Текст книги "Враг моего отца"
Автор книги: Анна Джи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
12
Не знала точно, сколько там ее, но она есть. И это, скорее всего, шанс. И меня совсем не трогало, что этот подонок может чувствовать – я должна это использовать.
Превращать слабости в силу учит не только жизнь, но и соцсети. Если бы Багратов копнул глубже, давно узнал бы обо мне подробнее – я использовала этот свой печальный опыт, чтобы выделиться из толпы, а такие истории запоминают лучше. И это не было особенным секретом. Настоящим секретом было то, что меня вообще никто не должен трогать. Об этом знал только очень узкий круг людей, в том числе режиссеры, с которыми я работала. Там, где обычные актеры отыгрывают сами, меня снимали так, что прикосновения на камеру демонстрировали дублеры. На некоторых съемках это сильно сокращало мой гонорар, но кто-то брал эти расходы на себя – в новой картине так и должно было быть. Стоило себе об этом напомнить, и разговаривать перехотелось. Багратов был солидарен.
До аэропорта мы доехали молча. Уже перед контролем он вручил мне паспорт, и только тут я опомнилась, что не отдавала ему свой «загран» – времени не было, да он и не напоминал. В новом паспорте у меня была новая фамилия и шенгенская виза. Я уставилась на новый документ:
– Как ты быстро…
– Пошли. – Но я не сдвинулась с места, и Славе пришлось вернуться: – Куваева, ты передумала?
– Мстислав, вы гоните… в смысле, коней. Дайте вдохнуть.
Подняла взгляд на раздраженного мужчину. В черном пальто, черном костюме и с черными глазами он меньше всего походил на того, кто позволил бы вдохнуть. Скорее, выдохнуть в последний раз.
– Куваева, ты меня бесишь, – вдруг заявил привычным тоном.
– Зато неравнодушен, – ляпнула глупое.
– Для тебя лучше, чтобы я был равнодушен.
– А я уже как раз вдохнула, – закивала часто. – Кристина Фойгель – ничего так звучит… Сам придумал?
– Я снова становлюсь неравнодушен, – прорычал он, хватая меня под руку. – И прекрати скакать с «вы» на «ты».
– Я уже просто запуталась в наших ролях, – бежала за ним к пропускному пункту. – Ты то мой мужчина, то Мстислав Какойтович…
– Я думал, у актрис хорошая память, – и он подтолкнул меня к детекторам металла.
– Она хорошая, потому что я не запоминаю то, что ненужно, – ворчала, забирая свои вещи из пластиковой коробки.
– Я Мстислав Сергеевич, – смотрел он на меня зло в упор.
Я только сейчас заметила, что его не досматривали на контроле. Он клал какой-то пропуск на стол и проходил. А потом буравил меня взглядом, пока я вдевала пояс в петли джинсов и распихивала мелочи по карманам. Уже в зале вылета усадил меня перед терминалом, а сам куда-то ушел, но вскоре вернулся с двумя стаканчиками с кофе и бутылочками воды:
– У меня вечный сушняк в самолете, – уселся рядом. – Держи.
– Спасибо, – протянула я руку к кофе, не спуская с него взгляда. – Ты заботливый, Мстислав Сергеевич. – Дождалась, пока он посмотрит на меня. – И не такой, каким хочешь казаться.
Он снова долго смотрел на меня в своей напрягающей манере, прежде чем наклониться ближе:
– Ты ошибаешься, Кристина, – заговорил, глядя в глаза. – Я – последняя сволочь. И разрушил не одну жизнь, чтобы подняться из того дерьма, в котором мы с братом оказались благодаря Рамилю Куваеву. Поэтому не обольщайся на мой счет. Я забочусь о качестве тех проблем, которые собираюсь доставить твоему отцу, раз у тебя самой мозг не дает заднюю…
– Да, он у меня молодец. – Я упрямо сжала губы.
– Я бы поспорил.
– И это удивительно, ты вряд ли привык спорить, скорее, молча делать по-своему.
– Не надо меня изучать. – А вот искорки во взгляде говорили обратное – надо. Он очень этого хочет.
– Мне скучно.
– Ах, тебе скучно… – Его тон мне не понравился. – Давай повеселимся.
Неуловимым движением Багратов выдернул мобильный из моей руки и, не успела я среагировать, прижал меня к себе. Заработала передняя камера, и вскоре на дисплее появилось мое с ним фото. Когда он успел поцеловать меня в висок – даже не заметила. Наверное, шокированная нервная система уже даже не фиксировала нарушение моих границ, встречая каждое мучительным «Проезжай».
– Выкладывай в Инстаграмм, – приказал он. – А то народ переполошится, когда появятся статейки о твоем отказе от съемок…
Как я сдержалась, чтобы не запустить в него мобильником – не знаю, но смысл дошел, хоть и с опозданием:
– Статейки?
