький праздник и выйти из театра немного раньше обычного. У него была назначена встреча в кафе «У Бенедикта». За уютным столиком его ждала Сандрин. Вот уже пять лет она работала официанткой, выполняющей функции администратора, и всеми силами старалась получать удовольствие от своей работы. Она искренне хотела доставить радость каждому посетителю, делилась с миром благостной непринужденностью. Боясь потерять ощущение легкости бытия, Сандрин никогда не ставила перед собой серьезных целей.

Конечно, как и у любой просветленной официантки, у нее была своя маленькая мечта: в глубине души она воображала себя театральным художником. Что удивительно, мысль о том, чтобы занять место своего дорого друга Гюстава, даже не приходила ей в голову. Она считала его одаренным человеком и была рада, что ему досталась должность в театре «Парижская радость». По телефону на сообщила ему, что должна рассказать что-то очень важное. Гюстав был обеспокоен. Обычно его разговоры с Сандрин сводились к обсуждению творческих планов, профессионального предназначения и божественного начала Вселенной.

Сандрин сидела за столиком, пила кофе и делала эскизы. У нее был специальный блокнотик для городских зарисовок. Из окон кафе она видела то, на что бы не обратила внимания, идя по улице. Она считала улочки Латинского квартала самыми симпатичными и самыми уютными. Она обожала прогуливаться здесь после работы прежде, чем отправиться в родную квартирку в районе Батиньоль. Не то чтобы она не любила свой район, просто узенькие улочки, пронизанные атмосферой средневековья, приводили ее в состояние туристического экстаза. Если бы не ее ежедневные прогулки, она бы приходила на работу разочарованная, печальная и раздраженная. В конце концов почему она, одаренный художник, должна работать официанткой? Да. У Сандрин были все шансы стать неудовлетворенной жизнью брюзгой. Но она старалась не падать духом. Как и Гюстав. Они стали друзьями именно потому, что обнаружили друг в друге очень много сходств.

Сандрин не заметила, как Гюстав присел за столик. Еще какое-то время он наблюдал за тем, как она делает наброски.

– Ты уже здесь? – наконец, отвлеклась от рисунка Сандрин.

– Да. Наблюдаю, как ты рисуешь.

– Я принесу тебе кофе?

– Если можно, бокальчик каберне и сырную тарелку.

– Да ты сегодня гурман.

– У меня случилась маленькая печаль. И я решил устроить себе торжество. Если хочешь, присоединяйся.

Сандрин отправилась на кухню, принесла маленькую бутылочку каберне, два бокала, корзинку багета и сырную тарелку. В самом деле почему бы не устроить маленький праздник?

– Знаешь, в последнее время со мной происходят странные вещи, – начала Сандрин, вернувшись за стол.

– Серьезно? – обрадовался Гюстав.

Он всегда знал, что может положиться на свою боевую подругу. Она не только поддержит его в трудную минуту, но и поможет лишний раз убедиться в том, что не у него одного в жизни творится полная неразбериха.

– Уже почти две недели ко мне во сне является ангел.

– Как это здорово! – не смог удержаться Гюстав.

– Я так не думаю. Это ведь ненормально, что я придаю этому значение?

– Ты не поверишь, недавно ангел явился и ко мне.

– Вот это да! И что он тебе сказал?

– Это долгая история. Скажи лучше, с какой целью он приходил к тебе?

Сандрин замолчала. Она явно подбирала подходящие слова. Если лучший друг сочтет ее ненормальной, можно будет раз и навсегда забыть об их душевных встречах. У нее и так практически не было друзей. Разве что родители, но они недавно переехали в Экуан и теперь она виделась с ними только по выходным. А вот Гюстав стал для нее настоящим другом. Но может ли она быть с ним до конца откровенной?

– Это была девочка, – сказала Сандрин после продолжительной паузы. – Она сказала мне, чтобы я пригласила тебя на свидание.

