Текст книги "Иллюзия"

Автор книги: Анна Эккель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

«Ничего себе прикол! Узнать бы, кто это устроил? Убила бы», – подумала Вера. И вправду бы убила. Жила одиноко на маленькую зарплату. Помощи не от кого и неоткуда. Надежда только на саму себя, а здесь такая ответственность. Две маленькие жизни.

Сердце кричало: «Да! Да! Да!» Разум холодно говорил: «Нет».

Она наклонилась и нежно взяла на руки два крохотных невесомых комочка. Прижала к груди и три сердца застучали в унисон.

Страйты – отбракованные котята.

НОВОГОДНИЙ ГОСТЬ

Ее зовут Лада – так по паспорту, а в свидетельстве о рождении значится имя Услада. Родители были историками и очень увлекались Древней Русью. Вот и получилась у них Услада. Нет, чтобы Ольга или Наталья. Услада Ивановна – не хило, правда? Но она не была на них в обиде, и уменьшительное Лада вселяло в нее надежду, что жизнь сложится хорошо. Людей-то можно обмануть, а вот Судьбу – никогда.

Как это случилось, она даже и не заметила. Жила себе и жила с любимым мужем Олегом. Вот уже юбилей, должны были справить двадцатилетие совместной жизни. Они поженились совсем юными, на первом курсе института. «Жили-поживали да добра наживали». Особо ни за чем не рвались. Всего было в меру, лишнего не желали.

В то роковое утро, словно гром среди ясного неба, прозвучали спокойные и страшные слова Олега:

– Лада, я ухожу от тебя к другой женщине.

– Что? Что ты сказал? – не понимая смысла произнесенных слов, переспросила она.

– Это решено. Я уже и вещи собрал.

Лада, как подкошенная, рухнула в кресло:

– Как это? К кому?

– Не важно. Лада, давай разойдемся, как интеллигентные люди, без истерик. Я тебя очень прошу.

Женщину трясло. Она никак не могла осознать смысл и глубину жестокости поступка мужа. Дикая головная боль не давала сосредоточиться. Только и могла выдавить из себя:

– А как же я?

Ее предали. И как! Лада лишилась всего нажитого и вдобавок оскорбительная пощечина: новой избранницей стала дочь ближайшей подруги, молодая хищница Настенька.

Вот она, правда жизни: самый страшный враг – твой самый близкий друг. Он знает про тебя все: твои слабые места и как больнее ударить или просто уничтожить. Причиной всему была черная зависть к тихому семейному счастью подруги. Мать и дочь потрудились на славу. Никто ничего не заметил и не понял, как и когда Олег попал в их сети. Теперь ничего не вернуть. Все рухнуло.

Уже сыграли свадьбу, и счастливые молодожены уехали в путешествие на острова. В Москве же стояла белая, пушистая зима. Люди встречали Новый год, веселились и ходили в гости.

Лада проснулась поздним утром. В окно заглядывало яркое солнце. После суда у нее осталась только старая родительская дача, остальное ловко перешло к бывшему мужу. На все призывы окружающих «отомстить изменнику» Лада отвечала безразличным молчанием. Ей было все равно, она впала в ступор. Хотелось тишины и уединения, чтобы почувствовать себя живой и найти возможность жить дальше. Внутри кровоточило, казалось, что ее разрубили пополам и теперь надо думать, как же существовать без второй половинки.

Она заставила себя встать, одеться и выйти на открытую веранду. За ночь сюда ветром нанесло много снегу. Он искрился и переливался в лучах январского солнца так, что слепило глаза. Женщина вдохнула полной грудью живительный воздух, даже голова закружилась. Когда сердце успокоилось и глаза привыкли, Лада заметила странные следы. Они были очень крупными и похожими на волчьи. Зверь ночью поднялся по заснеженной лестнице, прошел по всей веранде в сторону окна спальни и остановился около него. Потоптался там, вероятно наблюдая, что происходит внутри, и через некоторое время направился обратно в лес. Но самое странное и страшное было в том, что обратно от окна шли человеческие следы и они были мужские. От страха замерло сердце. Поняла, что за ней ночью наблюдали, а так как после пережитого стресса она не могла спать без света, то это существо видело все.

