Текст книги "Забудь (не) навсегда (СИ)"

Автор книги: Анна Феррари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Просто так оставить всё как есть мы не могли. Стали обговаривать настоящие суммы. Чиновник решил от нас совсем избавиться. Сначала предлагал выкупить нашу долю, но мы отказались, тогда в ход пошли угрозы со стороны налоговой, начались многочисленные проверки. Жизнь он нам портил. Потом просто без всякой причины моего брата не пустили в страну, под каким – то нелепым предлогом. Он не мог перейти границу Псоу.

– Этого не может быть, – я просто и представить не могла как всё может далеко зайти.

– У твоего отца хорошие связи. Сама понимаешь, коррупция. – Последнее слово Аслан произнёс по слогам.

– Как вы разрешили эту ситуацию?

– Хм, – я усмехаюсь и тушу сигарету, – пришлось действовать его же методами. Кое – кто хорошенько его припугнул. Но он все понял, благо мозгов у него хватили или жизнь стала дороже. Во общем сошлись на нормальной сумме.

– Вы ему угрожали? – похоже мои слова шокировали Есению.

– Отец все это время тебе врал. Он с самого начала обо всем врал.

И нам пришлось так поступить, иначе мы не выкупили его долю.

– Зачем он всё это делал, не понимаю?

– Крупный бизнес он весь такой. На дворе двадцать первый год, а все живут по законам девяностых. Только цивилизованно.

– Поэтому, когда подвернулась возможность, ты выкупил акции.

– Да. Ты мстил не только за, то, что произошло десять лет назад, но и …

– За, то, что он хотел разрушить наши жизни, пустить всё ко дну.

– Мне жаль. Жаль, что из-за меня тебе пришлось пострадать.

– Вся вина на твоём отце, а не на тебе.

– Может, узнай правду раньше, смогла тебе помочь.

– Не думаю, что ты могла что-то изменить. Ладно. Пора спать, у тебя глаза закрываются.

Есения, поднялась на ноги и чуть не упала от головокружения. Вовремя подхватил её.

– Всё хорошо?

– Да, где мне лечь?

Аслан прошёлся по мне взглядом.

– На диване, у камина. Постельное наверху.

Пока Есения готовила себе спальное место, я допил бутылку виски. Затем пошёл в душ. Скинув брюки, я стал под горячие струи воды. Стало легче, но расслабиться не удалось. Стоило прикрыть глаза, как мысли возвращались к красивому телу Есении в мокром платье, которое подчёркивало каждый изгиб. Секс у нас был не так давно, но казалось, прошла целая вечность. Когда я в последний раз думала с таким жаром о сексе. Ни одна девушка не вызывала у меня столько желания.

Когда зашёл в комнату, она спала на диване. Или делала вид, что спит. Тихо лёг рядом, придвинулся как можно ближе и притянул её к себе.

– Что ты делаешь?

– Пытаюсь уснуть.

– Почему здесь?

– А где мне спать?

– Наверху есть кровать.

– Там нет камина, я замёрзну. Спи, Есения.

– Так тебе и надо.

– Что, не понял?

Я развернул её к себе.

– За такие слова положено наказание.

Я видел в ее глазах желание. Приятно осознавать, что ее до сих пор тянет ко мне. Я разрываюсь от собственных мыслей, желаний и чувств. Как только она оказалась рядом со мной в постели. Не могу устоять от жажды, не могу не прикасаться к ней. Рядом с ней не могу действовать рационально. Не должен ее целовать, обнимать, но чувства берут верх. Из всех девушек мира снова и снова выбрал бы ее.

Обнимаю за талию, провожу рукой по горячему телу. Целую за ушком, в шею. Она пытается сопротивляться. Слегка, скорее для виду. Она нежно стонет в ответ. Придвигается ближе, обнимаю ее крепче.

На мгновение мы оба застыли, смотря друг на друга, как будто очнулись от глубокого сна. Она притянула меня ближе, прижавшись губами к моим. Поцелуй стал глубже, насыщеннее. Я встретил её стон, своим собственным. Тревога, гнев, печаль, непонимание испарились. Жар окутал меня, её запах и разгорячённая кожа добавили опьянения. Мы словно не расставались. Как будто не было десяти лет друг без друга.