Жан хотел взять кусочек сыра, но понял, что не может контролировать собственные движения. Интересно, к ней и Сандрин приходил один и тот же ангел? И что за безумная идея со свиданием? Они ведь просто друзья. Не то чтобы Сандрин не нравилась ему как женщина – он был в восторге от ее утонченных черт лица и меланхоличного взгляда и, если бы у него была возможность, он бы любовался ее чудесным образом дни и ночи напролет. Но он безумно дорожил их дружбой. Если добавить в их отношения флирт и интимные разговоры, он потеряет в лице Сандрин надежного духовного товарища.

Сандрин опустила глаза и сделала вид, будто рассматривает свои эскизы. Она была крайне смущена собственным откровением. Еще бы. Ее ведь с раннего детства приучали вести себя благопристойно и сдержанно. Разговоры о свидании с другом никак не вписываются в рамки приличного поведения.

– Прости, – выговорила Сандрин, поняв, что пауза немного затянулась. – Мне не стоило этого говорить.

– Все хорошо, – попытался утешить ее Гюстав. – Просто я немного в шоке.

– То есть мысль о свидании со мной повергает тебя в состояние шока? – неловко пошутила Сандрин.

– Нет, не подумай, ты прекрасная женщина, но я воспринимаю тебя как друга.

– Понимаю.

Гюстав замялся. Он хотел рассказать Сандрин о том, что творится в театре и о своей встрече с ангелом, но решил, что еще не время.

– Давай забудем об этом разговоре и продолжим праздновать, – торжественно объявила Сандрин.

Гюстав и Сандрин просидели в кафе почти до полуночи. Сырная тарелка и бутылочка вина сделали свое дело и им удалось чудесно поговорить по душам. Когда Гюстав пришел домой, то был готов к новой встрече с ангелом. Теперь-то он знал, что ей ответить, поскольку решил для себя: ее слова не имеют для него никакого значения. Ночью Гюстав спал сном младенца. Возможно, ангел в девичьем обличье и приходил к нему, однако наутро он об этом не помнил.

Глава 2

Виржини внимательно смотрела в окно. Она делала это каждый раз, когда была в замешательстве: не знала, что приготовить на ужин, как спланировать рабочий день и стоит ли ставить во дворе надувной батут. Созерцание облачных парков приводило ее в состояние полного удовлетворения и покоя. И только радостные возгласы дочурки возвращали ее к действительности. Тогда она ставила на паузу глубокую медитацию и погружалась в блаженный быт поднебесной повседневности: начинала готовить ужин, поливать цветы, накрывала на стол.

Виржини удивительным образом удавалось совмещать уютную семейную жизнь и успешный бизнес. У нее был свой йога-клуб. Каждый день она принимала десятки учеников. Она благословляла их на исцеление. После занятия с Виржини люди строили грандиозные планы, просили прощения у тех, кого обидели, начинали смотреть на мир другими глазами. Виржини считала йогу ключиком к здоровому телу, а тело – инструментом для познания мира. На своих занятиях она не только выпрямляла чужие спины, она делала то, что не под силу даже профессиональному волшебнику, – вдохновляла людей на счастливую жизнь.

В своем земном воплощении Виржини была похожа на добрую фею. Она носила одежду свободного покроя и практически не пользовалась косметикой. У нее были длинные каштановые волосы, бездонные зеленые глаза и удивительно светлая кожа. Она смотрела на мир с искренней непринужденностью. Она не ставила перед собой великих целей и жила настоящим моментом. Как только ее мысли обращались к прошлому или будущему, она возвращала фокус своего внимания в настоящий момент и находила миллион поводов для улыбки. К Виржини приезжали ученики из самых разных уголков Вселенной. Она снимала небольшое помещение на улочке Расин, в непосредственной близости от театра «Парижская радость». Она считала, что лучше всего заниматься йогой после культурной программы: когда сознание достигает высочайших эфирных частот. Яркие впечатления – вот, что делает тело и душу восприимчивыми к новой информации, считала Виржини.