Первой мыслью было бежать отсюда в город и как можно быстрее, но вдруг она почувствовала какое-то бесшабашное любопытство. Естественный инстинкт самосохранения отключился, и Лада решила разгадать загадку. Она была твердо уверена в том, что Оно снова придет, тем более, сейчас полнолуние. Понимала, что играет с огнем и будет страшно, но адреналин захлестывал, и ей было «море по колено», смерти она не боялась. Все решится этой ночью.

День пролетел, как одно мгновенье. Вот и быстрый вечер. Багряное солнце закатывалось за снежный горизонт. В его отблеске все казалось феерически розовым. Пришло чувство ирреальности происходящего. Тревога росла по мере угасания дневного светила. Как-то сразу стемнело. Темно и тихо, словно в ушах вата, ни звука, ни шороха. Лада, чтобы хоть немного придать окружающей обстановке живости, иллюзию жизни, включила телевизор, но он не отозвался веселой музыкой и яркими красками. Экран оставался черным. Как истинная женщина, она ничего не смыслила в технике.

Тревожно забилось сердце, а не переусердствовала ли она в своей храбрости? Но было уже поздно дергаться. Медленно подошла к выключателю. Ну, если еще и света не будет, тогда совсем… Лада осторожно дотронулась до него в полной уверенности, что лампочка не загорится, но по комнате разлился привычный яркий свет. Это немного прибавило прежней уверенности.

Она все продумала. Включила освещение на веранде. Поставила кресло перед тем самым окном, в которое ночью смотрело существо, налила себе большую кружку крепкого кофе, а самое главное, рядом на пол положила большой нож, при этом подумав: «Или его, или себя». После всех приготовлений, как ни хотелось, но пришлось погасить свет в комнате, иначе ее, ждущую у окна, очень хорошо видно. Все погрузилось в вязкую темноту.

Зато на улице из-за сильного мороза полная луна казалась неестественно огромной. Ее сказочно-голубой свет освещал все пространство, превратив его в великолепные театральные декорации. Теперь на этих подмостках должен был разыграться необыкновенный спектакль, где Лада будет одним из главных действующих лиц.

Время шло, но ничего не происходило. Вот и ночь пошла на убыль. Лада успокоилась и задремала, как вдруг вздрогнула от боя старых часов. Они пробили четыре утра, в народе это время называют «час волка». Сразу же где-то недалеко, похоже на близлежащей поляне, громко и протяжно завыл волк.

«Ну вот и дождалась. Начинается», – подумала она. Дрема испарилась, словно и не было. Мозг заработал ясно и четко. Лада мертвой хваткой вцепилась в подлокотники кресла, забыв о ноже, и не отрываясь, стала смотреть в окно, перед которым сидела.

Долго ждать не пришлось. Вдруг по ту сторону стекла что-то изменилось и в ярком голубом свете она стала наблюдать, как медленно появляются большие волчьи уши, потом крутой лоб и вот сверкающие, желтые глаза смотрят на нее в упор. Еще выше– нос и открытая пасть с белоснежными острыми клыками. Было ощущение, что волк улыбается. У Лады все похолодело внутри, и она стала молиться. Морда волка так же медленно исчезла. Не успела успокоиться, как в дверь тихо постучали.

«Открывать или не открывать? Если не открывать, зачем вообще надо было все затевать?»

Лада была перед дверью, когда снова раздался тихий, деликатный стук. Она подняла руку, отодвинула тяжелый засов и распахнула дверь. Зажмурилась, представляя себе, как огромный волк с места кидается на нее и в один миг перегрызает ей горло. Вот и конец! Но ничего не случилось, только поток морозного воздуха ударил в лицо. Она открыла глаза и обомлела.

Передней стоял высокий мужчина, одетый в элегантную шубу, но без шапки, на его черных волосах искрились крупные снежинки. В руках он держал большую праздничную корзину, упакованную в целлофан.

– Можно в гости?

– Да, проходите, – и Лада посторонилась, пропуская красавца. Автоматически взглянула на сказочный пейзаж за дверью и, опустив глаза, отметила, что следов на веранде не было, снег девственно чист и ровен, вот только единственные два отпечатка около самой двери.