Эта ночь становится бессонной. Есть только я и она. Все остальные проблемы уходят на задний план. Мы погружаемся в страсть, похоть, нежность. Все, что с нами происходит подобно пламени, которое не потушить. Как бы я хотел, чтобы эта ночь была бесконечной.

Мне хотелось спросить о многом. Как она жила все эти годы. Мне хотелось выстроить мостик, между нами, основанный не только на сексе, но на взаимном доверии. Чаще всего недопонимание возникает, потому что люди не разговаривают друг с другом. Возможно, если бы мы вместе придумали план, все сложилось иначе.

Может, судьба давала нам второй шанс.

Мне хотелось остановить время, запомнить каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждый взгляд. Повторится ли снова этот вечер или мы опять расстанемся на долгие годы.

Засыпая, ощущал её дыхание на своей коже и утопал в его прикосновениях. Ещё крепче прижал её к себе, чтобы никогда не отпускать.

Придет рассвет, и всё вернётся на круги своя, но сейчас есть только она и я.

Глава 29

Аслан

Туман плотной пеленой окутал землю, даже трава казалась белой. Тёплый, мягкий свет проникал сквозь панорамные окна. Скорее всего, наступило утро. Есения рядом не было. Это напрягало, хотелось снова почувствовать тепло её тела.

Я встал и увидел приоткрытою дверь. Есения вышла на улицу. Она стояла на веранде, укутавшись в плед, и наблюдала за лошадьми.

Утренний воздух был холодным. Подошёл и обнял. Она прильнула ко мне, я обнял её ещё крепче. Прижался щекой к её голове. Перебирая пальцами волосы. Мы походили на два сплетённых тела. Два сердца, нашедших друг друга. Две смятённых души.

– Откуда здесь лошади, – тихо спросила Есения, словно боялась их спугнуть.

– Местных.

– Они спокойно заходят в твой двор.

– Да, они чувствуют себя как дома.

– Я тоже.

– Приятно это слышать.

– Выспалась.

– Угу, – Есения повернулась и посмотрела на меня с теплотой. На пухлых губах появляется улыбка. Затем мягко поцеловала в губы. Её нежность сводила с ума. Я несколько раз шумно вздохнул. Почувствовав её быстрое дыхание на лице, ответил на поцелуй. Все чувства обострились. Есения опьяняла снова и снова.

– Ты привязала меня к себе и теперь мне не оторваться от тебя.

– И мне от тебя не оторваться.

– Как мы будем выбираться?

– Кто – нибудь приедет, вытянет машину. Не переживай.

– Поедешь в Сочи или останешься со мной?

– Останусь с тобой. Только хочу увидеться с Эсмой. Ты смог бы меня отвести к ней?

– Без проблем.

Мы неспешно проводим утро, наслаждаясь присутствием друг друга.

Машину вытащили и отбуксировали в гараж. Сегодня ехать проще, дождевые потоки не успели её размыть. Но мы пересаживаемся на джип. Впервые за долгое время ко мне приходит спокойствие. Кажется, если Есения рядом, буря внутри меня утихает.

– О чём думаешь? – мы ехали по самому краю серпантина горной дороги.

– Так, о жизни.

– Хочу, чтобы ты мне доверяла несмотря на прошлое.

– Это не легко.

– Знаю, но я рад, что мы вчера всё выяснили.

– Да, мне стало легче.

– Знаю, ничего не вернуть, но мы можем начать всё сначала.

– Как?

– Доверять друг друга и разговаривать, без всяких тайн.

– Ты просишь о многом.

– Да, прошу рискнуть. На этот раз я не подведу тебя, – Есения кивнула, и тёплая улыбка озарила лицо.

Жёлтые листья покрывали зелёную траву, образуя по – осеннему красивый ковёр. В горах уже наступала осень.

Я оставляю её у Эсмы и обещаю вернуться к вечеру. Сам направляюсь на винодельню. Для меня это второй дом. Осень самое плодотворное время. Прохладные вечера, стучащие в окна капли дождя и небо цвета мокрого асфальта дают силы и энергию.

Первым делом я прошёл проверить наши саженцы. Мне нравится смотреть как они растут. Под жарким солнцем набираются сил и через пару лет дадут прекрасный урожай. Каждый по – своему капризен и требует внимание. Нам приходится укрывать от морозов, дождей.