Иногда ей приходилось применять физическую силу. Если к ней приходила женщина, страдающая от разрушающих отношений, она быстро усаживала ее в позу бабочки, надавливала на ее колени и рассказывала забавные истории из собственной жизни. После пяти минут насильственного сидения в позе бабочки с женщиной происходило одно из возможных чудес: она принимала важное решение, влюблялась в собственную жизнь, начинала испытывать нежность ко всему, что ее окружало. Виржини искренне радовалась за каждого своего ученика.

Ее путь из дома на работу пролегал через потайные лабиринты сознания. Она укладывалась в постель, закрыла глаза и погружалась в сладостный медитативный мир. Сила медитации переносила ее на другой уровень Вселенной, и она становилась обычной земной женщиной с просветленным сознанием.

Паскаль, так звали мужа Виржини, проводил мастер-классы по ушу. Они планировали свой график с учетом семейных интересов. Помимо Аврил, у них была старшая дочь Агат. Она была свободолюбивой независимой девушкой и вот уже несколько лет жила на Земле. Она не ужилась в поднебесном мире и решила, что стоит в корне изменить свою жизнь. Конечно, Виржини и Паскаль так и не смогли смириться с ее решением и пользовались любой возможностью увидеться с дочерью.

Виржини считала, что ее противоречия с дочерью, ее неготовность принять своего повзрослевшего ребенка таким, какой он есть, – все это послано ей как серьезное испытание, расплата за гармоничную жизнь. Она всеми силами старалась помочь своим ученицам обрести личное счастье, поскольку осознавала, что она не может поддержать родную дочь, ведь та перебралась в другой мир. Со временем Виржини приняла тот факт, что Агат не место в поднебесном мире, но каждый раз наблюдая за ней из окон своего йога-клуба, она невольно погружалась в состояние тоски и печали.

– Увидимся на работе, – говорил Паскаль, отходя ко сну.

– У тебя завтра много клиентов? – интересовалась Виржини из состояния глубокой полудремы.

– Да. Вернусь поздно. Как обычно.

– Это ничего. В отличие от земных людей, у нас есть возможность работать во сне. А это значит, мы никогда не возненавидим свою работу.

Глава 3

Йога-центр «Моя душа» находился прямо напротив театра «Парижская радость». После спектакля зрители не могли пройти мимо. Виржини старалась всячески привить земным обитателям любовь к духовному саморазвитию. Она была уверена: если земные жители не будут заниматься йогой и медитацией, мир никогда не станет гармоничным.

По субботам в театре устраивали вечер импровизаций. Актеры выходили на сцену и играли спектакль на тему, выбранную зрителями путем голосования. Скажем, зрители выбирали тему виноделия. Актеры совещались на протяжении пяти минут, а затем разыгрывали небольшое представление.

Сандрин сидела в первом ряду. У Гюстава была возможность проводить на спектакли своих друзей и знакомых. Конечно, просветленная официантка, обладающая художественным талантом, предпочла бы посмотреть классическую постановку. Но Гюстав посоветовал ей сходить на вечер импровизаций. Сам он не смог прийти, поскольку пребывал в состоянии тотальной меланхолии после неудачного разговора с ведущим режиссером.

Как и следовало ожидать, Сандрин осталась разочарована. Зато после спектакля с ней случилась удивительная вещь: она вышла на улицу и вдруг обратила внимание на красивую дверь в здании напротив. Странно, она ведь проходила мимо нее каждый день. Почему она не замечала ее раньше?

Сандрин позвонила в звонок. Дверь открыла женщина, похожая на фею, с длинными каштановыми волосами и добрым вдумчивым взглядом. Сандрин никогда не встречала таких красивых женщин.

– Проходите! – радостно произнесла фея.

Сандрин смущенно переступила через порог и оказалась в уютном предбаннике, увешанном ведическими символами.

– Разувайтесь, – продолжала фея.

Сандрин сняла туфельки и почувствовала невероятную легкость.

– У нас все ходят босиком, – на всякий случай уточнила фея.

– А что это за место?

– Центр йоги и медитации. Я Виржини. Будешь заниматься?

Сандрин невольно кивнула головой. Фея по имени Виржини взяла ее за руку и отвела в огромный зал.