«Он что, с неба свалился или просто материализовался, как нечистая сила? Ничего, сейчас разберемся», – самоуверенно подумала Лада. Ну, это она от страха такая смелая стала. Оглянулась вслед вошедшему и увидела, что он обут в праздничные лаковые туфли. Это ее еще больше озадачило.

– Проходите. Чувствуйте себя, как дома, – сказала она, а про себя подумала: «Во, завернула – «чувствуйте себя как дома».

В ответ услышала бархатный голос:

– Спасибо. С праздником вас.

Он осторожно поставил большую корзину на стол и снял шубу. «Волк» (так про себя назвала его Лада) был словно из американского фильма. Одет в смокинг, в дорогущую рубашку с непременной бабочкой. Бриллиантовые запонки зазывно поблескивали при движении красивых рук. Лада глазами поискала на его ухоженных пальцах перстень или печатку, но ничего не было.

– А вы кто? – спросила Лада.

– Я – новогодний гость. Примете?

– Да что спрашивать, когда уже впустила.

– Вот и хорошо. Позволите? – и он показал на корзину.

– Да, конечно.

Ей казалось, что корзина бездонна. Волк все вынимал из нее и вынимал. Стол полностью преобразился. Тончайшая белая скатерть с салфетками, хрустальные фужеры и вазы, которые ломились от разнообразных фруктов. Шампанское, вино, шоколад и прекрасный букет белых хризантем. Стол был сервирован по всем правилам.

Он отодвинул стул, приглашая хозяйку присесть. Она послушалась.

Волк сел напротив.

– Шампанское или вино?

– Шампанского, пожалуй, – еле слышно ответила Лада.

– За встречу!

Шампанское тоже было из сказки, такого она никогда не пила, таких фруктов и конфет не пробовала. Лада немного осмелела.

Вдруг полилась медленная музыка. Гость встал и подошел к ней, жестом приглашая к танцу. Лада опустила свою дрожащую ладонь в его руку. И вот уже в крепких объятьях она кружится по комнате. Робко подняла голову и их взгляды встретились. У него были удивительной красоты глаза, опушенные густыми ресницами, светло-карие, словно благородный янтарь. Они лучились. Мелькнула мысль, что она где-то уже видела их.

Ее сердце не выдержало, засверкали слезинки от душевной боли. Он же крепче обнял Ладу и поцеловал в непослушные волосы. Она уткнулась ему в грудь и заплакала. Волк приподнял ее лицо и начал поцелуями осушать слезы. Нежно и трепетно прикоснулся к губам. У Лады по всему телу прошел электрический разряд. Волк одним движением поднял ее на руки и направился в спальню.

– Ты кто? Принц из сказки? – прошептала женщина.

– Нет, но я хочу открыть тебе истинный смысл твоего имени. Услада, Усладушка моя.

Лада, вышедшая замуж девицей и за всю свою жизнь, не знавшая других мужчин, кроме своего не отличавшегося сексуальностью мужа, и не представляла, что ее ожидает там, в спальне.

Но в спальне третий лишний, оставим их. Я думаю, каждый сам досочинит, ведь все мы авторы не только рассказов, но и своей жизни.

ДЕД МОРОЗ

Ну, вот и славненько, день прошел. Зоя очень не любила праздники и особенно Новый год. Все растекаются по семьям и друзьям, а у нее ни того, ни другого не было. Нет, конечно же, когда-то семья была, но это больше всего и нагоняло печаль-тоску. Тяжелые воспоминания по-прежнему рвали сердце. Боролась с праздниками, как могла: не включала телевизор, чтобы не видеть и не слышать празднично-радостных передач, не выходила на улицу, чтобы не встречать веселых людей, идущих в гости. Она просто вычеркивала из своей жизни этот день. Даже к окну не подходила. Старалась придумать себе какое-нибудь занятие, которое могло бы ее отвлечь. Когда же наступал вечер, она с облегчением пораньше ложилась спать. Завтра наступят будни, и все вернется в свою колею.

Но сегодня был противный Новый год. Уснуть точно не удастся.

Открываются соседские двери, начинается беготня по этажам, раздаются веселые детские голоса, хлопушки, позже вездесущий бой курантов, крики «Ура»! Потом все вываливают на улицу на всеобщее дворовое гуляние с петардами, песнями и веселыми криками. Сущий ужас.