Дедушка учил меня вкладывать в любое дело любовь. Он говорил, если всё делать с любовью, то остальное приложится. И я всегда старался вкладывать душу в работу на виноградниках. Даже когда о нас никто не знал, когда у нас был только домашний участок. И все вино, которые мы делали, продавали приезжим гостям и родственникам в Москву. Только вкладывая душу в каждую лозу, можно получить выдающееся вино.

Бессонная ночь и вчерашний день дали о себе знать. От усталости я прилёг на диван и не заметил, как уснул.

Мне снился сон, скорее похоже на воспоминание. Настолько он был реальный.

Горы. Утро. Ничего не видно, туман ещё стелется по склону холма, словно живое существо ползет вниз, не собираясь уходить. Холодно, но теплая рука берет меня за руку. Я кричу её имя: то ли от радости, то ли хочу, чтобы горы запомнили имя той, которую люблю. Она стоит на краю обрыва и с грустью смотрит на меня, ветер колышет ее волосы. Он становится сильнее, холод пронизывает все тело. Она молчит, но я слышу её голос: приди ко мне, а затем падает с обрыва.

Я просыпаюсь, с трудом открыв глаза, вижу свет, проникающий сквозь шторы. Утро? Нет. Это свет от фонарей. Смотрю на часы, уже почти девять вечера. Проспал часа четыре, не меньше. Прокручиваю в голове неприятный сон. Он настолько реальный, словно картинка из фильма. Никогда не верил в вещие сны, но сейчас хочется позвонить Есении и убедиться в ее безопасности.

Выпиваю стакан воды, но сон не идёт из головы. Решаю всё – таки позвонить. Набираю номер. Длинные бесконечные гудки. Один раз набираю, другой. Настороженность переходит в беспокойство, а затем в страх. Что, если Есения в беде. Может просто оставила телефон в доме, а сама ушла гулять? Захожу в вотсап: была в сети час назад. Может ерунда, у неё же нет местной симки, значит вышла погулять. Только почему так поздно.

Но беспокойство не покидает. Не переношу, когда не знаю, что с близким мне человеком. А Есения, сейчас, самая родная.

Именно сейчас воспоминания прошлого обрушиваются на меня как лавина. Когда мы не знали жив отец или нет. Наша жизнь проходила в неведение несколько месяцев. Мы молились за его жизнь, ждали возвращения, но оказалось, он был мёртв всё это время. Ужасное состояние, когда не знаешь всей правды. Надеешься, а надежда оказывается обманом.

Набираю номер Эсмы.

– Где Есения? – выпаливаю без лишних слов.

– Аслан, хорошо, что ты позвонил. Она ушла в магазин час назад.

– И не вернулась

– Может решила прогуляться к морю. Сегодня она была задумчивой, не слишком разговорчивой.

– В какой магазин?

– В супермаркет на площади.

– Вечером, и вы её отпустили.

– Она часто гуляла и у нас не похищают людей.

– У вас может произойти все что угодно. Эсма, проверите, вдруг что – то случилось. Я сейчас приеду.

Чёрт. Всё – таки что – то случилось. В комнате становится душно, подхожу к окну и открываю его. Свежий воздух попадает в легкие, но дышать не могу.

Приезжаю в Гудауту. От Есении по – прежнему нет вестей.

Объехал весь город вдоль и поперёк. Эсма расспросила соседей и продавца в магазине. Никто ничего не видел. Время близится к полуночи, решаю позвонить знакомым и прошу проверить камеры. Может, что на них попало.

Дрожащими пальцами беру сигарету с тумбочки и жадно закуриваю. Моё сердце болезненно разрывается из груди. Вдыхаю дым, ещё пару часов назад обещал, что не подведу. Вышло, наоборот, не доглядел. Не смог уберечь.

Никогда не думал, что мне станет безразличным всё вокруг: деньги, власть, авторитет. Хочется мстить хладнокровно и осознанно. Всё внутри клокочет от потребности уничтожить. Без жалости и сострадания заставить страдать тех, кто причастен к похищению Есении. Во мне проснулся зверь и никто его уже не усмирит, пока не прольётся кровь врагов.

Падаю на дно. Погружаюсь в знакомы чувства, пережитые мной давно, когда мне было 4 года. Комната сузилась, мне казалось, что я замурован в склепе, когда ничего не можешь поделать.