– Полагаю, у тебя нет формы? Ты ведь после спектакля?

– Да. Я не смогу заниматься в платье?

– Сможешь, конечно. Но я бы предложила тебе переодеться.

– Но где я возьму форму?

Внезапно Сандрин оказалась переодетой в лосины и футболку. Не успела она удивиться, как Виржини усадила ее на коврик.

– Рассказывай, – спокойно произнесла Виржини.

– Рассказывать? – не поняла Сандрин. – Я думала, мы будем заниматься йогой.

– Будем. Но не сразу. Ты чем-то обеспокоена. Тебе нужно выговориться.

Санрин удивилась. Она никак не ожидала, что занятие йогой может иметь что-то общее с сеансом психотерапии. Но ей показалась, что фея по имени Виржини искренне желает ей спокойствия и просветления.

– Ты влюблена? – не могла успокоиться фея.

Сандрин промолчала.

– Я вижу, что влюблена.

Вот это да. Фея увидела в Сандрин то, о чем она сама и не подозревала. Интересно, когда она успела влюбиться? И главное – в кого?

– Думаю, ты ошиблась, – скромно произнесла Сандрин, не заметив, как перешла с феей на ты. – В моем окружении есть лишь один мужчина. И он мой лучший друг.

– Лучший друг? – ехидно переспросила фея. – Серьезно?

– А что в этом такого? – обиженно спросила Сандрин.

– Ты ведь взрослая женщина. Неужели, не знаешь, что все друзья мужского пола – твои потенциальные ухажеры?

Сандрин задумалась. Она никогда не воспринимала Гюства как потенциального ухажера, и если бы не ее разговор с ангелом в девичьем обличии, она бы даже не подумала, что с ним можно пойти на свидание. Конечно, он вполне симпатичный и даже талантливый молодой человек и они понимают друг друга с полуслова, но значит ли это, что они должны пожертвовать дружбой ради романтических отношений?

– Между прочим, недавно я имела честь разговаривать с ангелом.

Фея улыбнулась загадочной полуулыбкой. Видимо, она ждала, пока новоиспеченная ученица раскроет ей своей маленький секрет.

– Это обычное дело, – спокойно констатировала Виржини.

– Обычное дело? – удивилась Сандрин.

– Конечно. У каждого из нас есть свой ангел, готовый прийти на помощь в трудную минуту. Видимо, тебе было плохо, вот твой ангел и решил тебя навестить.

– Плохо? Но мне никогда не бывает плохо. Я стараюсь жить легко и беззаботно и даже делюсь своей положительной энергией с окружающими.

– Это прекрасно, но я не чувствую в тебе жизни.

– Что ты имеешь в виду?

Фея по имени Виржини молчала и улыбалась. Очевидно, она говорила от чистого сердца, раз не пыталась придумать объяснение своему спонтанному высказыванию. Она не почувствовала жизни в теле Сандрин. Значит ли это, что вот уже тридцать лет Сандрин живет не своей жизнью? Или же она просто устала и в ее теле не осталось ни капельки сил?

– Я подозреваю, милая, что ты пытаешься оправдать чьи-то надежды. Поверь мне, это неблагодарное занятие.

Интересно, чьи надежды может оправдывать Сандрин? Своих родителей? Вряд ли. Они очень милые люди и никогда не принуждали ее делать то, что было ей не по душе. Кроме того, ни разу в жизни они не пытались навязать ей свое мнение. Она сама собирала конструктор своего будущего. Правда, пока все ее мечты оставались мечтами, но это ли важно? А может, она пыталась оправдать надежды своих учителей? Она этого не узнает, поскольку предпочла вычеркнуть школьный период из своей памяти. А что, если она хотела соответствовать ожиданиям Гюстава? Если это так, то их дружбе грош цена и пора заканчиваться с ежевечерними посиделками и разговорами по душам.

– Так что рассказал тебе ангел? – не отступала Виржини.