В эту ночь Зоя решила не маяться без сна в постели, а тоже встретить праздник. Подумала, что уютнее всего будет на кухне. Раздвинула шторы, и свет от уличных фонарей залил пространство. Ну и хорошо, не нужно включать свет – и так видно все, словно днем. Она принесла пакет и положила на стол, который стоял посреди кухни.

Стала вынимать угощение. Сначала появилась стеклянная бутылочка пепси-колы, потом батончик сникерса, три хиленьких мандаринчика и в последнюю очередь со дна осторожно вытащила маленькую веточку от елки – сегодня нашла ее около подъезда. Кто-то из соседей расщедрился и купил настоящую, большую зеленую лесную красавицу. Когда ее протискивали в дверь, веточка отломилась и упала. Зоя увидала ее совершенно случайно, веточка совсем уже была затоптана. Нагнулась и подняла, отряхнув ее от налипшего снега, осторожно положила в пакет. О! Получился полный праздничный набор.

Веточка была такой крохотной, что вазой ей послужила бутылочка из-под глазных капель, но она все равно пахла лесом.

Так, что еще? Необходимо надеть что-нибудь из новых вещей. Но она лет десять ничего себе не покупала. Потом вдруг вспомнила и после некоторых усилий вытащила из кладовки шуршащий пакет, в котором была мальчуковая майка, новая. Зоя надела ее на себя. Как раз, правда, мослы торчат. Слышала, что такие майки в моде и у нее есть название «алкоголичка». За стеной послышался бой курантов. Зоя рванула к столу, налила колы в стакан и из ее груди вдруг нечаянно вырвалось сокровенное:

– Хочу счастья! – и она залпом выпила. От пузырьков зажмурилась на секунду, а когда открыла глаза, то чуть не закричала от неожиданности. За столом напротив нее сидел мужчина. За окнами взрывались петарды, и от этого кухня окрашивалась то в один сказочный цвет, то в другой. Зоя стояла словно окаменевшая, с пустым стаканом в руке, пытаясь разглядеть лицо гостя. Послышался бархатный голос:

– С Новым годом, с новым счастьем, Заинька.

– Вы кто?

– Ну, кто может прийти в Новый год, а? Дед Мороз я. Ну что ты как неродная. Присаживайся, угощайся. Правда, особо нечем, как я погляжу. А чего бы тебе хотелось?

– Мне-то? – не веря ушам и глазам, переспросила Зоя.

– Ага, тебе.

– Ну, я не знаю, так сразу не соображу. А вы что, настоящий?

– Настоящий. И хватит стоять статуей, давай к столу. Сейчас угощать тебя буду.

Зоя осторожно, бочком присела на краешек табуретки и втянула худую шею в плечи. Сразу стала похожей на взъерошенного воробушка, впечатление усиливали короткая стрижка под «ежика» и худоба.

– Что ж ты косищу-то свою остригла? Не жалко было? Зоя на автомате провела рукой по коротким волосам и ответила:

– Так за косу-то денег дали, а потом на шампуни не надо тратиться.

– Понятно. Ну ладно, что кушать-то будешь, решила?

– А что, могу просить все что хочу?

– Ага.

Она сглотнула слюну и спросила:

– А можно бабушкин салат «Оливье»?

– И всего-то?

– Ну, тогда еще бокал настоящего шампанского и зефир в шоколаде. Можно?

– Можно.

Перед ней на столе появилась большая хрустальная салатница, горкой наполненная вожделенным салатом и искусно украшенная зеленью (в нее была воткнута большая серебряная ложка), ну и все остальное: бокал шампанского и коробка зефира в шоколаде. Зоя с широко открытыми глазами сначала посмотрела на стол, потом на Мороза, тот кивнул головой и, довольный произведенным эффектом, сказал:

– Ну что, приступай.

Она не стала соблюдать этикет и, пододвинув салатницу к себе, начала жадно есть.

– Зоя!

– А? – не отрываясь от трапезы, промычала она с полным ртом.

– Зоя!

– Что? – она подняла глаза на Мороза.

– Ты так не части – на голодный желудок плохо может быть. Поняла? Ты помедленнее, прожевывай как следует.