Я никак не мог согреться. Та зима выдалась снежной и холодной. Даже природа противостояла нашим войскам. Ясное небо, яркое солнце и постоянный холод. К такой зиме мы не были подготовлены. Я и брат выходили во двор, чтобы погреться под лучами солнца. В комнате стоял холод, печка не справлялась. Костры жгли по вечерам, экономили остатки дров и бумаги.

Мама не хотела уезжать из Гудауты. Все думали война вот – вот закончится. Но она растянулась на полтора года. А потом пришёл дядя, он плакал, и это не были слёзы радости. Я думал, что кто – то другой умер, а папа жив. Его с кем – то перепутали, ошиблись. В тот день я продолжал ждать, стоя у ворот, пока окончательно не замерз. И на следующий день, и потом ещё долго надеялся, что папа придет, подхватит на руки, подбросит высоко к небу и будет вместе со мной смеяться. Я тогда не понимал, что война изменила не только нашу страну, но и семью. Вместо радости пришла боль, вместо смеха – слёзы.

Мы с братьями делали всё, чтобы заглушить скорбь от потери. Лечились алкоголем, ненужными знакомствами. Много работали, чтобы встать на ноги. Если посмотреть со стороны, мы выглядели счастливыми, а на самом деле просто жили, пытаясь утихомирить боль. Наша семья распалась, и мы ничего не могли с этим поделать. Мы все изменились в тот день и возможно, наши жизни сложились по – другому останься отец в живых.

На камерах ничего не нашли. Пришлось переступить через гордость и позвонить Гураму, его ребята лучшие в стране. Знают всё обо всех. Они подняли на уши всех от Сухума до границы. Ближе к утру результат не заставил себя долго ждать. Появилась зацепка.

Её затолкали в чёрный джип. Машина была зарегистрирована на людей Бесика. Того самого, который имел какие – то делишки с отцом Есении. Его мотивы так до конца и не понятны. Возможно, что – то не поделили с Коломацким и он решил требовать с него выкуп или ещё что – то.

Времени гадать не было. В этот раз я сделаю всё от меня зависящие и не зависящие, чтобы спасти родного человека.

Беру всё оружие, которое есть у меня в доме, и уезжаю в сторону Сухума. Снова идёт дождь, и гремит гром, словно саундтрек моего настроения. После смерти отца я научился отбирать у жизни лучшие любой ценой.

Глава 30

Аслан

Страх заставлял вдавливать педаль газа до упора, рёв мотора заглушает тишину. Адреналин в крови зашкаливал. Сжимаю руль с такой силой, что немеют пальцы. Нужно срочно найти Есению, чтобы спасти.

Ребята Гурама ехали позади, ожидая команды вмешаться в нужный момент. Я знал, они рисковые ребята, при нужном раскладе будут действовать грубо.

Подъезд к частному дому освещали фонари. Нас ждали, можно не прятаться. С ног до головы вооруженные мы вошли через открытые нараспашку ворота. Гурам уверенной походкой, словно у себя дома, шёл впереди. Он кивком указал парням занять позиции во дворе. На крыльце нас стоял Бесик. Я, готовый в любую секунду всадить ему пулю в лоб, молниеносно сократил расстояние, между нами.

– Быстро ты добрался. Видимо, появилась веская причина, – с издёвкой сказал Бесик.

– Что с Есенией?

– Брат, давай сначала обсудим дела, а женщин потом.

– Ты мне не брат, гнида.

– Поосторожней. Это ты не в том положении, чтобы оскорблять меня.

И в подтверждении его слов вышел начальник местного УВД.

– И ты здесь, обратился я к нему, – не удивлен.

Мент усмехнулся.

– Ты подумал куда твоя башка полетит, когда узнают в посольстве о русской заложнице.

– Не узнают, – заулыбался он своей мерзкой улыбкой, – ты же не сказал, да и они ничего здесь не решают, так костюмчики сидящие в офисе. Лучше послушай Бесика и с девочкой всё будет в порядке. Полчаса твоего времени и потом будете вместе пить чай или чем вы там обычно занимаетесь.

Они в голос заржали как гиены.

– А эти, он указал на ребят Гурама, – пусть потусуются за воротами. Давай, давай, Гурамчик, вали на хрен.

– Это ты сейчас свалишься с обрыва, – Гурам стал напирать и схватился за ствол.

– Стой, – я упёрся ладонью в его грудь, – сделай как он говорит.