Сандрин задумалась. Стоит ли доверять сокровенные тайны едва знакомой женщине? Они ведь друг о друге совершенно ничего не знают. Что если фея с замашками критика продолжит язвительно комментировать ее жизнь?

– Ничего особенного. Что я должна пойти на свидание со своим другом, – произнесла Сандрин.

– С тем самым? – воскликнула фея.

– Да. С Гюставом.

Фея по имени Виржини ликовала. Словно она затеяла беседу с Сандрин ради этого момента.

– Так что тебе мешает пригласить на свидание своего возлюбленного?

– Но он…

– Не пытайся спорить. Доверься мне. Я помогла многим людям. И знаешь, в чем заключалась моя помощь? Я призывала их жить с открытым сердцем. Пока твое сердце закрыто, ты будешь жить чужой жизнью.

– Я все же не понимаю, что это значит.

– Идти по чужому пути. Играть второстепенную роль вместо заглавной. У каждого свой путь, милая.

Фея по имени Виржини смотрела на Сандрин чистейшим взглядом. В нем не было ни капли осуждения. Может, Сандрин лишь показалось, что фея оказывает на нее моральное давление?

– А как насчет тебя? Ты живешь своей жизнью?

Фея опустила глаза. На несколько мгновений в комнате воцарилась медитативная тишина. Сандрин внимательно наблюдала за своей новой наставницей, пытаясь скопировать ее спокойствие. Очевидно, фея по имени Виржини пребывала в состоянии глубокой медитации.

– Я бы могла рассказать тебе свою историю, – загадочно произнесла фея. – Но боюсь, сейчас это будет излишне. Я бы хотела поговорить о тебе.

Буквально на несколько секунд Сандрин закрыла глаза. Затем сделала глубокий вдох и начала рассказывать фее по имени Виржини историю своей жизни. Она говорила почти час. Все это время добрая фея внимательно ее слушала. Монолог Сандрин плавно перетек в занятие йогой. Оказалось, тело Сандрин было довольно пластичным и податливым. Она сидела в позе лотоса, соединяла руки за спиной и даже складывалась пополам.

Сандрин вышла из йога-центра со смутным ощущением счастья. Удивительно. Она никогда в жизни не испытывала ничего подобного. Ее тело стало невероятно легким, а голова практически освободилась от мыслей. Двухчасовое занятие с Виржини привело ее в в состояние баланса и гармоничности. Ее внимание было направлено на текущий момент. Она шла домой. Была удивительная спокойная ночь. Она решила, что будет заниматься йогой регулярно. Она может заходить в гости к фее по имени Виржини после работы. Регулярные занятия йогой помогут ей ощутить легкость бытия. Кто знает, может, асаны были придуманы для того, чтобы люди могли обрести себя, найти свой собственный путь и начать жить собственной жизнью? Виржини сказала, что спасла не одну потерянную душу. Что ж, возможно, ей удастся спасти и душу вдохновенной официантки, обладающей неземным художественным талантом.

Вернувшись домой, Сандрин устроилась в кроватке и неожиданно для себя засмотрелась в одну точку. Она бездумно изучала открытки на любимом коллаже: изображения улочек Монмартра, работы импрессионистов, жизнеутверждающие надписи. В ее голове воцарилась тишина. Ранее, любуясь изображениями Монмартра, она думала о том, как было бы неплохо жить поближе к Мулен Руж и начинала строить планы по увеличению дохода и срочному переезду. Но теперь она смотрела на черно-белое фото с любимым кабаре и даже не думала углубляться в размышления о будущем. Площадь Бланш находится относительно недалеко от ее дома, она всегда может прогуляться по улочке Лепик, посидеть в кафе с чашечкой кофе или бокальчиком вина, насладиться атмосферой аутентичного Парижа. Разве для счастья нужно что-то еще?

Ночью Сандрин спала как младенец. Ей снились красивые сны. Возможно, к ней снова приходил ангел. Скорее всего, так и было. Ведь она проснулась радостной и вдохновленной. Ее тело было переполнено жизненной энергией, а глаза излучали блаженный свет. Очевидно, занятие йогой пошло ей на пользу.