Она внезапно положила ложку на стол и из ее глаз покатились крупные слезы.

– Ты что? Я обидел тебя?

Зоя молча отрицательно покачала головой.

– Нет. Просто мне бабуля так говорила. Вот и вспомнилось.

– Ладно, не расстраивайся. Ты давай запей, не давись, – и Мороз пододвинул бокал с шампанским. – Ты мне вот что скажи. Ты учишься?

– He-а, работаю.

– Родня хоть какая-то есть?

– He-а. Ой, есть, совсем забыла.

– Кто?

– Братья и сестры.

Мороз подозрительно посмотрел на Зою.

– И много их у тебя?

– Много. Мелькнула догадка:

– Сектанты, что ли?

– Не – таджики.

– Не понял. Объясни.

– Ну, я работаю в ЖЭКе. Подъезды мою. Они тоже. Когда узнали, сколько я получаю денег, то обняли меня и с тех пор называют «сестрой».

– Понятно. Ты допивай шампанское-то, с зефиром это вкусно.

Прошло время. Отсверкали петарды и фейерверки. Народ разошелся по теплым и уютным квартирам с обильными столами, за которые сели вместе с родственникамии друзьями. А в крохотной кухоньке, подложив под голову руки, за столом спал человечек, одинокий и ненужный никому во всей Вселенной.

Зоя спала крепко, как они и рассчитывали. В шампанское было подсыпано легкое снотворное. Да и много ли ей надо? Мороз проговорил в никуда:

– Давай поднимайся, уже спит.

Через несколько минут в кухне появился крепкий парень с толстым пледом в руках и вопросительно посмотрел на Мороза, который, не поворачивая головы, сказал:

– Вовремя успели. После праздников эти уроды убили бы ее, тем самым освободив себе жилплощадь. Квартирка – дрянь, зато отдельная и в Центре, а это хорошие деньги. А теперь фиг, что получат. Вовремя родной дядька-то вспомнил о единственной племяннице. Молодец, что с нами связался. Ну, ничего, Заинька горюшко свое уже все выхлебала, теперь к десерту – к счастью приступай. Дядька у тебя богатый и одинокий. Ждет тебя не дождется. Эх, девонька, заснула ты в снежной России, а проснешься в летней Австралии. Все. Пакуй девчушку и поехали. Заказ выполнили.

В утреннем свете первого дня нового года на полу резко выделялся белый квадрат визитки, на которой читались три золотые буквы «С» с затейливыми вензелями. Ниже, помельче давалась расшифровка: «Спаси Себя Сам». Частное предприятие».

НЕБО

Небо! Насколько оно жестоко? А сколько может человек выдержать горя, посылаемого им? Говорят, что непосильного креста не бывает, а вдруг там просчитаются? Бывают же накладки.

Маша лежала на полу с закрытыми глазами, полностью расслабившись, и ни о чем не думала. Ей было все равно. Как неживая, ни одного движения, ни одной мысли. Небытие. Вдруг начала понемногу вырисовываться какая-то фраза. Словно на цыпочках, тихонечко стала подкрадываться. Все яснее и четче. Когда же подошла, Маша осознала: «Все умерли, и теперь мне не надо ни за кого переживать, рвать сердце, вернее – то, что от него осталось, волноваться и что-то делать, когда твое тело уже не слушается. Все!» И эта страшная для любого человека мысль неожиданно обрадовала. Теперь она свободна, а что случись с ней самой, то это ее уже не волновало. Пришло ощущение свободы от любви, долга и страха потерь. Чувство пустоты и безмятежности. Маша спряталась от всех в своей одинокой квартире. Утонула в своем бескрайнем одиночестве.

Святки. Самое время для чудес и вещих снов. Границы реальности рушатся, и в это время души близких приходят без особых препятствий в наш мир.

Часы своим гулким боем прогнали грезы. Маша открыла глаза и увидела в полоске голубого света фигуру умершего мужа. Олег стоял, наклонив голову, и поэтому лица не было видно, но она узнала его, и внутри все затрепетало. Боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть желанное видение.

Послышался глухой голос:

– Маша, прости меня. Согрешил и поэтому не могу спокойно уйти. Я глубоко виноват перед тобой и перед твоей безмерной любовью ко мне. Но я должен сказать: у меня была связь с женщиной, родился ребенок, который оказался никому не нужен. Сейчас малыш очень страдает за наш грех. Прошу тебя, спаси его. В моей рубашке.