Он недовольно посмотрел на меня, еле сдерживая ярость.

– Ладно, тебе решать, но я бы всадил пулю в эти две башки.

– Подожди чуть – чуть, узнаю чего хотят, – прошептал я.

Гурам вышел за пределы участка, а я зашел вместе с продажным ментом и Бесиком в дом.

Большинство окон закрыты, где они держат Есению неясно. Скорее всего, в подвале или в складском помещении. Рядом с домом я заметил конюшню, неплохое место для пленницы. Надеюсь, Гурам понял мои слова верно. План состоял в том, чтобы он с парнями осмотрел территорию и нашли Есению, пока я отвлекаю бандитов.

Но что – то пошло не так. Пока меня обыскивали, раздался выстрел. Все всколыхнулись. Бесик схватился за оружие.

– Иди посмотри, а ты стой на месте, – ткнул он меня в грудь.

– Сам иди посмотри, – ответил ему мент.

Похоже у них разлад.

– Ты все затеял, так что сам разбирайся, – настаивал Бесик.

– Нос не задирай, выполняй работу, за которую тебе платят.

– Мне платят за прикрытие, но не за пулю в лоб, – мент выскочил наружу, открыв дверь с ноги.

– Ты прав, ситуация выйдет из-под контроля. Если здесь Гурам, кто – нибудь точно схлопочет пулю, – озвучиваю свои мысли, резко встаю и подхожу к окну.

– Не рыпайся, куда пошёл.

Что происходит на улице мне не видно, свет из дома отсвечивает.

– Слушай, я заплачу в два раза больше. Ты же знаешь у нашей семьи больше денег, чем у тех, кто тебе платит. Просто закончим это балаган, – тяну время, давая больше возможности Гураму.

Бесик рассмеялся в голос.

– Мне бизнес твой нужен, а не жалкие гроши. В этот раз не получится откупиться.

– Ты никогда не получишь мой бизнес, – яростно проговариваю каждое слово, чтобы он понял меня, хотя у него интеллект как у обезьяны, – Тебе ли не знать, что потом и кровью мы заработали каждую копейку.

– Мир несправедлив.

– С кем ты в сговоре?

– Теперь это не важно, брат.

Я молчу, стиснув зубы. Хочется просто пристрелить его или хотя бы ударить, чтобы стереть ухмылку с его поганой морды. Моей выдержки скоро придет конец. Но приходится держать удар, ради Есении. Сначала нужно ее найти, а потом разобраться с ними.

Снова послышался выстрел, одно из стёкол посыпалось на пол. Я воспользовался его медлительностью и резко подлетел к нему и нанёс удар, сбивающий с ног. Моя цель – вырубить его, но получилось не с первого раза. Теряю равновесие, и мы вместе падаем. Он ударяется головой о пол. Наношу еще один сильный удар сбоку в голову и Бесик вырубается. У меня есть пара минут, прежде чем он придёт в себя. Забираю его оружие и бегу по лестнице наверх. Есении нигде нет. Значит держат в не дома. Слышу ещё пару выстрелов. На улице идет перестрелка.

– Аслан, сюда. Раздается крик Гурама.

Сердце хаотично стучит. С трудом борюсь с отчаянием, которое надвигается как лавина. Кажется, мы облажались.

Осторожно выхожу во двор.

– Что произошло?

– Эти твари начали стрелять.

– Где Есения?

– В машине иди к ней.

– С ней всё в порядке?

– Да, уезжайте.

– А ты?

– Разберусь, а то зачем позвал?

Я иду к машине, но дверь открывается Есения, выходит и что – то кричит. Мой мозг пытается заставить меня двигаться быстрее и предотвратить самый страшный кошмар, который превращается в реальность. Меня словно бьёт током, потому что я вижу, как Есения замирает на месте, а затем падает на землю. Бесик очнулся и решил выстрелить мне в спину. Видимо терять ему нечего, и он решил пойти во все тяжкие.

– Есения, прокричал я, – она обхватила рукой шею, струйка крови стремительно покрывала ворот рубашки. Её левая сторона шеи была прострелена, пуля видимо застряла в горле. Под ней зелёная трава, светящаяся в ночи, покрывается алой кровью. Она моментально становилась бледнее, ослабевала от ранения.