– Конечно. Поэтому тебе нужна легенда. Проще всего, если она совпадет с враньем твоему отцу, – холодно чеканил он. – Он купится на то, что ты ради мужика отказалась от съемки?
– Ради такого, как ты – конечно! – прорычала и отвернулась, пытаясь взять себя в руки.
Раздражало то, что и сарказм не удался. Отец да, купится, потому что я и правда бы побежала за тем, кто вытерпит мои припадки.
– Отлично, – послышалось равнодушное. – Выкладывай фото.
– Не указывай мне, что делать! – огрызнулась и поднесла стаканчик с кофе к губам. – Я сама разберусь.
– Кристина, мне этот детский сад нахер не дался, но я держу слово и даю тебе возможность спасти бизнес Рамиля. – Злой голос не дал шанса игнорировать его источник. Я медленно повернула голову, чтобы напороться на режущий, под стать словам, взгляд. – Я больше не буду об этом напоминать.
В этот момент на рейс до Лиссабона объявили посадку.
13
– У тебя максимум двадцать минут, – постановил Мстислав и поднялся, подхватывая свой кейс и пальто.
Пожалуй, убедил, Багратов, ты – полное дерьмо! В момент, когда последний шаг отделял меня от новой жизни, стало по-настоящему страшно. Чтобы не сбежать, я замуровалась на первом от окна сиденье в бизнес-классе и полезла в Инстаграмм.
«Бывает так, что вся жизнь меняется всего лишь за день, и приходится делать сложный выбор… Хочется верить, что этот выбор будет правильным. Ваша К.К.». И приложила наше черно-белое фото. Мои широко распахнутые глаза, его жесткие пальцы на моем подбородке и касание губ к виску – все это вообще не сочеталось и выглядело дико. И по телу запоздалой волной прошла дрожь, будто оно спохватилось, что нужно среагировать.
В салоне стояла предполетная суета – резкий стук сумок о полки, заевшее «Добрый вечер, проходите, ваше место…», плач детей и разномастный говор. Позади уселся англичанин, слева – пара немцев…
– Ты, кстати, говоришь по-английски? – вдруг наклонился ко мне Слава, и я впервые уловила запах нижней ноты его парфюма, густо замешанной на естественном запахе мужчины. Наверное, оставшейся еще со вчерашнего дня.
– Угу, – сглотнула, едва не облизавшись – так загорчило на языке. Приятно, смесью кофе и цедры грейпфрута… черт!
– Хорошо говоришь?
– Свободно, – прокашлялась. – Я практиковалась в Штатах и играла в постановке Шекспира в оригинале перед местными профессорами.
Его брови на секунду удивленно взметнулись, хотя я не ставила цели его поразить. Ну разве что каким-нибудь тупым предметом в сердце – это да.
– Отлично, потому что вся работа будет на английском.
– Мстислав Сергеич, – усмехнулась зло, – хороший вы агент – ничего не знаете обо мне. А если бы я не знала английского?
– В том жанре, – усмехнулся он дьявольски, – не обязательно разговаривать…
Меня просто до краев наполнило отвращением к этому мерзавцу. Зря я сказала ему, что он не такой, каким хочет казаться. Теперь он наизнанку выворачивался, пытаясь это опровергнуть. Да и пытался ли?
Картинку за окном корежило от бившего в иллюминатор мокрого снега. Где-то внизу копошились с техникой люди, а я думала, как, должно быть, жалко это все – мои попытки найти тепло там, где его нет. Черт возьми, я же не ищу уже давно, что это тогда за издевательство? На, Кристина, посмотри внимательно – верить в этом мире никому нельзя? Все – обман? Как эта жалкая картинка на стекле, залитая то красным, то синим цветом от огней обслуживающего транспорта, и ни черта не напоминавшая реальный мир.
– Держи, – хмуро приказал Слава и протянул мне бокал. – Белое полусладкое.
– И как ты его оцениваешь? Ты же винодел…
– Я не делаю белого вина, и не люблю его.
– Почему? Что с ним не так? – Я злилась. Заводила разговоры, чтобы найти зацепку и дернуть его. – Может, тебе просто не по зубам?
Он бросил на меня внимательный взгляд:
– Может быть. С ним сложнее. Я один раз выкинул кучу сырья и больше не пробовал. Это неплохое должно быть. Вернее, это самое лучше, что смогли доставить…
Ну вот зачем он это говорит? Как может человек сочетать в себе равнодушие и такое… внимание? Или это его кредо по жизни – все идеально, иначе не вписывается в картинку мира? А ко мне вообще не имеет отношения?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