Потрясенная увиденным и услышанным, Маша никак не могла прийти в себя. Олег не успел договорить, но она все поняла. Встала и быстро побежала в спальню. Там все было как при муже. Комната хранила память. Вот и длинный кронштейн, на котором вешалки с дорогими рубашками. Она нетерпеливо стала ощупывать каждую и, конечно же, то, что искала, оказалось в самой последней, из белоснежного батиста. В кармане нащупала скомканную бумажку. Дрожащими руками вытащила и, расправив, прочитала адрес и имя. Надо было ехать.

Ее подвели к старой детской кроватке. Маша боялась заглянуть в нее. Сердце билось птицей. Сопровождающая ее хозяйка Дома малютки, толстая, в грязном халате баба, пахнув перегаром, хриплым голосом спросила:

– Ну что, дамочка, остолбенела? Смотри скорее, а то мне некогда. Дела ждут, – и захрюкала от предвкушения шальных денег.

Маша наклонилась и увидела среди грязного тряпья маленькое исхудавшее тельце, а на белом без кровинки личике огромные синие глаза, переполненные недетской болью и горем. Резануло по сердцу – глаза Олега, даже экспертиза на отцовство не нужна. Это его ребенок.

Сунув деньги в жадную и потную ладонь начальницы, сказала:

– Беру! – и схватив невесомого ребенка, закутав его в свою шубу, побежала к выходу. Только на улице она поняла, что в помещении нестерпимо смердело нищетой и смертью.

Небо! Насколько оно милосердно? Когда ты думаешь, что раздавлен и уничтожен, вдруг появляется маленький лучик Надежды, который непременно спасет, даст силы и смысл жить дальше. Спасибо, небо.

СУМЕРКИ

Весна. Время, когда поют птицы и цветут цветы. Время мечты и надежды, но Марии было не до сказок. Сегодня, в законный выходной, ее попросили выйти на работу. Она была скромным и забитым тяжелой жизнью человеком, слабостью характера которой пользовались все, кому не лень. Пользовались и презирали ее одновременно за мягкотелость и робость, за неумение сказать «нет». И внешность у нее была соответствующая. Маша была красива той красотой, которую не могут испортить ни мода, ни косметика, ни время. Как хорошее вино, с возрастом становилась все благороднее. От природы была блондинкой, а знаете, какая кожа у блондинок? Нет, не конопатая, конопатая у рыжих. Кожа белоснежная и такая тонкая, что можно видеть голубые веночки. Волосы и ресницы светлые, словом, – «моль белая». Товар штучный, на очень изысканного любителя красоты.

Работала она в… Так точно, в музее, но не смотрителем, а в запасниках, подальше от редких посетителей, чтобы не пугала их своей эрудицией. Платили ей мало, то есть только официальную, «белую» зарплату, через банкомат. Вы представляете эти деньги? «Серую», же в конверте, которая была намного больше, нагло загребала себе директриса. Она понимала, что обижает «убогую» и грешит перед богом. Вот за муку осознания своего греха начальница больше всех и ненавидела Машу и всячески старалась устроить так, чтобы ей, Маше, жизнь не казалась медом.

Сегодняшний выход на работу – это ее проделки. Ну, ничего, стерпим. Маша медленно собиралась, не понимая, почему ей надо сегодня тащиться в музей. Он был закрыт на выходной.

Рядом с ее домом, на импровизированной автостоянке надрывно, не переставая, лаяла уже охрипшая собака редкой породы ротвейлер. Откуда она появилась там? Неизвестно. Теперь она, привязанная простой веревкой к забору, никак не могла смириться с таким ужасным поворотом в своей судьбе. Маша подумала, как непредсказуема жизнь в своем развитии. И ведь она была права на все сто.

В музее было темно и тихо. Только где-то на втором этаже поскрипывали половицы, – старинный особняк, в котором располагался музей, оседал, потому что рядом с ним вопреки всяким разумным доводам копали огромный котлован для нового элитного дома. По стенам уже поползли, словно паутина, трещины, которые недвусмысленно говорили, что жить особняку осталось всего ничего. Но это никого не волновало.