Кто – то из парней обезоружил Бесика и прострелил ему ноги. Остальные его люди, видимо, разбежались и не стали ввязываться в борьбу.

Гурам подбежал к нам и нащупал её пульс.

– Она становится холодной. Её нужно срочно вести в больницу, – Я лихорадочно соображал в какую больницу нам нужно вести Есению.

– Садись ты за руль, я не могу её отпустить, – и понес в машину на заднее сиденье.

– Есения, ты слышишь? Не сдавайся, борись, – она потеряла сознание, но еле дышала. Её лицо казалось спокойным и умиротворенным, словно она уснула.

– У нее шок, поэтому без сознания.

– Езжай в военный госпиталь.

– Это дальше.

– Там опытный хирург. Он поможет.

– Хорошо. Приподними её ноги вверх, чтобы кровь продолжала поступать в органы.

Гурам гнал как никогда в жизни. Он всегда любил гонять, но сегодня он превзошел себя и выжимал из машины максимальную скорость, практически не сбавляя на горных поворотах. Но я не замечал скорость. Я вообще ничего не ощущал кроме влаги на своих руках. Кровь была повсюду в салоне. Медленно стекала по шее и пропитывала мою рубашку, брюки. В голове крутилась только одна мысль, что нам нужно успеть. Слишком много крови. Я старался прижать Есю к себе и окутать теплом, словно это чем – то могло помочь.

В больнице врачи не задавали вопросов, сразу приступили к делу. Увезли её и приступили к операции. Оставшись один, я рухнул на пол в коридоре.

Сегодня худший день в моей жизни. Не верится, что снова прохожу через этот ад. Я не переживу смерть ещё одного близкого человека.

Спустя годы я забыл, что значит терять того, кто тебе дорог. Думал одного раза достаточно, но судьба решила нанести очередной один удар под дых. Раньше казалось счастье не для меня, а когда появилась Есения, решил, счастье пришло в мою жизнь. Нет, видимо страдания написаны на нашем роду.

Сколько прошло времени не помню. От тревоги не мог найти себе место. Спустя час или два вышел врач.

– Она жива? – прохрипел я.

– Да, но впала в шоковое состояние. Девушка потеряла много крови, поэтому пришлось ввести её в кому. Нужно подождать, чтобы жизненные показатели стабилизировались.

– С ней все будет в порядке? – слова давались тяжело, в горле словно застряли иголки, но я произнес вопрос, крутившийся в голове.

– Не знаю. Состояние критическое. Будем ждать. Пока она пробудет в реанимации.

Я с трудом пытался уложить информацию в голове. Как все быстро меняется в нашей жизни. Ещё вчера она была цела и невредима, если бы я не закопался в своих проблемах и не зачерствел в гордости и надменности, а смог распознать беду. Леон был прав, не стоило к не подходить. Какого чёрта я повёз её сюда? Чем я думал? Месть вскружила мне голову, хотя настоящая угроза ввиде Бесика находилась под рукой. Может всё могло сложиться иначе. Если бы я мог поменяться с ней местами.

Сейчас я все готов отдать, чтобы она осталась жива. Но я не захотел терять свой бизнес. Деньги стали дороже, власть затмила глаза. Нам кажется, что есть выбор, будто владеешь миром, но по факту у тебя ничего нет. Ничего не решаешь и ни на что не можешь повлиять. Это моя вина. Я не мог представить, что кто – то доберётся до неё.

Я сел на пол, пытаясь понять, как дальше жить. Никогда не любил больницы. Запах хлорки, спирта, лекарств вызывал рвотный рефлекс. Вся атмосфера действовала удушающе, словно у меня забрали весь воздух и нечем дышать. Только я собрался выйти подышать, как подъехали копы. Они были в курсе всего происходящего, видимо до меня с кем – то пообщались.

– Расскажите, что произошло? – спросил старший по званию.

Я кивнул.

– Будут разбирательства. Уже много недовольных. Готовься, возможно попадешь под горячую руку.

– Плевать, – я только усмехнулся.

– Мне придется взять у тебя показания. Лучше сейчас.

– Как скажете офицер, – мне нужно отвлечься, потому что время тянется и непонятно, когда всё закончится.