Вдруг послышались совершенно другие звуки. Чьи-то торопливые шаги направлялись прямо в зал, где сидела Маша. Она подняла голову и увидела в проеме двери здорового мужика, в руках он держал рулон. Ситуация была понятна без слов. Это вор, а в руках украденная картина. Маша в эту мизансцену не вписывалась. Мужик быстро оценил обстановку и мгновенно очутился около нее. Схватив за волосы, притянул к себе и, обжигая горячим шепотом, сказал прямо в ухо:

– Цыц. Если завопишь, прирежу. Поняла?

Маша молча кивнула головой. Кино-то она смотрела регулярно и поэтому знала дальнейшее развитие событий.

– Ты будешь моим прикрытием. Пошли на выход, – сказал мужик и потащил ее к служебному входу. Маше было страшно неудобно идти боком и быстро перебирать ногами, но она терпела, так как прекрасно знала, чем кончается сопротивление в таких случаях.

Они беспрепятственно дошли до машины и, сев в нее, поехали на большой скорости по вечернему городу в сторону от Центра.

– А зачем я вам? – робко спросила Маша. По киношной логике ее должны были уже или пристрелить, или, за ненадобностью, просто отпустить.

– Сиди и не вякай, – угрожающе пробасил грабитель. Они выехали за город и оказались на пустыре, где одиноко стояла роскошная машина. Солнце царственно уходило за горизонт, наплывали сумерки.

Это волшебное время суток, где грань между реальностью и вымыслом стирается. Грабитель остановил машину на почтительном расстоянии и, выйдя из нее, пошел к ожидающему его джипу. Перекинувшись несколькими фразами, он вернулся и, открыв дверь, сказал:

– Ну, давай, вылазь, и без фокусов.

Маша вышла и направилась к джипу. Она терялась в догадках и предполагала самое худшее. Когда поравнялась с машиной, дверь открылась, и из нее вышел очень красивый и элегантно одетый, чем-то похожий на любимого Машей актера, мужчина, который, поклонившись, сказал по-английски:

– Добрый вечер, княгиня Мария Александровна. Вот мы и нашли вас…

В этот момент громко и неприятно заверещал ненавистный будильник. Маша вздрогнула и проснулась. Хоть сегодня и выходной, но ее попросили выйти на работу в музей. Она начала медленно собираться. Неугомонный ротвейлер все лаял на импровизированной автостоянке около ее дома…

ПОЦЕЛУЙ ЧЕРНОЙ ВДОВЫ

Ольга стояла на коленях и мертвой хваткой обнимала ноги Тима, не давая ему сдвинуться с места. По щекам текли ручьи, она рыдала, сотрясаясь всем телом. Он же брезгливо думал:

«Испоганит все брюки, дура», – и пытался хоть как-то освободиться.

Она уже сорвала голос и почти шепотом, повторяла одно и то же:

– Пусть умрет. Умрет эта тварь, тварь. Ненавижу! – и так по кругу.

У него разболелась голова от такого мощного выброса негативной энергетики. Этому спектаклю необходимо было положить конец. Придется применить мужскую силу, иначе не будет конца. Тим схватил Ольгу за волосы, рывком отодрал от своих коленей и залепил увесистую пощечину. Женщина взвизгнула и, отпустив его, отползла к креслу, но продолжала дрожать и скулить. Он с сожалением посмотрел на свои брюки и медленно вернулся к письменному столу. Испорченная вещь не давала ему покоя:

«Надо же было додуматься пойти утешать эту безмозглую истеричку. Интересно, химчистка сможет помочь»?

Мужчина демонстративно игнорировал плачущую женщину, и это дало свой результат. Вскоре всхлипы прекратились. Ольга пришла в себя. Встала с пола, поправила роскошное платье и прическу. Медленно вынула из сумочки зеркальце и кружевной платочек, уголок которого смочила слюной, и стала спокойно стирать размазанную тушь. После некоторой паузы она подошла, грациозно покачивая бедрами. Знала, чем взять. Также не спеша нагнулась над столом и, опираясь на руки, приблизила свое красивое лицо и, сверкая чуть раскосыми зелеными глазами, проговорила, нет, прошипела:

– Ты, придурок. Так сказать «маг в седьмом поколении», ты меня понял? Я хочу, чтобы эта тварь исчезла с лица земли и чем скорее, тем лучше. И хватит пялиться на свои портки, урод.