Глава 31

Аслан

Дни шли, Есения так и не приходила в себя. Пару раз меня допросили и отпустили. Уверен, Гурам позаботится обо всём. У этого парня больше связей и должников. Ему потребовалось подёргать за некоторые ниточки, потрясти за воротники милицию, и ситуация пошла на спад. Продажного мента отдали под суд, Бесик, как только выйдет из больницы, пойдёт сразу в тюрьму. Хотя не уверен, что он доживёт до суда. Такие как он, расходный, никому не нужный материал. Добрые люди обязательно найдутся. Следователь всю вину валил на него.

Но мы по-прежнему не знали, кто за ним стоит. В одиночку точно не стал проворачивать такое дело.

Я приходил в госпиталь каждый день. Мама и брат находились рядом. Если бы не они, я сошёл с ума. Но они помогали не падать духом и надеяться на скорейшее выздоровление Есении.

Только через неделю после ранения, её перевели в терапию. Меня не пускали. Врач сообщал одну и туже информацию по её состоянию из дня в день. Я тупо надеялся на лучший исход.

Она жива – утешал я себя и просто ждал. Занимал свой разум тем, что представлял наше будущие. Готов переехать из Сочи и остаться здесь вместе с Есенией. Заниматься садом, выращивать фруктовые деревья, а вечером гулять по набережной и провожать закат. Я мечтал о том, как мы вместе ходим плавать и она по-прежнему загорает как морская звезда. Делать всё, что она захочет и только бы видеть её улыбку.

– Не этого я хотел для нас, – шёпотом говорю, дотрагиваясь до исхудалой руки, – мне трудно без тебя дышать и воздуха совсем не хватает. Не думал, что вот так бывает.

В ответ я слышу только её тяжёлое дыхание. Она дышит через кислородную маску и крепко спит в медикаментозной коме.

Никто не должен был пострадать, но планы нарушились и пошли неправильному сценарию. Моя одержимость подстраивать всё под себя привела нас сюда. Стоило просчитать все варианты и исключить опасность, потому что мой промах почти стоил ей жизни. Лучше бы я лежал в этой больнице. Есения никак не заслужила новую боль. Она полагалась на меня, а я не смог её защитить.

Простит ли она меня когда-нибудь?

Если нет, готов оставаться вдалеке, как и раньше, только бы она жила и пришла в себя. Иногда не знаешь, чем владеешь, пока не потеряешь.

Я искренне сожалел, что всё это время винил Есению в предательстве. Как много потребовалось времени, чтобы во всем разобраться. Разговор длиною в полчаса. Если бы десять лет назад разыскал её и поговорил, вся жизнь сложилась бы иначе. А теперь есть ли у нас шанс на будущие?

Смотрю на красивый сад больницы, на время отключаюсь от всех гнетущих мыслей. Усталость минувших дней грузом давила на плечи. Не знаю сколько уже нормально не спал. В компании накопилась куча нерешённых вопросов и без моего участия всем приходилось сложно. Хочется закурить, но нужно выйти на улицу и оставить Есению. А мне так не хочется.

Сначала узнаю твёрдые, уверенные шаги брата, а потом слышу его голос, который всегда ассоциировался у меня с силой и поддержкой.

Какое-то время мы молчим.

– Может, стоит покинуть больницу, хотя бы на время? – Леон встаёт рядом со мной у окна.

– Тебе есть что сообщить мне? – спокойно отзываюсь, боковым зрением замечая, что брат выглядит уставшим, так же, как и я.

– Пытаюсь прижать людей Бесика.

– Пока ничего? – Леон осторожно касается моего локтя, а я не реагирую.

– Слушай, мы не бандиты. Пусть с ними разбираются легально. Я делаю, что есть в моих силах, но убивать или пытать не стану. И Гураму тоже посоветовал этого не делать. Лучше подождать.

– Подождать? Неужели это ты мне говоришь, а если бы на месте Есении лежала твоя жена? – перехожу на крик.

– Не надо давить мне на совесть, я прекрасно тебя понимаю.

– Нет, не понимаешь.

– В тебе сейчас говорит злость, и только. Но мы должны мыслить трезво и здраво. Иначе всё станет только хуже.

– Куда хуже?

– В тюрьме точно станет хуже.

– И что, думаешь боюсь клетки?

– Знаю, не боишься, только кому это поможет. Есении?

Отворачиваюсь. Брат всегда умел угадывать, что у меня на уме, все мои планы. Ему даже особых усилий прилагать не приходится, слишком хорошо он меня знает. Леон прекрасно разбирается в людях, особенно в тех, кого хорошо знает.

– Я тут кое-что узнал.

Брат вопросительно смотрит на меня.

– Мысли читать не умею, – начинаю догадываться о чём он говорит.

– Про ваш уговор.

– Это наше дело, – рычу на Леона, – тебя это не касается.

– Даже не думал, я всегда на твоей стороне, чтобы ты не натворил. Но исправь ситуацию.

– Да, обязательно.

– Она точно не заслуживает подобного обращения.

– Знаю. Я уже дал указания адвокатам переписать все документы на её имя. Все акции Коломацкого перейдут ей.

– Ладно, поступай как знаешь. Но тебе с самого начала стоило мне всё рассказать.

– Я виноват, не отрицаю, – и, повернув голову, натыкаюсь на проницательный взгляд, чёрных глаз, таких же как у меня. Мы смотрим друг на друга. Во мне кипит злость, а брат спокоен как скала.

– И это знаю, – спокойно выдержав мою злость отвечает Леон. Он всегда был мудрее и спокойнее. С годами научился контролировать вспыльчивость и держать эмоции в узде.

– Это моя вина. Недосмотрел. Знаешь, перед тем как уйти на войну, отец взял с меня слово.

– Какое?

– Позаботиться о тебе и о маме.

Пальцы предательски трясутся, и я прячу руки в карманы брюк. Кажется, я подвёл всех.

– Ничего не изменить, – резюмирую не терпящем обсуждению тоном.

– Только теперь без глупостей, дай мне всё доделать, – он снова касается моего плеча. – Не позволяй ненависти завладеть тобой. Возьми себя в руки, думай трезво. Не совершай больше ошибок и так пострадало много людей. Поезжай домой, отдохни хотя бы пару часов.

– Возможно, ты прав, – шумно выдыхаю и снова смотрю в окно.

– К тому же есть вопросы, которые надо решать. Я прикрываю тебя, но у партнёров терпение на исходе. Не известно, чем нам это всё аукнется.

Я недоверчиво щурюсь, рассматривая черты лица брата. Сейчас он очень похож на отца. Ему столько же лет, как и отцу, когда тот ушёл на войну.

– Тебе нужно успокоиться и на трезвую голову всё обдумать.

– Я боюсь, что очнётся, а меня не будет рядом.

– Знаешь, я не очень хорошо знаю Есению, но неплохо разбираюсь в женщинах. Она точно к тебе на шаг не подошла, если бы не была равнодушна к тебе.

– Надеюсь, ты прав.

– Помнишь, как в детстве мы все делали вместе? Ты шлялся за мной по пятам.

– А за кем мне надо было шляться, – мрачно улыбаюсь, вспоминая, те дни.

– И как не странно слушался, – добавляет брат, – вот и сейчас послушай мой совет. Ближе семьи у меня никого нет, даже Вероника не в счёт.

– Хм, а что с той девчонкой? Не смотри на меня так, думаешь не в курсе.

– Ничего, что требовало бы привлечение твоего внимания.

– Сам не наделаешь глупостей?

– Сейчас речь не обо мне и за мной точно не нужно присматривать, – брат хлопает меня по плечу.

Мы какое-то время молчим. Каждый думает о своём.

– Пойдём выпьем кофе и обсудим дела компании, есть пара вопросов.

– Хорошо.

Мы выходим из больницы, порыв ветра освежает и придаёт ясности. Надеюсь, когда я вернусь, Есения очнётся. И вся эта история превратится в плохие воспоминания, которые мы вместе забудем.

Глава 32

Есения

Нужно открыть глаза, но слишком тяжело, во сне приятнее. Там море и солнце. Но сознание настойчиво убеждает открыть глаза и шагнуть в реальный мир.

Чей-то монотонный голос убаюкивал. Усилием воли открываю глаза.

Сначала не понимаю, что происходит. Где я? Почему тяжело дышать и почему не могу говорить. Картинки перемешались в голове. Руки не двигаются, у меня нет сил пошевелиться. Так повторялось несколько раз. Я, то приходила в себя, то пропадала снова во снах. Иногда слышала голоса, но чьи они понять не могла. Аслан всегда был рядом, иногда улыбался, иногда обнимал, но потом он исчез. Его окончательно не стало, а я очнулась.