Ольга резко повернулась и вышла из кабинета. Задание и щедрая оплата остались лежать на письменном столе. Тим подождал некоторое время, чтобы справиться с волнением и брезгливо сдвинув увесистую пачку долларов в сторону, взял в руки фотографию. Это был свадебный снимок. Жених и совсем юная невеста, изображение которой было обведено жирным черным фломастером в круг и перечеркнуто крестом. Судьба девушки была решена. Заказ предельно ясен.

Крым. Начало сентября. Медовый месяц подходил к концу. Загоревшие и довольные молодожены вернулись с пляжа. Настя была на седьмом небе от счастья, словно беспечный ребенок. Молодой же муж, все чаще ловил себя на тревожной мысли, что ему страшно возвращаться в Москву, боялся прошлого. Такие женщины, как Ольга, не прощают. Он по своей беспечности и молодой лихости попал в опасную ситуацию. Некоторое время назад Игорь совершенно случайно оказался на закрытой престижной тусовке. Там-то все и началось. Ольга сама выбрала его, он же не сопротивлялся, это ему даже льстило. Попал в золотую обойму, началась сказочная жизнь. Карусель из праздников и дорогих подарков. Любовница же честно предупредила, что измену не простит, да и новые друзья ему рассказали, что за Ольгой тянется шлейф дурной славы. Ее называли Черной вдовой и внятно объяснили, почему.

Идиллия длилась два года, пока он не встретил Настю. Сравнение между женщинами выигрывала невинная девушка. Встал выбор – Ангел или Демон. Расставание было ужасным, но наивный Игорь думал, что гроза пройдет и Ольга со временем успокоится, но она затаилась.

Прошел год после их разрыва. Бывшая возлюбленная исчезла, поговаривали, что она с новым любовником путешествует по Европе, и Игорь с Настей сыграли свадьбу.

– Настенька, ты помнишь, что у нас сегодня последняя экскурсия. Не расхолаживайся.

– Игорек, мне что-то нездоровится! Давай не поедем, прошу тебя.

– Как можно не хотеть увидеть древний Херсонес, ты с ума сошла. Это же бриллиант в короне Крыма. Если ты его не увидишь, считай, ничего не видела.

– Милый, я устала. И, честно говоря, я видела плохой сон. Всю ночь меня преследовала черная змея.

– Ну, малыш, не глупи. Потом мне сама скажешь спасибо. Поехали.

Зрелище было необыкновенной красоты. Тревожное багровое солнце медленно и лениво погружалось в темнеющее море, которое каждую минуту окрашивалось в разные сказочные цвета.

Они стояли, обнявшись у полуразрушенной греческой колонны. Память многих веков обволакивала их и давала чувство ирреальности происходящего.

Настя вдруг вскрикнула и ударила себя ладошкой по щеке. От неожиданности Игорь вздрогнул.

– Что случилось? – и осторожно, взяв руку любимой, посмотрел на ее ладонь. Там лежал маленький черный, в небольшую красную крапинку паучок. Игорь похолодел. Это была «черная вдова» – самка каракурта, яд которой в пятнадцать раз сильнее яда любой змеи.

И БУДЕТ СЧАСТЬЕ ВАМ

Трудно в нашей жизни найти радость, но можно, если очень постараться.

В офисе было пусто. Все служащие давно ушли, только Ольга задержалась. Это она делала постоянно, специально оттягивая время возвращения в одинокую, убогую квартирку. Когда-то у нее было счастье: любимая семья, богатый дом и удачный бизнес. Но однажды все рухнуло в одночасье, так стремительно, что она не успела осознать и испугаться. Понимание горя и нежелание жить стали приходить постепенно и неизбежно. Как она уцелела, одному богу известно! Она выжила, но не ожила. Все катилось по инерции, само собой. Устроилась работать секретарем в маленькую конторку, к начальнику-самодуру. Работала исправно, исполняя все задания быстро и аккуратно, несмотря на их идиотизм (она-то уж кое-что понимала в бизнесе!)